Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
Бродский 1959г.
Количество постов 2 735
Частота постов 410 часов 23 минуты
ER
34.86
Нет на рекламных биржах
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
«Сонет»
Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они — снег,
пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.
Переживи стих.
Переживи всех.
1960
Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они — снег,
пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.
Переживи стих.
Переживи всех.
1960
здравствуй, свежая трещина вдоль небес.
запах близкой крови наперерез.
здравствуй, пламя, что никогда не сыто.
я гляжу с холма на твои войска.
ветер прян, бог весел, беда близка.
все явились, вот молодцы-то.
боже, как мы румяны в бедствии - альстромерии под дождем
это что-то наследственное: если ранен - освобожден
приложи ладонь, сколько музыки хлещет горлом.
кованые панцири, ненасытные дикари, объявляйте танцы и выходите под фонари:
сделаемся алым, а после чёрным.
псы свою катастрофу знают и к ней бросаются со всех ног.
иногда ты бываешь так одинок,
что боишься, а вдруг и смерть тебя позабыла.
покурить выползаешь утром, кругом бомбят.
упираешься в чей-то ясный веселый взгляд, -
а в нем жуть ледяная,
радость,
судьба и сила.
запах близкой крови наперерез.
здравствуй, пламя, что никогда не сыто.
я гляжу с холма на твои войска.
ветер прян, бог весел, беда близка.
все явились, вот молодцы-то.
боже, как мы румяны в бедствии - альстромерии под дождем
это что-то наследственное: если ранен - освобожден
приложи ладонь, сколько музыки хлещет горлом.
кованые панцири, ненасытные дикари, объявляйте танцы и выходите под фонари:
сделаемся алым, а после чёрным.
псы свою катастрофу знают и к ней бросаются со всех ног.
иногда ты бываешь так одинок,
что боишься, а вдруг и смерть тебя позабыла.
покурить выползаешь утром, кругом бомбят.
упираешься в чей-то ясный веселый взгляд, -
а в нем жуть ледяная,
радость,
судьба и сила.
но какими бы мы не плутали кривыми,
каждый раз возвращаясь к общей прямой.
обними меня,
объяви меня,
объясни меня
мне самой.
каждый раз возвращаясь к общей прямой.
обними меня,
объяви меня,
объясни меня
мне самой.
Я часто думаю об этом выражении: «пойти подышать воздухом». Оно означает, что за воздухом тебе приходится идти куда-то в другое место. Что там, где ты сейчас, ты задыхаешься.
Когда-то я пыталaсь познать мир. Потом его изменить. Потом изменить свое отношение к миру.
А сейчас я уверенa, что если помыть в доме окна, пользы будет больше.
А сейчас я уверенa, что если помыть в доме окна, пользы будет больше.
Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».
Разбуди меня в сентябре:
Мне все время хочется спать.
У меня под окном, во дворе
Листья начали умирать.
Разбуди меня тишиной,
Той, что эхом стоит в ушах!
У меня на душе покой —
Стрелки замерли на часах!
Разбуди меня воем птиц,
Тех, что стаями мчат на юг.
Среди глупых, красивых лиц
Затерялся мой верный друг.
Встала на ноги — вам в упрек,
Тем, что славили мою боль.
Моя молодость мне в урок
Подарила другую роль.
От ограды и до дверей,
Мне бы, сонной, до танцевать.
Разбуди меня в сентябре:
Мне все время хочется спать.
Мне все время хочется спать.
У меня под окном, во дворе
Листья начали умирать.
Разбуди меня тишиной,
Той, что эхом стоит в ушах!
У меня на душе покой —
Стрелки замерли на часах!
Разбуди меня воем птиц,
Тех, что стаями мчат на юг.
Среди глупых, красивых лиц
Затерялся мой верный друг.
Встала на ноги — вам в упрек,
Тем, что славили мою боль.
Моя молодость мне в урок
Подарила другую роль.
От ограды и до дверей,
Мне бы, сонной, до танцевать.
Разбуди меня в сентябре:
Мне все время хочется спать.