Портреты представителей некоторых индейских племён:
1 - Паршивый Бык, вождь арапахо
2 - Девушка шошонов, художник Джеймс Айерс
3 - Волчья Накидка, вождь южных шайеннов, 1898 г.
4 - Ошарваша, она же принцесса Дженни Джордж из племени индейцев Рог-Ривер, отец - катавба, мать - шаста, 1893 г.
5 - Зинткала Лута, также известен как Алая Птица или Красная Птица - сичангу лакота сиу - 1908
6 - Кинтпуаш, также известен как Капитан Джек, вождь модоков, северо-восточная Калифорния, 1864 г.
7 - Мужчина не-персе на коне, 1910 г.
8 - Знахарь племени кикапу, 1918 г.
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "Америндология - наука об индейцах"
Сообщество посвящено индейскому движению в России и изучению культур индейских народов
7 606
352486-ое место по числу подписчиков
14.47%
18.43%
сегодня 0 (0.00%)
за неделю 3 (0.04%)
за месяц -3 (-0.04%)
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
КАКАЯ СУДЬБА ПОСТИГЛА САМЫХ ВОИНСТВЕННЫХ ИНДЕЙЦЕВ?
Читая вестерны и близкую к жанру литературу, сложно не обратить внимания на тот факт, что при всем племенном разнообразии североамериканских индейцев (у одного только Лонгфелло их несколько десятков встречается, но писатели приключенческой тематики обходятся двумя-тремя наименованиями) на слуху немногие. Во многом это объясняется происхождением автора и его симпатиями.
В ту эпоху, когда задавались стилевые рамки вестерна (XIX век), американский мир страдал пусть не выраженной, но существенной поляризацией политических взглядов. И те, кто симпатизировал французам, хвалили гуронов и союзные им племена. Кто ориентировался на английскую сторону, тот запросто мог восхититься миром пауни или могикан. Просто заокеанские силы в политических целях старались максимально широко привлекать коренное население страны. Отсюда и некая предвзятость в выборе местного колорита у писателей. Правда, было племя, которое обе соперничающие стороны по большей части старались окрасить в негативные тона. Не умаляя, впрочем, и сильных сторон индейского характера. Речь о команчах – народе, который прославился как самый серьезный противник белых на всей территории Великих равнин. А, возможно, и всей Америки.
Собственно, считать особым народом команчей и не совсем верно. Во-первых, было бы правильно называть эту группу племенным объединением – к команчам себя причисляло как минимум пять племен, среди которых известны пенатеки, консотеки, нокони, квахади, ямпарики. Хотя более подробная классификация команчей признает еще более мелкое дробление структуры. Но и тут не все гладко – все эти племена являлись шошонами – их частью, откочевавшей когда-то на восток. Собственно, команчи не относилось к самоназванию и было, скорее, прозвищем. Довольно обидным. Вот только сами команчи на это не обижались и вообще никак не реагировали – они прекрасно понимали, что племена дали им это имя по причине сильной обеспокоенности подобным соседством – эти шошоны не любили договариваться и предпочитали захватывать новые угодья силой еще до широкой экспансии белых в их устоявшийся мир. Вроде бы "команчи" отсылает к коварности змеи и переменчивости в ее характере – считалось, что когда-то эта часть шошонов испугалась трудностей перехода через горы и откололась от основной массы. Не совсем красиво с позиций индейской морали. Хотя бытовала и лайт-версия этого события – помешала большая масса волков, встреченная на пути. Но основная трактовка значения этого слова говорит о постоянной готовности к сражению, бою. Не зря один из белых военачальников позапрошлого века считал эту группу индейцев "современными спартанцами".
Собственно, смысла рассказывать об особенностях ритуалов, верований, культуры и языка команчей нет. Этот народ легко приспосабливался под любые условия существования, хотя предпочитал охоту на равнинах, кочуя вслед за бизонами или крупными стадами антилоп помельче. Но если требовалось, они находили пропитание и в лесу, и в долинах рек.
Куда интереснее их отличия от основной массы индейцев. Тут-то разница и сыграла важную роль в судьбе народа.
Во-первых, у команчей не имелось как такового института верховного вождя или совета – общепринятой структуры у основной массы племён. Всеми делами заправляли вожди отдельных общин и военная верхушка, состав которой регулярно обновлялся – воины попадали туда, как только преодолевали некий ценз ратных подвигов. Следовательно, команчи изначально страдали некоторой милитаризацией.
Во-вторых, как таковое кровное родство трактовалось невероятно широко. С точки зрения современной генетики, команчи применяли довольно эффективный способ подмешивать в свою кровь новые силы пришельцев со стороны. Собственно, технология проста: во время войны или набегов уничтожалось все мужское населения противника – до определенного возраста. В плен захватывались женщины репродуктивного возраста и дети. При этом все пленные имели шанс на полную социализацию внутри племени – детей усыновляла семья победившего воина, и со временем они, как янычары, становились частью местной культуры. Ну, а женщин брали в жены. Причем со временем они становились полноправными членами общины. Любопытно, что среди команчей встречались даже афро-индейцы – такое не совсем уж рядовое явление для Великих равнин.
Тактика команчей на войне была почти однообразна, хотя и неимоверно эффективна. Они предпочитали колющее оружие на предельно малых дистанциях, атакуя врага в рассыпном строю. При этом легко перенималась и тактика врага. Такая гибкость позволяла команчам не только сопротивляться рекордно долгое время – 170 лет – белому человеку, но и брать регулярной осадой базовые форты белых. Что, стоит заметить, другим индейским воинам не удавалось – максимум генеральная битва посреди чистого поля.
Команчи ели все, что казалось съедобным. В ход шли собаки, еноты, бизоны. Даже лошадей, которых другие народы воспринимали больше как союзников воина, команчи первое время ценили как самоходные консервы на черный день. Они вообще освоили верховую езду и коневодство позднее других участников процесса. А, освоив, достигли невиданных высот – даже сегодня команчи занимаются разведением лошадей и крупного рогатого скота.
Также обстояло дело с огнестрельным оружием. Разжившись, как-то по случаю, партией старых кремневок у французов, команчи быстро приноровились палить из них с необычайной скоростью и меткостью, чем удивляли регулярную армию – они перезаряжали ружья на скаку! Аттракцион, вероятно, из разряда цирковых. Но вполне документальный – упоминание о таком трюке встречается в нескольких офицерских мемуарах.
Собственно, еще до прихода белых индейцы охотно резали друг друга – гражданская война в Америке не утихала ни на минуту. И команчи в этом процессе особых прогулов не делали. А с европейцами столкнулись еще в XVII веке, как-то по случаю накостыляв испанцам. Потом с не меньшим успехом лупили голландцев, англичан, французов и даже редких немцев – команчи вообще неплохо владели искусством дипломатии и регулярно заключали кратковременные союзы то против одних, то против других врагов. А врагов у них имелось море – весь мир, по сути.
Долгое время на них вообще управы не находилось. Слава о жестоких пытках (команчи таким образом проверяли уровень противостоящих им сил и не видели ничего в этом плохого – сами-то они готовы были к смерти в любую минуту) и разных коварных хитростях крепко будоражила белокожий мир. Но в 1830-х массово пошли револьверы, потом их дополнили усовершенствованные винтовки. В 1835 Техас присоединился к США, отчего этой территорией заинтересовались серьезные силы белых. Совсем плохо пришлось в 1840-е. Тогда в 1848 племя настигла эпидемия оспы. И из 20 тысяч попросту вымерло 8.
Еще больший эффект принесла… промышленная революция. Заводам и фабрикам массово требовались ремни для приводных валов, а лучшим материалом для них являлась кожа бизонов. Начался процесс сокращения бизоньего поголовья, до того служившего основным источником пищи и материалом для жилищ племени. Сообразив, что этим правительство страны косвенно влияет на ситуацию с благополучием команчей, бизонов вообще истребили целенаправленно. И к 1874 году нависла катастрофа. Команчи подняли восстание.
К концу активной фазы команчей осталось всего тысячи полторы – силы явно неравные. И спас их от окончательного истребления армейский полковник Маккензи, руководивший карательной операцией. Он уговорил их уйти в резервацию, предварительно отдав всех лошадей. Поголовье лошадей полковник продал, взамен честно купив на вырученные деньги овец, коз и коров. И передал их племени – факт, достойный уважения и сегодня. Ведь большинство военных в такой же ситуации попросту оставляли весь хабар себе. Этот скот и помог команчам выжить. Кстати, даже сегодня община команчей считается серьезным поставщиком мясной и молочной продукции в регионе – иногда сменить профессию оказывается полезно для здоровья.
Читая вестерны и близкую к жанру литературу, сложно не обратить внимания на тот факт, что при всем племенном разнообразии североамериканских индейцев (у одного только Лонгфелло их несколько десятков встречается, но писатели приключенческой тематики обходятся двумя-тремя наименованиями) на слуху немногие. Во многом это объясняется происхождением автора и его симпатиями.
В ту эпоху, когда задавались стилевые рамки вестерна (XIX век), американский мир страдал пусть не выраженной, но существенной поляризацией политических взглядов. И те, кто симпатизировал французам, хвалили гуронов и союзные им племена. Кто ориентировался на английскую сторону, тот запросто мог восхититься миром пауни или могикан. Просто заокеанские силы в политических целях старались максимально широко привлекать коренное население страны. Отсюда и некая предвзятость в выборе местного колорита у писателей. Правда, было племя, которое обе соперничающие стороны по большей части старались окрасить в негативные тона. Не умаляя, впрочем, и сильных сторон индейского характера. Речь о команчах – народе, который прославился как самый серьезный противник белых на всей территории Великих равнин. А, возможно, и всей Америки.
Собственно, считать особым народом команчей и не совсем верно. Во-первых, было бы правильно называть эту группу племенным объединением – к команчам себя причисляло как минимум пять племен, среди которых известны пенатеки, консотеки, нокони, квахади, ямпарики. Хотя более подробная классификация команчей признает еще более мелкое дробление структуры. Но и тут не все гладко – все эти племена являлись шошонами – их частью, откочевавшей когда-то на восток. Собственно, команчи не относилось к самоназванию и было, скорее, прозвищем. Довольно обидным. Вот только сами команчи на это не обижались и вообще никак не реагировали – они прекрасно понимали, что племена дали им это имя по причине сильной обеспокоенности подобным соседством – эти шошоны не любили договариваться и предпочитали захватывать новые угодья силой еще до широкой экспансии белых в их устоявшийся мир. Вроде бы "команчи" отсылает к коварности змеи и переменчивости в ее характере – считалось, что когда-то эта часть шошонов испугалась трудностей перехода через горы и откололась от основной массы. Не совсем красиво с позиций индейской морали. Хотя бытовала и лайт-версия этого события – помешала большая масса волков, встреченная на пути. Но основная трактовка значения этого слова говорит о постоянной готовности к сражению, бою. Не зря один из белых военачальников позапрошлого века считал эту группу индейцев "современными спартанцами".
Собственно, смысла рассказывать об особенностях ритуалов, верований, культуры и языка команчей нет. Этот народ легко приспосабливался под любые условия существования, хотя предпочитал охоту на равнинах, кочуя вслед за бизонами или крупными стадами антилоп помельче. Но если требовалось, они находили пропитание и в лесу, и в долинах рек.
Куда интереснее их отличия от основной массы индейцев. Тут-то разница и сыграла важную роль в судьбе народа.
Во-первых, у команчей не имелось как такового института верховного вождя или совета – общепринятой структуры у основной массы племён. Всеми делами заправляли вожди отдельных общин и военная верхушка, состав которой регулярно обновлялся – воины попадали туда, как только преодолевали некий ценз ратных подвигов. Следовательно, команчи изначально страдали некоторой милитаризацией.
Во-вторых, как таковое кровное родство трактовалось невероятно широко. С точки зрения современной генетики, команчи применяли довольно эффективный способ подмешивать в свою кровь новые силы пришельцев со стороны. Собственно, технология проста: во время войны или набегов уничтожалось все мужское населения противника – до определенного возраста. В плен захватывались женщины репродуктивного возраста и дети. При этом все пленные имели шанс на полную социализацию внутри племени – детей усыновляла семья победившего воина, и со временем они, как янычары, становились частью местной культуры. Ну, а женщин брали в жены. Причем со временем они становились полноправными членами общины. Любопытно, что среди команчей встречались даже афро-индейцы – такое не совсем уж рядовое явление для Великих равнин.
Тактика команчей на войне была почти однообразна, хотя и неимоверно эффективна. Они предпочитали колющее оружие на предельно малых дистанциях, атакуя врага в рассыпном строю. При этом легко перенималась и тактика врага. Такая гибкость позволяла команчам не только сопротивляться рекордно долгое время – 170 лет – белому человеку, но и брать регулярной осадой базовые форты белых. Что, стоит заметить, другим индейским воинам не удавалось – максимум генеральная битва посреди чистого поля.
Команчи ели все, что казалось съедобным. В ход шли собаки, еноты, бизоны. Даже лошадей, которых другие народы воспринимали больше как союзников воина, команчи первое время ценили как самоходные консервы на черный день. Они вообще освоили верховую езду и коневодство позднее других участников процесса. А, освоив, достигли невиданных высот – даже сегодня команчи занимаются разведением лошадей и крупного рогатого скота.
Также обстояло дело с огнестрельным оружием. Разжившись, как-то по случаю, партией старых кремневок у французов, команчи быстро приноровились палить из них с необычайной скоростью и меткостью, чем удивляли регулярную армию – они перезаряжали ружья на скаку! Аттракцион, вероятно, из разряда цирковых. Но вполне документальный – упоминание о таком трюке встречается в нескольких офицерских мемуарах.
Собственно, еще до прихода белых индейцы охотно резали друг друга – гражданская война в Америке не утихала ни на минуту. И команчи в этом процессе особых прогулов не делали. А с европейцами столкнулись еще в XVII веке, как-то по случаю накостыляв испанцам. Потом с не меньшим успехом лупили голландцев, англичан, французов и даже редких немцев – команчи вообще неплохо владели искусством дипломатии и регулярно заключали кратковременные союзы то против одних, то против других врагов. А врагов у них имелось море – весь мир, по сути.
Долгое время на них вообще управы не находилось. Слава о жестоких пытках (команчи таким образом проверяли уровень противостоящих им сил и не видели ничего в этом плохого – сами-то они готовы были к смерти в любую минуту) и разных коварных хитростях крепко будоражила белокожий мир. Но в 1830-х массово пошли револьверы, потом их дополнили усовершенствованные винтовки. В 1835 Техас присоединился к США, отчего этой территорией заинтересовались серьезные силы белых. Совсем плохо пришлось в 1840-е. Тогда в 1848 племя настигла эпидемия оспы. И из 20 тысяч попросту вымерло 8.
Еще больший эффект принесла… промышленная революция. Заводам и фабрикам массово требовались ремни для приводных валов, а лучшим материалом для них являлась кожа бизонов. Начался процесс сокращения бизоньего поголовья, до того служившего основным источником пищи и материалом для жилищ племени. Сообразив, что этим правительство страны косвенно влияет на ситуацию с благополучием команчей, бизонов вообще истребили целенаправленно. И к 1874 году нависла катастрофа. Команчи подняли восстание.
К концу активной фазы команчей осталось всего тысячи полторы – силы явно неравные. И спас их от окончательного истребления армейский полковник Маккензи, руководивший карательной операцией. Он уговорил их уйти в резервацию, предварительно отдав всех лошадей. Поголовье лошадей полковник продал, взамен честно купив на вырученные деньги овец, коз и коров. И передал их племени – факт, достойный уважения и сегодня. Ведь большинство военных в такой же ситуации попросту оставляли весь хабар себе. Этот скот и помог команчам выжить. Кстати, даже сегодня община команчей считается серьезным поставщиком мясной и молочной продукции в регионе – иногда сменить профессию оказывается полезно для здоровья.
ИСПАНЕЦ, ПОДНЯВШИЙ МАЙЯ ПРОТИВ КОРТЕСА: «ПЛЕВАЛ Я НА РОДИНУ!»
Известно, что на территории Мексики когда-то была цивилизация майя, которая к моменту, когда туда нанес визит Кортес, пришла в упадок. Однако сам народ остался. Далее пошел конфликт – с одной стороны белые испанцы, с другой – краснокожие индейцы и т. д. Однако был испанец, который мало того, что добрался до этих мест раньше Кортеса, так ещё и дослужился среди майя до солидных чинов. Однако обо всём по порядку.
Звали этого господина Гонсало Герреро, хотя существуют и другие версии, но все «с гонсалой» в начале (вариации касались только фамилии). Родился он где-то в 1470-х годах в Испании и вроде был стандартным полунищим идальго, коими была забита вся Испания.
Чтобы не околеть с голоду пошел в солдаты и даже выходил в число тех воинов, которые в 1492 году изгнали последних арабов с Иберийского полуострова. Таким образом Гонсало Герреро стал свидетелем важнейшего события в истории христианского и мусульманского мира – свидетелем конца Реконкисты.
Это был 1492 год. Не успев внести свой вклад в окончание многовекового господства мавров, Гонсало тут же стал участником другого события – ещё более значимого, – стал участником экспедиции Христофора Колумба.
Мальчик не загнулся в детстве от голода, юноша не погиб в многочисленных сражениях, а теперь Фортуна опять повернулась к нему лицом, поскольку сел он именно на тот из колумбовых кораблей, который добрался до Америки – на славную «Эль Нинью»!
Дальше ему снова повезло, поскольку и индейцы его не обидели, и местные болезни пощадили. Гонсало благополучно вернулся домой и ещё несколько раз плавал туда-обратно. Но в конечном счете удача дала трещину – корабль с Гонсало потерпел крушение. Но, едва успев повернуться к нему пятой точкой, Фортуна снова показала ему свой светлый лик и усадила Гонсало в лодку вместе с другими 20 везунчиками.
Правда, посреди бушующего моря, да ещё без воды и еды это выглядело не слишком перспективно, но всё же надежда умирает последней. Так произошло и в этот раз: прежде чем надежда Гонсало на спасение накрылась медным тазом, успели умереть 12 его товарищей. Ну а дальше – крик «Земля!», побережье Юкатана и восемь высадившихся на берег кораблекрушенцев, среди которых и Гонсало.
И снова Госпожа Удача делает поворот – теперь на восемь изможденных людей нападает одно из местных племен. Четверо из восьми становятся обедом для коренного населения, и, как вы понимаете, Гонсало среди них не оказалось. Его и трех других испанцев посадили в клетку, чтобы немного подкормить. Дело в том, что индейцы уже успели наесться, да и застревающие в зубах тощие идальго, показались им сомнительным лакомством.
Это опять оказалось везением, поскольку, когда пленникам подбросили корма и стали поить, они почувствовали прилив сил и энтузиазма, равно как и несогласие с кулинарными пристрастиями туземцев. В общем, сообразили побег, предприняли и таки преуспели.
Бежали испанцы хорошо, бежали испанцы легко и быстро, пятки сверкали молочной белизной, и перекормленным людоедам догнать их не удалось. Счастье было так близко, но в руки не далось, ибо испанцы попали в плен к другому племени, относящемуся к группе народов майя. Эти людоедством не страдали, зато успели познакомиться с европейцами, осознав, что ничего путного от них не дождешься. Поэтому стали использовать четверку как рабов.
Так прошло несколько лет. Сначала от непосильных трудов умер один испанец, а потом другой, и, конечно же, это были не Гонсало. Возможно, он тоже «двинул бы кони», но его натура оказалось не просто пластичной и гибкой, а своевременно гибкой. Его товарищ упорно хранил стойкость духа и верность испанскому прошлому. Но Гонсало пошел другим путем – стал интересоваться майянской культурой и в конце концов влился в неё.
Сотоварищ остался вкалывать в качестве раба, а вот Гонсало стал частью майя, начал сначала охотиться со своими новыми соплеменниками, а затем даже стал воином, которому майя верили как своему кровному соплеменнику.
Спустя некоторое время он уже свободный уважаемый член племени, прославившийся военными подвигами. Естественно, после множества военных экспедиций теперь уже в статусе майянского воина, Гонсало остался цел, не умерев ни от ран, ни от дизентерии. Конечно, среди майя были и другие герои, но свое внимание вождь народа обратил не на них, а именно на Гонсало. В итоге ему достается пост главнокомандующего.
Похоже, к этому времени происходит и разрыв Гонсало с христианством. Он участвует в майянских обрядах, получает посвящение, его тело покрывают ритуальными татуировками и он становится абсолютно полноценным майя, да притом ещё и статусным. В общем, отличался он только бородой.
Живи да радуйся, но у Фортуны было ещё кое-что для и без того везучего Гонсало: верховный вождь предложил ему в жены свою дочь. Теперь Гонсало вошел в элиту. От царевны бывший испанец завел троих детей и тем самым стал, как считается, отцом первых испанско-майяских метисов. Так что отличился и здесь.
В 1519 году, когда до этих мест добрался Эрнан Кортес, ему сообщили, что у майя томятся два европейца. Он разыскал их и освободил оставшегося в рабах бывшего товарища Гонсало. Тот в плену успел выучить язык майя и стал переводчиком у Кортеса. Далее великий завоеватель взялся за поиск Гонсало.
Когда ему это удалось, он предложил ему вернуться в Испанию. Однако тот и не подумал возвращаться. Что могла дать ему Испания? Она даже великих героев оставляла без гроша, рассыпая милости перед паркетными шаркунами.
Гонсало продемонстрировал удивительную практичность и трезвомыслие. Он сказал; «Я женат на майя, имею трёх детей-майя, я воин-майя и военачальник майя. У меня на теле и лице татуировки и ритуальные шрамы майя, так что моё место среди майя!»
Гонсало вернулся к индейцам, и судьба хранила его ещё почти два десятилетия. В конце концов он погиб в одном из сражений с испанцами в августе 1536 года. Среди павших индейцев конкистадоры обнаружили татуированного воина с чертами испанца и бородой. Считается, что это был Гонсало Герреро, которому на тот момент должно было быть около 55–65 лет. Хотя, как знать, может это был не он, и Судьба сберегла его и на этот раз?
Известно, что на территории Мексики когда-то была цивилизация майя, которая к моменту, когда туда нанес визит Кортес, пришла в упадок. Однако сам народ остался. Далее пошел конфликт – с одной стороны белые испанцы, с другой – краснокожие индейцы и т. д. Однако был испанец, который мало того, что добрался до этих мест раньше Кортеса, так ещё и дослужился среди майя до солидных чинов. Однако обо всём по порядку.
Звали этого господина Гонсало Герреро, хотя существуют и другие версии, но все «с гонсалой» в начале (вариации касались только фамилии). Родился он где-то в 1470-х годах в Испании и вроде был стандартным полунищим идальго, коими была забита вся Испания.
Чтобы не околеть с голоду пошел в солдаты и даже выходил в число тех воинов, которые в 1492 году изгнали последних арабов с Иберийского полуострова. Таким образом Гонсало Герреро стал свидетелем важнейшего события в истории христианского и мусульманского мира – свидетелем конца Реконкисты.
Это был 1492 год. Не успев внести свой вклад в окончание многовекового господства мавров, Гонсало тут же стал участником другого события – ещё более значимого, – стал участником экспедиции Христофора Колумба.
Мальчик не загнулся в детстве от голода, юноша не погиб в многочисленных сражениях, а теперь Фортуна опять повернулась к нему лицом, поскольку сел он именно на тот из колумбовых кораблей, который добрался до Америки – на славную «Эль Нинью»!
Дальше ему снова повезло, поскольку и индейцы его не обидели, и местные болезни пощадили. Гонсало благополучно вернулся домой и ещё несколько раз плавал туда-обратно. Но в конечном счете удача дала трещину – корабль с Гонсало потерпел крушение. Но, едва успев повернуться к нему пятой точкой, Фортуна снова показала ему свой светлый лик и усадила Гонсало в лодку вместе с другими 20 везунчиками.
Правда, посреди бушующего моря, да ещё без воды и еды это выглядело не слишком перспективно, но всё же надежда умирает последней. Так произошло и в этот раз: прежде чем надежда Гонсало на спасение накрылась медным тазом, успели умереть 12 его товарищей. Ну а дальше – крик «Земля!», побережье Юкатана и восемь высадившихся на берег кораблекрушенцев, среди которых и Гонсало.
И снова Госпожа Удача делает поворот – теперь на восемь изможденных людей нападает одно из местных племен. Четверо из восьми становятся обедом для коренного населения, и, как вы понимаете, Гонсало среди них не оказалось. Его и трех других испанцев посадили в клетку, чтобы немного подкормить. Дело в том, что индейцы уже успели наесться, да и застревающие в зубах тощие идальго, показались им сомнительным лакомством.
Это опять оказалось везением, поскольку, когда пленникам подбросили корма и стали поить, они почувствовали прилив сил и энтузиазма, равно как и несогласие с кулинарными пристрастиями туземцев. В общем, сообразили побег, предприняли и таки преуспели.
Бежали испанцы хорошо, бежали испанцы легко и быстро, пятки сверкали молочной белизной, и перекормленным людоедам догнать их не удалось. Счастье было так близко, но в руки не далось, ибо испанцы попали в плен к другому племени, относящемуся к группе народов майя. Эти людоедством не страдали, зато успели познакомиться с европейцами, осознав, что ничего путного от них не дождешься. Поэтому стали использовать четверку как рабов.
Так прошло несколько лет. Сначала от непосильных трудов умер один испанец, а потом другой, и, конечно же, это были не Гонсало. Возможно, он тоже «двинул бы кони», но его натура оказалось не просто пластичной и гибкой, а своевременно гибкой. Его товарищ упорно хранил стойкость духа и верность испанскому прошлому. Но Гонсало пошел другим путем – стал интересоваться майянской культурой и в конце концов влился в неё.
Сотоварищ остался вкалывать в качестве раба, а вот Гонсало стал частью майя, начал сначала охотиться со своими новыми соплеменниками, а затем даже стал воином, которому майя верили как своему кровному соплеменнику.
Спустя некоторое время он уже свободный уважаемый член племени, прославившийся военными подвигами. Естественно, после множества военных экспедиций теперь уже в статусе майянского воина, Гонсало остался цел, не умерев ни от ран, ни от дизентерии. Конечно, среди майя были и другие герои, но свое внимание вождь народа обратил не на них, а именно на Гонсало. В итоге ему достается пост главнокомандующего.
Похоже, к этому времени происходит и разрыв Гонсало с христианством. Он участвует в майянских обрядах, получает посвящение, его тело покрывают ритуальными татуировками и он становится абсолютно полноценным майя, да притом ещё и статусным. В общем, отличался он только бородой.
Живи да радуйся, но у Фортуны было ещё кое-что для и без того везучего Гонсало: верховный вождь предложил ему в жены свою дочь. Теперь Гонсало вошел в элиту. От царевны бывший испанец завел троих детей и тем самым стал, как считается, отцом первых испанско-майяских метисов. Так что отличился и здесь.
В 1519 году, когда до этих мест добрался Эрнан Кортес, ему сообщили, что у майя томятся два европейца. Он разыскал их и освободил оставшегося в рабах бывшего товарища Гонсало. Тот в плену успел выучить язык майя и стал переводчиком у Кортеса. Далее великий завоеватель взялся за поиск Гонсало.
Когда ему это удалось, он предложил ему вернуться в Испанию. Однако тот и не подумал возвращаться. Что могла дать ему Испания? Она даже великих героев оставляла без гроша, рассыпая милости перед паркетными шаркунами.
Гонсало продемонстрировал удивительную практичность и трезвомыслие. Он сказал; «Я женат на майя, имею трёх детей-майя, я воин-майя и военачальник майя. У меня на теле и лице татуировки и ритуальные шрамы майя, так что моё место среди майя!»
Гонсало вернулся к индейцам, и судьба хранила его ещё почти два десятилетия. В конце концов он погиб в одном из сражений с испанцами в августе 1536 года. Среди павших индейцев конкистадоры обнаружили татуированного воина с чертами испанца и бородой. Считается, что это был Гонсало Герреро, которому на тот момент должно было быть около 55–65 лет. Хотя, как знать, может это был не он, и Судьба сберегла его и на этот раз?
ВУНДЕД-НИ – 1973
Коренные американцы, казалось, уже не представляли угрозу, но в 1973 году восстали в последний раз – захватили деревню и выдерживали осаду ФБР и полиции 71 день.
Пайн-Ридж, 27 февраля — повстанцы врываются в Вундед-Ни
Ночью 27 февраля две сотни индейцев из разных племён въехали на десятках автомобилей в маленькую деревушку Вундед-Ни в резервации Пайн-Ридж (штат Южная Дакота). Действовали они решительно, как бывалые коммандос: быстро захватили все здания и взяли 11 заложников, включая священника-иезуита Пола Манхардта. Вооружённые винтовками, дробовиками, револьверами и ножами (а у одного из них даже оказался краденый автомат Калашникова) повстанцы моментально взяли поселение под контроль. Впрочем, жители Вундед-Ни никакого сопротивления соплеменникам не оказали — они понимали причины происходящего и, в основном, сочувствовали этому делу. Вундед-Ни — место не случайное, о его трагическом прошлом знает каждый коренной американец. В 1890 г. кавалеристы США устроили там резню, в ходе которой убили около двухсот безоружных женщин и детей племени сиу. Это событие ознаменовало завершение индейских войн, которое, однако, принесло сиу и другим племенам мало хорошего. Так что индейцы в этом месте (к тому же, крайне бедные) против антиправительственного восстания не возражали.
Зато ФБР и полиция в Пайн-Ридж давно ожидали каких-то беспорядков. К утру около сотни агентов и полицейских окружили деревню и начали готовить её блокаду. Мятежники отправили к ним парламентёра — Картера Кэмпа, который заявил: «У нас есть люди и оружие, чтобы удержать [Вундед-Ни], мы не собираемся сдаваться без боя». В подтверждение его слов 28 февраля индейские снайперы обстреливали полицейские блокпосты. Кэмп уверил ФБР в готовности вести переговоры и предъявил требования индейцев. Но, прежде чем говорить о требованиях, надо сказать, почему их выдвигали с оружием в руках.
Движение американских индейцев берётся за оружие
В первой трети 20-го века правительство США пыталось приучить индейцев к сельскому хозяйству и христианизировать, но эта политика полностью провалилась. Отчасти потому, что индейцы сами не желали этого, отчасти из-за дурного управления резервациями. В Южной Дакоте, как и в других индейских местах, царила нищета. Массовая хроническая безработица, алкоголизм, высокий уровень самоубийств и детской смертности — всё это делало жизнь там беспросветной. Вдобавок ко всему Штаты давно и систематически нарушали все договоры о выделенной индейцам земле и праве на самоуправление. В резервациях правили марионетки правительственного Бюро по делам индейцев, которые сдавали индейские земли добывающим компаниям и воровали прибыль (такой человек был и в Пайн-Ридж — Ричард Уилсон, полукровка). Государственная «Индейская организация здравоохранения» принудительно стерилизовала тысячи индианок. Чиновничий и полицейский произвол окончательно ввергал индейцев в униженное состояние.
Недовольные этим положением вещей (их нередко называли «традиционалистами») стремились вернуться к подлинному племенному управлению, соблюдению всех договоров белыми колонистами и справедливому распределению доходов резерваций. В 1968 г. они объединились в Движение американских индейцев — ДАИ. К 1973 г. членов и сторонников Движения насчитывалось уже около 300 тыс. в 43 городах страны, популярность его среди коренных американцев всё время росла. Для подавления ДАИ проправительственные чиновники резерваций практически открыто использовали «титушек»: активистов запугивали, избивали, а в ряде случаев и убивали. Как тут не встать на тропу войны? Лидеры ДАИ вскоре решили, что заставить считаться с ними можно только силой. Когда в 1972 г. в городе Гордон (Небраска) двое расистов запытали и убили пожилого сиу по имени Жёлтый Гром, туда явилось больше двухсот вооружённых членов Движения — и тогда суд предъявил убийцам обвинение и покарал их. Но в других случаях не работало и это, преступников не искали или оправдывали.
В этих обстоятельствах весной 1973 г. вожди ДАИ (Рассел Минс, Вернон и Клайд Беллекорты, Картер Кэмп и другие) решили напомнить Штатам о правах индейцев, а также свергнуть Ричарда Уилсона и освободить Пайн-Ридж. Почему именно это место? Дело не только в памяти о трагедии 1890 г. и Уилсоне. Незадолго до того в резервации обнаружили залежи урана, а шахты нанесли бы колоссальный урон грунтовым водам, и так плохим из-за химикатов, которые использовали компании-арендаторы индейских земель (это давно сказывалось на здоровье новорождённых). Вот так повстанцы и оказались в Вундед-Ни.
71 день осады
Требований они выдвинули немало: расследование злоупотреблений агентов Бюро по делам индейцев, полицейских и чиновничьих преступлений, а также публичное рассмотрение трёхсот старых договоров между коренными американцами и колонистами — чтобы всем стало понятно, что правительство их нарушало. Разумеется, повстанцы считали, что США должны вернуться к прежним соглашениям, особенно к договору 1868 года о землях в Южной Дакоте. Кроме того, индейцы требовали устранения марионеток из администрации резерваций и вообще — внимания к своим проблемам и уважения. «Красный гигант стоит на колене, но готовится встать», — так говорили мятежники в Вундед-Ни.
Чтобы как-то снизить накал ситуации и продемонстрировать готовность к серьёзным переговорам, повстанцы почти сразу отпустили заложников — правда, те не захотели покинуть Вундед-Ни, так как это был их дом. Но переговоры сразу не задались: они шли, но без толку. Индейцы выкопали окопы, собрали наспех баррикады и поставили блокпосты, а агенты ФБР и полиция поставили свои. Скоро в блокаде уже участвовало около трёхсот человек, вдобавок Штаты пригнали 17 бронетранспортёров и вертолёт. Время от времени, особенно по ночам, стороны перестреливались, несколько человек получили ранения.
Захват Вундед-Ни (а с индейской точки зрения освобождение) вдохновил огромное количество людей в США и по всему миру. Газеты регулярно сообщали новости из деревни. К 13 марту повстанцев насчитывалось уже четыре сотни — люди просачивались сквозь оцепление с оружием и припасами на подмогу (приходили даже белые, которые по каким-то своим причинам ненавидели государство). Основу восстания составили люди племён сиу, но вообще в деревне собрались представители 75 племён и фратрий. По стране шли демонстрации в поддержку ДАИ. Этот резонанс не позволил правительству решить всё силой и взять Вундед-Ни штурмом. Тем не менее требования индейцев Штаты не удовлетворяли, но сами требовали сначала сложить оружие — и дескать, только потом…
Обстановка постепенно накалялась. Индейцы объявили Вундед-Ни независимым государством с традиционным индейским правлением. Рассел Минс заявил, что отныне появление в Вундед-Ни любого вооружённого человека иностранного государства, включая США, будет расценено как объявление войны. Вскоре полилась кровь: 25 марта одного из подельников Уилсона нашли мёртвым — убийство приписали ДАИ (что вполне вероятно). На время стороны договорились о прекращении огня, но затем снова стали перестреливаться. В апреле погибли два индейца, один от шальной пули, а второго люди правительства расстреляли из пулемёта. В ходе другой перестрелки агент ФБР получил тяжёлое ранение, его парализовало. Через несколько дней повстанцы решили, что пора остановить кровопролитие. Штаты обещали им переговоры о возобновлении договора 1868 г., и 4 мая индейцы согласились. За три ночи они группами покинули Вундед-Ни с оружием в руках.
Тяжёлое похмелье
Как случалось ранее и как следовало ожидать и теперь, Штаты обманули индейцев, и никакого права на самоопределение те не дождались. Уилсон остался на месте и начал расправляться с ДАИ, правительство тоже не дремало. Последовало более пятисот арестов, осудили, правда, только 15 человек. Лидера движения Леонарда Пелтиера приговорили к двум пожизненным за убийство двух агентов ФБР (Бюро сильно давило на свидетелей, а доказательства вызывали вопросы, так что есть основания считать дело сфальсифицированным). Пелтиер сидит в тюрьме до сих пор. За три года после инцидента в Вундед-Ни произошло 69 убийств активистов ДАИ, почти все дела остались нераскрытыми (часть из них прокуратура согласилась заново расследовать в 2012 г.), а о нападениях и избиениях и говорить не стоит. В 1970-е гг. продолжался и полицейский произвол, включая убийства.
Восставшие достигли лишь малого — противостоять Штатам такая маленькая сила не могла. Однако общество обратило на индейцев внимание и стало им помогать, во второй половине 1970-х гг. прекратилась принудительная стерилизация, урановые шахты в Пайн-Ридж не построили, в резервациях жители чаще стали добиваться самоуправления. Тем не менее безработица в некоторых местах по-прежнему составляет до 80%, а в Пайн-Ридж, где живёт почти 20 тыс. человек, 89%, и там самая низкая продолжительность жизни в Штатах — мужчины не доживают до 50, а женщины до 60 лет. Восстание 1973 г. было последним, но причин для мятежа хватает и полвека спустя.
Коренные американцы, казалось, уже не представляли угрозу, но в 1973 году восстали в последний раз – захватили деревню и выдерживали осаду ФБР и полиции 71 день.
Пайн-Ридж, 27 февраля — повстанцы врываются в Вундед-Ни
Ночью 27 февраля две сотни индейцев из разных племён въехали на десятках автомобилей в маленькую деревушку Вундед-Ни в резервации Пайн-Ридж (штат Южная Дакота). Действовали они решительно, как бывалые коммандос: быстро захватили все здания и взяли 11 заложников, включая священника-иезуита Пола Манхардта. Вооружённые винтовками, дробовиками, револьверами и ножами (а у одного из них даже оказался краденый автомат Калашникова) повстанцы моментально взяли поселение под контроль. Впрочем, жители Вундед-Ни никакого сопротивления соплеменникам не оказали — они понимали причины происходящего и, в основном, сочувствовали этому делу. Вундед-Ни — место не случайное, о его трагическом прошлом знает каждый коренной американец. В 1890 г. кавалеристы США устроили там резню, в ходе которой убили около двухсот безоружных женщин и детей племени сиу. Это событие ознаменовало завершение индейских войн, которое, однако, принесло сиу и другим племенам мало хорошего. Так что индейцы в этом месте (к тому же, крайне бедные) против антиправительственного восстания не возражали.
Зато ФБР и полиция в Пайн-Ридж давно ожидали каких-то беспорядков. К утру около сотни агентов и полицейских окружили деревню и начали готовить её блокаду. Мятежники отправили к ним парламентёра — Картера Кэмпа, который заявил: «У нас есть люди и оружие, чтобы удержать [Вундед-Ни], мы не собираемся сдаваться без боя». В подтверждение его слов 28 февраля индейские снайперы обстреливали полицейские блокпосты. Кэмп уверил ФБР в готовности вести переговоры и предъявил требования индейцев. Но, прежде чем говорить о требованиях, надо сказать, почему их выдвигали с оружием в руках.
Движение американских индейцев берётся за оружие
В первой трети 20-го века правительство США пыталось приучить индейцев к сельскому хозяйству и христианизировать, но эта политика полностью провалилась. Отчасти потому, что индейцы сами не желали этого, отчасти из-за дурного управления резервациями. В Южной Дакоте, как и в других индейских местах, царила нищета. Массовая хроническая безработица, алкоголизм, высокий уровень самоубийств и детской смертности — всё это делало жизнь там беспросветной. Вдобавок ко всему Штаты давно и систематически нарушали все договоры о выделенной индейцам земле и праве на самоуправление. В резервациях правили марионетки правительственного Бюро по делам индейцев, которые сдавали индейские земли добывающим компаниям и воровали прибыль (такой человек был и в Пайн-Ридж — Ричард Уилсон, полукровка). Государственная «Индейская организация здравоохранения» принудительно стерилизовала тысячи индианок. Чиновничий и полицейский произвол окончательно ввергал индейцев в униженное состояние.
Недовольные этим положением вещей (их нередко называли «традиционалистами») стремились вернуться к подлинному племенному управлению, соблюдению всех договоров белыми колонистами и справедливому распределению доходов резерваций. В 1968 г. они объединились в Движение американских индейцев — ДАИ. К 1973 г. членов и сторонников Движения насчитывалось уже около 300 тыс. в 43 городах страны, популярность его среди коренных американцев всё время росла. Для подавления ДАИ проправительственные чиновники резерваций практически открыто использовали «титушек»: активистов запугивали, избивали, а в ряде случаев и убивали. Как тут не встать на тропу войны? Лидеры ДАИ вскоре решили, что заставить считаться с ними можно только силой. Когда в 1972 г. в городе Гордон (Небраска) двое расистов запытали и убили пожилого сиу по имени Жёлтый Гром, туда явилось больше двухсот вооружённых членов Движения — и тогда суд предъявил убийцам обвинение и покарал их. Но в других случаях не работало и это, преступников не искали или оправдывали.
В этих обстоятельствах весной 1973 г. вожди ДАИ (Рассел Минс, Вернон и Клайд Беллекорты, Картер Кэмп и другие) решили напомнить Штатам о правах индейцев, а также свергнуть Ричарда Уилсона и освободить Пайн-Ридж. Почему именно это место? Дело не только в памяти о трагедии 1890 г. и Уилсоне. Незадолго до того в резервации обнаружили залежи урана, а шахты нанесли бы колоссальный урон грунтовым водам, и так плохим из-за химикатов, которые использовали компании-арендаторы индейских земель (это давно сказывалось на здоровье новорождённых). Вот так повстанцы и оказались в Вундед-Ни.
71 день осады
Требований они выдвинули немало: расследование злоупотреблений агентов Бюро по делам индейцев, полицейских и чиновничьих преступлений, а также публичное рассмотрение трёхсот старых договоров между коренными американцами и колонистами — чтобы всем стало понятно, что правительство их нарушало. Разумеется, повстанцы считали, что США должны вернуться к прежним соглашениям, особенно к договору 1868 года о землях в Южной Дакоте. Кроме того, индейцы требовали устранения марионеток из администрации резерваций и вообще — внимания к своим проблемам и уважения. «Красный гигант стоит на колене, но готовится встать», — так говорили мятежники в Вундед-Ни.
Чтобы как-то снизить накал ситуации и продемонстрировать готовность к серьёзным переговорам, повстанцы почти сразу отпустили заложников — правда, те не захотели покинуть Вундед-Ни, так как это был их дом. Но переговоры сразу не задались: они шли, но без толку. Индейцы выкопали окопы, собрали наспех баррикады и поставили блокпосты, а агенты ФБР и полиция поставили свои. Скоро в блокаде уже участвовало около трёхсот человек, вдобавок Штаты пригнали 17 бронетранспортёров и вертолёт. Время от времени, особенно по ночам, стороны перестреливались, несколько человек получили ранения.
Захват Вундед-Ни (а с индейской точки зрения освобождение) вдохновил огромное количество людей в США и по всему миру. Газеты регулярно сообщали новости из деревни. К 13 марту повстанцев насчитывалось уже четыре сотни — люди просачивались сквозь оцепление с оружием и припасами на подмогу (приходили даже белые, которые по каким-то своим причинам ненавидели государство). Основу восстания составили люди племён сиу, но вообще в деревне собрались представители 75 племён и фратрий. По стране шли демонстрации в поддержку ДАИ. Этот резонанс не позволил правительству решить всё силой и взять Вундед-Ни штурмом. Тем не менее требования индейцев Штаты не удовлетворяли, но сами требовали сначала сложить оружие — и дескать, только потом…
Обстановка постепенно накалялась. Индейцы объявили Вундед-Ни независимым государством с традиционным индейским правлением. Рассел Минс заявил, что отныне появление в Вундед-Ни любого вооружённого человека иностранного государства, включая США, будет расценено как объявление войны. Вскоре полилась кровь: 25 марта одного из подельников Уилсона нашли мёртвым — убийство приписали ДАИ (что вполне вероятно). На время стороны договорились о прекращении огня, но затем снова стали перестреливаться. В апреле погибли два индейца, один от шальной пули, а второго люди правительства расстреляли из пулемёта. В ходе другой перестрелки агент ФБР получил тяжёлое ранение, его парализовало. Через несколько дней повстанцы решили, что пора остановить кровопролитие. Штаты обещали им переговоры о возобновлении договора 1868 г., и 4 мая индейцы согласились. За три ночи они группами покинули Вундед-Ни с оружием в руках.
Тяжёлое похмелье
Как случалось ранее и как следовало ожидать и теперь, Штаты обманули индейцев, и никакого права на самоопределение те не дождались. Уилсон остался на месте и начал расправляться с ДАИ, правительство тоже не дремало. Последовало более пятисот арестов, осудили, правда, только 15 человек. Лидера движения Леонарда Пелтиера приговорили к двум пожизненным за убийство двух агентов ФБР (Бюро сильно давило на свидетелей, а доказательства вызывали вопросы, так что есть основания считать дело сфальсифицированным). Пелтиер сидит в тюрьме до сих пор. За три года после инцидента в Вундед-Ни произошло 69 убийств активистов ДАИ, почти все дела остались нераскрытыми (часть из них прокуратура согласилась заново расследовать в 2012 г.), а о нападениях и избиениях и говорить не стоит. В 1970-е гг. продолжался и полицейский произвол, включая убийства.
Восставшие достигли лишь малого — противостоять Штатам такая маленькая сила не могла. Однако общество обратило на индейцев внимание и стало им помогать, во второй половине 1970-х гг. прекратилась принудительная стерилизация, урановые шахты в Пайн-Ридж не построили, в резервациях жители чаще стали добиваться самоуправления. Тем не менее безработица в некоторых местах по-прежнему составляет до 80%, а в Пайн-Ридж, где живёт почти 20 тыс. человек, 89%, и там самая низкая продолжительность жизни в Штатах — мужчины не доживают до 50, а женщины до 60 лет. Восстание 1973 г. было последним, но причин для мятежа хватает и полвека спустя.
Арапаима - гигантская рыба бразильских рек, индейцы называют её пираруку, что означает «красная рыба»
ПРАВДА ЛИ, ЧТО ИНДЕЙЦЫ — ПОТОМКИ МОНГОЛОИДОВ?
Вообще, довольно распространено мнение о том, что предки современных индейцев попали в обе Америки из Азии — через Берингов пролив (в те далёкие времена там был приличный кусок суши, своеобразный мост). А раз они пришли из Азии, то логично, что были в родстве с нынешними монголоидами, которые и сейчас там проживают.
Правда ли это?
Перед тем, как попытаться ответить на этот вопрос, необходимо разобраться, чем американские индейцы отличаются от азиатов сейчас. А они отличаются, конечно! Современные антропологи относят их к отдельным самостоятельным расам — американоидам и монголоидам.
Для американоидов характерны прямые чёрные волосы, низкая растительность на лице и других частях тела, тёмные глаза, довольно смуглая кожа по сравнению с европеоидами, выступающий нос. Рост может быть различным — есть весьма высокие представители (в Северной Америке), а есть совсем низкие (в Бразильской Амазонии, например).
Кожа тоже бывает разных оттенков тёмного, и всё же темнее, чем у белых людей. Хотя иногда такая же, если сравнивать с испанцами и португальцами, к примеру. «Краснокожими» индейцев назвали когда-то, потому что канадское племя беотук практиковало раскрашивание лиц и тела красной охрой. Только и всего.
У монголоидов тоже прямые чёрные волосы на голове, тёмные глаза. Цвет кожи также может варьироваться в разных пределах, но темнее, чем у белых людей. Волосы на теле и лице тоже плохо растут. То есть схожесть с индейцами есть. Но! Дальше наблюдаются сильные различия. Во-первых, у монголоидов в среднем более плоские лица с низким переносьем. Во-вторых, они отличаются низким ростом, в принципе. В-третьих, у монголоидов есть эпикантус. Это такая складка у верхнего века, которая почти прикрывает слёзный бугорок. Эпикантус почти не встречается у европеоидов, негроидов, американоидов (хотя у маленьких грудничков может быть, но потом исчезает).
В этой связи нужно заметить, что такие коренные народы Северной Америки, как эскимосы и алеуты как раз-таки являются монголоидами по расовому признаку. В то время, как остальные — называемые широко индейцами — являются американоидами.
Очень важный момент: американоиды весьма неоднородны в том, что касается внешнего вида. Условно антропологи делят американоидов на тех, кто живёт в Северной Америке, Центральной Америке, Южной Америке, Патагонии и островах Огненной Земли. То есть как минимум пять разновидностей. Все — со своими особенностями, которые хорошо видны даже белым людям.
С чем это связано? С одной стороны, с тем, что они долгое время жили отдельно друг от друга на удалённому расстоянии. То есть развивались немного самостоятельно. С другой стороны, переселенцы из Азии не пришли ведь одним потоком! Они прибывали в Америки разными по численности группами в разное время в течение нескольких десятков веков. Отсюда и внешние различия.
Также надо отметить, что предки нынешних индейцев вообще-то не были монголоидами как таковыми. Почему? Да просто потому, что монголоидов во времена этого переселения не существовало. Эта раса ещё не сформировалась. Учёные говорят, что предки американоидов, переселяющихся из Азии были, скорее всего, условными пра-монголоидами. То есть тем, кто через многие века ещё только станет монголоидами в Азии.
Это, кстати, доказывает тот факт, что генетически индейцы и нынешние чукчи, коряки, эскимосы, юкагиры вовсе не так близки! Почему? Потому что, когда предки будущих индейцев ушли из восточной и северо-восточной Азии, то им на смену пришли другие народы — те, что жили намного западнее. Вот как раз это-то и были предки нынешних малочисленных народов России.
Так что называть индейцев потомками монголоидов неправильно. Хотя, конечно, их родство ближе, чем с представителями европеоидной расы.
Вообще, довольно распространено мнение о том, что предки современных индейцев попали в обе Америки из Азии — через Берингов пролив (в те далёкие времена там был приличный кусок суши, своеобразный мост). А раз они пришли из Азии, то логично, что были в родстве с нынешними монголоидами, которые и сейчас там проживают.
Правда ли это?
Перед тем, как попытаться ответить на этот вопрос, необходимо разобраться, чем американские индейцы отличаются от азиатов сейчас. А они отличаются, конечно! Современные антропологи относят их к отдельным самостоятельным расам — американоидам и монголоидам.
Для американоидов характерны прямые чёрные волосы, низкая растительность на лице и других частях тела, тёмные глаза, довольно смуглая кожа по сравнению с европеоидами, выступающий нос. Рост может быть различным — есть весьма высокие представители (в Северной Америке), а есть совсем низкие (в Бразильской Амазонии, например).
Кожа тоже бывает разных оттенков тёмного, и всё же темнее, чем у белых людей. Хотя иногда такая же, если сравнивать с испанцами и португальцами, к примеру. «Краснокожими» индейцев назвали когда-то, потому что канадское племя беотук практиковало раскрашивание лиц и тела красной охрой. Только и всего.
У монголоидов тоже прямые чёрные волосы на голове, тёмные глаза. Цвет кожи также может варьироваться в разных пределах, но темнее, чем у белых людей. Волосы на теле и лице тоже плохо растут. То есть схожесть с индейцами есть. Но! Дальше наблюдаются сильные различия. Во-первых, у монголоидов в среднем более плоские лица с низким переносьем. Во-вторых, они отличаются низким ростом, в принципе. В-третьих, у монголоидов есть эпикантус. Это такая складка у верхнего века, которая почти прикрывает слёзный бугорок. Эпикантус почти не встречается у европеоидов, негроидов, американоидов (хотя у маленьких грудничков может быть, но потом исчезает).
В этой связи нужно заметить, что такие коренные народы Северной Америки, как эскимосы и алеуты как раз-таки являются монголоидами по расовому признаку. В то время, как остальные — называемые широко индейцами — являются американоидами.
Очень важный момент: американоиды весьма неоднородны в том, что касается внешнего вида. Условно антропологи делят американоидов на тех, кто живёт в Северной Америке, Центральной Америке, Южной Америке, Патагонии и островах Огненной Земли. То есть как минимум пять разновидностей. Все — со своими особенностями, которые хорошо видны даже белым людям.
С чем это связано? С одной стороны, с тем, что они долгое время жили отдельно друг от друга на удалённому расстоянии. То есть развивались немного самостоятельно. С другой стороны, переселенцы из Азии не пришли ведь одним потоком! Они прибывали в Америки разными по численности группами в разное время в течение нескольких десятков веков. Отсюда и внешние различия.
Также надо отметить, что предки нынешних индейцев вообще-то не были монголоидами как таковыми. Почему? Да просто потому, что монголоидов во времена этого переселения не существовало. Эта раса ещё не сформировалась. Учёные говорят, что предки американоидов, переселяющихся из Азии были, скорее всего, условными пра-монголоидами. То есть тем, кто через многие века ещё только станет монголоидами в Азии.
Это, кстати, доказывает тот факт, что генетически индейцы и нынешние чукчи, коряки, эскимосы, юкагиры вовсе не так близки! Почему? Потому что, когда предки будущих индейцев ушли из восточной и северо-восточной Азии, то им на смену пришли другие народы — те, что жили намного западнее. Вот как раз это-то и были предки нынешних малочисленных народов России.
Так что называть индейцев потомками монголоидов неправильно. Хотя, конечно, их родство ближе, чем с представителями европеоидной расы.
Лекция КОРЕННЫЕ НАРОДЫ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ: ИНДЕЙЦЫ ВЕЛИКИХ РАВНИН прошла в Библиотеке Иностранной Литературы 17 декабря и была посвящена материальной культуре и традициям индейских народов Великих Равнин. Одним из самых наглядных проявлений любой культуры справедливо можно считать предметы, изготовленные её носителями, и в первую очередь это жилище и костюм.
Автор цикла и лектор – индеанист и реконструктор Михаил Виноградов, который изучает индейскую культуру больше 30 лет и основной интерес для которого представляет практическая этнография. Последние несколько лет Михаил также является организатором реконструкционного лагеря "Индейское лето", который нацелен на воспроизведение индейского быта и ремёсел.
Автор цикла и лектор – индеанист и реконструктор Михаил Виноградов, который изучает индейскую культуру больше 30 лет и основной интерес для которого представляет практическая этнография. Последние несколько лет Михаил также является организатором реконструкционного лагеря "Индейское лето", который нацелен на воспроизведение индейского быта и ремёсел.
УДИВИТЕЛЬНОЕ ПЛЕМЯ МАТСЕС - ВОИНСТВЕННЫЕ БОТАНИКИ, КОТОРЫЕ СОМНЕВАЮТСЯ ВО ВСЁМ
На границе Перу и Бразилии, в бассейне Амазонки живёт воистину удивительный народ, с уникальным языком, очень рациональным и справедливым социальным устройством и обширными знаниями. Кроме того они так и не подчинились никаким пришельцам, а местные и вообще их как огня боятся. Достаточно сказать, что вплоть до 1969 года этот народ был в состоянии войны и с Перу и с Бразилией.
Матсес (иногда их ещё называют майоруна) народ довольно замкнутый и можно сказать националистичный. Например, когда в 2017 году, по инициативе совета старейшин матсес, была издана энциклопедия лекарственных растений Амазонии, в которой 1044 стр. и более 800 статей, то она целенаправленно была опубликована только на языке матсес и запрещена к переводу. А в конце есть интересная фраза
"Эта книга не для тех, кто не является матсес. Не позволяйте некоренным видеть её."
А ведь жаль. Матсес всегда считались лучшими "ботаниками".
Амазонии и накопили очень большой объём знаний. Такой вот своеобразный национализм.
Да и вообще, вплоть до сегодняшнего дня, большая часть этого народа относится к "неконтактным". То есть они не желают ни с кем посторонним общаться и видеть их на своей земле. Ну география им вполне это позволяет, а соваться на свою территорию любителей всяких вкусностей, типа каучука и какао, они уже давно отучили.
Их, конечно, немного - около 3 тысяч. Хотя надо сказать, что по меркам Амазонии это всё-таки немало, большинство местных народов и до 1000 не дотягивают.
И всю свою историю они воюют. С окружающими их местными народами, а с приходом европейцев и с ними. Кстати, матсес так и не пустили колонизаторов на свои земли и никакие военные мероприятия к успеху не привели.
Только в 1969 году был установлен относительный мир и удалось это миссионерам из католической миссии. Кстати именно они и создали алфавит для языка матсес, сумели понять какими обширными знаниями обладает этот народ.
Однако главного для любых религиозных миссий им достичь не удалось. Матсес как были агностиками, так и остались. У этих людей ведь и своих верований никаких нет, не говоря уж о всяких жрецах и шаманах. Им их удивительный язык не позволяет верить.
СОМНЕНИЕ ВО ВСЁМ
Это удивительный язык. Однако не в том смысле, что он уникален и не связан с другими. Вовсе нет, язык матсес относится к довольно таки крупной пано-таканской языковой семье.
Однако некоторые особенности , которые всё-таки делают этот язык уникальным.
В этом наречии отсутствуют грамматические формы, которые позволяли бы говорить об отсутствующих на данный момент вещах с полной достоверностью. То есть если у индейца матсес спросить, например, сколько у него в хижине кукурузы, то он ответит что-то вроде: " Когда я последний раз там был то было 5 початков". Даже если он там был пять минут назад и всё пересчитал. И он не может ответить по-другому, отсутствуют необходимые для этого грамматические формы. Об отсутствующем здесь и сейчас невозможно говорить с полной достоверностью.
Но есть и другая сторона - точно так же невозможно утверждать и ложность чего-либо. В языке матсес нет способа сообщить, что некая информация является слухом, домыслом, фейком или мифом. Такую информацию матсес передают или как цитату или как неподтверждённую на сегодня информацию.
То есть может было, а может и нет, так как ни то ни другое сейчас и здесь доказать невозможно. И так во всём. Ну и какие религии, жрецы, шаманы или священники могут быть при таком языке и соответственно мышлении.
Вот представьте себе, что кто-то рассказывает им о распятии Христа. Нет, матсес не скажут, что это ложь. Всё может быть, а какие есть доказательства здесь и сейчас. Ну полный, доведённый до предела агностицизм. Матсес не умеют просто верить, язык, а значит и тип мышления, не позволяет. Кстати, именно поэтому можно доверять их энциклопедии лекарственных растений, она ведь на языке матсес.
Наверное, именно такой тип мышления в котором нет места вере и чему-то иррациональному привёл у матсес к удивительно практичному и, наверное, справедливому социальному устройству.
ЛЮДИ - КОШКИ
Так их прозвали соседние племена (иногда говорят "люди-ягуары"). Связано это прозвище с женскими украшениями в виде усов ягуара (да, да, именно женскими).
Но не только. Матсес делятся на две фратрии и одна из них как раз фратрия ягуара (тсасибо), а другая фратрия червя (макумбо). Тсасибо это воинственные охотники и воины, а макумбо - миролюбивые земледельцы и собиратели.
Казалось бы всё очевидно. Если исходить из исторических аналогий то "ягуары" должны доминировать, а "черви" подчиняться. Так было всегда и везде, например, дворяне и крестьяне. Везде, но только не у матсес.
Дело в том, что фратрии абсолютно равноправны, а деление происходит на основе профессиональной деятельности. Индейцы считают, что каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается, а тех у кого не плохо выходит лучше не допускать.
Ну, например, они считают, что если мужчина тсасибо начнёт собирать вредоносных гусениц с побегов маиса, то гусеницы только разозлятся, размножатся и совсем сожрут весь урожай, а если макумбо пойдёт на охоту, то все окрестные хищники соберутся, чтобы его сожрать.
То есть деление основывается на психологической предрасположенности человека к определённой деятельности. Да, да, именно так. Фратрии ведь абсолютно открыты, браки всегда заключаются между фратриями и хотя ребёнок носит татуировки фратрии отца, повзрослев, он имеет полное право выбирать к какой примкнуть. Тем более , что если мать этого ребёнка имела отношения с мужчинами из обоих фратрий (у них очень вольные нравы), то ребёнок имеет право носить оба вида татуировок.
Такая вот практическая психология на которой основано социальное устройство. Это, наверное, мудро, когда человеку дают возможность выбирать род занятий исходя из личных способностей и предпочтений, причём без всякой потери в социальном статусе. Обе фратрии на самом деле абсолютно равноправны.
Ну и напоследок обязательно нужно сказать об их отношении к женщинам. Удивительно уважительное, даже существует целый ряд наказаний за неуважение, оскорбление или нанесённую обиду женщине. Причём неважно местной или чужой.
Вот такие вот воины, правдолюбцы и агностики, которые не очень желают общаться и смешиваться с окружающим миром.
На границе Перу и Бразилии, в бассейне Амазонки живёт воистину удивительный народ, с уникальным языком, очень рациональным и справедливым социальным устройством и обширными знаниями. Кроме того они так и не подчинились никаким пришельцам, а местные и вообще их как огня боятся. Достаточно сказать, что вплоть до 1969 года этот народ был в состоянии войны и с Перу и с Бразилией.
Матсес (иногда их ещё называют майоруна) народ довольно замкнутый и можно сказать националистичный. Например, когда в 2017 году, по инициативе совета старейшин матсес, была издана энциклопедия лекарственных растений Амазонии, в которой 1044 стр. и более 800 статей, то она целенаправленно была опубликована только на языке матсес и запрещена к переводу. А в конце есть интересная фраза
"Эта книга не для тех, кто не является матсес. Не позволяйте некоренным видеть её."
А ведь жаль. Матсес всегда считались лучшими "ботаниками".
Амазонии и накопили очень большой объём знаний. Такой вот своеобразный национализм.
Да и вообще, вплоть до сегодняшнего дня, большая часть этого народа относится к "неконтактным". То есть они не желают ни с кем посторонним общаться и видеть их на своей земле. Ну география им вполне это позволяет, а соваться на свою территорию любителей всяких вкусностей, типа каучука и какао, они уже давно отучили.
Их, конечно, немного - около 3 тысяч. Хотя надо сказать, что по меркам Амазонии это всё-таки немало, большинство местных народов и до 1000 не дотягивают.
И всю свою историю они воюют. С окружающими их местными народами, а с приходом европейцев и с ними. Кстати, матсес так и не пустили колонизаторов на свои земли и никакие военные мероприятия к успеху не привели.
Только в 1969 году был установлен относительный мир и удалось это миссионерам из католической миссии. Кстати именно они и создали алфавит для языка матсес, сумели понять какими обширными знаниями обладает этот народ.
Однако главного для любых религиозных миссий им достичь не удалось. Матсес как были агностиками, так и остались. У этих людей ведь и своих верований никаких нет, не говоря уж о всяких жрецах и шаманах. Им их удивительный язык не позволяет верить.
СОМНЕНИЕ ВО ВСЁМ
Это удивительный язык. Однако не в том смысле, что он уникален и не связан с другими. Вовсе нет, язык матсес относится к довольно таки крупной пано-таканской языковой семье.
Однако некоторые особенности , которые всё-таки делают этот язык уникальным.
В этом наречии отсутствуют грамматические формы, которые позволяли бы говорить об отсутствующих на данный момент вещах с полной достоверностью. То есть если у индейца матсес спросить, например, сколько у него в хижине кукурузы, то он ответит что-то вроде: " Когда я последний раз там был то было 5 початков". Даже если он там был пять минут назад и всё пересчитал. И он не может ответить по-другому, отсутствуют необходимые для этого грамматические формы. Об отсутствующем здесь и сейчас невозможно говорить с полной достоверностью.
Но есть и другая сторона - точно так же невозможно утверждать и ложность чего-либо. В языке матсес нет способа сообщить, что некая информация является слухом, домыслом, фейком или мифом. Такую информацию матсес передают или как цитату или как неподтверждённую на сегодня информацию.
То есть может было, а может и нет, так как ни то ни другое сейчас и здесь доказать невозможно. И так во всём. Ну и какие религии, жрецы, шаманы или священники могут быть при таком языке и соответственно мышлении.
Вот представьте себе, что кто-то рассказывает им о распятии Христа. Нет, матсес не скажут, что это ложь. Всё может быть, а какие есть доказательства здесь и сейчас. Ну полный, доведённый до предела агностицизм. Матсес не умеют просто верить, язык, а значит и тип мышления, не позволяет. Кстати, именно поэтому можно доверять их энциклопедии лекарственных растений, она ведь на языке матсес.
Наверное, именно такой тип мышления в котором нет места вере и чему-то иррациональному привёл у матсес к удивительно практичному и, наверное, справедливому социальному устройству.
ЛЮДИ - КОШКИ
Так их прозвали соседние племена (иногда говорят "люди-ягуары"). Связано это прозвище с женскими украшениями в виде усов ягуара (да, да, именно женскими).
Но не только. Матсес делятся на две фратрии и одна из них как раз фратрия ягуара (тсасибо), а другая фратрия червя (макумбо). Тсасибо это воинственные охотники и воины, а макумбо - миролюбивые земледельцы и собиратели.
Казалось бы всё очевидно. Если исходить из исторических аналогий то "ягуары" должны доминировать, а "черви" подчиняться. Так было всегда и везде, например, дворяне и крестьяне. Везде, но только не у матсес.
Дело в том, что фратрии абсолютно равноправны, а деление происходит на основе профессиональной деятельности. Индейцы считают, что каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается, а тех у кого не плохо выходит лучше не допускать.
Ну, например, они считают, что если мужчина тсасибо начнёт собирать вредоносных гусениц с побегов маиса, то гусеницы только разозлятся, размножатся и совсем сожрут весь урожай, а если макумбо пойдёт на охоту, то все окрестные хищники соберутся, чтобы его сожрать.
То есть деление основывается на психологической предрасположенности человека к определённой деятельности. Да, да, именно так. Фратрии ведь абсолютно открыты, браки всегда заключаются между фратриями и хотя ребёнок носит татуировки фратрии отца, повзрослев, он имеет полное право выбирать к какой примкнуть. Тем более , что если мать этого ребёнка имела отношения с мужчинами из обоих фратрий (у них очень вольные нравы), то ребёнок имеет право носить оба вида татуировок.
Такая вот практическая психология на которой основано социальное устройство. Это, наверное, мудро, когда человеку дают возможность выбирать род занятий исходя из личных способностей и предпочтений, причём без всякой потери в социальном статусе. Обе фратрии на самом деле абсолютно равноправны.
Ну и напоследок обязательно нужно сказать об их отношении к женщинам. Удивительно уважительное, даже существует целый ряд наказаний за неуважение, оскорбление или нанесённую обиду женщине. Причём неважно местной или чужой.
Вот такие вот воины, правдолюбцы и агностики, которые не очень желают общаться и смешиваться с окружающим миром.
