Статистика ВК сообщества "Блог Толкователя"

Поражаюсь прозорливости, дару прогнозирования советского социолога, плановика и футуролога Игоря Васильевича Бестужева-Лады. Ещё в конце 1980-х он с точностью описал наш и будущий мир 2030-40-х (в книге «Альтернативная цивилизация»):
«Основная масса высвобождаемых работников в развитых странах мира идет сегодня в сферу обслуживания. Процентная доля занятых в ней на переднем крае высших мировых стандартов перевалила за половину. Сфера обслуживания (в широком смысле, включая транспорт и связь, народное образование и здравоохранение) плохо поддаётся автоматизации: в автомашине - ручное управление, газеты и письма требуют развозки, в школьном классе должен быть педагог, больного должен осматривать врач, в магазине должен стоять продавец; мало того, чтобы пропихнуть к покупателю товар или навязать ему услугу, необходимы пять-шесть посредников на каждого производителя. Но перед компьютеризацией не может устоять и она: автомашины собираются в пакеты под управлением электронного шофёра, который ведёт их от пункта к пункту в заданном режиме езды; газеты и письма выводятся на телеэкран; живого педагога сменяет учебный видеофильм; у больного берёт анализы, ставит диагноз и даёт рекомендации электроника (этот процесс начинается уже сейчас); вместо магазина для нужной покупки с тем же успехом можно использовать электронный телекаталог товаров и услуг - первые будут доставлены на дом автоматически (возможно, пробные образцы), вторые тоже будут оказаны преимущественно электроникой.

Сколько людей потребуется для обслуживания подобной сферы обслуживания? Думается, не больше, чем для промышленного производства, т.е. считанные проценты.
Ещё максимум столько же займет вся сфера государственного управления - от банковского дела до администрации и обслуживающих её институтов. Ещё столько же - силы охраны общественного порядка и армия (если понадобится): компьютер, обеспечивая возможность более гибкого маневрирования людьми, и здесь сокращает потребность в людском персонале.
Как ни считай - хоть по головам, хоть по процентной доле в балансе рабочего времени общества - больше 15-20% занятых никак не набирается.

Чем же остается заниматься остальным 80-85% или куда пойдет соответствующая процентная доля баланса рабочего времени общества? При существующем положении дел - становиться в очередь за пособием по безработице. В условиях альтернативной цивилизации — переключиться на те крайне важные для выживания общества занятия, до которых в прошлом руки не доходили, да и в настоящем как следует не доходят. Например, досугом.
Часть лишних должна поглотить сфера организации досуга. На первый взгляд, такое предположение кажется поразительным и даже ни с чем не сообразным. Как? Неужели возможно общество, где организация досуга может оказаться сопоставимой по удельному весу в балансе рабочего времени, скажем, с нашим сельским хозяйством сегодня? Напомним, что в СССР им занимается пятая часть работников общественного производства. Однако при более внимательном рассмотрении вопроса выясняется: не только может, но и должна. Примерно по тем же самым соображениям, что и существенное возвышение сфер народного образования и здравоохранения.

В таком обществе лишних людей возвысится массовик-затейник. Каждый из нас, кто бывал в домах отдыха, знаком с низшей разновидностью её, известной под названием массовик-затейник. Среди последних встречаются действительно талантливые люди, способные стать, что называется, душой общества, состоящего из сотни и более постоянно меняющихся отдыхающих. Но в большинстве случаев жизнь бросает на должность самые настоящие отбросы общества - хорошо всем знакомых пошляков-халтурщиков, всерьез и надолго скомпрометировавших в глазах людей данный род занятий. Однако факт наличия отдельных проходимцев вовсе не отменяет фундаментальнейший факт исключительной важности и сложности призвания организатора досуга».

У методолога и футуролога Сергея Переслегина интересное описание будущего мира.
«В 1968 году И.Ефремов написал роман «Час быка», сейчас основательно подзабытый. В книге изображалась населённая землянами планета Торманс. Торманс пережил экологическую катастрофу, после которой на планете был построен инклюзивный капитализм: мировое олигархическое правительство, контролирующее все виды ресурсов и, в частности, распоряжающееся использованием воздушного транспорта, жёсткая система тотального контроля (менее жёсткая, впрочем, чем та, о которой мечтает К.Шваб - темпов развития технологий цифрового контроля И.Ефремов не предвидел).

Общество Торманса состоит из двух чётко выделяющихся классов - ДЖИ и КЖИ. КЖИ умирали в 26 лет, совершая обязательное самоубийство во Дворце Нежной Смерти. ДЖИ, куда входила элита и необходимая для обслуживания её интересов интеллигенция (Торманс не испытал роботизации, поэтому образованные люди там были востребованы), жили до своей естественной смерти. Такая социальная структура позволяла быстро производить смену поколений, при этом поддерживая население планеты на постоянном уровне. Такая структура общества является нормальным аттрактором капиталистической модели. В зависимости от уровня развития производительных сил доля КЖИ может колебаться от 40-50% (Торманс, принадлежащий 4 му технологическому укладу) до 99% (завтрашняя роботизированная Земля, 6 й технологический уклад).

Понятно, что К.Шваб не предполагает строить на Земле Дворцы Нежной Смерти. Его схема проще. Будут обычные люди, питающиеся искусственным или соевым мясом, живущие на грани прожиточного минимума, практически лишённые медицинской помощи по сложным заболеваниям. В 26 лет от этого они, конечно, умирать не будут, но средняя продолжительность их жизни вряд ли превысит 60–65 лет. И будут сверхлюди, представители элиты, образованные, умные, может быть, генетически улучшенные, питающиеся только первоклассными продуктами, получающие идеальную медицинскую помощь, живущие в оптимальных климатических условиях, в прекрасных жилищах идеальных городов, окружённых защитным периметром. Они будут жить 120+ лет, в перспективе - 160–200. Или ещё больше. Так что отношение долголетия КЖИ и ДЖИ будет примерно такое же, как на Тормансе — около трёх. И. Ефремов показал, что социальная структура Торманса вполне устойчива».

Хорошая статистика для погружения в контекст исторической эпохи. В «Отечественной истории», №6, 1998 приводятся данные об уровне самоубийств коммунистов в 1920-е и их причинах. В это время, особенно в 1923-28, прошёл вал суицидов среди них. Так, от всего взрослого населения коммунисты составляли 1%, а среди самоубийц – 7%, но среди краскомов и в крупных городах ещё выше – 15% (т.е. в этом случае коммунисты самоубивались в 15 раз чаще от среднего показателя).

Главный повод – предельная психотизация и невротизация. А причины – в самом времени. Многим пришлось прожить в военном времени восемь лет – уйдя на ПМВ в 1914-м и вернувшись с Гражданской в 1922-23. Многие перенесли тюрьмы и каторги. Дополнительно многих подкосил НЭП – он им казался предательством Революции, а также введение партмаксимума, что «обеспечивало» скудную жизнь и ощущение несправедливости: на одной и той же должности в каком-нибудь наркомате беспартийный мог получать в 2-3 больше. А также – огромные переработки. В исследовании приводится типичный случай коммуниста, который кроме стандартных 240-260 часов работы в месяц имел общественную нагрузку… на 10 направлениях, что вылилось дополнительно (кроме работы) ещё в 49 совещаний в месяц – от создания заводской газеты до комиссий по беспризорникам и кураторства дома культуры.

Некоторые выдержки из работы:
«Состояние здоровья, неврастения были не только фоном суицидального поведения, но и важнейшей проблемой для партии вообще и партийного аппарата в особенности. Это подтверждают результаты работы партийно-врачебных комиссий, сформированных одновременно в Алтайском и Нижегородском губкомах. Они констатировали отсутствие здоровых коммунистов, указали основные группы заболеваний (неврастения, сердечно-сосудистые и заболевания лёгких) в зависимости от рода выполняемой работы (партийная, советская, ОГПУ).

Проведённое на Алтае обследование охватило 163 человека, из которых 54 были работниками губернского масштаба, 59 - уездного и 10 - районного. Поскольку заболевания в большинстве случаев комбинировались друг с другом, то представленные в отчете проценты - не абсолютные. После диспансеризации оказалось, что больных неврастенией и прочими нервными заболеваниями было 124 человека (76,4%), туберкулёзом и катаром верхних дыхательных путей - 103 (63,7%), ревматизмом - 80 (49,8%), малокровием - 69 (42,5%), сердечными заболеваниями - 47 (29,3%). Комиссия признала удовлетворительным здоровье только одного человека.

Аналогичные данные имеются также и по Красной армии. Дивизионный врач Ветроградов отмечал, что «значительно хуже физическое состояние командного состава, среди которых около 25% неврастеников и малокровных и до 15% больных катаром верхушек лёгких с подозрением на туберкулез, 3% сердечных больных, 1% ревматиков и 3% с хроническим бронхитом».
Однако в своих обобщениях комиссия Алтайского губкома пошла дальше. Она распределила наиболее распространённые заболевания в зависимости от уровня партийной и советской работы. В результате стала очевидной главная закономерность - с повышением уровня работы возрастала доля больных по трём группам наиболее распространенных заболеваний. Так, например, неврастенией и прочими нервными заболеваниями болели: среди работников губмасштаба - 82,2%, уездного - 76,6%, среди прочих - 58%. По туберкул зу показатели распределялись соответственно как 72,3%, 66,1% и 46%.

Врач И.В.Григорьев отметил также специфику выявленных нервных заболеваний: «Мне не пришлось зарегистрировать, - писал он, - ни одного случая застарелой (хронической) неврастении; наоборот, все неврастеники, прошедшие передо мной, есть носители свежих, молодых форм неврастении различной силы и характера, появившихся вследствие реактивного перенапряжения нервно-психической сферы и выражающие собой непосредственный результат влияний революционной работы и связанных с нею биопсихологических мытарств».

Врач Ветроградов писал, что «вечернее время занято у красноармейцев в Ленуголках. Клубная работа заканчивается иногда в 12 час. У командного состава рабочее время превышает всякую физиологическую норму... В общем счёте нагрузка командного состава выражалась 14-15 часов ежедневно». В этой ситуации, естественно, возникали семейные неурядицы, не было времени на сон, отдых и тем более на чтение».

Руководство партии ответило на этот вызов двояко. Первое – одной номенклатуре нужно начать создавать спецсусловия: санатории, дополнительные материальные блага, лечение за границей, дачи и т.д. Для другой – избавляться от «бракованного материала». Об этом резюме исследования:
«В 1920-е гг. современники изучали случаи и статистику самоубийств. Оценив глубину и опасность кризиса в партии, они верно заметили, что он в значительной мере усугублялся бытовым фактором. Такой анализ позволил им правильно выработать новые отношения с партийной номенклатурой, которая с конца 20-х гг. формируется уже на уровне уезда и губернии. Эти отношения включали разные формы «спецобслуживания» - медицинского, продовольственного, материального, жилищного и т.п. Анализ ситуации привел, вероятно, их прямо и косвенно к выводу, что социальная основа коммунистической власти серьёзно больна и физически, и нравственно. Поэтому надо было лечить эту основу или заменить её на более здоровую. Это сделает Сталин, оперевшись на новое поколение коммунистов, заменив каторжные страдания и заунывную «Песню о Щорсе» на «Марш энтузиастов».

С одной стороны европейское бухгалтерское начальство сейчас плачется по последствиям энергокризиса, с другой стороны бравые российские служаки радостно верят, что Европа сейчас загнётся. Но по меркам энергетического шока 1973-74 годов никакого кризиса в Европе пока нет.
Вспомним, что испытывал Запад полвека назад, когда в октябре 1973 года петрократии Персидского залива объявили эмбарго на поставки нефти в США, Западную Европу и Японию.

В начале 1974 года 25% американских бензоколонок стояли без топлива, а на остальных были километровые очереди. Американцам, номера чьих машин заканчивались на чётную цифру или на букву, позволялось заправляться лишь по четным числам. Остальные заправлялись по нечётным. Для грузовиков в США ввели нормирование топлива. Но тяжелее всего традиционно переносила эмбарго Европа (она всегда платит дороже всех за кризисы). В Голландии ввели тюремное заключение за превышение отведенного лимита на потребление электроэнергии. Британский премьер Тед Хит призвал отапливать зимой лишь одну комнату в доме. В Британии, Италии, Норвегии, Швейцарии и др. европейских странах запретили летать, ездить на машине и плавать на катере по воскресным дням. Во Франции инспекторы совершали внезапные рейды по офисам, магазинам и производствам, измеряли температуру, и штрафовали, если она превышала установленные 20 градусов.

Одним из направлений энергетической политики ЕЭС с начала энергокризиса стало развитие атомной энергетики. Успехи ЕЭС в этой сфере были впечатляющими. С 1979 по 1986 год доля электричества, производимого на европейских АЭС, возросла с 12,3 до 35,6%. Это стало существенным фактором снижения зависимости Европы от импорта нефти, поскольку именно из неё в 1973 году вырабатывалось 30% электроэнергии.
Особенно преуспела в АЭС Франция. В 1973 г. доля ядерной энергии в общем объёме производства электроэнергии во Франции составляла 8%, к 1983 г. она выросла до 49%, а к 1990 г. – до 75,2%.

В 1975, 1979 и 1985гг. в ЕЭС были приняты три последовательные программы НИОКР в области неядерной энергетики. В рамках этих программ происходила разработка методик оптимизации солнечных панелей, получения энергии из биомассы и отходов, проводились исследования перспектив геотермальной и ветряной энергетики.
Программы по энергосбережению в Германии позволили к середине 1980-х снизить энергопотребление на единицу продукции на 25%.
Тогда же началась программа «велосипедизации» Европы.

Через полгода эмбарго было отменено, но маховик роста цен был запущен - в течение 1974 года цена на нефть выросла вчетверо - с 3 до 12 долларов за баррель.
Как и сегодня, тогда во многих странах наступила стагфляция – одновременное сокращение производства и повышение цен. Так в США с 1972 по 1974 гг. инфляция выросла с 3,3 до 11,1%; во Франции с 6,1 до 13,7%; в Японии с 4,8 до 23,2%; в Англии с 7,1 до 16%.

А в США, изобилующей собственной энергией, а также военным кулаком пошли по другому пути. Президент Рейган в течение первых же недель своего пребывания у власти отменил «температурный режим» в правительственных зданиях, введённый ещё в 1974 году, а также отдал демонстративный приказ о демонтаже солнечных батарей, которые были установлены на крыше Белого дома его предшественником президентом-демократом Картером. К 1985 году истекло действие налоговых скидок, направленных на стимулирование повышения энергоэффективности жилого сектора, и федеральное правительство не пошло на их продление.
США сделали стратегический нефтяной резерв, стали работать над технологией гидроразрыва пласта, что позже позволило добывать сланцевую нефть. Вложили огромные инвестиции в добычу газа, расширили добычу угля.
Также Америка нашла альтернативные источники поставки нефти (Нигерия, Норвегия, СССР, Канада, Мексика)

Вероятно, и в этот энергокризис для борьбы с ним США и Европа выберут уже проверенную временем проторенную дорожку для каждого.

(на фото - Норвежский водитель нашел интересный выход из ситуации дефицита бензина. Он оборудовал свою машину дровяным генератором, 13 января 1974 года)

С «зелёной экономикой» нам теперь предстоит жить долго. И хорошо бы разобраться в сущностных её характеристиках, а не только технических и экономических. Такую попытку предприняла Оксана Зражевская из к Института социоэкономики МФЮА, собрав мнение многих экономистов и философов о «зелёной повестке» («Вопросы политической экономии», №4, 2020).
Для начала главный тезис о ЗЭ: «это первое социальное движение, обещающее более низкий материальный уровень (Саркал, 1999)». Люди при ЗЭ будут жить беднее.

Второе. Апологеты ЗЭ в самом начале пути объясняли, что она является антикапиталистическим движением (другое дело, что капитализм очень пластичен, и он подминает ЗЭ под себя). «Бен Аггер в своей книге «Blokbuster Marxism» говорит о том, что марксистская теория экономического кризиса устарела, так как не может объяснить продолжающееся существование и развитие капитализма, не может представить теоретического руководства для перехода от капитализма к социалистическому обществу (Аггер, 2015). Следовательно, марксистам необходимо оформить критику капитализма на новом уровне - экологического кризиса, который обусловлен кризисом потребления и перепроизводства, порождаемым капитализмом».

«Особо отметим книгу Карстена Штруля «Марксизм и экологический социализм» (Штруль, 2008). В ней автор говорит о том, что необходимо модифицировать марксистское видение социализма в социалистически-экологическое, которое понимает ограниченность ресурсов и перспектив для развития производительных сил. Джеймс О’Коннор определяет два важнейших противоречия капитализма с позиций сохранения окружающей природы (О’Коннор, 1997). Если традиционный марксизм акцентирует существование противоречия между капиталистическими производительными силами и производственными отношениями, то в современных условиях необходимо осознание и противоречия между капиталистическими производительными силами, производственными отношениями и условиями производства. Именно эти противоречия ведут к экономическим и экологическим кризисам.

Третье. Очень активно на философском уровне принципы ЗЭ разрабатываются китайскими коммунистами. Это, к слову, о том, что скорее всего «Зелёная повестка» даже пойдёт быстрее в Китае, чем в Европе.
«Как отмечают Ван Чжихэ, Хе Хойли и Фан Мэйцзун, «основными целями реализации природоохранных законов в Китае названы сохранение здоровья человека и ускорение процессов социалистической модернизации» (Ван Чжихэ и др., 2015). Выход из этой ситуации китайские марксисты видят в развитии экологического марксизма - основы для построения экологической цивилизации в Китае. По мнению Ван Чжихе, экологический марксизм способен выступить важным элементом раскрепощения сознания населения и может помочь в определении современного капитализма и современного социализма. Экологический марксизм может обогатить традиционный марксизм раскрытием его экологического измерения. Положительный эффект экологического марксизма состоит в сочетании традиционного марксизма и современной экологической теории. Китайский учёный уверен в том, что марксизм утратит свою «жизненность», если не обратится к экологическому кризису XXI века (Чжихэ, 2014)».

Четвёртое перекликается с первым. Один из основоположников философии глубинной экологии и левого биоцентризма, норвежский философ и экологический активист Арне Нейсс (Нейсс, 1973) предупреждал: «человечество должно добиться такого уровня жизни, который можно серьёзно предлагать другим, а не такого, который не достижим для большинства человечества». Что это означает? Консервацию того положения, которое сейчас есть у стран. Или даже с поправкой на общее обеднение.
«Зелёная экономика» - это как раз и есть пример «умеренного консерватизма»: законсервировать мир на нынешнем уровне.

Начал читать книгу учёного секретаря Института философии и права Уральского отделения РАН, мир-системщика Виктора Мартьянова «Россия в поисках утопий». Во многом по-валлерстайновски он верно отмечает истоки капитализма:
«Характерно, что Вебер не без удивления замечал, что вообще-то сама по себе протестантская этика не имеет с капитализмом ничего общего, вовсе не предназначена служить ему и, более того, в целом она скорее антикапиталистическая.

Зомбарт, изобретший само слово «капитализм», находил его истоки в разных видах «авантюрного предпринимательства», пиратстве и торговле предшествующих эпох — когда и начала формироваться собственно КМС (капиталистическая мир-система – Т.). Иначе говоря, протестантская этика — не более чем эпизод в истории капитализма, соответствующий его индустриальной стадии.
И это подтверждается тем, что в центре КМС она в настоящее время почти совершенно утрачена, равно как и в полупериферийной России, где протестантскую этику насаждали большевики.

Смысл временного господства протестантской этики в том, что она выполняла реморализующую функцию для КМС в эпоху секуляризации и преобладания идеологий и утопий. Реморализация заключалась в оправдании капитализма трудом, причем и левые, и правые идеологии вовсе не отрицали ценность труда, но, напротив, основывали на нём свои притязания и свою мораль. Реморализация заключалась, таким образом, вначале в оправдании самого труда, а затем в оправдании трудом. Показательно, что ещё в эпоху Возрождения к труду относились в основном с античных позиций - то есть не видели в нём особой ценности. И утописты вроде Кампанеллы, и буржуа вроде Альберти видели в труде (особенно физическом) такое, чем достойный человек заниматься по своей воле не будет.

Католическое и православное отношение к труду было более терпимым, но и в нём труд сам по себе суетен — он следствие человеческого грехопадения. Труд не считался самым важным в жизни христианина. Он был едва ли не наказанием, смиренно претерпевая которое можно прийти к спасению. Поэтому он не мог стать некой самостоятельной ценностью, легитимирующей порядок вещей.
Протестантизм же поместил труд на невиданную высоту: не просто «кто не работает, тот не ест», но: «работа — наша молитва».

(Подумалось, что нынешнее пренебрежение высших и креативных страт к труду, который заменяют финансовые и эрзац-спекуляции, автоматизация и роботизация, а также разного рода ренты – это тоже архаика. Возвращение в Средневековье и даже Античность, когда труд тоже считался чем-то позорным, чем должны заниматься самые низшие страты того времени – женщины, рабы, крепостные)

Про паспорт «хороших русских» вспомнилось, что похожий аналог был после революции – «эвакбилет латыша».
После обретения независимости в 1920 году, три прибалтийские республики начали процесс обмена беженцами. Из этих республики в основном высылались в РСФСР коммунисты и другие левые – когда их ждали там тюрьма или расстрел, а туда – как-то причастные к этим трём новым республикам жители Советской России. Выехать можно было не только этническим латышам, литовцам и эстонцам, но и тем, кто там жил когда-то, имел близких родственников или собственность.

Консульских работников у прибалтов для составления списков не хватало, и потому они в большинстве губернских городов отдали процесс составления списков на выезд местным землячествам. Т.е. общественникам. Эти землячества быстро заполнились предприимчивыми людьми, часто вообще не имевшими отношения к прибалтам. И они превратили это мероприятие либо в спасение своих товарищей – в основном это касалось разного рода белогвардейцев и «бывших», либо просто в зарабатывание денег на желавших эмигрировать из СовРоссии.
Тем более что эвакуация шла за госчёт – бесплатные билеты и кормёжка в поездах. Более того, по договору с той же Латвией, Советы обязаны были выпустить из тюрем тех, кто попал туда до 11 августа 1920 года (дата договора РСФСР и Латвии об обмене гражданами). Многие белогвардейцы воспользовались этим.

Положение упрощалось тем, что в ходе ПМВ, Революции и Гражданской миллионы людей перемещались по стране, горели архивы, пропадали личные документы. И такие землячества, имевшие полномочия от властей трёх прибалтийских республик, легко штамповали те самые «эвакуационные билеты латыша». Выдумывали адреса проживания в Риге или Вильно, находили липовых родственников, свидетельства, что якобы люди работали там до 1915 года (когда пошли беженцы из Прибалтики) и т.п. В 90% случаев прибалтийские власти не проверили такие «.эвакбилеты латыша»

Но изредка проверки шли, и тогда вскрывалось такое:
«В ноте Я.Весманиса в полпредство РСФСР на имя Я.С. Ганецкого от 8 ноября 1920 г. выражалось неудовольствие принципами формирования беженских эшелонов:
«Беженские эшелоны составляются с таким расчетом, чтобы в них получалось подавляющее преобладание лиц нелатышского происхождения, в то время как отъезд латышских служащих и рабочих обставляется всевозможными формальностями и препятствиями, делающими осуществление их прав почти невозможным. При следовании моём в Россию мною на латвийской границе был встречен эшелон беженцев из Харькова, состоящий на 90% из нелатышей, главным образом евреев. Когда же харьковские рабочие латыши обращаются в местные учреждения с ходатайством о предоставлении им возможности отъезда на родину, то им обычно отвечают, что между Украиной и Латвией никакого соглашения на этот счёт не существует. Указанный случай с харьковским эшелоном не является единичным; как мне докладывает уполномоченный по реэвакуации беженцев, отправление эшелонов подобного состава в Латвию обычное явление».
(Всего до 1925 года по «эвакбилету латыша» только в Латвию из РСФСР выехало 220 тыс. человек. И более 150 тыс. – в Эстонию и Литву)