Статистика ВК сообщества "мистические чтения"

Умирает бабка. Дед всю жизнь подозревал ее в изменах, но поймать не смог.

Спрашивает ее: "Ты уж на смертном одре, сознайся, изменяла ты мне или нет?"

"Никогда" - слабо шепчет та: " верная, любящая" - и умерла.

Дед в сердцах сказанул: "Да, чтобы ты в гробу столько раз перевернулась, сколько мне раз изменила!"

Прошло время. Дед тоже умер. Попал в рай. Посмотрел везде – нет бабки. Он уговорил ангела отпустить его в ад на время, чтобы с женой встретится. Обошел весь ад, и там бабки нет. Останавливает беса и спрашивает, где, мол, такая - то?

А бес в ответ: "Она у шефа в офисе Вентилятором работает".

В связи с изнасилованием в обычной форме в судебно-гинекологическую экспертизу поступила однажды на обследование гражданка Ф. По словам женщины, над ней надругался незнакомый мужчина в положении стоя. И не где-нибудь, а затащив в трансформаторную будку, находившуюся под высоким напряжением.

Осмотрев потерпевшую, эксперты факт сексуального насилия безоговорочно подтвердили, выдав для правоохранительных органов соответствующее заключение. Каково же было их изумление, когда ровно через неделю Ф. опять обратилась к ним по поводу повторного изнасилования... тем же самым преступником.

Будучи задержанным, тот признавать себя виновным категорически отказался, нагло заявив, мол, не такой я олух и дурак - трахать бабу в непосредственной близости от оголенных контактов. К тому же, по его мнению, два взрослых человека внутри трансформаторной будки при всем желании поместиться не могут, а без желания - и тем более.

Пришлось прокуратуре в срочном порядке проводить следственный эксперимент. Пригласив понятых и полностью обесточив предполагаемое место происшествия, в будку вначале предложили зайти потерпевшей. Вслед за ней туда довольно легко втиснулся и подозреваемый.

Вероятно, осознав, что эксперимент завершился не в его пользу, он внезапно закрыл металлическую дверь изнутри на засов и с криком: "Все равно теперь посадят!" - изнасиловал Ф. еще раз.

Анон.

В ночь перед своими вторыми родами, плановое КС, я очень плохо спала, снов не видела. Но, внутренне я ощущала, что я не выкарабкаюсь. Написала мужу и сыну прощальные письма. В роддом уехала с тяжёлым сердцем. Был четверг, плановое КС стояло на понедельник. Я сердцем чувствовала, что нельзя тянуть. Всеми правдами и неправдами добилась, чтобы операцию провели на следующий день. Врач пошел на встречу.

Во время операции разошелся рубец от предыдущего КС, операция была долгой и трудной. В самом конце в операционную вбегает медсестра и просит свободных врачей и анестезиолога пройти за ней. Операция закончилась, со мной осталась только медсестра, которая периодически куда-то убегала.

Я пролежала в операционной ещё 40 мин после операции, жутко замёрзла! Спросила у медсестры, долго ли мне ещё лежать здесь и куда все убежали? Оказалось, что в соседней операционной у женщины остановилось дыхание, её пытались реанимировать. Только после выписки домой узнала, что женщина та умерла.

До сих пор задаюсь вопросом, чью смерть я почувствовала? Или наверху что-то перепутали? Или дали мне второй шанс?

Рассказала Екатерина В.

Я осталась жить одна в своей квартире. Муж умер несколько лет назад, дочка вышла замуж и переехала жить к супругу. С той поры почувствовала я себя неуютно. По ночам стала просыпаться от шорохов и скрипов, казалось, что в кухне и второй комнате кто-то ходит. Лежала, прислушивалась, кое-как засыпала под утро.
А однажды я проснулась ночью и увидела, что на моей кровати, в ногах кто-то сидит. Фигура была расплывчатая и туманная, но в ней я узнала... свою бабушку, которой нет на свете уже больше 30-ти лет. Несколько минут я не могла пошевелиться. Наконец "бабушка" растворилась в воздухе, но заснуть я уже не смогла.

А следующей ночью я услышала в кухне шаги. Я вскочила, зашла в кухню и включила свет. В те доли секунды, пока загоралась лампочка, я увидела своего покойного брата, который умер ещё в детстве от воспаления лёгких.

И карусель завертелась. С того времени каждую ночь мне являлись призраки моих умерших родственников - помимо бабушки и брата, приходил ещё двоюродный дед-фронтовик, иногда "заглядывал" и покойный муж. Шаги, скрипы, шорохи, стуки и туманные фигуры в углах. Ни одну ночь я не могла спать спокойно.

На работе коллеги стали замечать, что я осунулась. стала бледной, с тусклыми глазами, засыпала на ходу. В общем, стала похожа на один из призраков, что бродили по ночам у меня по квартире. Наконец, я не выдержала и рассказала обо всём происходящем близкой подруге. Она сначала только грустно покачала головой, но через несколько дней повезла меня на своей машине в одну дальнюю и глухую деревню, где жил старик, который, как говорили, "в этом понимал".

Старику на вид было лет 90, но он пристально посмотрел на меня и сразу же сказал, что видит рядом со мной - "Неспокойные души". Объяснил потом, что своей тоской из-за одиночества я сама вызываю их, и посоветовал в одну ночь расставить по квартире несколько стаканов с водой, чтобы их "напоить", а в следующую ночь - разложить половинки яблок около стаканов. В третью же ночь - разложить несколько новых коробков спичек по числу являющихся духов.

Перед тем как пойти спать, надо пройтись по квартире, зажечь от каждого коробка по спичке, подождать, пока они догорят, и оставить палёные около стаканов и половинок яблок. Затем надо обязательно перекреститься и прочитать "Отче наш". Если всё правильно сделать, то духи должны уйти.

Я сразу же так и сделала, когда приехала домой. В первую ночь, когда поставила воду, шум и шаги были ещё громче обычного, и я снова практически не спала. Во вторую ночь, всё было потише и поменьше явлений. Зато в третью ночь, после того как я зажгла спички, уже совсем ничего не слышала и больше призраков беспокойных родственников не видела.

Однажды вечером ко мне заглянула соседка. Мы часто с ней встречались поболтать, да посплетничать, но в тот вечер она выглядела обеспокоено. Попросила налить чаю и немного подождав и закончив с любезностями, сказала: "Мне котенка подкинули под двери прямо. Сердце обливается, а к себе взять не могу. Ты же знаешь, у моего аллергия. Может ты к себе возьмешь, хоть на передержку? Я найду куда его пристроить со временем."

Я - человек очень впечатлительный и любящий животных. Никак не могла бы отказать в такой ситуации. Конечно жалко маленькое создание.

Принесла его в дом, молока налила. А он чуть-чуть попил и смотрит на меня взглядом разумным как у людей. Ну я значения не придала, сделала ему лежак удобный из подручных материалов и отправилась спать.

На утро встала, котенок лежит на своем месте и не шевелится. Я испугалась ужасно! Подошла, погладила - ничего. Тяжело дышит и скулит как будто плачет. Долго не думая, я побежала в нашу ветеринарку местную. Там у малыша выявили сложные заболевания и сказали, что можно провести дорогостоящее лечение, но удобней будет усыпить. От такой формулировки у меня волосы дыбом встали!

Удобней для кого? Для врача? Для меня? Для несчастного котенка, который ни в чем не виноват?!

Конечно я начала лечить! С соседкой скинулись и купили нужные препараты. Я по расписанию давала лекарства со шприца, кормила и поила также.

Через месяц котенок поправился. Я уже никуда не собиралась его отдавать. Привязалась. А соседка заладила про своих родственников! Мол ребеночек у них очень уж хочет котенка. А этого котенка же она попросила только на передержку. Вот, говорит, и отдавай!

Долго мы с ней ругались. Я ей денег предлагала, другого котенка купить, что угодно! Но она уперлась, нужен именно этот. Забрала.

Тяжелый был день. Невыносимый. Я выпила чай и пошла спать раньше обычного. А ночью проснулась от того, что котенок в кровать ко мне залез и мурчит. Через форточку забрался видимо. Тепло на душе стало.

Больше я его никому не позволяла забрать! Да и бесполезно было! Уже 6 лет живем вместе. Он дома то мышей ловит, то насекомых. Однажды вечером начал проситься на улицу, сильно так. Ну выпустила, а он стоит и ждет, чтоб я с ним шла. Привел меня к соседнему дому и в окно смотрит. Оказалось там только-только начинался пожар, а хозяева и не заметили! Свечку потушить забыли. Я смогла предупредить и все быстро потушили. Даже не пришлось пожарных звать. А иначе и соседи бы остались без дома и мы, возможно...

Теперь кот как талисман у нас. Никогда больше в своей жизни я не видела более преданную душу.

Эта мистическая история произошла с англичанином Томми Смитом в пятнадцатилетием возрасте. Тогда он убежал из дома и нанялся в торговый флот. Но служить на судне ему суждено было недолго. Он заболел настолько серьезно, что его незамедлительно пришлось отправить назад в Англию. В лондонской больнице был установлен страшный диагноз — воспаление спинного мозга.

Казалось, что Томми вряд ли выживет, даже решили вызвать к нему семью. К утру он все еще боролся со смертью, парализованный полностью ниже поясницы. Врачи посоветовали оставить его одного, и вокруг Томми расставили ширму, чтобы он отдыхал, никем не потревоженный.

Когда он лежал в полусознательном состоянии, то услышал, как рядом в комнате смеется какой-то ребенок. Затем из-за ширмы вылетел разноцветный мячик и упал на постель на таком расстоянии, что Томми едва мог его достать. Не желая отнимать у ребенка игрушку, Томми собрал все силы, дотянулся до мяча, сжал его и бросил назад за ширму.

Через несколько мгновений мяч влетел снова и упал на этот раз чуть дальше. Изнеможенный, упираясь головой в подушку, Томми напрягся, дотянулся до мяча и снова перебросил его через ширму. Немного спустя все повторилось опять и опять. И каждый раз, чтобы вернуть мяч невидимому ребенку, требовалось много энергии и большая сила воли, но Томми всегда удавалось сделать это, и он, почти сам того не сознавая, почувствовал, что силы возвращаются к нему, а состояние постепенно улучшается. Теперь он уже мог шевелить ногами.

Семья Томми и медперсонал были изумлены. Лихорадка спала, а паралич почти прошел. Доктора попытались понять, что вызвало такое почти волшебное исцеление. Томми объяснил, что им следует благодарить мальчика, который был рядом с ним в палате. Если бы он не продолжал бросать мяч к нему на кровать, то у Томми не нашлось бы сил поправиться. Вот что спасло его жизнь.

«Какой мальчик?» — спросили врачи.

Ширму убрали. Конечно, в комнате не было никакого мальчика. И никогда не было. Сбитый с толку, Томми описал тот мячик. В глазах родителей отразилось удивление.

«Ты разве не помнишь?» — спросили они.

Мяч был точно таким, какой Томми подарил на Рождество младшему брату Родни. Мальчику он очень понравился. Но это был последний подарок, сделанный ему Томми, так как вскоре Родни трагически погиб в возрасте всего трех лет. Вероятно, дух Родни отплатил брату за доброту бесценным даром жизни.

Каталку с безжизненным телом отвезли в холодную комнату без окон. Я стояла рядом. Видела, как мой труп переложили на железный топчан. Как стащили с ног бахилы, которые были на ней во время операции. Как привязали клеенчатую бирку. И закрыли дверь. В комнате стало темно.

Я с удивлением увидела, что справа от моего тела лежала голая женщина с наспех зашитым разрезом на животе, и поразилась, прежде никогда не знала ее, но почувствовала, что она мне почти родная. И что я знаю, от чего она умерла, у нее случился заворот кишок.

Мне стало страшно в мертвецкой. Бросилась к двери и прошла сквозь нее! Вышла на улицу и остолбенела. Трава, солнце – все исчезло! Бегу вперед, а мне дороги нет. Как привязанная к больнице. Вернулась обратно. Врачей, больных в палатах и коридорах вижу. А они не замечают меня.

Глупая мысль в голову пришла: «Я теперь человек-невидимка!».

Смешно самой стало. Стала хохотать, а меня никто не слышит. Попробовала сквозь стену пройти – получилось! Вернулась в мертвецкую. Опять увидела свое тело. Обняла себя, стала тормошить, плакать. А тело не шевелится. И я зарыдала, как никогда в жизни, ни раньше, ни потом так не рыдала.

Очнулась я уже в своем теле. Почувствовала, что мне очень холодно.

Взмолилась: «Мне холодно!»

И голос слышу в правом ухе: «Потерпи, сейчас за тобой придут!»

И точно, открывается дверь, входят две женщины с тележкой, хотели анатомировать меня везти. Подошли ко мне, а я простыню сбросила. Они в крик и бежать!

Профессор, который меня оперировал, с медиками прибегает и говорит: «Не должно быть, что жива».

Светит какой - то лампочкой в зрачок. А я все вижу, чувствую, а окоченела так, что сказать ничего не могу, только мигнула глазами. Меня привезли в палату, обложили грелками, закутали в одеяла. Когда согрелась, рассказала о том, что случилось со мной. Борис Исаакович Псахес внимательно выслушал. Сказал, что после моей смерти прошло три дня.

Как - то в молодости с друзьями возвращались от чей то родни. Не суть, просто ехать было часа два на электричке. Вроде бы обычная такая ситуация, ничего необычного. Ну да мы ещё были не сильно взрослыми только девятый класс окончили.

Как к нам подсела бабулечка никто внимания не обратил. Сидит себе под нос чего - то бормочет, нас не трогает и ладно. Сначала она бормотала тихо себе под нос, но после всё громче и громче. В какой - то момент она вскочила и начала орать, тыкая в нас пальцами.

Всего не помню, но общий смысл такой, что Витька, друг мой, будет вором, Санька побираться пойдет. Ну, а мне участь головореза, вроде как людей резать буду всю жизнь.

Поорав бабулька куда - то испарилась. Мы так и не поняли куда, единственное что мне запомнилось в её внешности, это ярко зелёные как в линзах. Правда откуда бы таким линзам в девяностых - то взяться.

Кто из нас не знаю, проговорился об этом родителям. Ой чего там началось. Забеги по бабкам, ведуньям и прочей подобной нечисти, заявления в милицию. Это самое адекватное, что было. В общем в какой - то момент родителям моим дали адресок деда. Мол помогает в таких делах.

В ближайшие выходные нас троих Саньков отец сажает в машину и везет к этому деду. Дед тот нас поразил. У него не было всех тех волшебных штук что мы навидались у всевозможных чародеев в городе. Обычный дед, разве что глаза ярко голубые, как в линзах, не старческие совсем. Из всех волшебных инструментов у него в тот момент только лопата и была.

Он нас спокойно, выслушал покивал, я на всякий случай про глаза рассказал той бабульки. Дед только плечами пожал говорит что вообще проблем не видит.

Витьке сказал идти учиться на юриста, Саньку на факультет журналистики, ну, а мне в медицинский институт дорога. От платы он отмахнулся, говорил что оплату он с той кто напакостил сам возьмёт.

В общем как - то незаметно, то на то и вышло. Витёк стал адвокатом, одним из лучших в области. Санёк тоже хорошо устроился пишет статейки на заказ, ведёт семинары на какую угодно тему, пару раз видел, забавно было. Только я, как было сказано, людей режу, работа такая, патологоанатом я.

Бабушка еще при жизни рассказала мне интересную историю. Не верить ей у меня нет причин — она отличалась честностью и твердыми принципами.

Мой дед, бабушка и моя будущая мать переехали в село, когда деда перебросили на строительство завода как инженера. Им выделили комнатушку в хате у одной бабки. Та и расскажи моей пятилетней матери, что местные леса богаты на ягоды. Мама и заладила — папа, пойдем, мама, пошли, ну когда, почему не сейчас, почему нет, а когда пойдем — ну и прочая головная боль для родительского состава ячейки общества.

Долго ли, коротко ли мать моя терроризировала бабушку с дедушкой, но в один из дней они все-таки решились на поход: взяли лукошко и пошли в незнакомый лес. Ясное дело, заблудились, притом крепко. Ягоды, конечно, сбили чувство голода, но они до самой темноты не могли найти выход из леса. А потемнело хорошо. Как говорится, не видно не зги. Ночь хмурая, с мелким противным дождиком, да еще в лесу — представляете всю прелесть сложившейся ситуации? Дед сердится, мать заснула у него на руках, бабушка плетется уже без сил...

И тут — радость! Вышли на тропу!

Выбрали направление наобум, решив, что рано или поздно тропа выведет к людям. Даже если из соседнего села, хоть кто-то пустит переночевать.

Но тропа вывела на одинокую хату в лесу, очень большую по меркам тех дней. В хате жила большая семья с многими детками, которые уже спали. Хозяин оказался гостеприимным и принял забулдыг душевно. Он оказался лесником. Деду — сто грамм и ужин, бабушке — молока с медом, а мать просто уложили со своими детьми.

Утром дед помог в каком-то тяжелом мужском деле хозяину, бабушка начистила ведро картошки на всех, жена лесника готовила еду, а мать носилась с новыми знакомыми.

Ближе к обеду, поблагодарив за кров, они вышли от лесника и по указанной тропинке вышли к проселочной дороге, а там уж и к селу добрались.

Оказалось, та бабка-подстрекательница успела поставить на уши половину села — всё-таки сама косвенно подбила на поход в незнакомом месте. Мужики уже собирались устраивать поиски, но всё обошлось, и бабка вздохнула спокойно. Расспрашивая, что да как, она сильно удивлялась ответам бабушки, но в итоге, сказав, что всё хорошо то, что хорошо кончается, угомонилась.

Только потом, через пару дней, бабка отвела бабушку в сторонку и рассказала ей шепотом.

Оказывается, лесника при оккупации немцы посчитали партизаном и спалили его хату вместе с семьей, а теперь на том месте только обгорелые головешки из земли торчат.

Одинокий автор

Галина Петровна лежала на больничной койке и с грустью смотрела в окно. С ее места было видно только цветущее дерево, да кусочек неба. Этого голубого пятнышка ей было почти достаточно, чтобы отвлекаться от того, что происходило в палате.

А по палате вышагивали ее взрослые дети, которые не переставая твердили одно и тоже.

- Мама, ты не можешь отказываться от лечения! Ты должна пить эти таблетки и делать химию.

Но Галина Петровна уже ничего не хотела делать. Она устала. Она устала бороться с ужасной болезнью. Устала, что от таблеток ее постоянно тошнит и кружится голова, а от химии вылезают волосы. Женщина знала, что лечение ей не помогает, чтобы ни говорили дети и врачи.

- Мам, посмотри на нас, пожалуйста! – Олеся села на край кровати и взяла Галину Петровну за руку. – Мы ведь хотим, чтобы ты поправилась!

Женщина перевела взгляд на дочь. Лицо у той было заплаканное, покрасневшее, губы дрожали. Галина Петровна не хотела больше видеть слез. Она от них устала. Каждый день приходила Олеся с мужем, каждый день она плакала. Сын Володька, который сейчас сидел на стуле у дальней стены, просто с неодобрением взирал на непокорную мать и что-то яростно печатал в телефоне. Вероятно, очередное послание главврачу.

- Я не хочу продолжать лечение, - упрямо повторила Галина Петровна и вновь отвернулась к окну.

Голубое небо так и притягивало взгляд. Женщина всегда хотела почувствовать ощущение полета. Она так завидовала парашютистам, но сама за всю жизнь так и не испробовала этот экстремальный вид спорта. Все время ее что-то останавливало. А сейчас уже поздно. Здоровье стало совсем плохое.

- Мама! – вскрикнула Олеся и заплакала. – А мы не хотим, чтобы ты умирала. Вов, скажи ей!

- Да что говорить? Не хочет она. Мы же не можем ее заставить, в конце концов! – взъелся на сестру Владимир и поднялся со стула.

Он быстрым шагом подошел к койке и сел по другую сторону от сестры.

- Мама, - твердо произнес он. – Почему ты не хочешь лечиться?

- Я устала, - вздохнула Галина Петровна. – Я все равно умру. Но я не хочу, чтобы это было здесь, среди иголок, капельниц и чужих людей.

Она перевела страдальческий взгляд на своих детей.

Олеся обернулась на Владимира.

- Надо поговорить, - сказала она и вышла из палаты.

Брат поплелся следом.

Галина Петровна так и осталась лежать на своей койке, разглядывая голубое небо.

***

- Мы должны заставить ее лечиться, - заявила Олеся, прикрывая дверь к матери в палату. – Врачи говорят, что шанс есть.

- Они говорят, что шанс один к четырем. Это мало. Я считаю, что маму надо забрать домой. Смирись, она права. Она все равно умрет…

- Не говори так! – вскрикнула Олеся, закусывая губу и вновь заливаясь слезами. Девушка не могла вспомнить, когда последний раз она радовалась жизни. Каждый день все мысли были о больной матери.

- Олеся, ты должна это принять. Да я знаю, что это тяжело. Но смерть неотъемлемая часть жизни. Мы тоже когда-нибудь умрем, - брат крепко обнял сестру и продолжил свой монолог. – Я забираю маму домой. Найму ей сиделку.

- Она не хочет быть рядом с чужими людьми!

- Они подружатся и не будут чужими. Мы с тобой работаем. Кто будет за ней ухаживать?

Олеся не нашлась, что сказать.

***

Галина Петровна вернулась в свой дом. Здесь все было точно так же, как до ее отъезда в больницу. Дети помогли ей дойти до кровати, включили телевизор, принесли еды. А потом пришла молоденькая девушка.

Сиделка.

- Мам, это Алиса. Она будет тебе помогать. А нам надо идти, а то поздно уже. Завтра обязательно к тебе придем, - Олеся и Владимир с ужасом ждали, что ответит мать.

- Идите. Мы с Алисой хорошо проведем время, - Галина Петровна улыбнулась. Ей совсем не хотелось отпускать детей, но она понимала – у тех свои семьи. И им тоже нужно ухаживать и за детьми, и за своими супругами. Кому она, старая и больная нужна? Только вот сиделке, которой дети заплатили. Но ничего из этого женщина не произнесла вслух. Зачем свои переживания на других перекидывать?

Олеся и Виктор хотели забрать мать к себе. Но ни у кого в квартире не было места. И они решили, что мама пока поживет у себя, но каждый из них в ближайшие недели возьмет отпуск, чтобы ухаживать за больной женщиной. А пока их подменит сиделка.

- Как вы себя чувствуйте, Галина Петровна? – не смело спросила Алиса.

- Нормально, - женщина отмахнулась и стала переключать каналы. Она не хотела разговаривать с молоденькой сиделкой. На нее вновь навалилась та же апатия, что преследовала в больнице.

Все тело ломило, голова, казалось, вот-вот взорвется, а во рту стоял противный привкус желчи.

- О чем ты мечтаешь? – вдруг спросила Галина Петровна девушку.

Та даже вздрогнула от неожиданности.

- Ой, - пробормотала она. – Хочу получить диплом врача. Выйти замуж. Детей завести. Все как у всех.

- Мелко как-то. И банально, - выдохнула женщина и вновь замолчала, не намереваясь продолжить разговор.

Алиса пристально смотрела на свою подопечную, а потом все же решила задать вопрос.

- А о чем мечтали вы в моем возрасте?

- Я хотела стать пилотом, - кратко ответила Галина, но заметив на лице у девушки неподдельное удивление и интерес, продолжила. – Не получилось. Пошла в летное училище, да не закончила. Забеременела Володькой. Мечтала, что когда-нибудь коснусь неба. Полетаю на воздушном шаре и прыгну с парашютом. Но что-то не срослось.

Алиса видела, как горели глаза Галины Петровны, когда она говорила о своих мечтах, и как они словно потухли, когда женщина вспомнила, в каком находится положении.

- А сейчас я умираю. Жизнь почти закончилась. А я так ничего и не сделала толком.

- Вы рано сдались, - твердо сказала Алиса. – Вы еще можете прыгнуть с парашютом.

Галина Петровна хрипло рассмеялась.

- Да кто меня больную пустит в самолет?

- Если это ваша мечта, я готова вам помочь. Только мы соберем все необходимые анализы, узнаем насколько это опасно и…

Женщина благодарно похлопала сиделку по руке.

- Ты милая девочка, но если я умру во время прыжка то и ты, и те, кто разрешит мне прыгнуть, потом могут оказаться в суде. Я не могу подставить столько народу.

- Вы боитесь умереть? – вдруг сменила тему Алиса.

- Нет, не боюсь. Я уже смирилась с этим. И теперь просто жду, когда придет мой час.

- Ответьте мне на последний вопрос. Вы хотите прыгнуть с парашютом?

- Хочу, - ответила Галина, ужасаясь своему ответу. Что задумала эта девочка?

***

Алиса и Галина Петровна готовились очень долго. Галина Петровна запретила девушке рассказывать Олесе и Владимиру об их плане, но сама продолжала мучиться сомнениями.

Галина сдала всевозможные анализы, обошла всех врачей. Алиса по знакомству нашла тех, кто может исполнить мечту Галины Петровны. Все упиралось только в деньги и в день, когда они это сделают.

- Деньги у меня есть, - сказала Галина. В банке лежала приличная сумма, которой с головой хватило бы и на прыжок и на похороны.

Они обсудили все до мелочей. В тот день, когда Галина Петровна поймет, что старуха с косой уже дышит ей в спину, они с Алисой срываются с места и мчатся к самолету. В самом самолете Галина Петровна отправляет своим детям смс. Просит никого не винить, если она вдруг умрет. Что это ее личное желание и никто в этом не виноват.

Тоже самое она пишет в записке, которую оставляет дома. И оставляет детям завещание.

Галина Петровна несколько месяцев жила только одной мыслью о полете. Она грезила тем, как вступит на борт самолета, как встанет в его проеме, увидит облака и прыгнет в них.

Каждый день женщина прислушивалась к себе. Не кольнет ли сердце? Не поднимется ли давление? Не кружится ли у нее голова?

Но болезнь словно отступила.

Так думала Галина Петровна, пока не упала посреди кухни в обморок. Алиса тут же вызвала скорую. Женщину забрали в больницу.

Опять палата, койка, окно. И дети, докучающие ей своими слезами и требованиями продолжить лечение.

- Мы не можем тебя отправить домой, - говорила Олеся. – Здесь ты под присмотром врачей!

- Здесь я как в тюрьме, - фыркала Галина, она понимала, что теперь ни о каком прыжке не может идти и речи. Ее никто не выпустит из здания. Мечта так и останется недостижимой.

***

- Галина Петровна, - ее разбудил шепот Алисы. – Пойдемте. Я принесла вашу одежду.

Женщина не сразу поняла, что происходит. Она увидела девушку со свертком.

- Вы еще хотите прыгнуть? Ваши дети сказали мне прогноз от врача, я знаю, что больным такое не говорят, но иначе ваша мечта не осуществится. Врач сказал, что болезнь прогрессирует. У вас не больше недели.

Галина Петровна видела, как тяжело дались эти слова Алисе. Женщина с ужасом осознала, что скоро умрет. И хоть она думала, что готова к смерти, сейчас ей стало по-настоящему страшно. Умереть здесь в больнице. В течение недели. Но она чувствовала себя в последние дни достаточно хорошо! Даже сама доходила до туалета.

- Идем, - решительно заявила Галина Петровна, взяла у Алисы вещи, с ее помощью переоделась и, поддерживаемая девушкой, прокралась к выходу из палаты.

***

Они вышли незамеченными. Сели в такси и поехали за город.

- Вы точно уверены? Я не хочу, чтобы вы погибли из-за меня, - губы у Алисы дрожали.

- Ты здесь ни при чем. Я все написала. Оставила записку на тумбочке в больнице. Надеюсь, что заметят они ее только утром. Ты захватила мой телефон?

Девушка закивала.

Добрались до летного поля уже на рассвете. Здесь Галину Петровну встретили как королеву. Ее провели в здание, попросили подписать кучу бумаг, где она отказывается от претензий, если получит какие-то увечья. Она сама дописала строку, что никаких претензий не имеет даже при летальном исходе. Так никто не будет виноват. Это ее решение.

Экипировка смотрелась классно. Шлем был немного тяжелым, но это была приятная тяжесть.

- Я буду прыгать с вами, - сообщил молодой парень, представившись инструктором. – Бояться не стоит.

- Я не боюсь, - улыбнулась Галина Петровна.

Самолет поехал по взлетной полосе.

- Остановите! Остановите! – со всех ног к рубке диспетчера бежали Олеся и Владимир. – Ей нельзя прыгать, нельзя!

Из больницы позвонили час назад, когда проводили обход. Нашли записку и тут же созвонились с родственниками.

Самолет взлетел. Олеся остановилась и снова разревелась.

Они добрались до здания, где столкнулись с Алисой.

- Если она умрет, ты пойдешь под суд! – злобно зашипела Олеся. Ее мать вот-вот собиралась фактически покончить с собой из-за какой-то молоденькой сиделки! Вы все пойдете под суд!

Олеся обвела ледяным взглядом собравшихся людей.

***

Галина Петровна стояла у открытого проема. Дух захватывало от вида. Сильный ветер врывался в салон и пытался унести всех, кто находился внутри.

- На счет три прыгаем! – прокричал инструктор.

Галина только кивнула. С ее лица вот уже несколько минут не сходила улыбка. Она наконец-то здесь! Она наконец-то сделает то, о чем мечтала всю жизнь! И ничего кроме этого не важно!

Права была Алиса. Не исполни Галина своей мечты, после смерти она бы себе этого не простила.

И вот этот решающий шаг в пустоту. Галина в восторге смотрела на то, как проносятся мимо облака. Она совсем забыла, что сзади к ней прикреплен инструктор. Для женщины его не существовало.

Она была одна в этом голубом пространстве. Она парила как птица. Мышцы были сильно напряжены, но она старалась не думать об этом. Из-за сильного ветра, который врывался даже под шлем, было трудно дышать. Только Галине было все равно. Она наслаждалась. Она летела. Парила, как птица. Коснулась руками облаков, неба.

Когда открылся парашют, и падение замедлилось, Галина Петровна с восторгом закричала:

- Спасибо! – она благодарила всех. Алису, которая вытащила ее сюда. Благодарила инструктора и пилота, которые подняли ее в небо. Благодарила судьбу и себя, что не струсила.

Ее мечта сбылась!

***

Сердце не выдержало почти у самой земли. Инструктор понял, что что-то не так только тогда, когда они приземлились.

Скорая, полиция.

Олеся, плачущая на плече у Владимира. Алиса, дрожащая от ужаса, что ее действительно могут посадить в тюрьму.

- Она не мучилась и умерла счастливой, - сообщил врач, подходя с соболезнованиями к родственникам.

- Она улыбалась? – тихо спросила Олеся, пытаясь вытереть продолжающие литься слезы.

- Да. Она была счастлива.