Статистика ВК сообщества "Константин Потапов. Тексты и спектакли"

Зима. Точить карандаши,
помешивать свой мир в кофейне,
на батареях прошлое сушить,
лежать таким бесцельным и большим
в твоих коленях.

Во тьме, в бессонной комнате без сил,
считая фары в ночь на среду,
у потолка и господа просить
не сна, но снега.

И утром во внезапной белизне
твои черты перенести на ватман,
ведь то дороже, что извне,
и то извне понятней и тесней,
что неохватно.

2016

я люблю заходить в мёртвые паблики ВКонтакте
открывать заброшенные обсуждения
листать комментарии за 2009-й
10-й
(будто верю что с этой ветки
из комментариев
пересяду
на трамвайную ветку
до Универа
выйду на взлётке
в предыдущей эпохе
выкурю сигаретку
выпью кофе из автомата
глядя в окно альма-матер)
нет, я просто листаю комментарии за 2009-й
10-й
иногда что-то спонтанно лайкаю
и тогда у человека
заходящего в ненужный ВК
от скуки - раз в месяц
вдруг всплывает уведомление
вас из прошлого - лайкнули
всплыло красное сердце
над забытой нелепой репликой
кому-то понравилась ваша
фраза, в которой просрочена
каждая буква
кому-то понравилась ваша
мёртвая речь
сохранённая навсегда
в маленьком красном сердце
и человек перед экраном
растерянно улыбается

интереснее, если я лайкаю
речь мертвеца
человек умер, а реплика повисла
бисер на осенней ветке
и мой лайк летит на ту сторону
мое красное сердце - на той стороне
(такое ощущаешь по ледяному экрану
на кончике большого пальца -
прикосновение к небытию -
я лайкнул мёртвого)
и где-то на той стороне
человек по пояс в Стиксе
стоящий на середине
за несколько шагов до перерождения
что на самом другом берегу
вдруг замирает, вздрагивает от,
и оглядывается
и видит 2009-й
10-й
кофе и сигареты
окно альма-матер
взлётку
и смелее шагает вперёд
под грохот трамвая
пока восходит над Стиксом
огромное
красное
сердце

2020

есть у меня одна супер способность.
когда я смотрю на человека, вижу его внутреннего ребёнка.
и могу сказать, какого он возраста.

этой примерно 14: школьные лагеря, дискотеки, а теперь тусовки-тату-инстаграмм.

этому 7, играется с конструкторами и строит из них сайты и стартапы.

этот 13-летний скейтер, бунтует, катается, вечно набивает синяки.

тот вообще грудной, только сиськи и интересуют…
короче, взрослых я особо не видел.

вот вроде приходит - ну дядька дядькой, 50 лет, весь такой солидный, аж пиджак нацепил, хэндсфри в ухе, ну категорически - Игорь Валерьич.
а приглядишься - Игорёк. ну Игорёк же!
колено расцарапал, из рогатки окно разбил, секретаршу за косу или там коленку схватил. стоит и смотрит на тебя, как ни в чём не бывало. только блютусом мигает.

вот Анастасия, а засмеётся - искренне, да с лучиками вокруг глаз - так полнейшая Настюха. Настя-Настя, дай нам счастья.

а тот вообще - Дрон. не в смысле квадракоптер. а в смысле - ну дай велик, я кружок по двору и обратнооо. верну с зарплаты, обещаю.

мне кажется, в каждом виден тот возраст, в котором он бы хотел остаться.
тот возраст, в котором впервые осознаешь или просто ощущаешь - я тоже буду взрослым.
я однажды умру.

и я так этого не хочу.
поэтому и останусь таким.
игорьком, машенькой, лёхой, дроном.

вот и ходят дети во взрослых костюмах, стареющих телах, женятся, детей рожают, разводятся, умирают и вновь по-кругу на чужом велике.

пока из-за окна не крикнут
домоооой.

2021

Дорогая, недавно закончилась нефть,
мои письма вернулись с почтамта,
здесь на всех перекрёстках вольфрамовый нерв,
и господство безликого штампа.
Говорят в основном на лжи,
в остальном же – беззвучный режим,
скрежет лифта,
настольная лампа.

Дорогая, я брошен в сплошном большинстве,
как в траве, как в стрекочущем лете,
и не то, чтобы нет соловьиных в листве,
но средь звуков правдивее ветер,
его песня сквозь хор аонид
ничего уже не сулит,
из того,
что на этом свете.

Потому, дорогая, не шли мне ответ.
Я пишу недошедшие письма.
Здесь давно не берёт ни один интернет
и призывы к малейшему смыслу.
Для меня теперь твой адресат –
способ знать, что могу сотрясать
пусть не воздух,
но ветви и листья.

2015

Зачем заводят любовниц
Мне кажется, любовников и любовниц заводят ради одиночества.
Не ради того, чтобы быть вместе. Даже не ради того, чтобы быть порознь.

Когда брак и семья прорастает тебя насквозь, хочется воздуха. Среди комнат, детей, забытых дат, пути до АШАНа твоего становится так мало. Всё – мы. Всё – общее.
Человек, бежит из дома в дом, прячет экран смартфона, застывает в лучах внимания двух, как в перекрёстке прожекторов. И в этой двойной, нежной гонке, среди трупиков смс – рождается сладкая она.
Нейтральная полоса. Ничьё место.

Это то, что она не расскажет ни мужу, ни любовнику. Только она знает, что один красив в злости, другой – в радости. Только он знает, что они так одинаково смеются, а кончают по-разному. И как ей случайно не сказать при нём шутку, что поймёт только другой?
Измены. Маленькое двойное дно ни для кого.

Мне кажется, любовников и любовниц заводят ради одиночества.
Представляю, как он засыпает в своей машине, во дворе (на заднем – детское кресло), ещё пять минут, прежде чем стать частью пробки до работы. Вот он прислонился усталым лбом к серым будням, молочным воскресеньям, пыльному стеклу. О чём он думает, засыпая? О какой из двух он думает, засыпая? О них ли вообще? Взрослый, свободный, одинокий. Может, они нужны были ему, чтобы впервые отделиться? И впервые почувствовать себя – один. Один. Вот тут. На нейтральной полосе. За пять минут до работы. Такой загнанный, потерянный, ничей.
Я так боюсь увидеть в нём себя.

Когда я смотрю на неё, я хочу дать ей больше. Больше свободы. Больше нейтральной полосы. Больше ничьего пространства. Чтобы она могла почувствовать себя со мной одинокой. Чтобы она могла чувствовать себя взрослой со мной. С правом на свои тайны. Чтобы я мог почувствовать себя одиноким рядом с ней. Чтобы быть вместе свободными. Чтобы быть вместе взрослыми. Чтобы быть вместе.

2019

Выйдешь из дома – за дверью август
с лампой, погасшей в руке:
стёртое имя, забытый адрес,
детство по пояс в реке.
Так и стоит на краю столицы.
Хочет войти, да войдя, боится
солнцем заляпать паркет.

Если что пить, то звенящий воздух,
прерванный летний матч.
Школы хранят прошлогодний возглас,
взмывший над полем мяч,
звонкий удар, имена над дворами –
август, что счастлив, бессилен, ранен,
солнечен, жарок, незряч.

Если что петь, то разлёт качелей,
в ситцевых крыльях балкон.
хор голосов, гибель виолончели –
август всегда о благом.
Год, что уходит в шелест кассетный,
год с летней девочкой в платье осеннем –
самый заветный год.

Август всегда, потому – последний.
Август любому, всем.
В августе вечном отыщут по следу
нас на песчаной косе.
Там, за волнами нечёткий абрис:
в сердце Вселенной – огромный август.
Непроходящий свет.

Где? В тополях, у тенистых сараев,
в велосипедных звонках.
Как? Уходя прямо в море трамваем,
чёрт его знает, как.
С чем? Через сад, не задев бельевые,
с сердцем кленовым, пробитым навылет,
с небом в глазах, будто это впервые,
с лампой, горящей в руках

2017

Пахнет так, как будто завтра в школу.
Из описок детских соберём
это ностальгическое шоу,
что зовётся первым сентябрём.

Вспомним ад родной, десятилетний,
вспомним глупых девочек с бантом,
вспомним всех, и вся, и тем – ослепнем,
и ни слова больше не сболтнём.

И ничем болячку мы не тронем,
и не будем полниться виной.
Если жизнь была сплошной контрольной,
ты сумел найти листок двойной.

Помнишь, суку ту, географичку?
Помнишь, все плевки, все семена?
Это же не вот, катастрофично –
просто постоять, повспоминать?

Всё-таки, он оказался смелым.
Всё-таки, сумел чуть-чуть добра:
мальчик, что застыл с промёрзшей сменкой
у больного школьного двора.

Помнишь синь безумных коридоров?
Помнишь драки, школьный туалет?
Не было несчастней и бредовей
счастья десяти нелепых лет.

У доски молчишь и так же крошишь
то ли пепел в пальцах, то ли – мел.
Пахнет так, как будто это в прошлом.
Пахнет так, как будто повзрослел.

2021

Здравствуй, мой солнечный, зеленоглазый,
недостижимый, родной.
Август для всех, оглушительно сразу.
Август – как зов домой,
путь, что петляет вдоль юности робко
велосипедной, сбивчивой тропкой
к ручке остывшей,
дверной.

Вот приглядись, на засвеченной с братом
мы, провоняв октябрём,
смотрим, хохочем, за кадр куда-то,
где нам не быть вдвоём.
Жизнь вдоль перил, переездов и лестниц
в детство уходит натянутой леской,
август, приём-приём.

Видел вчера из пролёта трамвая,
в арке и на мосту:
юность вдоль улиц уходит, сгорая,
яблоки зла растут.
Мы постоим в узкой лапе фонарной,
жадно вдыхая запахи Нарний,
вперясь зрачком в темноту.
Будут ещё. Переправы и лодки,
бакены, маяки.

Будут вести все заветные тропки
к месту у той реки.
Всё это сон. И с кассет протёртых
хор голосов льётся в сад в потёмках,
ручка дверная становится тёплой
в хрупком тепле руки.

2017

и ты садился на университете
и ехал с этим
огромным сердцем не влезающим в вагон
был весь глагол
по имени любить
ту девочку из снов самоубийц
с лицом на фоне снегопада
вам та весна досталась по наследству
как куртка брата
цвет волос отца
ты мог ослепнуть
от её лица
но не ослеп
хранил в карманах прошлый снег
трамвайный сор, тепло руки
вы были просто дураки
что с пар гулять в пустом ТЦ
что перепачканы в пыльце
как в счастье, в блёстках поцелуев
и неминуемый
конец
в конце

та девочка в окне мелькнёт
сквозь пару лет и пару станций
и первый снег
в десятый год
целует её робкий рот
чтобы растаяв
с ней остаться

2021

Я люблю тебя.

Что это?
Что я говорю, когда говорю, я люблю тебя?
Что я подразумеваю под этим? Что я вкладываю в эти три затёртых, как карта-тройка слова. Зачем я их говорю?

Я так часто говорю, я люблю тебя, но это не признание. Я говорю, я люблю тебя, не когда, я хочу сказать, что испытываю к тебе. Я говорю, я люблю тебя, а это значит – извини,

я говорю, я люблю тебя – а это значит, я не виноват,
я говорю, я люблю тебя, а это значит, не злись на меня,
сделай для меня это и это, помоги мне, спасибо за помощь, виновата ты.
Я превратил эти три слова в универсальный проездной.
Я использую их не по назначению.
Я говорю, люблю тебя, но в этот момент, я вообще не чувствую, что люблю.

Я люблю тебя – это вообще не про чувства. Любовь – это не чувство. Чувство любви – лишь небольшая сторона этого огромного «Любовь».
Любовь это действия, образ жизни, любовь – это путь.

Я люблю тебя – это не только радоваться нашим совпадениям. Я люблю тебя – это не одинаковый фильм, музыка и схожести детства. Не твоя замёрзшая рука в кармане моей куртке. Я люблю тебя это не нежиться по утрам и милые глупости.

Я люблю тебя – это не только уикенды, дни рождения, праздники, след от подушки по утрам, твой смех, красота, и прочие сладкие тортики.

Я люблю тебя – это видеть другого, другую.
Любить не свои чувства, когда мне хорошо с тобой. Это просто! Это проще всего. Это может каждый.

А я для тебя – не каждый. Я готов любить тебя всю, как бы это ни было неудобно.
Я люблю тебя – это любить будни, любить твою злость, любить тебя, когда ты болеешь, когда ты сильнее и лучше меня, когда ты думаешь по-другому, когда ты и твоё противоречит мне и моему. Когда любовь горькая как таблетка спазмалгона.

И в этот момент – «я люблю тебя» – сложнее всего, но это и есть – я люблю тебя.

Я люблю тебя – это не мы одно целое. Это: я – это я, а ты – это ты. Я люблю тебя – это граница между мной и тобой. Любить – это видеть границу между мной и тобой.

Любить – это разделять,
обособлять,
разъединять.
Любить – это различать тебя и меня. Любить – это ты другой человек.
Любить это не двое. Это ни хрена не двое.

Любить – это самое большое одиночество в мире. Самое большое одиночество, на которое вообще способен человек. Это не какой-то там локдаун. Любить, это когда тебя, блять, забыли на Марсе. Где Марс – твоё отдельно взятое сердце. Вот что такое любить

Господи, это так страшно, так трудно я люблю тебя, потому что ты – другой человек, ты – это не я.
Ты это чужое, огромное и непознанное, такое неудобное, такое не-моё.
Пришелец из космоса, камушек в ботинке, ноющий зуб.

Любить – это кричать так громко, чтобы услышали, это бить посуду, это говорить самые жестокие слова, любить – это абьюз, созависимость и боль, любить – это бросаться друг в друга, пытаясь пересечь границу.

Любить – это увидеть – граница существует.
Любить это видеть, эту тонкую солнечную линию, которую нам, согласно всем пьесам, мать его, Вырыпаева, никогда не пересечь.

Я люблю тебя – значит, я вижу границу. Когда я признаюсь в любви, я признаюсь в границе.
В этих словах я люблю тебя – уже есть граница.

И в самом слове «люблю» – шанс заглянуть за неё.
Шанс улететь с Марса.

Передайте это грёбанному Илону Маску, пусть заправляют свои ракеты любовью. В самом слове люблю – шаг за границу. Только признав эту границу, я могу заглянуть за неё.

Как я загляну за неё, если я не верю в границу? Когда я признаЮсь в любви, я признаЮсь – между нами грёбанный космос,

Я люблю тебя – это как от Земли до Марса. Это миллионы километров
Я люблю тебя – это не Шенген оформить, это мать его, космическое путешествие.

И каждый следующий раз, когда я говорю, я люблю тебя, я должен помнить – я не проездной в метро достаю. Я шагаю в космос. В огромное путешествие. Потому что любовь – это не чувство. Любовь – это путь – путь с Марса на Землю.

2020