Возможно, что ты мой дар. Возможно, что ты мое проклятие.
Как бы то ни было, но ты тот единственный человек, способный полностью переворачивать мой мир.
Мне никогда этого не понять, но утверждаясь столпом очевидных истин на земле, прорастая в нее корнями буднего, размеренного ритма, я, начиная говорить с тобой, к чертям теряю любое равновесие.
Каким бы надежным оно не казалось за секунду до твоего возникновения во мне.
Во мне — этом пространстве сердца, вдоль и поперек исписанном стихами, куда ты входишь, одним движением распахивая все двери, словно бы на них никогда не было замков.
А они были, я точно помню, что были.
Я умею тебя ненавидеть, я умею тебя любить, я не умею одного — оставаться равнодушным, когда в самой глубине моей груди (Боже, я и не знал, что бывает так глубоко) вдруг вспыхивает огонь.
У этого пламени твои глаза. Твои губы.
Оно говорит твоим голосом. И выжигает все, что когда-либо было во мне. А я смеюсь. Смеюсь, видя сквозь слишком яркие всполохи пожара черты твоей обнаженной души.
Я вижу все: единым молниеносным движением выгнувшуюся спину, запрокинутую вверх голову, подставленное сумасшедшему свету горло и тьму глаз, полных своей мудрости и своего безумия.
А утром я вновь начинаю строить свой мир.
Я пускаю корни, я собираю битые кирпичи и возвожу стены, я убираю осколки и стираю с лица агонию и экстаз.
Я заново строю мир, зная наперед, что он снова сгорит.
И именем этого огня всегда будешь ты.
Аль Квотион
