Дача на заливе
Недалеко от репинских «Пенат» на берегу Финского залива сохранилась красивая дача со смотровой башенкой. Она была построена на участке, принадлежащем сначала семейству Ридингеров, а затем купеческой семье Крючковых, которая владела им и после революции.
Началось всё в 1883 году, когда вышедший в отставку генерал-майор Николай Александрович Ридингер (1825–1894) , младший сын от второго брака Героя Отечественной войны 1812 года Александра Карловича Ридингера (von Rüdinger, 1782-1825), приобрёл в Куоккале обширный участок земли. Через шесть лет, в 1889 году, в этой деревне была построена ж/д платформа, которая превратилась в станцию в 1897-м и здесь началась активная дачная застройка.
После смерти Н.А. Ридингера большая часть наследства перешла его сыну Борису. Он рано оставил службу и стал жить с доходов от своего земельного хозяйства. Борис Николаевич выстроил семейную усадьбу «Мери-хови» (фин. — Морской дворец), потом стал выделять участки под застройку дачами и сдавать в аренду уже отстроенные. Ридингерами был разбит великолепный общедоступный парк.
Борис Николаевич был женат на старшей дочери известного пейзажиста Ивана Ивановича Шишкина – Лидии. На одном из участков он построили летний домик для своего тестя. Там художник написал несколько картин с местными видами. Брак Бориса и Лидии был необычным по тому времени, так как девушка вышла замуж вопреки воле родителей. Родив 8 детей (двое умерли в младенчестве) она рассталась с Борисом, который больше не женился.
Лидия вышла повторно замуж, а дети после развода родителей сначала жили с матерью, потом перебрались к отцу. Скончался Борис Николаевич в 1912 году от рака желудка в 45 лет, был похоронен в семейном склепе под Спасо-Преображенской церковью, которая была выстроена на средства Ридингеров и затем разрушена в годы финской войны 1939-1940 гг. Лидия Ивановна умерла в 64 года, в 1933-м, похоронена на лютеранском кладбище Куоккала.
Один из участков на берегу залива Николай Александрович Ридингер отписал своему племяннику, барону, гофмейстеру и тайному советнику, Алексею Густавовичу фон-Кноррингу (1848, Эстония – 1922, Германия), а тот в свою очередь продал землю купцу И.С. Крючкову. Была ли эта сохранившаяся до сего времени дача выстроена при Ридингерах или самим Крючковым не ясно, но судя по размаху, скорее купцом.
Согласно метрической книги церкви Успения Пресвятой Богородицы, что была на Сенной, Иван Семёнович Крючков родился 19 июля 1849 в Санкт-Петербурге, в семье крестьянина-ярославца, уроженца деревни Медведево Рыбинского уезда, Семёна Степановича Крючкова (1818 г.р.). Отец держал в Петербурге мелочные лавки, мучной лабаз (магазин-амбар), пекарню и питейное заведение на Казанской и Гороховой улицах, среди прочего, получил патент в России на производство шведского кисло-сладкого хлеба.
Мать Ивана - Евдокия Харитоновна, урождённая Апраксина (1818 г.р). Когда отец умер, Иван Семёнович служил в конторе у Елисеева. Он поступил туда на службу после окончания Реформатской школы, умел писать и говорить по-немецки, по-английски и по-французски. Очень скоро Иван заслужил уважение у Елисеева, владельца магазина. Ивана хотели повысить - сделать главой отдела продаж, но он отказался, решив начать своё дело.
У Елисеева была родственница, и он считал, что ничто не помешает Ивану Крючкову жениться на девушке из богатой семьи, видевшей красивую жизнь. Но Иван влюбился в юную Ксению Козлову, дочку бывшего крепостного крестьянина, который впоследствии стал владельцем земель в Борисовском, Тверской губернии. Ксения Арсеньевна стала известной благотворительницей, родила пять дочерей, сын Семён умер в младенчестве.
Поначалу И.С.Крючков держал «погреб фруктового товару» на Б.Охте, а к концу 1870-х гг. у него было несколько фруктовых лавок. Дела Ивана Семёновича пошли в гору, в 1872 году он стал купцом 2-й гильдии, в 1890 г. - 1-ой. К концу жизни Крючков И.С. вёл оптовую фруктовую и бакалейную торговлю на территории Апраксина двора с годовым оборотом в 1 млн. рублей. Он являлся одним из главных деятелей по привозу в Россию на собственных пароходах фруктов из Италии, а также по вывозу заграницу русских фруктов.
Иван Семёнович был пожалован званиями потомственный почётный гражданин и коммерции советника. Он награждён несколькими российскими орденами: орденом св.Анны III и II степени, св. Станислава II степени и св.Владимира IV степени, кроме этого, 6 мая 1908 года ему пожалован чин статского советника.
У Крючкова И.С. было множество должностей, таких как председатель Петербургской купеческой управы, гласный городской думы, член совета Министерства торговли и промышленности, член совета разных бирж, почётный мировой судья С.-Петербурга и прочие. Кроме того, он входил в попечительские советы нескольких учебных заведений и благотворительных обществ.
Помимо дачи в Куоккала И.С.Крючков являлся домовладельцем по адресам: Чернышёв пер. 16 и 18, Коломенская ул. 15, Бассейная ул. 56, Большой пр. 51. Как и отец, Иван был очень энергичный. Когда рассказывал что-то смешное, то никогда не улыбался сам. Даже будучи пожилым человеком, он мог очаровать своё окружение. Иван Семёнович Крючков застал Февральскую революцию, но не дожил до Октябрьской четыре месяца. 22 июня 1917 года 67-летний купец трагически погиб, неудачно упав при посадке в трамвай.
Согласно завещанию И.С. Крючкова в случае его смерти дача должна была перейти к его жене Ксении Арсеньевне. Однако этому не суждено было сбыться - после революции границу с Финляндией закрыли, а его жена, дочери Надежда (1883 г.р.) и самая младшая Наталья (1887 г.р.) остались в Советской России. Ксения Арсеньевна Крючкова прожила 78 лет и ушла из жизни в 1940-м в Ленинграде, а обе дочери там же в 1929-м (в марте и июле), так и не выйдя замуж.
Три другие дочери купца оказались на своих дачах в ставшей независимой Финляндии. Старшая - Евдокия Ивановна (1881-1959) стала женой юриста Александра-Вильгельма (Александр Александрович) фон-Шталь-Хан (von Stahl-Khan, 1880-1961). Он родился в Иране в семье горного инженера. Служил мировым судьёй в Петербурге на участке Николаевской железной дороги. С 1908 года - столоначальник - мировой судья, дослужился до чина коллежского асессора.
В 1930-е годы семья старшей дочери купца обосновались в Уусикиркко (ныне пос. Поляны Выборгского района). Евдокия Ивановна фон Шталь-Хан родила трёх детей: Ксению, Евгения, Александра и, как и её мать, ушла их жизни в 78 лет.
Средняя дочь Вера (1884-1972) и её сестра Нина (1885-1973) поселились на своей семейной даче в Куоккале. Со временем им удалось официально оформить собственность на себя (трёх сестёр). Мужем Веры стал Борис Дмитриевич Шеин (1884-1927), который служил в Павловском полку, после 1916 года – подполковник. Через некоторое время она переехала в Уусикиркко к своей сестре Евдокии, а Нина продолжала жить в Куоккале с двумя детьми - Ириной и Юлием. Обе сестры прожили более 87 лет.
Мужем Нины стал биолог польских кровей Ян Зигмунт Вильчинский (1891-1970, Montpellier, Франция). Сын Юлиус (Юлий) родился в Витебске (1919-1984), а дочь (1921-2014) в Terijoki (Зеленогорск). Ещё в Петрограде Нина поступила в художественную школу и её отец И.С. Крючков решил построить рядом с дачей в Куоккале отдельную для неё студию. Было выбрано место, восточнее основного дома, и начато строительство, но после трагической смерти купца оно прекратилось. Позднее вдова продала строительный материал, остался только фундамент.
Живя в Финляндии, сёстры летом сдавали дачу в Куоккале, в том числе женской организации «Лотта Свярд» для размещения в ней пансионата «Дачи Лотт». После Зимней войны Нина, Вера и Евдокия, как и другие собственники утерянного имущества, оказавшегося на территории СССР, получили от финляндского государства небольшую компенсацию, каждая в размере 1/3 от общей суммы. Нина переехала в Хельсинки и сменила фамилию на Теванто (Tevanto).
В советское время дача являлась одним из корпусов санатория «Репино». До 2017 года в доме жили его работники, но затем здание полностью расселили и признали объектом культурного наследия.
31 августа 2019 года по заказу Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) на территории дачи волонтёры провели первоочередные противоаварийные работы. Здание законсервировали, в том числе отремонтировали кровлю в местах протечек, зашили оконные проемы, обработали огне-биозащитным раствором, разобрали пристройку советского периода и расчистили прилегающую территорию от мусора.
Объект, названный «Дача Ридингера», готовили тогда к участию в программе «Аренда памятника за 1 рубль» и передаче от федералов в городскую собственность, но переговоры с Москвой к желаемому эффекту не привели и дача пошла с молотка. На 8 августа 2022 были назначены торги. Согласно условиям конкурса, покупатель обязан в течение семи лет провести восстановительные работы. Площадь дома — 429,8 м², участка под ним — около 700 м².
На здание было девять претендентов. Начальная цена составляла 8,7 млн. рублей, а итоговая 22,1. Победителем конкурса стал Геннадий Александрович Костерин - совладелец компании ООО «Энкор Васильевский», в прошлом году открывшей первый в Петербурге фитнес-клуб московской премиальной сети Encore Fitness.
По оценке специалиста, новому владельцу потребуется инвестировать в восстановление и перепрофилирование объекта сумму от 65 до 86 млн. рублей. В здании можно открыть небольшой отель или ресторан, либо адаптировать объект под санаторий или гостиницу. С учётом стоимости жилья в Репино, даже включая затраты на восстановление, сделка является выгодной, говорит эксперт. «Был бы купец, а товар есть».
Адрес: Репино, Приморское шоссе, 394, корп. 6
___________
#Ридингер #Крючков #Шишкин #Куоккала #Репино #Финляндия #Карельский
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "Дореволюционная Россия♔"
Статьи, переводы, фото
6 208
432141-ое место по числу подписчиков
4.43%
7.75%
сегодня 0 (0.00%)
за неделю 7 (0.11%)
за месяц 99 (1.62%)
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
Дом купца Чубанова
На Приморском шоссе, недалеко от КАД, находится примечательный деревянный домик, очень даже неплохо сохранившийся для своего более чем 100-летнего возраста. К сожалению, информации о нём и его хозяине крайне мало. В акте государственной историко-культурной экспертизы, проведённой в сентябре 2015 года, сказано лишь, что дом был построен между 1907 и 1914 годом и принадлежал купцу А.К. Чубанову. Автор проекта не установлен.
Захотелось узнать побольше о хозяине этого жилища и в помощь пришли дореволюционные адресные и справочные книги о жителях Петербурга и лицах Петроградского купечества. Много из них, конечно, не почерпнёшь, но это лучше чем ничего.
Крестьянин Алексей Кириллович Чубанов родился в 1861-м, в год когда отменили крепостное право. Его деревня Княжево находилась в Гнездниковской волости Солигаличского уезда, что в Костромской губернии, теперь области. В 1897 году в ней насчитывалось 88 жителей (34 мужского пола и 54 женского), а в 1907-м уже 69 душ на 25 дворов. В наши дни деревня входит в состав Бурдуковского сельского поселения и в ней насчитывается 16 человек.
Сокращение населения и тогда было связано с миграцией в крупные города. Глухая деревня Княжево находится в 170 км от Костромы, 150 от Вологды и 450 от Москвы. До столицы Российской империи ещё дальше - 700 км., но наш герой, Алексей Кириллович, решил перебраться именно на берега Невы, а вместе с ним и ещё два брата – Чубановы Александр (1859 г.р.) и Николай Михайловичи (1864 г.р.), вероятно двоюродные.
Чубанов А.К. начал свою торговую деятельность в Петербурге около 1896 года и стал купцом 2-й гильдии в 1903-м. Он занимался продажей металлоизделий, имел газопроводную мастерскую, открыл магазин водопроводных принадлежностей. Братья Александр и Николай трудились в той же области и, как и Алексей имели лавки в Апраксином и Гостином дворе.
Чубанов А.К. был женат на Анне Валентиновне, имел сыновей Сергея (1885 г.р.), Фёдора (1891 г.р.), Алексея (1896 г.р.) и дочерей Надежду и Елизавету. Проживали они сначала на Фонтанке, 98, но в 1901 году Алексей Кириллович приобрёл участок на углу Смольного пр. (д.3) и Малой Болотной (Бонч-Бруевича ул., 2) и к 1903 году построил на нём доходный дом по проекту техника Рейзмана Фомы Кузьмича.
Александр Михайлович Чубанов также значился собственником этого нового здания на Смольном проспекте, однако в 1908 году сведения об этом купце исчезают, вероятно, в связи с уходом в мир иной. Его место занимает жена Вера Петровна Чубанова, купчиха 2-й гильдии, которая основывает фирму «Чубанова, А.М. Наследн.» и продолжает торговлю водопроводными принадлежностями в Апраксином дворе недалеко от Алексея Кирилловича. При ней сыновья Георгий (1898 г.р.), Пётр (1901 г.р.) и дочери: Мария и Елена.
Купец Алексей Чубанов становится единственным собственником доходного дома на Смольном пр., где проживает с семьёй. Вероятно, вскоре ему приходит мысль прикупить дачу в Александровской. Есть документ, где говорится, что:
«на 4 февраля 1914 г. была назначена продажа построек на участке на удовлетворение исков кредиторов с переводом на покупателя арендного договора. Приставом было составлено уведомление, что постройки были проданы С.-Петербургскому купцу Алексею Кирилловичу Чубанову, проживавшему на углу Смольного пр. и Малой Болотной ул. в д. 2/3, кв.4, недоимок по участку в 139 руб. 76 коп. и 4 руб. 13 коп. за срубленные деревья в казну уплачены».
А 1 июля 1915 заведующий лесничеством Белкин делает надпись на контракте о передаче участка жене Статского Советника Надежде Алексеевне Дубровиной и жене Коллежского Секретаря Елизавете Алексеевне Панковой, жительствующим в С.-Петербурге по М.Болотной ул., 2/3. Таким образом, 54-летний Чубанов передал дачу своим вышедшим замуж дочерям.
Надежда была женой Дубровина Фёдора Никандровича, с которым они жили в квартире №1 в доходном доме отца, а Елизавета вышла замуж за Николая Васильевича Панкова, служащего в департаменте делопроизводства и проживали они рядом - в квартире №2. Надо полагать, что семья купца была дружная и общая дача им пришлась по душе.
В 1920 году участок купца был реквизирован. В 1934-м здание было продано ЛенОблПромКассе и использовалось под дом отдыха. В 1937 году по решению Ленинградского Обкома ВКПб объект передан КЭО ЛенТыла ВМФ, именуемому впоследствии ЛенвоенПорт ВМФ.
В планировке здания заложен принцип изоляции отдельных групп помещений, вероятно, для нескольких семей - родственников купца. При постройке дом был оборудован местным водопроводом, собственной котельной, ванной, душевой, санузлами на двух этажах, электроосвещением, телефоном, изразцовыми печами и камином.
После 1928 года крытую на каменном цоколе террасу переделали в веранду. В 1966-м в доме провели капитальный ремонт, были разобраны конструкции верхней части юго-восточной башни, а затем утрачены балконы второго этажа на северном и южном торцовых фасадах и заложено окно второго этажа в юго-восточной башне. После 2007 года исчезли балконы на мансардных этажах на восточном и северном фасадах.
В настоящее время дом частично благоустроен и в нём проживает 5 семей, имеющих квартиры в собственности. Одно из помещений находится в аварийном состоянии, в связи с чем ранее одна семья была оттуда переселена. По информации местного жителя газоснабжение в дом не проведено. Утрачен пятый вход. На участке сохранился буровой колодец и несколько поздних сараев.
2 августа 2016-го года «Дом А.К. Чубанова» вошёл в "Перечень объектов культурного наследия регионального значения". Уверена, что жители дома знают его историю и неусыпно оберегают от пожаров и прочих напастей, часто случающихся в последнее время с деревянными историческими зданиями. А вот интересно было бы узнать, в курсе ли оставшиеся 16 жителей деревни Княжево о том, что их земляки когда-то так успешно покорили северную столицу?
Адрес: Сестрорецк, Приморское шоссе, 250 / Старая ул., 2
__________
#Чубанов #Княжево #Александровская #Тарховка
На Приморском шоссе, недалеко от КАД, находится примечательный деревянный домик, очень даже неплохо сохранившийся для своего более чем 100-летнего возраста. К сожалению, информации о нём и его хозяине крайне мало. В акте государственной историко-культурной экспертизы, проведённой в сентябре 2015 года, сказано лишь, что дом был построен между 1907 и 1914 годом и принадлежал купцу А.К. Чубанову. Автор проекта не установлен.
Захотелось узнать побольше о хозяине этого жилища и в помощь пришли дореволюционные адресные и справочные книги о жителях Петербурга и лицах Петроградского купечества. Много из них, конечно, не почерпнёшь, но это лучше чем ничего.
Крестьянин Алексей Кириллович Чубанов родился в 1861-м, в год когда отменили крепостное право. Его деревня Княжево находилась в Гнездниковской волости Солигаличского уезда, что в Костромской губернии, теперь области. В 1897 году в ней насчитывалось 88 жителей (34 мужского пола и 54 женского), а в 1907-м уже 69 душ на 25 дворов. В наши дни деревня входит в состав Бурдуковского сельского поселения и в ней насчитывается 16 человек.
Сокращение населения и тогда было связано с миграцией в крупные города. Глухая деревня Княжево находится в 170 км от Костромы, 150 от Вологды и 450 от Москвы. До столицы Российской империи ещё дальше - 700 км., но наш герой, Алексей Кириллович, решил перебраться именно на берега Невы, а вместе с ним и ещё два брата – Чубановы Александр (1859 г.р.) и Николай Михайловичи (1864 г.р.), вероятно двоюродные.
Чубанов А.К. начал свою торговую деятельность в Петербурге около 1896 года и стал купцом 2-й гильдии в 1903-м. Он занимался продажей металлоизделий, имел газопроводную мастерскую, открыл магазин водопроводных принадлежностей. Братья Александр и Николай трудились в той же области и, как и Алексей имели лавки в Апраксином и Гостином дворе.
Чубанов А.К. был женат на Анне Валентиновне, имел сыновей Сергея (1885 г.р.), Фёдора (1891 г.р.), Алексея (1896 г.р.) и дочерей Надежду и Елизавету. Проживали они сначала на Фонтанке, 98, но в 1901 году Алексей Кириллович приобрёл участок на углу Смольного пр. (д.3) и Малой Болотной (Бонч-Бруевича ул., 2) и к 1903 году построил на нём доходный дом по проекту техника Рейзмана Фомы Кузьмича.
Александр Михайлович Чубанов также значился собственником этого нового здания на Смольном проспекте, однако в 1908 году сведения об этом купце исчезают, вероятно, в связи с уходом в мир иной. Его место занимает жена Вера Петровна Чубанова, купчиха 2-й гильдии, которая основывает фирму «Чубанова, А.М. Наследн.» и продолжает торговлю водопроводными принадлежностями в Апраксином дворе недалеко от Алексея Кирилловича. При ней сыновья Георгий (1898 г.р.), Пётр (1901 г.р.) и дочери: Мария и Елена.
Купец Алексей Чубанов становится единственным собственником доходного дома на Смольном пр., где проживает с семьёй. Вероятно, вскоре ему приходит мысль прикупить дачу в Александровской. Есть документ, где говорится, что:
«на 4 февраля 1914 г. была назначена продажа построек на участке на удовлетворение исков кредиторов с переводом на покупателя арендного договора. Приставом было составлено уведомление, что постройки были проданы С.-Петербургскому купцу Алексею Кирилловичу Чубанову, проживавшему на углу Смольного пр. и Малой Болотной ул. в д. 2/3, кв.4, недоимок по участку в 139 руб. 76 коп. и 4 руб. 13 коп. за срубленные деревья в казну уплачены».
А 1 июля 1915 заведующий лесничеством Белкин делает надпись на контракте о передаче участка жене Статского Советника Надежде Алексеевне Дубровиной и жене Коллежского Секретаря Елизавете Алексеевне Панковой, жительствующим в С.-Петербурге по М.Болотной ул., 2/3. Таким образом, 54-летний Чубанов передал дачу своим вышедшим замуж дочерям.
Надежда была женой Дубровина Фёдора Никандровича, с которым они жили в квартире №1 в доходном доме отца, а Елизавета вышла замуж за Николая Васильевича Панкова, служащего в департаменте делопроизводства и проживали они рядом - в квартире №2. Надо полагать, что семья купца была дружная и общая дача им пришлась по душе.
В 1920 году участок купца был реквизирован. В 1934-м здание было продано ЛенОблПромКассе и использовалось под дом отдыха. В 1937 году по решению Ленинградского Обкома ВКПб объект передан КЭО ЛенТыла ВМФ, именуемому впоследствии ЛенвоенПорт ВМФ.
В планировке здания заложен принцип изоляции отдельных групп помещений, вероятно, для нескольких семей - родственников купца. При постройке дом был оборудован местным водопроводом, собственной котельной, ванной, душевой, санузлами на двух этажах, электроосвещением, телефоном, изразцовыми печами и камином.
После 1928 года крытую на каменном цоколе террасу переделали в веранду. В 1966-м в доме провели капитальный ремонт, были разобраны конструкции верхней части юго-восточной башни, а затем утрачены балконы второго этажа на северном и южном торцовых фасадах и заложено окно второго этажа в юго-восточной башне. После 2007 года исчезли балконы на мансардных этажах на восточном и северном фасадах.
В настоящее время дом частично благоустроен и в нём проживает 5 семей, имеющих квартиры в собственности. Одно из помещений находится в аварийном состоянии, в связи с чем ранее одна семья была оттуда переселена. По информации местного жителя газоснабжение в дом не проведено. Утрачен пятый вход. На участке сохранился буровой колодец и несколько поздних сараев.
2 августа 2016-го года «Дом А.К. Чубанова» вошёл в "Перечень объектов культурного наследия регионального значения". Уверена, что жители дома знают его историю и неусыпно оберегают от пожаров и прочих напастей, часто случающихся в последнее время с деревянными историческими зданиями. А вот интересно было бы узнать, в курсе ли оставшиеся 16 жителей деревни Княжево о том, что их земляки когда-то так успешно покорили северную столицу?
Адрес: Сестрорецк, Приморское шоссе, 250 / Старая ул., 2
__________
#Чубанов #Княжево #Александровская #Тарховка
Родильный приют Марии Дрожжиной
Рядом с дачей княгини Зинаиды Юсуповой в 1859 -1861 гг. были построены загородные дома поручика лейб-гвардии Царскосельского стрелкового батальона, участника обороны Севастополя, действительного статского советника Франца Петровича Девиена. Позднее одно из двух его дачных строений приобрёл состоятельный купец, потомственный почётный гражданин Дмитрий Алексеевич Дрожжин.
Возможно, поскольку брак купца был бездетным, незадолго до своей смерти в 1890 году он составил своеобразное завещание, отписав всё имущество супруге Марие Александровне, но без права продажи. Вдова могла только пользоваться недвижимостью, а также доходами от основного неприкосновенного капитала, который составлял 1 150 млн. рублей, а после её смерти надлежало продать дома и передать абсолютно все деньги императрице на благотворительные нужды.
Согласно последней воле купца, 100 тысяч рублей завещались на покупку места в Царском Селе или Софии и на постройку каменного дома для учреждения "в память Дмитрия и Марии Дрожжиных", в котором нужно было устроить церковь во имя свв. Дмитрия Солунского и Марии Египетской, богадельню для престарелых лиц христианского исповедания, ремесленный приют, больницу для бесплатного лечения и содержания бедных больных.
Так как проценты на капитал уже к 1904-му году составили весьма значительную сумму, вдова Мария Дрожжина решила самостоятельно построить благотворительное заведение на своём участке рядом с дачей. Учреждение должно было состоять из родильного дома, детского ремесленного приюта и церкви. Благотворительница выбрала в качестве архитектора Сильвио Данини.
Интересно, что формально Дрожжина не имела права строить на участке, поскольку не владела землёй, а могла только пожизненно пользоваться ею. Однако в Дворцовом управлении на это закрыли глаза, вероятно, потому что были крайне заинтересованы в появлении такого учреждения. Более того, поскольку запроектированное в 1904 году Данини здание не вмещалось в границы участка, в 1905-м году к нему прирезали кусочек Отдельного парка. Впрочем, изначальный вариант так и не был реализован.
В 1906-м году Данини создает новый проект здания с более скромными размерами, в соответствии с которым и начали строительство. Родильный приют для охраны материнства и грудных детей им. М.А. Дрожжиной открылся 8 января 1907 года. На его первом этаже находились 25 кроватей, на втором этаже прямо под колокольней обустроили домовую церковь вместимостью до 300 человек. На звоннице храма находились 5 колоколов.
В приют круглосуточно бесплатно принимались бедные и малоимущие жительницы Царского Села и окрестностей. Кроме того, два раза в неделю желающие получали бесплатную консультацию гинеколога и бесплатные лекарства. При условии содержания рожениц в течение 9 дней приют позволял принимать 1000 родов в год.
Персонал состоял из 28 человек, четверо из них – акушеры (причём в Дворцовом госпитале их было только два). Одну из палат обслуживали воспитанницы Школы нянь, проходившие практику. Некоторые из служащих жили в приюте. Родильный дом быстро зарекомендовал себя благодаря образцовой постановке дела и современному оборудованию. Администрации пришлось даже требовать при приёме рожениц справки из полиции «о бедности», чтобы иметь возможность отказывать в помощи состоятельным людям.
Комплекс продолжил своё развитие в 1909-м году, когда 26 октября по проекту Данини был заложен новый каменный корпус для приюта ремесленников, соединённый с родильным домом двухэтажной галереей с широкими окнами. Планировалось, что в нём будут проживать около 40 детей обоего пола. Корпус был отстроен вчерне лишь к концу 1913 года, но его так и не открыли.
После смерти Марии Дрожжиной в 1910 году руководство всеми делами взял на себя председатель комитета приюта, купец 2-й гильдии А.М. Треблов. В связи с нарушениями законов при строительстве приюта Канцелярия советовала императрице не принимать завещание. 18 февраля 1912 скончался Треблов.
На капиталы Дрожжиных был наложен арест и родильный приют остался без средств. 7 марта 1912 его деятельность была приостановлена, но через полгода по воле императрицы министерство внутренних дел отдало приказ о возобновлении работы. 15 сентября был утверждён устав, а деятельность приюта контролировалась теперь Дворцовым управлением. 7 января 1914 всё имущество Д.А. Дрожжина было передано Опекунским советом в распоряжение опекунов.
Долгая тяжба о передаче капитала Дрожжиных под покровительство императрицы, суды с появившимися наследниками закончилась лишь в 1916 году. Капитал составлял в то время 2 400 000 рублей. При приюте начало работу Царскосельское отделение Всероссийского общества охраны материнства и младенчества, состоявшее под Августейшим покровительством Императрицы Александры Феодоровны.
Осенью 1916 года был утверждён проект С.А. Данини нового, третьего здания - Дома матери и ребёнка. Однако строительство так и не началось. В апреле 1918 года Царскосельский родильный приют Марии Александровны Дрожжиной был переименован в Детскосельский институт охраны материнства и младенчества. Церковь была закрыта 17 Марта 1923. До войны в здании бывшего приюта размещался Детскосельский санаторий для туберкулёзных детей.
В наше время здание внешне сохранилось, за исключением купола - в советское время главку домовой церкви снесли, так что осталась только тройная аркада звонницы без колоколов. Сегодня в помещении церкви находится столовая. На звоннице до сих пор сохранились деревянные перекладины и скобы для крепления колоколов.
Со стороны Павловского шоссе находится историческая ограда, сооружённая на подпорной стене. Бывший приют Дрожжиных продолжает помогать людям – сейчас здание занимает Пушкинский противотуберкулёзный диспансер.
Адрес: г. Пушкин, Павловское шоссе д.14
__________
#Пушкин #ЦарскоеСело #Дрожжин #Данини #приют #тубдиспансер #Петербург .
Рядом с дачей княгини Зинаиды Юсуповой в 1859 -1861 гг. были построены загородные дома поручика лейб-гвардии Царскосельского стрелкового батальона, участника обороны Севастополя, действительного статского советника Франца Петровича Девиена. Позднее одно из двух его дачных строений приобрёл состоятельный купец, потомственный почётный гражданин Дмитрий Алексеевич Дрожжин.
Возможно, поскольку брак купца был бездетным, незадолго до своей смерти в 1890 году он составил своеобразное завещание, отписав всё имущество супруге Марие Александровне, но без права продажи. Вдова могла только пользоваться недвижимостью, а также доходами от основного неприкосновенного капитала, который составлял 1 150 млн. рублей, а после её смерти надлежало продать дома и передать абсолютно все деньги императрице на благотворительные нужды.
Согласно последней воле купца, 100 тысяч рублей завещались на покупку места в Царском Селе или Софии и на постройку каменного дома для учреждения "в память Дмитрия и Марии Дрожжиных", в котором нужно было устроить церковь во имя свв. Дмитрия Солунского и Марии Египетской, богадельню для престарелых лиц христианского исповедания, ремесленный приют, больницу для бесплатного лечения и содержания бедных больных.
Так как проценты на капитал уже к 1904-му году составили весьма значительную сумму, вдова Мария Дрожжина решила самостоятельно построить благотворительное заведение на своём участке рядом с дачей. Учреждение должно было состоять из родильного дома, детского ремесленного приюта и церкви. Благотворительница выбрала в качестве архитектора Сильвио Данини.
Интересно, что формально Дрожжина не имела права строить на участке, поскольку не владела землёй, а могла только пожизненно пользоваться ею. Однако в Дворцовом управлении на это закрыли глаза, вероятно, потому что были крайне заинтересованы в появлении такого учреждения. Более того, поскольку запроектированное в 1904 году Данини здание не вмещалось в границы участка, в 1905-м году к нему прирезали кусочек Отдельного парка. Впрочем, изначальный вариант так и не был реализован.
В 1906-м году Данини создает новый проект здания с более скромными размерами, в соответствии с которым и начали строительство. Родильный приют для охраны материнства и грудных детей им. М.А. Дрожжиной открылся 8 января 1907 года. На его первом этаже находились 25 кроватей, на втором этаже прямо под колокольней обустроили домовую церковь вместимостью до 300 человек. На звоннице храма находились 5 колоколов.
В приют круглосуточно бесплатно принимались бедные и малоимущие жительницы Царского Села и окрестностей. Кроме того, два раза в неделю желающие получали бесплатную консультацию гинеколога и бесплатные лекарства. При условии содержания рожениц в течение 9 дней приют позволял принимать 1000 родов в год.
Персонал состоял из 28 человек, четверо из них – акушеры (причём в Дворцовом госпитале их было только два). Одну из палат обслуживали воспитанницы Школы нянь, проходившие практику. Некоторые из служащих жили в приюте. Родильный дом быстро зарекомендовал себя благодаря образцовой постановке дела и современному оборудованию. Администрации пришлось даже требовать при приёме рожениц справки из полиции «о бедности», чтобы иметь возможность отказывать в помощи состоятельным людям.
Комплекс продолжил своё развитие в 1909-м году, когда 26 октября по проекту Данини был заложен новый каменный корпус для приюта ремесленников, соединённый с родильным домом двухэтажной галереей с широкими окнами. Планировалось, что в нём будут проживать около 40 детей обоего пола. Корпус был отстроен вчерне лишь к концу 1913 года, но его так и не открыли.
После смерти Марии Дрожжиной в 1910 году руководство всеми делами взял на себя председатель комитета приюта, купец 2-й гильдии А.М. Треблов. В связи с нарушениями законов при строительстве приюта Канцелярия советовала императрице не принимать завещание. 18 февраля 1912 скончался Треблов.
На капиталы Дрожжиных был наложен арест и родильный приют остался без средств. 7 марта 1912 его деятельность была приостановлена, но через полгода по воле императрицы министерство внутренних дел отдало приказ о возобновлении работы. 15 сентября был утверждён устав, а деятельность приюта контролировалась теперь Дворцовым управлением. 7 января 1914 всё имущество Д.А. Дрожжина было передано Опекунским советом в распоряжение опекунов.
Долгая тяжба о передаче капитала Дрожжиных под покровительство императрицы, суды с появившимися наследниками закончилась лишь в 1916 году. Капитал составлял в то время 2 400 000 рублей. При приюте начало работу Царскосельское отделение Всероссийского общества охраны материнства и младенчества, состоявшее под Августейшим покровительством Императрицы Александры Феодоровны.
Осенью 1916 года был утверждён проект С.А. Данини нового, третьего здания - Дома матери и ребёнка. Однако строительство так и не началось. В апреле 1918 года Царскосельский родильный приют Марии Александровны Дрожжиной был переименован в Детскосельский институт охраны материнства и младенчества. Церковь была закрыта 17 Марта 1923. До войны в здании бывшего приюта размещался Детскосельский санаторий для туберкулёзных детей.
В наше время здание внешне сохранилось, за исключением купола - в советское время главку домовой церкви снесли, так что осталась только тройная аркада звонницы без колоколов. Сегодня в помещении церкви находится столовая. На звоннице до сих пор сохранились деревянные перекладины и скобы для крепления колоколов.
Со стороны Павловского шоссе находится историческая ограда, сооружённая на подпорной стене. Бывший приют Дрожжиных продолжает помогать людям – сейчас здание занимает Пушкинский противотуберкулёзный диспансер.
Адрес: г. Пушкин, Павловское шоссе д.14
__________
#Пушкин #ЦарскоеСело #Дрожжин #Данини #приют #тубдиспансер #Петербург .
Поликлиника в стиле модерн
До революции этот дом на Московской улице в Царском Селе принадлежал Марии Алексеевне Савицкой, жене инженера путей сообщения Василия Яковлевича Савицкого. Семья жила на соседней Малой улице с 1897 года в доме Паткуль (№13 – сейчас гостиница «Дом Паткуль»). 8 февраля 1903 года супруга приобрела по купчей участок земли почти напротив, в 150 метрах, на Московской улице для постройки на нём доходного дома.
Для создания проекта объявили конкурс, на разработку которого отводился месяц. Стоимость строительства не должна была превышать 50 тысяч рублей. В проекте оговаривалось всё до мелочей. Не забыли даже старый дуб, от которого садовый фасад дома надлежало обустроить не ближе чем на четыре сажени. У заказчика, инженера Василия Савицкого, после строительства Петровской набережной оставался запас невостребованных гранитных камней, и одним из условий конкурса было использование этого материала для облицовки здания.
Всего было представлено 24 работы и комиссия, состоявшая из авторитетных архитекторов, выбрала проект «Венок» братьев А.В. И Н.В. Васильевых. Под их наблюдением дом и был построен в течение 1904-1905 гг., правда, с некоторыми отступлениями от конкурсного проекта. Здание получило богатую отделку цоколя и выступающих частей фасада, что соответствовало характеру северного модерна.
Для архитектора Николая Васильева, который только что окончил Академию художеств, где учился в мастерской Леонтия Бенуа, это была одна из первых работ. Впоследствии он стал известен как автор проекта Торгового дома Гвардейского экономического общества (ДЛТ), а также Соборной мечети. После революции Васильев эмигрировал, жил в Сербии, во Франции. В 1928 году он переехал в США, где несколько лет работал в респектабельной фирме «Уоррен и Уэтмор» (Warren and Wetmore), строившей крупные отели. Умер Николай Васильевич в Нью-Йорке в 1958-м на 83 году жизни.
Дом Савицких был доходным и неизвестно жили ли в нём сами хозяева. В нём разместились две большие богато отделанные зимние квартиры, состоящие из пяти-шести комнат, кухни, ванной и двух клозетов. На третьем этаже-мансарде находились помещения для прислуги и кухонь. Из вестибюля на второй этаж и в мансарды вела неширокая мраморная лестница.
Перед домом со стороны Московской улицы устроили палисадник, обнесённый низкой оригинальной кованой оградой с металлическими торшерами перед входом и гранитными столбиками по периметру. Над крышей возвышались две башни, облицованные, как и весь фасад, светлым кирпичом и гранитом со стилизованными металлическими решётками.
Дом Савицких не пострадал во время Великой Отечественной войны. После освобождения Пушкина в 1944 году на первом этаже были размещены практически все медицинские учреждения города. Здесь и сегодня находится поликлиника. В 1956 году здание подверглось существенным изменениям: мансарды перестроили в полноценный третий этаж, две башни разобрали, а с правой стороны пристроили дополнительный корпус. Прежний облик дома во многом потерял своё очарование. В 2021 году был произведён ремонт здания, однако ржавые торшеры-фонари с оградой не изменились.
О семье Савицких известно, что они принадлежали к малороссийскому роду. Отец владельца дома Яков, проживая в Черниговской губернии, занимался хозяйством на своём хуторе. Воспитание молодого поколения велось в духе глубокого уважения к общерусской культуре и все дети получили хорошее образование в России.
Сохранились сведения об Артемии - сыне Василия и Марии Савицких - заказчиков этого дома. В 1903 году он окончил с серебряной медалью Николаевскую мужскую гимназию в Царском Селе, находящуюся в конце Малой улицы. С юности Артемий был увлечён литературой. В 1908 году газета "Царскосельское Дело" сообщала, что 23 февраля 1908 года на традиционном семейно-музыкальном вечере А.В.Савицкий исполнил «"Помпей у пиратов" Гумилёва поэта-декадента».
Перед революцией Артемий Васильевич работал госслужащим в гражданском кассационном департаменте и проживал с мамой напротив Таврического сада на Таврической улице, 17 (доходный дом А.С. Хренова). По окончании Гражданской войны он переехал в Харбин - административный центр Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) и, как и 200 тысяч русских жителей этого города оказался в эмиграции.
Беженцы из Советской России стремились не просто в Маньчжурию, а именно на КВЖД, надеясь найти в Харбине и на линии не только работу и кров, но и привычный русский уклад жизни среди российского же населения. Благодаря своему дяде, Михаилу Яковлевичу Савицкому, высокопоставленному чиновнику на КВЖД, Артемий получил должность в отделе контроля управления дорогой.
Артемий Васильевич был женат на Марии Александровне, интеллигентной даме польского происхождения. В этом браке детей не имел. Находился в тёплых и доверительных родственных отношениях с семьёй своего дяди Михаила Яковлевича, горячо любил своих племянников.
Одновременно со службой на КВЖД Савицкий А.В. занялся журналистикой и литературным трудом, был редактором русскоязычных газет, печатался под псевдонимом Артемий Лишин, будто скорбел о том, чего судьба его лишила. Он стал известен в русском зарубежье как неординарный журналист, пишущий яркие статьи, в основном на политические темы, придерживался антифашистской позиции.
До конца своей жизни А.В.Савицкий остался в Харбине, где написал серию исторических романов, пронизанных любовью к России. Романы Артемия Лишина «Наследие Петра» (1939), «В дни Елизаветы» (1939), «Трагедия Царского Села» (1941) опубликовали в харбинском издательстве М.В.Зайцева, отзывы критиков были доброжелательны. Литературные труды А.В.Савицкого печатались в Австралии, его книги хранятся в различных библиотеках мира.
Жизнь под японцами оказалась несладкой не только для китайцев, но и для большинства русских эмигрантов. В Харбине романы Артемия Васильевича звучали для местных русских почти как отрадная сказка о былом величии. И во всех своих исторических писаниях Лишин сомнамбулически возвращался в излюбленное им Царское Село.
Жить в Харбине становилось всё опаснее. «В то время мы ещё не знали обо всех ужасах, творившихся в Маньчжурии именем микадо, - вспоминала много позже русская харбинка Елизавета Рачинская (1904–1993). – Теперь стало известно, что в 1935 году японцы согнали 10000 китайских кули («работник») для постройки комплекса особого назначения под названием Пинг Фанг.
Это была экспериментальная станция, вернее, лагерь смерти, через который прошло 3000 человек – китайцев, монголов, корейцев, русских и несколько иностранцев. Имена их не регистрировались, и они навсегда остались безымянными. «Во имя науки» эти несчастные подвергались нечеловеческим пыткам. Им прививали всевозможные болезни – холеру, сифилис, бубонную чуму, чтобы наблюдать за течением этих опытов; систематически замораживали до смерти; выкачивали кровь и заменяли её кровью лошадей…».
Понятно, что изгнание японцев из Маньчжурии было мечтой большинства местных русских. Прихода Красной Армии ждали, но с внутренним трепетом и тайным страхом, которые, к сожалению, во многом оправдались. Испуганные жители из боязни репрессий лихорадочно жгли книги, в которых, по их мнению, чекисты могли усмотреть крамолу. Артемия Савицкого не тронули. Более того, в 1945 году в Харбине он взялся редактировать советскую газету «Русское слово».
От дальнейшего выбора Артемия избавила обычная будничная смерть – вовсе не по приговору трибунала и не в лагерях. 63-летний писатель почил в 1947 году от сердечного приступа, отдыхая в саду своего дома, не дожив до страшной культурной революции, охватившей вскоре Китай и сделавшей невозможным дальнейшее пребывание русских в основанном ими Харбине.
Артемий Васильевич Савицкий был похоронен с почестями на харбинском Успенском кладбище. В конце 1950-х на месте этого русского погоста китайцами был устроен парк культуры и отдыха. Часть могил, которые смогли спасти рассеянные по свету родственники погребённых, была перенесена на новое городское кладбище «Хуаншань». Сохранилась ли среди них могила русского писателя Артемия Лишина, неизвестно.
Адрес: Пушкин, Московская ул., 17
____________
#Савицкий #Лишин #ЦарскоеСело #Пушкин #поликлиника #Харбин #Китай #Петербург
До революции этот дом на Московской улице в Царском Селе принадлежал Марии Алексеевне Савицкой, жене инженера путей сообщения Василия Яковлевича Савицкого. Семья жила на соседней Малой улице с 1897 года в доме Паткуль (№13 – сейчас гостиница «Дом Паткуль»). 8 февраля 1903 года супруга приобрела по купчей участок земли почти напротив, в 150 метрах, на Московской улице для постройки на нём доходного дома.
Для создания проекта объявили конкурс, на разработку которого отводился месяц. Стоимость строительства не должна была превышать 50 тысяч рублей. В проекте оговаривалось всё до мелочей. Не забыли даже старый дуб, от которого садовый фасад дома надлежало обустроить не ближе чем на четыре сажени. У заказчика, инженера Василия Савицкого, после строительства Петровской набережной оставался запас невостребованных гранитных камней, и одним из условий конкурса было использование этого материала для облицовки здания.
Всего было представлено 24 работы и комиссия, состоявшая из авторитетных архитекторов, выбрала проект «Венок» братьев А.В. И Н.В. Васильевых. Под их наблюдением дом и был построен в течение 1904-1905 гг., правда, с некоторыми отступлениями от конкурсного проекта. Здание получило богатую отделку цоколя и выступающих частей фасада, что соответствовало характеру северного модерна.
Для архитектора Николая Васильева, который только что окончил Академию художеств, где учился в мастерской Леонтия Бенуа, это была одна из первых работ. Впоследствии он стал известен как автор проекта Торгового дома Гвардейского экономического общества (ДЛТ), а также Соборной мечети. После революции Васильев эмигрировал, жил в Сербии, во Франции. В 1928 году он переехал в США, где несколько лет работал в респектабельной фирме «Уоррен и Уэтмор» (Warren and Wetmore), строившей крупные отели. Умер Николай Васильевич в Нью-Йорке в 1958-м на 83 году жизни.
Дом Савицких был доходным и неизвестно жили ли в нём сами хозяева. В нём разместились две большие богато отделанные зимние квартиры, состоящие из пяти-шести комнат, кухни, ванной и двух клозетов. На третьем этаже-мансарде находились помещения для прислуги и кухонь. Из вестибюля на второй этаж и в мансарды вела неширокая мраморная лестница.
Перед домом со стороны Московской улицы устроили палисадник, обнесённый низкой оригинальной кованой оградой с металлическими торшерами перед входом и гранитными столбиками по периметру. Над крышей возвышались две башни, облицованные, как и весь фасад, светлым кирпичом и гранитом со стилизованными металлическими решётками.
Дом Савицких не пострадал во время Великой Отечественной войны. После освобождения Пушкина в 1944 году на первом этаже были размещены практически все медицинские учреждения города. Здесь и сегодня находится поликлиника. В 1956 году здание подверглось существенным изменениям: мансарды перестроили в полноценный третий этаж, две башни разобрали, а с правой стороны пристроили дополнительный корпус. Прежний облик дома во многом потерял своё очарование. В 2021 году был произведён ремонт здания, однако ржавые торшеры-фонари с оградой не изменились.
О семье Савицких известно, что они принадлежали к малороссийскому роду. Отец владельца дома Яков, проживая в Черниговской губернии, занимался хозяйством на своём хуторе. Воспитание молодого поколения велось в духе глубокого уважения к общерусской культуре и все дети получили хорошее образование в России.
Сохранились сведения об Артемии - сыне Василия и Марии Савицких - заказчиков этого дома. В 1903 году он окончил с серебряной медалью Николаевскую мужскую гимназию в Царском Селе, находящуюся в конце Малой улицы. С юности Артемий был увлечён литературой. В 1908 году газета "Царскосельское Дело" сообщала, что 23 февраля 1908 года на традиционном семейно-музыкальном вечере А.В.Савицкий исполнил «"Помпей у пиратов" Гумилёва поэта-декадента».
Перед революцией Артемий Васильевич работал госслужащим в гражданском кассационном департаменте и проживал с мамой напротив Таврического сада на Таврической улице, 17 (доходный дом А.С. Хренова). По окончании Гражданской войны он переехал в Харбин - административный центр Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) и, как и 200 тысяч русских жителей этого города оказался в эмиграции.
Беженцы из Советской России стремились не просто в Маньчжурию, а именно на КВЖД, надеясь найти в Харбине и на линии не только работу и кров, но и привычный русский уклад жизни среди российского же населения. Благодаря своему дяде, Михаилу Яковлевичу Савицкому, высокопоставленному чиновнику на КВЖД, Артемий получил должность в отделе контроля управления дорогой.
Артемий Васильевич был женат на Марии Александровне, интеллигентной даме польского происхождения. В этом браке детей не имел. Находился в тёплых и доверительных родственных отношениях с семьёй своего дяди Михаила Яковлевича, горячо любил своих племянников.
Одновременно со службой на КВЖД Савицкий А.В. занялся журналистикой и литературным трудом, был редактором русскоязычных газет, печатался под псевдонимом Артемий Лишин, будто скорбел о том, чего судьба его лишила. Он стал известен в русском зарубежье как неординарный журналист, пишущий яркие статьи, в основном на политические темы, придерживался антифашистской позиции.
До конца своей жизни А.В.Савицкий остался в Харбине, где написал серию исторических романов, пронизанных любовью к России. Романы Артемия Лишина «Наследие Петра» (1939), «В дни Елизаветы» (1939), «Трагедия Царского Села» (1941) опубликовали в харбинском издательстве М.В.Зайцева, отзывы критиков были доброжелательны. Литературные труды А.В.Савицкого печатались в Австралии, его книги хранятся в различных библиотеках мира.
Жизнь под японцами оказалась несладкой не только для китайцев, но и для большинства русских эмигрантов. В Харбине романы Артемия Васильевича звучали для местных русских почти как отрадная сказка о былом величии. И во всех своих исторических писаниях Лишин сомнамбулически возвращался в излюбленное им Царское Село.
Жить в Харбине становилось всё опаснее. «В то время мы ещё не знали обо всех ужасах, творившихся в Маньчжурии именем микадо, - вспоминала много позже русская харбинка Елизавета Рачинская (1904–1993). – Теперь стало известно, что в 1935 году японцы согнали 10000 китайских кули («работник») для постройки комплекса особого назначения под названием Пинг Фанг.
Это была экспериментальная станция, вернее, лагерь смерти, через который прошло 3000 человек – китайцев, монголов, корейцев, русских и несколько иностранцев. Имена их не регистрировались, и они навсегда остались безымянными. «Во имя науки» эти несчастные подвергались нечеловеческим пыткам. Им прививали всевозможные болезни – холеру, сифилис, бубонную чуму, чтобы наблюдать за течением этих опытов; систематически замораживали до смерти; выкачивали кровь и заменяли её кровью лошадей…».
Понятно, что изгнание японцев из Маньчжурии было мечтой большинства местных русских. Прихода Красной Армии ждали, но с внутренним трепетом и тайным страхом, которые, к сожалению, во многом оправдались. Испуганные жители из боязни репрессий лихорадочно жгли книги, в которых, по их мнению, чекисты могли усмотреть крамолу. Артемия Савицкого не тронули. Более того, в 1945 году в Харбине он взялся редактировать советскую газету «Русское слово».
От дальнейшего выбора Артемия избавила обычная будничная смерть – вовсе не по приговору трибунала и не в лагерях. 63-летний писатель почил в 1947 году от сердечного приступа, отдыхая в саду своего дома, не дожив до страшной культурной революции, охватившей вскоре Китай и сделавшей невозможным дальнейшее пребывание русских в основанном ими Харбине.
Артемий Васильевич Савицкий был похоронен с почестями на харбинском Успенском кладбище. В конце 1950-х на месте этого русского погоста китайцами был устроен парк культуры и отдыха. Часть могил, которые смогли спасти рассеянные по свету родственники погребённых, была перенесена на новое городское кладбище «Хуаншань». Сохранилась ли среди них могила русского писателя Артемия Лишина, неизвестно.
Адрес: Пушкин, Московская ул., 17
____________
#Савицкий #Лишин #ЦарскоеСело #Пушкин #поликлиника #Харбин #Китай #Петербург
Доходный дом купца Ефима Овчинникова
Этот дом на Большой Зелениной был возведён в 1902 году для потомственного почётного гражданина, купца 2-й гильдии (с 1878-1893 имел 1-ю) и владельца бань Ефима Фёдоровича Овчинникова по проекту Дмитрия Андреевича Крыжановского (1871-1942). Архитектор использовал ступенчатое построение фасада, когда выступающие вперед части здания оказываются на этаж ниже основного корпуса. Причина появления такой формы в желании заказчика обойти принятый в столице лимит высоты.
Согласно правилу, принятому в 1844 году, разрешали строить дома не выше ширины улиц и переулков, где они стоят. Однако, немного отступив от красной линии, можно было это правило нарушить. Также запрещалось возводить здания свыше 11 саженей (23,5 метра - не выше последнего карниза Зимнего дворца). Одна из причин – желание не снижать до предела освещённость Санкт-Петербурга, где и без того не хватало солнечного света, дабы сократить заболеваемость туберкулёзом, которым страдали многие петербуржцы.
Указ об ограничении высоты строений прекратил действовать в Петербурге через три года после постройки дома Овчинникова. Купец Ефим Фёдорович ушёл из жизни в 75 лет, немного не дожив до завершения строительства. Его дело продолжили жена Ирина Поликарповна и дети: Николай (1860 г.р.), Григорий (1866 г.р.), Василий (1864 г.р.), Александр (1869 г.р.) и дочь Евдокия.
История купеческой семьи Овчинниковых началась в далёком 1846 году, когда вольноотпущенный Ефим Фёдорович приобрёл участок, тянувшийся от Большого проспекта до Большой Пушкарской улицы, на котором располагался сад и деревянные строения, где он сначала отстроил доходный дом (Большой пр. П.С, 38-40).
Идея с банями пришла купцу лишь в 1876 году, когда на месте существовавшего прежде каменного дома он начал их постройку по проекту Павла Юльевича Сюзора (1844–1919). Поль де Сюзор родился в Петербурге в семье политического эмигранта из Франции. Он прославился как «санитарный архитектор» — так его назвали в одной из публикаций за авторство роскошных бань, а в народе - «банный архитектор».
В общей сложности Сюзором построено в Петербурге более 80 зданий. Пушкарские бани - один из первых проектов архитектора, который через 20 с лишним лет создал знаменитый «Дом Зингера» (он же «Книги»). В 1880 году расширением бани занимался Григорий Алексеевич Соловьёв (1847-1883). Дело оказалось выгодным и вдобавок к Пушкарским в конце 1880-х годов Овчинников прикупил бани на Ждановке, которые были отремонтированы тем же Сюзором в 1901 году.
После смерти Ефима Овчинникова бани перешли к его наследникам: Пушкарские – Николаю, а Ждановские – Василию и Григорию. Но процветали только Пушкарские, которые прозвали «Шаляпинскими» (ул. Большая Пушкарская, 22). "Вот она, моя любимая Пушкарская баня!" - восклицал «царь-бас» России Фёдор Иванович, подходя к красному кирпичному зданию. Являлся он сюда нередко заполночь, однако здесь его ждали и на условный звонок открывали дверь.
Ждановские бани ожидала иная судьба. Григорий Ефимович с ними расстался ещё в 1904 году, а в 1913 году они перешли в собственность акционерного общества «Санкт-Петербургский механический и литейный завода „Вулкан“». Во время блокады здание бывших бань сильно пострадало, было разобрано, и сейчас на этом месте разбит Ново-Ждановский сквер.
«Шаляпинские» бани в советскую эпоху некоторое время оставались по-прежнему Пушкарскими, а потом стали просто банями №48. В 1990-е годы, несмотря на ужасающее состояние помещений, парная оставалась на высоте. Здесь был всегда какой-то особый микроклимат и сколько бы ни плескали воды на раскалённые камни, температура в парной резко не менялась, а повышалась постепенно, что создавало ощущение комфорта. Возможно, играл роль большой объём помещения парной.
В 1998 году «Пушкарские бани» приватизировали и в 2001 году они стали вновь выявленным объектом культурного наследия «Здание бань Е.Ф. Овчинникова». В мае 2005 их закрыли на капитальное переоборудование, но спустя год здание снесли, оставив лишь фасадную стену и началось строительство бизнес-центра. За сохранение народной купальни активно боролись жители города. Чиновники признали ошибку и в итоге нашли компромиссное решение — построить бизнес-центр, совмещённый со льготными помывочными .
Затем работы заморозили из-за экономического кризиса. Стройка ожила лишь в январе 2012 года. Согласно новому проекту под баню оставили два зала на первом этаже - в общей сложности на 100 мест, а до реставрации их было 400. Вместо русской парной здесь финская сауна с электрической каменкой. Приносить берёзовые веники категорически запрещено.
Сдача объекта планировалась застройщиком ещё в первом квартале 2014 года, однако была перенесена в связи с конфузом: баня оказалась «потёмкинской деревней». Проверка районной администрацией показала, что плитка в помещении приклеена на невлагостойкий гипрок, электрический кабель не предназначен для работы в сырых помещениях, канализационные сливы вмонтированы прямо в бетон, а краны и вовсе приклеены к стенам, потому что водоснабжение к ним не подведено.
После работы над ошибками торжественное открытие бань состоялось 6 октября 2014. Согласно новому проекту получился банно-офисный центр «Сенатор», выполненный «Архитектурным бюро Я.К.» Александра Кицулы. Бани вновь официально называются «Пушкарскими», тем паче, что гендиректор сети этих бизнес-центров г-н А.Н. Пушкарский.
Адреса:
дом Овчинникова – Б.Зеленина, 21 (ранее 17)
Бани: Пушкарские – Б.Пушкарская, 22 (ранее 26)
Ждановские – Ждановская ул./Петровский пер.
______________
#Овчинников #бани #ПушкарскиеБани #Шаляпин #Зеленина #Пушкарская #Петроградка #Петербург
Этот дом на Большой Зелениной был возведён в 1902 году для потомственного почётного гражданина, купца 2-й гильдии (с 1878-1893 имел 1-ю) и владельца бань Ефима Фёдоровича Овчинникова по проекту Дмитрия Андреевича Крыжановского (1871-1942). Архитектор использовал ступенчатое построение фасада, когда выступающие вперед части здания оказываются на этаж ниже основного корпуса. Причина появления такой формы в желании заказчика обойти принятый в столице лимит высоты.
Согласно правилу, принятому в 1844 году, разрешали строить дома не выше ширины улиц и переулков, где они стоят. Однако, немного отступив от красной линии, можно было это правило нарушить. Также запрещалось возводить здания свыше 11 саженей (23,5 метра - не выше последнего карниза Зимнего дворца). Одна из причин – желание не снижать до предела освещённость Санкт-Петербурга, где и без того не хватало солнечного света, дабы сократить заболеваемость туберкулёзом, которым страдали многие петербуржцы.
Указ об ограничении высоты строений прекратил действовать в Петербурге через три года после постройки дома Овчинникова. Купец Ефим Фёдорович ушёл из жизни в 75 лет, немного не дожив до завершения строительства. Его дело продолжили жена Ирина Поликарповна и дети: Николай (1860 г.р.), Григорий (1866 г.р.), Василий (1864 г.р.), Александр (1869 г.р.) и дочь Евдокия.
История купеческой семьи Овчинниковых началась в далёком 1846 году, когда вольноотпущенный Ефим Фёдорович приобрёл участок, тянувшийся от Большого проспекта до Большой Пушкарской улицы, на котором располагался сад и деревянные строения, где он сначала отстроил доходный дом (Большой пр. П.С, 38-40).
Идея с банями пришла купцу лишь в 1876 году, когда на месте существовавшего прежде каменного дома он начал их постройку по проекту Павла Юльевича Сюзора (1844–1919). Поль де Сюзор родился в Петербурге в семье политического эмигранта из Франции. Он прославился как «санитарный архитектор» — так его назвали в одной из публикаций за авторство роскошных бань, а в народе - «банный архитектор».
В общей сложности Сюзором построено в Петербурге более 80 зданий. Пушкарские бани - один из первых проектов архитектора, который через 20 с лишним лет создал знаменитый «Дом Зингера» (он же «Книги»). В 1880 году расширением бани занимался Григорий Алексеевич Соловьёв (1847-1883). Дело оказалось выгодным и вдобавок к Пушкарским в конце 1880-х годов Овчинников прикупил бани на Ждановке, которые были отремонтированы тем же Сюзором в 1901 году.
После смерти Ефима Овчинникова бани перешли к его наследникам: Пушкарские – Николаю, а Ждановские – Василию и Григорию. Но процветали только Пушкарские, которые прозвали «Шаляпинскими» (ул. Большая Пушкарская, 22). "Вот она, моя любимая Пушкарская баня!" - восклицал «царь-бас» России Фёдор Иванович, подходя к красному кирпичному зданию. Являлся он сюда нередко заполночь, однако здесь его ждали и на условный звонок открывали дверь.
Ждановские бани ожидала иная судьба. Григорий Ефимович с ними расстался ещё в 1904 году, а в 1913 году они перешли в собственность акционерного общества «Санкт-Петербургский механический и литейный завода „Вулкан“». Во время блокады здание бывших бань сильно пострадало, было разобрано, и сейчас на этом месте разбит Ново-Ждановский сквер.
«Шаляпинские» бани в советскую эпоху некоторое время оставались по-прежнему Пушкарскими, а потом стали просто банями №48. В 1990-е годы, несмотря на ужасающее состояние помещений, парная оставалась на высоте. Здесь был всегда какой-то особый микроклимат и сколько бы ни плескали воды на раскалённые камни, температура в парной резко не менялась, а повышалась постепенно, что создавало ощущение комфорта. Возможно, играл роль большой объём помещения парной.
В 1998 году «Пушкарские бани» приватизировали и в 2001 году они стали вновь выявленным объектом культурного наследия «Здание бань Е.Ф. Овчинникова». В мае 2005 их закрыли на капитальное переоборудование, но спустя год здание снесли, оставив лишь фасадную стену и началось строительство бизнес-центра. За сохранение народной купальни активно боролись жители города. Чиновники признали ошибку и в итоге нашли компромиссное решение — построить бизнес-центр, совмещённый со льготными помывочными .
Затем работы заморозили из-за экономического кризиса. Стройка ожила лишь в январе 2012 года. Согласно новому проекту под баню оставили два зала на первом этаже - в общей сложности на 100 мест, а до реставрации их было 400. Вместо русской парной здесь финская сауна с электрической каменкой. Приносить берёзовые веники категорически запрещено.
Сдача объекта планировалась застройщиком ещё в первом квартале 2014 года, однако была перенесена в связи с конфузом: баня оказалась «потёмкинской деревней». Проверка районной администрацией показала, что плитка в помещении приклеена на невлагостойкий гипрок, электрический кабель не предназначен для работы в сырых помещениях, канализационные сливы вмонтированы прямо в бетон, а краны и вовсе приклеены к стенам, потому что водоснабжение к ним не подведено.
После работы над ошибками торжественное открытие бань состоялось 6 октября 2014. Согласно новому проекту получился банно-офисный центр «Сенатор», выполненный «Архитектурным бюро Я.К.» Александра Кицулы. Бани вновь официально называются «Пушкарскими», тем паче, что гендиректор сети этих бизнес-центров г-н А.Н. Пушкарский.
Адреса:
дом Овчинникова – Б.Зеленина, 21 (ранее 17)
Бани: Пушкарские – Б.Пушкарская, 22 (ранее 26)
Ждановские – Ждановская ул./Петровский пер.
______________
#Овчинников #бани #ПушкарскиеБани #Шаляпин #Зеленина #Пушкарская #Петроградка #Петербург
