Статистика ВК сообщества "Девушка, привет"

Красивая женщина мало чем отличается от некрасивой. И та, и другая забирает энергию, время, сон и спокойствие. Но быть ограбленным красивой женщиной неизмеримо приятнее, чем некрасивой. Потому что когда она уходит, дразняще покачивая попкой, за ней еще долго тянется приятный шлейф обоснованности — и, пожалуй, неизбежности собственной капитуляции.

А уходят они всегда. Что красивые, что некрасивые. Остаются лишь смятые простыни и пятна пролитого вина на диванном столике. И мускусный терпкий запах пота вперемешку с чужими духами еще долго танцует в душном прямоугольнике комнаты.

Открыть. Проветрить.

Некоторые уходят почти незаметно, и даже, кажется, с пустыми руками. Лишь на следующий день можно с удивлением обнаружить свежий, едва розовееющий алый след от укуса.

Смазать одеколоном. Растереть.

Сложнее с теми, кто уходя оставляет ноющие кровоточащие раны, не заживающие годами. К счастью, таких немного, иначе меня бы уже давно обглодали до косточек. Но даже и после таких редких встреч я на всякий случай на эту раненую ногу стараюсь не наступать лишний раз. Так и хожу прихрамывая, да стараюсь поменьше поскуливать, чтоб не списали раньше времени.

«Могло быть и хуже» успокиваю себя, снюхиваю две бесконечные дороги новых незнакомых ног, чтобы забыться, а потом снова жду укуса. Бери, кусай, раз голодная — мне не жалко. А даже если и жалко — кого же это интересует. Кушать было добровольно подано — так грех теперь отнекиваться. Все равно уйдешь, облизнувшись. А я останусь один допивать. И доедать те чертовы нетронутые конфеты — зачем я только их каждый раз покупаю?

Наверное, в подсознательной надежде откупиться сладостями, хотя по-моему, это уже лет двадцать, как не работает.

Мои представления об отношениях разительно расходятся с нормой. Смотрю я на эти «нормальные» парочки — и невыносимо хочется спать, до чего скучные. Продавались бы НОРМАЛЬНЫЕ отношения в капсулах — принимал бы их вместо снотворного.

Прям так и вижу, как образуются такие союзы: ему и ей было скучно с самими собой и они нашли друг друга, в надежде эту скуку разогнать. Правда, когда оба поняли, что от такого союза скуки в мире только приумножилось, паровозик уже набрал скорость и останавливать его как-то боязно: а ну как с рельсов сойдёт.

Мои отношения, если они все-таки случаются (что очень изредка, но происходит) больше похожи на ту самую шумную компанию в баре, которая своим жизнелюбием умудряется раздражать абсолютно всех, включая уборщика, который еще даже не вышел на смену. И похожи мы скорее на старых друзей, чем на влюбленных. Ну знаете, настолько старых, что уже и пукали кто громче, и волосы над унитазом держали, и мало чем друга могут удивить, зато с миром у обоих особые счеты, свести которые и десяти жизней не хватит.

Для меня хороший знак, если я показываю женщине «фак». Самый лучший. Потому что «фак» я показываю только женщинам, которые мне действительно нравятся. Или тем, которые доводят меня до бешенства. Впрочем, часто эти две эмоции вполне успешно существуют одномоментно.

Если женщине не хочется показать «фак», значит, это квелое существо не смогло задеть не единой струнки души, а значит степень моей заинтеренсованности растает со скоростью обратно пропорциональной длине её ног. К сожалению, даже самые красивые ноги не компенсируют уныние, жить было бы сильно проще, работай это иначе — я каждую Новогоднюю Ночь загадываю желание перестать искать в женщине подельника во всех глупостях, которые я запланировал на жизнь, а уже заказать домой бытовой прибор по изготовлению борщей и минетов и успокоиться, но…

Пока моя мудрость в отношениях заканчивается на том, что я к 30 годам твердо утвердился в следующем факте: жизнерадостных женщин в мире сильно меньше, чем длинноногих.

Так что если мои отношения не похожи на полосу идиотских приключений в Диснейленде, как если бы его создавал Тим Бёртон, то мне таких отношений не надо. Оставьте их себе.

А я буду издалека смотреть, и содрогаться от радости за ваши выгодные покупки в Ашане и кредит на новый телевизор по невероятно удачной ставке.

Есть два типа людей: победители по жизни и неудачники.

Отличить первых от вторых очень просто: победители заслуживают уважения своим образом мыслей и действий. При этом масштаб побед совершенно не важен. Кто-то основал корпорацию, создав 10 000 рабочих мест, а кто-то покормил котенка у подъезда. В метафизическом смысле и тот и другой работают с пространством через созидание, оттого и заслуживают уважения.

Неудачники уважение к себе исключительно требуют. Причем в самой ультимативной форме. Просто по факту собственного самоопределения: найдут себя в какой-нибудь новомодной левацкой идентичности — благо сейчас много обиженных сект развелось — и давай пытаться через внутренний сектантский кодекс от окружающих чего-то там для своей персоны требовать.

Вроде как под лозунгом «Сделаем мир лучше», а копнешь глубже — на мир им наплевать. Они реальность хотят под свою изуродованную психику подмять, потому что вдруг решили, что именно их движение лучше владеет законами мироздания, чем само мироздание.

А мироздание смотрит, крутит пальцем у виска и гладит дальше своих котиков-победителей, которые в гармонии с собой живут. Которым что радужные напитки в честь-чего-то там, что лайвсметтеры — суть энергетические колебания пространства низкой значимости. Им некогда что-то там в интернетах и на парадах декламировать, пока в мире еще столько всего хорошего можно своими руками сделать. Ну скворечник сколотить хотя бы?

Впрочем, самые хитрые котики в эти леволиберальные пространства таки соломинку для коктейля протягивают и хитро прищурившись, тянут оттуда самые жирные сливки. За что и получают иногда по наглой рыжей морде, но об этом как-нибудь в другой раз.

Он подсел ко мне за стойкой бара — в Крыму бары пока еще легальны. Представился Димой и попросил закурить. Дима пил Крымское пиво. Судя по нетвердости руки, прикуривающей сигарету, пиво было не первым. Судя по нездоровому азарту в глазах — не последним.

— А чо там у вас в Москве, говорят, прививками всех дрочат? Чо думаешь, специально это омериканцы всех потравить хотят? Ты знаешь вообще кому эта вся пандемия выгодна?

— Я знаю одно, Дима. Что твоя жизнь дерьмо. И моя жизнь дерьмо. И оба мы пришли сегодня в бар, чтобы убедиться, что мы в этом не одиноки. Разница между нами лишь в том, что я признаю, что от жизни пованивает и не пытаюсь искать пути бегства. А ты пьешь и пытаешься рассуждать о процессах, на которые не просто не можешь повлиять, а которые самим масштабом своего существования ставят под сомнение целесообразность существования Димы, пьющего дешевое пиво в баре. И эта ментальная дрочка дает тебе иллюзию контроля над собственной жизнью, хотя правды в этом не больше чем от контроля в игре тетрис: ты дрочишь кубики, но они все равно неумолимо падают вниз, чтобы тебя завалить. И победы в этой игре не существует, не будет такого, что кубики вдруг перестанут падать или начнут подниматься вверх. Существует лишь момент, когда ты устанешь их правильно укладывать и пошлешь все к чертям, пока на экране не загорится Game Over — что и будет означать конец игры.

…Конечно, ничего из этого я ему не говорю. Просто потому что на мне новая рубашка и я не хочу сегодня драться, когда рядом так аппетитно шуршит море.

— Ты куда? — Спрашивает, видя, что я поднялся с места.
— Пойду напьюсь и отмудохаю свою жену, — Говорю что-то на понятном ему диалекте русского и иду в сторону берега. Там еще остались камни, ждущие, чтобы кто-нибудь бросил их в воду.