Статистика ВК сообщества "Православная молодежь Городецкой епархии"

Удивительный случай не так давно произошел в Санкт-Петербурге.

Сначала 28-летняя медсестра Оксана Попова увидела страшный сон: ее 22-летнего брата Дмитрия бьют и пинают ногами какие-то пьяные громилы.

Когда девушка рассказала о своем жутком сновидении бабушке, та охнула: оказывается, и ей приснился точь-в-точь такой же сон: окровавленный Дмитрий в пыли под ногами подонков. Вечером выяснилось, что идентичный сон приснился и матери. В квартире воцарилась ужасная тишина.

А тут вернулся из института Дмитрий и объявил, что до понедельника уезжает к другу в пригородный поселок Кавголово. Удержать здоровенного парня не было никакой возможности, а над рассказом о тройном сновидении Дмитрий только посмеялся и уехал из дома на ночь глядя.

Оставшихся в квартире женщин охватил ужас. Не в силах ничего предпринять они разошлись по своим комнатам и, не сговариваясь, стали молиться. Как выяснилось потом, молились все трое (тоже не сговариваясь!) одной-единственной святой - блаженной Ксении Петербургской, которую почитали в этой семье больше всех. В час ночи раздался внезапный звонок в дверь.

На пороге стоял раскрасневшийся от мороза брат. На вопрос, почему он с половины пути вернулся домой, парень нехотя буркнул: «Передумал!» Выпив рюмку водки, Димка крепко уснул, а наутро рассказал бабушке, матери и сестре следующее. На одной из остановок в вагон электрички вошла странная, не по-зимнему легко одетая женщина в платочке и уселась прямо напротив него. От пристального взгляда ее голубых глаз Дмитрий просто оцепенел. На следующей остановке в вагон ввалилась компания пьяных здоровенных парней. Усевшись неподалеку, они пили пиво, громко нецензурно ругались.

Внезапно попутчица встала и, взяв парня за рукав пуховика, потянула за собой в тамбур. Он пытался возразить, но услышал внутри себя уверенный и мягкий женский голос: «Пойдем!» Они вышли из электрички на следующей остановке. Дверь закрылась, поезд медленно набирал ход, и Дмитрий успел увидеть, как внутри покинутого вагона начинается пьяная драка. Оглянувшись вокруг, он обнаружил, что стоит на заснеженной платформе совсем один. Мгновенно вспотев от страха, парень перебежал через пути и вскоре уже возвращался на встречной электричке домой. На следующее утро Оксана сводила брата на Смоленское кладбище в маленькую часовенку Ксении Петербургской.

Не верящий в Бога студент глянул на образ святой и побелевшими губами прошептал: «Господи, это она!»

У одного священника умерла жена, которую он очень любил. Горечь утраты оказалась для него непосильной, и он начал пить. Каждый день он поминал ее в своих молитвах, но все глубже и глубже погружался в трясину алкоголизма. Однажды к этому священнику пришла прихожанка и рассказала, что во сне к ней явилась его умершая жена и сказала: «Налей мне водки». «Но ведь ты же никогда не пила при жизни», – удивилась прихожанка. «Мой муж приучил меня к этому своим нынешним пьянством», – отвечала умершая. Этот рассказ настолько потряс священника, что он навсегда бросил пить. Впоследствии он принял монашество. Скончался в сане епископа. Звали его – Владыка Василий (Родзянко).

Едва достигнув совершеннолетия, я выскочила замуж. Выскочила - самое точное определение поступка, неожиданного для окружающих и для меня самой тоже. Но что сделано, то сделано. Начиналась новая жизнь, совершенно мне незнакомая, она предусматривала в числе прочего знакомство с родителями моего юного супруга, который был растерян не меньше меня. Мы оба выпали из гнезда, еще не научившись летать как следует.

Однажды утром, когда моя тетушка Аня кормила меня завтраком, как обычно, подкладывая вкусненькое и уговаривая скушать, к нам зашла соседская бабушка. Понаблюдав за процедурой кормления, она печально так промолвила:
- Баловница ты, девка, обиды не ведала, вот погоди, свекруха тебе кровь-то попортит.
- Да ладно вам пугать девочку, - осадила соседку моя тетушка Аня.

Действительно, с обидами я тогда еще не была знакома, наша необычная семья состояла из бабули и трех ее дочерей, мамой моей и брата Женьки была младшая сестра Евгения, а я была любимицей старшей сестры Анны.
Мужчин не было, всех сестер обделила война. Жили все дружно и дети получали любовь и заботу в полной, а иногда излишней мере.
Как самую младшую, меня баловали особенно. Не знавала я обид, права была старушка. Но вот слово "свекруха" резануло, показалось таким недоброжелательным, злым и колючим. Свекруха - звучало угрожающе, врезалось в память и не отпускало до самой встречи, словно обещание каких-то неизвестных еще мне неприятностей.

Свекруха оказалась симпатичной, высокой, фигуристой женщиной, она сказала мне: "Проходи, дочушка" - и улыбнулась. Ничего страшного, она хлопотала, угощая нас, потом повела во двор, показала свой небольшой огородик с ровными высокими грядками, на которых уже зеленели разные всходы, и похвалилась справным поросенком, который радостно захрюкал, увидев хозяйку.
- Борька, Борька, покормлю сейчас, ты у меня хороший, умница ты, - ласково сказала она поросенку и мне как-то стало приятно, словно это меня она похвалила.
Этот огород, поросенок Борька - все было мне понятно, знакомо по детству, внушало доверие, у нас поросят тоже всегда почему-то звали Борьками и говорили с ними ласково, короче, все меня успокаивало и даже начинало нравиться.

Утром мужчины наши уходили на работу, на какую-то стройку, а мы оставались на хозяйстве. Но вот то злое слово "свекруха" мешало мне как-то называть ее, а это становилось все необходимее и однажды, когда она похвалила мое имя, я стала рассказывать ей про Таис Афинскую и она, посмеиваясь, сказала: "А ты вот так и зови меня, донюшка, я Таисия, она Таис, здорово получается. Тебе это имя нравится?"
Так решила свекруха трудную для меня проблему и я стала называть ее Таисия, добавляя, конечно, отчество - Егоровна. Жизнь налаживалась. Какая она была улыбчивая, быстрая, как умела незаметно выполнять всю домашнюю работу, когда я просыпалась, завтрак ждал меня на столе, точно как дома, полы протерты до блеска, а огород прополот и Борька накормлен.
Мы садились на крылечко разговаривать и она, все посмеиваясь, рассказывала, как досталось ей в войну горького до слез с тремя пацанами, как работала она на лесозаготовках по воинской повинности, а ребятишки потеряли карточки на хлеб, а начальник вызвал ее с заготовок, поставил уборщицей в магазин и велел отдавать ей хлебные крошки с лотков, на которых привозили хлеб, добрый был мужик, царство ему небесное, чуточку, а поддержал мальцов, особенно малого, муженька твоего, он слабенький был.
Мое живое воображение рисовало все эти картины яркими красками и мир расширялся, наполнялся новыми ощущениями и понятиями. Все было хорошо и спокойно до случая.

Однажды утром свекровь разбудила меня и сказала:
- Дочушка, тут бабы за ягодами наладились, я хочу с ними сбегать в тайгу, может, и наберу ягодок вам. А ты сможешь Борьку накормить? Я там ему все в ведерке приготовила. Как?
- Ну конечно, что за вопрос, накормлю Борьку без проблем, даже не волнуйтесь, - ответила я и осталась дома одна.

Очень скоро Борька напомнил о себе пронзительным визгом, я взяла ведерко с его завтраком и направилась к поросячьему жилищу. Этот уже приличного размера свинтус помещался в небольшой стаечке возле огорода и мне нужно было, открыв дверцу внутрь, войти туда и опрокинуть ведерко в Борькино корытце. Проще простого - так думалось мне. И напрасно.
Едва я только приоткрыла дверь, как Борька с невероятной силой распахнул ее настежь, выбил из моих рук ведро и ринулся вон из стайки прямиком на огород, на высоконькие красивые грядки. Дух свободы вскружил поросячью голову и Борька с огромной скоростью стал носиться по грядочкам, сминая нежную зелень, он катался и перекатывался с боку на бок, хрюкал и взвизгивал от счастья, а я, остолбенев, стояла и в ужасе не знала, что мне делать. Но ведь что-то нужно было предпринимать, чтобы остановить это варварское уничтожение старательного труда моей свекрови и я уже начинала понимать, что такое простить невозможно, рухнули мои надежды на доброе знакомство и вот теперь пришло время, когда свекруха испортит мне кровь, причем, вполне заслуженно.

"Нужно загнать Борьку в стайку во что бы то ни стало!" - с этой мыслью я кинулась к поросенку прямо на старательно политые утром заботливой хозяйкой грядки. Наши скорости были вполне сопоставимы, несколько раз я даже догоняла Борьку, хватала за жирное грязное тельце, но он быстро понял мое намерение и расставаться со свободой не желал, легко выскальзывал и удирал. Я поняла, что тактику нужно менять, загнать его не получится, надо попробовать заманить.
Побежала в дом, набрала хлеба и стала осуществлять задуманное. Оставшийся по своей воле голодным Борька подходил, брал кусок хлеба прямо из моих рук. Медленно, но мы подвигались к стайке, однако когда она оказалась совсем близко, Борька повернул назад и стал безобразничать с новой силой. Боже, что от вытворял, призвав, видно, всю свиную фантазию! А я так и следовала за ним, захлебываясь слезами от горя и бессилия. Огород пропал, Борька без преувеличения вел себя по-свински и ухитрился сшибить даже крохотный парничок, где стройными рядками стояли до его вмешательства крепенькие подросточки-томатики. Увы-увы!
Но вот эта свинья Борька замедлил скорость, сел на свои уже вполне приличные окорока и, работая передними, поехал, хрюкая от удовольствия и сравнивая грядки окончательно. Наверное, от полного отчаяния я вспомнила вдруг, как мы ласкали своих домашних мирных питомцев.
Борька уже не считал меня за достойного противника и легко подпустил к себе. Легким толчком я повалила поросенка на бок и стала чесать ему брюхо. От удовольствия Борька закрыл глаза длинными белыми ресницами с комочками грязи и удовлетворенно захрюкал.

Не знаю, как долго продолжалось это почесывание, я меняла усталые руки и потеряла счет времени, я хотела только одного - чтобы он не двигался, чесала и чесала противное пузо и не могла даже плюнуть на него, у меня пересохло горло от жажды, а солнце тоже не хотело меня пожалеть и припекало все сильнее. Это было печальное зрелище - счастливый поросенок и совершенно несчастная девчонка, оба грязные, среди разрушенных грядок и без надежды на скорое изменение ситуации.

Но вот стукнула калитка и к экзотической парочке бросилась Таис-Таисия.
- Ах ты паразит, девчонку замучил! - закричала она, схватила Борьку за заднюю ногу, потащила прямо поперек грядок, забросила в стайку и захлопнула дверь.
Я попыталась встать с земли, но по ногам бежали мурашки и она помогла подняться и сойти наконец с того, что осталось от грядок.
- Стой, дочушка моя бедная, сейчас водички тебе полью, - она метнулась в дом, вынесла большое ведро воды, которую сама же рано утром на коромысле принесла от неблизкой колонки, и стала отмывать меня, поливая на грязные от черной земли ноги, руки, лицо.
Стекала с меня черная вода вперемешку со слезами и вместе с нею, мне кажется, уже окончательно и на всю жизнь утекало, исчезало это страшное колючее слово СВЕКРУХА, пропадало навсегда.
От переполнявшего меня чувства радостного освобождения непроизвольно вырвалось у меня: "Ой, мамочка моя!". Она засмеялась, обняла меня и повела в дом кормить таежной ягодой.
Об испорченном огороде разговор был совсем короткий, она махнула рукой:
- Да какие там грядки, баловство одно, поправим и будет расти зеленушка, много ли нам надо. А помидорчики все отрастут, вот увидишь. Ну, что с поросенка взять, побегал и ладно. А ты отдохни, пока мужиков наших нет, я обед сейчас быстренько сварганю.

И откуда столько терпения было у женщины с такой трудной судьбой и жизнью, откуда столько доброты и мудрости? Не знаю, кто так щедро одарил ее искусством сопереживания, но зато я знаю, как и почему вырастают сильные, добрые, глубоко порядочные и любящие сыны, которых щедро раздают чужим девчонкам матери, несправедливо называемые иногда колючим словом - "свекруха"...

Автор: Любовь Арестова

Притча о лучшем муже.

Однажды к священнику пришла женщина и сказала:
- Ты два года назад поженил меня с мужем. А сейчас разведи нас. Я не хочу с ним больше жить.
- Какова же причина твоего желания развестись?- поинтересовался священник.
Женщина так объяснила:
- У всех мужья вовремя возвращаются домой, мой же супруг постоянно задерживается. Из-за этого дома каждый день скандалы.
Священник, удивившись, спрашивает:
- Причина лишь только в этом?
- Да, я не хочу жить с человеком, обладающим таким недостатком, - ответила женщина.
- Развести-то я вас разведу, но при одном условии. Возвращайся-ка ты домой, испеки большой вкусный хлеб и принеси мне. Но когда будешь печь хлеб, ничего не бери в доме, и соль, и воду, и муку попроси у соседок. И обязательно объясни им причину своей просьбы, - сказал священник.
Эта женщина отправилась домой и, не откладывая, принялась за дело.
Зашла к соседке и сказала:
- О, Мария, одолжи мне стакан воды.
- У вас, что, вода закончилась? Разве во дворе не вырыт колодец?
- Вода есть, но я пошла к священнику, чтобы пожаловаться на мужа и попросила развести нас, - объяснила та женщина и как только она закончила, соседка вздохнула:
- Эх, если бы ты знала, какой у меня муж! - и начала жаловаться на своего супруга. После женщина отправилась к соседке Асе, чтобы попросить соль.
- У тебя соль закончилась, просишь всего одну ложку?
- Соль есть, но я пожаловалась священнику на мужа, попросила развода, - говорит та женщина, и не успела она закончить, как соседка воскликнула:
- Эх, если бы ты знала какой у меня муж! - и начала жаловаться на своего супруга.
Так, к кому эта женщина ни заходила, чтобы попросить, ото всех слышала жалобы на своих мужей.
Наконец, она испекла большой вкусный хлеб, принесла священнику и отдала со словами:
- Спасибо тебе, отведай мой труд вместе со своей семьей. Только не думай развести меня с мужем.
- Почему, что случилось, дочка? - спросил священник.
- Мой муж, оказывается, лучше всех, - ответила ему женщина.

Помните!
Через века,
через года, - помните!
О тех, кто уже не придет никогда, - помните!
Не плачьте!
В горле сдержите стоны, горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны! Вечно достойны!
Хлебом и песней, мечтой и стихами, жизнью просторной.
Каждой секундой, каждым дыханьем будьте достойны!
Люди!
Покуда сердца стучатся, - помните!
Какою ценой завоевано счастье, - пожалуйста, помните!
Песню свою отправляя в полет, - помните!
Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили!
Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!
Во все времена бессмертной земли помните!
К мерцающим звездам ведя корабли, -
о погибших помните!
Встречайте трепетную весну, люди земли.
Убейте войну, прокляните войну, люди земли!
Мечту пронесите через года и жизнью наполните!..
Но о тех, кто уже не придет никогда, - заклинаем, - помните!

Отрывок из "Реквиема" Роберта Рождественского

Правила общения с людьми для христианина.

1. Подходи к человеку осторожно, как к только что распустившемуся цветку (правило праведного Алексия Мечёва).

2. Когда начинаешь говорить с ним, не забудь в сердце тайно помолиться.

3. Душу свою открывай не всякому, будь рассудителен, чтобы не потерпеть впоследствии вреда для неё.

4. Знай, что человек проявляет себя не сразу, но по прошествии определенного времени.

5. Берегись пристрастия к ближнему, чтобы затем не отвратиться от него. Симпатии, как правило, порождают антипатии.

6. Замечая в ближнем недостатки, осуждай не его, а самого себя. (Ведь все страсти, которые ты замечаешь в людях, гнездятся в тебе самом).

7. Встречая человека, старайся быть приветливым – улыбка располагает к общению.

8. Не скупись на добрые слова – от них теплеет на сердце.

9. Если собеседник пленён страстью (особенно гневом), лучше молчать и молиться.

10. Бойся расстаться с человеком в немирном духе. Лукавый легко уловляет тех, кто не имеет сочувствия.

11. Старайся вовсе не осуждать людей, но охотно оправдывай их. (Печалясь и хорошо думая о ближнем, ты тем самым помогаешь ему исправиться).

12. Не позволяй никому льстить тебе и отревай похвалу шуткой.

13. Помни, что друг – не бездушная вещь, не будь собственником.

14. В отсутствие людей вспоминай их имена на молитве – и они сохранят любовь к тебе.

Протоиерей Артемий Владимиров

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ, В ИЕРУСАЛИМЕ В ХРАМЕ ГРОБА ГОСПОДНЯ СОШЕЛ БЛАГОДАТНЫЙ ОГОНЬ! СЛАВА ТЕБЕ ГОСПОДИ, СЛАВА ТЕБЕ!

Кто-нибудь молится из вас за Владимира Путина? А кто-нибудь знает, как ему тяжело сейчас? Вот если бы мы всем миром молились бы за него… Молитесь за него, добавьте в свои правила и поминайте. Мир держится на молитвах! Молитесь за него и за Россию: “Храни, Господь, нашего Президента Владимира Владимировича Путина и любимую Россию матушку от всякого восстающего зла! Да защитит, да укрепит их Господь, дарует им милость. Благодать мудрости Ему и пусть сила Господня поддержит Его, и слово истины направит на пути Божии! И да будет на всё воля Божия благая, угодная и совершенная! Молю, храни всех нас Господь!"

Схиархимандрит Илий (Ноздрин)

Женщина, чье сердце не трогает вид горя, которая не стремится помочь, когда это в ее силах, лишена одного из главных женских качеств, которые составляют основу женского естества.

Св. Императрица Александра Федоровна

КАК ОТЕЦ ЕВГЕНИЙ ПЬЯНОГО ПРОГНАЛ
Навсегда запомнил отец Евгений этого парня. Хотя и давно это было. Нет! Сначала забыл. Прогнал и забыл…

Пришел тот парень в храм днем. Прилично одетый, но помятый, грязный и хорошо пьяный.

Литургия закончилась, но народ еще был.
Пришел, плюхнулся на лавку. От него заметно разило.

— Уже и в храме алкашня, — проговорил кто-то.
— Шел бы ты домой — проспался, — раздалось с другой стороны.

Сторож схватил его за руку, попытался поднять. Он рванулся и задел подсвечник, который с грохотом упал на пол.

— Тише-тише, милый… — подлетела к нему Лидия Ивановна, старенькая прихожанка. — Так же нельзя. Завтра приходи. Батюшка обязательно с тобой поговорит.

— Сейчас мне нужно! — почти прокричал тот.

И даже ударил себя кулаком в грудь. Как будто там что-то болело.

— Что тут у вас происходит? — выбежал из алтаря отец Евгений.

Он был одет, в руках чемоданчик.

— Молодой человек, в чем дело? — строго посмотрел на пьяного.

— Что, тоже скажете домой идти? — усмехнулся парень.

«Ну, началось!» — раздраженно подумал батюшка.

«Человек не в себе был, а вы воспользовались!»
У него в тот день у самого все шло наперекосяк…

Беременная в очередной раз матушка слегла с тяжелейшим токсикозом и не смогла отвести дочь в школу. Пришлось ему. А у него служба…

Теща тоже заболела, сказала, что не придет посидеть с маленьким сыном. Потащил с собой в храм, сдал на руки сердобольным прихожанкам.

Потом два отпевания и недовольные чем-то родственники, грозившие жалобами… А теперь срочное соборование в больнице. Сам владыка попросил. Какой-то его дальний умирающий родственник. Отец Евгений уже давно должен был туда выехать.

И матушка позвонила, плохо совсем. Нужно в больницу… А когда?

И этот пьяница еще…

Эх, сколько таких повидал уже отец Евгений… Сколько скорбел о них…

Живут, как хотят. Ни о каком Боге не думают. Тем более — о вечности. Здесь и сейчас! Успеть бы, урвать бы…

А однажды выпьют, пробьет их пьяная слеза, торкнет что-то внутри... Увидят купола и давай стучать в ворота: «Поп! Открывай! Душа просит!»

И хорошо, если постучит и уйдет. А иногда целый скандал на всю улицу. Сатисфакции своих неожиданных религиозных потребностей требуют: «Три часа ночи? А мне какое дело! Мне Бог сейчас нужен!»

Если батюшка на месте, то часами ему про жизнь, да про «жену-мегеру старую»… Да про пассию помоложе… Могут еще денег отвалить с пьяных глаз.

Отцу Евгению один так раскошелился. На следующее утро проспался и пришел грóши обратно требовать: «Как не стыдно! Человек не в себе был, а вы воспользовались! Рады свой опиум для народа бедным людям втюхивать».

Ну а если батюшка вразумлять начнет, мол, приходи завтра или позвони, ты же никакой, то, опять же, хорошо, если послушает. Может и с кулаками.

И назавтра, как правило, никто не приходит и не звонит. На трезвую голову Бог не нужен. Времени нет…

За секунды все это промелькнуло в голове отца Евгения. Но попытался он раздражение в себе подавить.

— Ты, брат, сходи отдохни. А завтра утром я тебя буду ждать.

Но мужчина уже хватал его за руку:

— От меня вам всем нужно сегодня! А мне завтра?!

— Молодой человек, мне от вас ничего не нужно! А вам стыдно должно быть в таком виде в храм приходить! Завтра я вас буду ждать… Как проспитесь!

— Да поп ты или нет?!

Но батюшка быстро вышел из храма. Он очень спешил, да…

Шепнул только на ухо сторожу, чтобы успокоил и вывел дебошира. В машину запрыгнул и помчался на порученное владыкой соборование.

Потом ехал и корил себя. «Поп ты или нет»… Быть может, там и правда что-то серьезное?

«Если серьезное, то завтра придет. Обязательно придет, — утешал себя отец Евгений. — Но зачем я ему про “стыдно” сказал? Не знаю же всего. Ладно… Если что серьезное — вернется. Обязательно вернется! А если нет?.. Ну, значит, как все ТЕ. Которым Бог на трезвую голову не нужен!»

Парень не вернулся… Значит — как все они…

Сделал тогда отец Евгений дела. Матушку в больницу отвез. Потом родила она благополучно. И забылся со временем тот парень…
______________
Как-то вечером, когда вся семья мирно ужинала да прошедший день обсуждала… А любили они с матушкой и детьми сесть так вечером и поговорить — что хорошего сделали, что не очень, и за что им Господа сегодня благодарить. В общем, вели богоугодную беседу, и тут сынок их за живот схватился.

— Ну что ты, милый… Неужели так болит? — спросила матушка. — Он сегодня весь день на живот жалуется. Может, съел чего? Ну потерпи, пройдет…

Но мальчику становилось хуже. Он уже и ходить не мог.

Донес его на руках отец Евгений в машину — и в больницу. А внутри холодело все: «Неужели все так серьезно?»

— Потерпи, сынок… Сейчас-сейчас… Все будет хорошо! Господи, не оставь!

Вот и больница.

— Доктора! Доктора срочно!

— Мужчина, что ж вы так кричите? — проворчала старенькая санитарка. — Вы нам всех больных распугаете!

— Вы не видите, моему ребенку плохо! Позовите врача!

— Скоро будет врач, не шумите! Пересменка у них… Сергей Иванович, домой уже?

Мимо проходил молодой мужчина.

— Да… Что здесь происходит?

— Отец сына привез…

— Вы доктор? Что с ним?

— У меня смена закончилась… Сейчас другой врач будет.

Сергей Иванович очень спешил. Дома ждала больная мать…

— Врач вы или нет! — в отчаянии схватил его отец Евгений за руку.

Доктор внимательно посмотрел на батюшку. На стонущего мальчика…

— Зовите медсестер, в смотровую его. Я сейчас…

— Так домой же вы… — возразила санитарка.

— В смотровую, я сказал!

И пошел переодеваться.

Слава Богу, вовремя оказался рядом тот доктор. У мальчика был перитонит. А больница маленькая, персонала немного. Другие заняты. Уйди тогда Сергей Иванович, неизвестно, чем все это обернулось бы.

Но осмотрел, диагностировал, лекарства начали давать, к операции готовить. В общем, все закончилось хорошо. А отец Евгений не знал, как и благодарить этого человека. И лицо его казалось ему смутно знакомым… Где он мог его видеть? Так и не вспомнил. Спросил как-то, тот только плечами пожал.

___________________________
— Батюшка, а доктор-то… Вы помните? — подошла к нему через несколько дней Лидия Ивановна, та его прихожанка старенькая.

Она ходила вместе с матушкой навещать мальчика. Очень она его любила, нянчилась много, когда маленьким был, внуком считала. Своих-то не было.

— Что помню, Лидия Ивановна?

— Это же он тогда приходил пьяным…

Лидия Ивановна всегда помнила всех.

— Когда?

Отец Евгений спросил просто, чтобы что-то сказать. Он все вспомнил. И обожгла душу горячей волной безжалостная память.

«Завтра приходи!»

«От меня вам всем нужно сегодня, сейчас, а мне завтра? Поп ты или нет!»

«Мне от вас ничего не нужно!»

«Врач вы или нет?!»

Отец Евгений пришел домой глубокой ночью. Слава Богу, службы утром не было. Матушку предупредил по телефону, что задержится. Но она все равно волновалась. Сидела на кухне, ждала. В окно выглядывала.

Еще больше заволновалась, когда подъехало такси и из него вышел батюшка.

— Что произошло? Где машина? Ты в аварию попал?! Да ты пьяный…

Отец Евгений правда был нетрезв, что с ним случилось крайне редко. Почти никогда.

— Что, батюшка?!

— Давай чайку попьем, а?

До утра просидели они на кухне. Матушка слушала. А отец Евгений рассказывал историю про маленького мальчика Сережу, который в детстве делал уколы плюшевым мишкам и зайцам, а все машинки у него были скорой помощью.

И мечтал, что вырастет, станет доктором и вылечит всех-всех людей на свете от всех болезней.

И брата своего Петьку тоже вылечит. А то он в последнее время лежит в больнице. И мама с ним постоянно. Дома почти не бывает. И плачет бабушка. И шепчется с отцом про какой-то рак. А ему, Сереже, ничего не говорят. Но он все видит.

Обязательно вылечит! И будут они с Петькой, как раньше, играть и смеяться. В реке у деда в деревне купаться, в сарае в сене прятаться и слушать, как ищут их всей округой. И драпать потом от дедова ремня.

Не успел! Петька умер. Но Сережа вырос и все равно поступил в медицинский институт. Уехал в столицу и поступил. Там в первый раз примерил белый халат и почувствовал себя супергероем. Который спасет всех детей. Всех таких Петек! Обязательно спасет! Он же детский хирург!

Вернулся в родной город к матери. Отец умер, и она осталась одна. Предлагали Сергею хорошее место в столице, но он отказался. И устроился сюда, в маленькую провинциальную больницу.

Детей лечил, спасал, как и мечтал. Работу свою очень любил. Хотя и понял давно уже, что врачи — не боги и не супергерои в белых халатах. Но все у него было хорошо.

А потом прямо на операционном столе умер у него мальчик шести лет. Нет, Сергей сделал все, что мог. И все было правильно. Но спасти ребенка было уже невозможно. Слишком поздно привезли его в больницу. Это была первая его «врачебная» смерть.

До сих пор каждую минуту помнит он лицо матери:

— Доктор, как там? Все хорошо? Почему вы молчите?

А он молчал. И не знал, как сказать, что сына ее больше нет. Смотрел на нее, сжав зубы и еле сдерживая слезы.

И ее нечеловеческий крик:

— Это вы… Это вы виноваты!

И чувство вины… Бесконечное, липкое. Мог ли спасти? Все ли сделал?

Следующую операцию Сергей провести не смог. Боялся. Хорошо, что было кем заменить. А потом запил. Пил и видел, как наяву, того мертвого мальчика.

И слышал крик несчастной матери. Когда стало совсем невыносимо, пошел в храм, к Богу. Впервые в жизни.

«Приходите завтра!»

Завтра он не пришел. Не обиделся, нет. Сергей не был обидчивым. Просто замолчала душа, не услышавшая нужного слова. Но и стыдно было ему, конечно, что пьяным завалился.

Он и на работу не пошел. Слава Богу, начальство отнеслось с пониманием. Потом домой к нему пришли коллеги, поддержали, долго говорили. Убеждали не увольняться. Он и об этом думал.

Убедили… Сергей вернулся к работе. Сначала — с трудом. Потом все пошло своим чередом. Но мальчика того не забывал ни на минуту. И мать его…

Отца Евгения узнал сразу. Странно даже. Тогда был он пьян. А сейчас батюшка без облачения. Спешил домой после смены к больной матери. Мог бы и пройти.

Но опять в памяти возник тот мальчик… И взгляд матери… Теперь уже в глазах отца Евгения.

Батюшка его очень благодарил потом. И все спрашивал: «Не виделись ли раньше?» Но зачем? Пусть будет, как есть. И вот Лидия Ивановна…

А потом приехал и сам отец Евгений.

— Я в глаза ему смотреть не мог, — говорил батюшка матушке своей. — А он только смущенно улыбался: «Ну что вы… Я сам виноват, пьяным пришел».


Взяли коньяк, поехали к Сергею домой после его работы. Пили, говорили… Так отец Евгений и узнал его историю.

— Он врач! Настоящий врач! Человек! А я кто? — тихо говорил батюшка тогда на кухне матушке своей. — Одни тело лечат, другие душу. А я мимо души прошел. Спешил, бежал…

— Ну ты же правда не мог, — утешала его жена.

— Знаешь, настоящий священник тот, у кого всегда есть хотя бы капля тепла для человека. Не можешь сейчас — обними, объясни. По-человечески объясни. Чтобы согреть, иногда нужны секунды. Тогда он завтра обязательно придет. А я? «Мне от вас ничего не нужно!» А вот как в жизни бывает! Господь вразумил!

А еще вспоминал слова своего старенького духовника из Лавры, которые тот когда-то ему сказал: «Сначала полюби, образ Божий в человеке увидь, а потом говори!

Слышишь, сынок! Полюби! Пьяного, грязного, злого… Тогда сердце тебе правильные слова подскажет.

Мы же, священники, иногда что-то скажем — и пошли своей дорогой. Дела, требы. А боль и горе человека не видим. Прошли мимо этой боли и забыли. И пропал человек. Окаменела душа. А ведь он к нам как ко Христу пришел. Всегда помни об этом! Не дай Бог мимо горя пройти… Не дай Бог!»

…Дружат они уже много лет. Настоящий врач и настоящий священник. Сергей потом еще видел смерть своих пациентов. Переживал, конечно, сильно. Не так, как в первый раз… Но после каждого такого случая оставалась на сердце кровавая метка. Но он очень старается. Лечит тела, а через них души.

И отец Евгений очень старается. Но как все люди, совершает ошибки. После которых тоже остаются кровавые метки на сердце:

— Чтобы не забыл, не повторил, опять мимо не прошел, — говорит он. — Бог же нам, священникам, души доверил. Об этом даже думать страшно… Господи, прости Ты меня. Одна надежда — на милость Его!

Очень он хороший батюшка! Я знаю!

Автор: Елена Кучеренко