Статистика ВК сообщества "Методология | Логика | Диалектика"

Как возник язык?

Проблема языка, его происхождения и сущности лингвистической деятельности рассматривалась многими философами в истории философии. Особенно актуальной она становится в Новое время в связи с бурным развитием естествознания, а также в рамках аналитической философии. В статье рассматриваются основные подходы к проблеме языка в истории философии. Рассматриваются концепции происхождения языка.

Хомский VS. Витгенштейн: природа языка и мышления

Чаще всего взгляды Н. Хомского, утверждавшего существование глубинных универсальных синтаксических структур, обнаруживаемых во всех естественных языках, противопоставляют взглядам позднего Л. Витгенштейна, который настаивал на том, что в естественных языках вообще невозможно обнаружить каких-либо стабильных образований универсального характера, и потому отрицал возможность построения теории естественного языка в целом.

"Голова" к мышлению не имеет никакого отношения, она вторична, факультативна по отношению к мышлению. Мышление происходит с помощью рук и находится вне человека. А голова за счет анализаторов, памяти отражает и сохраняет продукты мыслительной деятельности. Ибо, говорю я, мышление есть вариация от деятельности, не от работы сознания и головы...
— Отражение вам тоже в знаковых формах дается?
Да. Я же работаю руками. Вы все норовите «головкой» сообразить, а вам ничего не удается. Это понятно: головка есть орган отражения, поэтому в ней ничего креативного, творческого появиться не может. Творческое рождается за счет работы в знаковых формах. <...> Вы считаете, что человек работает головой. А человек руками работает.
— А думает человек чем?
Руками.
— А фантазирует чем?
Тем более только руками!
__________
Г.П. Щедровицкий "Философия, методология, наука"

Интерпретации понятия времени

Рассматривается проблема времени в контексте некоторых теорий современной физики. Анализируются традиционные постановки вопроса о сущности и свойствах времени в историко-философской перспективе и в свете актуальных физических концепций. Осуществляется интерпретация и принципиально новых представлений о времени, возникающих в современной науке. Предпринимается попытка прояснения возможности ответа на вопрос: «Что такое время с точки зрения философии физики?» В ходе анализа помимо классических привлекаются самые последние исследования, прямо или косвенно затрагивающие проблему времени.

Говорят, что академик Колмогоров очень гордился выведенной им формулой, описывающей женскую логику: «Если из А следует В, и В приятно, то А - истинно».
__________
Сергей Федин "Математики тоже шутят"

25 апреля 1903 года родился Андрей Николаевич Колмогоров - советский математик, один из крупнейших математиков ХХ века.


КОЛМОГОРОВ Андрей Николаевич (12/25 апреля 1903, Тамбов – 20 октября 1997, Москва)
Колмогоров окончил физико-математический факультет Московского университета (1925) и аспирантуру там же (1929); во время обучения был учеником H.H.Лузина. Первые научные работы – одну по истории Новгорода (опубликована в 1994) и другую математическую (опубликована в 1987) – выполнил в январе 1921. Первая научная публикация – в 1923. С 1931 состоял профессором Московского университета и внес выдающийся вклад в организацию математического образования. В МГУ Колмогоров создал и первым возглавил кафедру теории вероятностей (1935), лабораторию статистических методов (1963), кафедру математической статистики (1976); с 1980 и до конца жизни заведовал кафедрой математической логики. В Математическом институте им. Стеклова АН СССР Колмогоров с 1939 по 1960 возглавлял отдел теории вероятностей, а с 1983 – отдел математической статистики и теории информации.

Центральным для методологической позиции Колмогорова был вопрос о соотношении математических представлений с реальной действительностью. Подход Колмогорова к решению этого вопроса нашел отражение в его статье «Математика», опубликованной во всех изданиях БСЭ. Эта статья содержит оригинальную периодизацию истории математики, анализ предмета и метода математики и ее места в системе наук, а также специальный раздел, посвященный вопросам обоснования математики. В трудах Колмогорова вскрыты как внешние, так и внутриматематические мотивы возникновения новых математических понятий и теорий. Колмогоров отстаивал ту точку зрения, что восхождение к более высоким ступенях абстракции имеет практический смысл, и потому настаивал на более широком внедрении метода абстракции в преподавание. В 1933 Колмогоров предложил общепринятую ныне систему аксиоматического обоснования теории вероятностей.

Для Колмогорова характерно повышенное внимание к различению в объектах и процессах конструктивного и неконструктивного. Конструктивными объектами с необходимостью являются объекты, участвующие в конструктивных процессах, а также выражения какого-либо языка. При этом выражение языка служит, как правило, именем неконструктивного объекта. Последнее наблюдение естественно приводит к понятию нумерации, служащему математическим выражением общей идеи соответствия между именами (в математической терминологии – «номерами») и их денотатами в рамках какой-либо системы имен (в математической терминологии – «нумерации»); основы теории нумераций были сформулированы Колмогоровым в 1954. Интерес к конструктивным процессам привел его к алгоритмической проблематике. В частности, в 60-х гг. он предложил новые, алгоритмические подходы к обоснованию теории вероятностей, что позволило в конечном счете дать строгое определение понятию случайности для индивидуального объекта (что недоступно традиционной теории вероятностей). В кибернетике Колмогоров проанализировал роль дискретного (в противопоставлении непрерывному) и отстаивал принципиальную возможность возникновения у машин мышления, эмоций, целенаправленной деятельности и способности конструировать еще более сложные машины. В информатике в 50-х гг. он предложил общее определение понятия алгоритма, а в 60-х гг., опираясь на алгоритмические представления, создал теорию сложности конструктивных объектов. Эта теория в свою очередь была применена им для построения нового обоснования теории информации.

Выдающуюся роль в логике играют две статьи Колмогорова: «О принципе tertium non datur» (Математический сборник, 1925, т. 32, № 4, с. 668–677) и «Zur Deutung der intuitionis-tischen Logik» (Mathematische Zeitschrift, 1932, Bd. 35, S. 58– 65); обе перепечатаны в его кн. «Избранные труды. Математика и механика» (вторая – в рус. пер.: «К толкованию интуиционистской логики»). Обе объединены общей идеей – навести мост между интуиционистской логикой и традиционной, или «классической», логикой, причем сделать это средствами, свободными как от идеологии интуиционизма, так и от крайностей теоретико-множественного догматизма. В статье 1925 предлагается такая интерпретация «классической» логики, которая приемлема с точки зрения интуиционизма; напротив, в статье 1932 предлагается такая интерпретация интуиционистской логики, которая приемлема с классических позиций.

В статье «О принципе...» ученый принимает предпринятую главой интуиционизма Брауэром критику традиционной логики, при этом обнаруживая в последней еще один уязвимый, но обойденный критикой Брауэра логический принцип, а именно принцип, выражаемый аксиомой А → (¬А → В). Как указывает Колмогоров, эта аксиома «не имеет и не может иметь интуитивных оснований как утверждающая нечто о последствиях невозможного». Он выдвигает два вопроса: 1) почему незаконное, с интуиционистской точки зрения, применение исключенного третьего принципа часто остается незамеченным? 2) почему оно не привело до сих пор к противоречию? На оба вопроса в статье даются ответы. На 1-й вопрос – потому что применения закона исключенного третьего оправданы, коль скоро возникающее в результате таких применений суждение носит финитный характер; действительно, в этом случае оно может быть доказано и без использования указанного закона (это открытие опровергло точку зрения Брауэра о том, что при получении финитных результатов должны быть запрещены нефинитные умозаключения). На 2-й вопрос – потому что если бы противоречие было получено при использовании закона исключенного третьего, то оно могло бы быть получено и без него; здесь впервые в истории логики произошло (предвосхитившее последующие работы Гёделя 30-х гг.) доказательство относительной непротиворечивости формальной аксиоматической системы, т.е. такое доказательство непротиворечивости, которое использует презумпцию о непротиворечивости другой системы. Колмогоров точно очертил круг тех суждений, для которых составленные из них тавтологии классической логики высказываний являются интуиционистски обоснованными: это суть те и только те суждения, для которых выполняется двойного отрицания закон. В этой же статье Колмогоров впервые предложил позитивный анализ обоснованности с точки зрения интуиционизма, традиционной, или «классической», математики. Одновременно он впервые сделал интуиционистскую логику объектом строгого математического анализа. В статье была предложена первая система аксиом для этой логики, ныне известная как минимальное исчисление для отрицания и импликации.

В 1-м разделе статьи «Zur Deutung...» («К толкованию...») Колмогоров наполняет формулы интуиционистской пропозициональной логики новым содержанием, свободным от философских предпосылок интуиционизма. Он предлагает рассматривать каждую такую формулу не как утверждение, а как проблему (т.е. как требование указать или построить объект, подчиненный тем или иным заранее заданным условиям). Понятие проблемы, или задачи, есть одно из фундаментальных понятий логики; Колмогоров был первым, кто включил это понятие в логико-математический дискурс, предвосхитив т.н. семантику реализуемости (Клини – Нельсона). Предложенная Колмогоровым интерпретация интуиционистской логики близка к концепции Гейтинга, однако у последнего отсутствует четкое различение между суждением и проблемой. Существенным этапом в становлении логического мышления явилось предложенное Колмогоровым уточнение представления о сводимости одной проблемы к другой. Сам Колмогоров впоследствии так определял цель статьи: «Работа писалась в надежде на то, что логика решения задач сделается со временем постоянным разделом курса логики. Предполагалось создание единого логического аппарата, имеющего дело с объектами двух типов – высказываниями и задачами». Во 2-м разделе статьи выдвигается и обосновывается следующий взгляд: с интуиционистской точки зрения нельзя, вообще говоря, рассматривать отрицание общего суждения в качестве содержательного суждения. «Но тогда, – указывает Колмогоров, – исчезает предмет интуиционистской логики, поскольку теперь принцип исключенного третьего оказывается справедливым для всех суждений, для которых отрицание вообще имеет смысл. Возникает, однако, новый вопрос: какие логические законы справедливы для суждений, отрицание которых не имеет смысла?»
В.А.Успенский

Символ и знак: диалектика символического познания

Работа посвящена рассмотрению символа как средства познавательной деятельности. Раскрываются структурные особенности символа, условия его появления. Показана структурная близость символа с другими знаково-символическими формами. На основе принципа предметности показано, что символ отличается от знака, поскольку обладает двойственной предметностью. В качестве основных функций символа выделяется функция репрезентации, фиксации эмоционального напряжения и собственно познавательная функция. Показано, что символ оказывается эффективным средством ориентировки в постоянно возникающих ситуациях неопределенности.

Искусство спора и теория аргументации

Лектор: Никифоров Александр Леонидович - доктор философских наук, профессор, специалист в области логики, теории познания и философии науки.

Мышление в лингвистике

Предметом исследования являются лингвистические подходы к изучению мышления, лежащие на стыке психологии, философии и языкознания. Цель заключается в отображении понимания мышления ведущими иностранными и русскими лингвистами представителями лингвистической гносеологии, психолингвистики, нейролингвистики, когнитивистики. На основе изученных материалов сделан вывод о влиянии когнитивных единиц на культурное мышление и языковую картину мира.

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ СИСТЕМ

– специально-научная и логико-методологическая концепция исследований объектов, представляющих собой системы. Общая теория систем тесно связана с системным подходом и является конкретизацией и логико-методологическим выражением его принципов и методов. Первый вариант общей теории систем был выдвинут Л. фон Берталанфи, однако у него было много предшественников (в частности, А.А.Богданов). Общая теория систем возникла у Берталанфи в русле защищаемого им «организмического» мировоззрения как обобщение разработанной им в 1930-х гг. «теории открытых систем», в рамках которой живые организмы рассматривались как системы, постоянно обменивающиеся со средой веществом и энергией. По замыслу Берталанфи общая теория систем должна была отразить существенные изменения в понятийной картине мира, которые принес 20 в. Для современной науки характерно: 1) ее предмет – организация; 2) для анализа этого предмета необходимо найти средства решения проблем со многими переменными (классическая наука знала проблемы лишь с двумя, в лучшем случае – с несколькими переменными); 3) место механицизма занимает понимание мира как множества разнородных и несводимых одна к другой сфер реальности, связь между которыми проявляется в изоморфизме действующих в них законов; 4) концепцию физикалистского редукционизма, сводящего всякое знание к физическому, сменяет идея перспективизма – возможность построения единой науки на базе изоморфизма законов в различных областях. В рамках общей теории систем Берталанфи и его сотрудниками разработан специальный аппарат описания «поведения» открытых систем, опирающийся на формализм термодинамики необратимых процессов, в частности на аппарат описания т.н. эквифинальных систем (способных достигать заранее определенного конечного состояния независимо от изменения начальных условий). Поведение таких систем описывается т.н. телеологическими уравнениями, выражающими характеристику поведения системы в каждый момент времени как отклонение от конечного состояния, к которому система как бы «стремится».
В 1950–70-х гг. предложен ряд других подходов к построению общей теории систем (М.Месарович, Л.Заде, Р.Акофф, Дж.Клир, А.И.Уемов, Ю.А.Урманцев, Р.Калман, Е.Ласло и др.). Основное внимание при этом было обращено на разработку логико-концептуального и математического аппарата системных исследований. В 1960-е гг. (под влиянием критики, а также в результате интенсивного развития близких к общей теории систем научных дисциплин) Берталанфи внес уточнения в свою концепцию, и в частности различил два смысла общей теории систем. В широком смысле она выступает как основополагающая наука, охватывающая всю совокупность проблем, связанных с исследованием и конструированием систем (в теоретическую часть этой науки включаются кибернетика, теория информации, теория игр и решений, топология, теория сетей и теория графов, а также факторальный анализ). Общая теория систем в узком смысле из общего определения системы как комплекса взаимодействующих элементов стремится вывести понятия, относящиеся к организменным целым (взаимодействие, централизация, финальность и т.д.), и применяет их к анализу конкретных явлений. Прикладная область общей теории систем включает, согласно Берталанфи, системотехнику, исследование операций и инженерную психологию.
Учитывая эволюцию, которую претерпело понимание общей теории систем в работах Берталанфи и др., можно констатировать, что с течением времени имело место все более увеличивающееся расширение задач этой концепции при фактически неизменном состоянии ее аппарата и средств. В результате создалась следующая ситуация: строго научной концепцией (с соответствующим аппаратом, средствами и т.д.) можно считать лишь общую теорию систем в узком смысле; что же касается общей теории систем в широком смысле, то она или совпадает с общей теорией систем в узком смысле (в частности, по аппарату), или представляет собой действительное расширение и обобщение общей теории систем в узком смысле и аналогичных дисциплин, но тогда встает вопрос о развернутом представлении ее средств, методов и аппарата. В последние годы множатся попытки конкретных приложений общей теории систем, напр., к биологии, системотехнике, теории организации и др.
Общая теория систем имеет важное значение для развития современной науки и техники: не подменяя специальные системные теории и концепции, имеющие дело с анализом определенных классов систем, она формулирует общие методологические принципы системного исследования.
В.Н.Садовский

У компьютера нет ничего такого, чего бы не было у вас. Все, что у него имеется - это формальная программа для манипулирования неинтерпретированными иероглифами. У компьютера есть синтаксис, но нет семантики. Понимать язык, или иметь ментальные состояния - значит иметь нечто большее, чем просто совокупность формальных символов. Предполагается, что у вас есть интерпретация, или смысл, которым наделены символы, а у компьютера не может быть ничего, кроме формальных символов, потому что работа компьютера, как я уже говорил, состоит в выполнении программ. Эти программы чисто формальны и не имеют семантического содержания.
__________
Джон Сёрль "Сознание, мозг и наука"