Статистика ВК сообщества "Libertarians & Conservatives"

Стрельба в школах после того, как Путин запретит оружие:

Мои политические взгляды сейчас / мои политические взгляды пять лет назад

Верховный Суд США отменил прецедент Роу против Уэйда. Разбираемся, к чему это приведет на самом деле:

Байден сегодня угрожал народу, говоря, что теперь для сопротивления тирании понадобятся истребители и ядерные бомбы

Леваки в обычное время: *сжигают флаг поддержки американской полиции*
Леваки, когда полиция на Кубе бьет мирных протестующих: *флаг Кубы с thin blue line*

Различия между двумя типами воспитания – светским и религиозным (иудаистским, христианским)

Любой, кто задумывается о идущей ныне гражданской войне в Америке, понимает, что это в большой степени гражданская война между людьми религиозными и антирелигиозными. Левые ненавидят евангельских протестантов, традиционных католиков и ортодоксальных евреев не зря: именно религиозные люди представляют собой все то, что ненавидят левые. Конечно, есть и светские консерваторы, борющиеся с левыми, но самая мощное и эффективное противодействие левым оказывают консервативные христиане и верующие иудеи.

Различия между этими двумя группами людей начинаются в детстве. Большинство религиозных детей – особенно те, кто учится в традиционных христианских и еврейских школах, – воспитываются на иных ценностях, чем большинство светских детей.

Вот некоторые примеры.

№1: Религиозное воспитание: борись с самим собой. Светское воспитание: борись с обществом.

Я учился в ешиве (ортодоксальная еврейская школа, где половину дня я изучал Библию и другие религиозные предметы на иврите, а половину дня изучал светские предметы на английском языке) от детского сада до 12 класса. Я рано понял, что самой большой проблемой в жизни Денниса Прагера является Деннис Прагер. Почти во всех светских школах и в либеральных религиозных школах детей учат, что самая большая проблема в их жизни – это американское общество, то есть фактически, все, кроме них самих.

Как вы думаете, что делает человека более самокритичным, более самоконтролируемым и в конечном счете более достойным?
И что делает человека более злым и менее счастливым?

№ 2: Религиозное воспитание: мудрость можно узнать. Светское воспитание: мудрость не передается.

Не сомневаюсь, что большинство детей, воспитанных на Библии и других иудаистских или христианских трудах, обладают большей мудростью, чем почти любой светский профессор или другой светский интеллектуал. Да, есть светские люди, обладающие мудростью (иудео-христианская мудрость иногда продолжает оказывать влияние на поколение или два), но я не могу вспомнить ни одного светского института, обладающего мудростью. Вот почему институты с наименьшей мудростью, исповедующие и преподающие наибольший вздор, – а именно университеты, – это, в конце концов, самые светские институты в нашем обществе.

№ 3: Религиозное воспитание: человек в своей основе несовершенен. Светское воспитание: человек в своей основе совершенен.

«Мудрость начинается, – учат Псалмы и Притчи, – со страха Божия». Другими словами, если нет Бога, то нет и мудрости. Но есть другой способ утверждать, где и как начинается мудрость. Мудрость начинается с признания того, насколько несовершенна человеческая природа. Или, говоря максимально кратко, нельзя быть мудрым, если вы думаете, что люди в основном хороши. Вы можете быть милым, добрым и благонамеренным человеком, если верите, что люди в основном хорошие, но это не делает вас мудрым. На самом деле, скорее вы будете наивным дураком.

Вера в то, что человек в своей основе совершенен, вера, которой никогда не придерживались ни иудаизм, ни христианство, является серьезным препятствием на пути построения хорошего общества. Во-первых, родители, которые в это верят, никогда не дисциплинируют своих детей так, как это нужно. Они считают, как это сделали три последних поколения американских родителей, что все, что нужно ребенку, – это любовь. С другой стороны, люди, считающие, что человек по своей природе добр, гораздо менее склонны наказывать преступников, потому что они винят в убийстве, воровстве, изнасиловании, других бедах экономические обстоятельства, родителей и общество – то есть все, что угодно, кроме неспособности самого преступника контролировать свою порочную природу.

№4: Религиозное воспитание: святые дни. Светское воспитание: никаких святых дней.

Религиозные дети отмечают святые дни – субботу каждую неделю, а также другие святые дни из своих религиозных календарей. Время, регулярно посвящаемое Трансцендентному, имеет большое влияние на развитие ребенка. У светских детей есть светские праздники, но они мало что значат для большинства американских молодых людей. Четвертое июля – это выходной с барбекю. Бессмысленный Хэллоуин стал иметь большее значение, чем значимое Рождество. День президентов ничего не значит. А День благодарения все чаще объявляется Днем геноцида коренных народов.

№ 5: Религиозное воспитание: друзья плюс сообщество. Светское воспитание: друзья, но не сообщество.

Одиночество – это более серьезная пандемия в современном мире, чем COVID-19, причем настолько, что в Великобритании теперь завели министра по делам одиночества, который пытается бороться с проблемой.

Это в значительной степени еще одно следствие секуляризма. Религиозные иудейские и христианские (включая мормонские) дети растут среди большого числа друзей и внутри большой религиозной общины благодаря религиозной школе, своей синагоге или церкви. А в чем заключается общественный эквивалент церкви, синагоги и религиозной школы у детей, получающих светское образование? Кроме спорта (которым в любом случае занимается лишь горстка молодых людей, играющих в командные игры), его нет.

№ 6: Религиозное воспитание: обязанность уважать родителей. Светское воспитание: таких обязательств нет.

Религиозных иудейских и христианских детей учат Десяти заповедям, одна из которых – «Почитай отца своего и мать свою». Само собой разумеется, что многие светские дети чтят своих родителей, но они делают это только по собственному желанию. Религиозным детям рекомендуется уважать родителей, хотят они того или нет, что важно, потому что далеко не все дети всегда хотят уважать своих родителей.

В Америке развивается еще одна пандемия – пандемия взрослых детей, решивших никогда не разговаривать с одним или с обоими своими родителями. Я готов поспорить на серьезную сумму, что немногие из этих взрослых детей являются религиозными иудеями или христианами.

Религиозное воспитание многим отличается от светского. Но стоит обратить внимание на то, что религиозные дети обычно более счастливы.

Является ли одно воспитание лучше другого? Решать вам.

Деннис Прагер

Российская компания Faberlic объявила, что уволит 70% сотрудников. Завод в Москве уже приостановил работу. Основные компоненты для производства косметики завозились из Европы. Алексей Нечаев - контролирующий акционер Faberlic 🤡🤡🤡

Кто такая женщина? / What Is a Woman? (2022)

Вопрос, который тебе запрещено задавать. Документальный фильм, который они не хотят, чтобы ты смотрел.

В этом фильме Мэтт Уолш задает вопрос "Кто такая женщина?" самым разным людям, в том числе педиатру, семейному и брачному терапевту, трансгендерной противнице медицинских переходов для несовершеннолетних, хирургу, специализирующемуся на операциях по смене пола, и психологу.

Почему нацизм был социализмом, и почему социализм тоталитарен?

Идентификация нацистской Германии как социалистического государства была одним из многих огромных теоретических вкладов Людвига фон Мизеса.

Если бы мы вспомнили, что слово "Nazi" было сокращением для "der Nationalsozialistische Deutsche Arbeiters Partei" - в переводе: "национал-социалистическая рабочая партия Германии" - то идентификация Мизеса не могла бы показаться необычной. Почему мы должны ожидать, что экономическая система страны, которой управляет партия со словом "социалистическая" в её названии, может быть чем-либо отличным от социализма?

Однако, кроме Мизеса и его читателей, фактически никто не думает о нацистской Германии как о социалистическом государстве. Намного более привычным считается полагать, что это представляло собой форму капитализма, - то, что заявляли коммунисты и все другие марксисты.

Обоснованием утверждения о том, что нацистская Германия была капиталистической, был тот факт, что большинство отраслей промышленности в нацистской Германии, казалось бы, было оставлено в частных руках.

То, что определил Мизес - было то, что частная собственность на средства производства при нацистах была лишь номинальной, и что фактически, по сути, собственность на средства производства принадлежала немецкому правительству. Поскольку именно немецкое правительство, а не номинальные частные собственники, осуществляло все независимые полномочия, связанные с собственностью: это - не номинальные частные владельцы решали, что должно было быть произведено, в каком количестве, каким способом, и кому это должно было быть распределено, так же как и какие цены будут установлены, и какую заработную плату следует платить, и какую часть дивидендов или других доходов номинальным частным собственникам будет разрешено получить. Статус предполагаемых частных владельцев, как показал Мизес, было сокращен, по существу, до правительственных пенсионеров.

Фактическая правительственная собственность на средства производства, как это назвал Мизес, логически вытекала из таких фундаментальных коллективистских принципов, принятыми нацистами, как принцип приоритета общественной пользы перед частной пользой, и принцип существования человека как средства для государства. Если человек - средство для государства, то, конечно, и его собственность - тоже. Так же, как он сам принадлежит государству, его собственность также принадлежит государству.

Но то, что определённо установило фактический социализм в нацистской Германии, было введение мер контроля над ценами и заработной платой в 1936 г. Они были приняты как ответ на инфляцию денежной массы, порождённой режимом после его его прихода к власти в начале 1933 г. Нацистский режим раздувал денежную массу как средство финансирования значительного увеличения расходов правительства, требуемых в соответствии с его программами общественных работ, субсидий и перевооружения. Контроль над ценами и заработной платой был введён в ответ на повышение цен, которое стало результатом инфляции.

Эффект от комбинации инфляции и контроля над ценами и заработной платой - дефицит, то есть ситуация, когда количество товаров, которое люди пытаются купить, превышает количество, доступное для продажи.

Дефицит, в свою очередь, имеет следствием экономический хаос. Не только потому, что потребители, которые появляются в магазинах в начале дня, имеют возможность скупать все запасы товаров и оставлять клиентов, которые прибывают позже, ни с чем, - это ситуация, на которую правительства обычно отвечают нормированием. Дефицит имеет следствием хаос во всей экономике. Он вводит хаотичность в распределении поставок между географическими областями, в распределении производства по различным продуктам, в распределении рабочей силы и капитала среди различных отраслей экономики.

Перед лицом комбинации контроля над ценами и дефицита эффект уменьшения в предложении изделия не таков, каков он был бы в свободном рынке - повышение цены и увеличение доходности, действовало бы таким образом, чтобы остановить уменьшение в предложении, или полностью обращало бы этот эффект, если уменьшение слишком велико. Контроль над ценами запрещает повышение цены и, таким образом, увеличение доходности. В то же самое время, дефицит, вызванный ценовым контролем, предотвращает увеличение предложения из-за сокращения цены и доходности. Когда есть дефицит, эффект увеличения предложения - просто сокращение серьёзности дефицита. Только когда дефицит полностью устранён, увеличение предложения требует уменьшения в цене и доходности.

В результате комбинация средств контроля над ценами и дефицита делает возможными случайные движения в предложении без какого-либо действия на цену и доходность. В этой ситуации производство наиболее тривиальных и незначительных товаров, даже любимых леденцов, может быть расширено за счет производства наиболее срочно необходимых и важных товаров, вроде жизненно важных лекарств, без влияния на цену или доходность любого товара. Средства контроля над ценами препятствовали бы производству лекарств становиться более выгодным, если бы их предложение уменьшалось, в то время как даже нехватка любимых леденцов препятствовала бы их производству становиться менее выгодным, если бы их предложение увеличивалось.

Как показал Мизес, для того, чтобы справиться с такими непредвиденными эффектами средств контроля над ценами, правительство должно или отменить ценовой контроль, или ввести дополнительные меры, буквально уточняющие контроль над тем, что должно быть произведено, в каком количестве, каким способом, и кому это должно быть распределено, о чём я упомянул ранее. Комбинация средств контроля над ценами с этим дальнейшим набором средств контроля означает де факто национализацию экономической системы. Это означает, что правительство в таком случае осуществляет все основные полномочия владения.

Это был социализм, установленный нацистами. И Мизес называет этот социализм социализмом немецкого или нацистского образца, в отличие от более очевидного социализма Советов, который он называет социализмом российского или большевистского образца.

Конечно, социализм не прекращает хаос, вызванный уничтожением ценовой системы. Он увековечивает его. И если он вводится без предшествующего существования средств контроля над ценами, его действие должно открыть тот же самый хаос. Это происходит потому, что социализм - действительно не позитивная экономическая система. Он - просто отрицание капитализма и его ценовой системы. Экономический хаос, возникающий из разрушения ценовой системы средствами контроля над ценами и заработной платой, является существенной, характерной чертой социализма как такового. (Я хочу обратить внимание на то, что навязывание социализма большевистского стиля системы производственных ограничений, с повсеместными стимулами, чтобы превысить эти ограничения, является безошибочной формулой для универсального дефицита, такого же, какой существует всюду при всех средствах контроля над заработной платой и ценами.)

Самое большее, что делает социализм - просто изменяет направление хаоса. Контроль правительства над производством может сделать возможным большее производство некоторых товаров, важных самих по себе, но это делается только за счёт нанесения ущерба повсюду - по остальной части экономической системы. Это происходит потому, что правительство не имеет никакого метода узнать воздействие его защиты производства товаров, которым оно придаёт особенную важность, на остальную часть экономической системы.

Требования принуждения системы контроля над ценами и заработной платой проливают главный свет на тоталитарную природу социализма - наиболее очевидную, конечно, в немецком или нацистском варианте социализма, но также и в социализме советского стиля. Мы можем начать с того факта, что личный финансовый интерес продавцов, работающих под средствами контроля над ценами, побуждает уклоняться от средств контроля над ценами, и поднимать цены. Покупатели, иначе неспособные получить товары, которые они хотят, действительно готовы заплатить за своё нетерпение эти более высокие цены как средство обеспечения товаров, которые они хотят. При таких обстоятельствах, что должно мешать ценам повышаться, и развиваться громадному чёрному рынку?

Ответ - комбинация серьезных наказаний, объединённых с большой вероятностью того, чтобы быть пойманным и затем фактически понести это наказание. Простые штрафы вряд ли обеспечат значительную часть средств устрашения. Они будут расценены просто как дополнительный деловой расход. Если правительство серьёзно относится к собственным средствам контроля над ценами, необходимо для этого применять наказания, сопоставимые с теми, которые применяются для уголовного преступления.

Но простое существование таких наказаний - недостаточно. Правительство должно сделать фактически опасным проведение сделок посредством чёрного рынка. Это должно заставить людей бояться, что при проведении подобной сделки они могли бы так или иначе быть найдены полицией, и фактически закончить тюрьмой. Чтобы создавать такое опасение, правительство должно развивать армию шпионов и секретных информаторов. Например, правительство должно испугать владельца магазина и его клиента тем, что если они участвуют в сделке чёрного рынка, некоторый другой клиент в магазине сообщит о них.

Из-за секретности и тайны, в которой могут проводиться много сделок чёрного рынка, правительство должно также напугать любого намеревающегося совершить сделку чёрного рынка тем, что другая сторона может оказаться агентом полиции, пробующим его завлечь. Правительство должно сделать людей напуганными даже их давними партнёрами, даже их друзьями и родственниками тем, что даже они, оказывается, могут быть информаторами.

И наконец, чтобы получить уверенность, правительство должно отдать решение о невиновности или вине в случае сделок чёрного рынка в руки административного суда или его полицейских агентов на месте. Невозможно полагаться на суды присяжных, потому что маловероятно, что можно найти много судей, желающих выносить обвинительные приговоры в случаях, в которых человеку, возможно, придётся сесть в тюрьму на несколько лет за преступление, выразившееся в продаже нескольких фунтов мяса или пары ботинок выше максимальной цены.

Следовательно, если суммировать, сами по себе требования принуждения к контролю над ценами означают принятие существенных особенностей тоталитарного государства, а именно, учреждение категории "экономических преступлений", в которой мирное преследование личного материального интереса рассматривается как преступное нарушение, и учреждение тоталитарного полицейского аппарата, переполненного шпионами и информаторами, с властью произвольного ареста и заключения.

Ясно, что осуществление мер контроля над ценами требует правительства, подобного тем, которые были в гитлеровской Германии или сталинской России, где фактически любой мог бы оказаться полицейским шпионом, и где существовала тайная полиция, имеющая власть арестовывать и заключать людей в тюрьму. Если правительство не желает заходить так далеко, то его меры контроля над ценами оказываются не имеющими силы, и просто ломаются. Чёрный рынок тогда принимает громадные размеры. (Кстати, из-за этого не стоит полагать, что меры контроля над ценами были причиной господства террора, установленного нацистами. Нацисты начали свой террор задолго до установления мер контроля над ценами. В результате они установили ценовой контроль в среде, уже готовой для его осуществления).

Деятельность чёрного рынка влечет за собой полномочия для дальнейших преступлений. При социализме де-факто производство и продажа товаров на чёрном рынке влекут за собой контроль правительства над производством и распределением, точно так же, как и контроль над ценами. Например, подразумевается, что товары, которые проданы на чёрном рынке, должны быть распределены правительством в соответствии с его планом, а не на чёрном рынке. Производственные факторы, используемые, чтобы выпустить эти товары, также предопределены правительством, чтобы использоваться в соответствии с его планом, а не ради снабжения чёрного рынка.

При системе социализма де-юре, вроде существовавшего в советской России, в которой юридический кодекс страны открыто и явно делает правительство владельцем средств производства, вся деятельность чёрного рынка обязательно влечёт за собой незаконное присвоение или воровство государственной собственности. Например, фабричные рабочие или управленцы в советской России, выпускавшие изделия, которые они продавали на чёрном рынке, рассматривались как укравшие сырьё, поставляемое государством.

Кроме того, в любом типе социалистического государства, нацистском или коммунистическом, экономический план правительства - часть высшего закона страны. Всем нам хорошо известно, насколько хаотичен так называемый процесс планирования при социализме. Его дальнейшее разрушение рабочими и управленцами, скрывающими материалы и запасы, чтобы производить для чёрного рынка, является чем-то, что социалистическое государство логически имеет право расценивать как акт саботажа его национального экономического плана. И саботаж - именно то, как юридический кодекс социалистического государства действительно расценивает это. Совместно с этим фактом деятельность чёрного рынка в социалистической стране часто влечёт смертную казнь.

Теперь я полагаю, что фундаментальный факт, который объясняет всестороннее господство террора при социализме - невероятная дилемма, на которую социалистическое государство обрекает массы его граждан. С одной стороны, предполагается полная ответственность за экономическое благосостояние человека. Социализм русского или большевистского стиля открыто признает эту ответственность, и это - главный источник его привлекательности для народа. С другой стороны, любыми путями, которые только можно вообразить, социалистическое государство заставляет невероятно плохо делать дело. Это превращает жизнь человека в кошмар.

Каждый день своей жизни гражданин социалистического государства должен тратить время в бесконечных очередях. Для него проблемы, испытанные американцами из-за дефицита бензина в 1970-ых нормальны; только он не испытывает их относительно бензина - поскольку у него нет автомобиля, и нет никакой надежды то, что когда-либо он будет им обладать - но относительно простых вещей: одежды, овощей, и даже хлеба. И даже хуже: он часто вынужден выполнять работу, которую не выбирал, и которую поэтому он должен, конечно, ненавидеть. (При дефиците правительство вмешивается в распределение рабочей силы точно так же, как оно делает это в отношении материальных факторов производства). И он живёт в условиях невероятного перенаселения, с почти нулевыми шансами на частную жизнь. (Перед лицом дефицита жилого фонда, проживающие приписаны к домам; семьи вынуждены делить квартиры. И принята система внутренних паспортов и прописки, чтобы ограничить серьёзность дефицита жилого фонда в более привлекательных областях страны). Мягко говоря, человек, вынужденный жить в таких условиях, должен кипеть от негодования и враждебности.

Джордж Рейсман, доктор философии, профессор экономики, Pepperdine University's Graziadio School of Business and Management in Los Angeles

Даша Дугина, когда ее отец-мистик написал эссе про ритуальные жертвоприношения дочерей, be like: