Статистика ВК сообщества "Деревянное зодчество"

Дома Верхнетоемского района Архангельской области.

Дома, хозяйственные постройки и конструктивные элементы деревянных зданий карел Северного Приладожья.

Фотографии карельских жилых домов и храмов сделанные финскими солдатами во время оккупации.

Дома в группе деревень под общим названием Афанасьевское, что на левом берегу Северной Двины в Верхнетоемском районе Архангельской области.

Деревянная архитектура на рисунках и иллюстрациях.

Несколько листов альбома "Домовая резьба пряжинских карелов" из собрания музея-заповедника Кижи.

АРХИТЕКТУРНЫЕ ШКОЛЫ НА РУССКОМ СЕВЕРЕ
(автор статьи Андрей Борисович БОДЭ)

"...Наибольшее развитие архитектурные школы получили в домонгольский период (киевская, новгородская, полоцкая, владимиро-суздальская, галицкая), что было связано с деятельностью строительных артелей, работавших преимущественно по княжеским заказам. В процессе формирования древнерусских школ имели место влияния европейской архитектуры,.. В Новгородской земле, где каменное строительство не было прервано татаро-монгольским нашествием, новгородская и возникшая позже псковская школы просуществовали наиболее долго. Объединение русских земель дало начало формированию общерусских архитектурных традиций, что в итоге привело к исчезновению школ, связанных своим происхождением с разрозненными княжествами и землями.

Зарождение, расцвет и угасание школ в древнерусском каменном зодчестве непосредственным образом связано с аналогичными процессами в развитии государственных образований. Среди всех направлений в древнерусской архитектуре перечисленные школы, несомненно, были самыми значительными.

Если сопоставить развитие деревянного и каменного зодчества в период позднего Средневековья — раннего Нового времени, то архитектурные решения в дереве видятся не менее богатыми и разнообразными, чем в камне. В деревянных постройках по сравнению с каменными больше творческой свободы, и черты местного своеобразия выражены более ярко. Причины этого, по-видимому, заключаются в особых социально-культурных условиях Севера

Еще в домонгольский период Новгород отличался от других древнерусских городов тем, что здесь артели каменщиков были более независимыми — выполняли заказы не только князей, но бояр и церковных иерархов. Позже в XVII-XVIII вв. одним из самых существенных отличий Севера от среднерусских земель была относительная свобода крестьянства. Поместное землевладение здесь практически отсутствовало. Основную часть территории занимали «государевы черные земли». Населявшие их крестьяне платили оброк государству. Значительную долю занимали монастырские владения, но монастырские крестьяне не испытывали в полной мере гнет крепостной зависимости, как помещичьи. На Севере дух свободы и почина в народной среде оставался не стесненным.

Что касается этнического состава, то население Севера представляло собой конгломерат, сформировавшийся в результате длительного слияния славян и угро-финнов. Ко времени образования централизованного Российского государства самую многочисленную часть населения здесь составляли русские, соседствовавшие с коренными народами. В данной ситуации естественным образом возникали этнические противопоставления, выражавшиеся в сфере народного искусства. Этнокультурные контакты плодотворно влияли на развитие традиционного деревянного зодчества и способствовали формированию местных особенностей в зонах межэтнического проживания.

Таким образом, Русский Север представлял собой особый регион, отличавшийся наиболее благоприятными условиями для развития местных архитектурных традиций. Думается, что использование термина «школа» для обозначения направлений в традиционном храмостроительстве Севера не будет преувеличением, учитывая масштаб их распространения, продолжительность существования и архитектурно-художественные качества построек.

Архитектурные традиции Поонежья и побережья Онежской губы занимают достойное место в ряду наиболее значительных направлений в деревянном культовом зодчестве Севера. В их развитии отчетливо выделяются основные этапы. До последней трети XVII в. наблюдается формирование характерных особенностей, определивших направление дальнейшего развития поонежского зодчества. Появление новых приемов и форм отмечено в последней трети XVII и в XVIII в. В это время в развитии архитектурных традиций периоды расцвета перемежаются некоторым спадом, обусловленным социально-экономическими условиями. Развитие поонежских традиций происходило главным образом на ограниченной территории, не оказывая существенного влияния на архитектуру сопредельных земель.

Архитектурной школе, сложившейся в Поонежье, в обобщающих работах по деревянному зодчеству уделено меньше внимания, чем остальным. Конкретно о ней писали только Г.В.Алфёрова и Ю.С.Ушаков. Названия «каргопольская» и «онежская», содержащиеся в работах исследователей, не совсем точно отражают географию распространения поонежских традиций. Г.В.Алфёрова называла исследуемую территорию Каргопольем, основываясь на административном делении XVI-XVII вв., которое в XVIII в. несколько раз менялось. К тому же, если говорить о традициях деревянной архитектуры в Поонежье, то центром их развития в течение всего рассматриваемого периода был район нижней Онеги. Название, данное Ю.С.Ушаковым, не содержит точного географического указания (река или озеро) и допускает разночтение. Поэтому, архитектурную школу, сложившуюся в Поонежье и на побережье Онежской губы, наверное, правильнее будет называть поонежской. Время существования поонежской архитектурной школы применительно к строительству церквей следует ограничить последней третью XVII-XVIII в., поскольку именно в этот период наблюдается собственно процесс развития местных традиций.

Поонежская архитектурная школа, разумеется, не была направлением, существовавшем самостоятельно и изолированно. Зарождение поонежских традиций связано с влиянием архитектуры Московской Руси и активным включением Севера в экономическую жизнь объединенного Российского государства, о чем говорилось выше. Развитие новых типов церковных завершений и приемов архитектурно-декоративной обработки происходило в соответствии с общей направленностью русской архитектуры второй половины XVII в. В Новое время, когда органичная взаимосвязь народного зодчества и профессиональной архитектуры оказалась утраченной, поонежское деревянное зодчество продолжает свое развитие в рамках традиционной культуры Севера.

Сопоставление поонежских архитектурных традиций с другими школами в деревянном культовом зодчестве Севера позволяет увидеть их принципиальную общность, и вместе с тем, выявить ряд различий. Кроме Поонежья существование школ отмечено в Прионежье и Пинежско-Мезенском крае.


В.П.Орфинский в деревянном зодчестве Прионежья выделяет три храмостроительных школы. Из них первые две, сложившиеся в западном Прионежье, не редко представлялись как единая школа. Ее определяющей особенностью было строительство подчеркнуто высотных церквей с основным объемом, состоящим из двух восьмериков на четверике. В западном Прионежье В.П.Орфинским отмечается существование двух разных этнических школ — людиковской и северно-вепсской. Их различия заключаются в особенностях сочленения верхних восьмериков храмового столпа: у людиков — слитно-ярусного, последовательно с помощью повалов расширяющегося кверху, у вепсов —слитно-расчлененного «пульсирующего». В рамках третьего направления — обонежской школы сформировались ярусно-многоглавые храмы южного Прионежья и Заонежья. По мнению В.П.Орфинского, они появились вследствие преобразования новгородской храмостроительной традиции, и традицией общерусской (московской). Местоположение подобных построек фиксирует границу русских этнических ареалов в Обонежье, что позволяет также рассматривать их как образные выражения результатов культурных контактов соседствующих народов. На заключительном этапе развития обонежской школы сложилась ее ветвь, сопоставимая с вепсским ареалом, характерной особенностью которой стала геометризация форм покрытий и обострение силуэта.

Однако нельзя не выразить сомнение в необходимости использовать термин «школа» применительно к людиковскому и вепсскому направлениям в храмостроительстве западного Прионежья. Различия между ними несравненно менее существенны, чем отличия всех западно-прионежских шатровых храмов (как людиковских, так и вепсских) от повсеместно распространенных шатровых церквей типа восьмерик на четверике. Поэтому, представляется более корректным строительство людиковских и вепсских храмов относить не к школам, а к направлениям, существовавшими в рамках западно-прионежской школы.

Кроме того, между западно-прионежской школой конца XVII в. и обонежской школой XVIII в. видится отчетливая связь, выражавшаяся в принципиально едином решении храмового столпа. Основной объем западно-прионежских и обонежских церквей состоит из ярусов (независимо от формы плана и величины их друг относительно друга). Переход от одного яруса к другому сочетается с устройством декоративных фронтонных поясов в постройках западного Прионежья и поясов, состоящих из бочек, в обонежских храмах.

Можно ли выделять в деревянном культовом зодчестве Обонежья несколько местных школ или считать их разноэтническими направлениями одной школы — это вопрос дискуссионный.

Отличительной особенностью оиежско-мезенской школы является строительство церквей с четвериковым храмовым столпом, завершавшимся шатром на крещатой бочке. В подобной композиции, так же, как и в архитектуре обонежских построек, выразилось стремление к высотности и центричности — важнейшим составляющим древнерусского архитектурного идеала. Возможно, архитектурные формы пинежско-мезенских храмов, строившихся в зоне соприкосновения русских с народами коми, также наделялись знаковыми функциями. Распространение церквей с шатровыми на крещатой бочке завершениями не ограничивалось строго пинежско-мезенским ареалом. Отдельные подобные постройки, согласно исследованиям М.И.Мильчика, встречаются в пределах бассейна Двины.

Зодчие, создававшие традиционные деревянные церкви, большей частью не известны. Но все же, углубленные архивные изыскания, проводившиеся различными исследователями, позволили выявить некоторые имена мастеров, данные о деятельности плотницких артелей и их взаимоотношениях с заказчиками. Например, строительство пинежско-мезенских церквей, завершавшихся шатром на крещатой бочке, с 1685 по 1717 г. осуществлялось, по-видимому, одной плоницкой артелью под руководством или при участии мастера Нева Прокофьева. Есть основание предполагать, что западно-прионежская вепсская школа действовала в рамках постоянной артели, работавшей в последнем десятилетии XVII в. Как неоднократно отмечалось, создание лучших произведений обонежской школы — Покровской церкви Вытегорского погоста и Преображенской в Кижах также связано с деятельностью единой плотницкой артели.

Что касается Поонежья, то большое количество кубоватых церквей, построенных в последней трети XVII в., свидетельствуют о наличии хорошо подготовленных кадров. По-видимому, в это время здесь работала не одна плотницкая артель, поскольку между временем постройки некоторых церквей слишком небольшая разница. Во второй половине XVIII в. строительство осуществлялось также разными артелями, о чем говорит значительная удаленность объектов и одинаковые даты постройки нескольких из них. Деятельность разных мастеров, работавших в русле традиционной народной культуры, очевидно, способствовала новому осмыслению существовавших образцов и их интерпретации, что обеспечивало преемственное развитие поонежских традиций.

Архитектурные традиции, развивавшиеся в Обонежье, Поонежье и Пинежско-Мезенском крае, сходны в том плане, что в последней трети - четверти XVII в. черты местного своеобразия проявлялись особенно ярко. Следующее столетие характеризуется дальнейшим развитием местных традиций, происходившим практически независимо от архитектурных стилей Нового времени.

Существенным отличием поонежской школы от других местных храмостроительных школ является отсутствие этнокультурных процессов, влиявших на архитектурное формообразование. По территориальному охвату поонежская школа сопоставима с пинежско-мезенской. Памятники западно-прионежской и обонежской школ распространяются на значительно меньшей по площади территории. По общему количеству известных построек поонежская школа также ничуть не уступает пинежско-мезенской, западно-прионежской и обонежсксой школам.

И наконец, архитектурно-художественные достоинства таких поонежских ансамблей, как в Чекуево, Подпорожье, Турчасово, ставят их в ряд лучших произведений русского деревянного зодчества. В архитектуре перечисленных храмовых комплексов достижения поонежской школы выражены наиболее полно.

Поонежская архитектурная школа, несомненно, представляла собой весьма значительное явление, но, вместе с тем, в масштабе Русского Севера не была направлением исключительным. Она относится к одной из нескольких школ, сложившихся в деревянном зодчестве Севера во второй половине XVII в. и просуществовавших до конца XVIII в. Традиции деревянного культового зодчества Поонежья органично вписываются в общее русло развития северорусских храмостроительных школ.

* * *
Периоды зарождения, расцвета и угасания поонежской храмостроительной школы сопоставимы с аналогичными явлениями в развитии местных традиций в деревянном зодчестве других территорий Русского Севера.

Местные особенности и направления в деревянном культовом зодчестве Севера представляют собой достаточно сложную картину. В народном зодчестве соседствуют и переплетаются разновременные напластования, свидетельствующие о традициях разных эпох. Обладая яркими чертами своеобразия и развиваясь на ограниченных территориях, местные храмостроительные школы и направления составляют неотъемлемые части единого целого. В своей совокупности они определяют богатство и многогранность уникального явления в истории русской культуры — традиционного деревянного зодчества."

Рисунки автора к статье (и одно фото Горностаева Юромского погоста):

Ивановская область., Шуйский район, с. Введенье. Дом мастера Льва Михайловича Лебедева

#Деревянноезодчество

Ивановская обл., г. Южа. Дача фабриканта А.Я. Балина. До недавнего времени здесь был детский сад, сейчас пустует.

#Деревянноезодчество

Два дома в деревне Канза Котласского района Архангельской области.