Статистика ВК сообщества "Книжный магазин "Ходасевич" на Покровке, 6"

Смотрите, как внимательно кто-то читал Бодлера!

(Наш любимый пост, который мы повторяем каждый год)

«Об одном только я попросил Господа Бога — „в виде исключения“ сделать это лето градуса на полтора попрохладнее обычного. Он ничего твердого мне не обещал»

Из записных книжек Венедикта Ерофеева

"И я вспомнил Четырнадцатый том сочинений Боконона – прошлой ночью я его прочел весь целиком. Четырнадцатый том озаглавлен так:
«Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?»
Прочесть Четырнадцатый том недолго. Он состоит всего из одного слова и точки: «Нет».

(Курт Воннегут. Колыбель для кошки)

Владимир Набоков. Рукопись романа "Приглашение на казнь"

28 июня 1922 года скончался Велимир Хлебников, поэт, председатель Земного шара. Художник Петр Митурич был рядом с ним в последние дни. Вот как это было.

Митурич, который увез Хлебникова в Санталово, где думал откормить его на деревенских хлебах и где поэт смертельно заболел, будет судорожно и спешно слать призывы в Москву, в Питер с просьбой помочь вывезти Хлебникова в город, к врачам, к спасению.
«Беда большая, – писал Митурич другу Хлебникова искусствоведу Пунину. – Врач говорит, что его еще можно поставить на ноги, но… необходимо следующее: оплата за уход, лечение и содержание больного… Сообщите об этом Исакову, Матюшину, Татлину и Филонову…» Пунин, получив письмо, уже на другой день отправит в Санталово продукты и медикаменты. Через несколько дней друзья зарезервируют для больного место в Мариинской больнице, заочно выбьют ему академический паек и АРА (американское пособие). Более того, Пунин напишет, что поселит его у себя в квартире на Инженерной улице (Инженерная, 4).

Письмо Пунина Митурич успеет еще показать Хлебникову. Но посланные деньги, продукты, лекарства – все это, увы, опоздает. Последней фразой поэта стало признание: «Я
знал, что у меня дольше всего продержится ум и сердце». Так и случится – ноги будут разлагаться от гангрены, обнажая кость, когда он был еще в сознании. Потом откажет ум. Останется
одно сердце. Оно продержится -сутки… Да, он жаждал цветов, как можно больше цветов к смерти – их недодали ему при жизни.
А помимо цветов, жаждал, помните, объединения людей. «Думаю писать вещь, в которой бы участвовало все человечество, 3 миллиарда, – сообщал другу в Москву – Но обыкновенный язык не годится, приходится создавать новый». А кроме того, составлял «Доски судьбы»,
искал закон предсказания событий. Увы, последнюю доску своей судьбы – простую лавку в бане, на которой умер, – не предугадал…
…На крышке гроба его Митурич вывел голубой краской: «Первый Председатель Земного Шара Велимир Хлебников». А в письме Николаю Пунину, в Петроград, написал, что жена его, уже у могилы поэта, вдруг спросила: «И откуда явился такой простой, но прекрасный
человек…». Откуда являются ...

Как-то раз Мандельштам вызвал Хлебникова на дуэль. Секундантом позвали Шкловского. Но секундантов должно быть двое. Тот пошел к Филонову, рассказал ему. Тот ответил: «Я не могу допустить, чтобы опять убивали Пушкина, и вообще, все, что вы говорите, — ничтожно“. Шкловский спросил: „А что не ничтожно?“ — „Вот я хочу написать картину, которая сама бы держалась на стенке, без гвоздя“. «Ну и как?“ — „Падает“. — „А что ты делаешь?“ — „Я, — говорит Филонов, — неделю не ем“. — „Ну, и что же?“ — „Падает“.

(Омри Ронен. Поединки)

Письмо Антона Чехова Ольге Книппер за день до Нового года.

Скучно без тебя. Завтра нарочно лягу в 9 час. вечера, чтобы не встречать Нового года. Тебя нет, значит, ничего нет и ничего мне не нужно.
30 декабря 1901 г. Ялта.

А пока, матери,
Уносите своих детей,
Если покажется где-нибудь государство.
Юноши, скачите и прячьтесь в пещеры
И в глубь моря,
Если увидите где-нибудь государство.
Девушки и те, кто не выносит запаха мертвых,
Падайте в обморок при слове «границы»:
Они пахнут трупами.

Велимир Хлебников. Из «Воззвания председателей земного шара», 1917.

Я не хочу умирать из-за
двух или трех королей, которых
я вообще не видал в глаза
(дело не в шорах, но в пыльных шторах).
Впрочем, и жить за них тоже мне
неохота. Вдвойне.

Генерал! Мне все надоело. Мне
скучен крестовый поход. Мне скучен
вид застывших в моем окне
гор, перелесков, речных излучин.
Плохо, ежели мир вовне
изучен тем, кто внутри измучен.

Иосиф Бродский

Как известно, дореволюционную России в цвете снимал не только Прокудин-Горский. В крупных городах были целые общества автохромистов, снимавших на пластинки фирмы Люмьер. Цветные фотоматериалы были с 1907 г. общедоступны, но пользоваться автохромом мог всё же не каждый, а только профессионалы или продвинутые фотолюбители.

Одним из таких был русский писатель Серебряного века Леонид Андреев. У него, кстати, сегодня день рождения!