Мое детство прошло в однокомнатной квартире на пятом этаже обычной хрущевки.
Нашей соседкой по лестничной клетке была Екатерина Васильевна Семенкова. Муж ее был подкаблучник. Сын рохля. А сама она была хамка ненормальная. Моя мама с ней дружила.
Я хочу чтобы вы представили высокую статную женщину. Двигалась она плавно, как парус и вокруг ее крупного тела всегда струилось что-то невообразимое. Леопардовое шелковое. Ярко-синее льняное. Или фиолетовое из тафты. Голову со светлым каре венчала шляпа с пером. Или розой из органзы. Голос ее был академичен. Взгляд внимателен. И смеялась она так, что голуби тревожно взлетали в небо.
Вечером она включала магнитофон. Челентано. Альбано и Ромину Пауэр. Пугачеву. Магнитофон выставлялся в окно, Екатерина Васильевна наряжалась в вечернее платье из черного бархата с серебряной отделкой по роскошному смелому декольте, накрывала на балконе крошечный столик и они с мужем пили чай или вино под музыку.
В выходные они всей семьей загружались в желтый “москвич”. Екатерина Васильевна в шляпе. Тихий муж, чье имя я не знала, в очках и со смешным, почти детским сачком для ловли бабочек. И худенький, высокий мальчик который не поднимал голову от книги.
Мой папа часто уезжал в командировки, муж Екатерины Семеновны задерживался допоздна в своем “почтовом ящике” и тогда она приходила к “нам на огонек”, на нашу кухню с оранжевым абажуром над столом и пила чай из оранжевых чашек в горох.
И если молодые мамины подружки приходили жаловаться на своих мужей, детей, свекровей и родителей, то Екатерина Васильевна на вопрос “как дела?” отвечала: “лучше всех”. Хохотала. И заставляла мою двадцатитрехлетнюю маму красить глаза и укладывать волосы.
- Все равно ложиться спать, - говорила мама.
- Вот и ляжешь спать красивая.
Он подарила маме кокетливый шелковый халатик и что-то там еще “не для детских глаз” из полупрозрачных кружавчиков и невесомых веревочек.
Я до сих пор удивляюсь, как у такой крупной и громкой женщины были настолько изящные манеры и как она сидела на наших табуретках, словно не касаясь поверхности и с идеально ровной спиной.
Мой папа однажды спросонья открыл дверь на настойчивый стук, а там Екатерина Васильевна в длинной шубе в пол и боярской шапке почти до потолка. Папа выглянул в окно, все правильно - июнь, он не сошел с ума, просто новая шуба и новая шапка. Вечером все жители нашего двора стояли задрав головы, и смотрели, как Екатерина Васильевна в своей новой шубе на закате поливает из маленькой лейки герань на балконе. И крутили пальцем у виска.
Папа часто рассказывает эту историю и всегда добавляет в конце: “Хорошая она была женщина, умела радоваться, я никогда не видел, чтобы люди так радовались, как она”.
Однажды мою маму срочно увезли в больницу. Папа был в командировке, ему дали телеграмму, вторую телеграмму папиным родителям в другой город и маминым в другую страну. Я сидела в комнате на своей тахте и ужасно боялась, что мама не вернется. И я останусь одна в этой пустой квартире. И у всех нормальных маминых подружек вдруг оказались неотложные дела, и только ненормальная Екатерина Васильевна сказала взять куклу, свежее белье и ночную рубашку и идти к ним.
Сына переселили на раскладушку, меня устроили на его кровати и весь вечер, мальчик, который никогда не был замечен в шумных дворовых играх и которого считали полоумным рохлей, рассказывал мне про чайные клиперы, про батискафы и как поезд едет по арочному мосту и не падает.
Потом меня обнаружили в прихожей, где я методично переворачивала обувь Екатерины Васильевны. Брала туфлю, рассматривала каблук и аккуратно ставила на место. Я искала ее мужа-подкаблучника. Сначала я посмотрела в почтовом ящике, но там его не было. Екатерина Семеновна хохотала. Хохотала до слез и не могла остановиться.
Я часто ее вспоминаю. Как вспоминают сцену из фильма или цитату из книги, которую не понял в детстве, но запомнил и со временем все услышанное и увиденное обретает совсем другой смысл.
Она действительно была ненормальной. Она хотела радоваться и радовалась. У нее было вечернее платье и она находила поводы его надеть. Даже если поводом было посидеть красивой рядом с мужем на балконе под песни Пугачевой. И муж ее действительно в глазах тетенек из нашего двора был подкаблучником. Потому что шел после работы домой. Не с мужиками на рыбалку. Не с друзьями в гараж. А домой. И дома с женой в красивом платье ему было лучше, чем в гараже и на рыбалке.
И сын ее был рохлей. Не гонял по крышам голубей и не лазил по стройкам, а помогал маме по дому и читал книжки. И получил свой первый патент в двадцать лет. В сорок стал долларовым миллионером от науки.
И все она знала, что про нее говорят. Только не молчала в ответ, как нормальная. Поэтому и хамка. Не опускала глаз. А гордилась. И мужем и сыном. И платьем своим красивым. И шубой. Ей говорили, что она как дура в этой шубе летом на балконе. Только не для них она наряжалась, а для мужа своего. радовалась и гордилась, что муж у нее такой, что ему такую премию дали, что хватило и на шубу, и на шапку и на сапоги.
Легко быть ненормальной среди нормальных. Но только норма - это не про счастье. Норма - это, как у в всех. Но как у всех не обязательно так, как надо тебе.
У меня есть вечернее платье. Шелковое с открытой спиной. Цвет "синий пепел". Сейчас надену его, накручу волосы, накрашу глаза и буду мечтать о лете и пить с мужем чай. А потом лягу спать красивая.
Это все, что я хочу сказать вам сегодня. Обнимаю!
©Елена Пастернак
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "Белая ВороНа"
Итак, на чем мы остановились?
12 639
209257-ое место по числу подписчиков
2.70%
7.14%
сегодня 0 (0.00%)
за неделю -3 (-0.02%)
за месяц -20 (-0.16%)
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
В ветлечебницу ворвался шумный и взволнованный клиент: "Ребята, помогите. Я тут собаку хорошую сбил. Сама под колеса бросилась...". Аккуратно уложив пса на кушетку, группа специалистов принялась за дело. Пес был в сознании и почти совсем не издавал жалобных звуков, просто растеряно смотрел в глаза каждому, кто старался ему помочь. Это была великолепная легавая собака породы курцхаар. К счастью, у пса не оказалось серьезных повреждений и получив изрядную дозу антишоковой терапии, устало и безнадежно опустил морду на лапы.
Клиент взмолился: "Я все оплачу.Только разрешите оставить собаку у вас. Я очень тороплюсь.У меня работа. А вы дайте объявления. Хозяин найдется. А если не найдется, то ее обязательно кто-нибудь заберет. Такую замечательную собаку не могут не забрать". На том и порешили.
Красавчика оставили в клинике. Утром во всех читаемых газетах и по радио была распространена информация о потеряшке. Звонков и визитов с желающими приобрести друга было много. Мы тщательно записывали телефоны возможно будущих хозяев, но упорно продолжали ждать истинного. При этом рассуждали: -А вдруг какой-нибудь охотник скажет, что моя. Как поверим?
Собака послушная.За любым пойдет. -А. И проверять не будем. Отдадим. Да и все. Пес прожил в клинике почти неделю. По ночам пес подвывал и даже умудрился погрызть упаковку систем для внутривенных инфузий. Днем Красавчик вел себя прилично . Выходил на улицу без поводка по первому же требованию с грустно опущенной головой. Делал свои собачьи дела и нехотя возвращался назад. Ел без аппетита, но все-таки ел. Наконец-то объявился ОН. Истинный.
Мужчина средних лет вошел в клинику , вежливо поздоровался, вздохнул, присел без приглашения, как будто его уже совсем не держали ноги и тихим голосом спросил: -Мне сказали, что мой пес живет у вас. Это правда? Мы переглянулись. Пес был в другой комнате.-А какой он у вас? Опишите. И кто вам сказал, что он у нас? -Да я его уже несколько дней ищу. Пока я с приятелем беседовал, рванул за сучкой и с концами. Ходил по ветлечебницам. Вот в одной сказали, что у вас есть потеряшка.
Наш посетитель подробно описал приметы друга и все приготовились лицезреть трогательную встречу. Встреча была действительно душещипательной. Пес увидев сидящего хозяина, практически ахнул. Это был какой-то необыкновенный" вскрикохлип". Положив голову хозяину на колени, пес торопливо принялся рассказывать хозяину о своих неудачных приключениях: -Вау-вау, вау-вау-вау-вау-ва-ва-ва. Вау-вау, вау-вау-вау-вау-ва-ва-ва... И все это вперемешку со стенаниями и вздохами. Пес торопился рассказать хозяину о своей неудачной встрече с подругой своей мечты . И как неожиданно все произошло. И как таинственные запахи вскружили ему голову и он забыв о своем хозяине, рванул влекомый инстинктами продолжения рода собачьего вслед за ветреной особой. И о том, как эта "дама" бросилась в самый неподходящий момент через дорогу и ее пришлось догонять. Потом - удар по голове... И какие-то чужие люди, чужие руки, чужая еда, чужой дом. И как он боялся, что хозяин его не найдет... - Ладно. Я понял. Иди в машину. Я сейчас. Собака мгновенно рванула к дверям. Мордой открыла незапертую дверь кабинета. Толкнула лапами дверь, ведущую на улицу. Открыла переднюю дверцу старенького Жигуленка и уселась на переднее сиденье как первоклассник на уроке по стойке смирно.
Хозяин, который все это время внимательно слушал свою собаку, непрестанно поглаживая ее по голове, поднял на нас полные слез глаза и спросил: - Сколько я вам должен? Все свидетели еле сдерживая свои эмоции и пряча свои глаза , только отмахнулись от него: - Да идите уже отсюда. Сил нет на вас смотреть. И один из докторов, внезапно вспомнив предыдущие рассуждения сотрудников о предстоящей встрече с хозяином, выпалил: - А вы говорили как мы узнаем настоящий хозяин или нет? А вот так и узнаем... И решительно смахнул слезу.
Автор Lola M.
Клиент взмолился: "Я все оплачу.Только разрешите оставить собаку у вас. Я очень тороплюсь.У меня работа. А вы дайте объявления. Хозяин найдется. А если не найдется, то ее обязательно кто-нибудь заберет. Такую замечательную собаку не могут не забрать". На том и порешили.
Красавчика оставили в клинике. Утром во всех читаемых газетах и по радио была распространена информация о потеряшке. Звонков и визитов с желающими приобрести друга было много. Мы тщательно записывали телефоны возможно будущих хозяев, но упорно продолжали ждать истинного. При этом рассуждали: -А вдруг какой-нибудь охотник скажет, что моя. Как поверим?
Собака послушная.За любым пойдет. -А. И проверять не будем. Отдадим. Да и все. Пес прожил в клинике почти неделю. По ночам пес подвывал и даже умудрился погрызть упаковку систем для внутривенных инфузий. Днем Красавчик вел себя прилично . Выходил на улицу без поводка по первому же требованию с грустно опущенной головой. Делал свои собачьи дела и нехотя возвращался назад. Ел без аппетита, но все-таки ел. Наконец-то объявился ОН. Истинный.
Мужчина средних лет вошел в клинику , вежливо поздоровался, вздохнул, присел без приглашения, как будто его уже совсем не держали ноги и тихим голосом спросил: -Мне сказали, что мой пес живет у вас. Это правда? Мы переглянулись. Пес был в другой комнате.-А какой он у вас? Опишите. И кто вам сказал, что он у нас? -Да я его уже несколько дней ищу. Пока я с приятелем беседовал, рванул за сучкой и с концами. Ходил по ветлечебницам. Вот в одной сказали, что у вас есть потеряшка.
Наш посетитель подробно описал приметы друга и все приготовились лицезреть трогательную встречу. Встреча была действительно душещипательной. Пес увидев сидящего хозяина, практически ахнул. Это был какой-то необыкновенный" вскрикохлип". Положив голову хозяину на колени, пес торопливо принялся рассказывать хозяину о своих неудачных приключениях: -Вау-вау, вау-вау-вау-вау-ва-ва-ва. Вау-вау, вау-вау-вау-вау-ва-ва-ва... И все это вперемешку со стенаниями и вздохами. Пес торопился рассказать хозяину о своей неудачной встрече с подругой своей мечты . И как неожиданно все произошло. И как таинственные запахи вскружили ему голову и он забыв о своем хозяине, рванул влекомый инстинктами продолжения рода собачьего вслед за ветреной особой. И о том, как эта "дама" бросилась в самый неподходящий момент через дорогу и ее пришлось догонять. Потом - удар по голове... И какие-то чужие люди, чужие руки, чужая еда, чужой дом. И как он боялся, что хозяин его не найдет... - Ладно. Я понял. Иди в машину. Я сейчас. Собака мгновенно рванула к дверям. Мордой открыла незапертую дверь кабинета. Толкнула лапами дверь, ведущую на улицу. Открыла переднюю дверцу старенького Жигуленка и уселась на переднее сиденье как первоклассник на уроке по стойке смирно.
Хозяин, который все это время внимательно слушал свою собаку, непрестанно поглаживая ее по голове, поднял на нас полные слез глаза и спросил: - Сколько я вам должен? Все свидетели еле сдерживая свои эмоции и пряча свои глаза , только отмахнулись от него: - Да идите уже отсюда. Сил нет на вас смотреть. И один из докторов, внезапно вспомнив предыдущие рассуждения сотрудников о предстоящей встрече с хозяином, выпалил: - А вы говорили как мы узнаем настоящий хозяин или нет? А вот так и узнаем... И решительно смахнул слезу.
Автор Lola M.
— Здравствуйте, а деда Паша выйдет? — интересовался звонкий детский голос в домофонной трубке.
— Дети, оставьте вы его в покое, он уже старенький, у него ноги больные и… — Даша не успела договорить, так как трубку из её рук вырвал отец, от которого пахло пеной для бритья, крепкими сигаретами и чипсами.
— Васян, я сейчас мяч с балкона брошу, вы пока разделитесь, а я через пять минут буду.
Деда Паша повесил трубку и пошел на балкон, чтобы сбросить футбольный мяч.
— Пап, ну сколько можно? Тебе 70, а не 14, — причитала дочь, глядя на то, как старик натягивает гетры и меняет футболку с надписью «Iron Maiden» на футбольную форму Барселоны.
— Вот именно! Я старше этих сосунков, а значит, опытнее. Моя команда всегда побеждает!
— Ну почему ты просто не можешь сесть перед телевизором и смотреть передачи про здоровье и политику?
— Про здоровье это ты мужу своему посоветуй посмотреть, он с дивана уже третий день встать не может. Несмотря на то, что питается одними энергетиками и куриными крыльями. По всем законам физики он уже должен был взлететь!
— Я всё слышу! — раздался крик из зала.
— Хорошо хоть слышит, я как-то решил посмотреть с ним эту чушь, где все орут и выясняют, у кого санкции длиннее, так мне из Перми друг позвонил, попросил телевизор потише сделать.
— Ну ты хотя бы одень свой собачий пояс!
— Пацаны не поймут! Псом кличить будут!
— Так, я не поняла, это у тебя сигареты в гетрах?
— Не-е-е, это поролоновый амортизатор, чтобы ноги мячом не отбить.
— А ну покажи!
Дед закатал гетры и наружу показался ряд сигаретных фильтров.
— Я же говорю, амортизатор.
— Ты что, от рака лёгких умереть хочешь?
— Да это не мои! Вадян с первого подъезда просил у себя подержать, а то его мамка гулять не выпустит!
— Ты таблетки пил?
— Нет, у меня от них волосы выпадают.
— Так ты же лысый!
— А я о чем тебе говорю!
- Чтоб я тебя в нападении не видела! Стой на воротах!
— Что-то я не помню, чтобы Месси на воротах стоял! — показал дед на фамилию, написанную у него сзади на футболке.
— Да плевать мне, где твой Месси стоит, на его зарплату можно биопротезы поставить и все органы поменять, а на твою пенсию поменяешь только батарейки в тонометре и фильтр в чайнике.
Деда Паша фыркнул, а затем залез на стул и стал рыться в антресоли в поисках вратарских перчаток.
— И чтоб никаких кошек и собак домой не тащил! — строго сказала Даша и скрестила руки на груди.
— Между прочим, дворовые псы — самые преданные! — обиженно заявил деда Паша и принялся натягивать бутсы.
— У нас же есть Костик, почему ты с ним не гуляешь? — показала она на чихуахуа, дрожавшего на стуле и не знавшего, как оттуда спуститься.
— Чтоб его опять голуби утащили?!
Даша закатила глаза.
— И чтобы дома не позднее 10! — строго сказала дочь, расчехляя тот самый прибор для измерения давления.
— Так сейчас же лето! Каникулы!
— У тебя круглый год каникулы, ты что, забыл?
— Так это у меня, а у пацанов-то школа! С кем я буду потом в футбол гонять и на рыбалку ходить? А костры жечь? В 10 часов самое интересное начинается, мы шалаш за дорогой построили и в казаков-разбойников в сумерках — самое оно играть!
— Позвони своим ровесникам. Встреться с ними. На рыбалку сходите.
Дед махнул рукой, а вторую подал для измерения давления.
— С этими пердунами каши не сваришь! Они в своих «Одноклассниках» целыми днями ноют, как прекрасно было 200 лет назад и водку валидолом запивают. С таким на речку пойдешь — лопату брать придется.
— Червяков копать?
— Скорее — кормить!
Тут деда Паша словил подзатыльник за свой черный юмор и был выслан за дверь.
— Пап, давай там аккуратнее, я ведь волнуюсь!
— А ты, дочь, не волнуйся, состаришься рано. Я тебе, между прочим, год назад велосипед подарил, а ты его на балкон убрала.
— Ой, пап, не до велосипедов мне. Работа и…
— Да-да, не волк, знаю. Ладно, побежал я, а то там уже разводят, наверно…
Дочь смотрела на убегающего по лестнице старика и не могла поверить, что пять лет назад врачи дали ему срок два месяца. В её ушах до сих пор стоят его слова: «Пока с Кипеловым не спою, хрен вы меня похороните».
©Александр Райн
— Дети, оставьте вы его в покое, он уже старенький, у него ноги больные и… — Даша не успела договорить, так как трубку из её рук вырвал отец, от которого пахло пеной для бритья, крепкими сигаретами и чипсами.
— Васян, я сейчас мяч с балкона брошу, вы пока разделитесь, а я через пять минут буду.
Деда Паша повесил трубку и пошел на балкон, чтобы сбросить футбольный мяч.
— Пап, ну сколько можно? Тебе 70, а не 14, — причитала дочь, глядя на то, как старик натягивает гетры и меняет футболку с надписью «Iron Maiden» на футбольную форму Барселоны.
— Вот именно! Я старше этих сосунков, а значит, опытнее. Моя команда всегда побеждает!
— Ну почему ты просто не можешь сесть перед телевизором и смотреть передачи про здоровье и политику?
— Про здоровье это ты мужу своему посоветуй посмотреть, он с дивана уже третий день встать не может. Несмотря на то, что питается одними энергетиками и куриными крыльями. По всем законам физики он уже должен был взлететь!
— Я всё слышу! — раздался крик из зала.
— Хорошо хоть слышит, я как-то решил посмотреть с ним эту чушь, где все орут и выясняют, у кого санкции длиннее, так мне из Перми друг позвонил, попросил телевизор потише сделать.
— Ну ты хотя бы одень свой собачий пояс!
— Пацаны не поймут! Псом кличить будут!
— Так, я не поняла, это у тебя сигареты в гетрах?
— Не-е-е, это поролоновый амортизатор, чтобы ноги мячом не отбить.
— А ну покажи!
Дед закатал гетры и наружу показался ряд сигаретных фильтров.
— Я же говорю, амортизатор.
— Ты что, от рака лёгких умереть хочешь?
— Да это не мои! Вадян с первого подъезда просил у себя подержать, а то его мамка гулять не выпустит!
— Ты таблетки пил?
— Нет, у меня от них волосы выпадают.
— Так ты же лысый!
— А я о чем тебе говорю!
- Чтоб я тебя в нападении не видела! Стой на воротах!
— Что-то я не помню, чтобы Месси на воротах стоял! — показал дед на фамилию, написанную у него сзади на футболке.
— Да плевать мне, где твой Месси стоит, на его зарплату можно биопротезы поставить и все органы поменять, а на твою пенсию поменяешь только батарейки в тонометре и фильтр в чайнике.
Деда Паша фыркнул, а затем залез на стул и стал рыться в антресоли в поисках вратарских перчаток.
— И чтоб никаких кошек и собак домой не тащил! — строго сказала Даша и скрестила руки на груди.
— Между прочим, дворовые псы — самые преданные! — обиженно заявил деда Паша и принялся натягивать бутсы.
— У нас же есть Костик, почему ты с ним не гуляешь? — показала она на чихуахуа, дрожавшего на стуле и не знавшего, как оттуда спуститься.
— Чтоб его опять голуби утащили?!
Даша закатила глаза.
— И чтобы дома не позднее 10! — строго сказала дочь, расчехляя тот самый прибор для измерения давления.
— Так сейчас же лето! Каникулы!
— У тебя круглый год каникулы, ты что, забыл?
— Так это у меня, а у пацанов-то школа! С кем я буду потом в футбол гонять и на рыбалку ходить? А костры жечь? В 10 часов самое интересное начинается, мы шалаш за дорогой построили и в казаков-разбойников в сумерках — самое оно играть!
— Позвони своим ровесникам. Встреться с ними. На рыбалку сходите.
Дед махнул рукой, а вторую подал для измерения давления.
— С этими пердунами каши не сваришь! Они в своих «Одноклассниках» целыми днями ноют, как прекрасно было 200 лет назад и водку валидолом запивают. С таким на речку пойдешь — лопату брать придется.
— Червяков копать?
— Скорее — кормить!
Тут деда Паша словил подзатыльник за свой черный юмор и был выслан за дверь.
— Пап, давай там аккуратнее, я ведь волнуюсь!
— А ты, дочь, не волнуйся, состаришься рано. Я тебе, между прочим, год назад велосипед подарил, а ты его на балкон убрала.
— Ой, пап, не до велосипедов мне. Работа и…
— Да-да, не волк, знаю. Ладно, побежал я, а то там уже разводят, наверно…
Дочь смотрела на убегающего по лестнице старика и не могла поверить, что пять лет назад врачи дали ему срок два месяца. В её ушах до сих пор стоят его слова: «Пока с Кипеловым не спою, хрен вы меня похороните».
©Александр Райн
ТИМОШКА
Никто не ждал Тимошку в этом мире. Но он пришёл. Заявил о себе громким криком, требованием еды, внимания, ухода...А мама- мама попросту смоталась, едва прошло два дня после родов. Убежала, если можно так сказать, еле шатаясь, скрылась в неизвестном направлении. Нисколечко не чувствуя привязанности к маленькому комочку и не желая брать на себя ответственность за его жизнь. Конечно, ее найдут, попытаются вернуть,будут уговаривать забрать сына...Бесполезно. Ей всего девятнадцать. Единственный близкий человек- бабушка. Но она умерла год назад. Потом был парень, который много обещал, но бросил. Все её бросили.Мама и папа- в детстве, погибли глупо, перевернулись в машине. Папа детдомовский, а у мамы были сестрички, но они уже давно живут в Италии вместе со своим отцом, ее дедушкой. А бабушка- бабушка любила свою девочку, но вот- бросила.С дедушкой и тетками связи не было.Какая- то нелепая история, где много обид, злости, какого- то дележа поначалу была неинтересна, а потом, когда бабуле стало и вовсе худо- она попала в больницу, стало как- то не до историй. А сейчас и она бросила своего кроху. В этом году должна была закончить техникум. Одноклассники пишут дипломную работу, а она...Ну, ничего, ничего. Одна как- нибудь, но только- одна. А ребенок, ребенок- это тяжело. А ей и так тяжело, как они все этого не понимают. Она ведь совсем одна. Приходят, что- то говорят, а кто они, зачем- неизвестно, да и ну на них. Вот, сил немножко прибавится, и нужно будет как- то жить дальше.
А Тимошке нужно не потом. Ему сейчас, вот прямо вот сейчас. Прислониться щекой к маминой груди, покушать материнского молока, почувствовать биение его сердца. Нету, нету материнского тепла, очень страшно и одиноко.Берут на руки,руки всё время разные, и чужие. Кормят, но это не мамино молоко, все время болит и крутит маленький животик. Сон тревожный, ведь даже сквозь свой неспокойный сон малыш бы узнал мамин голос. Но голоса все чужие. Но Тимошка умел ждать. И ещё хотеть. И он представлял себя в маминых руках, окутанным теплом и заботой. Он ждал. Он молился своим младенческим богам. Своими мыслями, своими ощущениями. И, может быть, даже сопением своего крохотного носика.
Главврач роддома, милая женщина с добрым сердцем и стала таким младенческим богом. Она никак не могла смириться с тем, что такой милый крошечный ангелочек остался без мамы. Но и другой мамы младенцу не желала. Только родную.Она воспользовалась всеми своими связями, но нашла- таки за далёкой границей дедушку мамы и прадедушку Тимошки, даже связалась с ним. Долго,очень долго беседовали два человека по видеосвязи.
Приехали. Нет, не дедушка. Приехали мамины сестрички. Обе.Нашли Тимошкину маму. Той было очень плохо. Нестерпимо болела и горела грудь. Молоко сцеживалось- иначе ну очень больно. Юная мамочка долго не могла понять, что вообще происходит. Но как- то сама по себе вот появилась кроватка, комод наполнился крошечной одеждой...А ещё с ней разговаривали, её кормили. Гмм, паста...макароны и макароны. Паста почему- то. Не важно. Важно- что уже и не одна. Важно, что есть кто- то, кто спросил- ты, вообще,как? Ты ела, ты пила? Может, поспишь?
А потом все вместе поехали в больницу. Две галдящие тетки, и она, притихшая мамочка. Ей дали халат и подвели к маленькому человеку. Тот внимательно смотрел своими глазёнками, морщил носик
и корчил рожицы. Узнала. Конечно же ,узнала. На руки взяла. Всё. Свершилось. Больше не отпустит. Она не одна. Она с двумя громкими тётками. С заграничным дедушкой. И с Тимошкой.
Вы думаете, это рассказ о мальчике Тимошке, или его маме, молодой и глупой? Да нет же ,нет. Это рассказ о младенческом боге, о главвраче. О милой, неравнодушной женщине, которая выполняет свои профессиональные обязанности и ещё чуть- чуть больше. А это " чуть- чуть больше" становиться счастьем для маленького человечка .А мы, мы делаем ещё чуть- чуть?
©Татьяна Фатеева
Никто не ждал Тимошку в этом мире. Но он пришёл. Заявил о себе громким криком, требованием еды, внимания, ухода...А мама- мама попросту смоталась, едва прошло два дня после родов. Убежала, если можно так сказать, еле шатаясь, скрылась в неизвестном направлении. Нисколечко не чувствуя привязанности к маленькому комочку и не желая брать на себя ответственность за его жизнь. Конечно, ее найдут, попытаются вернуть,будут уговаривать забрать сына...Бесполезно. Ей всего девятнадцать. Единственный близкий человек- бабушка. Но она умерла год назад. Потом был парень, который много обещал, но бросил. Все её бросили.Мама и папа- в детстве, погибли глупо, перевернулись в машине. Папа детдомовский, а у мамы были сестрички, но они уже давно живут в Италии вместе со своим отцом, ее дедушкой. А бабушка- бабушка любила свою девочку, но вот- бросила.С дедушкой и тетками связи не было.Какая- то нелепая история, где много обид, злости, какого- то дележа поначалу была неинтересна, а потом, когда бабуле стало и вовсе худо- она попала в больницу, стало как- то не до историй. А сейчас и она бросила своего кроху. В этом году должна была закончить техникум. Одноклассники пишут дипломную работу, а она...Ну, ничего, ничего. Одна как- нибудь, но только- одна. А ребенок, ребенок- это тяжело. А ей и так тяжело, как они все этого не понимают. Она ведь совсем одна. Приходят, что- то говорят, а кто они, зачем- неизвестно, да и ну на них. Вот, сил немножко прибавится, и нужно будет как- то жить дальше.
А Тимошке нужно не потом. Ему сейчас, вот прямо вот сейчас. Прислониться щекой к маминой груди, покушать материнского молока, почувствовать биение его сердца. Нету, нету материнского тепла, очень страшно и одиноко.Берут на руки,руки всё время разные, и чужие. Кормят, но это не мамино молоко, все время болит и крутит маленький животик. Сон тревожный, ведь даже сквозь свой неспокойный сон малыш бы узнал мамин голос. Но голоса все чужие. Но Тимошка умел ждать. И ещё хотеть. И он представлял себя в маминых руках, окутанным теплом и заботой. Он ждал. Он молился своим младенческим богам. Своими мыслями, своими ощущениями. И, может быть, даже сопением своего крохотного носика.
Главврач роддома, милая женщина с добрым сердцем и стала таким младенческим богом. Она никак не могла смириться с тем, что такой милый крошечный ангелочек остался без мамы. Но и другой мамы младенцу не желала. Только родную.Она воспользовалась всеми своими связями, но нашла- таки за далёкой границей дедушку мамы и прадедушку Тимошки, даже связалась с ним. Долго,очень долго беседовали два человека по видеосвязи.
Приехали. Нет, не дедушка. Приехали мамины сестрички. Обе.Нашли Тимошкину маму. Той было очень плохо. Нестерпимо болела и горела грудь. Молоко сцеживалось- иначе ну очень больно. Юная мамочка долго не могла понять, что вообще происходит. Но как- то сама по себе вот появилась кроватка, комод наполнился крошечной одеждой...А ещё с ней разговаривали, её кормили. Гмм, паста...макароны и макароны. Паста почему- то. Не важно. Важно- что уже и не одна. Важно, что есть кто- то, кто спросил- ты, вообще,как? Ты ела, ты пила? Может, поспишь?
А потом все вместе поехали в больницу. Две галдящие тетки, и она, притихшая мамочка. Ей дали халат и подвели к маленькому человеку. Тот внимательно смотрел своими глазёнками, морщил носик
и корчил рожицы. Узнала. Конечно же ,узнала. На руки взяла. Всё. Свершилось. Больше не отпустит. Она не одна. Она с двумя громкими тётками. С заграничным дедушкой. И с Тимошкой.
Вы думаете, это рассказ о мальчике Тимошке, или его маме, молодой и глупой? Да нет же ,нет. Это рассказ о младенческом боге, о главвраче. О милой, неравнодушной женщине, которая выполняет свои профессиональные обязанности и ещё чуть- чуть больше. А это " чуть- чуть больше" становиться счастьем для маленького человечка .А мы, мы делаем ещё чуть- чуть?
©Татьяна Фатеева
"МОЙ" МУЖ?
Мой муж пропал полгода назад. Просто однажды ушел на работу и так и не вернулся домой. Это событие шокировало всех соседей, ведь подобное никогда не случалось в нашем тихом пригороде, окруженном белыми кружевами заборов. Полиция начала расследование, соседский дозор обходил окрестности, но никто не нашел ни единой зацепки, способной прояснить, что с ним случилось. Наши семьи тщетно боролись с горем. Не так давно последние плакаты “разыскивается” с лицом моего мужа исчезли, сорванные или погребенные под новыми объявлениями. Полиция связывалась со мной все реже и реже, и постепенно звонки сошли на нет. Я приняла новую реальность. Как бы ни было сложно, признала, что мой Рик никогда больше не вернется.
А потом он вернулся.
На прошлой неделе я поливала петуньи за домом, когда услышала, как со скрипом открылась садовая калитка. Инстинктивно повернула голову… это был он. Ровно такой же, как в день исчезновения. Ветер трепал те же светлые волосы, блестели те же ярко-голубые глаза, изгибались в улыбке те же губы. В шоке, я застыла. Мы так долго оплакивали его, но все же он был здесь. Стоял в саду, будто на минутку отходил за молоком. Я спросила его, где он был. Он не знал. Ничего не мог вспомнить о последних шести месяцах.
Все были вне себя от радости: друзья, наши семьи… С трудом верили своим глазам. Но не я.
Слушайте, я понимаю, что это прозвучит безумно. Наши семьи никогда не поверят мне, а я сама ни за что не пойду в полицию, если вдруг не захочу провести остаток дней в смирительной рубашке. Но я просто знаю, что мужчина, спящий в моей постели, не мой муж. Я не знаю, что делать. Понимаю умом, что должна быть счастлива, но нет. Я в ужасе. На самом деле я немного знаю о сверхъестественном, паранормальном, даже не смотрю фильмы ужасов, но от этой ситуации мурашки бегут по коже.
Вы просто послушайте, я объясню, почему так уверена. И, возможно, кто-нибудь из вас поверит мне и подскажет, что теперь делать.
***
На следующее утро после возвращения “Рика” я приготовила ему чашку чая. Он принял ее, одарив меня самой лучезарной улыбкой. А потом взял кусочек сахара из сахарницы и бросил его в кружку. С момента его возвращения, наш дом погряз в водовороте лихорадочного хаоса, я все еще была в шоке и не придала тогда этому значения. Но сам эпизод застрял у меня в голове. Пусть это прозвучит как ерунда, но мой муж никогда не пил чай с сахаром. Он считал, что это безнадежно портит вкус напитка, и всегда очень расстраивался, если я, забывшись, добавляла сахар в его кружку. И все же тот человек пил чай с сахаром.
Следующим звоночком стал гольф. Несколько дней назад проходил турнир по гольфу, а “Рик” в то время гостил у своей матери. Играл один из его любимчиков, так что я записала турнир, чтобы он ничего не пропустил. Он был огромным фанатом гольфа. Однажды даже отменил нашу годовщину, чтобы посмотреть чемпионат. Но когда он вернулся домой и я показала ему запись, он… не отреагировал. Нет, он, конечно, сказал “спасибо” и все такое, а потом просто спросил, не хочу ли я поужинать. И не притронулся к телевизору.
А потом в одну из ночей я проснулась около двух и увидела лицо Рика всего в паре сантиметров над моим… Он смотрел на меня пустыми глазами.
– Детка, ты чего? – спросила я с нервным смешком.
Он не ответил. Еще долгих тридцать секунд просто смотрел сквозь меня… А потом вдруг улыбнулся и сказал:
– Прости, дорогая. Я все еще иногда не могу поверить, что все это реально.
А потом повернулся на другой бок и заснул. Но не я.
Вчера прошла примерно неделя с момента его возвращения. Соседи собрались на вечеринку, чтобы отпраздновать это событие. Пришли люди с нашей и соседних улиц, чтобы заверить Рика в том, как они счастливы, что он в порядке. Он постоянно был в гуще толпы. То стоял рядом, обнимая меня, то слонялся вокруг, дружелюбно болтая с каждым встречным и даже с детьми. Джексон – маленький сын Салли, нашей соседки, – захотел поиграть в прятки, и Рик с радостью пошел с ним.
И вот что я вам скажу. Он никогда не сделал бы ничего подобного. Мой муж утверждал, что не любит детей. Вот почему у нас не было и не могло быть детей, вот почему он никогда не играл с соседской малышней. Особенно с Джексоном, Рик буквально избегал его. Незадолго до его исчезновения я начала подозревать, что мой муж просто старался не находиться рядом с мальчиком, чтобы никто не заметил их тонкого, но очевидного сходства.
Последним гвоздем в крышку гроба стала сама Салли. Сегодня утром она постучала в нашу дверь. Стояла на пороге с большим подносом пирожных, как предлогом зайти, но я-то понимала, что ей просто хотелось пробиться внутрь, чтобы своими глазами оценить ситуацию. Я выпроводила ее и назвала назойливой занудой. А Рик просто рассмеялся, поцеловал меня в макушку и согласился. Представляете? Именно тогда я окончательно утвердилась в уверенности, что этот человек не может быть моим мужем. Рик впадал в бешенство, если я оскорбляла Салли. Будто у меня не было повода ненавидеть ее, будто она не трахалась годами с моим мужем у меня за спиной. Но сегодня все было тихо. Он больше не пытался ее защитить.
Я знаю, о чем вы думаете. Вполне возможно, что он попал в аварию, ударился головой, и воспоминания просто стерлись, быть может, даже изменив его личность… И это вполне хорошее, логичное объяснение, не спорю. Именно так мне и сказали бы в полиции, если бы я решила поведать им свою историю.
Но знаете, почему я железобетонно уверена, что этот человек не мой муж? У него нет шрама. Вот так просто. Если бы это и правда был Рик, у него на лбу остался бы шрам от клюшки для гольфа, которой я ему врезала. Но там пусто. Ни следа. Честно говоря, я уже готова сегодня ночью выкопать к чертям свои петуньи, просто чтобы убедиться, что его тело все еще там.
Понятия не имею, с кем делю постель, но это точно не мой муж.
Так что же мне делать?
©MidnightPenguin
Мой муж пропал полгода назад. Просто однажды ушел на работу и так и не вернулся домой. Это событие шокировало всех соседей, ведь подобное никогда не случалось в нашем тихом пригороде, окруженном белыми кружевами заборов. Полиция начала расследование, соседский дозор обходил окрестности, но никто не нашел ни единой зацепки, способной прояснить, что с ним случилось. Наши семьи тщетно боролись с горем. Не так давно последние плакаты “разыскивается” с лицом моего мужа исчезли, сорванные или погребенные под новыми объявлениями. Полиция связывалась со мной все реже и реже, и постепенно звонки сошли на нет. Я приняла новую реальность. Как бы ни было сложно, признала, что мой Рик никогда больше не вернется.
А потом он вернулся.
На прошлой неделе я поливала петуньи за домом, когда услышала, как со скрипом открылась садовая калитка. Инстинктивно повернула голову… это был он. Ровно такой же, как в день исчезновения. Ветер трепал те же светлые волосы, блестели те же ярко-голубые глаза, изгибались в улыбке те же губы. В шоке, я застыла. Мы так долго оплакивали его, но все же он был здесь. Стоял в саду, будто на минутку отходил за молоком. Я спросила его, где он был. Он не знал. Ничего не мог вспомнить о последних шести месяцах.
Все были вне себя от радости: друзья, наши семьи… С трудом верили своим глазам. Но не я.
Слушайте, я понимаю, что это прозвучит безумно. Наши семьи никогда не поверят мне, а я сама ни за что не пойду в полицию, если вдруг не захочу провести остаток дней в смирительной рубашке. Но я просто знаю, что мужчина, спящий в моей постели, не мой муж. Я не знаю, что делать. Понимаю умом, что должна быть счастлива, но нет. Я в ужасе. На самом деле я немного знаю о сверхъестественном, паранормальном, даже не смотрю фильмы ужасов, но от этой ситуации мурашки бегут по коже.
Вы просто послушайте, я объясню, почему так уверена. И, возможно, кто-нибудь из вас поверит мне и подскажет, что теперь делать.
***
На следующее утро после возвращения “Рика” я приготовила ему чашку чая. Он принял ее, одарив меня самой лучезарной улыбкой. А потом взял кусочек сахара из сахарницы и бросил его в кружку. С момента его возвращения, наш дом погряз в водовороте лихорадочного хаоса, я все еще была в шоке и не придала тогда этому значения. Но сам эпизод застрял у меня в голове. Пусть это прозвучит как ерунда, но мой муж никогда не пил чай с сахаром. Он считал, что это безнадежно портит вкус напитка, и всегда очень расстраивался, если я, забывшись, добавляла сахар в его кружку. И все же тот человек пил чай с сахаром.
Следующим звоночком стал гольф. Несколько дней назад проходил турнир по гольфу, а “Рик” в то время гостил у своей матери. Играл один из его любимчиков, так что я записала турнир, чтобы он ничего не пропустил. Он был огромным фанатом гольфа. Однажды даже отменил нашу годовщину, чтобы посмотреть чемпионат. Но когда он вернулся домой и я показала ему запись, он… не отреагировал. Нет, он, конечно, сказал “спасибо” и все такое, а потом просто спросил, не хочу ли я поужинать. И не притронулся к телевизору.
А потом в одну из ночей я проснулась около двух и увидела лицо Рика всего в паре сантиметров над моим… Он смотрел на меня пустыми глазами.
– Детка, ты чего? – спросила я с нервным смешком.
Он не ответил. Еще долгих тридцать секунд просто смотрел сквозь меня… А потом вдруг улыбнулся и сказал:
– Прости, дорогая. Я все еще иногда не могу поверить, что все это реально.
А потом повернулся на другой бок и заснул. Но не я.
Вчера прошла примерно неделя с момента его возвращения. Соседи собрались на вечеринку, чтобы отпраздновать это событие. Пришли люди с нашей и соседних улиц, чтобы заверить Рика в том, как они счастливы, что он в порядке. Он постоянно был в гуще толпы. То стоял рядом, обнимая меня, то слонялся вокруг, дружелюбно болтая с каждым встречным и даже с детьми. Джексон – маленький сын Салли, нашей соседки, – захотел поиграть в прятки, и Рик с радостью пошел с ним.
И вот что я вам скажу. Он никогда не сделал бы ничего подобного. Мой муж утверждал, что не любит детей. Вот почему у нас не было и не могло быть детей, вот почему он никогда не играл с соседской малышней. Особенно с Джексоном, Рик буквально избегал его. Незадолго до его исчезновения я начала подозревать, что мой муж просто старался не находиться рядом с мальчиком, чтобы никто не заметил их тонкого, но очевидного сходства.
Последним гвоздем в крышку гроба стала сама Салли. Сегодня утром она постучала в нашу дверь. Стояла на пороге с большим подносом пирожных, как предлогом зайти, но я-то понимала, что ей просто хотелось пробиться внутрь, чтобы своими глазами оценить ситуацию. Я выпроводила ее и назвала назойливой занудой. А Рик просто рассмеялся, поцеловал меня в макушку и согласился. Представляете? Именно тогда я окончательно утвердилась в уверенности, что этот человек не может быть моим мужем. Рик впадал в бешенство, если я оскорбляла Салли. Будто у меня не было повода ненавидеть ее, будто она не трахалась годами с моим мужем у меня за спиной. Но сегодня все было тихо. Он больше не пытался ее защитить.
Я знаю, о чем вы думаете. Вполне возможно, что он попал в аварию, ударился головой, и воспоминания просто стерлись, быть может, даже изменив его личность… И это вполне хорошее, логичное объяснение, не спорю. Именно так мне и сказали бы в полиции, если бы я решила поведать им свою историю.
Но знаете, почему я железобетонно уверена, что этот человек не мой муж? У него нет шрама. Вот так просто. Если бы это и правда был Рик, у него на лбу остался бы шрам от клюшки для гольфа, которой я ему врезала. Но там пусто. Ни следа. Честно говоря, я уже готова сегодня ночью выкопать к чертям свои петуньи, просто чтобы убедиться, что его тело все еще там.
Понятия не имею, с кем делю постель, но это точно не мой муж.
Так что же мне делать?
©MidnightPenguin
10 историй о бабушках и дедушках, в которых бездна любви и юмора
1 Я недавно провалил собеседование и был очень зол на себя. Ко мне подошел дедушка, обнял и сказал: «Внучок, у тебя есть образование, опыт работы, стабильная жизнь, а ты расстраиваешься? Я рос после войны, и у меня не было ничего из этого, но я нашел свое призвание и работу. И ты найдешь, просто дай себе время. Ничего не бывает моментально». Откуда в этих людях столько мудрости и спокойствия?
2 Наблюдала, как дедушка подкрался сзади к бабушке с букетом цветов. Закрыл одной рукой глаза и спросил: «Кто?» Она мило ответила: «Моя седая любовь», - и он подарил ей букет.
3 Сегодня в маршрутке встретила старичка лет 70, он на свидание ехал с конфетами и цветами. Спрашивает: «Я доеду до такой-то остановки?» Ему водитель говорит: «Да». Он: «Хорошо, а то меня там любимая ждет». И счастливый такой.
4 У меня на заочке есть однокурсница, которой уже 60 лет, но она хочет получить второе высшее, потому что ее 5-летний внук решил, что хочет, когда вырастет, уехать в Италию. Вот она и поступила на филфак и учит итальянский, чтобы потом учить своего внука! Это ли не истинная любовь?
5 Сегодня ехала в автобусе и видела немолодую пару. Бабушка из-за чего-то кричала на свою вторую половинку, но он, не растерявшись, взял ее, посадил к себе на коленки и шепотом сказал: «Ты обещала мне не ссориться», - и так они и ехали молча до своей остановки. Ничего чудеснее я не видела.
6 Два года назад мой ныне покойный дедушка подарил мне свою любимую книгу. Сегодня я решила прочесть ее. Нашла в ней маленький вклеенный конверт с 500 рублями и записку: «Когда будет скучно, купи себе пару шоколадок».
7 Сижу в парикмахерской. Парикмахер подстригает дедушку, а рядом на скамейке его жена. И эта парочка на все помещение пуляется друг в друга сарказмом. И вдруг в один момент бабушка обиделась и заплакала, он подошел, обнял ее, поцеловал в щечку и сказал, что она самый красивый и бесценный бриллиант в его жизни. Вот это любовь!
8 Приехала к бабуле с дедулей. Сижу я за столом, передо мной сидит мой дед, и у плиты бабушка блины печет. И тут дед говорит: «Давай внучке покажем, как мы умеем!» Вдруг бабуля кидает со сковороды блин через плечо деду, а тот тарелкой ловит! Людям по 70 лет, а еще не забыли, как развлекаться надо.
9 Гуляла как-то в парке и увидела ситуацию. Дедушка посадил бабушку себе на плечи, чтобы та смогла достать еще не оборванные красивые веточки сирени. Когда дедушка поднимался, то пукнул. А бабушка ему через смех: "Дед, я и так достаю, не нужно взлетать". И умилялась, и ржала полчаса.
10 Пришла к бабушке с дедушкой в гости. Бабуля меня сразу на кухню отвела, чтобы накормить. "Бабушка, а дед где?" "Он ушел в небытие, растворился в звуке эха утекающей воды, его здесь нет..." - тихо ответила она и опустила взгляд в пол. Я растерялась, задрожала вся - неужели... И тут из туалета послышался голос деда: "Старуха, я тебе сейчас напридумываю! Я в небытие уйду только после тебя!"
©Из сети
1 Я недавно провалил собеседование и был очень зол на себя. Ко мне подошел дедушка, обнял и сказал: «Внучок, у тебя есть образование, опыт работы, стабильная жизнь, а ты расстраиваешься? Я рос после войны, и у меня не было ничего из этого, но я нашел свое призвание и работу. И ты найдешь, просто дай себе время. Ничего не бывает моментально». Откуда в этих людях столько мудрости и спокойствия?
2 Наблюдала, как дедушка подкрался сзади к бабушке с букетом цветов. Закрыл одной рукой глаза и спросил: «Кто?» Она мило ответила: «Моя седая любовь», - и он подарил ей букет.
3 Сегодня в маршрутке встретила старичка лет 70, он на свидание ехал с конфетами и цветами. Спрашивает: «Я доеду до такой-то остановки?» Ему водитель говорит: «Да». Он: «Хорошо, а то меня там любимая ждет». И счастливый такой.
4 У меня на заочке есть однокурсница, которой уже 60 лет, но она хочет получить второе высшее, потому что ее 5-летний внук решил, что хочет, когда вырастет, уехать в Италию. Вот она и поступила на филфак и учит итальянский, чтобы потом учить своего внука! Это ли не истинная любовь?
5 Сегодня ехала в автобусе и видела немолодую пару. Бабушка из-за чего-то кричала на свою вторую половинку, но он, не растерявшись, взял ее, посадил к себе на коленки и шепотом сказал: «Ты обещала мне не ссориться», - и так они и ехали молча до своей остановки. Ничего чудеснее я не видела.
6 Два года назад мой ныне покойный дедушка подарил мне свою любимую книгу. Сегодня я решила прочесть ее. Нашла в ней маленький вклеенный конверт с 500 рублями и записку: «Когда будет скучно, купи себе пару шоколадок».
7 Сижу в парикмахерской. Парикмахер подстригает дедушку, а рядом на скамейке его жена. И эта парочка на все помещение пуляется друг в друга сарказмом. И вдруг в один момент бабушка обиделась и заплакала, он подошел, обнял ее, поцеловал в щечку и сказал, что она самый красивый и бесценный бриллиант в его жизни. Вот это любовь!
8 Приехала к бабуле с дедулей. Сижу я за столом, передо мной сидит мой дед, и у плиты бабушка блины печет. И тут дед говорит: «Давай внучке покажем, как мы умеем!» Вдруг бабуля кидает со сковороды блин через плечо деду, а тот тарелкой ловит! Людям по 70 лет, а еще не забыли, как развлекаться надо.
9 Гуляла как-то в парке и увидела ситуацию. Дедушка посадил бабушку себе на плечи, чтобы та смогла достать еще не оборванные красивые веточки сирени. Когда дедушка поднимался, то пукнул. А бабушка ему через смех: "Дед, я и так достаю, не нужно взлетать". И умилялась, и ржала полчаса.
10 Пришла к бабушке с дедушкой в гости. Бабуля меня сразу на кухню отвела, чтобы накормить. "Бабушка, а дед где?" "Он ушел в небытие, растворился в звуке эха утекающей воды, его здесь нет..." - тихо ответила она и опустила взгляд в пол. Я растерялась, задрожала вся - неужели... И тут из туалета послышался голос деда: "Старуха, я тебе сейчас напридумываю! Я в небытие уйду только после тебя!"
©Из сети
ИСТИНА ВЕДЬМЫ
В далеком 1956 году жила в нашем селе бабка Анна по прозвищу шлёп-нога. Забавное прозвище прилипло к абсолютно здоровой старушке не из-за внешних дефектов, коих и не имелось, а из-за её необыкновенной колдовской силы. Считалось, что стоит только ведьме Анне ногой топнуть, как тут же черная магия делает свое дело.
Откуда пошла эта молва – известно! Однажды оскорбила бабку Анну жена председателя. Что они не поделили – чёрт их разбери! Зеваки аж рты от удивления закрыть не могли, как первая леди на селе костерила старушку. Баба Аня в ответ умолчала – только ногой топнула. Тут же поднялся такой страшный ветер, что снёс напрочь забор председательского дома.
С того дня и жена председателя слегла. Месяц почти из кровати не вылезала. Фельдшер и доктор городской лишь руками разводили – хворь не распознали. Председатель уже на молодых доярок заглядываться начал – вдовцом готовился стать!
Бабка сама к обидчице пришла. Что-то над ней пошептала и ушла со словами: «Переборщила я!»
С того момента председательская жинка поднялась, расцвела, да пуще козы по селу запрыгала.
А народ на ус намотал – обижать ведьму нельзя!
Как и принято, вся деревня обходила её стороной. Иногда только кто-нибудь к ней за помощью черной забредет да отблагодарит за взятый на душу грех. Клиенты бабы Ани держали свои посещения строго в тайне. Упаси Господи, если молва о том пойдет!
Жил в том же селе молодой мужик Андрей Петрович Сидоров – полный сирота по происхождению. Жена его – первая красавица на весь район. Семь лет прожили они с Оксаной в любви и радости, а вот наследником никак не могли обзавестись.
Покосило однажды у Андрея Петровича скот. Ни с того ни с сего, надой у коров пропал. Живность стала вялая – на глазах хирела.
Ветврач деловито констатировал:
– Шлеп-нога виновата! Другого объяснения нет!
В мотивах старухи разбираться было некогда, ведь скотина гибла. Да и принято так на селе: события, не имеющие научного объяснения, благополучно скидывались на счет бабы Ани. Мол, демоны через её колдовскую душу пакостят! Каждая собака это знает!
Решительно настроенный Андрей побрел к захудалой хижине бабки, чтобы раз и навсегда поставить старую на место! Он-то её не боялся. Дал бы разок по пакостливой черепушке – вмиг бы колдовать перестала!
Дверь никто не открыл, и Андрей без приглашения вошел в хату. Суровым взглядом оглядел он мрачную комнатку, пропахшую каким-то гнилостным запахом. Никого. Только горы тряпок слегка зашевелились на скрипучей койке, стоящей в углу комнаты.
– Воды... - слабо донеслось из-под тряпья.
Мужчина подошел ближе и увидел белое, как мел, болезное лицо, обезвоженной бабы Ани. Сжалилось сердце Андрея. Грешен он! Пошел разбираться с немощной старухой. Тьфу! Стыд и позор для мужчины! А все это бабы деревенские! Болтают невесть что! Вот речи их ядовитые в сознание мужиков и проникают!
Засуетился он. Напоил старуху. Смотрит, а постель-то вся влажностью да плесенью пропитана. Пришел он домой, заставил жену свою щей налить да белья чистого дать. Та, как узнала, для кого это, так чуть рассудок не потеряла.
– Ты, что? Андрюша? Уж не приворожила ли тебя бабка?
– Ты эту блажь брось! Неужели совсем сердца нет? Забыла, как твоя мамка помирала?
– Я в логово ведьмы не пойду! Это из-за неё у нас скотина дохнет! А ты ей перинку стелешь!
Мало-помалу дошла ссора чуть не до развода. Уперлась жинка, да только Андрей был непреклонен. Не по-христиански это – умирающую бабку бросать. Пришел он к ведьме, сам белье сменил, щей тарелку поставил перед ней. Да только она почти не жива – даже пальцем пошевелить не может. Пришлось мужику её самому из ложечки кормить.
Так и пролетело несколько дней. Андрей приходил и ухаживал за ведьмой. Начала она постепенно отходить. Даже говорить силы появились.
– В деревне-то болтают, Андрей, что ты с ведьмой чураешься. Ты не бойся, я добро помню. Ни тебе, ни семье твоей ничего не сделаю. Да и не могу я уже. Силы уходят от меня. Помру я скоро.
– Баб Ань, ну, хоть ты глупостей не болтай? – перебил её Андрей Петрович. – Что-ж теперь, если ты ведьма, то и не человек вовсе? Поживешь ещё! У тебя родных нет, пусть буду я твоей семьей!
От таких добрых слов, у ведьмы жизненное дыхание по-новому открылось. Чай, сын появился на старости лет – эка радость!
– Ты милок, послушай, – решила она сразу прояснить ситуацию. – Скотина твоя чахнет, потому что соседка твоя её подтравливает. Поругалась она с твоей благоверной, вот и пакостит, бесстыжая!
– А ты откуда знаешь? Неужто, наговариваешь на Симку?
– А ты поди, проверь. За полночь спрячься в коровнике, вот и увидишь всё своими глазами.
Словам умирающей бабки Андрей не поверил. Сима, конечно, с характером баба, всякое было: и ругались, и мирились. Но чтобы скотину губить?! Однако решил проверить. Чем чёрт не шутит?! Затаился он в одном из загонов с больной коровой. Сидит, тишину слушает, да ослабевшую телку поглаживает. Жалко Маньку! Хорошая она кормилица. Коль погибнет – совсем беда!
Часу во втором ночи, почти задремал, как слышит, кто-то в стойло крадется. Тихонько так – только сено под сапогами шелестит. Подскочил он внезапно, схватил в темноте пакостника, да выволок его на улицу под лунный свет. Смотрит, а это Симка перед ним, растрепанная и испуганная. В руке бидончик небольшой, а там отрава неизвестная в виде порошка. Тряханул он соседку, да так резко, что аж бидон из рук выпал, и весь порошок треклятый по земле рассыпался.
– У, окаянная! Что же ты творишь?! Еще и слухи пускаешь, что это из-за бабы Ани скотина чахнет?
– А ты на меня голос-то не повышай! – вдруг осмелела Сима. – Сейчас как закричу! Все разом узнают, что ты меня на сеновал ночами зазывал! Мигом жинку свою потеряешь!
– Да ты!.. – мужик дар речи потерял от такой наглости. – Как у тебя язык только поворачивается?!
– А что я? Ксанке твоей, значит, можно? А мне нельзя?
– Что Ксанке можно? – искренне не понял Андрей и машинально ослабил хватку.
– А то! Спать с моим Ванькой! Народ честной уже вовсю потешается. Только ты один незрячий!
– Брешешь!
– Как на духу говорю! Хочешь, пошли к ней вместе? Поведаем тебе, как я этих милков две недели назад на сенокосе застукала! Ксанка и плакала и в ногах валялось! Прости, говорит, бес попутал! Только Андрюше моему не рассказывай! Убьет ведь! Да и Ванька мой все винился. Я уж их и простила, да только дочка моя их снова вместе видела. Я Ваньку к стене, а он мне: «Люблю Ксанку – не могу! Я снова к ней со скандалом, а она мне в лицо смеется и говорит, что, если ты узнаешь, тогда она точно к Ваняше уйдет! А у меня ртов четверо! Кто их кормить будет?
Помутнело у Андрея в голове. Неужели правда – его любимая жена предала? Оттолкнул он Симку и побрел домой. Было желание закатить скандал, но вместо этого, посмотрел он на сладко сопящую Оксану, горько вздохнул, покидал вещи в котомку и ушел из своего же дома восвояси.
Идти Андрею было некуда, кроме как к бабе Анне. Несмотря на позднюю ночь, подходя к её хате, увидел он свет в окошке. Ждала его ведьма. Брешет, что силы потеряла, все-то она знает!
Так и зажили они вдвоем. Андрей днем в колхозе, вечером развалившееся хозяйство в ее доме поднимает. Бабка хоть и ведьма чёрная, да человечнее многих оказалась. Спокойно ему с ней было. Односельчане языками чешут, стороной мужика обходят. Как есть – приворожила его старуха! Видано ли дело, такую красавицу бросить ради старой? Оксанка-то, тоже благородную девицу из себя строит, на проделки ведьмы своё несчастье списывает.
А Сидоров молчал. Пусть лучше про него сплетни ходят, чем все узнают про измену жены. Достойно поступал он, конечно, да только всё село и так это знало. Но разве изменой кого удивишь? Обычное дело. А вот молодой мужик, сбежавший от родной жинки к ведьме… Как от такой новости диву не даться? Да и авторитет колдовской, от этого у бабы Ани только вырос – народ совсем толпами повалил.
Так прошло полгода. Ванька соседский остепенился и остался в семье. Жена его, Симка, на радостях пятым ребеночком затяжелела. А Ксанка, назло всем, в город с новой любовью уехала. Начальник партийный её увез. Андрей уж было в свой дом собрался, а старуха не пустила. Считала, что сопьется он от тоски. Кручинился Андрей вечерами, к любимой его сильно тянуло.
– Баб Ань, а разве ты не можешь сделать так, чтобы жена моя гулять перестала?
– Что ты, сынок? Веришь во всю эту чушь? – старуха по-доброму рассмеялась. – Разве магия способна изменить нутро человека? Горбатого только могила исправит.
– Ну, ходят же к тебе бабы, мужиков своих от змия зеленого заговаривать.
– То – змий! Это болезнь! Могу я болезни лечить. Как скотину, так и человека. Да только вот душа, она же бессмертна! А души есть всякие. Есть темные, есть и светлые. И никто в этом мире, кроме Творца, не может ту душу изменить. Ты не торопись – время всё расставит. Недаром у вас дитя так и не родилось – не судьба тебе Оксана. Другая тебе писана. Сама в нашу дверь постучится.
Как не пытал Андрей бабку, когда же судьба постучится, да всё без толку – молчала ведьма. Счастья-то мужику хотелось сейчас, да раны душевные залатать побыстрее. Зачем вообще жить, если мучится приходится? А ведьма, словно читала его мысли, частенько приговаривала: «Коль, счастливым хочешь быть, пусть все будет по воле Божией. А коль мнимого счастья хочется, да всё и сразу, так это от дьявола. Только и плата будет велика!
– В церкви батюшка тоже самое говорит, – сказал Андрей. – Терпению учит.
– А как же? В том и истина! А истина – она одна для всех. Что для темных душ, что для светлых.
Зима уже к концу подходила, как морозной ветреной ночью разбудил Андрея громкий стук. За то время пока жил у бабы Ани, привыкший уж был к таким явлениям. Ведьма говорила, что ночью только черти да неуспокоенные в дверь стучат. Оттого и надобности им открывать нет. Протер он глаза и перевернулся на другой бок. Только в полудрему снова впал, как стук повторился.
– Иди, уж теперь открывай! – простонала сонная ведьма. – Беда в соседней деревне!
– Так, бесы же?..
– Девка там стоит! Открывай, говорю, застудишь молодуху! – прикрикнула бабка уже бодрым тоном.
А Андрею жутко стало. То нечисть… то девки... Что он должен думать?
За дверью действительно стояла девушка. В потемках её лица было не разглядеть. Слышен был только неуверенный голос. Запинаясь, она поведала, что в соседней деревне тяжело помирает её бабка. Уже с неделю волком воет на всю округу – всю скотину перепугала! Про жителей и вовсе говорить ненужно. Крестятся, стороной обходят – помощи ждать не от кого.
– Скажи мне, дочка, – обратилась к ней бабка, наливая чаю, – Ты у своей бабки из рук, что брала?
– Ничего не брала! Мамка наказала строго-настрого!
– Вот и правильно...
Андрей уже кое-что понимал в колдовских делах. Девка эта, внучка такой же ведающей, как и баба Аня. Пришло ей время помирать – она и попыталась внучке дар передать. Да только та не приняла. Вот и томится теперь душа грешная в муках адовых. Силушка колдовская не отпускает. Вот и бежала девка по морозу четыре километра до их хаты. Ведьма ведьме поможет!
Баба Аня послала Андрея до колхоза арендовать повозку на сутки. Поздним утром добрались они до издыхающей мученицы. Ведьма молодым велела в повозке сидеть, её дожидаться. А сама пошла в хату ритуал проводить.
Три часа они кутались на морозе. Так ещё и метель началась. Задул ветер и пошел снег. Мороз превращал снежинки в острые иглы, которые вонзались в лицо. Ветер завыл дурными голосами. Андрей уже и руки девчонке растирал. А у самого зуб на зуб не попадал от холода.
«Какая же, девка всё-таки смелая! Ночью по морозу, по полям и лесам, да ещё и к ведьме! Ну, даёт! – думал Андрей, а сам на девицу заглядывался. – Красивая! Зоей зовут».
– Умерла! Отмучилась, грешная! – внезапно произнесла Зоя, прервав мысли хлопца.
Вдруг резко потеплело. Метели и след простыл. Небо просветлело и выглянуло солнышко. Тут и баба Аня вышла. Отправила девку к почившей бабке – готовится к погребению.
На обратной дороге, Андрей выспрашивал ведьму, что и как... Сильно ли корячилась в муках, грешная? Уж хотелось ему немного историй, от которых кровь в жилах застывает! Да только бабка весь путь молчала.
Подъехав к дому, с грустью посмотрела на него и сказала:
– Ты, сынок, вопросами смерти раньше положенного срока не задавайся. Сейчас твоё счастливое время пришло. Этой ночью, судьба твоя в дверь постучала. Обожди сорок дней, а потом свататься езжай. Будешь ты отныне счастлив. А сейчас возвращайся в свой дом да наведи в нём порядок. Подготовься, к приезду новой жинки.
– Как это?! Значит, Зоя та самая?!
– Та самая... – по-доброму вздохнула баба Аня.
Через год после свадьбы Андрея и Зои вернулась в село Оксана. Что-то там у неё с начальником не задалось. И придумала себе самодовольная женщина, что Андрея сможет обратно вернуть. Да только баба Аня быстро её пыл остудила. Вроде, говорят, что нашептала она отворот Оксане от дома Андреева. И вскоре молодая женщина вышла замуж за местного агронома.
Симка на своего любимого Ваньку всё никак наглядеться не могла. Так и гоняла до конца своей жизни от него бабенок, охочих до чужих мужей.
Ну а Андрей Петрович с Зоей прожили долгую и счастливую жизнь. Баба Аня ещё успела и внуков вынянчить.
До конца её бренного пути Андрей называл её своей матушкой.
Вот так бывает! Обычный сельский мужик, не побоявшись ни Бога, ни черта стал для ведьмы, которой не суждено было иметь своих детей, названным сыном. Подарил он старухе под закат её жизни, самую простую истину – истину женского счастья быть матерью и бабушкой.
А была ли баба Аня ведьмой на самом деле – история умалчивает.
Только потомки её приемной семьи говорят, что была это очень мудрая и самая милосердная женщина. А что наговорено – так то чужими языками начесано.
Ред. А. Бор
В далеком 1956 году жила в нашем селе бабка Анна по прозвищу шлёп-нога. Забавное прозвище прилипло к абсолютно здоровой старушке не из-за внешних дефектов, коих и не имелось, а из-за её необыкновенной колдовской силы. Считалось, что стоит только ведьме Анне ногой топнуть, как тут же черная магия делает свое дело.
Откуда пошла эта молва – известно! Однажды оскорбила бабку Анну жена председателя. Что они не поделили – чёрт их разбери! Зеваки аж рты от удивления закрыть не могли, как первая леди на селе костерила старушку. Баба Аня в ответ умолчала – только ногой топнула. Тут же поднялся такой страшный ветер, что снёс напрочь забор председательского дома.
С того дня и жена председателя слегла. Месяц почти из кровати не вылезала. Фельдшер и доктор городской лишь руками разводили – хворь не распознали. Председатель уже на молодых доярок заглядываться начал – вдовцом готовился стать!
Бабка сама к обидчице пришла. Что-то над ней пошептала и ушла со словами: «Переборщила я!»
С того момента председательская жинка поднялась, расцвела, да пуще козы по селу запрыгала.
А народ на ус намотал – обижать ведьму нельзя!
Как и принято, вся деревня обходила её стороной. Иногда только кто-нибудь к ней за помощью черной забредет да отблагодарит за взятый на душу грех. Клиенты бабы Ани держали свои посещения строго в тайне. Упаси Господи, если молва о том пойдет!
Жил в том же селе молодой мужик Андрей Петрович Сидоров – полный сирота по происхождению. Жена его – первая красавица на весь район. Семь лет прожили они с Оксаной в любви и радости, а вот наследником никак не могли обзавестись.
Покосило однажды у Андрея Петровича скот. Ни с того ни с сего, надой у коров пропал. Живность стала вялая – на глазах хирела.
Ветврач деловито констатировал:
– Шлеп-нога виновата! Другого объяснения нет!
В мотивах старухи разбираться было некогда, ведь скотина гибла. Да и принято так на селе: события, не имеющие научного объяснения, благополучно скидывались на счет бабы Ани. Мол, демоны через её колдовскую душу пакостят! Каждая собака это знает!
Решительно настроенный Андрей побрел к захудалой хижине бабки, чтобы раз и навсегда поставить старую на место! Он-то её не боялся. Дал бы разок по пакостливой черепушке – вмиг бы колдовать перестала!
Дверь никто не открыл, и Андрей без приглашения вошел в хату. Суровым взглядом оглядел он мрачную комнатку, пропахшую каким-то гнилостным запахом. Никого. Только горы тряпок слегка зашевелились на скрипучей койке, стоящей в углу комнаты.
– Воды... - слабо донеслось из-под тряпья.
Мужчина подошел ближе и увидел белое, как мел, болезное лицо, обезвоженной бабы Ани. Сжалилось сердце Андрея. Грешен он! Пошел разбираться с немощной старухой. Тьфу! Стыд и позор для мужчины! А все это бабы деревенские! Болтают невесть что! Вот речи их ядовитые в сознание мужиков и проникают!
Засуетился он. Напоил старуху. Смотрит, а постель-то вся влажностью да плесенью пропитана. Пришел он домой, заставил жену свою щей налить да белья чистого дать. Та, как узнала, для кого это, так чуть рассудок не потеряла.
– Ты, что? Андрюша? Уж не приворожила ли тебя бабка?
– Ты эту блажь брось! Неужели совсем сердца нет? Забыла, как твоя мамка помирала?
– Я в логово ведьмы не пойду! Это из-за неё у нас скотина дохнет! А ты ей перинку стелешь!
Мало-помалу дошла ссора чуть не до развода. Уперлась жинка, да только Андрей был непреклонен. Не по-христиански это – умирающую бабку бросать. Пришел он к ведьме, сам белье сменил, щей тарелку поставил перед ней. Да только она почти не жива – даже пальцем пошевелить не может. Пришлось мужику её самому из ложечки кормить.
Так и пролетело несколько дней. Андрей приходил и ухаживал за ведьмой. Начала она постепенно отходить. Даже говорить силы появились.
– В деревне-то болтают, Андрей, что ты с ведьмой чураешься. Ты не бойся, я добро помню. Ни тебе, ни семье твоей ничего не сделаю. Да и не могу я уже. Силы уходят от меня. Помру я скоро.
– Баб Ань, ну, хоть ты глупостей не болтай? – перебил её Андрей Петрович. – Что-ж теперь, если ты ведьма, то и не человек вовсе? Поживешь ещё! У тебя родных нет, пусть буду я твоей семьей!
От таких добрых слов, у ведьмы жизненное дыхание по-новому открылось. Чай, сын появился на старости лет – эка радость!
– Ты милок, послушай, – решила она сразу прояснить ситуацию. – Скотина твоя чахнет, потому что соседка твоя её подтравливает. Поругалась она с твоей благоверной, вот и пакостит, бесстыжая!
– А ты откуда знаешь? Неужто, наговариваешь на Симку?
– А ты поди, проверь. За полночь спрячься в коровнике, вот и увидишь всё своими глазами.
Словам умирающей бабки Андрей не поверил. Сима, конечно, с характером баба, всякое было: и ругались, и мирились. Но чтобы скотину губить?! Однако решил проверить. Чем чёрт не шутит?! Затаился он в одном из загонов с больной коровой. Сидит, тишину слушает, да ослабевшую телку поглаживает. Жалко Маньку! Хорошая она кормилица. Коль погибнет – совсем беда!
Часу во втором ночи, почти задремал, как слышит, кто-то в стойло крадется. Тихонько так – только сено под сапогами шелестит. Подскочил он внезапно, схватил в темноте пакостника, да выволок его на улицу под лунный свет. Смотрит, а это Симка перед ним, растрепанная и испуганная. В руке бидончик небольшой, а там отрава неизвестная в виде порошка. Тряханул он соседку, да так резко, что аж бидон из рук выпал, и весь порошок треклятый по земле рассыпался.
– У, окаянная! Что же ты творишь?! Еще и слухи пускаешь, что это из-за бабы Ани скотина чахнет?
– А ты на меня голос-то не повышай! – вдруг осмелела Сима. – Сейчас как закричу! Все разом узнают, что ты меня на сеновал ночами зазывал! Мигом жинку свою потеряешь!
– Да ты!.. – мужик дар речи потерял от такой наглости. – Как у тебя язык только поворачивается?!
– А что я? Ксанке твоей, значит, можно? А мне нельзя?
– Что Ксанке можно? – искренне не понял Андрей и машинально ослабил хватку.
– А то! Спать с моим Ванькой! Народ честной уже вовсю потешается. Только ты один незрячий!
– Брешешь!
– Как на духу говорю! Хочешь, пошли к ней вместе? Поведаем тебе, как я этих милков две недели назад на сенокосе застукала! Ксанка и плакала и в ногах валялось! Прости, говорит, бес попутал! Только Андрюше моему не рассказывай! Убьет ведь! Да и Ванька мой все винился. Я уж их и простила, да только дочка моя их снова вместе видела. Я Ваньку к стене, а он мне: «Люблю Ксанку – не могу! Я снова к ней со скандалом, а она мне в лицо смеется и говорит, что, если ты узнаешь, тогда она точно к Ваняше уйдет! А у меня ртов четверо! Кто их кормить будет?
Помутнело у Андрея в голове. Неужели правда – его любимая жена предала? Оттолкнул он Симку и побрел домой. Было желание закатить скандал, но вместо этого, посмотрел он на сладко сопящую Оксану, горько вздохнул, покидал вещи в котомку и ушел из своего же дома восвояси.
Идти Андрею было некуда, кроме как к бабе Анне. Несмотря на позднюю ночь, подходя к её хате, увидел он свет в окошке. Ждала его ведьма. Брешет, что силы потеряла, все-то она знает!
Так и зажили они вдвоем. Андрей днем в колхозе, вечером развалившееся хозяйство в ее доме поднимает. Бабка хоть и ведьма чёрная, да человечнее многих оказалась. Спокойно ему с ней было. Односельчане языками чешут, стороной мужика обходят. Как есть – приворожила его старуха! Видано ли дело, такую красавицу бросить ради старой? Оксанка-то, тоже благородную девицу из себя строит, на проделки ведьмы своё несчастье списывает.
А Сидоров молчал. Пусть лучше про него сплетни ходят, чем все узнают про измену жены. Достойно поступал он, конечно, да только всё село и так это знало. Но разве изменой кого удивишь? Обычное дело. А вот молодой мужик, сбежавший от родной жинки к ведьме… Как от такой новости диву не даться? Да и авторитет колдовской, от этого у бабы Ани только вырос – народ совсем толпами повалил.
Так прошло полгода. Ванька соседский остепенился и остался в семье. Жена его, Симка, на радостях пятым ребеночком затяжелела. А Ксанка, назло всем, в город с новой любовью уехала. Начальник партийный её увез. Андрей уж было в свой дом собрался, а старуха не пустила. Считала, что сопьется он от тоски. Кручинился Андрей вечерами, к любимой его сильно тянуло.
– Баб Ань, а разве ты не можешь сделать так, чтобы жена моя гулять перестала?
– Что ты, сынок? Веришь во всю эту чушь? – старуха по-доброму рассмеялась. – Разве магия способна изменить нутро человека? Горбатого только могила исправит.
– Ну, ходят же к тебе бабы, мужиков своих от змия зеленого заговаривать.
– То – змий! Это болезнь! Могу я болезни лечить. Как скотину, так и человека. Да только вот душа, она же бессмертна! А души есть всякие. Есть темные, есть и светлые. И никто в этом мире, кроме Творца, не может ту душу изменить. Ты не торопись – время всё расставит. Недаром у вас дитя так и не родилось – не судьба тебе Оксана. Другая тебе писана. Сама в нашу дверь постучится.
Как не пытал Андрей бабку, когда же судьба постучится, да всё без толку – молчала ведьма. Счастья-то мужику хотелось сейчас, да раны душевные залатать побыстрее. Зачем вообще жить, если мучится приходится? А ведьма, словно читала его мысли, частенько приговаривала: «Коль, счастливым хочешь быть, пусть все будет по воле Божией. А коль мнимого счастья хочется, да всё и сразу, так это от дьявола. Только и плата будет велика!
– В церкви батюшка тоже самое говорит, – сказал Андрей. – Терпению учит.
– А как же? В том и истина! А истина – она одна для всех. Что для темных душ, что для светлых.
Зима уже к концу подходила, как морозной ветреной ночью разбудил Андрея громкий стук. За то время пока жил у бабы Ани, привыкший уж был к таким явлениям. Ведьма говорила, что ночью только черти да неуспокоенные в дверь стучат. Оттого и надобности им открывать нет. Протер он глаза и перевернулся на другой бок. Только в полудрему снова впал, как стук повторился.
– Иди, уж теперь открывай! – простонала сонная ведьма. – Беда в соседней деревне!
– Так, бесы же?..
– Девка там стоит! Открывай, говорю, застудишь молодуху! – прикрикнула бабка уже бодрым тоном.
А Андрею жутко стало. То нечисть… то девки... Что он должен думать?
За дверью действительно стояла девушка. В потемках её лица было не разглядеть. Слышен был только неуверенный голос. Запинаясь, она поведала, что в соседней деревне тяжело помирает её бабка. Уже с неделю волком воет на всю округу – всю скотину перепугала! Про жителей и вовсе говорить ненужно. Крестятся, стороной обходят – помощи ждать не от кого.
– Скажи мне, дочка, – обратилась к ней бабка, наливая чаю, – Ты у своей бабки из рук, что брала?
– Ничего не брала! Мамка наказала строго-настрого!
– Вот и правильно...
Андрей уже кое-что понимал в колдовских делах. Девка эта, внучка такой же ведающей, как и баба Аня. Пришло ей время помирать – она и попыталась внучке дар передать. Да только та не приняла. Вот и томится теперь душа грешная в муках адовых. Силушка колдовская не отпускает. Вот и бежала девка по морозу четыре километра до их хаты. Ведьма ведьме поможет!
Баба Аня послала Андрея до колхоза арендовать повозку на сутки. Поздним утром добрались они до издыхающей мученицы. Ведьма молодым велела в повозке сидеть, её дожидаться. А сама пошла в хату ритуал проводить.
Три часа они кутались на морозе. Так ещё и метель началась. Задул ветер и пошел снег. Мороз превращал снежинки в острые иглы, которые вонзались в лицо. Ветер завыл дурными голосами. Андрей уже и руки девчонке растирал. А у самого зуб на зуб не попадал от холода.
«Какая же, девка всё-таки смелая! Ночью по морозу, по полям и лесам, да ещё и к ведьме! Ну, даёт! – думал Андрей, а сам на девицу заглядывался. – Красивая! Зоей зовут».
– Умерла! Отмучилась, грешная! – внезапно произнесла Зоя, прервав мысли хлопца.
Вдруг резко потеплело. Метели и след простыл. Небо просветлело и выглянуло солнышко. Тут и баба Аня вышла. Отправила девку к почившей бабке – готовится к погребению.
На обратной дороге, Андрей выспрашивал ведьму, что и как... Сильно ли корячилась в муках, грешная? Уж хотелось ему немного историй, от которых кровь в жилах застывает! Да только бабка весь путь молчала.
Подъехав к дому, с грустью посмотрела на него и сказала:
– Ты, сынок, вопросами смерти раньше положенного срока не задавайся. Сейчас твоё счастливое время пришло. Этой ночью, судьба твоя в дверь постучала. Обожди сорок дней, а потом свататься езжай. Будешь ты отныне счастлив. А сейчас возвращайся в свой дом да наведи в нём порядок. Подготовься, к приезду новой жинки.
– Как это?! Значит, Зоя та самая?!
– Та самая... – по-доброму вздохнула баба Аня.
Через год после свадьбы Андрея и Зои вернулась в село Оксана. Что-то там у неё с начальником не задалось. И придумала себе самодовольная женщина, что Андрея сможет обратно вернуть. Да только баба Аня быстро её пыл остудила. Вроде, говорят, что нашептала она отворот Оксане от дома Андреева. И вскоре молодая женщина вышла замуж за местного агронома.
Симка на своего любимого Ваньку всё никак наглядеться не могла. Так и гоняла до конца своей жизни от него бабенок, охочих до чужих мужей.
Ну а Андрей Петрович с Зоей прожили долгую и счастливую жизнь. Баба Аня ещё успела и внуков вынянчить.
До конца её бренного пути Андрей называл её своей матушкой.
Вот так бывает! Обычный сельский мужик, не побоявшись ни Бога, ни черта стал для ведьмы, которой не суждено было иметь своих детей, названным сыном. Подарил он старухе под закат её жизни, самую простую истину – истину женского счастья быть матерью и бабушкой.
А была ли баба Аня ведьмой на самом деле – история умалчивает.
Только потомки её приемной семьи говорят, что была это очень мудрая и самая милосердная женщина. А что наговорено – так то чужими языками начесано.
Ред. А. Бор
ФЕДОР И ЧУЖОЙ РЕБЕНОК
Не то, чтобы Ира невзлюбила отчима, просто не приняла. Ну, какой он ей папа? Не было никогда у Иры папы и этот «дядя Федя съел медведя» тоже не папа. Однако ради мамы она с первых дней знакомства старалась держать свое недовольство при себе.
Не маленькая, уже одиннадцатый год, понимает, что маме хочется семью, хочется, чтобы за ней ухаживали. Так-то дядя Федя неплохой, молчаливый просто. Но чужой. Иру словно и не замечает. Зато не пьет, как отец у лучшей подруги Зины, что была ей даже сестрой троюродной.
А Федор словно и не замечал, что у его любимой женщины подрастает дочь. Принял как данность ее наличие и стал строить планы на дальнейшую жизнь, в надежде, что родит ему Женька своего родного сына, а то и двух.
Расписались они быстро и тихо, обменяли две квартиры на одну просторную, в которой у Иры появилась своя комната, и между отчимом и Ирой появился просто «худой мир», вместо «доброй ссоры». Пообедав после школы, Ира ныряла в свою комнату и старалась поменьше сталкиваться с мужем матери. Он с дружбой тоже не навязывался.
Когда у Евгении появилась тошнота по утрам и стало мучить головокружение, они даже все дружно обрадовались – беременность! Ира мечтала о братике, а Федор о сыне. Но случилось страшное, не новая жизнь зародилась, а болезнь поселилась инородной агрессивной плотью в головном мозге молодой еще женщины. Стала Ира сиротой уже в 11 лет. И путь ее лежал прямиком в детский дом.
Она еще не задумывалась о своей дальнейшей судьбе, придавленная страшным горем, когда услышала, как на кухне рыдает после поминок пьяненькая мать Зины и словно оправдывается перед Федором:- да взяла бы я ее к себе, все же Женька сестра моя двоюродная, не чужие. Но мы сами с Зинкой раз в неделю из дома бегаем, как мой шары зальет. Не потяну. А больше никого у нас из родни и нет.
Ира не хотела подслушивать, но так получилось, и из разговора она поняла, что приходили из опеки, что «изымают ее в детский дом», что в этих стенах большой и просторной квартиры, она потому, что отчим отстоял, выпросил несколько дней, в надежде найти родню Жени. Вот и разговор этот отсюда вытекает.
- Ира, поговорить надо - начал утром отчим, но замолчал, подбирая слова.
- Да, не бойтесь, говорите, я уже знаю, что нужно в детдом собираться.
-Я о другом. Если ты не против, то я хочу оформить опекунство над тобой, ведь мы с матерью были расписаны, говорят, что можно попытаться, но если ты сама захочешь. Я знаю, отец из меня никудышный, но не могу я тебя в детдом отдать. НЕ МОГУ. Может, попробуем? Ради Жени, попробуем. Наверное, смотрит на нас и переживает.
Она и не представляла, что взрослый мужчина может плакать. Особенно Федор. Он и на похоронах не плакал. Окаменевший был, да, но ни одной слезинки. А тут…. Подошла, обняла его и стала, как маленького утешать.
Все у них получилось. Кто кого поддерживал первые полгода, это еще вопрос, но время потихоньку лечит. Наладили быт, научились оба варить борщ и не только. Научились разговаривать друг с другом.
Правда Федор собеседник был немногословный, но Ира привыкла. Помимо благодарности, она стала испытывать и уважение к отчиму. Мужик он был справедливый. Не раз заступался за нее во дворе, пытался как-то ее радовать в мелочах. То мороженку после работы принесет, то два билета на премьеру кино им с Зиной купит.
Иногда забегала тетя – что помочь, подсказать, разобраться со счетами, квитками за квартиру. Частенько приходила с ночевкой Зина. Боль стихала. Стали жить. Федор ходил на собрания в школу, оставлял часть зарплаты на общее пользование и никогда не спрашивал отчетов. Ира старалась не подводить его. Но никогда не называла его папой, ни в глаза, ни за спиной, понимая, что для него она чужой ребенок.
Не сама пришла к такому выводу, а нашлись «добрые люди» - просветили «сиротку», жалея слащаво.
Когда ей исполнилось 14, Федор опять решился на тяжелый для обоих разговор. На этот раз, он спрашивал ее мнение по поводу своей женитьбы. На работе незаметно у него стали строиться отношения с одной женщиной, и еще - у них будет ребенок.
- Я бы ушел к ней жить, но ты еще не можешь оставаться одна. Да и опека набежит. А вдвоем к ней тоже не вариант – тесновато будет. У нее лишь комната в служебном доме. Но если я приведу ее сюда, как думаешь – уживемся?
Внешне ужились. Лида ходила по дому, как важная гусыня, лелея свою первую беременность, Федор повеселел, а Ира старалась сглаживать все возникающие конфликты. К ней почему-то так и не пришел сложный подростковый период. Наверное она сразу повзрослела с уходом мамы. А вот Лида…
Ира многое списывала на ее беременность и не рассказывала Федору, как сползает улыбка с лица его жены, когда за ним закрывается дверь. Как всем своим видом она показывает Ире, что теперь хозяйка она, а Ира никто. И это «никто» по недоразумению, по глупости Федора мешается у них с мужем под ногами.
Поняв, что Ира ничего Федору передавать не собирается, она уже не только видом, но и словами открыто это ей стала говорить. Раздражала ее чужая дочь, чужой ребенок.
И опять помогла старая тактика. Поменьше попадаться на глаза. Федор долго был в неведении, но когда родился их с Лидой сын - Стаська, то стал догадываться, что Ире непросто в их семье. Лида уже и Федору стала напевать, что чужой ребенок ей мешает. Ну и что, что несколько квадратных метров ей в этой квартире принадлежат? Выплатим ее долю к совершеннолетию, и пусть живет своей жизнью, - пела она ему. А сейчас о ней государство должно заботиться, а не мы – чужие ей люди.
Федору сложно давались возражения, он действительно с молодости был неразговорчивый. А Лиду переговорить вообще было трудно. Однако нашел аргумент попроще – стукнул кулаком по столу и сказал. Прекрати. Никогда больше не хочу слушать подобное.
А Иру позвал в ближайшую субботу навестить Женю. Убрались там, покрасили оградку, цветы пересадили. Посидели молча, и снова словно сблизились, как в первые полгода, что были заполнены горем и болью.
- Ничего, Ириш, все уладится. Ты потерпи. Скоро Стас в садик пойдет, Лида работать начнет, некогда ей будет дурью заниматься.
Но Лида стала с другого края действовать. Под предлогом слабого иммунитета Стасика запретила приглашать в дом Зину. А ее мать она давно уже отучила забегать к ним по-родственному. Взяла в руки все финансовые вопросы. Не было у Иры уже доступа к общим деньгам. Приходилось просить у Лиды даже на самое необходимое, о чем девочки стесняются вслух говорить.
Она не жаловалась Федору, не хотела быть причиной их ссор. Ей искренне нравилось то, что отчим повеселел, что снова заблестели его глаза. Она видела, как он любит сына.
Однажды Федор нечаянно узнал, что Ирина не питается в школе. Она уже училась в девятом, часто оставалась на дополнительные занятия, еще занималась в стрелковой секции. И частенько до вечера была голодной. Карманных денег, чтобы перекусить, у нее тоже не водилось. С тех пор, как деньги из доступной шкатулки перекочевали в Лилин кошелек. Вернее, это уже была банковская карта.
Федора отчитала класснуха Ирины.
-Вы бы, Федор Ильич, поговорили с Ириной. Мода модой, но она же уже прозрачная! Скоро в обмороки будет голодные падать. А отвечать кто? Снова школа – снова недоглядели? Замучились мы с их диетами!
Когда до Федора с трудом дошло, что он упустил момент с деньгами, понадеявшись на жену, то корил себя и ругал Иру, что молчала.
- Ну, прости, дочка, тугодум я. Ну, а ты-то что молчишь? Ты знай - у тебя и счет свой есть. Я туда все опекунские складываю, и выплаты туда же все идут. Но знаешь, мы все же их трогать не будем. У тебя и учеба впереди, и свадьба. Я тебе просто карту открою и буду с зарплаты скидывать. Хорошо?
Ира толком и не слушала его, про деньги, про карту. Набатом в голове звучало – ДОЧКА. Неужели она и правда для него не чужая девочка, что он расстроился из-за нее. Не из-за Лиды, не из-за Стаса, а из-за нее?
Ох, и бесилась Лида, когда поняла, почему денег к ней чуть меньше поступать стало. Стала, то опекунские «в общий котел» требовать, то демонстративно причитать, что деньги словно в трубу улетают. Как она не экономит, отложить на отпуск не получается. А как иначе, если «эту» одевать, обувать и кормить приходится. А тут еще и деньги ей стал выделять!
- Так отпускные получу, и поедем в отпуск, проблем-то…
- Опять в дом отдыха ваш? Я к морю хочу!
В таких баталиях пролетело еще пара лет. Лида пыталась задеть Иру, Федор стеной вставал на защиту. Ирина страдала, зная, что является причиной ссор в семье.
Одно грело - они с Зиной мечтали окончить школу, найти работу и снять комнату на двоих. Отец у Зины совсем уже «слетал с катушек», уходил в недельные запои, стал тащить все из дома. И неясно даже было – кому из девочек живется хуже.
Но мечтам не суждено было сбыться. Зина выскочила замуж сразу после выпускного. Почти за первого встречного, не могла уже жить с родителями. У Ирины сменились планы – поступить туда, где будет общежитие стало уже ее целью. Федор хотя и не поддерживал эту идею, но понимал, что Ирине сложно с ними. Просчитывал уже варианты, как взять ипотеку для Ирины, но Лида сопротивлялась, как могла, настаивая на денежной компенсации.
- Что ей там положено-то из этой квартиры? И так на всем готовом выросла!
Решение пришло неожиданно. Федору в наследство досталась неплохая квартира в соседнем областном городе. Там как раз был и институт сервиса, куда Ирина втайне мечтала поступить, но считала, что ей «не по карману» платное обучение, а по желаемому направлению не было предусмотрено бюджетных мест. Да и общежития там не предоставляли.
Федор переписал свою наследственную полнометражку на Ирину, вручил ей и управление счетом, где накопилось достаточно, чтобы разом оплатить все годы учебы. Сам поехал с ней – помочь с заселением, с подачей документов. Нет, он действительно хотел помочь, но и еще была причина. Лида бесновалась, когда узнала, что наследство «уплыло» из ее рук. А он уже устал от ругани и скандалов. Поэтому неделька отдыха от жены была кстати.
Обошел всех соседей в подъезде, благо квартир там было не так уж много. Небольшой трехэтажный дом в уютном ЖК. Попросил «не обижать дочь, приглядывать». И это Федор, который в магазины-то ходил, только с самообслуживанием, чтобы лишний раз не разговаривать с продавцами!
- Повезло тебе с отцом, девонька, - говорили соседки, встречая Иру во дворе.
- Да, папка у меня замечательный, - соглашалась Ира.
На каждой свадьбе, есть трогательные моменты, когда сложно сдержать слезы. На Ирининой свадьбе этим моментом стал танец отца с дочкой.
Федор вообще заставил всех гостей понервничать в тот день. Невеста не хотела идти на регистрацию, пока не приедет отец. А у него встала машина на трассе между городами. Новую гнал, в качестве свадебного подарка. Не обкатана для такой дороги. Но обошлось, успел.
Все в жизни успел этот немногословный мужик...
©Из сети
Не то, чтобы Ира невзлюбила отчима, просто не приняла. Ну, какой он ей папа? Не было никогда у Иры папы и этот «дядя Федя съел медведя» тоже не папа. Однако ради мамы она с первых дней знакомства старалась держать свое недовольство при себе.
Не маленькая, уже одиннадцатый год, понимает, что маме хочется семью, хочется, чтобы за ней ухаживали. Так-то дядя Федя неплохой, молчаливый просто. Но чужой. Иру словно и не замечает. Зато не пьет, как отец у лучшей подруги Зины, что была ей даже сестрой троюродной.
А Федор словно и не замечал, что у его любимой женщины подрастает дочь. Принял как данность ее наличие и стал строить планы на дальнейшую жизнь, в надежде, что родит ему Женька своего родного сына, а то и двух.
Расписались они быстро и тихо, обменяли две квартиры на одну просторную, в которой у Иры появилась своя комната, и между отчимом и Ирой появился просто «худой мир», вместо «доброй ссоры». Пообедав после школы, Ира ныряла в свою комнату и старалась поменьше сталкиваться с мужем матери. Он с дружбой тоже не навязывался.
Когда у Евгении появилась тошнота по утрам и стало мучить головокружение, они даже все дружно обрадовались – беременность! Ира мечтала о братике, а Федор о сыне. Но случилось страшное, не новая жизнь зародилась, а болезнь поселилась инородной агрессивной плотью в головном мозге молодой еще женщины. Стала Ира сиротой уже в 11 лет. И путь ее лежал прямиком в детский дом.
Она еще не задумывалась о своей дальнейшей судьбе, придавленная страшным горем, когда услышала, как на кухне рыдает после поминок пьяненькая мать Зины и словно оправдывается перед Федором:- да взяла бы я ее к себе, все же Женька сестра моя двоюродная, не чужие. Но мы сами с Зинкой раз в неделю из дома бегаем, как мой шары зальет. Не потяну. А больше никого у нас из родни и нет.
Ира не хотела подслушивать, но так получилось, и из разговора она поняла, что приходили из опеки, что «изымают ее в детский дом», что в этих стенах большой и просторной квартиры, она потому, что отчим отстоял, выпросил несколько дней, в надежде найти родню Жени. Вот и разговор этот отсюда вытекает.
- Ира, поговорить надо - начал утром отчим, но замолчал, подбирая слова.
- Да, не бойтесь, говорите, я уже знаю, что нужно в детдом собираться.
-Я о другом. Если ты не против, то я хочу оформить опекунство над тобой, ведь мы с матерью были расписаны, говорят, что можно попытаться, но если ты сама захочешь. Я знаю, отец из меня никудышный, но не могу я тебя в детдом отдать. НЕ МОГУ. Может, попробуем? Ради Жени, попробуем. Наверное, смотрит на нас и переживает.
Она и не представляла, что взрослый мужчина может плакать. Особенно Федор. Он и на похоронах не плакал. Окаменевший был, да, но ни одной слезинки. А тут…. Подошла, обняла его и стала, как маленького утешать.
Все у них получилось. Кто кого поддерживал первые полгода, это еще вопрос, но время потихоньку лечит. Наладили быт, научились оба варить борщ и не только. Научились разговаривать друг с другом.
Правда Федор собеседник был немногословный, но Ира привыкла. Помимо благодарности, она стала испытывать и уважение к отчиму. Мужик он был справедливый. Не раз заступался за нее во дворе, пытался как-то ее радовать в мелочах. То мороженку после работы принесет, то два билета на премьеру кино им с Зиной купит.
Иногда забегала тетя – что помочь, подсказать, разобраться со счетами, квитками за квартиру. Частенько приходила с ночевкой Зина. Боль стихала. Стали жить. Федор ходил на собрания в школу, оставлял часть зарплаты на общее пользование и никогда не спрашивал отчетов. Ира старалась не подводить его. Но никогда не называла его папой, ни в глаза, ни за спиной, понимая, что для него она чужой ребенок.
Не сама пришла к такому выводу, а нашлись «добрые люди» - просветили «сиротку», жалея слащаво.
Когда ей исполнилось 14, Федор опять решился на тяжелый для обоих разговор. На этот раз, он спрашивал ее мнение по поводу своей женитьбы. На работе незаметно у него стали строиться отношения с одной женщиной, и еще - у них будет ребенок.
- Я бы ушел к ней жить, но ты еще не можешь оставаться одна. Да и опека набежит. А вдвоем к ней тоже не вариант – тесновато будет. У нее лишь комната в служебном доме. Но если я приведу ее сюда, как думаешь – уживемся?
Внешне ужились. Лида ходила по дому, как важная гусыня, лелея свою первую беременность, Федор повеселел, а Ира старалась сглаживать все возникающие конфликты. К ней почему-то так и не пришел сложный подростковый период. Наверное она сразу повзрослела с уходом мамы. А вот Лида…
Ира многое списывала на ее беременность и не рассказывала Федору, как сползает улыбка с лица его жены, когда за ним закрывается дверь. Как всем своим видом она показывает Ире, что теперь хозяйка она, а Ира никто. И это «никто» по недоразумению, по глупости Федора мешается у них с мужем под ногами.
Поняв, что Ира ничего Федору передавать не собирается, она уже не только видом, но и словами открыто это ей стала говорить. Раздражала ее чужая дочь, чужой ребенок.
И опять помогла старая тактика. Поменьше попадаться на глаза. Федор долго был в неведении, но когда родился их с Лидой сын - Стаська, то стал догадываться, что Ире непросто в их семье. Лида уже и Федору стала напевать, что чужой ребенок ей мешает. Ну и что, что несколько квадратных метров ей в этой квартире принадлежат? Выплатим ее долю к совершеннолетию, и пусть живет своей жизнью, - пела она ему. А сейчас о ней государство должно заботиться, а не мы – чужие ей люди.
Федору сложно давались возражения, он действительно с молодости был неразговорчивый. А Лиду переговорить вообще было трудно. Однако нашел аргумент попроще – стукнул кулаком по столу и сказал. Прекрати. Никогда больше не хочу слушать подобное.
А Иру позвал в ближайшую субботу навестить Женю. Убрались там, покрасили оградку, цветы пересадили. Посидели молча, и снова словно сблизились, как в первые полгода, что были заполнены горем и болью.
- Ничего, Ириш, все уладится. Ты потерпи. Скоро Стас в садик пойдет, Лида работать начнет, некогда ей будет дурью заниматься.
Но Лида стала с другого края действовать. Под предлогом слабого иммунитета Стасика запретила приглашать в дом Зину. А ее мать она давно уже отучила забегать к ним по-родственному. Взяла в руки все финансовые вопросы. Не было у Иры уже доступа к общим деньгам. Приходилось просить у Лиды даже на самое необходимое, о чем девочки стесняются вслух говорить.
Она не жаловалась Федору, не хотела быть причиной их ссор. Ей искренне нравилось то, что отчим повеселел, что снова заблестели его глаза. Она видела, как он любит сына.
Однажды Федор нечаянно узнал, что Ирина не питается в школе. Она уже училась в девятом, часто оставалась на дополнительные занятия, еще занималась в стрелковой секции. И частенько до вечера была голодной. Карманных денег, чтобы перекусить, у нее тоже не водилось. С тех пор, как деньги из доступной шкатулки перекочевали в Лилин кошелек. Вернее, это уже была банковская карта.
Федора отчитала класснуха Ирины.
-Вы бы, Федор Ильич, поговорили с Ириной. Мода модой, но она же уже прозрачная! Скоро в обмороки будет голодные падать. А отвечать кто? Снова школа – снова недоглядели? Замучились мы с их диетами!
Когда до Федора с трудом дошло, что он упустил момент с деньгами, понадеявшись на жену, то корил себя и ругал Иру, что молчала.
- Ну, прости, дочка, тугодум я. Ну, а ты-то что молчишь? Ты знай - у тебя и счет свой есть. Я туда все опекунские складываю, и выплаты туда же все идут. Но знаешь, мы все же их трогать не будем. У тебя и учеба впереди, и свадьба. Я тебе просто карту открою и буду с зарплаты скидывать. Хорошо?
Ира толком и не слушала его, про деньги, про карту. Набатом в голове звучало – ДОЧКА. Неужели она и правда для него не чужая девочка, что он расстроился из-за нее. Не из-за Лиды, не из-за Стаса, а из-за нее?
Ох, и бесилась Лида, когда поняла, почему денег к ней чуть меньше поступать стало. Стала, то опекунские «в общий котел» требовать, то демонстративно причитать, что деньги словно в трубу улетают. Как она не экономит, отложить на отпуск не получается. А как иначе, если «эту» одевать, обувать и кормить приходится. А тут еще и деньги ей стал выделять!
- Так отпускные получу, и поедем в отпуск, проблем-то…
- Опять в дом отдыха ваш? Я к морю хочу!
В таких баталиях пролетело еще пара лет. Лида пыталась задеть Иру, Федор стеной вставал на защиту. Ирина страдала, зная, что является причиной ссор в семье.
Одно грело - они с Зиной мечтали окончить школу, найти работу и снять комнату на двоих. Отец у Зины совсем уже «слетал с катушек», уходил в недельные запои, стал тащить все из дома. И неясно даже было – кому из девочек живется хуже.
Но мечтам не суждено было сбыться. Зина выскочила замуж сразу после выпускного. Почти за первого встречного, не могла уже жить с родителями. У Ирины сменились планы – поступить туда, где будет общежитие стало уже ее целью. Федор хотя и не поддерживал эту идею, но понимал, что Ирине сложно с ними. Просчитывал уже варианты, как взять ипотеку для Ирины, но Лида сопротивлялась, как могла, настаивая на денежной компенсации.
- Что ей там положено-то из этой квартиры? И так на всем готовом выросла!
Решение пришло неожиданно. Федору в наследство досталась неплохая квартира в соседнем областном городе. Там как раз был и институт сервиса, куда Ирина втайне мечтала поступить, но считала, что ей «не по карману» платное обучение, а по желаемому направлению не было предусмотрено бюджетных мест. Да и общежития там не предоставляли.
Федор переписал свою наследственную полнометражку на Ирину, вручил ей и управление счетом, где накопилось достаточно, чтобы разом оплатить все годы учебы. Сам поехал с ней – помочь с заселением, с подачей документов. Нет, он действительно хотел помочь, но и еще была причина. Лида бесновалась, когда узнала, что наследство «уплыло» из ее рук. А он уже устал от ругани и скандалов. Поэтому неделька отдыха от жены была кстати.
Обошел всех соседей в подъезде, благо квартир там было не так уж много. Небольшой трехэтажный дом в уютном ЖК. Попросил «не обижать дочь, приглядывать». И это Федор, который в магазины-то ходил, только с самообслуживанием, чтобы лишний раз не разговаривать с продавцами!
- Повезло тебе с отцом, девонька, - говорили соседки, встречая Иру во дворе.
- Да, папка у меня замечательный, - соглашалась Ира.
На каждой свадьбе, есть трогательные моменты, когда сложно сдержать слезы. На Ирининой свадьбе этим моментом стал танец отца с дочкой.
Федор вообще заставил всех гостей понервничать в тот день. Невеста не хотела идти на регистрацию, пока не приедет отец. А у него встала машина на трассе между городами. Новую гнал, в качестве свадебного подарка. Не обкатана для такой дороги. Но обошлось, успел.
Все в жизни успел этот немногословный мужик...
©Из сети
ВОРОНА И ОДНОГЛАЗЫЙ МИШКА
Ворона сидела рядом с большим пушистым, серым котом и внимательно слушала его. Кот жаловался.
- Болеет она. Сильно. По ночам бредит и горит вся. А она, между прочим, моя родная мама. Сама мне говорила – ты мой родной сыночек. Так что, я её родной кот. Она меня из роддома принесла. Я по телевизору видел.
Ворона усмехнулась. За триста лет своей долгой жизни пришлось ей повидать таких историй. А может, и за сто. С этой женщиной она познакомилась случайно. Просто села однажды на её подоконник, и та насыпала ей крошек. Так и пошло. Каждый день ворона обедала у неё на подоконнике, а женщина рассказывала ей, что случилось за день.
«Хорошая» – сделала вывод чёрная умница, и когда…
Когда она увидела во дворе выброшенного кем-то малюсенького серого котёнка, только открывшего глазки, решение пришло само собой. Она подхватила за шиворот малыша, тыкавшегося носом во все стороны и тихонько пищавшего. Потом села на край скамейки и тяжело взлетела.
Когда она прилетела на подоконник знакомой квартиры, женщина уже ждала её. Посадив малыша рядом с собой, ворона громко каркнула и посмотрела на неё.
Женщина вскрикнула и всплеснула руками. Она подхватила котёнка и побежала его кормить.
Так что, ворона очень хорошо помнила тот день и знала, откуда в этой квартире появился родной серый котя. А кот…
Страшно переживал и уговаривал ворону помочь. Потом замолчал, вспомнив что-то, и сказал:
- Я тебе заплачу. Очень хорошо оплачу твою работу.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовалась ворона. - Что дашь?
Кот спрыгнул с подоконника и появился через минуту, неся в зубах маленького плюшевого медвежонка с одним глазом.
- Ты не смотри, что он одноглазый, - сказал серый кот. - Он, знаешь, какой хороший? Он самый лучший на свете! Он - моя самая любимая игрушка.
- Ты что же, - удивилась ворона. - Мне свою любимую игрушку отдаёшь?
- За маму? Конечно, - сказал большой серый кот.
- За такую высокую оплату я согласна, - подытожила ворона.
Женщина приготовила себе чай в большой кружке. Она села в старенькое кресло и задремала, предварительно положив в чай таблетку.
Ворона сорвалась с подоконника и полетела. Целый час она носила и складывала в горячий напиток палочки, листочки, травинки и кору.
А когда женщина проснулась и принялась пить чай, то морщилась и кривилась.
- И что это я, ворона такая, сюда положила? - спросила она сама себя.
Ворона не обиделась. Она вместе с котом внимательно наблюдала. Всю ночь женщина стонала во сне и плакала. Она горела, как печка, и скидывала одеяло. А кот и ворона её опять укрывали. Под утро температура спала, и женщина спокойно уснула. А возле неё уснул и большой, серый, пушистый кот.
Он прижался к своей маме и тихонько посапывал. Ворона запрыгнула на подоконник и, взяв в клюв медвежонка, вернулась на кровать. Она просунула плюшевого малыша в передние лапы кота.
Тот на секунду раскрыл глаза и мурлыкнул, обхватил лапами свою любимую игрушку, через минуту он уже опять спал, прижавшись спиной к своей родной маме.
- Спи. Спи, - сказала ворона. - Всё будет хорошо. Ты оплатил всё сполна. Не сомневайся. Теперь она выздоровеет.
Кот на секунду опять раскрыл глаза и прикоснулся к вороне лапой.
- Спасибо, - мяукнул он и опять уснул.
Ворона запрыгнула на подоконник и сказала:
- Ишь! Любимую игрушку отдал. Высокая плата. Спите спокойно. Я вечером загляну ещё.
И улетела по своим неотложным, вороньим делам...
©Олег Бондаренко
Ворона сидела рядом с большим пушистым, серым котом и внимательно слушала его. Кот жаловался.
- Болеет она. Сильно. По ночам бредит и горит вся. А она, между прочим, моя родная мама. Сама мне говорила – ты мой родной сыночек. Так что, я её родной кот. Она меня из роддома принесла. Я по телевизору видел.
Ворона усмехнулась. За триста лет своей долгой жизни пришлось ей повидать таких историй. А может, и за сто. С этой женщиной она познакомилась случайно. Просто села однажды на её подоконник, и та насыпала ей крошек. Так и пошло. Каждый день ворона обедала у неё на подоконнике, а женщина рассказывала ей, что случилось за день.
«Хорошая» – сделала вывод чёрная умница, и когда…
Когда она увидела во дворе выброшенного кем-то малюсенького серого котёнка, только открывшего глазки, решение пришло само собой. Она подхватила за шиворот малыша, тыкавшегося носом во все стороны и тихонько пищавшего. Потом села на край скамейки и тяжело взлетела.
Когда она прилетела на подоконник знакомой квартиры, женщина уже ждала её. Посадив малыша рядом с собой, ворона громко каркнула и посмотрела на неё.
Женщина вскрикнула и всплеснула руками. Она подхватила котёнка и побежала его кормить.
Так что, ворона очень хорошо помнила тот день и знала, откуда в этой квартире появился родной серый котя. А кот…
Страшно переживал и уговаривал ворону помочь. Потом замолчал, вспомнив что-то, и сказал:
- Я тебе заплачу. Очень хорошо оплачу твою работу.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовалась ворона. - Что дашь?
Кот спрыгнул с подоконника и появился через минуту, неся в зубах маленького плюшевого медвежонка с одним глазом.
- Ты не смотри, что он одноглазый, - сказал серый кот. - Он, знаешь, какой хороший? Он самый лучший на свете! Он - моя самая любимая игрушка.
- Ты что же, - удивилась ворона. - Мне свою любимую игрушку отдаёшь?
- За маму? Конечно, - сказал большой серый кот.
- За такую высокую оплату я согласна, - подытожила ворона.
Женщина приготовила себе чай в большой кружке. Она села в старенькое кресло и задремала, предварительно положив в чай таблетку.
Ворона сорвалась с подоконника и полетела. Целый час она носила и складывала в горячий напиток палочки, листочки, травинки и кору.
А когда женщина проснулась и принялась пить чай, то морщилась и кривилась.
- И что это я, ворона такая, сюда положила? - спросила она сама себя.
Ворона не обиделась. Она вместе с котом внимательно наблюдала. Всю ночь женщина стонала во сне и плакала. Она горела, как печка, и скидывала одеяло. А кот и ворона её опять укрывали. Под утро температура спала, и женщина спокойно уснула. А возле неё уснул и большой, серый, пушистый кот.
Он прижался к своей маме и тихонько посапывал. Ворона запрыгнула на подоконник и, взяв в клюв медвежонка, вернулась на кровать. Она просунула плюшевого малыша в передние лапы кота.
Тот на секунду раскрыл глаза и мурлыкнул, обхватил лапами свою любимую игрушку, через минуту он уже опять спал, прижавшись спиной к своей родной маме.
- Спи. Спи, - сказала ворона. - Всё будет хорошо. Ты оплатил всё сполна. Не сомневайся. Теперь она выздоровеет.
Кот на секунду опять раскрыл глаза и прикоснулся к вороне лапой.
- Спасибо, - мяукнул он и опять уснул.
Ворона запрыгнула на подоконник и сказала:
- Ишь! Любимую игрушку отдал. Высокая плата. Спите спокойно. Я вечером загляну ещё.
И улетела по своим неотложным, вороньим делам...
©Олег Бондаренко
"В открытое окно городской поликлиники Батуми ворвался порыв ветра с моря. Запахло рыбой. За столом немолодой человек в белом халате смотрел бумаги с результатами анализов. Перед ним сидела женщина и выжидающе смотрела на доктора.
– Что скажете, уважаемый Платон?
– М-м-м, – доктор почему-то внимательно посмотрел на пациентку и спросил не относящееся к делу: – Ваш муж на фронте?
– Да. Пятый месяц нет вестей.
Мимо окна кто-то прошел со свертком, завернутым в газету. В комнате запахло белым хлебом. И доктор, и пациентка на долю секунды взглянули в сторону источника аромата.
– Офицерский паек, видимо, кто-то отоварил, – произнесла пациентка, отводя глаза.
Доктор ничего не ответил, он что-то писал пером на зеленой бумажке. Потом приложил именную печать, на которой было выгравировано: «Платон Гигинеишвили».
– Вот вам рецепт. Лекарство возьмите в аптеке через дорогу. Там это есть, безусловно. Принимать три раза в день после еды. Через месяц снова зайдите ко мне на обследование. Всего хорошего. Позовите следующего.
Женщина вышла и передала очереди:
– Зайдите, кто следующий.
Сидящая в очереди маленькая девочка вдруг спросила театральным шепотом:
– Мама, а почему у тех теть белые бумажки, а вот у этой зеленая? Что там написано?
– Это рецепт, детка. Не задавай глупые вопросы.
Пациентка вышла из поликлиники, зашла в указанную аптеку и подала рецепт. От ее внимания не ускользнула любопытная деталь. Аптекарь, пожилой мужчина с залысинам, протянул микстуру, а ее зеленый рецепт отложил куда-то в сторону, отдельно от других рецептов.
– Сколько с меня?
– Нисколько. Вы свободны. Следующий.
Женщина пожала плечами и пошла к выходу. Голова лопается от проблем, где уж тут нервы решать задачки на развитие логики.
Черный четырехугольный громкоговоритель на столбе произнес голосом Левитана:
– От советского Информбюро. Наши войска после кровопролитных боев вынуждены оставить ряд населенных пунктов…
Люди постояли какое-то время и, понурив головы, разошлись по своим делам. Война только разгоралась, поглощая в свое ненасытное брюхо все новые и новые жертвы. 1941 год приближался к концу.
В конце месяца по своему обыкновению в ту самую аптеку вошел врач и сказал аптекарю:
– Посчитай мои рецепты… Сколько выходит?
Однорукий аптекарь достал счеты с костяшками, просмотрел бумажки с рецептами, пощелкал и назвал сумму.
Врач расплатился и вышел.
***
Заслуженный терапевт Платон Гигинеишвили дожил до победы и мирно скончался в 1949 году. Во время похорон неожиданно выяснилась удивительная вещь, о которой рассказал тот самый однорукий аптекарь. Для выписывания рецептов и назначений у него было два блокнота: белый и зеленый. Всю войну он выписывал пациентам из семей фронтовиков рецепты на зеленых листках, а другим на белых. В конце каждого месяца он шел в аптеку и оплачивал из своих средств сумму, скопившуюся по зеленым рецептам. Это была его посильная лепта семьям защитников родины, которую он тщательно хранил в тайне."
©Мария Сараджишвили
– Что скажете, уважаемый Платон?
– М-м-м, – доктор почему-то внимательно посмотрел на пациентку и спросил не относящееся к делу: – Ваш муж на фронте?
– Да. Пятый месяц нет вестей.
Мимо окна кто-то прошел со свертком, завернутым в газету. В комнате запахло белым хлебом. И доктор, и пациентка на долю секунды взглянули в сторону источника аромата.
– Офицерский паек, видимо, кто-то отоварил, – произнесла пациентка, отводя глаза.
Доктор ничего не ответил, он что-то писал пером на зеленой бумажке. Потом приложил именную печать, на которой было выгравировано: «Платон Гигинеишвили».
– Вот вам рецепт. Лекарство возьмите в аптеке через дорогу. Там это есть, безусловно. Принимать три раза в день после еды. Через месяц снова зайдите ко мне на обследование. Всего хорошего. Позовите следующего.
Женщина вышла и передала очереди:
– Зайдите, кто следующий.
Сидящая в очереди маленькая девочка вдруг спросила театральным шепотом:
– Мама, а почему у тех теть белые бумажки, а вот у этой зеленая? Что там написано?
– Это рецепт, детка. Не задавай глупые вопросы.
Пациентка вышла из поликлиники, зашла в указанную аптеку и подала рецепт. От ее внимания не ускользнула любопытная деталь. Аптекарь, пожилой мужчина с залысинам, протянул микстуру, а ее зеленый рецепт отложил куда-то в сторону, отдельно от других рецептов.
– Сколько с меня?
– Нисколько. Вы свободны. Следующий.
Женщина пожала плечами и пошла к выходу. Голова лопается от проблем, где уж тут нервы решать задачки на развитие логики.
Черный четырехугольный громкоговоритель на столбе произнес голосом Левитана:
– От советского Информбюро. Наши войска после кровопролитных боев вынуждены оставить ряд населенных пунктов…
Люди постояли какое-то время и, понурив головы, разошлись по своим делам. Война только разгоралась, поглощая в свое ненасытное брюхо все новые и новые жертвы. 1941 год приближался к концу.
В конце месяца по своему обыкновению в ту самую аптеку вошел врач и сказал аптекарю:
– Посчитай мои рецепты… Сколько выходит?
Однорукий аптекарь достал счеты с костяшками, просмотрел бумажки с рецептами, пощелкал и назвал сумму.
Врач расплатился и вышел.
***
Заслуженный терапевт Платон Гигинеишвили дожил до победы и мирно скончался в 1949 году. Во время похорон неожиданно выяснилась удивительная вещь, о которой рассказал тот самый однорукий аптекарь. Для выписывания рецептов и назначений у него было два блокнота: белый и зеленый. Всю войну он выписывал пациентам из семей фронтовиков рецепты на зеленых листках, а другим на белых. В конце каждого месяца он шел в аптеку и оплачивал из своих средств сумму, скопившуюся по зеленым рецептам. Это была его посильная лепта семьям защитников родины, которую он тщательно хранил в тайне."
©Мария Сараджишвили
