Рабство по-европейски: как аренда сотрудников угрожает трудящимся в Германии
Скандал на немецких складах компании Amazon, где охранники-неонацисты издевались над гастарбайтерами, показывает: во время экономического кризиса в Европе возникают островки рабского труда.
Охранники в полувоенной униформе, популярной среди неонацистов, вламываются в комнаты гастарбайтеров и нападают на журналистов, а сами гастарбайтеры вынуждены тесниться в крошечных холодных помещениях и перемещаться, есть и даже принимать душ под контролем надсмотрщиков. Кадры документального фильма-расследования «Отправлено!», показанного первым каналом немецкого телевидения, потрясли Германию. Оказывается, в самом сердце страны крупнейший международный концерн Amazon устанавливает близкие к рабским условия труда и нанимает для запугивания работников агрессивных праворадикалов.
Согласно данным расследования немецких журналистов, международный концерн Amazon, специализирующийся на интернет-торговле, давно прибегает к помощи компаний-посредников, нанимающих на временные договоры дешевых работников из Восточной Европы и кризисных стран Еврозоны. Как показывает расследование, тысячи не говорящих по-немецки иностранцев регулярно свозятся компанией со всей Европы для работы в гигантских складских центрах. Пик привлечения работников-иностранцев приходится на недели перед Рождеством, именно тогда у интернет-торговцев максимальные объемы и продаж, и возвратов товаров. На два-три месяца люди размещаются в пустующих зимой недорогих мотелях. Условия проживания явно не дотягивают до общепринятых в Германии норм — по семь человек в одной комнате, с многочасовым ожиданием транспортировки автобусами к месту работы, с одним только холодным питанием. Малейшие нарушения даже в свободное время, например сушка одежды в комнате на батарее, наказываются штрафом, а то и увольнением. Более того, все время проживания в мотелях работники находятся под постоянным наблюдением служб безопасности, их личные вещи обыскиваются, постоянные обыски проводятся и в комнатах.
Концентрация бедности
Модель найма сотрудников на временные контракты с использованием фирм-посредников в качестве формальных работодателей — все более популярная схема занятости для крупных концернов. В Германии она называется «использованием арендованных сотрудников». Формально привлеченные на временные проекты работники имеют трудовой контракт не с конечным работодателем, а только с фирмой-посредником, которая, в свою очередь, поставляет сотрудников на временные работы третьим фирмам. Такая модель позволяет конечному работодателю существенно сократить расходы на социальные отчисления, а также избавиться от обязательств по продлению контракта. По данным Института исследования рынка труда (IAB), за последние 12 лет количество сотрудников, привлекаемых немецкими компаниями на временные работы через посреднические фирмы, выросло более чем в четыре раза.
«Привлечение временных работников для многих компаний — один из способов повышения гибкости», — поясняет «Эксперту» специалист из IAB Флориан Лемер. Формально временные работники имеют те же права, что и обычный персонал, но им куда сложнее этими правами воспользоваться.
«Я не думаю, что в целом можно говорить о разном правовом положении временных и постоянных работников. С правовой точки зрения эти две категории имеют равные права. Например, и те и другие одинаково защищены от увольнений. Однако многочисленные исследования рынка труда показывают, что временные работники де-факто находятся в дискриминируемом положении. Скажем, они не всегда имеют равные права доступа к производственной инфраструктуре, к тем же столовым например. Также они часто не представлены в производственных советах. Доля иностранцев среди временных работников существенно — в среднем в два раза — выше, чем в других категориях занятости. Также очень часто у временных работников более низкий уровень образования. Исходя из этого, можно ожидать, что они хуже информированы о своих правах», — рассказывает господин Лемер.
Скандал вокруг нечеловеческих условий труда в Amazon достиг общенационального масштаба в первую очередь потому, что в деле оказались замешаны неонацисты. Сотрудники охранной компании H.E.S.S., нанятой для надзора за гастарбайтерами, появились перед камерами журналистов в одежде, популярной среди неонацистов (куртки производителя Thor Steiner, в которых были охранники, запрещены к ношению на большинстве немецких стадионов, а также в здании Бундестага). Руководитель же охранной компании на своей фейсбук-странице публиковал фотографии, на которых он запечатлен с неонацистами, привлекавшимися к ответственности за насилие. Неонацисты, загоняющие восточноевропейских гастарбайтеров в подобие трудового лагеря, — такая картина не могла не вызвать возмущения тысяч немцев.
Между тем, не менее возмутительна эксплуатация рабочих в Amazon. Дело в том, что гастарбайтеры больше не являются вспомогательной рабочей силой, которую компания задействует для сглаживания эффектов краткосрочного сезонного роста нагрузки перед праздниками. Как раз наоборот, именно временные, взятые в аренду, бесправные сотрудники становятся главной рабочей силой и основным фактором оптимизации издержек предприятия. По подсчетам редакции ARD, подготовившей фильм о складах Amazon, в логистическом центре компании в Кобленце из более чем 3 тыс. сотрудников только 200 человек имеют постоянные контракты, остальные — привлеченные на короткие сроки мигранты. В логистическом центре в Аугсбурге на более чем 5 тыс. сотрудников приходится 4 тыс. временно арендованных мигрантов. «Я никогда не видел такой концентрации бедности. Мы в Германии долгое время имели социальное государство. Производственный совет, минимальная оплата труда были для нас сами собой разумеющимися. Но сегодня компании ломают эту модель», — заявил журналистам священник Эрвин Хельмер, специализирующийся на работе с наемным персоналом и безуспешно пытавшийся проинформировать временно нанятых сотрудников об их правах — например, на создание производственного совета. Люди, побиравшиеся после работы у автоматов по продаже кофе, оказались не способны понять то, что им пытался объяснить священник.
Показательный пример
Главная проблема вокруг привлечения временных сотрудников на унизительных условиях заключается в том, что такая бизнес-модель не уникальное изобретение Amazon. Только в течение прошлого года в Германии вскрылось по крайней мере два подобных случая в крупных логистических компаниях. В июле съемочная группа второго федерального канала ZDF рассказала об издевательских условиях труда на крупнейшем предприятии онлайн-торговли Zalando. В фильме «Беспощадно дешево» журналисты показали склады, где работникам не разрешалось даже присесть в течение всего дня, а на несколько сотен человек, занятых в логистическом центре, был лишь один туалет. Подавляющее большинство работников складского центра составляли нанятые по временным договорам с фирмой-посредником поляки. За час по плану выработки один сотрудник должен был обработать не менее 45 посылок.
Не лучше оказались и условия труда в службе доставки GLS. Голландская курьерская служба, широко представленная в Германии, также практикует безжалостную эксплуатацию работников. Немецкий журналист Гюнтер Вальрафф, специализирующийся на репортажах-расследованиях, отработал в GLS несколько недель, после чего рассказал читателям газеты Die Zeit об условиях труда в компании, максимально оптимизирующей стоимость своих услуг. По утверждениям журналиста, водители курьерских автомобилей вынуждены были доставлять за сутки по 150 и более посылок. И без того низкая зарплата постоянно сокращалась из-за произвольно налагаемых штрафов. Например, неопрятная форма обходилась сотруднику в 25 евро, отсутствие подписи о доставке пакета (даже если жалобы от клиента не поступало) — в 77 евро, а незапертая на время передачи пакета клиенту машина — в 100 евро. Чтобы выполнить план доставки, водители проводили за рулем по 12–15 часов, вопреки требованиям техники безопасности. При этом руководители смены прямо подстрекали работников превышать во время поездок по городу разрешенную скорость движения, чтобы уложиться в график доставки. А некоторым водителям приходилось спать прямо в машине.
Небывалое давление логистических компаний на своих сотрудников, особенно на тех, кто трудится по временным контрактам, связано в первую очередь с попытками радикально снизить производственные издержки. Торговля через интернет дает клиенту возможность сравнить цены у разных поставщиков вплоть до цента, а значит, конкуренция между службами доставки становится предельно жесткой. В результате ради возможности потребителя купить ноутбук не за 700 евро, а за 698 — разумеется, с бесплатной доставкой и возможностью бесплатного обмена через курьерскую службу — восточноевропейские или испанские гастарбайтеры должны работать за гроши.
«Фактически речь идет о создании внутри социального государства, Германии, зон безудержной эксплуатации, которые существуют под боком у обычных граждан, причем граждане часто не догадываются об их существовании», — заявляют в профсоюзе работников сферы услуг Ver.di. Профсоюз Ver.di уже давно борется за введение единых для всех условий труда на гигантских логистических складах Amazon, но пока его усилия успехом не увенчались. Впрочем, в профсоюзе надеются, что уровень общественного давления на Amazon, вызванный скандалом вокруг показа разоблачительного фильма, достигнет критической отметки и компания пойдет навстречу работникам.
Количество постов 1 307
Частота постов 42 часа 57 минут
ER
77.00
91.50%
8.50%
18.51% подписчиков от 18 до 21
78.14%
4.33%
3.68%
2.16%
Нет на рекламных биржах
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
Распад СССР. Документы / Составитель А.В. Шубин. М.: ИВИ РАН, 2006. — 286 с.
Ничто не вечно. Рано или поздно система, сложившаяся в СССР к концу 70-х гг., канула бы в прошлое. Но произойти это могло по-разному и в разное время, в различном мировом контексте. После крушения СССР обычными стали рассуждения о мировом опыте, который "свидетельствует, что многонациональные государственные образования, подобные СССР, рано или поздно разрушались..."
Однако слова "рано или поздно" лишают подобные выводы познавательной ценности, так как многие империи существовали по несколько веков, и подобные ссылки на "мировой опыт" могут с тем же успехом доказывать, что СССР умер в десять раз раньше "положенного" для империи срока. Может быть, это была какая-то исключительно нежизнеспособная империя? Но советская система пережила несколько исторических этапов, выдержала множество потрясений, в том числе Вторую мировую войну, в ходе и вследствие которой погибли многочисленные режимы и империи.
Эти очевидные факты говорят о том, что гибель СССР обусловлена не столько универсальным "мировым опытом" гибели империй, и не столько "генетическими" пороками, заложенными при рождении и уже значительно трансформировавшимися, а конкретно-историческим обстоятельствами, с которыми система столкнулась в 80-е гг. Поэтому в поисках причин распада СССР мы сосредоточимся на ситуации последней четверти XX в., и прежде всего на этно-национальных, внешнеполитических и социально-политических факторах распада Советского Союза.
Ничто не вечно. Рано или поздно система, сложившаяся в СССР к концу 70-х гг., канула бы в прошлое. Но произойти это могло по-разному и в разное время, в различном мировом контексте. После крушения СССР обычными стали рассуждения о мировом опыте, который "свидетельствует, что многонациональные государственные образования, подобные СССР, рано или поздно разрушались..."
Однако слова "рано или поздно" лишают подобные выводы познавательной ценности, так как многие империи существовали по несколько веков, и подобные ссылки на "мировой опыт" могут с тем же успехом доказывать, что СССР умер в десять раз раньше "положенного" для империи срока. Может быть, это была какая-то исключительно нежизнеспособная империя? Но советская система пережила несколько исторических этапов, выдержала множество потрясений, в том числе Вторую мировую войну, в ходе и вследствие которой погибли многочисленные режимы и империи.
Эти очевидные факты говорят о том, что гибель СССР обусловлена не столько универсальным "мировым опытом" гибели империй, и не столько "генетическими" пороками, заложенными при рождении и уже значительно трансформировавшимися, а конкретно-историческим обстоятельствами, с которыми система столкнулась в 80-е гг. Поэтому в поисках причин распада СССР мы сосредоточимся на ситуации последней четверти XX в., и прежде всего на этно-национальных, внешнеполитических и социально-политических факторах распада Советского Союза.
Когда богатые богатеют, это помогает всем, говорили либертарианцы...
55 из 500 крупнейших американских компаний не заплатили ни одного доллара налогов в федеральную казну на доходы, полученные в 2020 году. При совокупной прибыли около 40 млрд долларов они получили налоговые субсидии из бюджета на сумму 3,5 млрд долларов. Из этих 55 компаний, 26 не платили налоги последние 3 года.
Почему так происходит? С одной стороны, налоги могут снижаться за счет инвестиций в инфраструктуру и техническое обеспечение. С другой стороны, помогают различные лазейки для уклонения от налогов, вроде возможности компаний декларировать в качестве убытков акции, которые они со скидкой предоставляют своему руководству или перекладывать убытки с 5 прошлых лет на нынешние, чтобы снизить налоги.
Ситуацию усугубила и налоговая реформа республиканцев 2017 года, которая снизила налог на прибыль корпораций с 35% до 21%, притом что эффективная ставка налога стала еще ниже.
55 из 500 крупнейших американских компаний не заплатили ни одного доллара налогов в федеральную казну на доходы, полученные в 2020 году. При совокупной прибыли около 40 млрд долларов они получили налоговые субсидии из бюджета на сумму 3,5 млрд долларов. Из этих 55 компаний, 26 не платили налоги последние 3 года.
Почему так происходит? С одной стороны, налоги могут снижаться за счет инвестиций в инфраструктуру и техническое обеспечение. С другой стороны, помогают различные лазейки для уклонения от налогов, вроде возможности компаний декларировать в качестве убытков акции, которые они со скидкой предоставляют своему руководству или перекладывать убытки с 5 прошлых лет на нынешние, чтобы снизить налоги.
Ситуацию усугубила и налоговая реформа республиканцев 2017 года, которая снизила налог на прибыль корпораций с 35% до 21%, притом что эффективная ставка налога стала еще ниже.
А.В. Сушкова «Империя товарища Кабакова: уральская партноменклатура в 1930-е годы».
В монографии на основе архивных документов рассмотрены повседневная жизнь и управленческие практики партийно-государственной номенклатуры Урала и Свердловской области в 1930-е годы, во времена правления И.Д. Кабакова. Автор пришёл к выводу, что начальство на всех уровнях властной вертикали – областном, городских, районных – использовало имевшийся доступ к финансовым и материальным ресурсам в личных целях. Помимо бюджетных средств, важнейшим источником поступления денежных средств и материальных ресурсов во властные структуры являлись многочисленные хозяйственные организации и государственные учреждения, расположенные на территории области. Всюду, начиная с областных торгово-снабженческих организаций, и заканчивая магазинами и ОРСами на местах, изымались продовольственные ресурсы, предназначенные для снабжения населения, рабочих на заводах, фабриках и шахтах. Местные и областные органы власти под теми или иными предлогами, а порой и вовсе без них, изымали у предприятий и учреждений крупные денежные средства. Эти суммы на предприятиях списывались с различных статей расходов, включая те, что целевым образом выделялись из Центра для материально-бытового обустройства рабочих. Заплатив «дань», хозяйственники пользовались ресурсами предприятий в целях собственного материального обогащения, в том числе выписывая себе огромные пособия и премии. На всё средств не хватало, поэтому экономили на возведении промышленных объектов, сдавали их в эксплуатацию с многочисленными недоделками, с отступлением от норм и правил, что в последующем препятствовало нормальному функционированию предприятий, а также сказывалось на условиях труда для рабочих, приводило к их заболеваемости, массовому травматизму и гибели. Автор полагает, что подобные действия в значительной степени негативно сказывались на проведении в жизнь планов индустриализации.
Автор монографии пришёл к выводу, что региональное начальство лишь на словах демонстрировало приверженность политическим преобразованиям Сталина и другим установкам верховной власти, но в действительности оказывало молчаливо-упорное сопротивление в их реализации по той причине, что эти преобразования ограничивали всевластие региональной партноменклатуры, угрожали её материальному благополучию и стабильности. Сталин столкнулся с молчаливым сопротивлением местных «вождей», не желавших расставаться со своими культами, становиться лишь частью безликой партноменклатуры, подвергаться критике как сверху, так и снизу, и наряду с «простыми смертными» проходить через унизительную процедуру тайного голосования в состав партийных комитетов, рискуя быть неизбранными. Риск этот многократно бы возрастал, если бы руководящие кресла в области занимали люди, не связанные патрон-клиентскими отношениями с «областным вождём». Ведь преданное окружение на важнейших руководящих постах являло собой ключевую компоненту властного могущества и стабильности региональных «вождей». Книга дает красочное описание реалий партийной «демократии».
В монографии на основе архивных документов рассмотрены повседневная жизнь и управленческие практики партийно-государственной номенклатуры Урала и Свердловской области в 1930-е годы, во времена правления И.Д. Кабакова. Автор пришёл к выводу, что начальство на всех уровнях властной вертикали – областном, городских, районных – использовало имевшийся доступ к финансовым и материальным ресурсам в личных целях. Помимо бюджетных средств, важнейшим источником поступления денежных средств и материальных ресурсов во властные структуры являлись многочисленные хозяйственные организации и государственные учреждения, расположенные на территории области. Всюду, начиная с областных торгово-снабженческих организаций, и заканчивая магазинами и ОРСами на местах, изымались продовольственные ресурсы, предназначенные для снабжения населения, рабочих на заводах, фабриках и шахтах. Местные и областные органы власти под теми или иными предлогами, а порой и вовсе без них, изымали у предприятий и учреждений крупные денежные средства. Эти суммы на предприятиях списывались с различных статей расходов, включая те, что целевым образом выделялись из Центра для материально-бытового обустройства рабочих. Заплатив «дань», хозяйственники пользовались ресурсами предприятий в целях собственного материального обогащения, в том числе выписывая себе огромные пособия и премии. На всё средств не хватало, поэтому экономили на возведении промышленных объектов, сдавали их в эксплуатацию с многочисленными недоделками, с отступлением от норм и правил, что в последующем препятствовало нормальному функционированию предприятий, а также сказывалось на условиях труда для рабочих, приводило к их заболеваемости, массовому травматизму и гибели. Автор полагает, что подобные действия в значительной степени негативно сказывались на проведении в жизнь планов индустриализации.
Автор монографии пришёл к выводу, что региональное начальство лишь на словах демонстрировало приверженность политическим преобразованиям Сталина и другим установкам верховной власти, но в действительности оказывало молчаливо-упорное сопротивление в их реализации по той причине, что эти преобразования ограничивали всевластие региональной партноменклатуры, угрожали её материальному благополучию и стабильности. Сталин столкнулся с молчаливым сопротивлением местных «вождей», не желавших расставаться со своими культами, становиться лишь частью безликой партноменклатуры, подвергаться критике как сверху, так и снизу, и наряду с «простыми смертными» проходить через унизительную процедуру тайного голосования в состав партийных комитетов, рискуя быть неизбранными. Риск этот многократно бы возрастал, если бы руководящие кресла в области занимали люди, не связанные патрон-клиентскими отношениями с «областным вождём». Ведь преданное окружение на важнейших руководящих постах являло собой ключевую компоненту властного могущества и стабильности региональных «вождей». Книга дает красочное описание реалий партийной «демократии».
Что нам готовил нацистский режим и от чего нас спасла победа над ним?
Если с Генеральным планом в отношении Польши особых сомнений нет - сохранились документы, да и сам план уже начал выполняться - то с Генеральным планом Ост, предназначенным уже для советских территорий, определённости куда меньше. Казалось бы, такой план должно было составлять профильное Министерство по делам восточных оккупированных территорий. Но возглавлявший его министр Розенберг не пользовался авторитетом ни в нацистской верхушке, ни даже у своих подчинённых - рейхскомиссаров. В нацистской Германии вообще творился кромешный административный бардак (достаточно сказать, что атомным проектом занималось Министерство почт, а само Министерство по делам восточных оккупированных территорий было ликвидировано в мае 1945 года).
Два ранних плана "Ост" до нас не дошли. Они были составлены Имперским комиссариатом по вопросам консолидации германского народа (RKFDV, возглавлялось рейхсфюрером СС Гиммлером) и Главным управлением имперской безопасности (входило в состав СС, возглавлялось Гейдрихом).
Один из сохранившихся планов был разработан Институтом сельского хозяйства Берлинского университета. План описывал будущую колонизацию захваченных территорий СССР. На территории площадью 360 тысяч кв км предполагалось переселить 5,6 млн немецких колонистов. О судьбе живущего на этих землях населения план ничего определённого не говорил.
Ещё один план был составлен всё тем же RKFDV и предполагал переселение уже 12 млн колонистов и очищение территорий от 31 млн местного населения. То, каким именно образом население будет вычищено, в плане не уточнялось. Скорее всего, об этом подробно говорилось в первых двух, не сохранившихся планах.
Сохранилась записка чиновника Министерства восточных территорий Эрхарда Ветцеля, составленная для министра Розенберга на основе анализа подготовленных в СС планов.
Ветцель пишет следующее. Колонизация новых земель должна была растянуться на 30 лет. За это время более 30 млн славян должны были быть выселены в Западную Сибирь, 14 млн оставлены на оккупированных территориях: часть могла быть ассимилирована, остальные - использоваться в качестве подневольной рабочей силы. В частности, на Западной Украине предполагалось депортировать 65% местного населения, в Белоруссии - 75%.
В последнем разделе Ветцель пишет, что «путь ликвидации русских как народа, не говоря уже о том, что его осуществление едва ли было бы возможно, не подходит для нас также по политическим и экономическим соображениям». Вместо этого предлагается «обособленное национальное развитие», «ослабление русского народа в расовом отношении» и «подрыв биологической силы народа» путём снижения рождаемости.
Ещё один факт, позволяющий судить о планах нацистов в отношении восточных территорий - запротоколированное выступление рейхсфюрера СС Гиммлера на совещании высшего руководства СС летом 1942 года: "Если мы не наполним наши лагеря рабами – в этой комнате я буду говорить очень четко и откровенно, – подневольными работниками, которых заставят строить для нас города, деревни и фермы, невзирая ни на какие потери, то даже после окончания войны у нас не хватит денег для оснащения поселений всем, что нужно для того, чтобы настоящие немцы могли жить там и укорениться уже в первом поколении".
Окончательного варианта Генерального плана "Ост", по всей видимости, не было - по крайней мере, он не сохранился. План Ост до сих пор вызывает споры, а вот с Планом голода всё предельно ясно. Позволю себе обширную цитату из книги йельского профессора Адама Туза:
"Если «Окончательное решение» и Generalplan Ost представляли собой секреты, тщательно охраняемые СС – в том числе из опасения оттолкнуть местное население, – то вторая программа, открыто предусматривавшая уничтожение десятков миллионов человек в первый же год немецкой оккупации, была принята с согласия вермахта, всех ключевых гражданских министерств и нацистского политического руководства еще весной 1941 г. Этот так называемый План голода нельзя назвать секретным. О нем говорилось в официальных приказах, с которыми были ознакомлены тысячи подчиненных. Не делалось никаких попыток скрыть общую причину конкретных насильственных действий, требуемых этой программой. Напротив, всем немецким солдатам и сотрудникам оккупационной администрации на советской территории предписывалось осознать стратегическую логику этого плана и следовать ей. Он нуждался в столь широкой поддержке потому, что касался практического вопроса, значение которого после того, через что пришлось пройти Германии во время Первой мировой войны, было очевидно для всех: необходимости обеспечить продовольствием немецкое население – если потребуется, за счет населения Советского Союза...
2 мая 1941 г. статс-секретари, представлявшие все крупные министерские учреждения, встретились с генералом Томасом, чтобы составить планы оккупации. Итогом этой встречи стал один из самых поразительных бюрократических протоколов в истории нацистского режима. Применяя куда более откровенные выражения, чем те, что когда-либо использовались применительно к еврейскому вопросу, все главные учреждения Рейха одобрили программу массовых убийств, рядом с которой меркло все, что девятью месяцами ранее предлагал Гейдрих на совещании в Ванзее. Как зафиксировал секретариат генерала Томаса, собравшиеся пришли к следующим выводам:
1) Война может быть продолжена лишь в том случае, если на третий год войны весь вермахт будет кормиться исключительно за счет России.
2) Если мы заберем из этой страны все, что нам нужно, то несомненно, многие миллионы людей умрут от голода.
3) В первую очередь следует принять меры к выявлению и изъятию масличных семян и масличных жмыхов и лишь после этого— к изъятию зерна.
Составленные ОКБ указания по организации сельского хозяйства на оккупированных восточных территориях – так называемая Зеленая книга, – буквально следуя идеям Бакке, требовали, чтобы все промышленные центры и крупные города на западе России, включая лесистый регион между Москвой и Ленинградом, были отрезаны от источников продовольствия. В результате немецкие оккупационные власти получили приказ быть готовыми к гуманитарной катастрофе беспрецедентных масштабов. «Многие десятки миллионов жителей этих территорий станут излишними и умрут либо будут вынуждены переселиться в Сибирь».
На тот случай, если оккупационные власти сочтут себя обязанными облегчить их участь, авторы инструкции напоминали о существовании неразрывной связи между массовой смертью от голода и работой военной экономики Рейха:
Попытки спасти население от голодной смерти с помощью излишков, имеющихся в Черноземном регионе, могут быть осуществлены лишь за счет поставок продовольствия в Европу. Они снижают способность Германии к ведению войны, а также устойчивость Германии и Европы к блокаде. На этот счет должна существовать абсолютная ясность <…> Требования [местного] населения к немецкой администрации <…> с самого начала должны быть отвергнуты".
Летом 1942 года на сессии центрального планового комитета ответственный за Четырёхлетний план заместитель фюрера Герман Геринг объяснял работникам оккупационных рейхскомиссариатов: «Видит бог, вас отправили туда [на оккупированные территории] не для того, чтобы вы заботились о благосостоянии подчиненных вам людей, а для того, чтобы выжать из них все, что можно, и тем самым обеспечить выживание германского народа».
В конце мая статс-секретарь Рейхсминистерства продовольствия Бакке встретился с Гитлером и генерал-губернатором Польши Франком. Вместе они решили, что до конца года поставки продовольствия из Рейха в армии на востоке должны прекратиться. Военным предстояло выбивать хлеб из местного населения.
Основная идея Плана голода заключалась в следующем: отрезать от снабжения продовольствием города, обрекая их население (20-30 млн человек) на голодную смерть, а появившиеся в результате излишки использовать для снабжения огромных германских вооружённых сил (численность которых уже к 1943 году перевалила за 10 млн человек). План был реализован лишь частично - банально потому, что у немцев не хватало солдат для его выполнения. Требования Геринга выделить охранные дивизии для блокирования Минска, Киева и Харькова в сентябре 1941 года остались без ответа. Кроме того, не были взяты два главных города, которым была предназначена голодная смерть - Москва и Лениград (в документах 18-й армии, действовавшей под Лениградом, говорилось прямо: "Большая часть людей, покидающих Петербург, в любом случае обречена на голодную смерть", после чего рассматривался вопрос о том, как не допустить падения морали в войсках, вынужденных наблюдать за голодной смертью города после его взятия).
Так можем ли мы быть уверены, что План голода не был простой "хотелкой" нацистской верхушки? Можем.
Из 3,35 млн взятых в плен красноармейцев к концу 1941 года в живых осталось 1,1 млн, причём годных для физических работ - всего 400 тысяч. Подавляющее большинство погибших не было расстреляно или повешено (таких было не более 600 тысяч), а умерло от голода и болезней. Немцы фактически не кормили военнопленных, лишь иногда перебрасывая через колючую проволоку объедки и непригодную для немецких солдат еду. По воспоминаниям одного из выживших, пленным даже не давали воды: он вспоминает, как среди снежной равнины выделялся чёрный квадрат лагеря, на территории которого немедленно съедалась каждая снежинка. О медицинской помощи или обеспечении жильём говорить не приходится.
Может быть, дело в том, что в суровых условиях осени-зимы 1941 года Вермахт даже при всём желании не мог сохранить жизни военнопленных? Нет.
Осенью 1941 года в Польшу было доставлено 361 612 пленных. К 15 апреля осталось в живых всего 44 235 человек. 7559 пленных сбежало, 292 560 умерло, а еще 17 256 были "переданы в СД" (т.е. расстреляны). Конечно, в Польше немцы могли найти для пленных еду, жильё и медикаменты. Они их просто не искали.
Но, быть может, такая смертность - неизбежный элемент войны? Нет. Среди 1434 тысяч русских пленных, оказавшихся в немецком плену в годы Первой мировой, смертность составила 5,4%, что ненамного выше, чем смертность в России гражданских в это время. Для 1961 тысячи пленных, оказавшихся в плену у русских, смертность составила 4,6%. Больше того, из 1547 тысяч французов, оказавшихся в 1940 году в немецком плену, до конца войны погибло всего 2,6%.
Военнопленные доставлялись в тыл в закрытых товарных вагонах, которые добивались до отказа, по сто и больше человек на вагон. Естественно, никаких нар, печек, параш и прочего в вагонах не предусматривалось. Летом в закрытых вагонах было нечем дышать. Люди в вагонах гибли в огромном числе. Например, на латышской ст. Мост в одном эшелоне не осталось ни одного живого из 1500 советских военнопленных. Вот как описывался эшелон, вёзший уже не военнопленных, а остарбайтеров, то есть гражданских, в сентябре 1942 года: «Возвращающийся поезд вез мертвых пассажиров. Женщины, ехавшие на этом поезде, рожали в пути детей, которых на ходу выбрасывали из открытого окна. В том же вагоне находились люди, больные туберкулезом и венерическими болезнями. Умирающие лежали в товарных вагонах, где не было даже соломы, и одного из умерших <…> выбросили на насыпь»
Речь, таким образом, не шла о плохих условиях. Речь шла о сознательном уничтожении русских военнопленных, опиравшемся на тщательно разработанные ещё до войны документы.
Весной 1942 года, когда стало ясно, что война затягивается, ситуация изменилась. Чтобы понять, почему, возьмём мартовскую докладную записку с завода Mitteldeutsche Motorenwerke, выполнявшего заказы Министерства авиации. «Если в случае дорожного строительства на востоке мы используем 2000 русских и в результате их неадекватного обеспечения продовольствием теряем несколько сотен русских за квартал, нехватка рабочей силы может быть восполнена за счет новых русских». С другой стороны, «На оружейном заводе просто невозможно моментально заменить человека, работающего на специальном станке, на другого работника».
Другая фирма, занятая производством вооружений, докладывала, что почти ежедневно кто-нибудь из «украинцев, желающих работать, падает у станка в обморок». Фирма особо подчёркивала, что требование улучшить питание военнопленных-рабочих не имело под собой никакой гуманистической основы. Усиленное питание для рабочих требовалось «только для того, чтобы добиться максимально возможной производительности от украинских работников, несомненно, прилежных и приносящих пользу».
Военно-экономическое управление Вермахта писало о принципиальном соотношении между калориями и трудоспособностью: "Такие понятия, как «обычный труд», «тяжелый труд» и «особо тяжелый труд», должны рассматриваться в объективном смысле, вне зависимости от расовых соображений, как зависимость физической силы от питания. Было бы иллюзией рассчитывать на то, что 200 недоедающих людей сделают столько же, сколько 100 работников, получающих нормальное питание. Наоборот, 100 нормально питающихся работников сделают гораздо больше и их использование намного более рационально. И напротив, минимальные нормы питания, просто поддерживающие в людях жизнь, поскольку те не способны на сколько-нибудь адекватную производительность, с точки зрения национальной военной экономики должны рассматриваться как чистый убыток, еще больше возрастающий из-за транспортных и административных [т. е. связанных с привлечением такой рабочей силы] издержек".
От быстрого уничтожения через тотальный голод военнопленных и жителей оккупированных территорий спасло то, что у немцев, во-первых, просто не было солдат, чтобы полностью отрезать городское население от снабжения едой, а во-вторых, то, что чужие руки оказались чрезвычайно востребованы немецкой военной промышленностью. Не приходится сомневаться, что после победы в войне, когда и солдат оказалось бы достаточно, и сами немцы смогли бы вернуться к станкам, "потребности" в русских у Великой Германии больше не было бы.
Если с Генеральным планом в отношении Польши особых сомнений нет - сохранились документы, да и сам план уже начал выполняться - то с Генеральным планом Ост, предназначенным уже для советских территорий, определённости куда меньше. Казалось бы, такой план должно было составлять профильное Министерство по делам восточных оккупированных территорий. Но возглавлявший его министр Розенберг не пользовался авторитетом ни в нацистской верхушке, ни даже у своих подчинённых - рейхскомиссаров. В нацистской Германии вообще творился кромешный административный бардак (достаточно сказать, что атомным проектом занималось Министерство почт, а само Министерство по делам восточных оккупированных территорий было ликвидировано в мае 1945 года).
Два ранних плана "Ост" до нас не дошли. Они были составлены Имперским комиссариатом по вопросам консолидации германского народа (RKFDV, возглавлялось рейхсфюрером СС Гиммлером) и Главным управлением имперской безопасности (входило в состав СС, возглавлялось Гейдрихом).
Один из сохранившихся планов был разработан Институтом сельского хозяйства Берлинского университета. План описывал будущую колонизацию захваченных территорий СССР. На территории площадью 360 тысяч кв км предполагалось переселить 5,6 млн немецких колонистов. О судьбе живущего на этих землях населения план ничего определённого не говорил.
Ещё один план был составлен всё тем же RKFDV и предполагал переселение уже 12 млн колонистов и очищение территорий от 31 млн местного населения. То, каким именно образом население будет вычищено, в плане не уточнялось. Скорее всего, об этом подробно говорилось в первых двух, не сохранившихся планах.
Сохранилась записка чиновника Министерства восточных территорий Эрхарда Ветцеля, составленная для министра Розенберга на основе анализа подготовленных в СС планов.
Ветцель пишет следующее. Колонизация новых земель должна была растянуться на 30 лет. За это время более 30 млн славян должны были быть выселены в Западную Сибирь, 14 млн оставлены на оккупированных территориях: часть могла быть ассимилирована, остальные - использоваться в качестве подневольной рабочей силы. В частности, на Западной Украине предполагалось депортировать 65% местного населения, в Белоруссии - 75%.
В последнем разделе Ветцель пишет, что «путь ликвидации русских как народа, не говоря уже о том, что его осуществление едва ли было бы возможно, не подходит для нас также по политическим и экономическим соображениям». Вместо этого предлагается «обособленное национальное развитие», «ослабление русского народа в расовом отношении» и «подрыв биологической силы народа» путём снижения рождаемости.
Ещё один факт, позволяющий судить о планах нацистов в отношении восточных территорий - запротоколированное выступление рейхсфюрера СС Гиммлера на совещании высшего руководства СС летом 1942 года: "Если мы не наполним наши лагеря рабами – в этой комнате я буду говорить очень четко и откровенно, – подневольными работниками, которых заставят строить для нас города, деревни и фермы, невзирая ни на какие потери, то даже после окончания войны у нас не хватит денег для оснащения поселений всем, что нужно для того, чтобы настоящие немцы могли жить там и укорениться уже в первом поколении".
Окончательного варианта Генерального плана "Ост", по всей видимости, не было - по крайней мере, он не сохранился. План Ост до сих пор вызывает споры, а вот с Планом голода всё предельно ясно. Позволю себе обширную цитату из книги йельского профессора Адама Туза:
"Если «Окончательное решение» и Generalplan Ost представляли собой секреты, тщательно охраняемые СС – в том числе из опасения оттолкнуть местное население, – то вторая программа, открыто предусматривавшая уничтожение десятков миллионов человек в первый же год немецкой оккупации, была принята с согласия вермахта, всех ключевых гражданских министерств и нацистского политического руководства еще весной 1941 г. Этот так называемый План голода нельзя назвать секретным. О нем говорилось в официальных приказах, с которыми были ознакомлены тысячи подчиненных. Не делалось никаких попыток скрыть общую причину конкретных насильственных действий, требуемых этой программой. Напротив, всем немецким солдатам и сотрудникам оккупационной администрации на советской территории предписывалось осознать стратегическую логику этого плана и следовать ей. Он нуждался в столь широкой поддержке потому, что касался практического вопроса, значение которого после того, через что пришлось пройти Германии во время Первой мировой войны, было очевидно для всех: необходимости обеспечить продовольствием немецкое население – если потребуется, за счет населения Советского Союза...
2 мая 1941 г. статс-секретари, представлявшие все крупные министерские учреждения, встретились с генералом Томасом, чтобы составить планы оккупации. Итогом этой встречи стал один из самых поразительных бюрократических протоколов в истории нацистского режима. Применяя куда более откровенные выражения, чем те, что когда-либо использовались применительно к еврейскому вопросу, все главные учреждения Рейха одобрили программу массовых убийств, рядом с которой меркло все, что девятью месяцами ранее предлагал Гейдрих на совещании в Ванзее. Как зафиксировал секретариат генерала Томаса, собравшиеся пришли к следующим выводам:
1) Война может быть продолжена лишь в том случае, если на третий год войны весь вермахт будет кормиться исключительно за счет России.
2) Если мы заберем из этой страны все, что нам нужно, то несомненно, многие миллионы людей умрут от голода.
3) В первую очередь следует принять меры к выявлению и изъятию масличных семян и масличных жмыхов и лишь после этого— к изъятию зерна.
Составленные ОКБ указания по организации сельского хозяйства на оккупированных восточных территориях – так называемая Зеленая книга, – буквально следуя идеям Бакке, требовали, чтобы все промышленные центры и крупные города на западе России, включая лесистый регион между Москвой и Ленинградом, были отрезаны от источников продовольствия. В результате немецкие оккупационные власти получили приказ быть готовыми к гуманитарной катастрофе беспрецедентных масштабов. «Многие десятки миллионов жителей этих территорий станут излишними и умрут либо будут вынуждены переселиться в Сибирь».
На тот случай, если оккупационные власти сочтут себя обязанными облегчить их участь, авторы инструкции напоминали о существовании неразрывной связи между массовой смертью от голода и работой военной экономики Рейха:
Попытки спасти население от голодной смерти с помощью излишков, имеющихся в Черноземном регионе, могут быть осуществлены лишь за счет поставок продовольствия в Европу. Они снижают способность Германии к ведению войны, а также устойчивость Германии и Европы к блокаде. На этот счет должна существовать абсолютная ясность <…> Требования [местного] населения к немецкой администрации <…> с самого начала должны быть отвергнуты".
Летом 1942 года на сессии центрального планового комитета ответственный за Четырёхлетний план заместитель фюрера Герман Геринг объяснял работникам оккупационных рейхскомиссариатов: «Видит бог, вас отправили туда [на оккупированные территории] не для того, чтобы вы заботились о благосостоянии подчиненных вам людей, а для того, чтобы выжать из них все, что можно, и тем самым обеспечить выживание германского народа».
В конце мая статс-секретарь Рейхсминистерства продовольствия Бакке встретился с Гитлером и генерал-губернатором Польши Франком. Вместе они решили, что до конца года поставки продовольствия из Рейха в армии на востоке должны прекратиться. Военным предстояло выбивать хлеб из местного населения.
Основная идея Плана голода заключалась в следующем: отрезать от снабжения продовольствием города, обрекая их население (20-30 млн человек) на голодную смерть, а появившиеся в результате излишки использовать для снабжения огромных германских вооружённых сил (численность которых уже к 1943 году перевалила за 10 млн человек). План был реализован лишь частично - банально потому, что у немцев не хватало солдат для его выполнения. Требования Геринга выделить охранные дивизии для блокирования Минска, Киева и Харькова в сентябре 1941 года остались без ответа. Кроме того, не были взяты два главных города, которым была предназначена голодная смерть - Москва и Лениград (в документах 18-й армии, действовавшей под Лениградом, говорилось прямо: "Большая часть людей, покидающих Петербург, в любом случае обречена на голодную смерть", после чего рассматривался вопрос о том, как не допустить падения морали в войсках, вынужденных наблюдать за голодной смертью города после его взятия).
Так можем ли мы быть уверены, что План голода не был простой "хотелкой" нацистской верхушки? Можем.
Из 3,35 млн взятых в плен красноармейцев к концу 1941 года в живых осталось 1,1 млн, причём годных для физических работ - всего 400 тысяч. Подавляющее большинство погибших не было расстреляно или повешено (таких было не более 600 тысяч), а умерло от голода и болезней. Немцы фактически не кормили военнопленных, лишь иногда перебрасывая через колючую проволоку объедки и непригодную для немецких солдат еду. По воспоминаниям одного из выживших, пленным даже не давали воды: он вспоминает, как среди снежной равнины выделялся чёрный квадрат лагеря, на территории которого немедленно съедалась каждая снежинка. О медицинской помощи или обеспечении жильём говорить не приходится.
Может быть, дело в том, что в суровых условиях осени-зимы 1941 года Вермахт даже при всём желании не мог сохранить жизни военнопленных? Нет.
Осенью 1941 года в Польшу было доставлено 361 612 пленных. К 15 апреля осталось в живых всего 44 235 человек. 7559 пленных сбежало, 292 560 умерло, а еще 17 256 были "переданы в СД" (т.е. расстреляны). Конечно, в Польше немцы могли найти для пленных еду, жильё и медикаменты. Они их просто не искали.
Но, быть может, такая смертность - неизбежный элемент войны? Нет. Среди 1434 тысяч русских пленных, оказавшихся в немецком плену в годы Первой мировой, смертность составила 5,4%, что ненамного выше, чем смертность в России гражданских в это время. Для 1961 тысячи пленных, оказавшихся в плену у русских, смертность составила 4,6%. Больше того, из 1547 тысяч французов, оказавшихся в 1940 году в немецком плену, до конца войны погибло всего 2,6%.
Военнопленные доставлялись в тыл в закрытых товарных вагонах, которые добивались до отказа, по сто и больше человек на вагон. Естественно, никаких нар, печек, параш и прочего в вагонах не предусматривалось. Летом в закрытых вагонах было нечем дышать. Люди в вагонах гибли в огромном числе. Например, на латышской ст. Мост в одном эшелоне не осталось ни одного живого из 1500 советских военнопленных. Вот как описывался эшелон, вёзший уже не военнопленных, а остарбайтеров, то есть гражданских, в сентябре 1942 года: «Возвращающийся поезд вез мертвых пассажиров. Женщины, ехавшие на этом поезде, рожали в пути детей, которых на ходу выбрасывали из открытого окна. В том же вагоне находились люди, больные туберкулезом и венерическими болезнями. Умирающие лежали в товарных вагонах, где не было даже соломы, и одного из умерших <…> выбросили на насыпь»
Речь, таким образом, не шла о плохих условиях. Речь шла о сознательном уничтожении русских военнопленных, опиравшемся на тщательно разработанные ещё до войны документы.
Весной 1942 года, когда стало ясно, что война затягивается, ситуация изменилась. Чтобы понять, почему, возьмём мартовскую докладную записку с завода Mitteldeutsche Motorenwerke, выполнявшего заказы Министерства авиации. «Если в случае дорожного строительства на востоке мы используем 2000 русских и в результате их неадекватного обеспечения продовольствием теряем несколько сотен русских за квартал, нехватка рабочей силы может быть восполнена за счет новых русских». С другой стороны, «На оружейном заводе просто невозможно моментально заменить человека, работающего на специальном станке, на другого работника».
Другая фирма, занятая производством вооружений, докладывала, что почти ежедневно кто-нибудь из «украинцев, желающих работать, падает у станка в обморок». Фирма особо подчёркивала, что требование улучшить питание военнопленных-рабочих не имело под собой никакой гуманистической основы. Усиленное питание для рабочих требовалось «только для того, чтобы добиться максимально возможной производительности от украинских работников, несомненно, прилежных и приносящих пользу».
Военно-экономическое управление Вермахта писало о принципиальном соотношении между калориями и трудоспособностью: "Такие понятия, как «обычный труд», «тяжелый труд» и «особо тяжелый труд», должны рассматриваться в объективном смысле, вне зависимости от расовых соображений, как зависимость физической силы от питания. Было бы иллюзией рассчитывать на то, что 200 недоедающих людей сделают столько же, сколько 100 работников, получающих нормальное питание. Наоборот, 100 нормально питающихся работников сделают гораздо больше и их использование намного более рационально. И напротив, минимальные нормы питания, просто поддерживающие в людях жизнь, поскольку те не способны на сколько-нибудь адекватную производительность, с точки зрения национальной военной экономики должны рассматриваться как чистый убыток, еще больше возрастающий из-за транспортных и административных [т. е. связанных с привлечением такой рабочей силы] издержек".
От быстрого уничтожения через тотальный голод военнопленных и жителей оккупированных территорий спасло то, что у немцев, во-первых, просто не было солдат, чтобы полностью отрезать городское население от снабжения едой, а во-вторых, то, что чужие руки оказались чрезвычайно востребованы немецкой военной промышленностью. Не приходится сомневаться, что после победы в войне, когда и солдат оказалось бы достаточно, и сами немцы смогли бы вернуться к станкам, "потребности" в русских у Великой Германии больше не было бы.
Жан Тощенко, "Прекариат: от протокласса к новому классу"
Развитие так называемого постиндустриального общества размывает традиционные формы занятости. Растет количество трудящихся по временным договорам, работников по вызову и заемных сотрудников. Этих людей сейчас называют прекариатом от английского слова "precarious" — нестабильный, негарантированный и пролетариат. В нашей стране ситуация осложнилась социальным кризисом, связанным с разрушением плановой экономики и ликвидацией защиты от безработицы.
Монография члена-корреспондента РАН Жана Тощенко обосновывает понятие прекариата, объясняет причины его возникновения, структуру и основные его характеристики. Книга выявляет главные черты этого класса, и сравнивает его с другими социальными группами на отечественном материале. Раскрыта специфика прекариата, его место и роль в современном разделении труда, его положение на рынке труда, первые ростки его осознания как «класса для себя». Для специалистов, аспирантов и студентов, занимающихся проблемами социально-классовой структуры общества, труда и занятости.
Развитие так называемого постиндустриального общества размывает традиционные формы занятости. Растет количество трудящихся по временным договорам, работников по вызову и заемных сотрудников. Этих людей сейчас называют прекариатом от английского слова "precarious" — нестабильный, негарантированный и пролетариат. В нашей стране ситуация осложнилась социальным кризисом, связанным с разрушением плановой экономики и ликвидацией защиты от безработицы.
Монография члена-корреспондента РАН Жана Тощенко обосновывает понятие прекариата, объясняет причины его возникновения, структуру и основные его характеристики. Книга выявляет главные черты этого класса, и сравнивает его с другими социальными группами на отечественном материале. Раскрыта специфика прекариата, его место и роль в современном разделении труда, его положение на рынке труда, первые ростки его осознания как «класса для себя». Для специалистов, аспирантов и студентов, занимающихся проблемами социально-классовой структуры общества, труда и занятости.
Карпов М. В. Замкнутый круг "китайского чуда". Рыночные преобразования и проблема реформируемости партийного государства ленинского типа в Китайской Народной Республике.
Предлагаемая книга рассказывает о современном Китае. Словосочетание "китайское чудо" - с легкой руки некоторых экономистов и публицистов из КНР - у всех на слуху. В самом деле, Китай в наши дни предстает чем-то из ряда вон выходящим: рекордные темпы роста ВВП и рыночная модернизация при сохранении и даже укреплении коммунистического однопартийного государства. Как китайцам удалось и удалось ли на деле скрестить социализм с капитализмом? Что у них в реальности получилось и что не получилось? А то, что получилось, это как - временно, надолго или навсегда? Отвечая на эти и ряд других вопросов, автор уходит от идейных клише и увлечения восточной экзотикой. Его интересует, прежде всего, как в реальности функционирует механизм общественно-экономической системы КНР в годы рыночных реформ и каковы могут быть наиболее вероятные результаты работы этого механизма в обозримом будущем. Книга основана на большом числе китайских источников, впервые вводимых в научный оборот, а также на результатах полевых исследований, проведенных автором в Китае на протяжении пяти лет.
Предлагаемая книга рассказывает о современном Китае. Словосочетание "китайское чудо" - с легкой руки некоторых экономистов и публицистов из КНР - у всех на слуху. В самом деле, Китай в наши дни предстает чем-то из ряда вон выходящим: рекордные темпы роста ВВП и рыночная модернизация при сохранении и даже укреплении коммунистического однопартийного государства. Как китайцам удалось и удалось ли на деле скрестить социализм с капитализмом? Что у них в реальности получилось и что не получилось? А то, что получилось, это как - временно, надолго или навсегда? Отвечая на эти и ряд других вопросов, автор уходит от идейных клише и увлечения восточной экзотикой. Его интересует, прежде всего, как в реальности функционирует механизм общественно-экономической системы КНР в годы рыночных реформ и каковы могут быть наиболее вероятные результаты работы этого механизма в обозримом будущем. Книга основана на большом числе китайских источников, впервые вводимых в научный оборот, а также на результатах полевых исследований, проведенных автором в Китае на протяжении пяти лет.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФУНДАМЕНТ ПОБЕДЫ. ПАРАЛЛЕЛИ ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОСТИ
В монографии представлена оценка с современных позиций институциональных и структурных трансформаций советской экономики в преддверии и в период Великой Отечественной войны. Охарактеризованы приоритеты мобилизационной перестройки отечественной промышленности, товарного сельского хозяйства, государственных и муниципальных финансов, а также изменения пространственной организации производительных сил СССР в годы Великой Отечественной войны. В книге дается характеристика неординарных для мировой экономической науки явлений: форсированного перебазирования и развертывания промышленного производства, решения задачи формирования структуры высококвалифицированных трудовых ресурсов в тылу воюющей страны, формирования и эффективного использования системы государственного снабжения, решения продовольственной проблемы в годы войны, разработки и реализации методов управления мобилизационной экономикой. Проводится сопоставление фактов военного времени с современными кризисными ситуациями. Предложена оценка изменения геоэкономической политики СССР после Второй мировой войны и ее влияния на развитие Европы.
В монографии представлена оценка с современных позиций институциональных и структурных трансформаций советской экономики в преддверии и в период Великой Отечественной войны. Охарактеризованы приоритеты мобилизационной перестройки отечественной промышленности, товарного сельского хозяйства, государственных и муниципальных финансов, а также изменения пространственной организации производительных сил СССР в годы Великой Отечественной войны. В книге дается характеристика неординарных для мировой экономической науки явлений: форсированного перебазирования и развертывания промышленного производства, решения задачи формирования структуры высококвалифицированных трудовых ресурсов в тылу воюющей страны, формирования и эффективного использования системы государственного снабжения, решения продовольственной проблемы в годы войны, разработки и реализации методов управления мобилизационной экономикой. Проводится сопоставление фактов военного времени с современными кризисными ситуациями. Предложена оценка изменения геоэкономической политики СССР после Второй мировой войны и ее влияния на развитие Европы.
Среди каналов, претендующих на звание марксистских, редко встречаются миллионники. Но сегодня мы представляем перевод ролика как раз с такого канала - Second Thought. Возможно, вы уже слышали о нём от одного известного блогера. Наверняка вы сможете заметить, что это неслучайно, что мысли у тех, кто встаёт на позиции рабочего класса, сходятся, пусть они и живут на противоположных сторонах земного шара.
Ролик интересен тем, что исследует противоречия капитализма в самом центре капиталистической системы - США. К сожалению, несмотря на название, про социализм сказано не так много. С другой стороны, материал представляет собой хороший образец пропагандистской работы, сочетающий вызывающий эмоциональный отклик видеоряд, аргументированный текст и уверенную подачу от автора.
Важно, что автор преодолевает предубеждение против социализма, которое десятилетиями пестовалось в США, разбивает популярные мифы. Там для многих открытие, что капитализм - не единственно возможное и вечное, а также не самое гуманное устройство общества.
Также некоторые смогут заполнить пробелы в знании событий из недавней истории, особенно в экономике.
Ролик интересен тем, что исследует противоречия капитализма в самом центре капиталистической системы - США. К сожалению, несмотря на название, про социализм сказано не так много. С другой стороны, материал представляет собой хороший образец пропагандистской работы, сочетающий вызывающий эмоциональный отклик видеоряд, аргументированный текст и уверенную подачу от автора.
Важно, что автор преодолевает предубеждение против социализма, которое десятилетиями пестовалось в США, разбивает популярные мифы. Там для многих открытие, что капитализм - не единственно возможное и вечное, а также не самое гуманное устройство общества.
Также некоторые смогут заполнить пробелы в знании событий из недавней истории, особенно в экономике.
Наталья Зубаревич о продуктивности труда в России
«В России труд слишком дешёв, чтобы замещаться роботами, соответственно, относительно низкопроизводителен – и от этого дешёв. В России перед кризисом, в 2019 г. было 5 роботов на 10000 занятых в промышленности, при том, что среднее в мире количество – 99 роботов на 10000 (у лидеров – Франции, США, Германии, Японии, Швеции, Италии Ю.Кореи – свыше 200)», пишут Белоусов и Фролов из ИНП РАН в своей презентации «О долгосрочном научно-технологическом развитии».
Ещё один их комментарий к этой печальной диаграмме о низком технологическом уровне промышленности в России: «Сложился замкнутый круг: избыточная занятость – низкие зарплаты (чтобы удержать издержки) – бедность и недопотребление».
Но Белоусов и Фролов из ИНП РАН видят вторую часть проблемы с низкой технологичностью в России. Они приводят такой пример. Если производительность труда в России (вне добычи полезных ископаемых) повысить до уровня Италии, т.е. в 2 раза (по ППС производительность в России 40 тыс. долларов на человека, в Италии – 83 тыс.), то куда девать лишних работников?
Их расчёты показывают, что в России придётся сократить более 30 млн. работников (из 71-75 млн. занятых в стране). Например, только из одной торговли придётся уволить 6,3 млн. человек. Торговля – главный работодатель в России, и явно очень трудоизбыточна (от 12,5 до 14 млн. занятых в торговле). Из госуправления придётся уволить 1,3 млн. человек, из сельского хозяйства – 2 млн. человек, и т.д.
Т.е. консервация низкой технологичности и производительности в России – это способ некого «полувэлфера», занятости за небольшие деньги в малопроизводительном труде. У власти нет идеи, куда девать этих лишних людей, и легче им платить полупособие, чем если бы они бродили по холодным улицам. Точнее, это путь есть, и он единственный – в сферу услуг, где низкая стоимость создания нового рабочего места. Но для этого нужна потребительская экономика с реальными доходами у россиян в 2-4 раза больше, чем сейчас.
Если же говорить о стоимости нового рабочего места даже в среднетехнологичной промышленности, то оно одно оценивается в $1 млн. и выше; высокотехнологичного – например, в биотехе, микроэлектронике – от $5 млн. за одно новое рабочее место. Получается, что на этот $1 млн. за рабочее место в промышленности можно платить человеку пособие по безработице в $1 тыс. в месяц в течение 80 лет. А вот стоимость рабочего места в сфере услуг может исчисляться всего лишь десятками тысяч долларов – например, в общепите или образовании.
«В России труд слишком дешёв, чтобы замещаться роботами, соответственно, относительно низкопроизводителен – и от этого дешёв. В России перед кризисом, в 2019 г. было 5 роботов на 10000 занятых в промышленности, при том, что среднее в мире количество – 99 роботов на 10000 (у лидеров – Франции, США, Германии, Японии, Швеции, Италии Ю.Кореи – свыше 200)», пишут Белоусов и Фролов из ИНП РАН в своей презентации «О долгосрочном научно-технологическом развитии».
Ещё один их комментарий к этой печальной диаграмме о низком технологическом уровне промышленности в России: «Сложился замкнутый круг: избыточная занятость – низкие зарплаты (чтобы удержать издержки) – бедность и недопотребление».
Но Белоусов и Фролов из ИНП РАН видят вторую часть проблемы с низкой технологичностью в России. Они приводят такой пример. Если производительность труда в России (вне добычи полезных ископаемых) повысить до уровня Италии, т.е. в 2 раза (по ППС производительность в России 40 тыс. долларов на человека, в Италии – 83 тыс.), то куда девать лишних работников?
Их расчёты показывают, что в России придётся сократить более 30 млн. работников (из 71-75 млн. занятых в стране). Например, только из одной торговли придётся уволить 6,3 млн. человек. Торговля – главный работодатель в России, и явно очень трудоизбыточна (от 12,5 до 14 млн. занятых в торговле). Из госуправления придётся уволить 1,3 млн. человек, из сельского хозяйства – 2 млн. человек, и т.д.
Т.е. консервация низкой технологичности и производительности в России – это способ некого «полувэлфера», занятости за небольшие деньги в малопроизводительном труде. У власти нет идеи, куда девать этих лишних людей, и легче им платить полупособие, чем если бы они бродили по холодным улицам. Точнее, это путь есть, и он единственный – в сферу услуг, где низкая стоимость создания нового рабочего места. Но для этого нужна потребительская экономика с реальными доходами у россиян в 2-4 раза больше, чем сейчас.
Если же говорить о стоимости нового рабочего места даже в среднетехнологичной промышленности, то оно одно оценивается в $1 млн. и выше; высокотехнологичного – например, в биотехе, микроэлектронике – от $5 млн. за одно новое рабочее место. Получается, что на этот $1 млн. за рабочее место в промышленности можно платить человеку пособие по безработице в $1 тыс. в месяц в течение 80 лет. А вот стоимость рабочего места в сфере услуг может исчисляться всего лишь десятками тысяч долларов – например, в общепите или образовании.