«Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь, —
В холоде сам себе скальпелем
Он вырезает аппендикс».
Эти слова из песни Владимира Высоцкого посвящены Леониду Рогозову – хирургу, который в 1961 году сам удалил себе аппендикс во время 6-й Советской антарктической экспедиции.
Леонид Рогозов был выпускником Ленинградского педиатрического медицинского института. По окончании обучения его ждала клиническая ординатура по хирургии, но молодой врач сделал иной выбор и отправился в антарктическую экспедицию. Рогозову пришлось исполнять не только свои основные обязанности: он успел побыть и метеорологом, и водителем. Он стал незаменим для маленькой экспедиции, состоявшей всего из тринадцати человек. Среди полярников, кроме него, не было ни одного врача.
Во время первой зимовки на станции Новолазаревская, всего через несколько дней после полета Юрия Гагарина в космос, Леонид Рогозов почувствовал себя плохо. Молодой врач сразу распознал у себя первые симптомы аппендицита – слабость, тошноту, высокую температуру и боли в правой подвздошной области. Он попытался облегчить свое состояние консервативными методами: отказом от еды, холодными компрессами и обезболивающими. Но ни покой, ни холод, ни обильное питье не помогли: Рогозову становилось все хуже.
У врача было два выхода. Первый – запросить самолет с более крупной станции. Этот вариант сразу отпал: до ближайшей советской станции было не менее трех тысяч километров, на иностранных зимовках самолетов не было, к тому же началась пурга, сделавшая полеты невозможными. Оставался второй, фантастический и почти безнадежный выход – провести операцию самостоятельно.
Рогозов всеми силами старался обойтись без операции, но на второй день болезни симптомы стали слишком угрожающими. Молодой хирург понимал, что может не выдержать боли и кровопотери, но медлить было нельзя. Рогозов не только беспокоился, как пройдет операция – он был расстроен, что сорвал экспедиции празднование Первого мая, и до последнего откладывал сообщение о своем состоянии.
Вечером 30 апреля Леонид Рогозов с выбранными им помощниками – метеорологом Александром Артемьевым и инженером-механиком Зиновием Теплинским – начал готовиться к беспрецедентной операции по удалению аппендикса. Полярники освободили комнату от вещей, оставив только кровать, два стола и лампу, подготовили чистое белье и простерилизовали операционные инструменты.
Артемьев выполнял обязанности ассистента – подавал ранорасширяющие крючки и убирал пот со лба Рогозова. Он же должен был привести хирурга в чувство, если бы тот потерял сознание. Теплинский держал зеркало, чтобы Рогозов видел операционный разрез. Начальник экспедиции Владислав Гербович был рядом на случай, если кому-нибудь из ассистентов станет плохо.
Рогозов тем временем продумывал ход операции. Работать ему предстояло без перчаток, почти на ощупь, да еще и глядя в зеркало, которое отражало все в перевернутом виде. Его ассистенты никогда раньше не сталкивались с операционным процессом.
Врачу нужно было предусмотреть все возможные трудности: права на ошибку у него не было.
В бюллетене советской Антарктической экспедиции, в статье «Операция на себе» Рогозов подробно описал ход событий.
«Я не позволял себе думать ни о чём, кроме дела… В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию — я дал ему шприц и показал, как это делается… Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного. Добраться до аппендикса было непросто, даже с помощью зеркала. Делать это приходилось в основном на ощупь. Внезапно в моей голове вспыхнуло: «Я наношу себе всё больше ран и не замечаю их…».
Я становлюсь слабее и слабее, моё сердце начинает сбоить. Каждые четыре-пять минут я останавливаюсь отдохнуть на 20—25 секунд. Наконец, вот он, проклятый аппендикс!.. На самой тяжёлой стадии удаления аппендикса я пал духом: моё сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь всё, что оставалось, — это собственно удалить аппендикс! Но затем я осознал, что вообще-то я уже спасён!».
По воспоминаниям полярников, присутствовавших на операции, Рогозов, несмотря на слабость и боль, был спокоен и собран. Даже поняв, что он не может найти аппендикс, врач не поддался панике. Операция была сделана как раз вовремя – уже появилось прободное отверстие, еще немного – и Рогозов мог умереть от перитонита.
После удаления отростка Рогозов зашил разрез аккуратным – стежок к стежку – швом, принял снотворное и уснул. Вся операция заняла чуть меньше двух часов. Восстановление прошло быстро: уже через пять дней температура стала нормальной, а еще через два дня врач сам снял себе швы. Товарищи по экспедиции обеспечили Рогозову хороший уход, и спустя две недели после операции он вернулся к своим обязанностям.
В 1962 году экспедиция вернулась в Ленинград. Имя Леонида Рогозова стало известно даже тем, кто был далек от медицины. Сам же хирург окончил ординатуру, впоследствии защитил кандидатскую диссертацию, работал в ленинградских больницах.
В музее Арктики и Антарктики экспонируются инструменты, с помощью которых мужественный врач провел операцию. А в фондах Военно-медицинского музея хранится альбом НИО НИЦ-5 об участии в экспедициях на станцию «Северный полюс-6» (Арктика) и на ст. Новолазаревская (Антарктида).
Леонид Рогозов во время операции
Фото из альбома НИО НИЦ-5 об участии в экспедициях на станцию «Северный полюс-6» (Арктика) и на ст. Новолазаревская (Антарктида). 1957-1967 гг. Из фондов Военно-медицинского музея
#ВоенноМедицинскийМузей #ИсторияМедицины
Понравился сайт?
7.38%
8.41%
Как же быстро летит время! До 80-летия Военно-медицинского музея осталось всего 3 месяца.
Коллектив Военно-медицинского музея поздравляет с днем работника культуры! 
2 августа День Воздушно-десантных войск
