x #imaginationforyourheart #imagine #sebastianstan #anthonymackie #by_NaughtySolo х
— Многие говорили, что вам двоим сложно было найти общий язык на площадке, это так? — с неподдельным интересом поинтересовался интервьюер.
Себастиан и Т/и не показали никаких эмоций.
— Думаю, — начал Стэн, почесав лоб, — дело тут в языковом барьере.
— Да, — кивнула Т/ф, — мне было очень сложно, особенно в самом начале. Все кричат, говорят нереально быстро! А я смотрю на них на всех и мне хочется плакать! Я ничего не понимаю! Где я? Что я?
— Словно ты с Венеры только прилетела? — спросила девушка, бравшая интервью.
— Ну, что-то вроде того, — улыбнулась ц/т/в.
Себастиан усмехнулся и опустил взгляд на свои руки:
— На самом деле, я знаю это чувство. Мне это очень знакомо.
— Брось, старик, стоит только сказать волшебное «MotherFucker», и Т/и сразу все понимает, — засмеялся Энтони.
— Хорошо. Себастиан, Т/и, а что вы скажете насчет вашей награды «Лучший поцелуй»? Точнее всех интересует, почему вы не повторили его на сцене. Ведь, как правило, актеры, получающие эту награду, целуются.
Себ и Т/и переглянулись.
— О, тут такое дело, — смеясь отвечал Маки, — дело в том, что весь съемочный процесс Т/и думала, что ей придется целоваться с настоящим героем…
— Не говори только, что с тобой, — Стэн, улыбаясь, посмотрел на Энтони.
— А ты видел там еще героев? – парировал друг и громко засмеялся.
— На самом деле, — перестав смеяться, начала Т/ф, — на самом деле, я думала, что мне придется целоваться с героем Криса Эванса, Кэпом, но! Но меня обманули!
— Это ее мечта! – Маки стал серьезным. — Она мне сама говорила, да.
— Поцеловать Криса Эванса? – уточнил Себ, приподняв брови так, что на лбу образовались морщины.
— Кэпа, — подняла указательный палец вверх Т/ф.
— Да кого ты обманываешь?! — Энтони скрестил руки на груди. — Да кого мы все обманываем: каждый человек на Земле хотел бы поцеловать Эванса, да?
Интервьюер кивнула.
— Ну, что-то как-то под вопросом, — засмеялся Себастиан.
— Смотри, — Маки переключил на него все свое внимание, — вот кого ты выбираешь: Крис или Т/и? Вот только серьезно.
— Прости, Т/и, — румын поджал губы.
— Что?! – заливаясь смехом, вскрикнула девушка.
— Но я выберу тебя, — он улыбнулся и посмотрел на свою коллегу. Его взгляд был теплым и нежным, что Т/и на секунду показалось… Нет, показалось...
— Что за котятки! — умиленно произнес Энтони, но тут же обратился к Т/ф. — Крис или Себас?
— Э-э-э! Это противозаконно! – засмеялась ц/т/в.
— Выбирай, — настаивал Маки. – Стэн, Эванс или, может, я?
— Черт! – сморщила носик Т/и. – Нет-нет! Я унесу эту тайну в могилу.
— Уууу, — протянули все присутствующие в комнате, и лишь Т/и знала правильный ответ.
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "Imagination for your heart"
Группа не активна.
5 936
449749-ое место по числу подписчиков
12.55%
21.25%
сегодня 0 (0.00%)
за неделю -5 (-0.08%)
за месяц -17 (-0.29%)
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
x #imaginationforyourheart #imagine #майоргромчумнойдоктор #мгчд #сергейразумовский #сергейгорошко #byярыч #ПоддержитеМайораГрома x
Идея присутствовать на открытии «Золотого Дракона» не нравится Т/И с самого начала. Она ненавидит светские мероприятия, где абсолютно все так фальшиво улыбаются и наигранно смеются. Чувство омерзения, испытываемое ею в эти моменты, можно сравнить со скрипящим на зубах песком.
Серёжа тоже не горит желанием выходить из офиса, но Марго напоминает программисту о том, что нужно поддерживать связи с влиятельными и богатыми людьми Санкт-Петербурга для поддержки его собственного имиджа. Под таким весомым аргументом Разумовский нехотя, но соглашается с одним условием — Т/Ф пойдёт с ним.
«Так у меня хотя бы будет поддержка», — объясняет своё желание мужчина.
И, как понимает девушка, выбора у неё попросту нет. Что ж, один вечер можно и потерпеть привкус песка, скрежещущего на зубах, лишь бы её друг был в безопасности и спокоен.
После встаёт вопрос подготовки к мероприятию: не сунутся же они туда в толстовках и джинсах. Марго (спасибо, что Разумовский сделал её такой умной и креативной) заказывает Сергею идеальный чёрный вечерний костюм-двойку и белую рубашку, но от классических туфель он отказывается наотрез — белые потрёпанные кеды всё же вписываются в его образ. С Т/И же чуть сложнее: подобранные ИИ платья в интернет-магазине кажутся ей слишком откровенными, но светловолосая девушка с экрана уверяет её в том, что это будет эффектно. Т/Ф, честно, не верит, сомневается до последнего, даже когда выходит к ожидающему её Разумовскому, а видя свет и восторг в его глазах, вдруг замирает сердцем.
— Ты… просто неотразима, — только и может сказать мужчина, рассматривая её и смущённо краснея.
— Спасибо, — девушка краснеет вслед за ним, — ты тоже.
— И тем не менее, с тобой мне не сравниться… — отмахивается он.
— Насчёт этого я бы поспорила, — мягко возражает она.
— Сергей, Т/И, такси ожидает вас на парковке у офиса, — осведомляет Марго.
— Спасибо, — кивнул Разумовский, — если в моё отсутствие что-то произойдёт — немедленно сообщи мне, пожалуйста.
— Конечно, — отвечает ИИ, — удачного вам вечера.
Все пятнадцать минут, что они едут по уже тёмному Санкт-Петербургу, проходят в тишине и напряжении. Проблемы с социализацией оба выпускника детского дома и образовательного центра «Радуга» приобрели ещё до начальной школы.
Дети часто бывают жестокими, а сироты в приютах почти все такие. Серёжа и Т/И были исключением из негласного правила — они никогда не желали никому зла, даже родителям, которые по каким-то причинам оставили своих детей на произвол беспощадной судьбы. Они всегда были белыми воронами среди других ребят в детдоме — такие справедливые, добрые и тихие — поэтому стали грушами для битья; будто бы качества их характеров были в понимании обидчиков слабостью и немощностью, за которые жизненно необходимо пристыдить и побить двоих детей, ещё не научившихся постоять за себя. И тем не менее, Разумовский всегда защищал Т/Ф, а она — его. Они стали держаться вместе, потому что не понимали к себе такого отношения, а после по-настоящему сдружились. Серёжа оказался ценителем искусства, к тому же преуспевающим в учёбе, а Т/И, столь же интересующаяся прекрасным, удивила его умением оказать поддержку в нужный момент. Они прекрасно дополняли друг друга, так что со временем стали необходимы столь же сильно, сколь и кислород.
Машина такси класса «élite» плавно останавливается у входа в современное красивое здание, на месте которого раньше стоял исторический памятник, переживший множество бедствий, но не Альберта Адамовича Бехтиева и его толстый кошелёк. Молодой мужчина первым покидает салон автомобиля, едва вдыхая прохладный ночной воздух, обходит такси, открывает дверь и протягивает свою руку девушке. В любой другой ситуации, например, сидя дома перед большим экраном и смотря на подобную сцену в кино, ребята бы посмеялись с этого пафоса, но сейчас приходится играть. Продолжая держать её за руку, он ведёт спутницу в здание. Как и предполагалось, казино Бехтиева в самом прямом смысле было золотым, и они едва удерживаются от желания закрыть глаза и убежать, лишь бы больше никогда не вспоминать и не возвращаться.
— Некрасиво, — первой говорит она.
— Мне тоже не нравится, — поддерживает он.
— Надолго мы здесь? — напряжённо спрашивает Т/Ф, оторвав взгляд от пола.
— Пару часов, — прикинул Разумовский, — нам нужна только официальная часть и несколько важных разговоров с большими дядями. Когда основная масса людей бросится с азартом проигрывать нечестно заработанные и пить дорогой алкоголь, сможем уехать.
— Да уж, — вздыхает Т/И, — тогда для начала предлагаю выпить по бокалу отменного шампанского за счёт Бехтиева, чтобы хоть как-то скрасить это безобразие.
И, словно бы по волшебству, проходящий мимо официант предлагает им вышеупомянутый алкоголь.
— Кисло.
— Прямо как твоё настроение, — смущённо, но с тихим смехом замечает Сергей, — может, потанцуем?
Т/Ф смотрит на него внимательно, вслушивается в его голос и просто не может отказать, настолько молодой мужчина сейчас очарователен.
Музыка хоть и живая, но приглашенный исполнитель явно не в их вкусе, они бы с бо́льшим удовольствием танцевали под более классическую композицию, и всё же поймать волну и плавно двигаться в такт им удаётся. Теперь Разумовский вполне расслаблен — и это безусловно радует девушку.
Вслед за первым бокалом шампанского добавляется ещё несколько (уже во время официальной части и речи Бехтиева), а чтобы напиться, им никогда много не требовалось. И сейчас, видимо, чувствуя прилив смелости, Сергей отлучается на один важный разговор с хозяином этого вечера.
— Не скучай, я скоро вернусь, — шепчет над ухом Разумовский, прихватывая с собой начатую бутылку алкоголя, и уходит.
Т/И решает провести своё время за барной стойкой, выпивая уже безалкогольный коктейль (ибо держать ситуацию под контролем кто-то должен, а её друг уже частично не в состоянии). Проверить соцсети или завести с кем-либо беседу желания нет, поэтому она погружается в собственные мысли. Сначала девушка думает, что стоит отблагодарить Марго, ибо сами Серёжа и Т/И не решились бы выбраться куда-то в люди, хоть иногда искренне и хотели этого, а потом…
— Охрана! Охрана, вышвырните его отсюда!
Откуда-то со стороны слышится чей-то тяжёлый, вроде бы знакомый, голос, может быть, Бехтиев… и вдруг до неё доходит. Разумовский. Он пошёл поговорить с Бехтиевым! Всё оттуда же слышится грохот, будто кто-то падает, и вот теперь Т/Ф поспешно поднимается на ноги и следует в необходимом направлении. Двери, ведущие в подсобные помещения и чёрный ход, резко распахиваются, внутрь помещения ураганом вносятся люди в масках Чумного Доктора… начинается паника.
— Ну что, доигрались, ублюдки! Погнали! — громко восклицает один из них, и по команде остальные начинают сгонять всех присутствующих в круг в центре помещения.
Т/И видит на другом конце толпы рыжую макушку Серёжи, но окликнуть его в таком гомоне испуганных женских визгов представляется невозможным. Пока главарь последователей Чумного Доктора говорит что-то о бедных простых людях и зажравшихся богачах, Т/Ф не может вслушиваться в его голос и уж тем более разбираться в смысле — она лишь держит в поле зрения напуганного Разумовского. Пробраться в такой толкучке к нему не удастся, этим девушка только разозлит напавших. Мужчина озирается по сторонам, будто выискивая кого-то или что-то, а видя в толпе её, замирает. На его прекрасном лице отражается страх вперемешку с приливом смелости, когда главарь последователей заканчивает свою тираду, готовый прямо сейчас натравить своих людей на сливки общества Петербурга.
— Извините! — вскрикивает рыжеволосый. — Извините, извините!
Уже в который раз сердце Т/И замирает.
Вскидывая руки, вырывается из толпы, продолжая привлекать к себе внимание.
— Пожалуйста, послушайте меня!
К нему поспешно подходит мужчина внушительных размеров, с битой в руках, уже готовый использовать оружие по назначению.
— Дай ему сказать! — приказывает главный последователь.
— Я понимаю, почему вы пришли, но насилие — это не выход, — по ходу свой речи он подходит всё ближе к мужчине в маске. — Чего вы хотите? Денег? Мы дадим вам денег. Давайте попробуем решить всё это м-мирно.
Вот он уже стоит на несколько ступеней ниже главаря последователей. Тот оборачивается на своего друга в маске и спрашивает:
— Ты хочешь денег? — тот отрицательно качает головой.
— Меня зовут Сергей, — вновь говорит рыжеволосый, уже протягивая руку для рукопожатия, — мгх, Сергей… Разумовский.
— А, — главарь оборачивается к последователям за его спиной, — сам Сергей Разумовский! Повезло нам, мужики, да?
Он вновь возвращается к Серёже; и в этот момент в груди у Т/И появляется неприятное ощущение чего-то плохого. Казалось бы, где это чувство было раньше?
Мужчина поднимает ногу, с силой впечатывает её в грудь Разумовского и толкает — он кубарем катится с лестницы, ударяясь всеми частями тела о железо ступеней и балясин. Крик застревает где-то в горле Т/Ф — выходит только сдавленное шипение, а сердце разгоняется от ужаса. Страшно, что сейчас он ударится так, что эта лестница станет причиной его смерти. Когда Серёжа оказывается лежащим на полу, испуганно озираясь по сторонам, девушка, пересиливая сковывающий тело страх, отделяется от толпы, тихо и медленно обходя её со стороны, движется ближе к другу. Она оказывается в двух шагах от Разумовского, когда кто-то хватает её за руку; видя, кто рядом с ней, Т/И не позволяет себе вскрикнуть и отбиваться. Игорь Гром одним взглядом даёт понять, что это плохая идея.
— Позже, — одними губами шепчет майор полиции.
Т/Ф поджимает губы, ощущая дрожь в теле. У него есть план, он сможет помочь. По крайней мере, она надеется на это, потому что больше надежды нет. И Гром сам тихо двигается вперёд толпы.
— Ну что, Сергей Разумовский, решил от нас откупиться? — главарь последователей возносит руку, в которой Т/И только сейчас замечает гвоздодёр с облупившейся красной краской. — Ну так имей в виду — мы заберём всё!
Он замахивается, и в этот момент тяжёлый бокал с толстыми стенками врезается в инструмент, заставляя предмет вместе с его хозяином отступить назад, а из-за неустойчивого положения и неожиданности мужчина падает на пол. Ярость охватывает его в следующую секунду, и вот уже в помещении раздаётся его рык:
— Кто?!
Люди вокруг Игоря расступаются, понимая, к чему идёт дело (а может, просто боятся). Воспользовавшись моментом, Т/И протягивает руку Серёже и помогает ему подняться.
В толпе, где абсолютно все поддаются панике и несутся кто куда, лишь бы спасти свои шкуры, забывая даже про самых близких, Т/Ф тянет за собой Разумовского в сторону уборных.
На удивление, здесь пусто, тихо и даже будто бы спокойно. Окончательно протрезвев, они молча смотрят друг на друга, стоя совсем рядом.
— Что это было? — её голос чудом не дрожит, а вот тело изрядно колотит от адреналина, переполняющего её до самых краёв.
— Последователи…
— Это я и так поняла, — она чуть повышает голос, — я конкретно о твоём выступлении. Что это было, Серёжа?
— Стоило договориться с ними…
— Это могло стоит тебе жизни! — уже кричит девушка, и в голосе теперь слышатся тревожные нотки. — Ты бы видел, как с лестницы полетел, я думала, что ты… ты…
— Т/И, — он протягивает к ней свои руки, его сердце ноет от одного вида подруги, — ну что ты…
На её глазах уже видны слёзы, губы она поджимает, делает шаг, порывистым движением крепко обнимает мужчину. Носом трётся о впадинку на шее, вдыхая его запах вперемешку с дорогим одеколоном и алкоголем.
— Я подумала, что они убьют тебя.
— Ну не убили же…
— Серёж, ты мой герой, но, пожалуйста, больше никогда так не делай. Я… я люблю тебя и боюсь потерять. Я не смогу без тебя.
Разумовский держит её в своих руках крепче, несмотря на собственный страх.
— Поедем домой? — спустя некоторое предлагает он.
Сил на внятный ответ не хватает, поэтому Т/Ф лишь кивает. Они, держась за руки, осторожно выходят, когда шум стихает, видят, что напавших выводит спецназ. Замечая изрядно потрёпанного дракой Грома, пара быстро благодарит его, потому что желания оставаться в казино больше нет. Они немного отходят от здания, чтобы провертиться. Пока Т/И подставляет лицо под холодный ночной ветер, заставляя себя наконец выдохнуть, Сергей просит Марго вызвать им такси. Она чуть ведёт плечами, от резкого порыва ветра начиная замерзать. И в следующую минуту на её плечи опускается пиджак с мужского плеча, нагретый теплом хозяина и хранящий его запах.
— Простудишься ведь, — глядя на друга, замечает девушка.
— Ты обязательно вылечишь меня, — как факт отмечает он.
На самом деле, так и есть. Всякий раз, когда один из них (чаще всего именно Разумовский) заболевает, второй делает всё, чтобы первый как можно скорее пошёл на поправку.
В такси тепло, на фоне тихо играет радио. Т/И опускает голову на плечо Серёжи, прикрывая глаза. Он улыбается, касается её руки своей, переплетает их пальцы.
Оказываясь в офисе, оба отпускают тяжёлый вечер, чисто символически выпивают по бокалу вина, чтобы вновь расслабиться, и тихо разговаривают.
— Я тоже, — вдруг невпопад говорит Разумовский.
— Что?
— Я тоже люблю тебя, — он отставляет бокал в сторону, берёт Т/И за руки, — ты даже не представляешь себе, насколько сильно.
Впервые соприкасаться губами с человеком, с которым знаком всю жизнь — странно, страшно, но от этого не менее заманчиво. Наконец им открываются новые стороны друг друга, которые только предстоит изучить.
Идея присутствовать на открытии «Золотого Дракона» не нравится Т/И с самого начала. Она ненавидит светские мероприятия, где абсолютно все так фальшиво улыбаются и наигранно смеются. Чувство омерзения, испытываемое ею в эти моменты, можно сравнить со скрипящим на зубах песком.
Серёжа тоже не горит желанием выходить из офиса, но Марго напоминает программисту о том, что нужно поддерживать связи с влиятельными и богатыми людьми Санкт-Петербурга для поддержки его собственного имиджа. Под таким весомым аргументом Разумовский нехотя, но соглашается с одним условием — Т/Ф пойдёт с ним.
«Так у меня хотя бы будет поддержка», — объясняет своё желание мужчина.
И, как понимает девушка, выбора у неё попросту нет. Что ж, один вечер можно и потерпеть привкус песка, скрежещущего на зубах, лишь бы её друг был в безопасности и спокоен.
После встаёт вопрос подготовки к мероприятию: не сунутся же они туда в толстовках и джинсах. Марго (спасибо, что Разумовский сделал её такой умной и креативной) заказывает Сергею идеальный чёрный вечерний костюм-двойку и белую рубашку, но от классических туфель он отказывается наотрез — белые потрёпанные кеды всё же вписываются в его образ. С Т/И же чуть сложнее: подобранные ИИ платья в интернет-магазине кажутся ей слишком откровенными, но светловолосая девушка с экрана уверяет её в том, что это будет эффектно. Т/Ф, честно, не верит, сомневается до последнего, даже когда выходит к ожидающему её Разумовскому, а видя свет и восторг в его глазах, вдруг замирает сердцем.
— Ты… просто неотразима, — только и может сказать мужчина, рассматривая её и смущённо краснея.
— Спасибо, — девушка краснеет вслед за ним, — ты тоже.
— И тем не менее, с тобой мне не сравниться… — отмахивается он.
— Насчёт этого я бы поспорила, — мягко возражает она.
— Сергей, Т/И, такси ожидает вас на парковке у офиса, — осведомляет Марго.
— Спасибо, — кивнул Разумовский, — если в моё отсутствие что-то произойдёт — немедленно сообщи мне, пожалуйста.
— Конечно, — отвечает ИИ, — удачного вам вечера.
Все пятнадцать минут, что они едут по уже тёмному Санкт-Петербургу, проходят в тишине и напряжении. Проблемы с социализацией оба выпускника детского дома и образовательного центра «Радуга» приобрели ещё до начальной школы.
Дети часто бывают жестокими, а сироты в приютах почти все такие. Серёжа и Т/И были исключением из негласного правила — они никогда не желали никому зла, даже родителям, которые по каким-то причинам оставили своих детей на произвол беспощадной судьбы. Они всегда были белыми воронами среди других ребят в детдоме — такие справедливые, добрые и тихие — поэтому стали грушами для битья; будто бы качества их характеров были в понимании обидчиков слабостью и немощностью, за которые жизненно необходимо пристыдить и побить двоих детей, ещё не научившихся постоять за себя. И тем не менее, Разумовский всегда защищал Т/Ф, а она — его. Они стали держаться вместе, потому что не понимали к себе такого отношения, а после по-настоящему сдружились. Серёжа оказался ценителем искусства, к тому же преуспевающим в учёбе, а Т/И, столь же интересующаяся прекрасным, удивила его умением оказать поддержку в нужный момент. Они прекрасно дополняли друг друга, так что со временем стали необходимы столь же сильно, сколь и кислород.
Машина такси класса «élite» плавно останавливается у входа в современное красивое здание, на месте которого раньше стоял исторический памятник, переживший множество бедствий, но не Альберта Адамовича Бехтиева и его толстый кошелёк. Молодой мужчина первым покидает салон автомобиля, едва вдыхая прохладный ночной воздух, обходит такси, открывает дверь и протягивает свою руку девушке. В любой другой ситуации, например, сидя дома перед большим экраном и смотря на подобную сцену в кино, ребята бы посмеялись с этого пафоса, но сейчас приходится играть. Продолжая держать её за руку, он ведёт спутницу в здание. Как и предполагалось, казино Бехтиева в самом прямом смысле было золотым, и они едва удерживаются от желания закрыть глаза и убежать, лишь бы больше никогда не вспоминать и не возвращаться.
— Некрасиво, — первой говорит она.
— Мне тоже не нравится, — поддерживает он.
— Надолго мы здесь? — напряжённо спрашивает Т/Ф, оторвав взгляд от пола.
— Пару часов, — прикинул Разумовский, — нам нужна только официальная часть и несколько важных разговоров с большими дядями. Когда основная масса людей бросится с азартом проигрывать нечестно заработанные и пить дорогой алкоголь, сможем уехать.
— Да уж, — вздыхает Т/И, — тогда для начала предлагаю выпить по бокалу отменного шампанского за счёт Бехтиева, чтобы хоть как-то скрасить это безобразие.
И, словно бы по волшебству, проходящий мимо официант предлагает им вышеупомянутый алкоголь.
— Кисло.
— Прямо как твоё настроение, — смущённо, но с тихим смехом замечает Сергей, — может, потанцуем?
Т/Ф смотрит на него внимательно, вслушивается в его голос и просто не может отказать, настолько молодой мужчина сейчас очарователен.
Музыка хоть и живая, но приглашенный исполнитель явно не в их вкусе, они бы с бо́льшим удовольствием танцевали под более классическую композицию, и всё же поймать волну и плавно двигаться в такт им удаётся. Теперь Разумовский вполне расслаблен — и это безусловно радует девушку.
Вслед за первым бокалом шампанского добавляется ещё несколько (уже во время официальной части и речи Бехтиева), а чтобы напиться, им никогда много не требовалось. И сейчас, видимо, чувствуя прилив смелости, Сергей отлучается на один важный разговор с хозяином этого вечера.
— Не скучай, я скоро вернусь, — шепчет над ухом Разумовский, прихватывая с собой начатую бутылку алкоголя, и уходит.
Т/И решает провести своё время за барной стойкой, выпивая уже безалкогольный коктейль (ибо держать ситуацию под контролем кто-то должен, а её друг уже частично не в состоянии). Проверить соцсети или завести с кем-либо беседу желания нет, поэтому она погружается в собственные мысли. Сначала девушка думает, что стоит отблагодарить Марго, ибо сами Серёжа и Т/И не решились бы выбраться куда-то в люди, хоть иногда искренне и хотели этого, а потом…
— Охрана! Охрана, вышвырните его отсюда!
Откуда-то со стороны слышится чей-то тяжёлый, вроде бы знакомый, голос, может быть, Бехтиев… и вдруг до неё доходит. Разумовский. Он пошёл поговорить с Бехтиевым! Всё оттуда же слышится грохот, будто кто-то падает, и вот теперь Т/Ф поспешно поднимается на ноги и следует в необходимом направлении. Двери, ведущие в подсобные помещения и чёрный ход, резко распахиваются, внутрь помещения ураганом вносятся люди в масках Чумного Доктора… начинается паника.
— Ну что, доигрались, ублюдки! Погнали! — громко восклицает один из них, и по команде остальные начинают сгонять всех присутствующих в круг в центре помещения.
Т/И видит на другом конце толпы рыжую макушку Серёжи, но окликнуть его в таком гомоне испуганных женских визгов представляется невозможным. Пока главарь последователей Чумного Доктора говорит что-то о бедных простых людях и зажравшихся богачах, Т/Ф не может вслушиваться в его голос и уж тем более разбираться в смысле — она лишь держит в поле зрения напуганного Разумовского. Пробраться в такой толкучке к нему не удастся, этим девушка только разозлит напавших. Мужчина озирается по сторонам, будто выискивая кого-то или что-то, а видя в толпе её, замирает. На его прекрасном лице отражается страх вперемешку с приливом смелости, когда главарь последователей заканчивает свою тираду, готовый прямо сейчас натравить своих людей на сливки общества Петербурга.
— Извините! — вскрикивает рыжеволосый. — Извините, извините!
Уже в который раз сердце Т/И замирает.
Вскидывая руки, вырывается из толпы, продолжая привлекать к себе внимание.
— Пожалуйста, послушайте меня!
К нему поспешно подходит мужчина внушительных размеров, с битой в руках, уже готовый использовать оружие по назначению.
— Дай ему сказать! — приказывает главный последователь.
— Я понимаю, почему вы пришли, но насилие — это не выход, — по ходу свой речи он подходит всё ближе к мужчине в маске. — Чего вы хотите? Денег? Мы дадим вам денег. Давайте попробуем решить всё это м-мирно.
Вот он уже стоит на несколько ступеней ниже главаря последователей. Тот оборачивается на своего друга в маске и спрашивает:
— Ты хочешь денег? — тот отрицательно качает головой.
— Меня зовут Сергей, — вновь говорит рыжеволосый, уже протягивая руку для рукопожатия, — мгх, Сергей… Разумовский.
— А, — главарь оборачивается к последователям за его спиной, — сам Сергей Разумовский! Повезло нам, мужики, да?
Он вновь возвращается к Серёже; и в этот момент в груди у Т/И появляется неприятное ощущение чего-то плохого. Казалось бы, где это чувство было раньше?
Мужчина поднимает ногу, с силой впечатывает её в грудь Разумовского и толкает — он кубарем катится с лестницы, ударяясь всеми частями тела о железо ступеней и балясин. Крик застревает где-то в горле Т/Ф — выходит только сдавленное шипение, а сердце разгоняется от ужаса. Страшно, что сейчас он ударится так, что эта лестница станет причиной его смерти. Когда Серёжа оказывается лежащим на полу, испуганно озираясь по сторонам, девушка, пересиливая сковывающий тело страх, отделяется от толпы, тихо и медленно обходя её со стороны, движется ближе к другу. Она оказывается в двух шагах от Разумовского, когда кто-то хватает её за руку; видя, кто рядом с ней, Т/И не позволяет себе вскрикнуть и отбиваться. Игорь Гром одним взглядом даёт понять, что это плохая идея.
— Позже, — одними губами шепчет майор полиции.
Т/Ф поджимает губы, ощущая дрожь в теле. У него есть план, он сможет помочь. По крайней мере, она надеется на это, потому что больше надежды нет. И Гром сам тихо двигается вперёд толпы.
— Ну что, Сергей Разумовский, решил от нас откупиться? — главарь последователей возносит руку, в которой Т/И только сейчас замечает гвоздодёр с облупившейся красной краской. — Ну так имей в виду — мы заберём всё!
Он замахивается, и в этот момент тяжёлый бокал с толстыми стенками врезается в инструмент, заставляя предмет вместе с его хозяином отступить назад, а из-за неустойчивого положения и неожиданности мужчина падает на пол. Ярость охватывает его в следующую секунду, и вот уже в помещении раздаётся его рык:
— Кто?!
Люди вокруг Игоря расступаются, понимая, к чему идёт дело (а может, просто боятся). Воспользовавшись моментом, Т/И протягивает руку Серёже и помогает ему подняться.
В толпе, где абсолютно все поддаются панике и несутся кто куда, лишь бы спасти свои шкуры, забывая даже про самых близких, Т/Ф тянет за собой Разумовского в сторону уборных.
На удивление, здесь пусто, тихо и даже будто бы спокойно. Окончательно протрезвев, они молча смотрят друг на друга, стоя совсем рядом.
— Что это было? — её голос чудом не дрожит, а вот тело изрядно колотит от адреналина, переполняющего её до самых краёв.
— Последователи…
— Это я и так поняла, — она чуть повышает голос, — я конкретно о твоём выступлении. Что это было, Серёжа?
— Стоило договориться с ними…
— Это могло стоит тебе жизни! — уже кричит девушка, и в голосе теперь слышатся тревожные нотки. — Ты бы видел, как с лестницы полетел, я думала, что ты… ты…
— Т/И, — он протягивает к ней свои руки, его сердце ноет от одного вида подруги, — ну что ты…
На её глазах уже видны слёзы, губы она поджимает, делает шаг, порывистым движением крепко обнимает мужчину. Носом трётся о впадинку на шее, вдыхая его запах вперемешку с дорогим одеколоном и алкоголем.
— Я подумала, что они убьют тебя.
— Ну не убили же…
— Серёж, ты мой герой, но, пожалуйста, больше никогда так не делай. Я… я люблю тебя и боюсь потерять. Я не смогу без тебя.
Разумовский держит её в своих руках крепче, несмотря на собственный страх.
— Поедем домой? — спустя некоторое предлагает он.
Сил на внятный ответ не хватает, поэтому Т/Ф лишь кивает. Они, держась за руки, осторожно выходят, когда шум стихает, видят, что напавших выводит спецназ. Замечая изрядно потрёпанного дракой Грома, пара быстро благодарит его, потому что желания оставаться в казино больше нет. Они немного отходят от здания, чтобы провертиться. Пока Т/И подставляет лицо под холодный ночной ветер, заставляя себя наконец выдохнуть, Сергей просит Марго вызвать им такси. Она чуть ведёт плечами, от резкого порыва ветра начиная замерзать. И в следующую минуту на её плечи опускается пиджак с мужского плеча, нагретый теплом хозяина и хранящий его запах.
— Простудишься ведь, — глядя на друга, замечает девушка.
— Ты обязательно вылечишь меня, — как факт отмечает он.
На самом деле, так и есть. Всякий раз, когда один из них (чаще всего именно Разумовский) заболевает, второй делает всё, чтобы первый как можно скорее пошёл на поправку.
В такси тепло, на фоне тихо играет радио. Т/И опускает голову на плечо Серёжи, прикрывая глаза. Он улыбается, касается её руки своей, переплетает их пальцы.
Оказываясь в офисе, оба отпускают тяжёлый вечер, чисто символически выпивают по бокалу вина, чтобы вновь расслабиться, и тихо разговаривают.
— Я тоже, — вдруг невпопад говорит Разумовский.
— Что?
— Я тоже люблю тебя, — он отставляет бокал в сторону, берёт Т/И за руки, — ты даже не представляешь себе, насколько сильно.
Впервые соприкасаться губами с человеком, с которым знаком всю жизнь — странно, страшно, но от этого не менее заманчиво. Наконец им открываются новые стороны друг друга, которые только предстоит изучить.
х #imaginationforyourheart #imagine #thefalconandthewintersoldier #buckybarnes #PassionMist х
— Так, помнишь, о чем мы говорили? Улыбайся и будь милым, — Т/и и Баки стояли около входа в бар, в котором у последнего через несколько минут было свидание.
— Может лучше не стоит? — Джеймс не был уверен, что это хорошая идея, в то время как Т/и пыталась устроить ему свидания много раз, считая, что новые знакомства сейчас ему необходимы. Она надеялась, что так она хотя бы увеличит его шансы на встречу своего счастья.
— Всё будет хорошо. Она сама сказала тебе, когда кончается её смена, а это значит, что ты ей интересен. Это даже не свидание в слепую, — девушка развела руки в стороны и радостно улыбнулась.
— Ладно, ты права, с ней я хотя бы знаком, — Баки кивнул головой, засунув одну руку в карман куртки, так как во второй держал букет роз, который чуть раннее Т/и помогла ему выбрать.
— Да, это не так страшно, как ты думаешь. Давай, иди и срази её, — с энтузиазмом сказала Т/и, поправляя воротник его куртки.
— Я не был на свиданиях 90 лет, думаю, если она не сбежит, это уже будет хорошим результатом, — Барнс усмехнулся, смотря на подругу, которая засмеялась.
— Всё пройдет отлично. Я буду рядом, так что если она сбежит, хотя бы выпьем пива, — т/ц/в игриво подмигнула другу и посмотрела на время. — Так, всë, иди. Я зайду через минуту, — она подтолкнула его в сторону двери в бар, провожая взглядом.
Баки вздохнул и взялся за ручку, кинув последний взгляд на Т/и, которая показала ему свои скрещенные пальцы. Он улыбнулся и, наконец, зашёл внутрь бара, где у барной стойки его уже ждала девушка.
— Привет, — она широко улыбнулась ему, когда тот подошёл ближе. — Ого, это самый милый старомодный жест за всю историю, — сказала девушка, когда Барнс протянул ей букет. Парень пожал плечами.
— Думаю, я в принципе самый старомодный, — Баки усмехнулся и сел на стул рядом с девушкой.
Т/и пару минут понаблюдала за парой через грязное стекло бара, после чего вошла и непринужденно прошла мимо них. Она сделала заказ у бармена, после чего проследовала за дальний столик, сев лицом к барной стойке, чтобы видеть Баки.
Свидание шло нормально, они общались, девушка задавала много вопросов, на которые Баки отвечал с улыбкой и даже пытался шутить. Всё вроде бы было отлично, но Барнс не чувствовал себя вовлечено. Он то и дело кидал взгляд на Т/и, к которой недавно подсел какой-то парень. Спустя несколько минут девушка это заметила и обернулась, чтобы посмотреть, на что он постоянно отвлекается, после чего всë поняла.
— Твоя знакомая? — спросила она, кивнув в ту сторону. Баки перевел взгляд на свою спутницу.
— Подруга, — коротко ответил Барнс, нахмурив брови. — Извини, я отвлëкся. Так, тебе понравилось в Лондоне? — возвращаясь к их разговору, спросил Баки и сделал глоток из своей бутылки, снова кинув взгляд на Т/и, которая явно флиртовала с тем парнем. Девушка загадочно ухмыльнулась, дотронувшись ладонью до руки Джеймса. Тот снова вернул взгляд на неё.
— Слушай, мне кажется, ты должен сидеть не здесь, — девушка тепло улыбнулась.
— Что? Нет, прости, я правда...
— Нет, нет, всë в порядке. Не думай, что это меня обидит, такое бывает, — Баки непонимающе смотрел на неё, а та пожала плечами. — Она ведь тебе нравится. Я вижу, как ты смотришь туда, и здесь тебе явно делать нечего, — девушка наклонилась немного вперёд и, улыбнувшись, прошептала: — Действуй, пока не стало поздно.
— Ты права, — после этих слов Баки встал со своего места, благодарствено кивнув девушке, и направился к столику, где сидела Т/и.
— Баки? — удивлённо спросила т/ц/в, посмотрев на друга.
— Привет, дорогая, немного задержался, — Барнс наклонился и коротко поцеловал девушку в губы, садясь рядом и обнимая её за плечи. Та замерла в шоке, не понимая, что происходит. Парень, который сидел напротив, был удивлен не меньше Т/и и, молча встав с места, ушел под тяжёлым взглядом Баки.
— Ты что творишь? — спустя пару секунд возмущённо спросила Т/и и пихнула Барнса в плечо.
— Действую, — ответил тот и взял обе руки девушки в свои, повернувшись к ней всем телом. — Т/и, ты пойдёшь со мной на свидание?
— Ч-что? — Т/и прикрыла глаза от непонимания и мотнула головой. Ей казалось, что она спит и всё это не по-настоящему.
— Эта милая девушка открыла мне глаза, и я зову тебя на свидание. Скорее всего я буду вести себя старомодно, и думаю, ты единственная не будешь упрекать меня в этом, — Баки широко улыбнулся, и только сейчас девушка поняла, что от неё хотят.
— Я люблю старомодность, — Т/и усмехнулась, подмигнув ему. Это дало Баки понять, что она согласна на свидание, и его глаза загорелись.
— Пошли в твой любимый ресторан на берегу реки, а после посмотрим на закат с крыши высотки? — предложил парень, и Т/и расплылась в счастливой улыбке. Он слишком хорошо её знал и знал, как устроить ей идеальное свидание.
— Звучит неплохо, — девушка кивнула головой, понимая, что это будет её лучшее свидание за всю жизнь с человеком, которого она действительно любит.
После этих слов Баки резко встал со своего места и подал руку Т/и, помогая подняться. Как только она вышла из-за столика, он сжал её руку крепче и быстро пошел к выходу из бара.
— Прости за испорченный вечер и спасибо, — проходя мимо той девушки, сказал Барнс, махнув ей свободной рукой. Т/и неловко улыбнулась ей, на что та показала жестом, что все в порядке.
Баки и Т/и вышли из бара и направились в сторону любимого ресторана последней, все так же держась за руки и весело разговаривая. Джеймс смотрел на девушку, которая шла и оживленно рассказывала какую-то забавную историю с работы, и понимал, что его счастье всё это время было рядом.
Поняв это, он мысленно поклялся себе, что теперь сделает всё, чтобы не потерять её и сделать её счастливой.
— Знаешь, а в итоге получается, что это ты сбежал со свидания, — спустя несколько минут их пути сказала Т/и, усмехнувшись.
— Да, и ни капли об этом не жалею.
— Так, помнишь, о чем мы говорили? Улыбайся и будь милым, — Т/и и Баки стояли около входа в бар, в котором у последнего через несколько минут было свидание.
— Может лучше не стоит? — Джеймс не был уверен, что это хорошая идея, в то время как Т/и пыталась устроить ему свидания много раз, считая, что новые знакомства сейчас ему необходимы. Она надеялась, что так она хотя бы увеличит его шансы на встречу своего счастья.
— Всё будет хорошо. Она сама сказала тебе, когда кончается её смена, а это значит, что ты ей интересен. Это даже не свидание в слепую, — девушка развела руки в стороны и радостно улыбнулась.
— Ладно, ты права, с ней я хотя бы знаком, — Баки кивнул головой, засунув одну руку в карман куртки, так как во второй держал букет роз, который чуть раннее Т/и помогла ему выбрать.
— Да, это не так страшно, как ты думаешь. Давай, иди и срази её, — с энтузиазмом сказала Т/и, поправляя воротник его куртки.
— Я не был на свиданиях 90 лет, думаю, если она не сбежит, это уже будет хорошим результатом, — Барнс усмехнулся, смотря на подругу, которая засмеялась.
— Всё пройдет отлично. Я буду рядом, так что если она сбежит, хотя бы выпьем пива, — т/ц/в игриво подмигнула другу и посмотрела на время. — Так, всë, иди. Я зайду через минуту, — она подтолкнула его в сторону двери в бар, провожая взглядом.
Баки вздохнул и взялся за ручку, кинув последний взгляд на Т/и, которая показала ему свои скрещенные пальцы. Он улыбнулся и, наконец, зашёл внутрь бара, где у барной стойки его уже ждала девушка.
— Привет, — она широко улыбнулась ему, когда тот подошёл ближе. — Ого, это самый милый старомодный жест за всю историю, — сказала девушка, когда Барнс протянул ей букет. Парень пожал плечами.
— Думаю, я в принципе самый старомодный, — Баки усмехнулся и сел на стул рядом с девушкой.
Т/и пару минут понаблюдала за парой через грязное стекло бара, после чего вошла и непринужденно прошла мимо них. Она сделала заказ у бармена, после чего проследовала за дальний столик, сев лицом к барной стойке, чтобы видеть Баки.
Свидание шло нормально, они общались, девушка задавала много вопросов, на которые Баки отвечал с улыбкой и даже пытался шутить. Всё вроде бы было отлично, но Барнс не чувствовал себя вовлечено. Он то и дело кидал взгляд на Т/и, к которой недавно подсел какой-то парень. Спустя несколько минут девушка это заметила и обернулась, чтобы посмотреть, на что он постоянно отвлекается, после чего всë поняла.
— Твоя знакомая? — спросила она, кивнув в ту сторону. Баки перевел взгляд на свою спутницу.
— Подруга, — коротко ответил Барнс, нахмурив брови. — Извини, я отвлëкся. Так, тебе понравилось в Лондоне? — возвращаясь к их разговору, спросил Баки и сделал глоток из своей бутылки, снова кинув взгляд на Т/и, которая явно флиртовала с тем парнем. Девушка загадочно ухмыльнулась, дотронувшись ладонью до руки Джеймса. Тот снова вернул взгляд на неё.
— Слушай, мне кажется, ты должен сидеть не здесь, — девушка тепло улыбнулась.
— Что? Нет, прости, я правда...
— Нет, нет, всë в порядке. Не думай, что это меня обидит, такое бывает, — Баки непонимающе смотрел на неё, а та пожала плечами. — Она ведь тебе нравится. Я вижу, как ты смотришь туда, и здесь тебе явно делать нечего, — девушка наклонилась немного вперёд и, улыбнувшись, прошептала: — Действуй, пока не стало поздно.
— Ты права, — после этих слов Баки встал со своего места, благодарствено кивнув девушке, и направился к столику, где сидела Т/и.
— Баки? — удивлённо спросила т/ц/в, посмотрев на друга.
— Привет, дорогая, немного задержался, — Барнс наклонился и коротко поцеловал девушку в губы, садясь рядом и обнимая её за плечи. Та замерла в шоке, не понимая, что происходит. Парень, который сидел напротив, был удивлен не меньше Т/и и, молча встав с места, ушел под тяжёлым взглядом Баки.
— Ты что творишь? — спустя пару секунд возмущённо спросила Т/и и пихнула Барнса в плечо.
— Действую, — ответил тот и взял обе руки девушки в свои, повернувшись к ней всем телом. — Т/и, ты пойдёшь со мной на свидание?
— Ч-что? — Т/и прикрыла глаза от непонимания и мотнула головой. Ей казалось, что она спит и всё это не по-настоящему.
— Эта милая девушка открыла мне глаза, и я зову тебя на свидание. Скорее всего я буду вести себя старомодно, и думаю, ты единственная не будешь упрекать меня в этом, — Баки широко улыбнулся, и только сейчас девушка поняла, что от неё хотят.
— Я люблю старомодность, — Т/и усмехнулась, подмигнув ему. Это дало Баки понять, что она согласна на свидание, и его глаза загорелись.
— Пошли в твой любимый ресторан на берегу реки, а после посмотрим на закат с крыши высотки? — предложил парень, и Т/и расплылась в счастливой улыбке. Он слишком хорошо её знал и знал, как устроить ей идеальное свидание.
— Звучит неплохо, — девушка кивнула головой, понимая, что это будет её лучшее свидание за всю жизнь с человеком, которого она действительно любит.
После этих слов Баки резко встал со своего места и подал руку Т/и, помогая подняться. Как только она вышла из-за столика, он сжал её руку крепче и быстро пошел к выходу из бара.
— Прости за испорченный вечер и спасибо, — проходя мимо той девушки, сказал Барнс, махнув ей свободной рукой. Т/и неловко улыбнулась ей, на что та показала жестом, что все в порядке.
Баки и Т/и вышли из бара и направились в сторону любимого ресторана последней, все так же держась за руки и весело разговаривая. Джеймс смотрел на девушку, которая шла и оживленно рассказывала какую-то забавную историю с работы, и понимал, что его счастье всё это время было рядом.
Поняв это, он мысленно поклялся себе, что теперь сделает всё, чтобы не потерять её и сделать её счастливой.
— Знаешь, а в итоге получается, что это ты сбежал со свидания, — спустя несколько минут их пути сказала Т/и, усмехнувшись.
— Да, и ни капли об этом не жалею.
× #imaginationforyourheart #imagine #spiderman #peterparker #tomholland #bygstreeet ×
🔞Курение вредит вашему здоровью🔞
Она курила, а он ненавидел сигареты. Все было сделано для того, чтобы они ненавидели друг друга.
«Ты куришь?»
Глупый вопрос. Поэтому Питер его не задал. Он умен, и умен не по годам.
- Давно ты куришь?
Она усмехнулась, закуривая очередную сигарету. И что ответить? На сколько лет соврать? И стоит ли врать вообще?
- С пятнадцати.
Не соврала.
- Жизнь тяжелая, сам понимаешь.
Он никогда не пробовал сигареты. Они все равно бы никак не подействовали на него. Паучья регенерация слишком быстрая. Да и запах был отвратительным.
- А какой твой главный секрет? - девушка выдохнула дым в окно, бросила бычок в пепельницу и подошла к Паркеру.
- Мой? - он замялся. Питер не хотел отстраняться, хотя от нее и воняло.
- Помимо того, что ты Человек-Паук.
Он встал в ступор. И давно девушка знает? Как она вообще догадалась? Она ведь тоже умна.
- Когда я к тебе пришла, ты сказал, что спал. Но кровать не мятая, и к тому же, холодная. - она села на эту кровать. - Окно открыто давно, по ощущениям. Следовательно, ты сюда зашел с окна. Я права?
Она действительно права.
- Тогда какой секрет ты хочешь узнать?
- Какой-нибудь. - Т/и пожала плечами.
Паркер задумался, ложась на кровать.
- Мне нравится один человек, с которым мы не можем быть вместе.
- Да? - девушка лукаво улыбнулась и подсела поближе.
- Мы с ним абсолютно разные, - он вздохнул. - И у нас не будет времени на что-то серьезное.
- Почему ты так считаешь?
- Ну знаешь, паучьи дела, - он сел. От Т/ф до сих пор разило сигаретами. - Да и целовать я его не смогу.
- Почему же? - она повернулась к Питеру.
- От этого человека просто воняет сигаретами, - он сказал эту фразу так быстро, что можно было с легкостью просто не понять контекста. Но девушка все поняла.
- Хороший повод бросить, - она встала, подошла к окну и посмотрела вниз. Там был открытый мусорный бак. И без капли сожаления Т/и выкинула пачку.
- Она была пустая? - улыбнувшись, спросил Паркер.
- Да. Но согласись, выглядело очень кинематографично.
🔞Курение вредит вашему здоровью🔞
Она курила, а он ненавидел сигареты. Все было сделано для того, чтобы они ненавидели друг друга.
«Ты куришь?»
Глупый вопрос. Поэтому Питер его не задал. Он умен, и умен не по годам.
- Давно ты куришь?
Она усмехнулась, закуривая очередную сигарету. И что ответить? На сколько лет соврать? И стоит ли врать вообще?
- С пятнадцати.
Не соврала.
- Жизнь тяжелая, сам понимаешь.
Он никогда не пробовал сигареты. Они все равно бы никак не подействовали на него. Паучья регенерация слишком быстрая. Да и запах был отвратительным.
- А какой твой главный секрет? - девушка выдохнула дым в окно, бросила бычок в пепельницу и подошла к Паркеру.
- Мой? - он замялся. Питер не хотел отстраняться, хотя от нее и воняло.
- Помимо того, что ты Человек-Паук.
Он встал в ступор. И давно девушка знает? Как она вообще догадалась? Она ведь тоже умна.
- Когда я к тебе пришла, ты сказал, что спал. Но кровать не мятая, и к тому же, холодная. - она села на эту кровать. - Окно открыто давно, по ощущениям. Следовательно, ты сюда зашел с окна. Я права?
Она действительно права.
- Тогда какой секрет ты хочешь узнать?
- Какой-нибудь. - Т/и пожала плечами.
Паркер задумался, ложась на кровать.
- Мне нравится один человек, с которым мы не можем быть вместе.
- Да? - девушка лукаво улыбнулась и подсела поближе.
- Мы с ним абсолютно разные, - он вздохнул. - И у нас не будет времени на что-то серьезное.
- Почему ты так считаешь?
- Ну знаешь, паучьи дела, - он сел. От Т/ф до сих пор разило сигаретами. - Да и целовать я его не смогу.
- Почему же? - она повернулась к Питеру.
- От этого человека просто воняет сигаретами, - он сказал эту фразу так быстро, что можно было с легкостью просто не понять контекста. Но девушка все поняла.
- Хороший повод бросить, - она встала, подошла к окну и посмотрела вниз. Там был открытый мусорный бак. И без капли сожаления Т/и выкинула пачку.
- Она была пустая? - улыбнувшись, спросил Паркер.
- Да. Но согласись, выглядело очень кинематографично.
x #imaginationforyourheart #imagine #майоргромчумнойдоктор #мгчд #сергейразумовский #игорьгром #by_elxdarkk #ПоддержитеМайораГрома x
В отделении приглушенно переговариваются работники, шумят ксероксы, сканеры и компьютеры, за большими окнами здания шумит осенний Санкт-Петербург.
Тихий стук каблуков по мраморному полу привлекает внимание. По ступеням поднимается девушка в пальто кофейного оттенка, чёрном бадлоне и классических брюках в тон, дополненных светлыми лодочками и тёмными солнцезащитными очками на глазах. Лёгкие кудри вьются по плечам, покачиваясь от ровной походки.
— Чем могу помочь милой даме?
Перед девушкой появляется невысокий мужчина в синей форме с надменной усмешкой. Через стёкла очков она пробегает по нему безразличным взглядом, игнорируя пристальное разглядывание.
— Продолжить свою работу, — она делает короткую паузу, не меняя холодного выражения лица, — старший сержант Цветков, а не тратить впустую средства, выделяемые на вашу зарплату.
За спиной следом раздаются смешки над ошарашенным коллегой и перешёптывания в адрес девушки. За несколько лет она привыкла к подобному вниманию, и сейчас спокойно его игнорирует, лишь поведя плечами.
У стойки дежурного девушка замечает светловолосого парня и направляется нему, по пути снимая кожаные перчатки с рук.
— Здравствуйте. Майор Т/И Волкова, — девушка показывает удостоверение, после чего пожимает протянутую ладонь.
— Здравствуйте, старший лейтенант Дмитрий Дубин. Чем могу помочь?
— Где я могу найти майора Игоря Константиновича Грома?
— Чем обязан?
Т/И оборачивается, заметив перед собой того, кто был ей нужен. Девушка протягивает ладонь для рукопожатия под едва удивлённый взгляд майора и вновь надевает перчатки, сцепив ладони перед собой.
— Игорь Константинович, мне необходимо поговорить с вами лично по поводу одного из последних ваших дел.
— Просто Игорь, — Гром кивает, передавая своему напарнику папку с документами, и предлагает пройти в свой кабинет.
— Без лишних ушей.
Тёплый ветер касается кожи и следом поднимает желтые листья с дорожек между деревьев. Игорь, сидевший рядом с девушкой, сжимает в руках стаканчик кофе из ближайшей кофейни и смотрит на спутницу, когда она заканчивает свой рассказ.
— Я соболезную…
— Не стоит, — Т/И прерывает майора, отрицательно качнув головой. — Ненавижу, когда жалеют, причём, неискренне.
— Т/И, ты ведь не глупая. Понимаешь, что Разумовский опасен, — Гром хмурит брови и не сводит взгляда с девушки. — Он убийца.
— Он моя семья и единственное, что связывает меня с братом.
Было трудно и страшно. Хотелось свернуться клубочком, как она делала раньше, и заснуть в крепких объятиях.
После детского дома девушку под своё крыло забрал Олег Волков — не без помощи своего друга Сергея — и подарил новую жизнь, взяв над ней опеку. Олег дал ей свою фамилию, стал ей настоящей семьей. Вместе с Разумовским они смогли вытащить ее из того состояния, в котором она увязла.
Походы к психотерапевту, бессонные ночи из-за кошмаров, долгие вечера за совместной подготовкой к экзаменам. И вот теперь она та, кем всегда мечтала стать — майор полиции: не по годам высокое звание, полученное за самоотверженность и отвагу во время опасной спецоперации по освобождению заложников. Она чудом выжила. Олег и Серёжа могли бы ей гордиться.
Девушка снимает очки и поднимает заплаканные красные глаза к голубому сентябрьскому небу. За последние две недели она выплакала безмерное количество слёз, пока ночами искала информацию о Сергее и произошедшем в родном Петербурге, упорно игнорируя факт того, что все твердило о смерти Олега.
Глупая ошибка, уверяет себя Волкова, только бы Серёжку вытащить, и они вместе найдут Олега. И всё снова будет, как раньше.
— Это сложно, но тебе нужно жить дальше, Т/И, — из мыслей девушку вырывает голос Игоря. — Всё, что ни делается, всё к лучшему.
— Возможно, вы правы, Игорь, — Т/И внезапно улыбается и поднимается со своего места.
Девушка надевает обратно очки и снимает с рук перчатки, открывавшие светлую кожу, всю покрытую рубцами и шрамами. Протянув ладонь Грому, она благодарит его ещё раз за кофе и прощается.
— Доброго вам дня, Игорь.
Холодные дождевые капли бьют по стёклам и стенам. Туман окутывает территорию вокруг здания, будто непроглядной мрачной стеной. В руках мелкая дрожь, но она не мешает сильнее сжать рукоять пистолета и быстрее пройти по тёмному коридору. Каждая минута становится на вес золота.
Грубые берцы бесшумно соприкасаются с полом и повышают шансы на удачный исход. Последний поворот ключа открывает вторую дверь, что шла следом за прочной металлической, и впускает в просторную палату.
Ступая медленно, чтобы не напугать, девушка убирает пистолет в кобуру и опускается на колени перед забившимся в угол трясущимся парнем. Голубые испуганные глаза смотрят с кричащим страхом, по бледному лицу текут горькие слёзы.
Тёплые шершавые ладони берут осунувшееся лицо бережно, большие пальцы стирают мокрые дорожки. Невесомый поцелуй остаётся на лбу, и парень, как только руки становятся свободными, сжимает в объятиях хрупкое тело.
Девушка гладит его по рыжим волосам, чувствуя, как вслед за тревогой в сердце возвращается покой, и тихо произносит:
— Серёж, пойдём домой.
В отделении приглушенно переговариваются работники, шумят ксероксы, сканеры и компьютеры, за большими окнами здания шумит осенний Санкт-Петербург.
Тихий стук каблуков по мраморному полу привлекает внимание. По ступеням поднимается девушка в пальто кофейного оттенка, чёрном бадлоне и классических брюках в тон, дополненных светлыми лодочками и тёмными солнцезащитными очками на глазах. Лёгкие кудри вьются по плечам, покачиваясь от ровной походки.
— Чем могу помочь милой даме?
Перед девушкой появляется невысокий мужчина в синей форме с надменной усмешкой. Через стёкла очков она пробегает по нему безразличным взглядом, игнорируя пристальное разглядывание.
— Продолжить свою работу, — она делает короткую паузу, не меняя холодного выражения лица, — старший сержант Цветков, а не тратить впустую средства, выделяемые на вашу зарплату.
За спиной следом раздаются смешки над ошарашенным коллегой и перешёптывания в адрес девушки. За несколько лет она привыкла к подобному вниманию, и сейчас спокойно его игнорирует, лишь поведя плечами.
У стойки дежурного девушка замечает светловолосого парня и направляется нему, по пути снимая кожаные перчатки с рук.
— Здравствуйте. Майор Т/И Волкова, — девушка показывает удостоверение, после чего пожимает протянутую ладонь.
— Здравствуйте, старший лейтенант Дмитрий Дубин. Чем могу помочь?
— Где я могу найти майора Игоря Константиновича Грома?
— Чем обязан?
Т/И оборачивается, заметив перед собой того, кто был ей нужен. Девушка протягивает ладонь для рукопожатия под едва удивлённый взгляд майора и вновь надевает перчатки, сцепив ладони перед собой.
— Игорь Константинович, мне необходимо поговорить с вами лично по поводу одного из последних ваших дел.
— Просто Игорь, — Гром кивает, передавая своему напарнику папку с документами, и предлагает пройти в свой кабинет.
— Без лишних ушей.
Тёплый ветер касается кожи и следом поднимает желтые листья с дорожек между деревьев. Игорь, сидевший рядом с девушкой, сжимает в руках стаканчик кофе из ближайшей кофейни и смотрит на спутницу, когда она заканчивает свой рассказ.
— Я соболезную…
— Не стоит, — Т/И прерывает майора, отрицательно качнув головой. — Ненавижу, когда жалеют, причём, неискренне.
— Т/И, ты ведь не глупая. Понимаешь, что Разумовский опасен, — Гром хмурит брови и не сводит взгляда с девушки. — Он убийца.
— Он моя семья и единственное, что связывает меня с братом.
Было трудно и страшно. Хотелось свернуться клубочком, как она делала раньше, и заснуть в крепких объятиях.
После детского дома девушку под своё крыло забрал Олег Волков — не без помощи своего друга Сергея — и подарил новую жизнь, взяв над ней опеку. Олег дал ей свою фамилию, стал ей настоящей семьей. Вместе с Разумовским они смогли вытащить ее из того состояния, в котором она увязла.
Походы к психотерапевту, бессонные ночи из-за кошмаров, долгие вечера за совместной подготовкой к экзаменам. И вот теперь она та, кем всегда мечтала стать — майор полиции: не по годам высокое звание, полученное за самоотверженность и отвагу во время опасной спецоперации по освобождению заложников. Она чудом выжила. Олег и Серёжа могли бы ей гордиться.
Девушка снимает очки и поднимает заплаканные красные глаза к голубому сентябрьскому небу. За последние две недели она выплакала безмерное количество слёз, пока ночами искала информацию о Сергее и произошедшем в родном Петербурге, упорно игнорируя факт того, что все твердило о смерти Олега.
Глупая ошибка, уверяет себя Волкова, только бы Серёжку вытащить, и они вместе найдут Олега. И всё снова будет, как раньше.
— Это сложно, но тебе нужно жить дальше, Т/И, — из мыслей девушку вырывает голос Игоря. — Всё, что ни делается, всё к лучшему.
— Возможно, вы правы, Игорь, — Т/И внезапно улыбается и поднимается со своего места.
Девушка надевает обратно очки и снимает с рук перчатки, открывавшие светлую кожу, всю покрытую рубцами и шрамами. Протянув ладонь Грому, она благодарит его ещё раз за кофе и прощается.
— Доброго вам дня, Игорь.
Холодные дождевые капли бьют по стёклам и стенам. Туман окутывает территорию вокруг здания, будто непроглядной мрачной стеной. В руках мелкая дрожь, но она не мешает сильнее сжать рукоять пистолета и быстрее пройти по тёмному коридору. Каждая минута становится на вес золота.
Грубые берцы бесшумно соприкасаются с полом и повышают шансы на удачный исход. Последний поворот ключа открывает вторую дверь, что шла следом за прочной металлической, и впускает в просторную палату.
Ступая медленно, чтобы не напугать, девушка убирает пистолет в кобуру и опускается на колени перед забившимся в угол трясущимся парнем. Голубые испуганные глаза смотрят с кричащим страхом, по бледному лицу текут горькие слёзы.
Тёплые шершавые ладони берут осунувшееся лицо бережно, большие пальцы стирают мокрые дорожки. Невесомый поцелуй остаётся на лбу, и парень, как только руки становятся свободными, сжимает в объятиях хрупкое тело.
Девушка гладит его по рыжим волосам, чувствуя, как вслед за тревогой в сердце возвращается покой, и тихо произносит:
— Серёж, пойдём домой.
x #imaginationforyourheart #imagine #майоргромчумнойдоктор #мгчд #сергейразумовский #сергейгорошко #byярыч #ПоддержитеМайораГрома x
— Пожалуйста, остановись! Ты пугаешь меня!
— Всё правильно, чёрт возьми, ты должен бояться меня! Ну и у кого же теперь власть?
Рыжеволосый парень прижимает руки к ушам, закрывает глаза, но это не помогает. Голос Птицы только в его, Разумовского, голове.
— Можешь не стараться: я плотно пустил корни в тебе. Я — это ты, а ты — это я, мы — одно целое.
— Серёжа!
Он слышит голос Т/Ф, чьё присутствие сейчас так необходимо ему. Разумовский видит её на расстоянии десяти шагов от себя, когда открывает глаза, и не верит сам себе.
— Её здесь нет… это твои проделки, как с Олегом, да? — его сбивчивый, нервный голос переходит в шепот на конце фразы.
— Как знать, — усмехается Птица, разводя руками.
— Я здесь! — девушка привлекает внимание обоих к себе. — На самом деле здесь, рядом… только позволь мне помочь тебе, и он уйдёт.
— Какая она наивная… — кошмар наяву бродит по комнате, упиваясь своим господством над сознанием Серёжи. — Передай ей, чтобы понапрасну не тратила наше драгоценное время и проваливала.
— Пожалуйста, Т/И, — тёмные глаза Разумовского наполняются слезами.
Сейчас перед ней самый настоящий напуганный ребёнок: сирота Серёжа из петербургского детдома (куда она сама попала в возрасте нескольких месяцев от роду). И в этот момент Т/Ф вспоминает те ужасы, что происходили с ними в детстве. Единственное, что тогда спасало их — колыбельные песни, которые крутили вечером по старому радио. Ком в горле стоит от одного только вида друга, но, пересиливая себя, она приоткрывает губы, позволяя тихому пению вырваться наружу.
— Тишину стерегут фонари, все дела, все печали забыты, спи, малыш, спи, малыш, до зари, улыбаясь во сне и прощая обиды…
— И это всё? — Птица злобно смеётся. — Детская колыбельная — вот её оружие против меня!
— Приходит ночь бесшумною тропою, чтоб одолеть тревогу и усталость, чтоб забылось всё плохое… чтоб забылось всё плохое, а хорошее осталось.
Серёжа вслушивается в тихий мелодичный голос, смотрит в её глаза, такие добрые, но сейчас такие грустные. Т/И пытается улыбаться через страх, неторопливо делая шаг за шагом к нему, чтобы не напугать ещё больше.
— Ты не верь, что при свете луны, в час, когда дремлют звёзды над крышей, в дверь стучат ворчуны-колдуны: это вышли из нор боязливые мыши.
Краем глаза он всё ещё видит Птицу, но уже не слушает его голос и безумный хохот — он обязательно уйдёт, всегда уходит, когда приходит Т/Ф.
— Приходит ночь бесшумною тропою, чтоб одолеть тревогу и усталость, чтоб забылось всё плохое… чтоб забылось всё плохое, а хорошее осталось.
Осталось всего три шага, и она рядом, почти может протянуть руку и прикоснуться к нему.
— Добрый свет звёзды льют с высоты, спи, малыш, ни о чем не тревожась, ночь пришла, чтобы спали цветы, чтоб асфальт отдохнул от машин и прохожих. Приходит ночь бесшумною тропою, чтоб одолеть тревогу и усталость, чтоб забылось всё плохое… чтоб забылось всё плохое, а хорошее осталось.
Т/И останавливается в нескольких сантиметрах от Разумовского, опускается на пол рядом с ним, протягивает руки, позволяя ему самому приблизиться и вжаться в неё, крепко вцепиться в хрупкие плечи, как в спасательный круг, и громко заплакать. Девушка сама глубоко и прерывисто дышит, гладя его по рыжим волосам, плечам, спине; глотает собственные слёзы, бегущие из глаз по щекам горячими ручьями.
— Всё будет хорошо, обязательно, — шепчет Т/Ф рядом с его ухом. — Я вытащу тебя из этого, обещаю.
Смазанный поцелуй приходится в височную область, а после она начинает несильно раскачивать Разумовского из стороны в сторону — это напоминает незнакомое им обоим материнское убаюкивание.
Когда Т/И только вошла в офис, солнце садилось за горизонт, а сейчас уже взошла полная луна, холодным светом освещающая просторную комнату.
Серёжа перестаёт трястись в беззвучных рыданиях, полностью расслабляясь в тёплых заботливых руках подруги. Лёгкий аромат нежных духов обволакивает обонятельные рецепторы, успокаивая мужчину. Мазнув языком по пересохшим губам, он говорит:
— Спасибо, что пришла.
— Я не могла не прийти, — тихо, но твёрдо говорит девушка, а после более мягко продолжает: — я останусь с тобой сегодня?
— Оставайся со мной навсегда, — просит Разумовский. — Можем забрать твои вещи со съёмной квартиры, здесь предостаточно места для двоих, если ты, конечно, не против, я не настаиваю…
— Хорошо, — соглашается Т/Ф, нежно улыбаясь, — тогда завтра так и сделаем.
— Пожалуйста, остановись! Ты пугаешь меня!
— Всё правильно, чёрт возьми, ты должен бояться меня! Ну и у кого же теперь власть?
Рыжеволосый парень прижимает руки к ушам, закрывает глаза, но это не помогает. Голос Птицы только в его, Разумовского, голове.
— Можешь не стараться: я плотно пустил корни в тебе. Я — это ты, а ты — это я, мы — одно целое.
— Серёжа!
Он слышит голос Т/Ф, чьё присутствие сейчас так необходимо ему. Разумовский видит её на расстоянии десяти шагов от себя, когда открывает глаза, и не верит сам себе.
— Её здесь нет… это твои проделки, как с Олегом, да? — его сбивчивый, нервный голос переходит в шепот на конце фразы.
— Как знать, — усмехается Птица, разводя руками.
— Я здесь! — девушка привлекает внимание обоих к себе. — На самом деле здесь, рядом… только позволь мне помочь тебе, и он уйдёт.
— Какая она наивная… — кошмар наяву бродит по комнате, упиваясь своим господством над сознанием Серёжи. — Передай ей, чтобы понапрасну не тратила наше драгоценное время и проваливала.
— Пожалуйста, Т/И, — тёмные глаза Разумовского наполняются слезами.
Сейчас перед ней самый настоящий напуганный ребёнок: сирота Серёжа из петербургского детдома (куда она сама попала в возрасте нескольких месяцев от роду). И в этот момент Т/Ф вспоминает те ужасы, что происходили с ними в детстве. Единственное, что тогда спасало их — колыбельные песни, которые крутили вечером по старому радио. Ком в горле стоит от одного только вида друга, но, пересиливая себя, она приоткрывает губы, позволяя тихому пению вырваться наружу.
— Тишину стерегут фонари, все дела, все печали забыты, спи, малыш, спи, малыш, до зари, улыбаясь во сне и прощая обиды…
— И это всё? — Птица злобно смеётся. — Детская колыбельная — вот её оружие против меня!
— Приходит ночь бесшумною тропою, чтоб одолеть тревогу и усталость, чтоб забылось всё плохое… чтоб забылось всё плохое, а хорошее осталось.
Серёжа вслушивается в тихий мелодичный голос, смотрит в её глаза, такие добрые, но сейчас такие грустные. Т/И пытается улыбаться через страх, неторопливо делая шаг за шагом к нему, чтобы не напугать ещё больше.
— Ты не верь, что при свете луны, в час, когда дремлют звёзды над крышей, в дверь стучат ворчуны-колдуны: это вышли из нор боязливые мыши.
Краем глаза он всё ещё видит Птицу, но уже не слушает его голос и безумный хохот — он обязательно уйдёт, всегда уходит, когда приходит Т/Ф.
— Приходит ночь бесшумною тропою, чтоб одолеть тревогу и усталость, чтоб забылось всё плохое… чтоб забылось всё плохое, а хорошее осталось.
Осталось всего три шага, и она рядом, почти может протянуть руку и прикоснуться к нему.
— Добрый свет звёзды льют с высоты, спи, малыш, ни о чем не тревожась, ночь пришла, чтобы спали цветы, чтоб асфальт отдохнул от машин и прохожих. Приходит ночь бесшумною тропою, чтоб одолеть тревогу и усталость, чтоб забылось всё плохое… чтоб забылось всё плохое, а хорошее осталось.
Т/И останавливается в нескольких сантиметрах от Разумовского, опускается на пол рядом с ним, протягивает руки, позволяя ему самому приблизиться и вжаться в неё, крепко вцепиться в хрупкие плечи, как в спасательный круг, и громко заплакать. Девушка сама глубоко и прерывисто дышит, гладя его по рыжим волосам, плечам, спине; глотает собственные слёзы, бегущие из глаз по щекам горячими ручьями.
— Всё будет хорошо, обязательно, — шепчет Т/Ф рядом с его ухом. — Я вытащу тебя из этого, обещаю.
Смазанный поцелуй приходится в височную область, а после она начинает несильно раскачивать Разумовского из стороны в сторону — это напоминает незнакомое им обоим материнское убаюкивание.
Когда Т/И только вошла в офис, солнце садилось за горизонт, а сейчас уже взошла полная луна, холодным светом освещающая просторную комнату.
Серёжа перестаёт трястись в беззвучных рыданиях, полностью расслабляясь в тёплых заботливых руках подруги. Лёгкий аромат нежных духов обволакивает обонятельные рецепторы, успокаивая мужчину. Мазнув языком по пересохшим губам, он говорит:
— Спасибо, что пришла.
— Я не могла не прийти, — тихо, но твёрдо говорит девушка, а после более мягко продолжает: — я останусь с тобой сегодня?
— Оставайся со мной навсегда, — просит Разумовский. — Можем забрать твои вещи со съёмной квартиры, здесь предостаточно места для двоих, если ты, конечно, не против, я не настаиваю…
— Хорошо, — соглашается Т/Ф, нежно улыбаясь, — тогда завтра так и сделаем.
x #ImaginationForYourHeart #Imagine #МГЧД #МайорГром #СергейРазумовский #СергейГорошко #by_Mimamomania #ПоддержитеМайораГрома x
— Т/и, не вздумай! — женщина с лёгкой проседью на висках бежала вслед за дочерью, что запихивала в рюкзак какие-то вещи. — Не смей туда соваться! Тебя не пропустят через КПП! Все перекрыто, Питер в огне, Т/и! — она за ней не успевала.
— Я не могу оставить его там, мам! — девушка хлопнула дверью и, бросив рюкзак на пассажирское сидение, села за руль.
Въехать в заблокированный военными Питер было сложно, но деньги и красивые заплаканные глазки делали свое дело. Т/ф медленно проезжала горящие улицы, уходила от погони безумных мародеров, старалась не попадаться на глаза полиции и военным.
К башне Разумовского она подъехала, мысленно отметив себе в делах через месяц-другой проверить волосы на предмет седины. Бросив машину почти у входа, девушка побежала внутрь офиса.
— Сергей предупреждал, что вы можете приехать, Т/и, — произнесла Марго своим электронным нежным голосом, но, даже зная, что это лишь компьютер, девушка слышала в нем скрытую угрозу. Однако она проигнорировала этот факт и рванула к горящим красным турникетам. — Вы были признаны персоной нон-грата, — заметила помощница снова.
Злобно прищурившись, Т/ф взглянула прямо в глазок ближайшей камеры видеонаблюдения. Она знала, что он смотрел за ней.
— Я знаю о вашей клаустрофобии, но в связи с негативным статусом буду вынуждена заблокировать в лифте, дожидаясь приезда полиции, — звучал отовсюду голос Марго.
— Завали, Симка, пока я не назвала код твоего отключения, — прошипела Т/и, минуя красивый стеклянный гостевой лифт. Она не без усилий выбила пластиковый замок пожарного выхода и вызвала служебный грузовой подъемник.
Нервно постукивая подошвой цветных кед, девушка успешно взлетела до пентхауса Сергея.
— Стоять! — встретил ее знакомый голос, стоило Т/ф перенести ногу в комнату. И она послушалась, зная, кто говорит. — Войдёшь сюда, и я сброшу это тело с окна, — прошипел безумный голос.
— Сукин сын, — пробурчала Т/и. — Мне не нужно входить, чтобы вернуть Серёжу. — Ее взгляд был полон ярости — на себя в основном, потому что девушка как никто знала, что Разумовского нельзя было оставлять одного. Знала, но все же Птица обскакал ее. Чертов демон.
— Думаешь, наш малыш способен противостоять мне? Или что все ещё имеешь на него прежнее влияние? — растрёпанные рыжие волосы и безумная улыбка показались из-за угла. — Считаешь, ты ещё в состоянии что-то сделать мне? — мужчина в один шаг преодолел расстояние до Т/и, пугая ее своей внезапностью.
— Закрой свой рот и верни мне Серёжу, — Т/ф схватила мужчину за грудки, натягивая футболку, что скрывалась под халатом. Она нанесла два коротких удара по Разумовскому, сваливая того с ног. Т/и села на него верхом и замерла, глядя ему прямо в глаза. — Сережа? — девушка обхватила руками его лицо.
В ответ рыжеволосый лишь рассмеялся. Так, как сам Разумовский не сделал бы никогда.
Т/ф с детства легко различала его приступы: вечно немного несобранный, неуклюжий Сережа, который появился в ее доме лет в двенадцать вместе со своим лучшим другом Олегом, был мягким, умным и покладистым мальчиком. Он тяжело шел на контакт, но, когда узнал Т/и поближе, раскрылся, как сияющий в ночи цветок. Они с Волковым стали ее опорой и защитой, хоть Разумовский редко позволял себе применять физическую силу — чаще унижал обидчиков едкими тихими уколами. А когда вместо Серёжи приходил он — Птица, как прозвали его трое ребят — мальчишка проявлял чудеса подготовки, концентрации, силы. Он делал такие вещи, от которых иногда у девушки волосы вставали дыбом. Даже походка становилась иной.
Тогда Т/ф и нашла способ утихомиривать буйствующую личность Разумовского. Она подходила к нему со спины, брала за руку, крепко сжимала и напевала тихую песенку — о чем угодно, чаще детские, про снежинки, оленей или колокола.
Сережа описывал это, словно птичья трель где-то в затылке пробуждала его ото сна ранней весной. Он запомнил эту картину в первое утро у Т/и дома. Когда острый солнечный луч пронзил веки, и мальчик выпал из сна. Разумовский не знал, как себя вести в новой семье, как начинать утро, чем заниматься. И в его комнате появилась Маргарита, мама Т/и. Светловолосая голубоглазая женщина с нервной привычкой забирать волосы за ухо. Она предложила ему называть себя по имени — Марго, сказала, что не претендует на роль матери, ведь она понимает, как тяжело лишиться родителей в столь юном возрасте. Но если когда-нибудь Сережа будет готов назвать ее матерью, она будет только счастлива.
Они с Олегом молчаливо сидели за столом, пока наблюдали, как Т/и и Марго, напевая что-то про волшебников и время, готовили завтрак. Мальчики хмуро смотрели на их идиллию, когда вдруг Т/ф обернулась к ним с ножами, разделочными досками и миской яблок.
— На нас — нарезать, — заявила она и плюхнулись на стул напротив. Внимательно наблюдая за ее движениями, ребята неуверенно повторяли за Т/и. Марго в это время скормила им десяток блинов с клубничным вареньем, которые дети запивали молоком.
Работа кипела. Вслед за яблоками женщина вручила им скалки и тесто для пельменей.
К вечеру, когда они обнаружили, что Маргарита больше не придумала им никаких дел, чтобы поближе познакомиться с домом, мальчики решили изучить сад. И нашли там Т/и, висящую вниз головой. Она читала известную книгу про мальчика, который выжил.
Это была первая часть, так что Т/ф пригласила их забраться к ней в гамак и открыла первую главу. Девочка читала вслух несколько часов, пока их не позвала мама. Она накрыла на стол и предложила детям поужинать пельменями, которые они сами приготовили этим же утром.
Ближе к ночи Олег, Сережа и Т/и собрались в детской, в самой отдаленной комнате в доме, и едва ли послушались наказа Марго лечь раньше полуночи. Они болтали обо всем на свете, тихо хихикая в подушки, которые натащили из своих комнат.
Мама нашла их, когда первые рассветные лучи уже выглянули из-за горизонта. Она принесла одеяла и укрыла детей, которые, кажется, нашли общий язык.
~to be continued~
— Т/и, не вздумай! — женщина с лёгкой проседью на висках бежала вслед за дочерью, что запихивала в рюкзак какие-то вещи. — Не смей туда соваться! Тебя не пропустят через КПП! Все перекрыто, Питер в огне, Т/и! — она за ней не успевала.
— Я не могу оставить его там, мам! — девушка хлопнула дверью и, бросив рюкзак на пассажирское сидение, села за руль.
Въехать в заблокированный военными Питер было сложно, но деньги и красивые заплаканные глазки делали свое дело. Т/ф медленно проезжала горящие улицы, уходила от погони безумных мародеров, старалась не попадаться на глаза полиции и военным.
К башне Разумовского она подъехала, мысленно отметив себе в делах через месяц-другой проверить волосы на предмет седины. Бросив машину почти у входа, девушка побежала внутрь офиса.
— Сергей предупреждал, что вы можете приехать, Т/и, — произнесла Марго своим электронным нежным голосом, но, даже зная, что это лишь компьютер, девушка слышала в нем скрытую угрозу. Однако она проигнорировала этот факт и рванула к горящим красным турникетам. — Вы были признаны персоной нон-грата, — заметила помощница снова.
Злобно прищурившись, Т/ф взглянула прямо в глазок ближайшей камеры видеонаблюдения. Она знала, что он смотрел за ней.
— Я знаю о вашей клаустрофобии, но в связи с негативным статусом буду вынуждена заблокировать в лифте, дожидаясь приезда полиции, — звучал отовсюду голос Марго.
— Завали, Симка, пока я не назвала код твоего отключения, — прошипела Т/и, минуя красивый стеклянный гостевой лифт. Она не без усилий выбила пластиковый замок пожарного выхода и вызвала служебный грузовой подъемник.
Нервно постукивая подошвой цветных кед, девушка успешно взлетела до пентхауса Сергея.
— Стоять! — встретил ее знакомый голос, стоило Т/ф перенести ногу в комнату. И она послушалась, зная, кто говорит. — Войдёшь сюда, и я сброшу это тело с окна, — прошипел безумный голос.
— Сукин сын, — пробурчала Т/и. — Мне не нужно входить, чтобы вернуть Серёжу. — Ее взгляд был полон ярости — на себя в основном, потому что девушка как никто знала, что Разумовского нельзя было оставлять одного. Знала, но все же Птица обскакал ее. Чертов демон.
— Думаешь, наш малыш способен противостоять мне? Или что все ещё имеешь на него прежнее влияние? — растрёпанные рыжие волосы и безумная улыбка показались из-за угла. — Считаешь, ты ещё в состоянии что-то сделать мне? — мужчина в один шаг преодолел расстояние до Т/и, пугая ее своей внезапностью.
— Закрой свой рот и верни мне Серёжу, — Т/ф схватила мужчину за грудки, натягивая футболку, что скрывалась под халатом. Она нанесла два коротких удара по Разумовскому, сваливая того с ног. Т/и села на него верхом и замерла, глядя ему прямо в глаза. — Сережа? — девушка обхватила руками его лицо.
В ответ рыжеволосый лишь рассмеялся. Так, как сам Разумовский не сделал бы никогда.
Т/ф с детства легко различала его приступы: вечно немного несобранный, неуклюжий Сережа, который появился в ее доме лет в двенадцать вместе со своим лучшим другом Олегом, был мягким, умным и покладистым мальчиком. Он тяжело шел на контакт, но, когда узнал Т/и поближе, раскрылся, как сияющий в ночи цветок. Они с Волковым стали ее опорой и защитой, хоть Разумовский редко позволял себе применять физическую силу — чаще унижал обидчиков едкими тихими уколами. А когда вместо Серёжи приходил он — Птица, как прозвали его трое ребят — мальчишка проявлял чудеса подготовки, концентрации, силы. Он делал такие вещи, от которых иногда у девушки волосы вставали дыбом. Даже походка становилась иной.
Тогда Т/ф и нашла способ утихомиривать буйствующую личность Разумовского. Она подходила к нему со спины, брала за руку, крепко сжимала и напевала тихую песенку — о чем угодно, чаще детские, про снежинки, оленей или колокола.
Сережа описывал это, словно птичья трель где-то в затылке пробуждала его ото сна ранней весной. Он запомнил эту картину в первое утро у Т/и дома. Когда острый солнечный луч пронзил веки, и мальчик выпал из сна. Разумовский не знал, как себя вести в новой семье, как начинать утро, чем заниматься. И в его комнате появилась Маргарита, мама Т/и. Светловолосая голубоглазая женщина с нервной привычкой забирать волосы за ухо. Она предложила ему называть себя по имени — Марго, сказала, что не претендует на роль матери, ведь она понимает, как тяжело лишиться родителей в столь юном возрасте. Но если когда-нибудь Сережа будет готов назвать ее матерью, она будет только счастлива.
Они с Олегом молчаливо сидели за столом, пока наблюдали, как Т/и и Марго, напевая что-то про волшебников и время, готовили завтрак. Мальчики хмуро смотрели на их идиллию, когда вдруг Т/ф обернулась к ним с ножами, разделочными досками и миской яблок.
— На нас — нарезать, — заявила она и плюхнулись на стул напротив. Внимательно наблюдая за ее движениями, ребята неуверенно повторяли за Т/и. Марго в это время скормила им десяток блинов с клубничным вареньем, которые дети запивали молоком.
Работа кипела. Вслед за яблоками женщина вручила им скалки и тесто для пельменей.
К вечеру, когда они обнаружили, что Маргарита больше не придумала им никаких дел, чтобы поближе познакомиться с домом, мальчики решили изучить сад. И нашли там Т/и, висящую вниз головой. Она читала известную книгу про мальчика, который выжил.
Это была первая часть, так что Т/ф пригласила их забраться к ней в гамак и открыла первую главу. Девочка читала вслух несколько часов, пока их не позвала мама. Она накрыла на стол и предложила детям поужинать пельменями, которые они сами приготовили этим же утром.
Ближе к ночи Олег, Сережа и Т/и собрались в детской, в самой отдаленной комнате в доме, и едва ли послушались наказа Марго лечь раньше полуночи. Они болтали обо всем на свете, тихо хихикая в подушки, которые натащили из своих комнат.
Мама нашла их, когда первые рассветные лучи уже выглянули из-за горизонта. Она принесла одеяла и укрыла детей, которые, кажется, нашли общий язык.
~to be continued~
x #imaginationForYourHeart #Imagine #WinterSoldier #BuckyBarnes #SamWilson
#by_lordofowls x
Сэм считал идею похода к психологу глупой – и это было единственным, в чем Баки был с ним согласен. Но вот у Т/и было совершенно иное мнение.
Будучи «супергероиней в отставке» она была давно знакома с обоими и очень хотела помочь друзьям. Даже если для этого пришлось шантажом усадить их друг напротив друга. Но вот заставить их говорить друг с другом оказалось куда сложнее.
— Быть может, уже прекратите это? – Т/и хлопнула себя по лбу, любуясь, как Сэм и Баки уставились друг на друга, не мигая. – Вот честное слово, мальчики.
Сейчас эти двое выглядели именно как «мальчики» — как те самые школьники, с которыми Т/и, как школьный психолог еще до своей супергеройской жизни проводила беседы. Но даже те дети, подравшиеся из-за пустяковой обиды, не ставили девушку в такой тупик.
— Давайте по очереди. Выскажите друг другу, в чем, как вы считаете, заключается проблема.
Глаза Сэма уже начали слезиться, но Уилсон упрямо не позволял себе моргнуть. Баки же вовсе выглядел устрашающе. Подняв со стола большую книгу, девушка бросила ее на стол, сама испугавшись громкого шума.
— Ха! – засмеялся Баки, указав пальцем на моргнувшего от неожиданности Сэма.
— Т/и! – Уилсон раздосадовано воскликнул. – Вот зачем? Я почти победил.
— Ты проиграл не из-за Т/и.
— Давай по новой.
— Упокоились! — получилось даже громче, чем девушка рассчитывала. Замершие Сэм и Баки посмотрели на нее, после обменялись недоуменными взглядами и снова взглянули на Т/и. — Я тут вам помочь пытаюсь. Все-таки на психолога неспроста училась. Так что отложили свои детские игры и послушали меня.
Баки нахмурился и растерянно поджал губы; Сэм прокашлялся, но ничего говорить не стал. Вот это уже можно было счесть своей личной победой.
— Итак, кто начнет первым? — но никто из парней не выказал желания начать. Этого стоило ожидать. – Сэм. Может быть, ты хочешь сказать Баки о том, что тебя в нем не устраивает?
Сэм заметно оживился. Расправив плечи, он потер руки и от нетерпения даже заметно заерзал на стуле.
— С чего бы начать? Ах, да, с этого и начну. Куда бы мы не пошли, я себя чувствую в компании моего дедушки.
— А что плохого в твоем дедушке? – спросил Баки.
— В нем совершенно ничего плохого, и это ваше единственное различие.
Т/и тяжело вздохнула, но внутренне порадовалась, что хотя бы удалось начать разговор.
— К нему вчера, — обратился Сэм к Т/ф, — в баре подошла девушка. А этот экспонат музея ее чуть ли на бал не пригласил.
— Твое недовольство в том, как я флиртую с девушками?
— Мое недовольство только в том, что мне приходится краснеть за тебя. Ты ведь уже не в сороковых.
— Да что не так с моим флиртом? – Баки будто бы зацепили слова Сэма. Он нахмурился сильнее прежнего и повернулся к Т/ф. — Т/и, вот что ты скажешь?
Сэм тоже повернулся к девушке. Вот теперь Т/и и поняла, что возможно все это было не самой лучшей затеей.
— Ладно. Давай, демонстрируй. Бежать мне все равно уже поздно.
— Тогда жги, дедуля, — махнул рукой Сэм.
Баки немного призадумался, окинул взглядом стол девушки, на котором лежали только книга и телефон. Почесал металлической рукой затылок и посмотрел Т/и прямо в глаза.
— Т/и, а у тебя есть ручка?
Сэм громко захохотал.
— Вот о чем я и говорил. Сейчас ты скажешь что у тебя нет ручки, и он спросит есть ли у тебя номер телефона. Подкат старый, как мир. Хотя в твое время он еще был новым. Т/и, а скажи, что у тебя есть ручка.
Профессионал бы подыгрывать не стал, но Т/ф уже давно не практиковала, так что простить такое поведение самой себе она позволила.
— У меня есть ручка, — улыбнулась девушка. Баки хмыкнул.
— А молоток?
— Есть.
— А резинка для волос?
— Есть.
— У меня тоже все это есть, — хмыкнул Баки и откинулся на спинку стула. — А знаешь, чего нет?
— Чего?
— Тебя.
— Ах, ты чертяка! — воскликнул Сэм.
Баки самодовольно глянул на Уилсона и коротко улыбнулся Т/и.
— Сэм, а ну-ка выйди на минутку, — Т/ф усмехнулась, когда Сокол в ответ на ее слова забавно открыл рот.
— Не-не. Я теперь тебя наедине с этим престарелым пикапером не оставлю. Давай, продолжай свой психоанализ.
#by_lordofowls x
Сэм считал идею похода к психологу глупой – и это было единственным, в чем Баки был с ним согласен. Но вот у Т/и было совершенно иное мнение.
Будучи «супергероиней в отставке» она была давно знакома с обоими и очень хотела помочь друзьям. Даже если для этого пришлось шантажом усадить их друг напротив друга. Но вот заставить их говорить друг с другом оказалось куда сложнее.
— Быть может, уже прекратите это? – Т/и хлопнула себя по лбу, любуясь, как Сэм и Баки уставились друг на друга, не мигая. – Вот честное слово, мальчики.
Сейчас эти двое выглядели именно как «мальчики» — как те самые школьники, с которыми Т/и, как школьный психолог еще до своей супергеройской жизни проводила беседы. Но даже те дети, подравшиеся из-за пустяковой обиды, не ставили девушку в такой тупик.
— Давайте по очереди. Выскажите друг другу, в чем, как вы считаете, заключается проблема.
Глаза Сэма уже начали слезиться, но Уилсон упрямо не позволял себе моргнуть. Баки же вовсе выглядел устрашающе. Подняв со стола большую книгу, девушка бросила ее на стол, сама испугавшись громкого шума.
— Ха! – засмеялся Баки, указав пальцем на моргнувшего от неожиданности Сэма.
— Т/и! – Уилсон раздосадовано воскликнул. – Вот зачем? Я почти победил.
— Ты проиграл не из-за Т/и.
— Давай по новой.
— Упокоились! — получилось даже громче, чем девушка рассчитывала. Замершие Сэм и Баки посмотрели на нее, после обменялись недоуменными взглядами и снова взглянули на Т/и. — Я тут вам помочь пытаюсь. Все-таки на психолога неспроста училась. Так что отложили свои детские игры и послушали меня.
Баки нахмурился и растерянно поджал губы; Сэм прокашлялся, но ничего говорить не стал. Вот это уже можно было счесть своей личной победой.
— Итак, кто начнет первым? — но никто из парней не выказал желания начать. Этого стоило ожидать. – Сэм. Может быть, ты хочешь сказать Баки о том, что тебя в нем не устраивает?
Сэм заметно оживился. Расправив плечи, он потер руки и от нетерпения даже заметно заерзал на стуле.
— С чего бы начать? Ах, да, с этого и начну. Куда бы мы не пошли, я себя чувствую в компании моего дедушки.
— А что плохого в твоем дедушке? – спросил Баки.
— В нем совершенно ничего плохого, и это ваше единственное различие.
Т/и тяжело вздохнула, но внутренне порадовалась, что хотя бы удалось начать разговор.
— К нему вчера, — обратился Сэм к Т/ф, — в баре подошла девушка. А этот экспонат музея ее чуть ли на бал не пригласил.
— Твое недовольство в том, как я флиртую с девушками?
— Мое недовольство только в том, что мне приходится краснеть за тебя. Ты ведь уже не в сороковых.
— Да что не так с моим флиртом? – Баки будто бы зацепили слова Сэма. Он нахмурился сильнее прежнего и повернулся к Т/ф. — Т/и, вот что ты скажешь?
Сэм тоже повернулся к девушке. Вот теперь Т/и и поняла, что возможно все это было не самой лучшей затеей.
— Ладно. Давай, демонстрируй. Бежать мне все равно уже поздно.
— Тогда жги, дедуля, — махнул рукой Сэм.
Баки немного призадумался, окинул взглядом стол девушки, на котором лежали только книга и телефон. Почесал металлической рукой затылок и посмотрел Т/и прямо в глаза.
— Т/и, а у тебя есть ручка?
Сэм громко захохотал.
— Вот о чем я и говорил. Сейчас ты скажешь что у тебя нет ручки, и он спросит есть ли у тебя номер телефона. Подкат старый, как мир. Хотя в твое время он еще был новым. Т/и, а скажи, что у тебя есть ручка.
Профессионал бы подыгрывать не стал, но Т/ф уже давно не практиковала, так что простить такое поведение самой себе она позволила.
— У меня есть ручка, — улыбнулась девушка. Баки хмыкнул.
— А молоток?
— Есть.
— А резинка для волос?
— Есть.
— У меня тоже все это есть, — хмыкнул Баки и откинулся на спинку стула. — А знаешь, чего нет?
— Чего?
— Тебя.
— Ах, ты чертяка! — воскликнул Сэм.
Баки самодовольно глянул на Уилсона и коротко улыбнулся Т/и.
— Сэм, а ну-ка выйди на минутку, — Т/ф усмехнулась, когда Сокол в ответ на ее слова забавно открыл рот.
— Не-не. Я теперь тебя наедине с этим престарелым пикапером не оставлю. Давай, продолжай свой психоанализ.
x #imaginationforyourheart #imagine #майоргромчумнойдоктор #мгчд #игорьгром #тихонжизневский #byярыч #ПоддержитеМайораГрома x
Т/И лежит на лавке изолятора временного содержания, качая опущенной на пол левой ногой. Руки сложила на груди ещё минут двадцать назад, вперив недовольный взгляд в серый потолок. Ей определённо не нравится нынешнее положение дела — её должны были отпустить ещё час назад. У неё нет документов, никаких обвинений ей не предъявили. Девушка долго думает над тем, как достать дежурного, чтобы он уже наконец выпустил её, и, перебрав почти с десяток вариантов, она находит единственный безобидный, но работающий. Оставаясь в той же позе, она набирает в грудь побольше воздуха и запевает:
— Пусть Игорь приедет, пусть Игорь придёт, — из соседних изоляторов слышится недовольное ворчание, а её сокамерники отодвигаются в сторону, — пусть Игорь с ментуры меня заберёт, ведь так не бывает на свете, чтоб спали в полиции дети!
— Заканчивай этот концерт, — раздаётся низкий бас Грома, он подходит к её камере. — Выпускай, — коротко приказывает дежурному.
Т/Ф вмиг поднимается с нагретого места и с победоносным видом выходит из камеры. Радость от выхода продолжается недолго. Игорь крепко обхватывает ладонью её предплечье и ведёт за собой в тёмный коридор, подталкивает к стене, а затем сам прижимает её к холодному бетону. И вот теперь становится не по себе.
— Игорёш, ты…
— Ты с ума сошла или что? — шипит майор. — Ты зачем на митинг пошла?
— При всём желании, я бы туда не пошла…
— Хочешь сказать, просто мимо проходила, а омоновцы взяли и загребли под белы рученьки?
— Да так и было!
— Ой, ненормальная… — мужчина вздыхает, опуская голову. — А если бы тебя не сюда привезли, да что бы эти скоты с тобой могли сделать…
— Игорёш, ну обошлось же… — Т/И кладёт свою руку ему на плечо, после нежно поднимается по шее к щеке.
Гром меняется на глазах. Взгляд смягчается, руки, ранее прижатые к стене на уровне её головы, опускаются, притягивают девушку к его крепкому телу. Она закидывает свои руки ему на плечи, одной снимает с него кепку, другой зарывается пальцами в тёмные волосы на загривке. Гром нагибается, трётся носом о её шею, вдыхая аромат удивительно нежных и приятных духов, подаренных им же на первый год отношений. Ему достаточно чувствовать её рядом с собой, обнимать, чтобы успокоиться.
— Извини, — глухо говорит Игорь. — Я беспокоюсь за тебя.
— Я понимаю, — отвечает Т/Ф, вновь поглаживая его по волосам. — Пойдём домой?
— Пойдём, — майор соглашается, выпрямляясь. Берёт её небольшую ладошку в свою широкую, и они покидают отдел.
Петербург всегда красив, а особенно сейчас, когда они идут рука об руку, наслаждаясь вечерней прохладой и затихающим шумом родного города.
— Давай шавы возьмём, а то на нормальный ужин нет никаких сил… — предлагает девушка, замечая недалеко их любимый ларёк.
— А давно шава перестала быть нормальным ужином?
— С тех пор, как мы съехались.
— Ну да, — Гром улыбается.
С приходом в его жизнь Т/И, с её переездом к нему всё круто изменилось. Для начала, они сделали ремонт в уже их квартире — впервые у Игоря появилась мотивация обустроить своё жильё, потому что теперь есть та, кто, по его мнению, заслуживает намного большего, чем его во всех смыслах разваливающаяся студия. После майор перестал задерживаться на работе допоздна, потому что дома теперь ждёт она. Беспокоится, помогает, утешает. Иногда он задумывается над тем, как в одной девушке может уместиться столько добра и любви к нему.
— Наверно, я тебя не заслуживаю, — в одну из ночей, глядя на Т/Ф, чьё тело было украшено холодным лунным светом, думает Гром.
— Игорёш, — она отрицательно качает головой, — заслуживаешь. Ты, может, иногда и забываешь что-то важное, но всегда исправляешься, делаешь для меня столько всего, что это я должна думать, точно ли заслуживаю тебя…
— Заслуживаешь, — без сомнения отвечает мужчина. — Люблю я тебя, Т/И.
— И я тебя люблю, Игорь, — девушка обнимает его, чувствует лёгкий поцелуй в макушку и нежное поглаживание по волосам.
Т/И лежит на лавке изолятора временного содержания, качая опущенной на пол левой ногой. Руки сложила на груди ещё минут двадцать назад, вперив недовольный взгляд в серый потолок. Ей определённо не нравится нынешнее положение дела — её должны были отпустить ещё час назад. У неё нет документов, никаких обвинений ей не предъявили. Девушка долго думает над тем, как достать дежурного, чтобы он уже наконец выпустил её, и, перебрав почти с десяток вариантов, она находит единственный безобидный, но работающий. Оставаясь в той же позе, она набирает в грудь побольше воздуха и запевает:
— Пусть Игорь приедет, пусть Игорь придёт, — из соседних изоляторов слышится недовольное ворчание, а её сокамерники отодвигаются в сторону, — пусть Игорь с ментуры меня заберёт, ведь так не бывает на свете, чтоб спали в полиции дети!
— Заканчивай этот концерт, — раздаётся низкий бас Грома, он подходит к её камере. — Выпускай, — коротко приказывает дежурному.
Т/Ф вмиг поднимается с нагретого места и с победоносным видом выходит из камеры. Радость от выхода продолжается недолго. Игорь крепко обхватывает ладонью её предплечье и ведёт за собой в тёмный коридор, подталкивает к стене, а затем сам прижимает её к холодному бетону. И вот теперь становится не по себе.
— Игорёш, ты…
— Ты с ума сошла или что? — шипит майор. — Ты зачем на митинг пошла?
— При всём желании, я бы туда не пошла…
— Хочешь сказать, просто мимо проходила, а омоновцы взяли и загребли под белы рученьки?
— Да так и было!
— Ой, ненормальная… — мужчина вздыхает, опуская голову. — А если бы тебя не сюда привезли, да что бы эти скоты с тобой могли сделать…
— Игорёш, ну обошлось же… — Т/И кладёт свою руку ему на плечо, после нежно поднимается по шее к щеке.
Гром меняется на глазах. Взгляд смягчается, руки, ранее прижатые к стене на уровне её головы, опускаются, притягивают девушку к его крепкому телу. Она закидывает свои руки ему на плечи, одной снимает с него кепку, другой зарывается пальцами в тёмные волосы на загривке. Гром нагибается, трётся носом о её шею, вдыхая аромат удивительно нежных и приятных духов, подаренных им же на первый год отношений. Ему достаточно чувствовать её рядом с собой, обнимать, чтобы успокоиться.
— Извини, — глухо говорит Игорь. — Я беспокоюсь за тебя.
— Я понимаю, — отвечает Т/Ф, вновь поглаживая его по волосам. — Пойдём домой?
— Пойдём, — майор соглашается, выпрямляясь. Берёт её небольшую ладошку в свою широкую, и они покидают отдел.
Петербург всегда красив, а особенно сейчас, когда они идут рука об руку, наслаждаясь вечерней прохладой и затихающим шумом родного города.
— Давай шавы возьмём, а то на нормальный ужин нет никаких сил… — предлагает девушка, замечая недалеко их любимый ларёк.
— А давно шава перестала быть нормальным ужином?
— С тех пор, как мы съехались.
— Ну да, — Гром улыбается.
С приходом в его жизнь Т/И, с её переездом к нему всё круто изменилось. Для начала, они сделали ремонт в уже их квартире — впервые у Игоря появилась мотивация обустроить своё жильё, потому что теперь есть та, кто, по его мнению, заслуживает намного большего, чем его во всех смыслах разваливающаяся студия. После майор перестал задерживаться на работе допоздна, потому что дома теперь ждёт она. Беспокоится, помогает, утешает. Иногда он задумывается над тем, как в одной девушке может уместиться столько добра и любви к нему.
— Наверно, я тебя не заслуживаю, — в одну из ночей, глядя на Т/Ф, чьё тело было украшено холодным лунным светом, думает Гром.
— Игорёш, — она отрицательно качает головой, — заслуживаешь. Ты, может, иногда и забываешь что-то важное, но всегда исправляешься, делаешь для меня столько всего, что это я должна думать, точно ли заслуживаю тебя…
— Заслуживаешь, — без сомнения отвечает мужчина. — Люблю я тебя, Т/И.
— И я тебя люблю, Игорь, — девушка обнимает его, чувствует лёгкий поцелуй в макушку и нежное поглаживание по волосам.
х #imaginationforyourheart #imagine #loki #tomhiddleston #PassionMist х
Том стоял на съемочной площадке и повторял сценарий предстоящей сцены. Рядом с ним стояла режиссёр и объясняла, что нужно будет делать в кадре, опираясь на локацию.
— А потом сцена с поцелуем и, думаю, на сегодня закончим, — спустя пару минут объяснений сказала женщина, и Томас оторвал взгляд от листка.
— Мы снимаем эту сцену сегодня? — Том удивленно вскинул брови вверх.
— Да, мы вроде бы обсуждали это позавчера, — та задумчиво нахмурилась. — Но, в любом случае, мы можем не успеть, смотря как пойдет.
— Хорошо, я понял, — Том широко улыбнулся и, кивнув головой, проводил режиссёра взглядом, после чего ещё пару минут читал сценарий.
Пройдясь по всему нужному на сегодня тексту, он осмотрелся, выискивая глазами Т/и, но её нигде не было.
— Прости, ты не знаешь, где Т/и Т/ф? — подойдя к одному из гримёров, спросил актёр.
— Она в своём трейлере, — парень кивнул головой в нужную сторону.
— Спасибо, — Томас благодарственно кивнул и пошел к трейлеру девушки. Подойдя к двери, он постучал, после чего услышал тихое "Входите" и открыл дверь.
— А, Том, это ты, — девушка приподняла голову со спинки кресла и посмотрела на вошедшего. — Я думала, это Марта снова пришла жаловаться мне на своего парня, — Т/и положила голову обратно на спинку кресла и поправила патчи, которые были у неё под глазами, а Том улыбнулся.
— Обещаю не жаловаться тебе на своего парня, — сказал Хиддлстон, пройдя внутрь, и девушка засмеялась. Парень положил свой сценарий на столик и сел рядом с Т/и.
— Слава Богу, а то ещё немного, и я начну притворяться спящей, — сказала т/ц/в, смотря куда-то в потолок. Том усмехнулся, опустив взгляд и потерев ладонь об ладонь, не зная, как правильно начать то, о чем он хотел поговорить.
— Слушай, ты знаешь, что сегодня мы снимаем сцену нашего поцелуя? — спустя несколько секунд молчания сказал Том, смотря на девушку.
— Да, утром узнала, — спокойно ответила Т/и, кивнув головой и всё ещё смотря куда-то вверх. По ней даже нельзя было сказать, что она волновалась, также как и Томас, только вот у него скрывать это получалось не так мастерски.
— Не думаешь, что нам стоит это обсудить? А то мы ни разу не говорили об этом, — сказал Том и широко улыбнулся. Т/и подняла голову со спинки кресла и сняла патчи с лица, переведя взгляд на парня.
— И что же именно мы должны обсудить? — с неподдельным интересом спросила Т/ф, немного прищурив глаза и слабо ухмыльнувшись.
— Ну, например, то, как ты относишься к этому, возможно, есть какие-то табу? Ты за киношный поцелуй по всем этим правилам или за живой, настоящий, чтобы зрители поверили? — Том нахмурил брови, серьезно перечисляя все это и жестикулируя руками. Девушка внимательно его слушала, пытаясь сдержать улыбку от того, каким милым с ней он был. — Я просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно, и если вдруг что-то пойдет не так, обязательно скажи, — Хиддлстон посмотрел в глаза Т/и, и та после этих слов больше не смогла сдерживаться, тепло улыбнувшись.
— Я за искренность. Думаю, всё пройдет хорошо и я буду чувствовать себя комфортно, не беспокойся, — сказала девушка, и Том искренне улыбнулся. — Просто делай, как велит тебе сердце, и тогда всё будет идеально.
— Делать, как велит сердце? — Том переспросил, загадочно ухмыльнувшись и всё ещё смотря в невероятно красивые глаза девушки.
— Да, — та утвердительно кивнула. Томас придвинулся ближе и накрыл её губы своими, потому что именно так ему велело сделать сердце.
Это действие было очень нежным и чувственным. Он почти невесомо коснулся её губ своими и замер, как будто спрашивая разрешения. Т/и вскинула брови вверх от неожиданности, но уже спустя пару секунд ответила на поцелуй, углубляя его и положив одну руку на шею мужчины, тем самым давая понять, что она вовсе не против. Сердца обоих бешено забились, пытаясь выпрыгнуть из груди, и ни один из них не хотел останавливаться, но через несколько секунд Т/и все же отстранилась первой.
Пару мгновений они просидели молча, смотря друг другу в глаза и глупо улыбаясь. Том не знал, что сейчас говорить, и не знал, что скажет Т/ф после его выходки, но его явно радовало то, что они всё ещё сидели так же близко друг к другу.
— Это было репетицией? — спустя время спросила Т/и, заинтересованно наклонив голову вбок. Томас засмеялся, на секунду опустив взгляд, после чего вернул его обратно.
— Можно сказать и так, — парень кивнул головой, проведя рукой по волосам.
— Тогда весьма неплохо, — т/ц/в улыбнулась, смотря в горящие глаза Хиддлстона. — Только вот по сценарию это я тебя целую, так что... — после этих слов девушка сократила и так небольшое расстояние между их лицами, вовлекая Тома в ещё один поцелуй, от которого у того перехватило дыхание.
Он был отличным от прошлого поцелуя и явно значил большее для обоих. Томас отвечал на заданный Т/и характер поцелуя, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу. Он взял лицо девушки в обе руки, не желая отпускать, но спустя некоторое время это все же пришлось сделать. Оторвавшись от сладких губ, Том посмотрел в глаза Т/ф, которая широко улыбалась и немного покраснела.
— Видишь, сердце никогда не врёт, — Т/и заправила выбившуюся прядь его волос ему за ухо, закусив губу.
— Ты была права, — Том кивнул головой, смотря на девушку как завороженный. — Это было идеально.
— Кажется, теперь нам нужно обсудить кое-что другое, — сказала Т/и, усмехнувшись и вскинув брови вверх.
— ТОМ, НА ПЛОЩАДКУ, — как только Томас открыл рот, чтобы ответить, послышался голос режиссёра в громкоговоритель, и тот обреченно вздохнул.
— Мы обязательно вернёмся к этому разговору, — сказал он и кинул быстрый взгляд на губы Т/и. — Я могу...
— Да, — сказала девушка, не дожидаясь полного вопроса Тома и широко улыбнувшись. Тот тут же коротко поцеловал её в губы и быстро встал с кресла. — Удачи, — Т/и махнула ему рукой, на что Томас улыбнулся, кивнув головой, и быстро вышел из её трейлера.
Т/ф откинулась на спинку кресла и глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено бившееся сердце. Она прикрыла глаза, но не надолго, так как спустя секунду в её трейлер снова кто-то вошёл. Повернув голову, девушка увидела Тома, который быстро шёл к ней.
— Выбирай ресторан, в который мы пойдем вечером, — сказал он и ещё раз, наклонившись, коротко поцеловал её в губы.
Т/и замерла на пару секунд от неожиданности, после чего расплылась в улыбке и посмотрела вслед Тому. Он уже выходил из трейлера, забрав сценарий, который забыл в первый раз. Дверь снова хлопнула, и девушка засмеялась, помотав головой и понимая, что разговор больше, в принципе, и не нужен.
Том стоял на съемочной площадке и повторял сценарий предстоящей сцены. Рядом с ним стояла режиссёр и объясняла, что нужно будет делать в кадре, опираясь на локацию.
— А потом сцена с поцелуем и, думаю, на сегодня закончим, — спустя пару минут объяснений сказала женщина, и Томас оторвал взгляд от листка.
— Мы снимаем эту сцену сегодня? — Том удивленно вскинул брови вверх.
— Да, мы вроде бы обсуждали это позавчера, — та задумчиво нахмурилась. — Но, в любом случае, мы можем не успеть, смотря как пойдет.
— Хорошо, я понял, — Том широко улыбнулся и, кивнув головой, проводил режиссёра взглядом, после чего ещё пару минут читал сценарий.
Пройдясь по всему нужному на сегодня тексту, он осмотрелся, выискивая глазами Т/и, но её нигде не было.
— Прости, ты не знаешь, где Т/и Т/ф? — подойдя к одному из гримёров, спросил актёр.
— Она в своём трейлере, — парень кивнул головой в нужную сторону.
— Спасибо, — Томас благодарственно кивнул и пошел к трейлеру девушки. Подойдя к двери, он постучал, после чего услышал тихое "Входите" и открыл дверь.
— А, Том, это ты, — девушка приподняла голову со спинки кресла и посмотрела на вошедшего. — Я думала, это Марта снова пришла жаловаться мне на своего парня, — Т/и положила голову обратно на спинку кресла и поправила патчи, которые были у неё под глазами, а Том улыбнулся.
— Обещаю не жаловаться тебе на своего парня, — сказал Хиддлстон, пройдя внутрь, и девушка засмеялась. Парень положил свой сценарий на столик и сел рядом с Т/и.
— Слава Богу, а то ещё немного, и я начну притворяться спящей, — сказала т/ц/в, смотря куда-то в потолок. Том усмехнулся, опустив взгляд и потерев ладонь об ладонь, не зная, как правильно начать то, о чем он хотел поговорить.
— Слушай, ты знаешь, что сегодня мы снимаем сцену нашего поцелуя? — спустя несколько секунд молчания сказал Том, смотря на девушку.
— Да, утром узнала, — спокойно ответила Т/и, кивнув головой и всё ещё смотря куда-то вверх. По ней даже нельзя было сказать, что она волновалась, также как и Томас, только вот у него скрывать это получалось не так мастерски.
— Не думаешь, что нам стоит это обсудить? А то мы ни разу не говорили об этом, — сказал Том и широко улыбнулся. Т/и подняла голову со спинки кресла и сняла патчи с лица, переведя взгляд на парня.
— И что же именно мы должны обсудить? — с неподдельным интересом спросила Т/ф, немного прищурив глаза и слабо ухмыльнувшись.
— Ну, например, то, как ты относишься к этому, возможно, есть какие-то табу? Ты за киношный поцелуй по всем этим правилам или за живой, настоящий, чтобы зрители поверили? — Том нахмурил брови, серьезно перечисляя все это и жестикулируя руками. Девушка внимательно его слушала, пытаясь сдержать улыбку от того, каким милым с ней он был. — Я просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно, и если вдруг что-то пойдет не так, обязательно скажи, — Хиддлстон посмотрел в глаза Т/и, и та после этих слов больше не смогла сдерживаться, тепло улыбнувшись.
— Я за искренность. Думаю, всё пройдет хорошо и я буду чувствовать себя комфортно, не беспокойся, — сказала девушка, и Том искренне улыбнулся. — Просто делай, как велит тебе сердце, и тогда всё будет идеально.
— Делать, как велит сердце? — Том переспросил, загадочно ухмыльнувшись и всё ещё смотря в невероятно красивые глаза девушки.
— Да, — та утвердительно кивнула. Томас придвинулся ближе и накрыл её губы своими, потому что именно так ему велело сделать сердце.
Это действие было очень нежным и чувственным. Он почти невесомо коснулся её губ своими и замер, как будто спрашивая разрешения. Т/и вскинула брови вверх от неожиданности, но уже спустя пару секунд ответила на поцелуй, углубляя его и положив одну руку на шею мужчины, тем самым давая понять, что она вовсе не против. Сердца обоих бешено забились, пытаясь выпрыгнуть из груди, и ни один из них не хотел останавливаться, но через несколько секунд Т/и все же отстранилась первой.
Пару мгновений они просидели молча, смотря друг другу в глаза и глупо улыбаясь. Том не знал, что сейчас говорить, и не знал, что скажет Т/ф после его выходки, но его явно радовало то, что они всё ещё сидели так же близко друг к другу.
— Это было репетицией? — спустя время спросила Т/и, заинтересованно наклонив голову вбок. Томас засмеялся, на секунду опустив взгляд, после чего вернул его обратно.
— Можно сказать и так, — парень кивнул головой, проведя рукой по волосам.
— Тогда весьма неплохо, — т/ц/в улыбнулась, смотря в горящие глаза Хиддлстона. — Только вот по сценарию это я тебя целую, так что... — после этих слов девушка сократила и так небольшое расстояние между их лицами, вовлекая Тома в ещё один поцелуй, от которого у того перехватило дыхание.
Он был отличным от прошлого поцелуя и явно значил большее для обоих. Томас отвечал на заданный Т/и характер поцелуя, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу. Он взял лицо девушки в обе руки, не желая отпускать, но спустя некоторое время это все же пришлось сделать. Оторвавшись от сладких губ, Том посмотрел в глаза Т/ф, которая широко улыбалась и немного покраснела.
— Видишь, сердце никогда не врёт, — Т/и заправила выбившуюся прядь его волос ему за ухо, закусив губу.
— Ты была права, — Том кивнул головой, смотря на девушку как завороженный. — Это было идеально.
— Кажется, теперь нам нужно обсудить кое-что другое, — сказала Т/и, усмехнувшись и вскинув брови вверх.
— ТОМ, НА ПЛОЩАДКУ, — как только Томас открыл рот, чтобы ответить, послышался голос режиссёра в громкоговоритель, и тот обреченно вздохнул.
— Мы обязательно вернёмся к этому разговору, — сказал он и кинул быстрый взгляд на губы Т/и. — Я могу...
— Да, — сказала девушка, не дожидаясь полного вопроса Тома и широко улыбнувшись. Тот тут же коротко поцеловал её в губы и быстро встал с кресла. — Удачи, — Т/и махнула ему рукой, на что Томас улыбнулся, кивнув головой, и быстро вышел из её трейлера.
Т/ф откинулась на спинку кресла и глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено бившееся сердце. Она прикрыла глаза, но не надолго, так как спустя секунду в её трейлер снова кто-то вошёл. Повернув голову, девушка увидела Тома, который быстро шёл к ней.
— Выбирай ресторан, в который мы пойдем вечером, — сказал он и ещё раз, наклонившись, коротко поцеловал её в губы.
Т/и замерла на пару секунд от неожиданности, после чего расплылась в улыбке и посмотрела вслед Тому. Он уже выходил из трейлера, забрав сценарий, который забыл в первый раз. Дверь снова хлопнула, и девушка засмеялась, помотав головой и понимая, что разговор больше, в принципе, и не нужен.
