Статистика ВК сообщества "๑۩†۩๑ Православные аудиокниги ๑۩†۩๑"
"Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе." (Блаженный Августин)
Нет на рекламных биржах
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
Прошу молитв о спасении и упокоении души новопреставленного раба божьего Александра. Спас троих детей из водоворота. Выплыть самому не хватило сил.
Прошу молитв о спасении и упокоении души новопреставленной убиенной рабы божией Валентины. Гвардии сержант мед. взвода Стрелкового батальона ДНР. Погибла в Мариуполе, вытаскивая раненых из под обстрела. Сегодня ей исполнилось бы 28 лет.
Существует только два пути для преодоления чувства рабской зависимости от чужого мнения: либо гордыня, либо смирение. Смирение может принять форму равнодушия и к хуле, и к похвалам от людей, предстояния лишь перед судом Божиим и собственной совестью.
Об этом говорится в рассказе о монахе, который хотел узнать, как следует отзываться на похвалу и порицание. Духовный отец велел ему отправиться на кладбище и хулить мертвецов. Тот так и сделал, а когда вернулся, наставник спросил, как вели себя покойники. "Никак, - ответил монах, - они хранили молчание". - "Ступай теперь и превозноси их",- велел старец. А когда ученик сообщил, что кладбище осталось безмолвно, как и прежде, старец сказал: "Поступай, как мертвецы. Человеческое суждение больше не задевает их, потому что отныне они пребывают перед очами Божиими.
Митрополит Антоний Сурожский
Об этом говорится в рассказе о монахе, который хотел узнать, как следует отзываться на похвалу и порицание. Духовный отец велел ему отправиться на кладбище и хулить мертвецов. Тот так и сделал, а когда вернулся, наставник спросил, как вели себя покойники. "Никак, - ответил монах, - они хранили молчание". - "Ступай теперь и превозноси их",- велел старец. А когда ученик сообщил, что кладбище осталось безмолвно, как и прежде, старец сказал: "Поступай, как мертвецы. Человеческое суждение больше не задевает их, потому что отныне они пребывают перед очами Божиими.
Митрополит Антоний Сурожский
Однажды юродивый повстречал царя.
— Откуда ты идешь, странник? — спросил повелитель.
— Из ада, — ответил тот.
— И что ты делал там?
— Мне нужен был огонь, чтобы раскурить трубку. И я решил спросить, не поделятся ли жители ада со мной огоньком.
— Ну и что? Взял огня? — поинтересовался царь.
— Нет, тамошний царь ответил, что у него нет огня.
— Как же так?
— Я тоже удивился, — сказал юродивый. — На что хозяин ада мне сказал: у нас здесь нет огня, каждый приносит сюда свой собственный. Этот-то огонь и жжет его.
— Откуда ты идешь, странник? — спросил повелитель.
— Из ада, — ответил тот.
— И что ты делал там?
— Мне нужен был огонь, чтобы раскурить трубку. И я решил спросить, не поделятся ли жители ада со мной огоньком.
— Ну и что? Взял огня? — поинтересовался царь.
— Нет, тамошний царь ответил, что у него нет огня.
— Как же так?
— Я тоже удивился, — сказал юродивый. — На что хозяин ада мне сказал: у нас здесь нет огня, каждый приносит сюда свой собственный. Этот-то огонь и жжет его.
С Богом нас разделяет ложь, и только ложь. Сказать, что с Богом нас разделяет истина, то же самое, что сказать, что с Богом нас разделяет Бог. Ложные мысли, ложные слова, ложные чувства, ложные желания - вот совокупность лжи, ведущая нас к небытию, иллюзиям и богоотречению. С этой дороги нет возврата без тяжелого жизненного потрясения, пока человек, ослепнув, подобно Савлу, не падет на землю и пока Бог не поднимет его из пыли и немощи и не вернет ему зрение.
Святитель Николай Сербский
Святитель Николай Сербский
Когда в глазах твоих люди впадают в различные грехи против тебя, против Господа, против ближних и против себя самих, - не озлобляйся на них, ибо и без тебя много злобы в мире, но жалей их от души и извиняй их, когда они обижают тебя, говоря сам себе: Господи! отпусти им, ибо их путает грех, они не знают, что делают.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
На пороге каждого дня говори: «Да будет воля Твоя, Отче!». И на пороге каждой грядущей ночи говори: «Да будет воля Твоя, Отче!». Уходя на работу и приходя с работы, опять то же говори: «Да будет воля Твоя, Отче!». И когда ты здорова, и когда одолеет болезнь, говори: «Да будет воля Твоя, Отче!». И наконец, когда пробьет неизбежный час и ты лицом к лицу встретишься с Ангелом смерти, скажи смело: «Да будет воля Твоя, Отче мой и Боже мой!».
Святитель Николай Сербский
Святитель Николай Сербский
"Ты – наша совесть, мама"
Когда в Ставрополь привезли эшелон эвакуированных из Ленинграда детей сирот, малыши стоять уже не могли, дистрофики. Горожане разобрали детей по домам, осталось семнадцать самых слабых, их брать не хотели – чего там брать, всё равно не выходишь, только хоронить…
Всех их взяла себе Александра Авраамовна Деревская. И потом продолжила. Забрала братьев и сестер тех, что были у неё. Её дети вспоминали потом: "Однажды утром мы увидели, что за калиткой стоят четыре мальчика, меньшему – не больше двух…
Вы Деревские… мы, тетенька, слышали, что вы детей собираете… у нас никого нет… папка погиб, мамка умерла… Ну и принимали новых в семью. А семья наша все росла, таким уж человеком была наша мама, если узнавала, что где то есть одинокий больной ребенок, то не успокаивалась, пока не принесет домой.
В конце 1944 узнала она, что в больнице лежит истощенный мальчик шестимесячный, вряд ли выживет. Отец погиб на фронте, мать умерла от разрыва сердца, получив похоронку. Мама принесла малыша – синего, худого, сморщенного…
Дома его сразу положили на теплую печку, чтоб отогреть… Со временем Витя превратился в толстого карапуза, который не отпускал мамину юбку ни на минуту. Мы прозвали его Хвостиком…"
К концу войны у Александры Авраамовны было 26 сыновей, и 16 дочерей. После войны семью переселили в украинский город Ромны, где для них был выделен большой дом и несколько гектаров сада и огорода.
На могильной плите матери героини Александры Авраамовны Деревской – простая надпись:
"Ты – наша совесть, мама"… И сорок две подписи.
Когда в Ставрополь привезли эшелон эвакуированных из Ленинграда детей сирот, малыши стоять уже не могли, дистрофики. Горожане разобрали детей по домам, осталось семнадцать самых слабых, их брать не хотели – чего там брать, всё равно не выходишь, только хоронить…
Всех их взяла себе Александра Авраамовна Деревская. И потом продолжила. Забрала братьев и сестер тех, что были у неё. Её дети вспоминали потом: "Однажды утром мы увидели, что за калиткой стоят четыре мальчика, меньшему – не больше двух…
Вы Деревские… мы, тетенька, слышали, что вы детей собираете… у нас никого нет… папка погиб, мамка умерла… Ну и принимали новых в семью. А семья наша все росла, таким уж человеком была наша мама, если узнавала, что где то есть одинокий больной ребенок, то не успокаивалась, пока не принесет домой.
В конце 1944 узнала она, что в больнице лежит истощенный мальчик шестимесячный, вряд ли выживет. Отец погиб на фронте, мать умерла от разрыва сердца, получив похоронку. Мама принесла малыша – синего, худого, сморщенного…
Дома его сразу положили на теплую печку, чтоб отогреть… Со временем Витя превратился в толстого карапуза, который не отпускал мамину юбку ни на минуту. Мы прозвали его Хвостиком…"
К концу войны у Александры Авраамовны было 26 сыновей, и 16 дочерей. После войны семью переселили в украинский город Ромны, где для них был выделен большой дом и несколько гектаров сада и огорода.
На могильной плите матери героини Александры Авраамовны Деревской – простая надпись:
"Ты – наша совесть, мама"… И сорок две подписи.