Статистика ВК сообщества "Про Север"

Плато Путорана.

Фотографы: Вячеслав Шут и Максим Шаповалов

Основой хозяйственной жизни Севера были морские рыбные промыслы. Рыба мурманских промыслов в соленом и сушеном виде поступала на внутренний российский рынок. Основным центром продажи была Маргаритинская ярмарка в Архангельске.

С развитием пароходства в 1870-х гг. около трети улова отправлялось в Ригу и Санкт-Петербург. Мурманская рыба поступала на рынок в трещанках – деревянных бочках, высотой до 106 см, в диаметре по дну от 70 до 80 см. Они специально изготавливались для посола трески мурманского улова.

Трещанки были рассчитаны на 410 кг (25 пудов) трески в свежем виде и служили промышленникам мерой веса для соленой рыбы тресковых пород в 327 кг (20 пудов). Особое внимание фотографа привлек огромный, размером почти со стоящего рядом рыбака, палтус*

*Атлантический белокорый палтус – один из самых крупных представителей рыб семейства камбаловых. Длина тела может достигать 470 см, максимальная масса тела до 320 кг.

на превью: Фактория на Мурмане. Неизвестный автор
Фотография МОКМ

По материалам выставки и одноименного каталога «Строго на Север»

Жители российского севера! С наступающим!
Вам все завидуют! Пол-страны, вся Европа и Азия ждут снега и новогоднего настроения, и только вас атмосфера рождественских чудес и Нового года сопровождает все холодные месяцы.
Так пусть бодрость, приподнятое настроение, свежесть восприятия и молодая энергия сопровождают вас каждый день нового года!
А бытовые проблемы не мешают вам наслаждаться жизнью...
Продолжаем движение!

#кполюсунапролом

1870-х гг. архангельские губернаторы организовали переселение ненцев на острова архипелага Новая Земля для постоянного проживания.

В 1894 г. правительство Российской империи по инициативе министра финансов Сергея Витте разработало план по освоению Крайнего Севера. Было запланировано строительство порта на Кольском п-ове и проведение железной дороги, которая связала бы его с европейской частью России.

Новаторский и даже футуристический проект по освоению Заполярья и достижению Северного полюса предложил прославленный русский флотоводец Степан Макаров.

В 1896 г. он командовал эскадрой Балтийского флота, изучал Карское море, в это же время вице-адмирал познакомился с норвежскими полярными капитанами (те, без сомнения, были классно подкованы в вопросах морского дела в условиях вечной мерзлоты).

Собранные Макаровым рассказы о хождении во льдах заставляют его выдвинуть идею создания ледокола для исследования Арктики и Северного полюса.

Показавшаяся фантастической, его идея сначала не получила поддержки Географического общества, однако Макаров стал читать лекции «К полюсу напролом». Он получил согласие на реализацию задуманного, лично руководил постройкой, принимая участие в разработке конструкции ледокола, названного в честь знаменитого русского землепроходца. Одновременно он получил задание изучить местность вдоль Карского моря, являвшегося камнем преткновения в изучении региона.

«Ермак» стал первым в мире судном, способным форсировать тяжелые льды 2-метровой толщины.

Уже в марте 1899 г. он совершил два пробных рейса к северу от Шпицбергена 81 градусов 21 мин северной широты, несколько раз приходилось возвращать ледокол на доработку.

В январе 1901 г. попытка обогнуть на ледоколе Новую Землю и подойти к устью Енисея не удалась, после чего деятельность ледокола ограничили проводкой судов в Балтийском море. Проект заморозили, но в дальнейшем судьба ледокола оказалась удачной – он пережил своего конструктора на 60 лет и стал родоначальником серии современных ледоколов.

Так, мечта флотоводца Макарова осуществилась лишь в 1977 г. когда атомный ледокол «Арктика» достиг Северного полюса.

по материалам выставки и одноименной книги "Книга Севера"

Норильск, Ленинский пр., 38 (снесенный дом).
Кафе «Молодежное», 1961 год.

— Для исследования морского пути из Ледовитого океана в Тихий Петр I направил Первую Камчатскую экспедицию во главе с В. Берингом.

Эта экспедиция, продолжавшаяся с 1725 по 1730 г., провела съемку западного берега Берингова моря, обошла восточный берег Камчатки, южный и восточный берега Чукотки, прошла через Берингов пролив (1728) с юга на север. Было определено 28 астрономических пунктов, что позволило впервые выявить истинную протяженность Сибири, а итоговая карта экспедиции стала основой изображения северо-востока Азии на западно-европейских картах.

Карты Первой Камчатской экспедиции остались неопубликованными. Лишь частично достижения первооткрывателей отражены на Генеральной карте Российской Империи Ивана Кирилова  — изображение Северо-Восточной части Азиатского материка соответствует данным экспедиции.

на превью «Генеральная карта о Российской империи» СПб., 1734

Я вышел к Неве, дождался, когда милиционер отойдет подальше, спустился на лед и пошел напрямик через реку к низким силуэтам зимующих судов. На реке было тихо,
городские шумы отстали, и только шуршала между низких торосов поземка.

Так она шуршала двадцать два года назад, когда я тринадцатилетним пацаном тем же путем спустился на лед и побрел к проруби с чайником в руках. Вокруг проруби
образовался от пролитой замерзшей воды довольно высокий бруствер. Я лег на него грудью, дном чайника пробил тонкий ледок и долго топил чайник в черной невской воде. Она быстро бежала в круглом окошке проруби. Мороз был куда сильнее, чем теперь, ветер пронизывал, а поземка хлестала по лицу. Я наполнил чайник, вытащил его и поставил сзади себя. И потом еще дольше возился со вторым чайником, пока зачерпнул воды. И тогда оказалось, что первый накрепко примерз своим мокрым дном ко льду. Я снял рукавицы, положил их на лед, поставил на них второй чайник и обеими
руками стал дергать первый.

На набережной Лейтенанта Шмидта заухала зенитка. Это была свирепая зенитка. От нее у нас вылетело стекло из окна даже без бомбежки. Я бил чайник валенками, дергал за ручку и скулил, как бездомная маленькая собака. Я был один посреди белого невского пространства. И мороз обжигал даже глаза и зубы. И я не мог вернуться домой без воды и чайника.

Черт его знает, сколько это продолжалось. Потом появился на тропинке здоровенный матрос. Он без слов понял, в чем дело, ухватил примерзший чайник за ручку
и дернул изо всех своих морских сил. И тут же показал мне подковы на подошвах своих сапог — ручка чайника вырвалась, и матрос сделал почти полное заднее сальто.
Матрос страшно рассердился на мой чайник, вскочил и пнул его каблуком.

— Спасибо, дядя, — сказал я, потому что всегда был воспитанным мальчиком.

Он ушел, не сказав «пожалуйста», а я прижал израненный чайник одной рукой к груди, а в другую взял второй. Из первого при каждом шаге плескалась вода и сразу
замерзала в моей руке. От боли и безнадежности я плакал, поднимаясь по обледенелым ступенькам набережной…

И вот спустя двадцать два года я остановился приблизительно в том месте, где была когда-то прорубь, и закурил.

«Интересно, жив ли тот матрос, — подумал я. —
А может, он не только жив, но мы и сплавали с ним вместе не один рейс… Разве всегда узнаешь тех, с кем раньше уже пересекалась твоя судьба?»

Виктор Конецкий «Из семейной хроники»

Пломба, печать, опись вложения, получатель, адресат, отправитель – это привычная почтовая терминология новейшего времени. А вот средневековый Новгород все это придумал еще в XI – XII веках. Чтобы и отправитель, и получатель были уверены в целостности грузов, их «опечатывали» специальными пломбами – бирками вирника. Приспособление удивительно простое и удивительно хитрое. Сквозь небольшой деревянный полый цилиндрик продевался кожаный ремешок, которым завязывали товар, а поперек цилиндрика втыкался специальный клинышек, который намертво закреплял ремешок внутри. Снять такую бирку можно было, только отрезав ее от упаковки с товаром. Так что если мешок с товаром не был поврежден и такая бирка вирника была цела, то получатель мог быть уверен, что товар ему доставлен в целости и сохранности. Любые другие варианты свидетельствовали о том, что кто-то «покопался» в товарах.

Но бирки вирника ценны не только как свидетельства хитрости и изобретательности новгородских торговцев. Они также несут в себе ценную информацию о географическом размахе новгородской торговли. Ведь на них вырезались и названия погостов, из которых отправлялся товар, и имена тех, от кого и кому товар посылался, и даже список и количество товаров в упаковке. А поскольку среди этих надписей часто встречаются и северные топонимы, то исследователи могут делать выводы, как далеко на север продвигались новгородцы и в каких веках.

по материалам выставки и одноименного каталога «Путь на север-истоки».

Наверное, нет человека, которому не было бы известно имя выдающегося русского ученого М. В. Ломоносова, однако мало кто знает о его исключительном вкладе в географию и картографию России.

— С 1758 по 1765 г. Михаил Васильевич возглавлял Географический департамент Петербургской Академии наук.

— Ломоносов подготовил целый ряд научно-методических пособий: «Мнение о посылке астрономов и геодезистов в нужнейшие места в России для определения долготы и широты», «Представление о географических экспедициях», «Примерная инструкция» для экспедиций и др.

— Стал автором важнейшего для русской картографии произведения и ценнейшего историко-географического документа — «Циркумполярной карты».

— «Чертеж к „Краткому описанию разных путешествий по Северным морям…“, выполненный под руководством М. В. Ломоносова студентом Ильей Абрамовым» был приложен к рукописи «Краткое описание разных путешествий по Северному морю и показание возможного походу Сибирским океаном в Восточную Индию, Октября 20 дня 1763 г.».
Текст рукописи выполнен двумя неизвестными почерками, но на обороте листа с посвящением Великому князю Павлу Петровичу имеется собственноручный автограф М. В. Ломоносова:
«Подданейший и все­усерд­нейший раб Михайло Ломоносов. Сентября 20 дня 1763 года». Труд посвящен изучению вопроса о «возможности прохода из Северного океана в Тихое море». В нем ученый привел историю географических открытий и представил свой план исследования полярных районов Севера, освоения Северного морского пути. Для него было очевидным огромное геополитическое значение освоения Арктики российскими мореходами

по материалам выставки и одноименного каталога «Карты земель российского Севера: реальность и мифы»

Источником для создания гравюры «Зимовка голландцев на Новой Земле» стали дневники Геррита де Веера, который был корабельным плотником в голландской экспедиции, вел путевые записи и выполнял зарисовки.

Три голландские экспедиции были предприняты с 1594 по 1597 г., в первой из которых Виллем Баренц командовал одним из кораблей, а во второй и третьей был штурманом.

Третья экспедиция стала самой трагической — и последней для Баренца. Обогнув мыс Желания — северную оконечность Новой Земли, — голландцы попали в зону непроходимых льдов, и им пришлось остаться в Ледяной гавани. Ни один из европейцев до тех пор в Арктике не зимовал. Моряки были вынуждены разобрать корабль.Эта трагедия и отражена в гравюре

Дневник де Веер издал по возвращении на родину, и он моментально стал очень известным и популярным.

по материалам выставки и одноименного каталога «Карты земель российского Севера: реальность и мифы»

На превью: «Зимовка голландцев на Новой Земле», Ян Орлерс, Хенрик ван Гестенс «Лавры Нассау...». Лейден, 1612