Статистика ВК сообщества "Полка"

Некрасивость - это невыявленность себя.

Хореограф испанского происхождения Лена Эрнандес преподает в России испанские танцы 25 лет и говорит, что россиянки замечательно танцуют фламенко, но научить их импровизации – «когда уже не думаешь о привлекательности, и танец – это и плач, и бунт» - очень сложно. Женщины не свободны, не уверены в своем теле.

- Я имею в виду спокойную уверенность, без всякого восклицательного знака, с точкой в конце. Свободы жеста у женщины нет потому, что нет доверия к окружающим…Доверия к окружающим мало потому, что нет доверия к самой себе: к своей походке, фигуре, движениям… Один мой друг заметил, что люди меняют свою позу под чужим взглядом. Они не уверены в своем теле — в своей невербальности, что ли, — больше, чем в своей речи. Между тем человек очень телесен. Нам невдомек даже, насколько важно первое впечатление, манера двигаться.

- В Испании многие конкурсы фламенко выигрывают старухи. Они танцуют с чувством судьбы, с привкусом крови во рту, у них в каждом жесте столько пережитого, что выходящая следом молодая танцовщица кажется спортсменкой.

- Нулевая точка отсчета — когда вы довольны своей фактурой (рост, вес, возраст, пол, форма носа, груди, коленей и прочее). Точка ниже нуля — это недовольство и ложная надежда эту фактуру изменить. Почему ложная? — да потому что если вы, будучи недовольной полной блондинкой маленького роста, проснетесь поутру в теле высокой худощавой брюнетки, вы будете недовольны и этим. Биохимическая природа дана вам не случайно: ваша психика, жестикуляция, темперамент соответствуют вашему облику. Вы так задуманы Творцом. Ваши телесные недостатки видны окружающим тогда, когда они видны вам самим. Иными словами, если вы их считаете таковыми.

Смелость быть собой — проблема очень современная. Мы отказываемся от индивидуальности только потому, что не выделяться — проще. Но если вы не самореализуетесь, не дойдете до края отпущенных вам возможностей, то ваши дети начнут восхождение с той же унылой низовой точки, а преданная родителями вершина будет их подавлять.

Невозможно хорошо двигаться, если вы в глубине души уверены, что некрасивы. Некрасивость — это невыявленность себя. Отважьтесь на верность самой себе не только на словах, но и на теле.

«..В первой половине жизни очень много места занимает любовь и всякие страсти. Еще много времени отнимает работа, на которую, хоть и сам не понимаешь, нужна она тебе или нет, бегаешь как заяц, чтобы только заработать денег…
А потом наступает момент, когда все ненужное «отшелушивается» и ты понимаешь, какой молодец Создатель, что создал вот такое небо, вот такие деревья и тебя».

Виктория Токарева

- Я инфантильный.
- Это зрелое признание.
- Я боюсь брать на себя ответственность.
- Не каждый осмелится сознаться в своём страхе.
- Я не довожу до конца ни одного дела.
- Вы умеете переключаться, потеряв интерес.
- Даже с вами мы вряд ли дойдём до результата.
- Вы хорошо прогнозируете.
- Неужели я безнадёжен?
- Вы заметили, что привычки всегда приводят туда же.
- Таким уж меня сделали.
- Вы признаёте влияние других людей.
- А вы мне поможете?
- Вы умеете просить о помощи.
- Вы не ответили на вопрос!
- А ещё вы настойчивый.
- То есть нет?
- Вы готовы обострять конфликт.
- А за что я тогда плачу?
- Вложившись, вы требуете отдачу.
- И что?
- Вы за несколько минут беседы показали зрелость, мужество, требовательность, честность и наблюдательность.
- Но где всё это в жизни?
- Вы заметили противоречие.
- Да, если бы я проявлял эти качества, моя жизнь стала бы другой!
- Вы увидели, что ваша жизнь зависит от проявления ваших качеств.
- Это очевидно.
- И подтвердили это.
- Но как мне проявлять нужные качества чаще?
- Вы согласились, что они уже есть и проявляются.
- Так вы же сказали, что я их прямо здесь проявляю.
- И вы признали, что это так.
- Но вы так и не ответили, как проявлять качества чаще!
- Вы снова проявили настойчивость, не оставляя этот вопрос.
- И что?
- Вы умеете настаивать снова и снова.
- Но я и сдаюсь нередко!
- Вам доступны оба варианта.
- А нельзя сделать так, чтобы мне не приходилось выбирать?
- Вы готовы даже отказаться от свободы ради своих целей.
- Я просто не люблю трудностей.
- Вы разумный человек.
- Но это приводит к тому, что я бросаю дела на полпути!
- Вы умеете видеть взаимосвязи.
- Чтобы выбирать настойчивость, надо не бояться трудностей…
- Да, и вы это периодически делаете.
- Получается, я уже хожу на трудности?
- Вы начинаете признавать свою силу.
- Но я же слабый!
- И слабость.
- Но я не могу быть одновременно сильным и слабым!
- Вы близки к разгадке.
- Могу поочерёдно?
- Вы умеете не только спрашивать, но и находить ответы.
- А у меня со всеми качествами так?
- Похоже, вы уловили закономерность.
- Я бываю всяким, и надо чаще проявлять желаемые качества…
- Важное открытие.
- Но я так никогда и не избавлюсь от своих недостатков?
- Свободу выбора отбросить не удастся.
- Получается, она всегда при мне?
- Вы хорошо соображаете.
- И я сам выбираю, проявлять сейчас инфантилизм или зрелость?
- Каждую секунду.
- Но ведь это ответственность!
- Да, вы всю жизнь её несли и несёте.
- А как же характер?
- Вы только что поставили его под сомнение.
- Это качества, которые я проявляю на автомате?
- То, что вы доверили автопилоту.
- Но выбор есть всегда?
- Вы уже всё поняли.
- Это надо переварить.
- Вы снова проявили самостоятельность мышления.

"Враг коварно напал на наши самолеты, мирно бомбившие его города."

Карел Чапек 1936г.

Видеть не того, кто тебя злит, а место в себе, где эта злость возникает.
Быть внимательным не к ситуации, которая тебя раздражает, а к тому месту в уме, где раздражение появляется. Вот чему надо прежде всего научиться.

Ведь тот, кто наблюдает за тонущим кораблем со стороны — уже на берегу. Иначе он видел бы берег.

Юдзиро

И жили они вместе недолго и несчастливо. Зато никто не умер.

Если бы про нашу историю любви сняли фильм и показали на Каннском кинофестивале, мы бы получили пальмовой веткой по морде (с)

- признаёшь чужой вкус, даже если он в пику твоему;
- отзываешься за глаза хорошо или никак;
- терпишь, когда зубную пасту выдавливают из начала тюбика;
- смиряешься с несовпадениями в режиме дня;
- понимаешь, что выходные хочется проводить совсем по-разному и это нормально;
- радуешься, когда удаётся договориться;
- не требуешь работать на тебя - жилеткой, антидепрессантом, боксёрской грушей;
- даёшь больше пространства, когда это необходимо;
- вообще не критикуешь;
- вообще не упрекаешь;
- вообще не заставляешь оправдываться.

Я не люблю тех, кто лижет задницу, шагает строем или играет в команде. Мне нравятся люди, бодающиеся с системой. Индивидуалисты. Юных я часто предупреждаю: «Когда-нибудь в жизни найдется человек, который вам скажет: “В слове «команда» нет буквы «я»”. Вы должны ответить ему: “Пусть так. Зато эта буква ЕСТЬ в словах «самостоятельность», «воля» и «порядочность»”.

Джордж Карлин

Мой отец, когда ему было семнадцать лет, на ярмарке увидел девочку. Четырнадцатилетнюю девочку в синем платье с синим бантом. И влюбился. Ждал, когда ей исполнится восемнадцать, попросил ее в жены и получил ее в жены. Он ее обожал…
Они были довольно бедные фермеры, мама доила коров, делала всю работу, но они жили и радовались каждому пережитому дню, до самого конца. И это было искренне, так трогательно и прекрасно!
Я видела, как хорошие люди в хороших семьях ругаются, кому пойти поставить чайник. У нас ругань шла только в обратном смысле — каждый хотел пойти поставить чайник. Каждый хотел взять на себя. Когда твой спутник хочет взять на себя больше, то тебе хочется взять еще больше… Здесь интересный механизм, я его проследила. Чем меньше хочет взять на себя твой спутник, тем меньше тебе хочется взять. И наоборот. Тут обратная связь. И родители рвали друг у друга из рук домашние дела, неприятные поручения, трудные задачи — все это каждый хотел сделать за другого…
Еще я помню как папа утром, когда брился, пел, и мама ему говорила: «Перестань петь — нельзя сосредоточиться!»
А мама работала тогда в каких-то дошкольных учреждениях и писала по утрам отчеты. А папа ей отвечал — странно, почему такие вещи запоминаются, — он говорил:
«Я не буду петь, а ты когда-нибудь будешь думать: как жалко, что он больше не поет, как хорошо бы, чтобы он запел».
Вот это я помню, вот эту фразу я помню: «Как хорошо бы, если бы он запел». Счастливым и веселым оказался их брак — единство душ и стремлений, и вот такого брака я не встречала ни у кого — чтобы он был не только глубокий и серьезный, но радостный и веселый в каждую данную минуту…
И каждое утро начиналось с молитвы отца — он благословлял Бога за то, что ему послали эту чудо-жену, эту чудо-любовь, это чудо-чувство. И вот мы в тени этой великой любви, обожания, выросли…
***
Потом я спросила:
— А мама?
— Мама умерла десять лет назад.
Я говорю:
— Господи, а отец?
— Отец жив.
— Как же он пережил, ужасно, наверное, смерть матери?
— Что ты! Он благословляет каждый день Бога, что боль разлуки выпала ему, а не ей…
Астрид Линдгрен (перевод: Лилианны Лунгиной)