1854, 1 Августа
Всталъ поздно и все утро читалъ Шиллера, но безъ удовольствія и увлеченія. Послѣ обѣда, хотя и былъ въ расположеніи заниматься, отъ лѣни написалъ чрезвычайно мало. Вечеръ же весь провелъ въ шляньи за дѣвками. Много было интереснаго въ нынѣшнемъ днѣ: И чтеніе деньщиковъ, и rendez-vous въ саду, и обманъ Шубина. Обо всемъ напишу завтра, ибо теперь 1/2 3-го. Упрекаю себя зa лѣнь и въ послѣдній разъ. Ежели завтра я ничего не сдѣлаю, я застрѣлюсь. Еще упрекаю за непростительную нерѣшительность съ дѣвками. — (2)
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "дневники Льва Толстого"
Дневник чтения
15 834
169728-ое место по числу подписчиков
6.85%
7.45%
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
1900, 12 июля. Ясная Поляна
<...>
Я серьезно убежден, что миром управляют: и государствами, и имениями, и домами – совсем сумасшедшие. Несумасшедшие воздерживаются или не могут участвовать.
<...>
<...>
Я серьезно убежден, что миром управляют: и государствами, и имениями, и домами – совсем сумасшедшие. Несумасшедшие воздерживаются или не могут участвовать.
<...>
3 мая, 1910
Встал вяло. Ничего не работал. Ходил по парку, читая Масарика*. Слабо. Поправлял предисловие. Думал о самоубийстве и перечитал начатое. Хорошо. Хорошо бы написать. Написал Масарику, Саше, Соне. Ложусь спать, 12 часов.
-------------------------------------------
*Т. Масарик. «Самоубийство как социальное массовое явление современной цивилизации». Вена, 1881.
Встал вяло. Ничего не работал. Ходил по парку, читая Масарика*. Слабо. Поправлял предисловие. Думал о самоубийстве и перечитал начатое. Хорошо. Хорошо бы написать. Написал Масарику, Саше, Соне. Ложусь спать, 12 часов.
-------------------------------------------
*Т. Масарик. «Самоубийство как социальное массовое явление современной цивилизации». Вена, 1881.
23 Іюня. Я. П. 1903.
Здоровье хорошо. Ѣмъ ягоды, ѣзжу верхомъ много. Вялость умственная. Записать одно:
1) Я очень дурной по свойствамъ человѣкъ, очень тупъ къ добру, и потому мнѣ необходимы большія усилія, чтобы не быть совсѣмъ мерзавцемъ. Какъ Ю[рій] Самаринъ какъ то очень хорошо сказалъ, что онъ — прекрасный учитель математики, п[отому] ч[то] очень тупъ къ математикѣ. Я — совершенно тоже въ математикѣ, но я, главное, тоже въ дѣлѣ добра — очень тупъ, и потому не совсѣмъ дурной, — нѣтъ, смѣло скажу: хорошій учитель.
Здоровье хорошо. Ѣмъ ягоды, ѣзжу верхомъ много. Вялость умственная. Записать одно:
1) Я очень дурной по свойствамъ человѣкъ, очень тупъ къ добру, и потому мнѣ необходимы большія усилія, чтобы не быть совсѣмъ мерзавцемъ. Какъ Ю[рій] Самаринъ какъ то очень хорошо сказалъ, что онъ — прекрасный учитель математики, п[отому] ч[то] очень тупъ къ математикѣ. Я — совершенно тоже въ математикѣ, но я, главное, тоже въ дѣлѣ добра — очень тупъ, и потому не совсѣмъ дурной, — нѣтъ, смѣло скажу: хорошій учитель.
6 января. Грозная, 1853
<...>
Был дурацкий парад. Все – особенно брат – пьют, и мне это очень неприятно. Война такое несправедливое и дурное дело, что те, которые воюют, стараются заглушить в себе голос совести. Хорошо ли я делаю? Боже, настави меня и прости, ежели я делаю дурно.
<...>
<...>
Был дурацкий парад. Все – особенно брат – пьют, и мне это очень неприятно. Война такое несправедливое и дурное дело, что те, которые воюют, стараются заглушить в себе голос совести. Хорошо ли я делаю? Боже, настави меня и прости, ежели я делаю дурно.
<...>
[1857] 8 августа, Ясная Поляна.
Встал в 4. Лошади до 5 не приезжали. Поехал. На полдороге встретил Василья. Приехал в Ясную в 11. Приветствую тебя, мой... Прелесть Ясная. Хорошо и грустно, но Россия противна, и чувствую, как эта грубая, лживая жизнь со всех сторон обступает меня.
Встал в 4. Лошади до 5 не приезжали. Поехал. На полдороге встретил Василья. Приехал в Ясную в 11. Приветствую тебя, мой... Прелесть Ясная. Хорошо и грустно, но Россия противна, и чувствую, как эта грубая, лживая жизнь со всех сторон обступает меня.
ПИСЬМО КРЕСТЬЯНИНА ОЛЬХОВИКА, ОТКАЗАВШЕГОСЯ ОТ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ
«1895 года октября 15 дня я был призван к отбыванию воинской повинности. Когда пришла очередь мне тянуть жребий, я сказал, что жребия тянуть не буду. Чиновники посмотрели на меня, потом поговорили друг с другом и спросили меня, почему я не буду тянуть.
Я отвечал, что это потому, что я ни присягать, ни ружья брать не буду.
Они сказали, что это дело будет после, а жребий тянуть надо.
Я опять отказался. Тогда велели тянуть старосте жребий. Староста вытянул; оказался № 674. Записали.
Входит воинский начальник, вызывает меня в канцелярию и спрашивает: «Кто тебя всему этому научил, что ты не хочешь присягать?»
Я отвечал: «Сам научился, читая Евангелие».
Он говорит: «Не думаю, чтобы ты сам понял так Евангелие; ведь там всё непонятно; чтобы понимать, для этого надо много учиться».
На это я сказал, что Христос учил не мудрости, потому что самые простые неграмотные люди и те понимали его учение.
Тогда он сказал солдату, чтобы отправил меня в команду. С солдатом мы пошли в кухню, там пообедали.
После обеда стали спрашивать меня, почему не присягал.
Я сказал: «Потому что в Евангелии сказано: не клянись вовсе».
Они удивились; потом спросили: «Да разве это есть в Евангелии? А ну найди».
Я нашел, прочитал; они послушали.
«Хотя и есть, а все-таки нельзя не присягать, потому что замучат».
Я сказал на это: «Кто погубит земную жизнь, тот наследует жизнь вечную».
20 числа меня поставили в ряд с другими молодыми солдатами и рассказали нам солдатские правила. Я им сказал, что я ничего этого делать не буду. Они спросили: «Почему?»
Я сказал: «Потому что, как христианин, не буду носить оружия и защищаться от врагов, потому что Христос велел любить и врагов».
Они сказали: «Да разве только ты один христианин? Ведь мы же вот христиане».
Я сказал: «Про других я ничего не знаю, знаю только про себя, что Христос говорил делать то, что я делаю».
Он опять сказал: «Если ты не будешь заниматься, то я тебя сгною в тюрьме».
На это я сказал: «Что хотите, то и делайте со мной, а служить я не буду».
Сегодня смотрела комиссия. Генерал говорил офицерам: «Какие убеждения находит этот молокосос, что отказывается от службы! Какие-нибудь миллионы служат, а он один отказывается. Его выпороть хорошенько розгами, тогда он оставит свои убеждения».
Ольховика арестовали и сослали в Якутскую область.
<Выдержка из брошюры «Письма Петра Васильевича Ольховика», изд. «Свободного слова» под редакцией В. Г. Черткова, 1899.
Письмо было назначено Толстым к помещению во втором издании «Круга чтения», но, по цензурным условиям, напечатано не было. Впоследствии появилось в первом бесцензурном издании «Июля» «Круга чтения», изд. «Единение» под редакцией В. Г. Черткова, М. 1917, стр. 35—36.>
«1895 года октября 15 дня я был призван к отбыванию воинской повинности. Когда пришла очередь мне тянуть жребий, я сказал, что жребия тянуть не буду. Чиновники посмотрели на меня, потом поговорили друг с другом и спросили меня, почему я не буду тянуть.
Я отвечал, что это потому, что я ни присягать, ни ружья брать не буду.
Они сказали, что это дело будет после, а жребий тянуть надо.
Я опять отказался. Тогда велели тянуть старосте жребий. Староста вытянул; оказался № 674. Записали.
Входит воинский начальник, вызывает меня в канцелярию и спрашивает: «Кто тебя всему этому научил, что ты не хочешь присягать?»
Я отвечал: «Сам научился, читая Евангелие».
Он говорит: «Не думаю, чтобы ты сам понял так Евангелие; ведь там всё непонятно; чтобы понимать, для этого надо много учиться».
На это я сказал, что Христос учил не мудрости, потому что самые простые неграмотные люди и те понимали его учение.
Тогда он сказал солдату, чтобы отправил меня в команду. С солдатом мы пошли в кухню, там пообедали.
После обеда стали спрашивать меня, почему не присягал.
Я сказал: «Потому что в Евангелии сказано: не клянись вовсе».
Они удивились; потом спросили: «Да разве это есть в Евангелии? А ну найди».
Я нашел, прочитал; они послушали.
«Хотя и есть, а все-таки нельзя не присягать, потому что замучат».
Я сказал на это: «Кто погубит земную жизнь, тот наследует жизнь вечную».
20 числа меня поставили в ряд с другими молодыми солдатами и рассказали нам солдатские правила. Я им сказал, что я ничего этого делать не буду. Они спросили: «Почему?»
Я сказал: «Потому что, как христианин, не буду носить оружия и защищаться от врагов, потому что Христос велел любить и врагов».
Они сказали: «Да разве только ты один христианин? Ведь мы же вот христиане».
Я сказал: «Про других я ничего не знаю, знаю только про себя, что Христос говорил делать то, что я делаю».
Он опять сказал: «Если ты не будешь заниматься, то я тебя сгною в тюрьме».
На это я сказал: «Что хотите, то и делайте со мной, а служить я не буду».
Сегодня смотрела комиссия. Генерал говорил офицерам: «Какие убеждения находит этот молокосос, что отказывается от службы! Какие-нибудь миллионы служат, а он один отказывается. Его выпороть хорошенько розгами, тогда он оставит свои убеждения».
Ольховика арестовали и сослали в Якутскую область.
<Выдержка из брошюры «Письма Петра Васильевича Ольховика», изд. «Свободного слова» под редакцией В. Г. Черткова, 1899.
Письмо было назначено Толстым к помещению во втором издании «Круга чтения», но, по цензурным условиям, напечатано не было. Впоследствии появилось в первом бесцензурном издании «Июля» «Круга чтения», изд. «Единение» под редакцией В. Г. Черткова, М. 1917, стр. 35—36.>
1900, 12 июля, Ясная Поляна
Когда у человека очень много обязанностей, он пренебрегает обязанностями к себе, к своей душе; а они только важны. Бедные цари, воображающие себе так много и важных обязанностей.
Когда у человека очень много обязанностей, он пренебрегает обязанностями к себе, к своей душе; а они только важны. Бедные цари, воображающие себе так много и важных обязанностей.
24 мая, 1884
Рано. Голова болит. И не пытался писать. Покосил. Пошел на пчельник. День прелестный. В такие дни сидят по городам и невольные мученики в крепостях. Отравляет.
Нынче Телятинская баба. Сама пята. Мужа М[ировой] С[удья] посадил на 8 месяцев.
Читал Августина. Есть хорошее. Chercher la vie dans la region de la mort*
Ездил верхом. Хорошо. Всё живое.
Говорил за чаем для Тан[и] дочери. Кажется, она слушает. Правда, я мягче, ближе к любви с женою. Курил больше.
*Искать жизнь в области смерти
Рано. Голова болит. И не пытался писать. Покосил. Пошел на пчельник. День прелестный. В такие дни сидят по городам и невольные мученики в крепостях. Отравляет.
Нынче Телятинская баба. Сама пята. Мужа М[ировой] С[удья] посадил на 8 месяцев.
Читал Августина. Есть хорошее. Chercher la vie dans la region de la mort*
Ездил верхом. Хорошо. Всё живое.
Говорил за чаем для Тан[и] дочери. Кажется, она слушает. Правда, я мягче, ближе к любви с женою. Курил больше.
*Искать жизнь в области смерти
28 Мая 1907. Я. П.
<..>
10) Свобода, равенство можетъ быть осуществимо только любовью, а не насилiемъ. При осуществленiи насилiемъ это — величайшее зло.
11) Две науки точныя: математика и нравственное ученiе. Одно — самое поверхностное, другое — самое глубокое. Точны и несомненны эти науки потому, что у всехъ людей одинъ и тотъ же разумъ, воспринимающiй математику, и одна и та же духовная природа, воспринимающая (ученiе о жизни) нравственное ученiе.
<..>
10) Свобода, равенство можетъ быть осуществимо только любовью, а не насилiемъ. При осуществленiи насилiемъ это — величайшее зло.
11) Две науки точныя: математика и нравственное ученiе. Одно — самое поверхностное, другое — самое глубокое. Точны и несомненны эти науки потому, что у всехъ людей одинъ и тотъ же разумъ, воспринимающiй математику, и одна и та же духовная природа, воспринимающая (ученiе о жизни) нравственное ученiе.