Статистика ВК сообщества "История электронной музыки • 12edit.ru"

«Когда я начинал, диджей в клубной иерархии считался ниже уборщика посуды, — вспоминает Норман Кук, который взялся за музицирование в конце 70-х. — Ты просто стоял в углу и включал пластинки». Сегодня в рубрике «Что почитать» у нас книга «Истории диджеев» двух музыкальных журналистов, Билла Брюстера и Фрэнка Броутона, о появлении диджеев на радио столетие назад, становлении хит-парадов, появлении музыкальных клубов и далее со всеми остановками: джаз, даб, соул, диско, хип-хоп, скретчи, дискотеки, хаус, техно, 90-е, феномен суперклубов и супердиджеев, рэйвы, ремиксы и золотые горы. Книга хорошо объясняет значение местечковых сцен (северного соула, например) и хорошо раскрывает интриги прежних поколений (когда в 50-е стали отдирать яблоки с пластинок, чтобы конкуренты не узнали название песни).

Издательство Белое яблоко выпускало «Историю диджеев» в 2020 году и, кажется, на полках магазинов его уже не осталось. Ловите тогда издание 2007 года с диско-модником на обложке. «Современным диджеям не хватает знаний о своем предмете. Должен же был кто-то собрать все факты в одной книге, чтобы потом ее передавать со словами: Почитай ее для начала» — из предисловия. #чтопочитать@12edit

Новая лекция Ра Джана и на этот раз про габбер. Первая часть. В ней о том, как появилась субкультура габберов, чем габбер отличается от хардкор техно и где там еще затесался габберхаус. Почему самих габберов не пускали в «приличные» клубы? Что играли на первых Thunderdome вечеринках? Как эволюционировал звук жанра и когда он окончательно сформировался? Обо всем этом в ближайшие полчаса. #radjan@12edit

Подборка миксов с приятной хаус-музыкой, которую крутили в клубах на рубеже столетий и тысячелетий. Диско, фанки, гараж/соулфул, латино, джази, трайбл и иногда дип хаус — все, что нужно для летних прогулок и вечеров. #inthemix@12edit

Даб техно здорового человека. «Мы хотели зайти в соул-музыку, не обращая внимания на правила построения поп-песен. Интро, куплеты, мосты — вот это не к нам. „Это слишком приземленно“, как говорят в Германии. Недостаточно абстрактно». Цитата фон Освальда про соул вообще-то относится к его другому проекту с Марко Эрнестусом — Rhythm & Sound, где они исследовали суперминималистичное даб регги. Но и в версиях на «Квадрант» не так уж много элементов: ритм, бас, подложка, бульканье синтезатора и акапелла I'm your brother с их стороннего проекта Round one. «Вот это вызов — оставить в треке как можно больше воздуха, задействовав минимум элементов. Как далеко можно зайти с таким набором?».

«Хороший способ получить новый вариант трека — это сделать его даб версию, — говорит фон Освальд. — Покопаться в составных частях композиции, выбрать какой-либо из его исходников (например, вокал) и развить из него абсолютно новую вещицу. Раз за разом вы создаете новые версии трека, отталкиваясь от предыдущего варианта. В этом-то и заключается прелесть даб и регги-музыки: в любой песне спрятана другая, ни один записанный трек никогда не является финальным». 1994 год. #coolstory@12edit

Сегодня о двух героях, которые подарили миру органные хуки в хаус-музыке. Марк Кинчен — детройтский маг клавишных и семплеров чародей. В шестнадцать лет он вхож в круг пионеров техно, в семнадцать обладал круглосуточным доступом к роскошной студии Кевина Сондерсона, а на совершеннолетие выпускает пластинку Burnin’, лицензию на которую покупает один из дочерних лейблов Virgin. Переехав к своей девушке в Нью-Йорк, Марк продолжает вовсю заниматься ремиксами — связи с крупным музиздатом и собственный агент способствуют продвижению Кинчена в большом городе. В ‘92 году Джон Рейд, в составе британской группы Nightcrawlers, выпускает сингл Push the feeling on — годную гараж хаус вещицу с хоровыми напевами. Марку очень нравится голос исполнителя. Он пишет заказную вариацию с сохраненной партией Рейда. В неподходящее время звонок агента: «Марк, им не понравилось. Нужна другая версия». Кинчен расстроен и растерян — у него в этот день рождественский рейс в Детройт. «Марк, они заплатят кучу денег, надо завершить». На взводе, отбросив пальто и сидя на полу, Марк за полчаса записывает новый вариант — совсем непохожий на то, что делал раньше. Закончив, отдает кассету курьеру и улетает домой. По возвращении, снова слушает ремикс. «А ведь круто!» мелькает в голове у Кинчена; и со словами «Зацени» он знакомит брата-музыканта с исторической даб-версией. Только тогда Марк понял будущий успех ремикса.

«Джон Рейд построил себе карьеру, исполняя только Push the feeling», — беззлобно, но справедливо замечает Марк. Справедливости ради стоит заметить, что и карьера Кинчена тоже пошла резко в гору, когда сингл выстрелил в середине 90-х. Все стоящие в неиссякаемой очереди на ремикс только и просили: «Я хочу как у Nightcrawlers». А когда пишешь по ремиксу в неделю, по пятьдесят в год, то вряд ли запомнишь, с кем ты работал пару месяцев назад. Марк хватал летающие купюры и старался не забивать голову :)

«После Slow me love мой телефон не умолкал четыре года, — говорит Стен Хальстрём, который вроде бы независимо от Кинчена создал свой главный хит, просто перебирая пресеты для баса в родном Корге M1. «Фанково» — подумал Хальстрём, когда наткнулся на органный хук. После выхода версии на Show me love все хотели такой же ремикс. Когда его услышал Марк, он задумался: «Погодите, это тоже мое, что ли?». Швед Хальстрём смеется: «Сначала звонили из крутых стран, типа Британии. Потом подключилась Европа: Германия, Франция. А под конец стали стучаться Польша, Россия и так далее. И вот когда уже звонят из таких стран — значит, твое время вышло». Поэтому он забил на ремиксы и ушел с головой в диджеинг, хотя потрепал немало нервов всем остальным, кто брал за основу ноты из его ремикса и делал потом новый трек. Кинчен тоже бросит хаус-музыку, уйдя во второй половине девяностых в хип-хоп и ритм-н-блюз. Но перед этим, напару с Хальстрёмом, они воссоздали еще сотни копий Push the feeling и Show me love. Тем же занимались и прочие, жаждущие переплюнуть или хотя бы сравниться с главными ремиксами еврохауса начала девяностых. Естественно, никто не создал ничего лучше — ни авторы, ни копиры. Осталась только куча бездарного винила с посредственными хуками, которые едва или очень заметно касаются классики. Достойных треков едва наберется с десяток.

Ну и кто бы знал, что забытое звучание вернется через полтора десятилетия — молодые и талантливые заново открывают органные хуки для молодежи, которая ностальгирует по мифическим для них девяностым. Музыка и мода уже здесь. А сленг и журнал Cool вернутся? #repeat@12edit #coolstory@12edit

Немного об электронной музыке конца 70-х, раз уж я все-таки про историю :) Группу Space очень любили в Советском Союзе, потому что ее музыка вовсю крутилась в заставках и фоном на радио и ТВ. Плюс она была идеологически безопасной для страны, где в 60-е каждый мальчуган мечтал стать космонавтом. А еще у Советского Союза были очень хорошие отношения с покинувшей НАТО Францией (оттуда в нашем прокате фильмы с Бельмондо, Ришаром, Депардьё и Луи де Фюнесом).

Француз из Княжества Монако — Дидье Маруани — получил классическое музыкальное образование и до того, как войти в зал электронной славы, пел в сольных пластинках о любви, интересовался синтезаторами, слушал работы изобретателя музыки шумов Пьера Шеффера и писал разную музыку на заказ. Вот французское ТВ запускает программу о космосе и 24-летний Маруани привлекается для записи мелодии для заставки. Он пишет Magic fly — трек, который его прославит, но который не утвердит руководство лейбла для издания под именем Didier Marouani. (Да, музыка хорошая, но не наш формат.) Вместе с Жаном-Филиппом Илиеско де Гримальди, который и подкинул заказ на Magic fly, они заходят с другой стороны: не разрывая контракт с первым лейблом, они продают трек другой компании, образовывают группу Space, сам Дидье (чтобы не палиться) подписывает треки именем «Экама», а продюсер отвечает за продвижение группы и остается в тени.

Целый год Space в составе 4 человек выступает в серебристых скафандрах, их лица закрывают шлемы. Их сингл Magic fly становится №1 в 15 странах, их первые два альбома, оба вышедшие в ‘77 году, жадно раскупают любители доступной электронной музыки, которая внезапно оказалась мелодичной. Инопланетные костюмы, что хорошо подходили по тематике, служили еще одной цели: никто из первого лейбла не должен знать, что Маруани левачит. «Только через год, — вспоминает Дидье, — я попросил компанию аннулировать мой певческий договор и потом смог открыто объявить, что это именно я основатель и пишу музыку для группы Space». Первый концептуальный альбом помимо нарочито космической темы, содержит заигрывания с прифанкованной соул-музыкой — Маруани не скрывает, что Carry on, turn me on был записан для американского рынка, где песню издали отдельной пластинкой, а она потом стала хитом в черных клубах США. Эта тема продолжится и в последующих альбомах Space, где музыки будет поменьше, а вокала побольше. Группа теряла космический шарм и открыто дрейфовала в сторону обычной поп-музыки.

Все закончилось очень быстро: после трех альбомов, в ’78-м, Маруани решает дать большой концерт у Эйфелевой Башни. Он получает официальное разрешение властей и вовсю начинает рекламировать предстоящий лайв. Но за месяц до назначенной даты вмешивается продюсер группы и концерт отменяет. Скандал и позор. Дидье хочет уволить продюсера, но выясняется, что ушлый Жан-Филипп зарегистрировал группу Space на себя и основатель может уходить вон. Последний альбом, Deeper zone, в ‘80 году записывали усеченным составом уже без Дидье и это была окончательная смесь американского фанка а-ля Глории Гейнор с британским прог-роком а-ля «Пинк Флойд». Только через 20 лет, после затяжных судов и взаимных препирательств, Маруани забрал себе право издаваться и выступать под именем Space. Надо сказать, что ни до выигрыша суда, ни после — Маруани не смог выпустить ничего интересного. Даже основанный по горячим следам Paris France Transit не приблизился к хитам и мелодиям первого альбома Space. Только отдалился. Не говоря уже о последующих пластинках. #ветераны@12edit #repeat@12edit

Ра Джан снова у микрофона — все это время он собирал и готовил материал для лекции об истории The Prodigy. Все это со временем вылилось в многотомник и поэтому сегодня только первая часть — начало начал: Как образовались The Prodigy, противостояние хип-хопа и рэйва. В чем особенность хип-хоп культуры, из-за чего она стала популярной, и почему Лиам Хоулетт предпочел рейв? Чем Лиам отличался от остальных диджеев на рэйве? Как прошел первый концерт группы? Почему Лиаму было стыдно за их первые сценические костюмы? Чем регги эмси отличается от эмси на рейве? Контракт с лейблом и первый сингл What Evil Lurks. Обо всем этом — в ближайшие полчаса. #radjan@12edit

Коллекция лучших выпусков Атмотеки — подборок с атмосферным джанглом и мелодичным драм-н-бейсом разных лет. #inthemix@12edit

Ра Джан у микрофона и сегодня вторая часть многотомника об истории The Prodigy: как они убили рейв и какое послание зашифровано в треке Charly? Что такое андеграунд и что настоящий рейв? Как The Prodigy стали аутсайдерами? Почему диджеи бойкотировали группу? Как отомстил Лиам Хоулетт? Обо всем этом и многом другом — в ближайшие полчаса. #radran@12edit

В один цветущий день 2003 года на витрине испанского магазина тканей «Гратакос» вместо манекенов в шикарных одеяниях вдруг появился человек в черном, которой стал заводить гремяще-шуршащую музыку с трех вертушек. Все то техно, которое он заводил за стеклом, передавалось на уличные динамики. Смартфонов тогда еще не было, поэтому заинтересованные прохожие просто наблюдали за движением неизвестного, а всех их незаметно пощелкивал фотограф. Человека за вертушками звали Джефф Миллс, а фотосет за прилавком оказался оформлением упаковки компиляции Exhibitionist (игра значений: «эксгибиционист» и «выставочный» происходят из одного из того же слова).

Сам же концепт появился как реакция на загруженный гастрольный график Миллза и его желание играть в разных городах одновременно. Изначально музыкант хотел выступать как трехмерная голограмма, но в середине девяностых это был еще очень отдаленный вариант. И тогда Джефф пошел простым путем, опробовав его в 2001 году. Он скрылся посередине сета с места выступления и запустил проекцию заранее записанного лайва. Публика подмены не заметила и продолжила танцевать, а когда узнала правду — шоу вышло новый уровень, в котором и настоящий и записанный Джефф продолжили заводить пластинки.

DVD-издание «Эксгибициониста» готовили и для других целей: диск можно было использовать как рекламу релизов Джеффа в музыкальных магазинах, плюс еще на самом диске были вшита возможность смотреть записанный лайв Джеффа с трех камер и, таким образом, учиться/подражать его технике сведения. Для DVD Джефф записал четыре 45-минутных микса: три полностью из собственной музыки и один из треков самых разных музыкантов. Мне милее микс его дочернего лейбла Purpose Maker, где посередине из ниоткуда возникает подлайв братьев Octave One. #live@12edit