Статистика ВК сообщества "Я САМ ЧЕТНИК, МАМА"

Три перста

Когда в 1991 году Югославия взорвалась будто пороховая бочка, знак из трех расставленных пальцев, обозначивший принадлежность к православию и сербству, сделался паролем для всех сербов: "Святая Троица". "Три перста" родились ответом на приветственный жест хорватов и албанцев, которые на западный манер поднимали два пальца вверх как знак победы. Горячие девяностые – это героическая эпоха войн в Хорватии, Боснии, Косово, когда сербы стояли одни против всего мира и были готовы воевать хоть сто лет.

Речь воеводы Николы Калабича против коммунистов

"Коммунисты! Мы с вами два мира: между нами и вами нет примирения! Вы хулите Бога – мы за Него гибнем, видим Его своим хранителем! Вы рушите семьи и сербство, а мы их считаем главной нашей целью, без которых борьба наша была бы бессмысленна и бесцельна! Потому и борьба, которую мы ведем против вас, должна закончиться полной нашей победой".
Эти слова были произнесены весной 1944 года четническим воеводой Николой Калабичем, командантом Горной королевской гвардии – действовавшего в Шумадии элитного корпуса равногорского воинства генерала Дражи Михайловича. Через два года любимец четников воевода Калабич погиб в бою с титовцами, еще раньше был расстрелян коммунистами его 15-летний сын.

Памяти Саши Руса

4 июня 1994 года в бою на Мошевичко Брдо (Моховой Горе) в Боснии погиб легендарный командир отряда русских добровольцев Александр Шкрабов, получивший от сербов позывной Саша Рус. Воевали эти русские вместе с четниками воеводы Славко Алексича, на черных беретах носили, как те, четнические кокарды с орлами и черепами. Незадолго до гибели к Шкрабову приехали жена Светлана с семилетним сыном Егоркой, и он впервые надел бронежилет. До этого никогда не носил. Пуля вошла в шею чуть выше жилета, когда командир находился в 50 метрах от мусульманских позиций – на той стороне окопались "ласты", их спецназ. Александра похоронили на кладбище Доньи Милевичи, в сербской части Сараево. Вот он на снимке, еще живой, запечатлен на том самом месте, сидит у могилы русского добровольца. Всего пара месяцев пройдет, и они будут лежать рядом. Шкрабов говорил, что воюет здесь "за православную веру и против Америки". Так и сказал однажды, протягивая руку встреченному на военных дорогах земляку: "Здравствуйте, зовите меня Саша Рус. Это я здесь не пускаю Америку воевать в Россию".

Никола Поплашен – четник, который побывал президентом

В ноябре 1998 года президентом Республики Сербской, государства боснийских сербов, был избран на всенародном голосовании доктор Никола Поплашен, профессор права, в начале войны в бывшей Югославии занявшийся политикой с созданием местной партии сербских радикалов, ушедший в четники и возведенный в звание четнического воеводы. Пробыв президентом всего четыре месяца, Никола Поплашен был снят с должности Верховным представителем ООН в Боснии и Герцеговине, всесильным Карлосом Вестендорпом, не потерпевшим, чтобы президентское кресло занимал человек, считающий нож и автомат деталями сербского национального костюма, а Евросоюз – Четвертым Рейхом, намеревающимся устроить геноцид сербам.

О гражданской войне в России

Был такой советский писатель Владимир Зазубрин, тот самый, что под впечатлением своих бесед с сотрудниками Чека написал нашумевшую повесть "Щепка", то ли апологию революции, то ли страшное обвинение. Сам он о гражданской войне знал не понаслышке: сначала призван был в колчаковскую армию, потом перебежал к красным.
Через несколько лет после тех бурных событий, в 1925 году, приехал Зазубрин по своим писательским делам на Алтай, в город Кузнецк, посмотреть, где великий Достоевский жил и в тюрьме сидел. А уезжая, увез с собой двуручную пилу, купленную за пять рублей у сторожа нардома Волкова. Для Новониколаевского музея, так сказать, "на историческую память".
Этой пилой 23 ноября 1919 года красный партизан Волков с женой Антонидой живьем распилил двух колчаковских милиционеров, Миляева и Петрова. Мстил за жену, поскольку колчаковцы ей "титьку отсекли, жена у меня без титьки теперь". Потом бывший партизан хранил эту пилу, целовал даже. Серая заячья папаха, серое лицо в оспинах, серые обкусанные усы и мертвые глаза мерзлой рыбы. Скрипел зубами, плакал, бил себя кулаком в грудь и жаловался на "беляков", засевших в исполкоме: "а нас, партизан, в шею гонют".
Вот он, настоящий символ гражданской войны, за пять рублей купленный, а не пафосные воззвания колчаковской власти и не чапаевская бурка. Были времена, да?! Какие уж там "неуловимые мстители", какие "благородные белые"... Озверение, безбожие у всех. Не приведи Господи, чтобы повторилось.
А писателя Зазубрина расстреляли в тридцать седьмом.

Михайло Ворон

"Бегите, турки, идет Пеша!"

Бой у села Кланац в Боснии в 1992 году положил начало легенде Посавины – двадцатилетний серб Бошко Перич шел в атаку во весь рост с пулеметом наперевес на позиции мусульман, поливая их свинцом с криком "Бегите, турки, идет Пеша!" В него попали три вражеские пули, но он остался на ногах.
Прозвище Пеша он взял в память о дяде, который во время Второй Мировой войны был четником, борцом за свободу и защитником народа. Парень со счастливой родинкой на левой щеке, Бошко всегда находился впереди всех в своем красном берете с четнической кокардой с орлом и черепом.
С сотней отчаянных разведчиков 1-й Посавинской бригады Пеша шел из боя в бой, сражаясь за Брчко, Липовац, Бихач... "Я бы никогда не смог быть территориальцем, стеречь окоп, – говорил он, опираясь на костыль после очередного ранения. – Когда я воюю, то хочу делать это прямо, смотреть врагу глаза в глаза. Идти вперед, чтобы как можно скорее закончить войну".
В ноябре 1994 года Пешу с его подразделением бросили на гору Лисача, где в окружении отбивалась от мусульман группа солдат из соседней бригады. Шедший в бой впереди своих бойцов, Бошко Перич погиб от разрыва упавшей ему под ноги гранаты. Это было седьмое и последнее его ранение.

О гибели Бранки Джукич и об отцовской мести

Это история о том, как была убита Бранка Джукич и как отомстил за нее ее отец Раде Джукич из черногорского села Метех, что стоит на границе с Метохией. В этих местах издавна жили суровые люди, привычные к оружию, чтобы защищать себя и свое достояние от волков и грабителей.
2 сентября 1975 года, на исходе дня, восемнадцатилетняя Бранка Джукич одна возвращалась из Печа, чтобы провести пару дней с пожилыми родителями в их доме на планине Чакор, где они держали скотину летом.
Красивую девушку заметили двое албанцев из села Стреоц, которые пасли скот неподалеку. Они побежали за ней, но не по дороге, а низиной, чтобы она не заметила их раньше времени. Когда же Бранка вошла в сосновый лес, преследователи выскочили перед ней и преградили путь.
Злодеи хотели насильно овладеть ей, но рослая и сильная сербка оказалась им не по зубам. Тогда один из албанцев направил на Бранку пистолет, за что тут же получил от нее плевок и удар в лицо. В ответ злодей выстрелил ей в голову. После этого албанцы бежали, а девушка осталась лежать на лесной дороге.
На другой день Раде Джукич, следуя из Метеха до Чакора, наткнулся в лесу на лежащее там тело своей мертвой дочери. На руках он отнес ее домой.
Злодеев вскоре нашли и судили в городе Биело Поле. Албанцы сознались во всем и даже не скрывали, что хотели изнасиловать девушку, потому что она была сербкой. Когда суд удалился на совещание, Джукич выхватил из-за пояса револьвер и покончил с одним из убийц двумя пулями, пробившими тому голову и сердце. "Я не мог по-другому", — сказал позже Раде. Второй албанец спасся, упав под ноги милиционерам, а те бросились к Джукичу, который без сопротивления отдал им оружие и спокойно закурил сигарету.
Когда мститель был заключен в тюрьму, со всех концов Югославии полетели письма от людей, требовавших его помилования. Только одну из петиций в поддержку Раде Джукича подписало 75 тысяч человек. Двое известных адвокатов из Белграда взялись защищать его бесплатно. Он был осужден на восемь лет заключения, но уже через два с половиной года вышел на свободу.
О гибели Бранки Джукич и мести за нее были сложены песни "Девичья рука", "Чакорская баллада", "Райская душа", "Мрамор на Чакоре" и другие.

Блокпост

Знаменитая фотография из первых дней марта 2014 года, блокпост на въезде в Севастополь. На переднем плане – Милутин Малишич, один из четнической пятерки "Кнез Лазар", с бойцами русской самообороны. Эта пятерка четников прибыла из Сербии в Крым, чтобы поддержать русских людей в их борьбе.

Зачем сербы стреляют на Рождество?

Многие не решаются объявить себя атеистами и не идут на прямой конфликт с Богом. Поэтому они ходят вокруг, как дождь возле Крагуевца... Мешают им священники, мешают им верующие, мешает им крест на чьей-то шее... Некоторым мешает стрельба на Рождество. И они спрашивают, зачем сербы стреляют. К чему стрельба посреди ночи?
Серб вам никогда на этот вопрос не ответит прямо. Посмотрит на вас как на чудо. Потому что выстрел это знак того, что мы все еще живы. Выстрел это крик во тьме. Выстрел это вопль за тех, кто не вернулся с Отечественной войны. Выстрел это знак, что мы ничего не забыли. Выстрел это клятва, что колонна из Краины однажды вернется по своим домам. Выстрел это предостережение всем, кто думает, что мы сдались. Выстрел это громкие аплодисменты нашим спортсменам, которые лучшие в мире. Выстрел означает, что Херцег Нови наш, и мы и дальше будем граничить с Италией. Сербы стреляют, когда рождаются дети. Как же этого не будет, когда рождается Христос? Выстрел это победа, потому что мы сражались с девятнадцатью державами как львы. Выстрел это память по пилотам, которые не вернулись.
Перестанут ли сербы когда-нибудь стрелять?
Нет, никогда. Потому что скоро Сербский Новый год!

Неделько Попадич

Вечная память, генерале!

Рано утром 17 июля 1946 года в Югославии был расстрелян осужденный на смерть генерал Дража Михайлович. Тело его трусливо упрятали в землю в окрестностях Белграда. Королевский офицер, не признавший капитуляции в войне, ушедший в горы в своих круглых очках и с траурной бородой, чтобы сделаться четником и пять лет именем изгнанника Петра Второго бить на зеленых планинах немецких оккупантов, а затем и титовских партизан. В сербских селах его ласково величали "дядюшкой Дражей", слагали о своем заступнике песни и молили за него Бога. Знавший его святитель Николай (Велимирович) говорил о нем, как о человеке "боголюбивом, правдолюбивом и народолюбивом", а после его смерти даже называл "святым ратником". Преданный малодушным королем и союзниками-англичанами, обвиненный в "коллаборационизме", генерал Михайлович принял плен, суд и казнь от рук врагов. Имя дядюшки Дражи и его четников было на полвека предано проклятию. Но в народе говорили: "Жив Дража, не умер!" Великий юнак, восставший против ада на Земле, он стал символом православной герильи, принадлежащим уже не только сербству, но всем идущим по пути правды.