В.Молотов: Мы виноваты в том, что проморгали Хрущёва.
Никита Хрущев - мастер перевоплощения. При жизни Сталина был его ярым сторонником, после смерти Сталина стал его злейшим врагом. Многие из нас задаются вопросами: Как так получилось? Как мог Сталин так сильно ошибиться в человеке? Каким на самом деле был Хрущев, и откуда у него такая лютая злоба к вождю?
В данной статье я приведу мнение Молотова на этот счет. Вячеслав Михайлович многие годы занимал ответственные государственные должности и прекрасно знал как Сталина, так и Хрущева. Для удобства читателя, я разобью цитаты Молотова по темам.
Как Молотов оценивал Хрущева и его деятельность:
«– Хрущев – он, безусловно, реакционного типа человек, он только примазался к Коммунистической партии. Он не верит ни в какой коммунизм, конечно.
– Хрущев, он же сапожник в вопросах теории, он же противник марксизма-ленинизма, это же враг коммунистической революции, скрытый и хитрый, очень завуалированный.
– Хрущев у нас – он способный человек, но когда его выдвигали, передвигали, дотащили доверху, он возомнил, что может самостоятельно вести дело в таком государстве, в такой партии, как наша. И его опора тут была на тех, которые так же, как он сам, хотят полегче жить. И надеются, что можно двигать вперед начатое Лениным и Сталиным дело без трудностей. А это обман.
– Не в том дело, что Хрущев не обладал мышлением в государственных масштабах. Конечно, не обладал, само собой. Но он тактик неплохой, человек неглупый, бывалый. Главное то, что он не революционер – вот его главная сущность.
– Роль Хрущева очень плохая. Он дал волю тем настроениям, которыми он живет... Он бы сам не мог этого сделать, если бы не было людей. Никакой особой теории он не создал, в отличие от Троцкого, но он дал возможность вырваться наружу такому зверю, который сейчас,
конечно, наносит большой вред обществу».
«Роль Хрущева очень плохая» - к сожалению, сегодня многие этого не понимают; не понимают, что Хрущев - это не начало мнимой оттепели, Хрущев - это начало конца.
Зачем Сталин держал Хрущева?
«Хрущев неплохой работник при хорошем руководстве... Он и на Украине был, и в Москве, он пошел снизу, от райкома подтянулся до Московского комитета. Второстепенную роль играл, нельзя преувеличить. Сталин увидел в нем кое-какие качества и хотел использовать. И использовал».
К вопросу о роли руководящей личности. При Сталине даже такие как Хрущев работали на благое дело (других вариантов не было). Не стало Сталина, и их понесло.
Откуда у Хрущева такая ненависть к Сталину:
«– Хрущев в душе был противником Сталина. Сталин – все и вся, а в душе другое. Личное озлобление его на любые шаги толкает. Озлобление на Сталина за то, что его сын попал в такое положение, что его расстреляли фактически. После такого озлобления он на все идет, только бы запачкать имя Сталина.
– Сталин сына его не хотел помиловать, Хрущев лично ненавидел Сталина. Это добавилось».
Есть версия, согласно которой Леонид Хрущев во время войны перешел на сторону фашистов и стал вести антисоветскую пропаганду. По приказу Сталина, его выкрали советские спецслужбы. Хрущев просил Сталина помиловать сына, но Сталин приказал его расстрелять. Согласно книгам Феликса Чуева, Молотов эту версию подтверждает.
За счет чего Хрущев смог прийти к власти:
«– С Хрущевым – и Сталин виноват, и я, все мы виноваты, что проморгали, это ведь не просто Хрущев, типичный антиленинец, это течение – игра на настроении. Нет, он не дурак. А чего же за дураком шли? Тогда последние дураки! А он отразил настроение подавляющего большинства. Он чувствовал разницу, чувствовал хорошо.
– Хрущев сыграл на обывателе, на мещанине – побольше товаров, похуже да подешевле! Домов настроили с низкими потолками, скопировали за границей у капиталистов, но те-то заинтересованы лишь бы как-нибудь впихнуть побольше рабочих!
– Я вам скажу: нельзя плестись за Хру-ще-вы-ми! Хрущев не один, у нас их очень много, их подавляющее большинство... Почему у нас такое положение? Какая причина? Один Хрущев виноват? Так его легко было вышибить. А кругом Хрущевы сидят, только они помалкивают, а теперь они поняли… Пожить все хотят – законное требование, но, если мы теперь направим на это наше внимание... будем держаться за его
палкой, – как бы нам не отстать…
– В партии еще будет борьба. И Хрущев был не случаен. Страна крестьянская, правый уклон силен. И где гарантия, что эти не возьмут верх? Вполне вероятно, что в ближайшее время к власти придут антисталинцы, скорей всего, бухаринцы».
«Ближайшее время» давно наступило - антисталинцы у власти, всюду и везде.
Молотов о Хрущеве и Сталине:
«– Сталин и Хрущев… Но Хрущев-то ноготка Сталина не стоит! А Сталин, несмотря на все, сделал громадное дело. Он – великий преобразователь. Не дотянул в некоторых вопросах, и это тормозит, это против него. А то, что он сделал колоссальное дело, это стараются замазать».
«Не дотянул...» Если уж Сталин не дотянул, то кто дотянул? Другие тогда и не тянули вовсе. А вот что касается того, что Хрущев не стоит и ногтя Сталина - тут, конечно, согласен.
«Все мы виноваты, что проморгали Хрущева». Действительно, проморгали...
_____
Источники: Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым».
Чуев Ф. «Солдаты империи. Беседы. Воспоминания. Документы.»
#Русский_анализкниг #Молотов #Чуев #Сталин
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "Русский анализ книг"
В мемуарах оживает история!
7 830
347602-ое место по числу подписчиков
10.56%
12.85%
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
С Днём рождения, товарищ Сталин! Просто спасибо за всё!
Давайте вспомним сегодня, как в семье Сталина отмечались дни рождения, и почему Иосиф Виссарионович не принимал подарки от подчинённых.
#Вспоминаем_прочитанное
_____________________________________
Все мы, живя в капиталистическом обществе, уже давно привыкли к тому, что состоятельные люди отмечают свои дни рождения, свадьбы, и т.п. очень пышно. Одни заказывают торты ценой в несколько миллионов, другие приглашают на мероприятие иностранных поп-звезд, третьи уезжают праздновать на Мальдивы или Бора-Бора - этим сегодня никого не удивишь.
Но товарищ Сталин капиталистом не был, а потому ни трехметровых тортов, ни заграничных певиц себе не выписывал. И даже за границу не летал. Будучи весьма неприхотливым в повседневной жизни, он не изменял себе и в дни торжеств.
Приемный сын Сталина Артем Сергеев рассказывает в своей книге, как дни рождения отмечал отец:
«А.С.[Артем Сергеев]: Дни рождения у всех членов семьи отмечали очень скромно. Всё проходило обыденно, без торжественности. К этой обыденности что-то дополнялось, какая-то деталь, краска, и разговоры были несколько иные. Но ничего особенного.
...Народу иногда было очень мало – всего несколько человек. Члены семьи были, зачастую члены Политбюро приходили... Много пели обычно. И под пластинки в том числе. Кроме народной музыки были пластинки Лещенко и Вертинского.
...Даже в 1934 году, когда Сталину 55 лет исполнялось, не было особых приготовлений, не чувствовалось организованного праздника. Просто в Волынском собралось побольше людей. Много смеялись, пели, немного плясали.
Корр.[корреспондент]: А Сталин сам танцевал?
А.С.: Приплясывал немножко. Но чтобы в три колена – нет. Был, как всегда, Будённый. Он играл на гармошке или баяне. Жданов играл на рояле. Песни пели и кавказские, но главным образом пели наши народные, русские песни – "Коробейники", "На Муромской дороге", песню ямщика...
Корр.: Были ли на столе особенные яства? Любимое блюдо именинника, может, готовили?
А.С.: Когда гостей не было, стол был самый простой. При гостях кое-какие блюда прибавлялись, что-то кавказское подавалось. Сталин не был гурманом. Пища была в доме самая обычная... И не было у него такого: вот он это любит, и обязательно должны это готовить, это танцевать, это петь. Нет – простота и невзыскательность всегда и во всём, что касается его быта.
Корр.: Он работал в свой день рождения?
А.С.: Он всегда работал. И даже за праздничным столом разговоры были в основном деловые.
Корр.: В его честь звучали тосты?
А.С.: Звучали. Но когда начинали говорить выспренно, его захваливать, он тут же отвечал с юмором, подтрунивал.
Корр.: Дарили пришедшие подарки Сталину?
А.С.: Подарков не было никаких! Никаких! Он подарки не любил, и это знали. Он понимал: на подарок должен быть отдарок и все ли эти подарки – от чистого сердца. Я не видел, чтобы на день рождения приносили и дарили подарки.
Корр.: А вы, дети, готовили подарки Сталину?
А.С.: Пьесу как-то приготовили на день рождения. Мастерили поделки. Из кусочка бамбука сделали трубку ему, рисовали рисунки. Василий брал старые книжки, их переплетал, и это тоже было подарком отцу – сделанное своими руками.
Корр.: Может, в этом день он нарядно одевался, выходя к застолью?
А.С.: Одежда всегда та же самая, что и обычно.
Корр.: А в стране как отмечались? В прессе были поздравления? Он не считал день рождения праздником для себя и страны?
А.С.: Да, были. Поздравления в газетах он читал, с юмором комментировал. Он не упивался превозношением себя, а наоборот, принимал это как неизбежный ритуал, как вынужденное действие, не доставлявшее ему большого удовольствия. И ни в коем случае он не считал свой день рождения праздником даже и своим, а не то что страны».
Как видите, товарищ Сталин отмечал дни рождения весьма скромно. Показательно, что Сталин не принимал подарков от приглашенных. На первый взгляд странное решение, но если задуматься, то, в общем-то, весьма разумное. Эти люди - военные и политические деятели - занимались своим делом, и им не приходилось ломать голову: что подарить руководителю, как он оценит подарок, удастся ли ему угодить. Сталин снял этот вопрос с повестки и лишил своих подчиненных ненужных переживаний. Устных поздравлений было достаточно.
Исключение в этом плане, естественно, составляли родные и близкие. Они дарили подарки Сталину, и он им непременно дарил. Артем Сергеев рассказывает:
«А.С.: Обслуживающий персонал он [Сталин] всегда старался поздравить, сделать подарок, следил за этим, помнил. Это я видел и слышал: как он житейские пожелания адресовал, очень тепло. Он был внимателен к людям.
В 1928 году, когда мне исполнилось 7 лет, Сталин пришёл с работы домой в день моего рождения и сказал: "Есть книга "Робинзон Крузо", написал её Даниэль Дефо. Там говорится, как человек после кораблекрушения попал на необитаемый остров и жил один. Он был сильным, не пал духом, многому сам научился, потом научил другого. А если бы он пал духом, распустил нюни, то погиб бы". И подарил мне эту книгу.
В 1929 году он подарил мне деревянный письменный прибор и книгу Киплинга "Маугли". Рассказал при этом, как мальчик попал в лес к животным, и они стали его друзьями. Добавил: "Друзья могут быть разные. Если ты их любишь и уважаешь, то они тебе всегда помогут, защитят. Если у тебя нет друзей, ты никого не любишь, и тебя никто не любит, то ты погибнешь в трудную минуту". В 1933 году он мне на день рождения подарил портативный патефон с пластинками.
В 1930 году Васин и мой день рождения справляли в городе... Теневой театр устроили так: соорудили экран из кальки, вырезали фигурки – персонажей сказки Пушкина "О попе и работнике его Балде". Василий был хороший рукодел, нам удалось все фигурки изготовить. И вот в наш день рождения мы осуществили эту постановку.
Когда Светлане исполнялось 7 лет, Надежды Сергеевны уже не было. Собрались дома родные и кое-какие дети. Родственник Надежды Сергеевны, Сванидзе Алексей Семёнович, был торгпредом в Германии. Он принёс Светлане заграничные немецкие подарки, в том числе куклы. Отец Светланы очень возмутился, сказал: "Что ты привёз?! Зачем это? Надо свои игрушки производить и покупать, на чужих игрушках не надо воспитывать детей". Велел ему забрать эти игрушки и уходить».
Удивительным кажется эпизод с товарищем Сванидзе. Сурово обошелся ним Сталин, вернув гостю подарки и отправив его домой. Но по существу Сталин, конечно, был прав. Дети подсознательно переносят свои симпатии по отношению к игрушкам на все, что с ними связано, в том числе на страну-производителя. А страна-производитель - фашистская Германия во главе с Гитлером, который еще в «Майн кампф» (1925г.) не скрывал своих агрессивных намерений по отношению к СССР. Принести в подарок дочке Сталина игрушки «made in Germany» - очень неудачное решение.
В целом, даже такие вполне житейские моменты с празднованием дней рождений показывают, каким принципиальным и скромным человеком был товарищ Сталин. Его бы скромность, да всем тем деятелям, которые сегодня его критикуют.
_____
Источник: Сергеев А., Глушик Е. «Беседы о Сталине».
#Русский_анализкниг #Сталин #АртемСергеев
Давайте вспомним сегодня, как в семье Сталина отмечались дни рождения, и почему Иосиф Виссарионович не принимал подарки от подчинённых.
#Вспоминаем_прочитанное
_____________________________________
Все мы, живя в капиталистическом обществе, уже давно привыкли к тому, что состоятельные люди отмечают свои дни рождения, свадьбы, и т.п. очень пышно. Одни заказывают торты ценой в несколько миллионов, другие приглашают на мероприятие иностранных поп-звезд, третьи уезжают праздновать на Мальдивы или Бора-Бора - этим сегодня никого не удивишь.
Но товарищ Сталин капиталистом не был, а потому ни трехметровых тортов, ни заграничных певиц себе не выписывал. И даже за границу не летал. Будучи весьма неприхотливым в повседневной жизни, он не изменял себе и в дни торжеств.
Приемный сын Сталина Артем Сергеев рассказывает в своей книге, как дни рождения отмечал отец:
«А.С.[Артем Сергеев]: Дни рождения у всех членов семьи отмечали очень скромно. Всё проходило обыденно, без торжественности. К этой обыденности что-то дополнялось, какая-то деталь, краска, и разговоры были несколько иные. Но ничего особенного.
...Народу иногда было очень мало – всего несколько человек. Члены семьи были, зачастую члены Политбюро приходили... Много пели обычно. И под пластинки в том числе. Кроме народной музыки были пластинки Лещенко и Вертинского.
...Даже в 1934 году, когда Сталину 55 лет исполнялось, не было особых приготовлений, не чувствовалось организованного праздника. Просто в Волынском собралось побольше людей. Много смеялись, пели, немного плясали.
Корр.[корреспондент]: А Сталин сам танцевал?
А.С.: Приплясывал немножко. Но чтобы в три колена – нет. Был, как всегда, Будённый. Он играл на гармошке или баяне. Жданов играл на рояле. Песни пели и кавказские, но главным образом пели наши народные, русские песни – "Коробейники", "На Муромской дороге", песню ямщика...
Корр.: Были ли на столе особенные яства? Любимое блюдо именинника, может, готовили?
А.С.: Когда гостей не было, стол был самый простой. При гостях кое-какие блюда прибавлялись, что-то кавказское подавалось. Сталин не был гурманом. Пища была в доме самая обычная... И не было у него такого: вот он это любит, и обязательно должны это готовить, это танцевать, это петь. Нет – простота и невзыскательность всегда и во всём, что касается его быта.
Корр.: Он работал в свой день рождения?
А.С.: Он всегда работал. И даже за праздничным столом разговоры были в основном деловые.
Корр.: В его честь звучали тосты?
А.С.: Звучали. Но когда начинали говорить выспренно, его захваливать, он тут же отвечал с юмором, подтрунивал.
Корр.: Дарили пришедшие подарки Сталину?
А.С.: Подарков не было никаких! Никаких! Он подарки не любил, и это знали. Он понимал: на подарок должен быть отдарок и все ли эти подарки – от чистого сердца. Я не видел, чтобы на день рождения приносили и дарили подарки.
Корр.: А вы, дети, готовили подарки Сталину?
А.С.: Пьесу как-то приготовили на день рождения. Мастерили поделки. Из кусочка бамбука сделали трубку ему, рисовали рисунки. Василий брал старые книжки, их переплетал, и это тоже было подарком отцу – сделанное своими руками.
Корр.: Может, в этом день он нарядно одевался, выходя к застолью?
А.С.: Одежда всегда та же самая, что и обычно.
Корр.: А в стране как отмечались? В прессе были поздравления? Он не считал день рождения праздником для себя и страны?
А.С.: Да, были. Поздравления в газетах он читал, с юмором комментировал. Он не упивался превозношением себя, а наоборот, принимал это как неизбежный ритуал, как вынужденное действие, не доставлявшее ему большого удовольствия. И ни в коем случае он не считал свой день рождения праздником даже и своим, а не то что страны».
Как видите, товарищ Сталин отмечал дни рождения весьма скромно. Показательно, что Сталин не принимал подарков от приглашенных. На первый взгляд странное решение, но если задуматься, то, в общем-то, весьма разумное. Эти люди - военные и политические деятели - занимались своим делом, и им не приходилось ломать голову: что подарить руководителю, как он оценит подарок, удастся ли ему угодить. Сталин снял этот вопрос с повестки и лишил своих подчиненных ненужных переживаний. Устных поздравлений было достаточно.
Исключение в этом плане, естественно, составляли родные и близкие. Они дарили подарки Сталину, и он им непременно дарил. Артем Сергеев рассказывает:
«А.С.: Обслуживающий персонал он [Сталин] всегда старался поздравить, сделать подарок, следил за этим, помнил. Это я видел и слышал: как он житейские пожелания адресовал, очень тепло. Он был внимателен к людям.
В 1928 году, когда мне исполнилось 7 лет, Сталин пришёл с работы домой в день моего рождения и сказал: "Есть книга "Робинзон Крузо", написал её Даниэль Дефо. Там говорится, как человек после кораблекрушения попал на необитаемый остров и жил один. Он был сильным, не пал духом, многому сам научился, потом научил другого. А если бы он пал духом, распустил нюни, то погиб бы". И подарил мне эту книгу.
В 1929 году он подарил мне деревянный письменный прибор и книгу Киплинга "Маугли". Рассказал при этом, как мальчик попал в лес к животным, и они стали его друзьями. Добавил: "Друзья могут быть разные. Если ты их любишь и уважаешь, то они тебе всегда помогут, защитят. Если у тебя нет друзей, ты никого не любишь, и тебя никто не любит, то ты погибнешь в трудную минуту". В 1933 году он мне на день рождения подарил портативный патефон с пластинками.
В 1930 году Васин и мой день рождения справляли в городе... Теневой театр устроили так: соорудили экран из кальки, вырезали фигурки – персонажей сказки Пушкина "О попе и работнике его Балде". Василий был хороший рукодел, нам удалось все фигурки изготовить. И вот в наш день рождения мы осуществили эту постановку.
Когда Светлане исполнялось 7 лет, Надежды Сергеевны уже не было. Собрались дома родные и кое-какие дети. Родственник Надежды Сергеевны, Сванидзе Алексей Семёнович, был торгпредом в Германии. Он принёс Светлане заграничные немецкие подарки, в том числе куклы. Отец Светланы очень возмутился, сказал: "Что ты привёз?! Зачем это? Надо свои игрушки производить и покупать, на чужих игрушках не надо воспитывать детей". Велел ему забрать эти игрушки и уходить».
Удивительным кажется эпизод с товарищем Сванидзе. Сурово обошелся ним Сталин, вернув гостю подарки и отправив его домой. Но по существу Сталин, конечно, был прав. Дети подсознательно переносят свои симпатии по отношению к игрушкам на все, что с ними связано, в том числе на страну-производителя. А страна-производитель - фашистская Германия во главе с Гитлером, который еще в «Майн кампф» (1925г.) не скрывал своих агрессивных намерений по отношению к СССР. Принести в подарок дочке Сталина игрушки «made in Germany» - очень неудачное решение.
В целом, даже такие вполне житейские моменты с празднованием дней рождений показывают, каким принципиальным и скромным человеком был товарищ Сталин. Его бы скромность, да всем тем деятелям, которые сегодня его критикуют.
_____
Источник: Сергеев А., Глушик Е. «Беседы о Сталине».
#Русский_анализкниг #Сталин #АртемСергеев
Советский писатель Феликс Чуев: Ложь Хрущева отбила мне охоту жить.
Советский писатель Феликс Чуев написал несколько интересных книг, которые сегодня буквально разобрали на цитаты. В них он рассказывал о советском времени, о советских деятелях, о товарище Сталине. И хоть Чуев и писал с откровенно просталинских позиций, его все равно недолюбливают сталинисты.
Здесь я не буду разбирать конкретные претензии в адрес Феликса Чуева (возможно, я сделаю это позже), здесь я хочу дать ключи к пониманию личности писателя. Я думаю, что он был порядочным и глубоко чувствующим человеком; он писал так, видел, и так, как чувствовал. Знаете, порою из его книг веет такой болью и тоской, что просто за душу берет.
Вскоре после войны Феликс Чуев лишился отца, который скончался от фронтовых ранений. Затем умерла его мать. Феликс остался один с маленьким братом, в окружении... очень странных людей. Одни странные люди во главе с Хрущевым стали сочинять грязные истории о Сталине, другие странные люди стали в эти истории верить. Он, 15-летний подросток, смотрел на то, как сносили памятники Сталину, и думал: неужели вы все сошли с ума?.. Чем взрослее он становился, тем сильнее в его душе прописывалась бездонная тоска - он понимал, что был свидетелем самой большой несправедливости в истории; с высоких трибун оплевывались лучшие, а страну готовили под снос...
Собственно, мне кажется, что ключ к пониманию личности Чуева кроется в этих строках, сказанных как бы между прочим:
«Когда человеку плохо, он мечтает умереть, и это единственная мечта, которая обязательно осуществится...
Я понял пустоту и бесполезность человеческой жизни в 15 лет, когда в 1956 году XX съезд партии своей высокотрибунной ложью отбил охоту жить.
Кто-то назвал это "оттепелью"...»
Я не завидую Феликсу Ивановичу. Знаете, я сам часто задумывался, смог бы я пережить перестройку и 1991 год, будь я старше в то время? Смог бы я, обладая сегодняшними знаниями и сегодняшним опытом, быть хладнокровным свидетелем величайшей несправедливости в истории?
А вот Феликс Чуев прошел через всё: начиная со сноса памятников Сталину в 1956г, кончая закономерным сносом страны в 1991-ом... Он был в первых рядах зрителей этого мерзкого спектакля, он всё понимал, но ничего не мог изменить. И вот этот фатализм, вот это глубокое разочарование в людях, не понимающих очевидных вещей, наложили неизгладимый отпечаток на Феликса Чуева и его книги. В них он, с внешним спокойствием обреченного и в то ж время с рвущейся от боли душой, фиксировал то, что ему рассказывали, не пытаясь сделать книгу инструментом будущей борьбы, и не рассчитывая на понимание большинства...
Уверен, что Феликса Чуева винить не за что. Напротив, нужно сказать ему спасибо за его уникальные, откровенные и очень информативные книги. Просто к ним нужно относиться как к сборникам рассказов, пропущенным через фильтры мировосприятия и рассказчиков, и самого Феликса Чуева, а не как к документальным свидетельствам.
А вот анализировать эти рассказы, проверять их и сопоставлять с другими имеющимися данными, одним словом, отбирать зерна от плевел - этим должны заняться люди, у которых вся борьба еще впереди. Эти люди - мы.
#Русский_анализкниг #Феликс_Чуев
Советский писатель Феликс Чуев написал несколько интересных книг, которые сегодня буквально разобрали на цитаты. В них он рассказывал о советском времени, о советских деятелях, о товарище Сталине. И хоть Чуев и писал с откровенно просталинских позиций, его все равно недолюбливают сталинисты.
Здесь я не буду разбирать конкретные претензии в адрес Феликса Чуева (возможно, я сделаю это позже), здесь я хочу дать ключи к пониманию личности писателя. Я думаю, что он был порядочным и глубоко чувствующим человеком; он писал так, видел, и так, как чувствовал. Знаете, порою из его книг веет такой болью и тоской, что просто за душу берет.
Вскоре после войны Феликс Чуев лишился отца, который скончался от фронтовых ранений. Затем умерла его мать. Феликс остался один с маленьким братом, в окружении... очень странных людей. Одни странные люди во главе с Хрущевым стали сочинять грязные истории о Сталине, другие странные люди стали в эти истории верить. Он, 15-летний подросток, смотрел на то, как сносили памятники Сталину, и думал: неужели вы все сошли с ума?.. Чем взрослее он становился, тем сильнее в его душе прописывалась бездонная тоска - он понимал, что был свидетелем самой большой несправедливости в истории; с высоких трибун оплевывались лучшие, а страну готовили под снос...
Собственно, мне кажется, что ключ к пониманию личности Чуева кроется в этих строках, сказанных как бы между прочим:
«Когда человеку плохо, он мечтает умереть, и это единственная мечта, которая обязательно осуществится...
Я понял пустоту и бесполезность человеческой жизни в 15 лет, когда в 1956 году XX съезд партии своей высокотрибунной ложью отбил охоту жить.
Кто-то назвал это "оттепелью"...»
Я не завидую Феликсу Ивановичу. Знаете, я сам часто задумывался, смог бы я пережить перестройку и 1991 год, будь я старше в то время? Смог бы я, обладая сегодняшними знаниями и сегодняшним опытом, быть хладнокровным свидетелем величайшей несправедливости в истории?
А вот Феликс Чуев прошел через всё: начиная со сноса памятников Сталину в 1956г, кончая закономерным сносом страны в 1991-ом... Он был в первых рядах зрителей этого мерзкого спектакля, он всё понимал, но ничего не мог изменить. И вот этот фатализм, вот это глубокое разочарование в людях, не понимающих очевидных вещей, наложили неизгладимый отпечаток на Феликса Чуева и его книги. В них он, с внешним спокойствием обреченного и в то ж время с рвущейся от боли душой, фиксировал то, что ему рассказывали, не пытаясь сделать книгу инструментом будущей борьбы, и не рассчитывая на понимание большинства...
Уверен, что Феликса Чуева винить не за что. Напротив, нужно сказать ему спасибо за его уникальные, откровенные и очень информативные книги. Просто к ним нужно относиться как к сборникам рассказов, пропущенным через фильтры мировосприятия и рассказчиков, и самого Феликса Чуева, а не как к документальным свидетельствам.
А вот анализировать эти рассказы, проверять их и сопоставлять с другими имеющимися данными, одним словом, отбирать зерна от плевел - этим должны заняться люди, у которых вся борьба еще впереди. Эти люди - мы.
#Русский_анализкниг #Феликс_Чуев
На что потратил семь Сталинских премий Сергей Ильюшин. (Автор статьи «МемуаристЪ»)
В чем разница между Ильюшиным и нынешним банкиром? Странный вопрос, но именно он ключевой в понимании разницы эпох. В понимании чем звериный капитализм отличается от общества социалистического. Не в деньгах дело, в отношении к ним.
Недавно один из хозяев Альфа-банка Фридман дал большое интервью. Сообщил, между делом, что новый директор Верхошинский работал у него год за «совершенно символическую зарплату».
Мол, человек в банке новый, потому договорились по хитрому. Год работает почти забесплатно, а если всех устроит его работа, то по итогам года недополученное ему компенсируют.
И тут же сообщил, что несчастный Верхошинский год работал за нищенские деньги всего-то в десять тысяч долларов. Кому считать лениво – это семьсот сорок тысяч рублей каждый месяц.
Впрочем, переживать за банкира не надо, через год ему все компенсировали. Сейчас, сказал Фридман, новый директор получает как и положено несколько миллионов в год.
Миллионов долларов, конечно. Девяности девяти процентам народа даже один миллион зеленых за всю жизнь за заработать. У нас-то зарплаты не символические.
Ну это начальники нынешние. Обратите внимание – этот самый Верхошинский, он же не хозяин банка. Это не доходы от инвестиций. Это просто зарплата наёмного служащего. Примерно пятьсот средних зарплат обычных людей. Может ли один человек приносить пользы как завод в пятьсот работников? Позвольте усомниться.
А вот пример из времён ранешних – легендарный авиаконструктор Сергей Ильюшин. Вот он точно пользы родной стране принёс полными горстями. От главного штурмовика Великой Отечественной, до замечательных пассажирских Илов послевоенного времени.
Причём и товарищем Сталиным обласкан по заслугам. Рекордсмен по числу Сталинских премий – семь штук! Полная грудь орденов, погоны генеральские. Даже для великих конструкторов редкость.
Только отношение к этим звенящим побрякушкам у него было соответствующее. Не за деньги человек Родине служил и не ради них жил.
Нам говорят – многие из нынешних капиталистов настрадались от нищеты при Советском Союзе, потому и хапают остановиться не могут. Ну извольте, я Вам перечень профессий Сережи Ильюшина зачитаю, сравните.
Ильюшин с пятнадцати лет пошёл работать, потому что семье было не прокормиться. Работал чернорабочим, землекопом, канавы канализации чистил, сено косил. Работал на стройках фабрик и железнодорожных узлов. Жизнь не баловала.
При этом Ильюшин на всю жизнь сохранил не просто равнодушное отношение к деньгам, крайне бережливо тратил деньги государственные. Очень показателен рассказ об авиаконструкторе одного из ветеранов его КБ – Семёнова.
Он рассказывает, что Ильюшин не стремился создать машину каких-то уникальных рекордов. Высокие характеристики любой ценой – не наш метод.
Наоборот, грамотно задуманная и созданная машина должна государству окупаться. Самолёт должен иметь умеренную стоимость производства, большой ресурс и долго не устаревать технически. Самолёт-рекордсмен ни Войны не выиграет, да и народное хозяйство угробит.
Писатель Феликс Чуев рассказывал, что Ильюшин не раз повторял – Советский Союз очень богатая страна. Но богатствами этим разбрасываться – преступление. Каждый конструктор должен всегда держать в голове – как удешевить конструкцию, как сделать её более простой и надёжной. В этом совесть Советского конструктора!
Кстати, в этом, как ни странно, Ильюшин во многом созвучен Генри Форду. Тот тоже стремился максимально упростить конструкцию автомобиля, сохранив её качества. Только Форд думал о прибыли в частном кармане, а Ильюшин деньги берёг всему народу, родной стране.
Простую конструкцию, - любил говорить Ильюшин, - нельзя путать с примитивной. Решение должно быть крайне точным и экономным, с минимумом деталей. С простейшими, массовыми способами изготовления этих деталей – литыми, штампованными. Если рабочий вынужден деталь долго точить на станке – недоработал конструктор!
Также яростно конструктор берёг время своих сотрудников. Безжалостно расправлялся с ненужными бумажками, согласованиями, бессмысленными отчётами и записками. Конструктор должен работать головой, а не в наркомат отписываться!
Сам Ильюшин за премиями никогда не гнался, жил скромно, не как большой генерал, а как обычный конструктор. Деньгами на личные нужды не бросался.
Когда Сталин поднял вопрос полностью обеспечить за счет государства настолько важных деятелей, как Ильюшин, конструктор первый же выдвинул возражение. Зачем тратить государственные деньги? Есть жалование, квартира. Не дворцы же строить.
Кстати, такая прижимистость на государевы деньги нравилась не всем. Один из директоров авиазавода Шапошников вспоминал, что никогда не понимал стремления Ильюшина экономить на всём.
Вот же у Туполевского КБ на каждом аэродроме крупная лётная база. А у нас едва ли не сарай. Неужели Ильюшин не мог попросить Сталина выделить дополнительные средства?
И тут же оговаривается с нескрываемой гордостью. Мол, у Туполевцев было персонала в четыре раза больше. А самолёты строили лучше мы. Экономия у Ильюшина была с большим умом.
Есть много воспоминаний на что ушли и его семь Сталинских премий. Ильюшин был ещё и депутатом, много встречался с простыми людьми. Всегда стремился помочь – отправить детей на лечение, в летний лагерь, отдавал свои деньги, когда понимал, что человек в тяжёлой ситуации. За деньги не держался.
В голодноватые пару послевоенных лет родную деревню Дилялево почти что снабжал продуктами. Что можно было купить не за карточки – закупал и раздавал гостинцами.
В газете «Правда» сохранилась и телеграмма Ильюшина военных лет. С просьбой принять от него личные семьдесят пять тысяч рублей на строительство авиаотряда «Москва». А потом и ещё тридцать пять тысяч. Деньги по тем временам более, чем серьёзные.
А мог бы вполне быть Советским вельможей, вроде писателя Алексея Толстого. Тоже работал бы за «символическую зарплату» и коллекционные музейные ковры у Сталина выпрашивал бы. Но нет, у настоящих Советских людей символы были другие.
#Русский_анализкниг #МемуаристЪ
В чем разница между Ильюшиным и нынешним банкиром? Странный вопрос, но именно он ключевой в понимании разницы эпох. В понимании чем звериный капитализм отличается от общества социалистического. Не в деньгах дело, в отношении к ним.
Недавно один из хозяев Альфа-банка Фридман дал большое интервью. Сообщил, между делом, что новый директор Верхошинский работал у него год за «совершенно символическую зарплату».
Мол, человек в банке новый, потому договорились по хитрому. Год работает почти забесплатно, а если всех устроит его работа, то по итогам года недополученное ему компенсируют.
И тут же сообщил, что несчастный Верхошинский год работал за нищенские деньги всего-то в десять тысяч долларов. Кому считать лениво – это семьсот сорок тысяч рублей каждый месяц.
Впрочем, переживать за банкира не надо, через год ему все компенсировали. Сейчас, сказал Фридман, новый директор получает как и положено несколько миллионов в год.
Миллионов долларов, конечно. Девяности девяти процентам народа даже один миллион зеленых за всю жизнь за заработать. У нас-то зарплаты не символические.
Ну это начальники нынешние. Обратите внимание – этот самый Верхошинский, он же не хозяин банка. Это не доходы от инвестиций. Это просто зарплата наёмного служащего. Примерно пятьсот средних зарплат обычных людей. Может ли один человек приносить пользы как завод в пятьсот работников? Позвольте усомниться.
А вот пример из времён ранешних – легендарный авиаконструктор Сергей Ильюшин. Вот он точно пользы родной стране принёс полными горстями. От главного штурмовика Великой Отечественной, до замечательных пассажирских Илов послевоенного времени.
Причём и товарищем Сталиным обласкан по заслугам. Рекордсмен по числу Сталинских премий – семь штук! Полная грудь орденов, погоны генеральские. Даже для великих конструкторов редкость.
Только отношение к этим звенящим побрякушкам у него было соответствующее. Не за деньги человек Родине служил и не ради них жил.
Нам говорят – многие из нынешних капиталистов настрадались от нищеты при Советском Союзе, потому и хапают остановиться не могут. Ну извольте, я Вам перечень профессий Сережи Ильюшина зачитаю, сравните.
Ильюшин с пятнадцати лет пошёл работать, потому что семье было не прокормиться. Работал чернорабочим, землекопом, канавы канализации чистил, сено косил. Работал на стройках фабрик и железнодорожных узлов. Жизнь не баловала.
При этом Ильюшин на всю жизнь сохранил не просто равнодушное отношение к деньгам, крайне бережливо тратил деньги государственные. Очень показателен рассказ об авиаконструкторе одного из ветеранов его КБ – Семёнова.
Он рассказывает, что Ильюшин не стремился создать машину каких-то уникальных рекордов. Высокие характеристики любой ценой – не наш метод.
Наоборот, грамотно задуманная и созданная машина должна государству окупаться. Самолёт должен иметь умеренную стоимость производства, большой ресурс и долго не устаревать технически. Самолёт-рекордсмен ни Войны не выиграет, да и народное хозяйство угробит.
Писатель Феликс Чуев рассказывал, что Ильюшин не раз повторял – Советский Союз очень богатая страна. Но богатствами этим разбрасываться – преступление. Каждый конструктор должен всегда держать в голове – как удешевить конструкцию, как сделать её более простой и надёжной. В этом совесть Советского конструктора!
Кстати, в этом, как ни странно, Ильюшин во многом созвучен Генри Форду. Тот тоже стремился максимально упростить конструкцию автомобиля, сохранив её качества. Только Форд думал о прибыли в частном кармане, а Ильюшин деньги берёг всему народу, родной стране.
Простую конструкцию, - любил говорить Ильюшин, - нельзя путать с примитивной. Решение должно быть крайне точным и экономным, с минимумом деталей. С простейшими, массовыми способами изготовления этих деталей – литыми, штампованными. Если рабочий вынужден деталь долго точить на станке – недоработал конструктор!
Также яростно конструктор берёг время своих сотрудников. Безжалостно расправлялся с ненужными бумажками, согласованиями, бессмысленными отчётами и записками. Конструктор должен работать головой, а не в наркомат отписываться!
Сам Ильюшин за премиями никогда не гнался, жил скромно, не как большой генерал, а как обычный конструктор. Деньгами на личные нужды не бросался.
Когда Сталин поднял вопрос полностью обеспечить за счет государства настолько важных деятелей, как Ильюшин, конструктор первый же выдвинул возражение. Зачем тратить государственные деньги? Есть жалование, квартира. Не дворцы же строить.
Кстати, такая прижимистость на государевы деньги нравилась не всем. Один из директоров авиазавода Шапошников вспоминал, что никогда не понимал стремления Ильюшина экономить на всём.
Вот же у Туполевского КБ на каждом аэродроме крупная лётная база. А у нас едва ли не сарай. Неужели Ильюшин не мог попросить Сталина выделить дополнительные средства?
И тут же оговаривается с нескрываемой гордостью. Мол, у Туполевцев было персонала в четыре раза больше. А самолёты строили лучше мы. Экономия у Ильюшина была с большим умом.
Есть много воспоминаний на что ушли и его семь Сталинских премий. Ильюшин был ещё и депутатом, много встречался с простыми людьми. Всегда стремился помочь – отправить детей на лечение, в летний лагерь, отдавал свои деньги, когда понимал, что человек в тяжёлой ситуации. За деньги не держался.
В голодноватые пару послевоенных лет родную деревню Дилялево почти что снабжал продуктами. Что можно было купить не за карточки – закупал и раздавал гостинцами.
В газете «Правда» сохранилась и телеграмма Ильюшина военных лет. С просьбой принять от него личные семьдесят пять тысяч рублей на строительство авиаотряда «Москва». А потом и ещё тридцать пять тысяч. Деньги по тем временам более, чем серьёзные.
А мог бы вполне быть Советским вельможей, вроде писателя Алексея Толстого. Тоже работал бы за «символическую зарплату» и коллекционные музейные ковры у Сталина выпрашивал бы. Но нет, у настоящих Советских людей символы были другие.
#Русский_анализкниг #МемуаристЪ
#Вспоминаем_прочитанное
В политбюро мало платят? Идите работать в шахтеры! Как Сталин относился к тем, кто пытался набить свои карманы.
Во времена Сталина у государственных топ-менеджеров не было ни сверхвысоких зарплат, ни золотых парашютов, ни шестизначных бонусов. Безусловно, они были обеспечены всем необходимым - трех-четырехкомнатной квартирой, дачей, служебным автомобилем, и т.п. Но никаких излишеств не допускалось, а зарплаты чиновников были сопоставимыми с зарплатами других категорий граждан.
Надо полагать, что не всем чиновникам такое положение дел нравилось (ни яхт тебе, ни дворцов!), и кое-кто предпринимал попытки улучшить свое финансовое положение. Как известно, «смельчаки», использовавшие для этого незаконные методы, перевелись очень быстро (оказавшись в местах не столь отдаленных). Но всегда оставались люди, которые пытались выпросить для себя льготы, пользуясь близостью к вождю.
Любопытный эпизод на этот счет приводит в своих мемуарах маршал А.Голованов:
«Отдельные товарищи воспринимали заботу о них [Сталина] по известной поговорке: раз дают — бери... Одного товарища назначили на весьма ответственный пост, и, естественно, общение со Сталиным стало для него частым. Как-то Сталин поинтересовался, как этот товарищ живет, не нужно ли ему чего-нибудь, каковы его жилищные условия? Оказывается, ему нужна была квартира. Квартиру он, конечно, получил, а в скором времени Сталин опять его спросил, нет ли в чем-либо нужды. Оказалось, то ли его теща, то ли какая-то родственница тоже хотела бы получить жилплощадь. Такая площадь была получена. В следующий раз товарищ, видя, что отказа ни в чем нет, уже сам поставил вопрос о предоставлении квартиры еще кому-то из своих родственников. На этом, собственно, и закончилась его служебная карьера, хотя Сталин и поручил своему помощнику А. Н. Поскребышеву рассмотреть вопрос о возможности удовлетворения и этой просьбы. Не знаю, получил ли он еще одну квартиру, но в Ставке я его больше не встречал, хотя знал, что службу свою в армии он продолжает».
Вот так Сталин взял и снял с должности человека (вероятно, талантливого) спустя непродолжительное время. Почему? Потому что был подозрительным? Потому что не умел ладить с людьми? Нет, потому что очень низко (и заслуженно!) оценивал тех, кто пытался пользоваться служебным положением для улучшения своего материального благосостояния.
Но не все действовали так прямолинейно, как деятель из описанного выше примера. Некоторые поднимали вопросы зарплаты как бы между прочим, к слову. Об одном таком эпизоде рассказал в своем интервью советский экономист Д.Валовой:
«…Сталинский министр финансов А. Зверев рассказал мне про такой эпизод. После войны для восстановления народного хозяйства необходимо было резко увеличить добычу угля. Тогда шахтерам стали платить очень большие деньги. На заседании Политбюро ЦК А.И. Микоян как-то заметил: "Шахтеры получают уже больше, чем члены Политбюро". На что И.В. Сталин отреагировал так: "Между прочим, у шахтеров еще много вакансий, а в Политбюро их нет"».
Посыл прост: если ты недоволен тем, что шахтеры получают больше тебя, иди и работай шахтером. Думаю, Микоян такие замечания делал нечасто, иначе его политическая биография была бы совсем другой.
Есть еще одна известная история про генерала-полковника, который попросил у Сталина разрешение вернуть ему трофейные вещи, которые он пытался вывезти из Германии. «Это можно!» - сказал Сталин, и написал на рапорте резолюцию: «Вернуть полковнику его барахло». Обрадованный генерал стал благодарить, а затем заметил: «Только здесь ошибка, товарищ Сталин. Я же генерал-полковник!» «Никакой ошибки здесь нет», - ответил Сталин, - «До свидания, товарищ полковник».
Эта история - фольклор, но она как нельзя лучше характеризует отношение Сталина к алчным людям. И очень возможно, она имеет под собой реальные основания. Вспомните хотя бы маршала Жукова, которому, не смотря на все его заслуги, Сталин не спустил с рук вагоны с трофейным барахлом.
Чем больше я читаю о Сталине, тем сильнее убеждаюсь в том, что к людям, чрезмерно много думающим о своем кармане, он относился с искренним презрением. Коммунистическая идея, борьба за всеобщую справедливость - вот ради чего стоило жить! А никак не ради барахла, каким бы оно ни было.
Думаю, все нынешние высокопоставленные барахольщики, время от времени видят в своих ночных кошмарах, как товарищ Сталин шлет им коммунистический привет.
#Русский_анализкниг #Сталин
В политбюро мало платят? Идите работать в шахтеры! Как Сталин относился к тем, кто пытался набить свои карманы.
Во времена Сталина у государственных топ-менеджеров не было ни сверхвысоких зарплат, ни золотых парашютов, ни шестизначных бонусов. Безусловно, они были обеспечены всем необходимым - трех-четырехкомнатной квартирой, дачей, служебным автомобилем, и т.п. Но никаких излишеств не допускалось, а зарплаты чиновников были сопоставимыми с зарплатами других категорий граждан.
Надо полагать, что не всем чиновникам такое положение дел нравилось (ни яхт тебе, ни дворцов!), и кое-кто предпринимал попытки улучшить свое финансовое положение. Как известно, «смельчаки», использовавшие для этого незаконные методы, перевелись очень быстро (оказавшись в местах не столь отдаленных). Но всегда оставались люди, которые пытались выпросить для себя льготы, пользуясь близостью к вождю.
Любопытный эпизод на этот счет приводит в своих мемуарах маршал А.Голованов:
«Отдельные товарищи воспринимали заботу о них [Сталина] по известной поговорке: раз дают — бери... Одного товарища назначили на весьма ответственный пост, и, естественно, общение со Сталиным стало для него частым. Как-то Сталин поинтересовался, как этот товарищ живет, не нужно ли ему чего-нибудь, каковы его жилищные условия? Оказывается, ему нужна была квартира. Квартиру он, конечно, получил, а в скором времени Сталин опять его спросил, нет ли в чем-либо нужды. Оказалось, то ли его теща, то ли какая-то родственница тоже хотела бы получить жилплощадь. Такая площадь была получена. В следующий раз товарищ, видя, что отказа ни в чем нет, уже сам поставил вопрос о предоставлении квартиры еще кому-то из своих родственников. На этом, собственно, и закончилась его служебная карьера, хотя Сталин и поручил своему помощнику А. Н. Поскребышеву рассмотреть вопрос о возможности удовлетворения и этой просьбы. Не знаю, получил ли он еще одну квартиру, но в Ставке я его больше не встречал, хотя знал, что службу свою в армии он продолжает».
Вот так Сталин взял и снял с должности человека (вероятно, талантливого) спустя непродолжительное время. Почему? Потому что был подозрительным? Потому что не умел ладить с людьми? Нет, потому что очень низко (и заслуженно!) оценивал тех, кто пытался пользоваться служебным положением для улучшения своего материального благосостояния.
Но не все действовали так прямолинейно, как деятель из описанного выше примера. Некоторые поднимали вопросы зарплаты как бы между прочим, к слову. Об одном таком эпизоде рассказал в своем интервью советский экономист Д.Валовой:
«…Сталинский министр финансов А. Зверев рассказал мне про такой эпизод. После войны для восстановления народного хозяйства необходимо было резко увеличить добычу угля. Тогда шахтерам стали платить очень большие деньги. На заседании Политбюро ЦК А.И. Микоян как-то заметил: "Шахтеры получают уже больше, чем члены Политбюро". На что И.В. Сталин отреагировал так: "Между прочим, у шахтеров еще много вакансий, а в Политбюро их нет"».
Посыл прост: если ты недоволен тем, что шахтеры получают больше тебя, иди и работай шахтером. Думаю, Микоян такие замечания делал нечасто, иначе его политическая биография была бы совсем другой.
Есть еще одна известная история про генерала-полковника, который попросил у Сталина разрешение вернуть ему трофейные вещи, которые он пытался вывезти из Германии. «Это можно!» - сказал Сталин, и написал на рапорте резолюцию: «Вернуть полковнику его барахло». Обрадованный генерал стал благодарить, а затем заметил: «Только здесь ошибка, товарищ Сталин. Я же генерал-полковник!» «Никакой ошибки здесь нет», - ответил Сталин, - «До свидания, товарищ полковник».
Эта история - фольклор, но она как нельзя лучше характеризует отношение Сталина к алчным людям. И очень возможно, она имеет под собой реальные основания. Вспомните хотя бы маршала Жукова, которому, не смотря на все его заслуги, Сталин не спустил с рук вагоны с трофейным барахлом.
Чем больше я читаю о Сталине, тем сильнее убеждаюсь в том, что к людям, чрезмерно много думающим о своем кармане, он относился с искренним презрением. Коммунистическая идея, борьба за всеобщую справедливость - вот ради чего стоило жить! А никак не ради барахла, каким бы оно ни было.
Думаю, все нынешние высокопоставленные барахольщики, время от времени видят в своих ночных кошмарах, как товарищ Сталин шлет им коммунистический привет.
#Русский_анализкниг #Сталин
МУСЯ ПИНКЕНЗОН
Это Муся Пинкензон. Маленький еврейский скрипач, в 11 лет погибший на Кубани в далеком 1942 году. Он не убил ни одного врага, не распространил ни одной листовки, ни разу не пускал под откос поезда с вражескими танками. Его борьба с фашизмом длилась всего несколько мгновений, а оружием его были скрипка и великое мужество... Его практически никто и никогда не называл полным именем Абрам, все звали Мусей - так, как называла его мама. Позже из-за этого возникла путаница - некоторые считали, что полное его имя Моисей. Но родные Муси Пинкензона, пережившие войну, рассказали, что мама мальчика, Феня Моисеевна, звала его «Абрамуся».
А позже это уменьшительно-ласкательное имя укоротилось до просто «Муси». Муся Пинкензон родился 5 декабря 1930 года в молдавском городе Бельцы, который на тот момент принадлежал Румынии. Семья Муси была «классической еврейской семьёй» в полном смысле этого слова. Пинкензоны в Бельцах создали династию врачей, насчитывавшую несколько поколений, и отец Муси, Владимир Пинкензон, был её продолжателем. К доктору Пинкензону в Бельцах относились с большим уважением.
Еще во младенчестве у Муси проявилась тяга к музыке. Талант раскрылся очень рано: уже в 5-летнем возрасте вундеркинд настолько виртуозно играл на скрипке, что о юном даровании писали все городские газеты. В 1940 году Бессарабия, а вместе с ней и город Бельцы, вошла в состав СССР. Муся, ставший пионером, продолжал усердно заниматься музыкой, Владимир Пинкензон продолжал лечить людей. В июне 1941 года юный скрипач должен был участвовать в «1-ой республиканской олимпиаде художественной самодеятельности Молдавии», однако все планы рухнули с началом войны.
Семья Пинкензонов эвакуировалась на Кубань, в станицу Усть-Лабинскую. Здесь Владимир Пинкензон стал врачом военного госпиталя, а Муся пошёл в местную школу. По вечерам он приходил в госпиталь к отцу и играл на скрипке для раненых. Летом 1942 года Кубань перестала быть глубоким тылом. Стремительное наступление гитлеровцев потребовало новой эвакуации, но ни раненых, ни врачей госпиталя из Усть-Лабинской вывезти не успели. Врача Владимира Пинкензона, до последнего остававшегося со своими пациентами, арестовали гитлеровцы. Они потребовали, чтобы врач, успевший заработать авторитет и уважением у местных жителей, лечил немецких солдат.
Доктор Пинкензон ответил отказом и оказался в тюрьме. Спустя некоторое время за решётку бросили жену и сына Владимира Пинкензона. Нацисты вознамерились не просто ликвидировать проживавших в Усть-Лабинской евреев, но и устроить акцию устрашения для всех остальных. К месту казни согнали всё население станицы. Когда люди увидели, что среди приговорённых ведут и 11-летнего Мусю Пинкензона, прижимающего к груди своё главное сокровище — скрипку, пробежал ропот: – Ребёнка-то за что? Нелюди! Владимир Пинкензон попытался обратиться к немецкому офицеру, чтобы попросить его пощадить сына, но был убит. Следом застрелили бросившуюся к мужу маму Муси. Он остался совсем один, 11-летний мальчик, окружённый истинными арийцами, считающими его «недочеловеком». А за рядами немецких солдат стояли жители Усть-Лабинской, смотрящие на происходящее со страхом и отчаянием. Они ничем не могли помочь Мусе. Внезапно сам Муся обратился к немецкому офицеру: – Господин офицер, разрешите мне перед смертью сыграть на скрипке!
Офицер рассмеялся и разрешил. Очевидно, он подумал, что стоящий перед ним маленький еврей пытается ему угодить и таким образом вымолить себе жизнь. Через мгновение над Усть-Лабинской зазвучала музыка. Несколько секунд ни немцы, ни жители станицы не могли понять, что играет Муся. Вернее, они понимали, но не могли поверить в реальность происходящего. 11-летний Муся Пинкензон, стоя перед гитлеровцами, играл «Интернационал» - гимн коммунистов, который в тот момент был гимном Советского Союза. И вдруг кто-то в толпе сначала неуверенно, а затем громче подхватил песню. Затем ещё один человек, ещё... Опомнившийся немецкий офицер заорал:
– Свинья, немедленно прекрати! Зазвучали выстрелы. Первая пуля ранила Мусю, но он попытался продолжить играть. Новые залпы оборвали жизнь скрипача... Гитлеровцы в бешенстве разгоняли толпу. Акция устрашения превратилась в акцию их унижения. 11-летний мальчик, стоя перед лицом смерти, проявил такую силу духа, против которой оказалась бессильна вся мощь нацистского оружия. В этот день люди в Усть-Лабинской снова поверили в Победу. Эту веру им вернул маленький еврейский скрипач...
После войны на месте расстрела Муси Пинкензона в бывшей станице Усть-Лабинской, ставшей в 1958 году городом Усть-Лабинском, установили памятник.
_____________
Опубликовал [id58277930|Евгений Иванов]
Это Муся Пинкензон. Маленький еврейский скрипач, в 11 лет погибший на Кубани в далеком 1942 году. Он не убил ни одного врага, не распространил ни одной листовки, ни разу не пускал под откос поезда с вражескими танками. Его борьба с фашизмом длилась всего несколько мгновений, а оружием его были скрипка и великое мужество... Его практически никто и никогда не называл полным именем Абрам, все звали Мусей - так, как называла его мама. Позже из-за этого возникла путаница - некоторые считали, что полное его имя Моисей. Но родные Муси Пинкензона, пережившие войну, рассказали, что мама мальчика, Феня Моисеевна, звала его «Абрамуся».
А позже это уменьшительно-ласкательное имя укоротилось до просто «Муси». Муся Пинкензон родился 5 декабря 1930 года в молдавском городе Бельцы, который на тот момент принадлежал Румынии. Семья Муси была «классической еврейской семьёй» в полном смысле этого слова. Пинкензоны в Бельцах создали династию врачей, насчитывавшую несколько поколений, и отец Муси, Владимир Пинкензон, был её продолжателем. К доктору Пинкензону в Бельцах относились с большим уважением.
Еще во младенчестве у Муси проявилась тяга к музыке. Талант раскрылся очень рано: уже в 5-летнем возрасте вундеркинд настолько виртуозно играл на скрипке, что о юном даровании писали все городские газеты. В 1940 году Бессарабия, а вместе с ней и город Бельцы, вошла в состав СССР. Муся, ставший пионером, продолжал усердно заниматься музыкой, Владимир Пинкензон продолжал лечить людей. В июне 1941 года юный скрипач должен был участвовать в «1-ой республиканской олимпиаде художественной самодеятельности Молдавии», однако все планы рухнули с началом войны.
Семья Пинкензонов эвакуировалась на Кубань, в станицу Усть-Лабинскую. Здесь Владимир Пинкензон стал врачом военного госпиталя, а Муся пошёл в местную школу. По вечерам он приходил в госпиталь к отцу и играл на скрипке для раненых. Летом 1942 года Кубань перестала быть глубоким тылом. Стремительное наступление гитлеровцев потребовало новой эвакуации, но ни раненых, ни врачей госпиталя из Усть-Лабинской вывезти не успели. Врача Владимира Пинкензона, до последнего остававшегося со своими пациентами, арестовали гитлеровцы. Они потребовали, чтобы врач, успевший заработать авторитет и уважением у местных жителей, лечил немецких солдат.
Доктор Пинкензон ответил отказом и оказался в тюрьме. Спустя некоторое время за решётку бросили жену и сына Владимира Пинкензона. Нацисты вознамерились не просто ликвидировать проживавших в Усть-Лабинской евреев, но и устроить акцию устрашения для всех остальных. К месту казни согнали всё население станицы. Когда люди увидели, что среди приговорённых ведут и 11-летнего Мусю Пинкензона, прижимающего к груди своё главное сокровище — скрипку, пробежал ропот: – Ребёнка-то за что? Нелюди! Владимир Пинкензон попытался обратиться к немецкому офицеру, чтобы попросить его пощадить сына, но был убит. Следом застрелили бросившуюся к мужу маму Муси. Он остался совсем один, 11-летний мальчик, окружённый истинными арийцами, считающими его «недочеловеком». А за рядами немецких солдат стояли жители Усть-Лабинской, смотрящие на происходящее со страхом и отчаянием. Они ничем не могли помочь Мусе. Внезапно сам Муся обратился к немецкому офицеру: – Господин офицер, разрешите мне перед смертью сыграть на скрипке!
Офицер рассмеялся и разрешил. Очевидно, он подумал, что стоящий перед ним маленький еврей пытается ему угодить и таким образом вымолить себе жизнь. Через мгновение над Усть-Лабинской зазвучала музыка. Несколько секунд ни немцы, ни жители станицы не могли понять, что играет Муся. Вернее, они понимали, но не могли поверить в реальность происходящего. 11-летний Муся Пинкензон, стоя перед гитлеровцами, играл «Интернационал» - гимн коммунистов, который в тот момент был гимном Советского Союза. И вдруг кто-то в толпе сначала неуверенно, а затем громче подхватил песню. Затем ещё один человек, ещё... Опомнившийся немецкий офицер заорал:
– Свинья, немедленно прекрати! Зазвучали выстрелы. Первая пуля ранила Мусю, но он попытался продолжить играть. Новые залпы оборвали жизнь скрипача... Гитлеровцы в бешенстве разгоняли толпу. Акция устрашения превратилась в акцию их унижения. 11-летний мальчик, стоя перед лицом смерти, проявил такую силу духа, против которой оказалась бессильна вся мощь нацистского оружия. В этот день люди в Усть-Лабинской снова поверили в Победу. Эту веру им вернул маленький еврейский скрипач...
После войны на месте расстрела Муси Пинкензона в бывшей станице Усть-Лабинской, ставшей в 1958 году городом Усть-Лабинском, установили памятник.
_____________
Опубликовал [id58277930|Евгений Иванов]
#Вспоминаем_прочитанное
«Я измучился до предела». Как конструктор Ильюшин жил неделю у Сталина.
Хотел бы ты, читатель, погостить у Сталина недельку, пожить в его ритме, пообщаться с ним? Советскому конструктору Сергею Ильюшину предоставилась такая возможность, и после он делился своими впечатлениями с коллегами. Но обо всем по порядку.
В 1939-ом году в конструкторском бюро Ильюшина собрали опытный образец нового штурмовика (будущий Ил-2). Всего через пару лет фашисты прозовут его «Чумой» и «Черной смертью», и он станет самым массовым самолетом в истории авиации, но тогда он не впечатлил советских военных. Многие месяцы его вообще не пускали в серию, а когда все-таки решили пустить, потребовали у Ильюшина значительно его модифицировать и убрать кабину стрелка. Из двухместного самолет должен был превратиться в одноместный.
Ильюшин был не согласен и упорно отстаивал свою точку зрения. Военные его и слушать не хотели, и потому он писал Сталину.
«Он писал в ЦК, а 7 ноября 1940 года сам отнес письмо на имя Сталина. В начале декабря его вызвали в Кремль.
– Товарищ Ильюшин, военные считают, что делать надо одноместный штурмовик,– сказал Сталин.
– Если бы я все время слушал военных, товарищ Сталин, я бы сделал самолет, который имел бы идеальные характеристики, но никогда бы не оторвался от земли!
Он продолжал отстаивать двухместный вариант, но армия настояла на одноместном».
Ильюшин не сдавался и при каждом удобном случае снова обращался к Сталину.
«Сталин бросал телефонную трубку, а он ему снова звонил. Сталин ему говорил: "Что вы упорствуете? Принято решение – одноместный!" А он: "Я конструктор этого самолета, товарищ Сталин, и категорично отвечаю перед Родиной!"»
Наверное, киношный Сталин должен был сослать нахального и надоедливого конструктора в лагеря. Но реальный Сталин каждый раз объяснял ему, что это решение принято армией, и ему нужно подчиниться.
Ничего не поделаешь, конструктор занялся выпуском одноместного самолета, но вскоре случилась новая беда: поступил приказ наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина перевести конструкторское бюро в Воронеж. Это было серьезным ударом по организации - половина сотрудников собралась увольняться.
Что делать? Принципиальный Ильюшин снова стал писать Сталину.
«Он написал ему, что из-за этого приказа ОКБ вообще перестанет существовать, и страна потеряет лучшую конструкторскую организацию. Если же ее невозможно сохранить, то он просил послать лишь его одного на Воронежский завод, чтобы наладить там серийное производство штурмовиков Ил-2.
"Создать трудоспособный коллектив единомышленников и энтузиастов несравненно труднее, чем самый хороший самолет", – писал Ильюшин Сталину. Эти слова широко известны.
Ильюшин писал Сталину, что занимается новым штурмовиком, и для этого ему нужна организация. Если ехать в Воронеж, то там нужно строить не только жилье, но и помещение для КБ, цехи, опытное производство, ангары».
Ильюшин не отказывался выполнять приказ наркома, но и подчиняться не спешил. Собрал чемоданчик с бельем и сухарями - на всякий случай. Он понимал, что его никто из военных не поддерживает, и что его упорство может обойтись ему дорого.
А дальше самое интересное:
«...В дверь позвонили. Двое в форме НКВД предложили Ильюшину быстренько собраться, посадили в машину и увезли, ничего более не сообщив.
Приехали в Кунцево [«Ближняя дача», на которой жил Сталин].
– Если не возражаете, товарищ Ильюшин, – сказал Сталин, – поживите у меня. Здесь, надеюсь, вам никто не будет мешать работать.
"У Сталина никакой роскоши, украшений, но огромное количество книг, – рассказывал потом Ильюшин своим сотрудникам. – Все стены в книгах. Он читал по ночам по 300 – 500 страниц. Меня поразили его железная кровать и солдатское одеяло без пододеяльника. Мы вместе питались – щи, гречневая каша, никаких разносолов".
Ильюшин прожил у Сталина неделю.
"Конечно, за эту неделю я измучился до предела, – признавался Сергей Владимирович. – Выдержать темп работы Сталина непросто".
Даже Ильюшину с его трудоспособностью непросто...
В один из этих дней Сталин привез конструктора на заседание Политбюро с участием авиационных специалистов. Говорили о путях развития авиации. Выслушав разные мнения, Сталин сказал:
– А теперь послушайте, что думаем по этому поводу мы с товарищем Ильюшиным.
И высказал то, о чем долго говорили на даче...
Ильюшинское КБ осталось в Москве. Сергей Владимирович сохранил организацию и пробил Ил-2...»
После этого Сталин внимательно следил за выпуском штурмовика, оказывая необходимую поддержку Ильюшину. А когда началась война и с фронта стали поступать сообщения о том, что летчики какими-то невероятными способами пытаются впихнуть в кабину стрелка, Сталин вызвал Ильюшина и сказал ему: «Вы были правы. Это мы сбили вас с толку». Штурмовик снова стал двухместным.
Стоит добавить, что Сталин очень высоко ценил Ильюшина. Настолько высоко, что Сергей Владимирович был единственным человеком в СССР, который награждался сталинской премией целых 7(!) раз. Не только за Ил-2, Ильюшин вообще был образцовым организатором сталинской, я бы сказал, закалки, но об этом в следующих статьях.
Вот видите, не таким страшным был Иосиф Виссарионович, как нам показывают капиталисты в кино. Не расстрелял назойливого конструктора, не сослал в Сибирь, а напротив, пригласил к себе, вник во все подробности, разобрался в вопросе, и оказал всяческую поддержку (хотя в армии его никто не поддерживал). А потом еще и его правоту признал. Хотя, если взять в расчет то, что Сталин целую неделю кормил Ильюшина щами и гречкой, то, пожалуй, он вел себя действительно жестоко. По крайней мере для нынешних капиталистов, что живут в роскошных хоромах, такая неделя - с железной кроватью, ночным чтением по 500 страниц, и бессменными щами - была бы невыносимой пыткой. Может потому они и считают его тираном?
Ну и в завершение, риторический вопрос: что было бы с Ил-2, что было бы с самим Ильюшиным, если бы не товарищ Сталин, который (как говорят ненавистники щей и гречки) мешал всем воевать?
То-то... Всем добра и знаний.
_____
Источник: Чуев Ф. «Ильюшин».
#Русский_анализкниг #Сталин #Ильюшин #авиация
«Я измучился до предела». Как конструктор Ильюшин жил неделю у Сталина.
Хотел бы ты, читатель, погостить у Сталина недельку, пожить в его ритме, пообщаться с ним? Советскому конструктору Сергею Ильюшину предоставилась такая возможность, и после он делился своими впечатлениями с коллегами. Но обо всем по порядку.
В 1939-ом году в конструкторском бюро Ильюшина собрали опытный образец нового штурмовика (будущий Ил-2). Всего через пару лет фашисты прозовут его «Чумой» и «Черной смертью», и он станет самым массовым самолетом в истории авиации, но тогда он не впечатлил советских военных. Многие месяцы его вообще не пускали в серию, а когда все-таки решили пустить, потребовали у Ильюшина значительно его модифицировать и убрать кабину стрелка. Из двухместного самолет должен был превратиться в одноместный.
Ильюшин был не согласен и упорно отстаивал свою точку зрения. Военные его и слушать не хотели, и потому он писал Сталину.
«Он писал в ЦК, а 7 ноября 1940 года сам отнес письмо на имя Сталина. В начале декабря его вызвали в Кремль.
– Товарищ Ильюшин, военные считают, что делать надо одноместный штурмовик,– сказал Сталин.
– Если бы я все время слушал военных, товарищ Сталин, я бы сделал самолет, который имел бы идеальные характеристики, но никогда бы не оторвался от земли!
Он продолжал отстаивать двухместный вариант, но армия настояла на одноместном».
Ильюшин не сдавался и при каждом удобном случае снова обращался к Сталину.
«Сталин бросал телефонную трубку, а он ему снова звонил. Сталин ему говорил: "Что вы упорствуете? Принято решение – одноместный!" А он: "Я конструктор этого самолета, товарищ Сталин, и категорично отвечаю перед Родиной!"»
Наверное, киношный Сталин должен был сослать нахального и надоедливого конструктора в лагеря. Но реальный Сталин каждый раз объяснял ему, что это решение принято армией, и ему нужно подчиниться.
Ничего не поделаешь, конструктор занялся выпуском одноместного самолета, но вскоре случилась новая беда: поступил приказ наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина перевести конструкторское бюро в Воронеж. Это было серьезным ударом по организации - половина сотрудников собралась увольняться.
Что делать? Принципиальный Ильюшин снова стал писать Сталину.
«Он написал ему, что из-за этого приказа ОКБ вообще перестанет существовать, и страна потеряет лучшую конструкторскую организацию. Если же ее невозможно сохранить, то он просил послать лишь его одного на Воронежский завод, чтобы наладить там серийное производство штурмовиков Ил-2.
"Создать трудоспособный коллектив единомышленников и энтузиастов несравненно труднее, чем самый хороший самолет", – писал Ильюшин Сталину. Эти слова широко известны.
Ильюшин писал Сталину, что занимается новым штурмовиком, и для этого ему нужна организация. Если ехать в Воронеж, то там нужно строить не только жилье, но и помещение для КБ, цехи, опытное производство, ангары».
Ильюшин не отказывался выполнять приказ наркома, но и подчиняться не спешил. Собрал чемоданчик с бельем и сухарями - на всякий случай. Он понимал, что его никто из военных не поддерживает, и что его упорство может обойтись ему дорого.
А дальше самое интересное:
«...В дверь позвонили. Двое в форме НКВД предложили Ильюшину быстренько собраться, посадили в машину и увезли, ничего более не сообщив.
Приехали в Кунцево [«Ближняя дача», на которой жил Сталин].
– Если не возражаете, товарищ Ильюшин, – сказал Сталин, – поживите у меня. Здесь, надеюсь, вам никто не будет мешать работать.
"У Сталина никакой роскоши, украшений, но огромное количество книг, – рассказывал потом Ильюшин своим сотрудникам. – Все стены в книгах. Он читал по ночам по 300 – 500 страниц. Меня поразили его железная кровать и солдатское одеяло без пододеяльника. Мы вместе питались – щи, гречневая каша, никаких разносолов".
Ильюшин прожил у Сталина неделю.
"Конечно, за эту неделю я измучился до предела, – признавался Сергей Владимирович. – Выдержать темп работы Сталина непросто".
Даже Ильюшину с его трудоспособностью непросто...
В один из этих дней Сталин привез конструктора на заседание Политбюро с участием авиационных специалистов. Говорили о путях развития авиации. Выслушав разные мнения, Сталин сказал:
– А теперь послушайте, что думаем по этому поводу мы с товарищем Ильюшиным.
И высказал то, о чем долго говорили на даче...
Ильюшинское КБ осталось в Москве. Сергей Владимирович сохранил организацию и пробил Ил-2...»
После этого Сталин внимательно следил за выпуском штурмовика, оказывая необходимую поддержку Ильюшину. А когда началась война и с фронта стали поступать сообщения о том, что летчики какими-то невероятными способами пытаются впихнуть в кабину стрелка, Сталин вызвал Ильюшина и сказал ему: «Вы были правы. Это мы сбили вас с толку». Штурмовик снова стал двухместным.
Стоит добавить, что Сталин очень высоко ценил Ильюшина. Настолько высоко, что Сергей Владимирович был единственным человеком в СССР, который награждался сталинской премией целых 7(!) раз. Не только за Ил-2, Ильюшин вообще был образцовым организатором сталинской, я бы сказал, закалки, но об этом в следующих статьях.
Вот видите, не таким страшным был Иосиф Виссарионович, как нам показывают капиталисты в кино. Не расстрелял назойливого конструктора, не сослал в Сибирь, а напротив, пригласил к себе, вник во все подробности, разобрался в вопросе, и оказал всяческую поддержку (хотя в армии его никто не поддерживал). А потом еще и его правоту признал. Хотя, если взять в расчет то, что Сталин целую неделю кормил Ильюшина щами и гречкой, то, пожалуй, он вел себя действительно жестоко. По крайней мере для нынешних капиталистов, что живут в роскошных хоромах, такая неделя - с железной кроватью, ночным чтением по 500 страниц, и бессменными щами - была бы невыносимой пыткой. Может потому они и считают его тираном?
Ну и в завершение, риторический вопрос: что было бы с Ил-2, что было бы с самим Ильюшиным, если бы не товарищ Сталин, который (как говорят ненавистники щей и гречки) мешал всем воевать?
То-то... Всем добра и знаний.
_____
Источник: Чуев Ф. «Ильюшин».
#Русский_анализкниг #Сталин #Ильюшин #авиация
Лучший министр обороны о Сталине.
Что говорил о Сталине лучший министр обороны Союза? Я про гениального производственника Дмитрия Фёдоровича Устинова. Я не оговорился, именно производственника, а не военного. Как такового опыта кадровой службы у Устинова не было, в четырнадцать лет бил басмачей в Гражданскую, это правда. Но на этом военная карьера маршала от инженеров и закончилась.
Талантливый инженер, выпускник легендарной Бауманки, работал конструктором на заводе «Большевик». Близко познакомился с конструированием военной техники в Артиллерийском морском институте. За две недели до начала Великой Отечественной Сталин назначает перспективного инженера наркомом.
Устинову всего тридцать три. Он больше привык работать с железом и чертежами, чем заниматься организаторской работой. На его возражения, что слабо представляет себе внутреннюю кухню наркомата получил традиционное Сталинское «Поможем».
Так Устинов становится наркомом вооружений. Во многом, именно его работе мы обязаны лучшими в мире танками, самолётами, кораблями в самые тяжёлые годы Великой Отечественной. Организацию работы в Сталинских наркоматах Устинов описывает так:
«Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом. Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он многое доверял членам Политбюро ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно чёткую, согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений».
Уже в сорок пятом новая задача - нужны ракеты-носители для новых бомб, которые Курчатову только предстоит создать. В этом залог мирного неба над СССР. Устинов вгрызается в новую сферу. Такого не делал в мире ещё никто: от военных носителей до мирного космоса. Разработки доктора фон Брауна в Нордхаузене изучены, взвешены и признаны негодными. «Фау» - тупиковая ветвь ракетостроения. Нужно делать своё, совсем не похожее.
Тот же Устинов говорил, что будь в те годы у руля Хрущёв - ничего бы из ракетной темы не выгорело. Заставили бы копировать негодную немецкую схему, зато с гарантией результата. Слабенького, но результата. Вникнуть в рискованную, но многообещающую тему требовало не только выдающегося ума, но некоторого обоснованного государственного куража. У Сталина такой кураж был:
«При всей своей властности, суровости, я бы сказал жёсткости, Сталин живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. Как правило, он не упреждал присутствующих своим выводом, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать своего отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего или сидел будто бы отрешённо, или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далёк от предмета разговора, думает о чём-то своём. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло».
Кстати, совершенно замечательно Устинова сыграл в "Укрощении пламени" артист Попов. Помните генерала, который всё ездил на испытания к конструктору Башкирцеву? И выгораживал его перед большим начальством - прообраз этого героя как раз маршал от инженеров Устинов. Кино, конечно, художественное, но по воспоминаниям современников Дмитрий Фёдорович вложил сил и жизни в Советские ракеты ничуть не меньше Королёва.
Работоспособности Устинов был нечеловеческой. Как с тридцатых годов завёл порядок: текущая работа днём и новые задачи ночью, так и проработал всю жизнь. Прекрасно известно, всю жизнь так и спал по четыре часа. Уже во вполне не юном возрасте за его мыслью и глубиной погружения в вопросы не могли угнаться даже молодые кадры.
Те, кто служил рядом с Устиновым обращали внимание на характерную особенность. Маршалу никогда не было достаточно одной точки зрения. Даже самого авторитетного специалиста. «А что думаете Вы?» - любимый вопрос маршала прежде, чем принять взвешенное решение. Оказалось, этому он тоже научился, будучи Сталинским наркомом:
«Иногда Сталин прерывал доклад неожиданным вопросом, обращённым к кому-либо из присутствующих: "А что Вы думаете по этому вопросу?" или "А как Вы относитесь к такому предложению?" Причём характерный акцент делался именно на слове "Вы". Сталин смотрел на того, кого спрашивал, пристально и требовательно, никогда не торопил с ответом. Вместе с тем все знали, что чересчур медлить нельзя. Отвечать же нужно не только по существу, но и однозначно. Сталин уловок и дипломатических хитростей не терпел. Да и за самим вопросом всегда стояло нечто большее, чем просто ожидание того или иного ответа».
Себя Устинов никогда не щадил. Уже за семьдесят было, на одном из совещаний по горячему вопросу засиделись до трёх утра. Один из замов попытался в середине ночи отправить маршала на боковую, мол, устали наверное, Дмитрий Фёдорович. На что маршал невозмутимо ответил:
«За меня не беспокойтесь. Я ещё Сталинской закалки. Вопрос нужно довести до ума, продолжаем».
Кстати, несмотря на возраст, очень многое Устинов обсуждал на словах. И эти обсуждения зачастую были гораздо крепче любого приказа или бумаги. Помните замечательный монолог Башкирцева из того же фильма? «А бумаги были, много бумаг!» Так вот лишней бумаги и бюрократии даже в идеально отлаженном механизме министерства Устинов не любил. Сделать дело, добиться результата - всегда выше, чем написать кучу бестолковых постановлений и не выполнить. И опять, Сталинская выучка:
«На совещаниях, которые проводил Сталин, обсуждение вопросов и принятие по ним решений осуществлялись нередко без протокольных записей, а часто и без соответствующего оформления решений. Случалось, кому-то из участников совещания или заседания поручалось подготовить предложения, переработанные с учётом состоявшегося обмена мнениями, и представить на подпись. Обладая богатейшей, чрезвычайно цепкой и ёмкой памятью, Сталин в деталях помнил всё, что было связано с обсуждением, и никаких отступлений от существа выработанных решений или оценок не допускал».
Только вдуматься, пробыл на министерских постах всю жизнь, сорок три года сначала наркомом, потом министром. Одиннадцать Орденов Ленина, впору запасной китель для наград заводить. Три Золотых Звезды на груди, одна из них особая, закрытым указом - за полёт Гагарина.
Круг решаемых вопросов - широчайший. Мало кто помнит, например, что именно Устинов в шестидесятые пробил создание физико-математических школ при ведущих технических ВУЗах. В одной из таких - заочной физико-математической школе при Физтехе в Долгопрудном я учился. Такого в мире ещё не было - система отбора толковых школьников по всему Союзу.
Тот же Физтех, например, в журнале «Юный техник» опубликовал ряд крайне хитрых задачек. Решите - пожалуйста, вот адрес приемной комиссии физмат школы. Присылайте. Я решил и пошёл писать письмо.
А потом работа по переписке с выдающимися учёными страны. Раз в месяц приходили новые задачи, изучал, решал, отправлял тетрадку в Долгопрудный. А в следующей посылке получал исчерканную иногда ругательными, а иногда очень приятными комментариями тетрадку. И новые задания. Даже сегодня со всем интернетом и глобализацией в западном мире такое почти невозможно.
Какое отношение имел к физико-математическим школам министр обороны? Вот казалось бы, что ему за дело до подрастающих школьников. А нет, «Сталинская закалка», всегда и во всём мыслил по государственному. Про Болонский процесс и фабрику оглупления под названием ЕГЭ Дмитрий Федорович не слыхал. Чинуш от образования с такими идеями, подозреваю, вежливо размазал бы по стенке.
Удивительный был дядька маршал Устинов. Не воевавший министр обороны, один из лучших на Советской памяти. Создатель ракетно-ядерного щита, благодаря которому Россию до сих пор не растащили на ожерелье банановых республик. Создатель лучшей в мире научной школы в технических дисциплинах. Достойный нарком товарища Сталина, всегда сверявший жизнь - как бы поступил сейчас вождь:
«Сталина поименно знал практически всех руководителей экономики и Вооружённых Сил, вплоть до директоров заводов и командиров дивизий, помнил наиболее существенные данные, характеризующие, как их лично, так и положение дел на доверенных им участках. У него был аналитический ум, способный выкристаллизовывать из огромной массы данных, сведений, фактов самое главное, существенное. Свои мысли и решения Сталин формулировал ясно, чётко, лаконично, с неумолимой логикой. Лишних слов не любил и не говорил их».
Добрая память и хороший пример «делать жизнь с кого». Хороший фильм бы про маршала сделать - что в жизни главное и как воспитать себя самого прежде, чем в организаторы лезть. Хотя нет, лучше не надо, а то эти наснимают. Уже была картина «историка» Сванидзе про маршала Устинова, смотрел - плевался. Пусть лучше лапами не лезут к истории жизни подлинного маршала от инженеров. Лучше помянем добрым словом. Правильный был комиссар Дмитрий Федорович, народный.
________
Автор статьи МемуаристЪ.
#Русский_анализкниг #МемуаристЪ
Что говорил о Сталине лучший министр обороны Союза? Я про гениального производственника Дмитрия Фёдоровича Устинова. Я не оговорился, именно производственника, а не военного. Как такового опыта кадровой службы у Устинова не было, в четырнадцать лет бил басмачей в Гражданскую, это правда. Но на этом военная карьера маршала от инженеров и закончилась.
Талантливый инженер, выпускник легендарной Бауманки, работал конструктором на заводе «Большевик». Близко познакомился с конструированием военной техники в Артиллерийском морском институте. За две недели до начала Великой Отечественной Сталин назначает перспективного инженера наркомом.
Устинову всего тридцать три. Он больше привык работать с железом и чертежами, чем заниматься организаторской работой. На его возражения, что слабо представляет себе внутреннюю кухню наркомата получил традиционное Сталинское «Поможем».
Так Устинов становится наркомом вооружений. Во многом, именно его работе мы обязаны лучшими в мире танками, самолётами, кораблями в самые тяжёлые годы Великой Отечественной. Организацию работы в Сталинских наркоматах Устинов описывает так:
«Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом. Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он многое доверял членам Политбюро ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно чёткую, согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений».
Уже в сорок пятом новая задача - нужны ракеты-носители для новых бомб, которые Курчатову только предстоит создать. В этом залог мирного неба над СССР. Устинов вгрызается в новую сферу. Такого не делал в мире ещё никто: от военных носителей до мирного космоса. Разработки доктора фон Брауна в Нордхаузене изучены, взвешены и признаны негодными. «Фау» - тупиковая ветвь ракетостроения. Нужно делать своё, совсем не похожее.
Тот же Устинов говорил, что будь в те годы у руля Хрущёв - ничего бы из ракетной темы не выгорело. Заставили бы копировать негодную немецкую схему, зато с гарантией результата. Слабенького, но результата. Вникнуть в рискованную, но многообещающую тему требовало не только выдающегося ума, но некоторого обоснованного государственного куража. У Сталина такой кураж был:
«При всей своей властности, суровости, я бы сказал жёсткости, Сталин живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. Как правило, он не упреждал присутствующих своим выводом, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать своего отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего или сидел будто бы отрешённо, или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далёк от предмета разговора, думает о чём-то своём. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло».
Кстати, совершенно замечательно Устинова сыграл в "Укрощении пламени" артист Попов. Помните генерала, который всё ездил на испытания к конструктору Башкирцеву? И выгораживал его перед большим начальством - прообраз этого героя как раз маршал от инженеров Устинов. Кино, конечно, художественное, но по воспоминаниям современников Дмитрий Фёдорович вложил сил и жизни в Советские ракеты ничуть не меньше Королёва.
Работоспособности Устинов был нечеловеческой. Как с тридцатых годов завёл порядок: текущая работа днём и новые задачи ночью, так и проработал всю жизнь. Прекрасно известно, всю жизнь так и спал по четыре часа. Уже во вполне не юном возрасте за его мыслью и глубиной погружения в вопросы не могли угнаться даже молодые кадры.
Те, кто служил рядом с Устиновым обращали внимание на характерную особенность. Маршалу никогда не было достаточно одной точки зрения. Даже самого авторитетного специалиста. «А что думаете Вы?» - любимый вопрос маршала прежде, чем принять взвешенное решение. Оказалось, этому он тоже научился, будучи Сталинским наркомом:
«Иногда Сталин прерывал доклад неожиданным вопросом, обращённым к кому-либо из присутствующих: "А что Вы думаете по этому вопросу?" или "А как Вы относитесь к такому предложению?" Причём характерный акцент делался именно на слове "Вы". Сталин смотрел на того, кого спрашивал, пристально и требовательно, никогда не торопил с ответом. Вместе с тем все знали, что чересчур медлить нельзя. Отвечать же нужно не только по существу, но и однозначно. Сталин уловок и дипломатических хитростей не терпел. Да и за самим вопросом всегда стояло нечто большее, чем просто ожидание того или иного ответа».
Себя Устинов никогда не щадил. Уже за семьдесят было, на одном из совещаний по горячему вопросу засиделись до трёх утра. Один из замов попытался в середине ночи отправить маршала на боковую, мол, устали наверное, Дмитрий Фёдорович. На что маршал невозмутимо ответил:
«За меня не беспокойтесь. Я ещё Сталинской закалки. Вопрос нужно довести до ума, продолжаем».
Кстати, несмотря на возраст, очень многое Устинов обсуждал на словах. И эти обсуждения зачастую были гораздо крепче любого приказа или бумаги. Помните замечательный монолог Башкирцева из того же фильма? «А бумаги были, много бумаг!» Так вот лишней бумаги и бюрократии даже в идеально отлаженном механизме министерства Устинов не любил. Сделать дело, добиться результата - всегда выше, чем написать кучу бестолковых постановлений и не выполнить. И опять, Сталинская выучка:
«На совещаниях, которые проводил Сталин, обсуждение вопросов и принятие по ним решений осуществлялись нередко без протокольных записей, а часто и без соответствующего оформления решений. Случалось, кому-то из участников совещания или заседания поручалось подготовить предложения, переработанные с учётом состоявшегося обмена мнениями, и представить на подпись. Обладая богатейшей, чрезвычайно цепкой и ёмкой памятью, Сталин в деталях помнил всё, что было связано с обсуждением, и никаких отступлений от существа выработанных решений или оценок не допускал».
Только вдуматься, пробыл на министерских постах всю жизнь, сорок три года сначала наркомом, потом министром. Одиннадцать Орденов Ленина, впору запасной китель для наград заводить. Три Золотых Звезды на груди, одна из них особая, закрытым указом - за полёт Гагарина.
Круг решаемых вопросов - широчайший. Мало кто помнит, например, что именно Устинов в шестидесятые пробил создание физико-математических школ при ведущих технических ВУЗах. В одной из таких - заочной физико-математической школе при Физтехе в Долгопрудном я учился. Такого в мире ещё не было - система отбора толковых школьников по всему Союзу.
Тот же Физтех, например, в журнале «Юный техник» опубликовал ряд крайне хитрых задачек. Решите - пожалуйста, вот адрес приемной комиссии физмат школы. Присылайте. Я решил и пошёл писать письмо.
А потом работа по переписке с выдающимися учёными страны. Раз в месяц приходили новые задачи, изучал, решал, отправлял тетрадку в Долгопрудный. А в следующей посылке получал исчерканную иногда ругательными, а иногда очень приятными комментариями тетрадку. И новые задания. Даже сегодня со всем интернетом и глобализацией в западном мире такое почти невозможно.
Какое отношение имел к физико-математическим школам министр обороны? Вот казалось бы, что ему за дело до подрастающих школьников. А нет, «Сталинская закалка», всегда и во всём мыслил по государственному. Про Болонский процесс и фабрику оглупления под названием ЕГЭ Дмитрий Федорович не слыхал. Чинуш от образования с такими идеями, подозреваю, вежливо размазал бы по стенке.
Удивительный был дядька маршал Устинов. Не воевавший министр обороны, один из лучших на Советской памяти. Создатель ракетно-ядерного щита, благодаря которому Россию до сих пор не растащили на ожерелье банановых республик. Создатель лучшей в мире научной школы в технических дисциплинах. Достойный нарком товарища Сталина, всегда сверявший жизнь - как бы поступил сейчас вождь:
«Сталина поименно знал практически всех руководителей экономики и Вооружённых Сил, вплоть до директоров заводов и командиров дивизий, помнил наиболее существенные данные, характеризующие, как их лично, так и положение дел на доверенных им участках. У него был аналитический ум, способный выкристаллизовывать из огромной массы данных, сведений, фактов самое главное, существенное. Свои мысли и решения Сталин формулировал ясно, чётко, лаконично, с неумолимой логикой. Лишних слов не любил и не говорил их».
Добрая память и хороший пример «делать жизнь с кого». Хороший фильм бы про маршала сделать - что в жизни главное и как воспитать себя самого прежде, чем в организаторы лезть. Хотя нет, лучше не надо, а то эти наснимают. Уже была картина «историка» Сванидзе про маршала Устинова, смотрел - плевался. Пусть лучше лапами не лезут к истории жизни подлинного маршала от инженеров. Лучше помянем добрым словом. Правильный был комиссар Дмитрий Федорович, народный.
________
Автор статьи МемуаристЪ.
#Русский_анализкниг #МемуаристЪ
«Тогда мы поняли, насколько Сталин велик». Генерал Штеменко о выдержке Сталина.
Все апологеты Хрущева знают, насколько плох был товарищ Сталин. Плохо понимал, плохо управлял, плохо воевал, да даже помидорами бросался в товарищей!
Вот и маршал Еременко подтверждает это. Дескать, лично он вместе с Хрущевым, вот они-то разбирались в военных вопросах! Они, обиженные и непонятые, разрабатывали планы замечательных военных операций, да непонятливый Сталин их не утверждал. Эх, если бы вместо Сталина, да Хрущева с Еременко, вот тогда б война не войной была, а чередой блестящих побед!
Вот только есть проблема. Помимо Хрущева и Еременко в войне принимали участие многие другие товарищи, которые свою профпригодность на деле доказали, а не на бумаге запоздалым словом. И подавляющее большинство из них ни гениальности Хрущева с Еременко, ни недостатков товарища Сталина не подтверждают. Скорее, всё как раз наоборот.
Я много об этом писал, и еще много буду писать. Залили грязью имя Сталина в десять слоев? Мы будем оттирать долго и упорно, на половине дела не остановимся. Никакая информация на этот счет не может быть избыточной.
На этот раз процитирую речь генерала Штеменко, занимавшего в годы войны различные руководящие должности в Генштабе. Он, тоже автор мемуаров, рассказал на встрече с читателями:
«...Могу сказать, что Сталин хорошо знал военное дело, не только военную стратегию, но и тактику… Военное дело знал не вообще, а хорошо, досконально, знал оперативное искусство, руководил войной на высшем уровне.
Сошлюсь на некоторые примеры. Когда немцы по дошли к Москве, в октябре 1941 года сложилось очень тяжелое положение. Многие правительственные учреждения, Генеральный штаб были эвакуированы. Немец стоял под Москвой и рвался к Москве. Особенно тяжелое положение было в направлении Волоколамского шоссе – Западный фронт. В этот период все соединения просили подкрепления. Их у нас не было. Участки обороны мы подкрепляли поротно, даже военные училища мы делили на кусочки.
В этот период у Сталина находилось пять полнокомплектных армий, вооруженных новой техникой. Под Москвой операциями тогда командовал Жуков, и, несмотря на его неоднократные просьбы и мольбы, Сталин не дал ему ни одного батальона и сказал, чтобы он любой ценой продержался. Тогда мы считали, что Сталин допускает ошибку.
В декабре месяце, когда немецкие войска были обескровлены, Сталин ввел эти войска в действие. Немец от Москвы был отброшен. Тогда мы только поняли, насколько Сталин велик не только в стратегии, но и в тактике».
Штеменко рассказывает, как во время битвы за Москву, Жуков хотел перенести свой командный пункт вглубь города, подальше от линии фронта. Не перенес. Сталин не позволил:
«Командный пункт Жукова в период угрожающего положения находился ближе к линии обороны. Жуков обратился к Сталину с просьбой о разрешении перевода своего командного пункта подальше от линии обороны, к Белорусскому вокзалу. Сталин ответил, что если Жуков перейдет к Белорусскому вокзалу, то он займет его место».
Об обиженных Хрущеве и Еременко:
«О роли Хрущева в войне. Он был членом Военного совета фронта. Ничего не могу сказать о какой-либо выдающейся роли. Среди членов Военного совета, конечно, были выдающиеся, например, таким был Жданов. А то, что Хрущев был выдающимся, никто мне не докажет. О том, что Хрущев с Еременко составили какие-то планы разгрома немцев, не знаю. Они мне неизвестны».
Штеменко тут мягко. В своих мемуарах он более подробно рассказывает о военных «талантах» Хрущева, наглядно проявившихся во время операций под Киевом и под Харьковом.
С Хрущевым и Еременко, думаю, всё понятно - не блиставшие товарищи, неожиданно добравшиеся до вершин власти, и от этих вершин потерявшие головы. Они пытались скрыть свою посредственность своими кичливыми плевками в мертвого Сталина.
А вот Сталин - тот был и военным, и человеком с большой буквы. Когда судьба страны стояла на карте, когда генералов и маршалов (даже Жукова!) начинало откровенно нести не туда, он, непрофессиональный военный, человек, на плечи которого было взвалено ВСЁ, оставался выдержан и спокоен, принимал грамотные и выверенные решения.
На самом деле, трудно даже представить, чего ему это стоило. За внешними спокойствием наверняка скрывались и переживания, и сомнения... Но он делал то, что должен был.
«Сначала мы думали, что Сталин допускает ошибку... Потом мы поняли, насколько Сталин велик...»
По-моему, этим всё сказано.
_____
Источник: Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым».
#Русский_анализкниг #Чуев #Сталин
Все апологеты Хрущева знают, насколько плох был товарищ Сталин. Плохо понимал, плохо управлял, плохо воевал, да даже помидорами бросался в товарищей!
Вот и маршал Еременко подтверждает это. Дескать, лично он вместе с Хрущевым, вот они-то разбирались в военных вопросах! Они, обиженные и непонятые, разрабатывали планы замечательных военных операций, да непонятливый Сталин их не утверждал. Эх, если бы вместо Сталина, да Хрущева с Еременко, вот тогда б война не войной была, а чередой блестящих побед!
Вот только есть проблема. Помимо Хрущева и Еременко в войне принимали участие многие другие товарищи, которые свою профпригодность на деле доказали, а не на бумаге запоздалым словом. И подавляющее большинство из них ни гениальности Хрущева с Еременко, ни недостатков товарища Сталина не подтверждают. Скорее, всё как раз наоборот.
Я много об этом писал, и еще много буду писать. Залили грязью имя Сталина в десять слоев? Мы будем оттирать долго и упорно, на половине дела не остановимся. Никакая информация на этот счет не может быть избыточной.
На этот раз процитирую речь генерала Штеменко, занимавшего в годы войны различные руководящие должности в Генштабе. Он, тоже автор мемуаров, рассказал на встрече с читателями:
«...Могу сказать, что Сталин хорошо знал военное дело, не только военную стратегию, но и тактику… Военное дело знал не вообще, а хорошо, досконально, знал оперативное искусство, руководил войной на высшем уровне.
Сошлюсь на некоторые примеры. Когда немцы по дошли к Москве, в октябре 1941 года сложилось очень тяжелое положение. Многие правительственные учреждения, Генеральный штаб были эвакуированы. Немец стоял под Москвой и рвался к Москве. Особенно тяжелое положение было в направлении Волоколамского шоссе – Западный фронт. В этот период все соединения просили подкрепления. Их у нас не было. Участки обороны мы подкрепляли поротно, даже военные училища мы делили на кусочки.
В этот период у Сталина находилось пять полнокомплектных армий, вооруженных новой техникой. Под Москвой операциями тогда командовал Жуков, и, несмотря на его неоднократные просьбы и мольбы, Сталин не дал ему ни одного батальона и сказал, чтобы он любой ценой продержался. Тогда мы считали, что Сталин допускает ошибку.
В декабре месяце, когда немецкие войска были обескровлены, Сталин ввел эти войска в действие. Немец от Москвы был отброшен. Тогда мы только поняли, насколько Сталин велик не только в стратегии, но и в тактике».
Штеменко рассказывает, как во время битвы за Москву, Жуков хотел перенести свой командный пункт вглубь города, подальше от линии фронта. Не перенес. Сталин не позволил:
«Командный пункт Жукова в период угрожающего положения находился ближе к линии обороны. Жуков обратился к Сталину с просьбой о разрешении перевода своего командного пункта подальше от линии обороны, к Белорусскому вокзалу. Сталин ответил, что если Жуков перейдет к Белорусскому вокзалу, то он займет его место».
Об обиженных Хрущеве и Еременко:
«О роли Хрущева в войне. Он был членом Военного совета фронта. Ничего не могу сказать о какой-либо выдающейся роли. Среди членов Военного совета, конечно, были выдающиеся, например, таким был Жданов. А то, что Хрущев был выдающимся, никто мне не докажет. О том, что Хрущев с Еременко составили какие-то планы разгрома немцев, не знаю. Они мне неизвестны».
Штеменко тут мягко. В своих мемуарах он более подробно рассказывает о военных «талантах» Хрущева, наглядно проявившихся во время операций под Киевом и под Харьковом.
С Хрущевым и Еременко, думаю, всё понятно - не блиставшие товарищи, неожиданно добравшиеся до вершин власти, и от этих вершин потерявшие головы. Они пытались скрыть свою посредственность своими кичливыми плевками в мертвого Сталина.
А вот Сталин - тот был и военным, и человеком с большой буквы. Когда судьба страны стояла на карте, когда генералов и маршалов (даже Жукова!) начинало откровенно нести не туда, он, непрофессиональный военный, человек, на плечи которого было взвалено ВСЁ, оставался выдержан и спокоен, принимал грамотные и выверенные решения.
На самом деле, трудно даже представить, чего ему это стоило. За внешними спокойствием наверняка скрывались и переживания, и сомнения... Но он делал то, что должен был.
«Сначала мы думали, что Сталин допускает ошибку... Потом мы поняли, насколько Сталин велик...»
По-моему, этим всё сказано.
_____
Источник: Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым».
#Русский_анализкниг #Чуев #Сталин
#Вспоминаем_прочитанное
Как товарищ Сталин отмечал Новый год.
Признаюсь, специально придержал эту статью, чтобы опубликовать её поближе к Новому году. Сейчас, когда у всех нас предпраздничное (хоть немного) настроение, думаю, самое время заглянуть к товарищу Сталину и узнать, как он отмечал Новый, 1945-ый год. Об этом рассказывает в своих мемуарах работавший в генштабе генерал Штеменко:
«В канун Нового, 1945 года, за несколько часов до полуночи, А. И. Антонов [заместитель начальника Генштаба] объявил:
— Только что звонил Поскребышев и передал, чтобы мы приехали на "Ближнюю" [дачу] к половине двенадцатого без карт и документов.
На мой вопрос, что бы это значило, Алексей Иннокентьевич ответил шутливо:
— Может быть, нас приглашают встретить Новый год? Неплохо бы...
Через несколько минут последовал звонок от командующего бронетанковыми и механизированными войсками Я. Н. Федоренко. Он в свою очередь спросил, не знаем ли мы, зачем и его вызывают на "Ближнюю", причем тоже "налегке". Я сказал, что сами ломаем голову относительно странного приглашения.
В 23 часа вдвоем с Антоновым, как обычно, на его машине мы выехали, продолжая теряться в догадках о цели вызова. Ежедневные наши поездки на доклад к Верховному были, как правило, не в этот час, а на праздники нас никогда не приглашали. За годы войны мы и слово-то это забыли.
На даче у Сталина мы застали еще нескольких военных — А. А. Новикова, Н. Н. Воронова, Я. Н. Федоренко, А. В. Хрулева. Потом подъехал С. М. Буденный. Как выяснилось, нас действительно пригласили на встречу Нового года, о чем свидетельствовал накрытый стол. За несколько минут до двенадцати все вместе прибыли члены Политбюро и с ними некоторые наркомы. Я запомнил только Б. Л. Ванникова и В. А. Малышева. А всего собралось человек двадцать пять мужчин и одна-единственная женщина — жена присутствовавшего здесь же Генерального секретаря Итальянской коммунистической партии Пальмиро Тольятти.
Сталин занял свое обычное место во главе стола. С правой руки, как всегда, стоял графин с чистой водой. Никаких официантов не было, и каждый брал себе на тарелку то, что ему хотелось. С ударом часов Верховный Главнокомандующий произнес краткое слово в честь советского народа, сделавшего все возможное для разгрома гитлеровской армии и приблизившего час нашей победы. Он провозгласил здравицу в честь Советских Вооруженных Сил и поздравил нас всех:
— С Новым годом, товарищи!
Мы взаимно поздравили друг друга и выпили за победоносное окончание войны в наступающем 1945 году. Некоторая скованность, чувствовавшаяся вначале, вскоре исчезла. Разговор стал общим. Хозяин не соблюдал строгого ритуала: после нескольких тостов поднялся из-за стола, закурил трубку и вступил в беседу с кем-то из гостей. Остальные не преминули воспользоваться свободой, разбились на группы, послышался смех, голоса стали громкими.
С. М. Буденный внес из прихожей баян, привезенный с собой, сел на жесткий стул и растянул мехи. Играл он мастерски. Преимущественно русские народные песни, вальсы и польки. Как всякий истый баянист, склонялся ухом к инструменту. Заметно было, что это любимое его развлечение. К Семену Михайловичу подсел К. Е. Ворошилов. Потом подошли и многие другие.
Когда Буденный устал играть, Сталин завел патефон. Пластинки выбирал сам. Гости пытались танцевать, но дама была одна, и с танцами ничего не получилось. Тогда хозяин дома извлек из стойки пластинок "Барыню". С. М. Буденный не усидел — пустился в пляс. Плясал он лихо, вприсядку, с прихлопыванием ладонями по коленям и голенищам сапог. Все от души аплодировали ему. Гвоздем музыкальной программы были записи военных песен в исполнении ансамбля профессора А. В. Александрова. Эти песни все мы знали и дружно стали подпевать.
Возвращались из Кунцева уже около трех часов ночи...»
Вот такой он, скромный, военный, сталинский Новый год. Единственный за все время войны.
Не знаю, товарищи, как вы будете отмечать Новый год: с баяном ли, с патефоном, или без них, но я хочу пожелать вам главного: всегда развивайтесь и совершенствуйтесь, всегда оставайтесь людьми. Без знаний мы не будем понимать, куда нам идти; без единомышленников, даже зная путь, мы не дойдем.
Только вместе мы сможем сделать этот сумасшедший мир лучше; а товарищ Сталин, всей своей жизнью доказавший, что это возможно, пусть будет нашим ориентиром на этом пути. С наступающим, товарищи.
_____
Источник: Штеменко С.М. «Генеральный штаб в годы войны».
#Русский_анализкниг #Сталин #Новый_год
Как товарищ Сталин отмечал Новый год.
Признаюсь, специально придержал эту статью, чтобы опубликовать её поближе к Новому году. Сейчас, когда у всех нас предпраздничное (хоть немного) настроение, думаю, самое время заглянуть к товарищу Сталину и узнать, как он отмечал Новый, 1945-ый год. Об этом рассказывает в своих мемуарах работавший в генштабе генерал Штеменко:
«В канун Нового, 1945 года, за несколько часов до полуночи, А. И. Антонов [заместитель начальника Генштаба] объявил:
— Только что звонил Поскребышев и передал, чтобы мы приехали на "Ближнюю" [дачу] к половине двенадцатого без карт и документов.
На мой вопрос, что бы это значило, Алексей Иннокентьевич ответил шутливо:
— Может быть, нас приглашают встретить Новый год? Неплохо бы...
Через несколько минут последовал звонок от командующего бронетанковыми и механизированными войсками Я. Н. Федоренко. Он в свою очередь спросил, не знаем ли мы, зачем и его вызывают на "Ближнюю", причем тоже "налегке". Я сказал, что сами ломаем голову относительно странного приглашения.
В 23 часа вдвоем с Антоновым, как обычно, на его машине мы выехали, продолжая теряться в догадках о цели вызова. Ежедневные наши поездки на доклад к Верховному были, как правило, не в этот час, а на праздники нас никогда не приглашали. За годы войны мы и слово-то это забыли.
На даче у Сталина мы застали еще нескольких военных — А. А. Новикова, Н. Н. Воронова, Я. Н. Федоренко, А. В. Хрулева. Потом подъехал С. М. Буденный. Как выяснилось, нас действительно пригласили на встречу Нового года, о чем свидетельствовал накрытый стол. За несколько минут до двенадцати все вместе прибыли члены Политбюро и с ними некоторые наркомы. Я запомнил только Б. Л. Ванникова и В. А. Малышева. А всего собралось человек двадцать пять мужчин и одна-единственная женщина — жена присутствовавшего здесь же Генерального секретаря Итальянской коммунистической партии Пальмиро Тольятти.
Сталин занял свое обычное место во главе стола. С правой руки, как всегда, стоял графин с чистой водой. Никаких официантов не было, и каждый брал себе на тарелку то, что ему хотелось. С ударом часов Верховный Главнокомандующий произнес краткое слово в честь советского народа, сделавшего все возможное для разгрома гитлеровской армии и приблизившего час нашей победы. Он провозгласил здравицу в честь Советских Вооруженных Сил и поздравил нас всех:
— С Новым годом, товарищи!
Мы взаимно поздравили друг друга и выпили за победоносное окончание войны в наступающем 1945 году. Некоторая скованность, чувствовавшаяся вначале, вскоре исчезла. Разговор стал общим. Хозяин не соблюдал строгого ритуала: после нескольких тостов поднялся из-за стола, закурил трубку и вступил в беседу с кем-то из гостей. Остальные не преминули воспользоваться свободой, разбились на группы, послышался смех, голоса стали громкими.
С. М. Буденный внес из прихожей баян, привезенный с собой, сел на жесткий стул и растянул мехи. Играл он мастерски. Преимущественно русские народные песни, вальсы и польки. Как всякий истый баянист, склонялся ухом к инструменту. Заметно было, что это любимое его развлечение. К Семену Михайловичу подсел К. Е. Ворошилов. Потом подошли и многие другие.
Когда Буденный устал играть, Сталин завел патефон. Пластинки выбирал сам. Гости пытались танцевать, но дама была одна, и с танцами ничего не получилось. Тогда хозяин дома извлек из стойки пластинок "Барыню". С. М. Буденный не усидел — пустился в пляс. Плясал он лихо, вприсядку, с прихлопыванием ладонями по коленям и голенищам сапог. Все от души аплодировали ему. Гвоздем музыкальной программы были записи военных песен в исполнении ансамбля профессора А. В. Александрова. Эти песни все мы знали и дружно стали подпевать.
Возвращались из Кунцева уже около трех часов ночи...»
Вот такой он, скромный, военный, сталинский Новый год. Единственный за все время войны.
Не знаю, товарищи, как вы будете отмечать Новый год: с баяном ли, с патефоном, или без них, но я хочу пожелать вам главного: всегда развивайтесь и совершенствуйтесь, всегда оставайтесь людьми. Без знаний мы не будем понимать, куда нам идти; без единомышленников, даже зная путь, мы не дойдем.
Только вместе мы сможем сделать этот сумасшедший мир лучше; а товарищ Сталин, всей своей жизнью доказавший, что это возможно, пусть будет нашим ориентиром на этом пути. С наступающим, товарищи.
_____
Источник: Штеменко С.М. «Генеральный штаб в годы войны».
#Русский_анализкниг #Сталин #Новый_год
