Статистика ВК сообщества "Пилорама сарказма"

На съемках одного исторического блокбастера, снимавшегося в Белоруссии случились народные волнения, прозванные позже "лобковым бунтом".
Снималась сцена "девки в парилке", без стыдливых купюр. Девки, по сценарию, роскошно парились, а потом выбрасывались из бани в хладные воды пруда. Особых технических проблем сцена не таила, всем, от осветителей до самих девок, нравилось, но нашелся один неудовлетворенный: на общую беду, это был режиссер.

Беда пришла, откуда не ждали. Девки были молодые, за собой следящие. Во всех местах. Режиссер, грозя пальцем, заявил: "Волоса должны быть!". Режиссерское слово, понятно, закон, однако ж и гримеров понять можно - мохнатых промежностных париков в запасах предусмотрено не было. В самом деле, не экзотическое же порно затеяли.

Кино, как известно, снимают профессионалы, обязанные распутать любую проблемы. Гримеры принялись клеить девкам обычные бороды, коих было в достатке. Девки хихикали, поскольку бороды щекотали, но, в целом, съемки сцены прошли гладко. Правда, когда нимфы упали в пруд, часть бород всплыла, но это же, согласитесь, ерунда: кто ж там в кинотеатре приглядываться будет - может, это водоросли или что-нибудь еще естественнее.

Вся съемочная бригада, понятно, прыскала в кулаки и зубоскалила. Кроме реконструктора Буша. Буш, зловеще улыбаясь, оповестил массовку: "Вы-то что смеетесь? Вам же завтра стрельцов играть, вам же эти бороды будут клеить...".

Смех быстро стих. Поднялся ропот: "Из п#зд да на лицо?! Мохнатку лепить будут?!! Не дадим!!".

Завтрашний съемочный день оказался на грани срыва. К красным от гнева стрельцам отправили делегацию гримеров с клятвенными заверениями, что у них этих бород не один мешок и что они сами мужики и всё понимают, что мохнатку - да ни в жизнь. Ценой больших нервных усилий и обещаний дополнительных мощных подгонов лобковый бунт погасили, но стрельцы, на случай, если их всё-таки обманут, вечером надрались. Так проще.

На следующий день, каждый садящийся в кресло к гримеру грозно уточнял: "Борода не из пруда?!". Гример демонстрировал бороду, любовно ерошил ее, говорил: "Новая. Еще клеем пахнет - понюхай!"

Лидия Раевская

Из жизни врачей

Хирург:
«Вот было позорище, когда я после работы (15 гинекологических УЗИ) зашла в магазин и строго спросила у продавщицы: «Когда последние месячные?» А она сначала быстро и четко ответила: «29 мая», а потом спросила робко: «А вам зачем?»

Врач скорой медицинской помощи:
«В конце очень тяжелой ночной смены, в четыре утра на последнем вызове захожу в квартиру пациента, в коридоре смотрю вперед на отражение в зеркале, вижу там себя и своего коллегу, но не осознаю этого. Поворачиваюсь к хозяйке и говорю: "А зачем вызывали врача? У вас же уже есть одна бригада."»

Акушер-гинеколог:
«После бессонной ночи пришел домой. Жена говорит: «Мне нужно с тобой серьезно поговорить!» Я автоматом выдал: «Иди раздевайся, ложись, готовься».

Невролог:
«Закончила прием больного, для того чтобы позвать следующего, подошла к своей двери и постучала с внутренней стороны».

Врач скорой медицинской помощи:
«Я однажды, простывшая и уставшая (сутки на ногах), на вызове ночью подписала ЭКГ: «Главное, все живы».

Врач общей практики:
«Возвращаясь домой после кучи вызовов, на вопрос мужа по домофону «Кто?» ответила: «Врач».

Отоларинголог:
«После многократных телефонных звонков на дежурстве вставила в уши фонендоскоп, приложила его к груди больного и сказала: «Алло»…

Онколог:
«Как-то вышла из кабинета, и на монитор моего компьютера коллега прикрепила приглашение на конференцию. 15 минут я пыталась закрыть его мышкой, чуть не вызвала службу технической поддержки по поводу коварного вируса. Потом бумажка не выдержала и отвалилась…»

Врач-кардиорадиолог:
«Звонок на мобильный вечером, я беру и отвечаю: „Радиология“, а там мама мне отвечает: „Педиатрия на проводе“ (мама у меня педиатр)».

Хирург:
«Как-то в очереди стояла, подошел мужчина, спросил, за кем я, на что был ответ: „За этой больной…“».

Врач клинической лабораторной диагностики:
«Дневник дочери неоднократно подписывала словами: «Врач Иванова».

Онколог-маммолог:
«Еду в маршрутке и говорю: «Остановите мне в конце менструального цикла».

Психиатр:
«Я, отработав последний день, так долго пробовал открыть чужую машину, что вышел хозяин, радостно предложив поменяться авто, коли уж его старая «десятка» мне глянулась».

Ортодонт:
«А после 3 дней подряд 12-часовой работы — звонить по телевизионному пульту не пробовали? Причем с полным набором номера, прикладыванием к уху и нетерпеливым ожиданием звука вызова…»

Мануальный терапевт:
«И мне пора в отпуск… Сегодня, садясь в такси, вместо названия улицы я сказала таксисту: «На кушетку, пожалуйста».

Вы обратили внимание, что если женщина выставляет своё фото, то сразу же ее подруги пишут под фото. И не важно, как женщина выглядит на этом фото:
- Какая же ты куколка.
- Какая ты красивая, мася моя.
- Любимка.
- Я тебя обожаю, солнце мое!!!
- Ты так похудела!
И она всем подругам отвечает в ключе:
- И я тебя...
- Это ты куколка...
- Это ты моя любимка....
- Это ты похудела…
И т.д. и т.п.… И сердечки, сердечки, сердечки...
И как-то это смотрится...привычно, что ли. Ну хвалят друг друга, поддерживают.

Сегодня я поэкспериментировал.
Мой друг выставил фото. Я решил его поддержать и написал под фото:
"Ты так похудел, мася. Любимка моя!"
И даже поставил сердечко!

Через секунду он мне перезвонил!

- Вольский! Ты шо еб@бо? Ты шо творишь?
- А че?? Наоборот, решил подбодрить друга добрыми словами.
- Бля! Удалю твой коммент на х.. Дебил! Пиши нормально!!!
- Ладно. Как хош!

Написал новый коммент.
"Как был урод, таким и остался!!! Таким, как ты есть, тебя примет только земля!»
И он ответил: "Спасибо, братан, сам такой!"
И все довольны!
Двойные стандарты!

© Copyright: Стас Вольский

Зощенко писал, что голому человеку в бане некуда спрятать номерок. Это не совсем так.
Для одного номерка всегда найдётся место. Не такой он крупный. Благодаря удачной форме номерок влезет в любой, так скажем, монетоприёмник.

Во-вторых, любая женщина из бани моего детства могла спрятать на себе до сотни номерков. Чем лучше у женщины аппетит, тем больше на ней удобных складок. До трёх килограммов кокаина можно рассовать, и никто не догадается.

Однажды номерки отменили. Ключи стали выдавать по цифрам на тазике. Сдаёшь тазик – домой идёшь одетым. Эта изощрённая бухгалтерия давала сбои. У одной купальщицы украли всю одежду вместе с тазиком. Попарилась, называется. Голая, зарёванная, сидела она в раздевалке, красиво переплетя ноги. Писала жалобу. Старуха-ключница бегала к ней домой за новой одеждой. Будила мужа, рылась в шкафу. Потом они дружили семьями – целая история.

Однажды в бане моего детства погас свет. Я остался один на один с неосвещёнными произведениями Рубенса, это довольно страшно. За стеной мужики заржали, построились и вышли. Спасибо армии родной за этот навык. А женщины стали совещаться. Они полагаются на разум, а не на устав. Одна говорит, пойдёмте все направо. Но многие и днём не помнят, где право, а тут ночь. Дамы ползали вдоль лавок, повизгивая при встречах. Боялись обжечься о кран с кипятком.

Вдруг в баню вошёл мужчина с зажигалкой. Ничего не увидел, позвал тихо – Оля!
Его поймали, поцеловали, отобрали светильник. Женщины ходили за огоньком как мотыльки. Их слабо подсвеченные лица были вдвойне красивы. Нестройным облаком они вышли в раздевалку. Причём мыло и мочалку все взяли, а тазики забыли. Бабка-сторож не стала вредничать, открыла сразу все шкафчики. Одевались тоже в сумерках, на улицу выходили с бирками в самых неожиданных местах.

Больше я в женском отделении не мылся. Но навсегда запомнил, как рады бывают девчонки простой зажигалке.

Я рассказал эту историю жене. Оказывается, и с ней такое случалось. Однажды в её баню вошёл монтёр и стал менять лампочку. Не обращая внимания на окружающую красоту и беззащитность. От пережитого ужаса Лариса разлюбила термы всех видов и моется с тех пор в одноместном душе.

Я спросил, видит ли она какие-нибудь различия между нашими историями? Моя, например, про ужас маленького мальчика, попавшего в западню среди толстых женщин. А её – что-то там про подглядывание.
– Разница огромна! – сказала Лариса. – Я девочка, а ты мальчик. Мой шок куда тяжелей.
Он монтёр, а я голая. Представляешь?

Я могу представить голой кого угодно. Я в детстве мылся в женской бане. У меня вся литература на этом построена.

Слава Сэ
("Разводы")

- Валентин, а пойдёмте нарежемся водки? - предложила Лена.
- В каком смысле? - не понял Валентин.
- В буквальном. - пояснила Лена. - Найдем сомнительное кафе, возьмем ледяной водки, простой закуси и потихонечку напьемся. Судя по лицу, вы не чураетесь таких развлечений.
- Какая вы необычная женщина, Лена! - восхитился Валентин.
- Обычная, Валентин. - покачала головой Лена. - Мне тоже хочется слушать про чарующий блеск моих глаз, ослепительную улыбку, о том, как я унесла навсегда ваш покой. Но я понимаю, что это все, среднестатистический мужчина может сказать только после трехсот-четырехсот грамм крепкого алкоголя. А я, после трехсот грамм водки уже вся в Валгалле и мысленно дерусь с Одином за право первой попробовать жертвенного оленя. Поэтому, весь этот романтик, безусловно в меня попадает, но не запоминается. В этом, Валентин, между прочим, чертов дуализм и трагедия существования современной женщины.
- Нууу, вы можете пропускать. Пить через одну, например. Или через две. - галантно предложил решение Валентин.
- Да щас, бля. - сказала Лена.

Фрумыч Фрум

"У моего друга есть маман, стаж врачебного опыта за 40, сейчас уже на пенсии, но врачебная хватка чувствуется. Очень она похожа по духу на ту тетку из фильма — «Резать к чертовой матери!»
Ладят они очень хорошо, поэтому поехали этим летом всей семьей в Лондон. Друг там по своим делам, а жену, маму и мелкого сына повез прицепом на экскурсию.
Вечером сидят в ресторане, мирно беседуют, маман благодушно, с видом светской львицы, потягивает винцо.
Вдруг за соседним столиком девушка сперва побелела, потом покраснела и с хрипом свалилась со стула. Народ начал бегать вокруг, шум, гам, зовут доктора.
Маман, не вставая из-за стола, говорит сыну:
— Похоже на анафилактический шок — вон, девка объелась кальмаров.
Сын:
— И что дальше?
М: — Да сейчас скорая приедет, вколет ей адреналинчику с антигистамином и все будет хокей, если успеет, конечно. Хотя спроси у ее кавалера, у аллергиков должен быть шприц с адреналиновой микстурой на такой вот случай.
Друг переводит кавалеру, на что тот, смекнув, что маман имеет какое-то отношение к медицине, затараторил, что вот сейчас никаких медикаментов нет, но помогите плиз! И потащил старушку к своей девушке.
Скорая пока не появилась, а девушка уже начала хрипеть и пошли судороги.
Маман забеспокоилась и закрутила головой в поисках скорой, которой все еще не было.
Потом с воплем:
-Провались оно все ! — хватает со стола вилку и с размаху втыкает ее в ляжку девицы.
Народ в шоке, девица взвыла, резко ожила и полезла с кулаками на маман. На что та ловко увернулась и буркнув:
— Жить будет… — направилась на свое место.
Тут уже и скорая через пару минут приехала. Санитар, сделав необходимые уколы и обработав рану, начал выяснять, откуда дырки-то? Девица с кавалером, злобно зыркая, показали пальцами на маман.
Санитары потребовали объяснений.
М: — Видите ли, молодые люди, пока мы вас дожидались, пациент мог уже откинуть копыта. Поэтому, т.к. адреналина у нас не было, пришлось импровизировать. От боли у нее выделился адреналин из надпочечников, да и общий тонизирующий эффект был налицо.
Санитары от такого объяснения маленько прифигели, но собрав данные маман, свалили, бормоча что-то вроде: -… русская медицина… какое варварство…
На что маман, услышав перевод, усмехнулась и говорит:
— Зато бесплатно, а с лекарствами и мартышка сможет!"

Перлы преподов.

— Ну вoт те, кого я нaзвал, — мoлодцы. А остальные как cок.
— Кaкой сок?
— «Сaды Пpидонья». Ну, «дном» вас называть будет как-то не совсем правильно, так что вы — «придонье».

— Составлять план работы надо с учетом лени. Потому что если составлять план без учета лени, то вы его не выполните.

Студент встал из-за парты и подошел к выходу. Повернулся, спросил: «Можно выйти?»
Преподаватель: «Какая-то последовательность действий неправильная...»
Студент: «Ну, извините, я могу сесть обратно и повторить просьбу. Так можно выйти?»
Преподаватель: «Можно. Но вы аккуратно, если в туалет идете — там тоже последовательность действий важна».

— Воспользуемся методом известного немецкого математика Подбора...

— Владимир Иванович, а как получить автомат?
— Обратиться в призывную комиссию по месту жительства.

— Да что вам не сидится там, на последних партах? У вас там интернета нет, что ли? Сидите во вконтакте! Дайте ему кто-нибудь наушники!

— Перефразируя классика: зачет по английскому языку смогут получить не все. Вернее, не только лишь все, немногие смогут.

— А вы будете вести у нас этносоциологию?
— А вы записались?
— Да...
— Ну заче-е-е-ем?!

Преподаватель чихнул.
Студент: «Будьте здоровы!»
Преподаватель: «Спасибо. Я учту это на зачете».

— Вы не одиноки! С вами всегда персональный зоопарк — 5-7 кг бактерий!

— Ну, раз я сегодня так безбожно опоздал, думаю, мы можем уйти пораньше.

— Наверное, когда я отворачиваюсь к доске, вы мне язык показываете.
— Нет, вы что!
— А вот я вам показываю.

— Чужой компьютер — он как чужая женщина: не знаешь, куда нажать, чтобы все заработало.

— Вы ведь решаете жизненные проблемы с помощью матриц?
— Нет.
— КАК НЕТ?!

— Я так понял, при написании контрольной вы обращались к википедии... Ну, знаете что, лучше бы вы обращались к Иисусу...

— Только много не пишите, мне же еще проверять, а лучше вообще сдайте пустой листок.

Семинар по линейной алгебре:
— Где Олег?
— Ему стало плохо.
— А кому сейчас хорошо?

— «Выставка» машин возле финуниверситета невольно рассеивает миф о бедном студенте.

— После окончания обучения поезжайте в Америку. Пусть у них там экономика рухнет.

— Кто желает дальше сделать научную карьеру в философии — может просто ничего не делать, лежать на диване и фантазировать. Вот Диоген просто в бочке сидел.

— Давайте быстренько запишем ответ, пока никто не нашел ошибку!

— Я всех прогульщиков помню поименно. Иванову, Сидорову и этого... старосту вашего.

— Не будем тянуть кота за все его подробности!

— Вот у вас, например, интимная связь с деканатом. Правда деканат всегда сверху.

— Я могу поставить всем вам зачеты автоматом, хотите? Только если вы пообещаете, что никто из вас не будет работать по профессии.

— В мире много интересного, — например, интересно, сколько пингвин в холодильнике продержится, — но это не значит, что это нужно изучать.

— Вербальный контекст... Нет, это слишком долго, я не буду вам рассказывать.
— На экзамене тоже можно так ответить?
— Ну да, сойдет.

— Устали? Да и мне надоело с вами разговаривать.

Зинаида Петровна решила повеситься и набрала номер Николая.

- Да, Зина, слушаю, - уставшим голосом произнес Николай.
- Коля, я хочу повеситься.
- Сейчас все хотят повеситься, Зина. Погода такая.
- Я не смогу одна. Мне нужна твоя помощь, Коля. Ты можешь толкнуть табуретку, когда я буду уже совсем готова? Как самурай самураю.
- Тебя повесить, значит, нужно? Нет, Зина, это не ко мне. Это не по-самурайски. И потом, я прекрасно знаю твою нестабильность. Приедешь к тебе на минутку табуреточку толкнуть, а ты закатишь истерику и в постель потащишь. Извини.
- То есть, ты, Коленька, сукин сын, меня ни убить, ни выебать не можешь?
- Как самурай самурая – нет.

Зинаида Петровна выключила телефон. Легла на диван и закурила.
- Ни любви, ни смерти, - думала она, рассматривая облачко табачного дыма, - путь воина бесславно завершен. Что же делать самураю в отставке? Разводить цветы или, может быть, кошек? Как скучен мир без драки… Нужно подумать об этом завтра. У меня есть время, чтобы подумать. Торопиться некуда. Самурай должен умирать с улыбкой, без унизительной поспешности.

Вот многие спрашивают: "Лора, а как в тундре с туалетом?" "А с туалетом в тундре, - говорю я, - всё замечательно. Нигде больше вы не найдёте такого шикарного туалета, как в тундре (тут я тяну из пачки розового "Собрания" удлинённую сигаретину и делаю паузу, чтобы нервно закурить). Этот туалет простирается буквально от горизонта до горизонта, и единственное неудобство, с которым вы можете столкнуться при акте каканья или писанья, это..." Впрочем, это не единственное неудобство.

Когда-то я имела дело с туалетом, у которого не было потолка, трёх стен и двери. Туалет находился на территории нашей с экс-мужем дачи, поэтому какое-то время он нас не раздражал, но мы все равно потом сделали себе новый, со стенами и даже неким подобием журнального столика. Доставшееся же нам от прежних хозяев тубзо представляло собой 4 вкопанных в землю столба, между которыми болтались драные ковровые дорожки. Вместо крыши над тубзом нависала кедровая ветка, на которой вечно лежал сугроб снега. Выпрямляясь, посетитель уборной обязательно задевал башкой сугроб и стряхивал его себе за шиворот. Так вот, когда я очутилась в оленьем стойбище, то воспоминание о тубзе с непрочным сугробом над головой оказалось одним из самых тёплых и, по меньшей мере трижды в день, я была готова отдать по ведру чая за каждую из трёх его ковровых дорожек. Я забыла сказать, что пакетированный чай в тундре ценится несколько выше, чем какое-нибудь говно типа Хеннеси. В приютившем меня стойбище уважали 'Липтон'.

Часа через три после приезда, надувшись с дороги 'Липтона' с привезенной мною же сгущенкой, я выбралась из чума посмотреть, куда можно было бы этот 'Липтон' выпустить из организма. Для красоты я захватила с собой фотокамеру, никого, впрочем, не обманувшую: 'Лора, - сказали мне добрые хозяева, - ты если поссать хочешь, берегись оленей'. Про оленей я не поняла, но переспрашивать не стала. 'Нет, - сказала я, незаметно зардевшись в полумраке чума, - я хочу пофотографировать'.

Снаружи было очень просторно. Низко над тундрой висело солнце, во всю ивановскую демонстрируя мне широкие возможности для фотографирования: сколько ни напрягай объектив, ни одного мало-мальски подходящего укрытия. Между чумов бродили олени, задумчиво ковыряясь копытами в снегу. Выглядели они, несмотря на рога, миролюбиво. 'Липтон', между тем, с каждой минутой делал мою жизнь всё более трудной. Я отошла метров на двадцать от крайнего чума, спустила портки и, выставив голую задницу на минус 47 при ветре 15 м/сек, тут же перестала её чувствовать. Но мне было не до задницы: процесс изгнания 'Липтона' затмил мне в тот момент всё. Именно поэтому я не сразу обратила внимание на какой-то неясный движняк позади себя. А когда обернулась, то даже не испугалась: выражение лиц у оленей, несущихся ко мне, было сосредоточенным, но не враждебным. Они смели меня, по-моему, даже не заметив, и принялись жрать снег там, где я только что сидела на корточках. В чум я вернулась сильно озадаченная. До этого я думала, что северные олени едят исключительно ягель.

Тот факт, что надо мной ржали, я здесь упоминать не буду, тем более что ржали надо мной беззлобно. Мне есть, чем гордиться: я оказалась легко обучаемая, о чём ныне и присно сообщаю в резюме при попытках куда-нибудь трудоустроиться. В следующий поход до ветру я пошла уже со знанием дела, захватив с собой в чисто поле длинную палку по имени 'хорей'. Хорей этот, ничего общего не имеющий с ямбом и прочими поэтическими прибамбасами, обычно используется погонщиками оленей в качестве дрына, которым следует подпихивать любителей человеческой мочи, если они слишком тормозят в дороге. В тот раз я выдернула хорей из сугроба рядом с чумом и пошла в снега, напевая какую-то мужественную херню вроде 'Ты теперь в Армии'. Олени, разом наплевав на ягель, собрались в кучу и пошли за мной, как дети за крысоловом. Я сменила песню на 'Три кусочека колбаски' (посмотрела б на вас, что б вы вспомнили спеть при похожих обстоятельствах), но скоты не отставали. Я прибавила шагу, олени перешли на рысь. Я побежала, олени пустились в галоп, обогнали меня и остановились посмотреть, где я там. Я издали показала им хорей, и они подошли поближе. Двое из них дали почесать себя меж рогов, а один - потрогать за нос. Нос у северных оленей волосатый, если кто не знает.

Мы стояли напротив друг друга: я и штук двадцать оленей, выжидающих, когда я перестану страдать хернёй и наделаю им наконец жёлтого снега. Я замахнулась хореем, они слегка пригнули головы и не сдвинулись с места. 'Пошли вон отсюда!!!' - крикнула я и затопала ногами, мгновенно провалившись в наст до середины ширинки. Олени стояли и смотрели, как я выбираюсь из снега. Пара-тройка из них вытянула шеи, чтобы проверить, не оставила ли я в снегу немножко мочи, а один даже сунулся с этим вопросом непосредственно ко мне . 'Пошел вон, козёл', - сказала я, ударила его по харе и в этот момент до тошноты напомнила себе институтку, попавшую в кубло нахалов и отбивающуюся от них веером.

В чум я вернулась ни с чем. То есть, наоборот.

- Ну как? - спросила Алла Айваседо. Мы с ней познакомились в Самбурге, хороший город, тыща человек населения, включая интернатских детей. Это Алла привезла меня в стойбище к своим родственникам, представив как 'хорошую русскую, правда, немного того'.

- Да никак, - сказала я.
- Олени? - спросила Алла.
- Как вы вообще тут в туалет ходите? - спросила я.
- Да как. Пошли покажу, - сказала Алла, - я как раз тоже уже хочу.

И мы пошли.

Олени уже разбрелись по стойбищу, но, увидев нас, стали группироваться и готовиться к охоте.

- На них надо крикнуть, они разбегутся, - объясняла Алла на ходу.
- Я орала, - сказал я.
- Да как ты там орала, - махнула она в мою сторону щепкой. Щепку она захватила в чуме у 'буржуйки'.
- Нормально орала, - сказала я, но, вспомнив институтку, заткнулась.

Олени шли за нами хорошо обученной 'свиньёй'.

Алла остановилась, выковыряла в насте ямку щепочкой и взялась за полы ягушки (это такая девичья малица из оленьих шкур). Олени подошли и встали как вкопанные метрах в двух, не спуская глаз с выколупанной Аллой лунки.

- Смотри, как надо, - сказала Алла и, набрав воздуху, крикнула на полтундры:

- А НУ НА ХУЙ БЫСТРО!!!

Олени всё еще бежали, когда Алла встала и расправила ягушку. Когда встала я, олени уже возвращались, но были еще далеко.

С того момента я ходила в тундру без провожатых. 'А ну на хуй быстро!!!' - это я ведь и сама умею сказать, когда приспичит. Причем, вскоре выяснилось, что данную фразу не обязательно кричать полностью, достаточно и усеченного варианта. 'А ну на х*й!!!' - доносилось время от времени из тундры. Это означало, что кто-то из обитателей стойбища пошёл в туалет.

Через три дня я научилась различать их по голосам.

Лора Белоиван

Дело было так в это день в 2020 году. Утром. Я это видел, я об этом свидетельствую.

Едет по 5 линии Васильевского острова мужик на рейндж-ровере. Нормальный такой мужик - лысый, в кожаной куртке, в девяностые закаленный, в нулевые перченый, в десятые немного располневший. Два магазинчика и еще всякое по мелочи, например.
И переходит улицу голубь. Да, по пешеходному переходу, но - голубь же.
Не спеша. Повернет голову, посмотрит на машину искоса и ковыляет себе потихонечку.
Ровер, неуклонно надвигаясь, все замедляет и замедляет ход. Но и голубь вдруг останавливается и поворачивается к белому монстру, неотрывно глядя на водителя.
Глаза в глаза. Человек и птица.

(в небесах звучит музыка Эннио Морриконе).

"Йобанный самоубийца" - орет мужик и бьет со всей дури по тормозам. Колесо - буквально в паре сантиметров от клюва.
Голубь повернулся. Голубь неторопливо поковылял дальше. Если бы голубь умел усмехаться - он бы усмехнулся.

Водила посмотрел на меня из открытого окна и с чувством сказал:
"Мне кажется - охерели вообще все".

Игорь Скиф