Статистика ВК сообщества "Институт Юнга. Юнгианский анализ"

Мать в первичных отношениях должна стать ведьмой, вне зависимости от позитивных или негативных качеств ее поведения в реальности. Ее подчиняющая и связывающая сила на этой стадии раннего развития должна быть преодолена, чтобы состоялось прогрессивное развитие эго, «свергающее» мать.

Эго становится героическим, потому что выполняет очень трудную задачу: убивает самое дорогое для ребенка – отношения с матерью, скрывающейся за образом дракона. Эта задача эго связана с неизбежным возникновением чувства вины, мешающим в победе и являющимся частью оружия дракона, с которым оно должно справиться.

Отношение конкретной матери к этой архетипически необходимой стадии чрезвычайно важно. Очень легко усилить чувство вины и, тем самым, регрессивную привязанность к матери, требуя, чтобы ребенок был «хорошим». «Хорошая» мать, напротив, в такой ситуации понимает, что привязанность к ней должна быть преодолена, что она должна предоставить ребенку свободу. И она принимает, что на время она может стать ведьмой для развивающегося эго ребенка.

Характеристикой «хорошей» матери является не только способность защищать, но также способность сознательно оставлять ребенка наедине с опасностями, необходимыми для развития его самодостаточности. С другой стороны, «плохая» мать подобна Бабе-Яге из сказки, в доме которой герою обещают еду и сладости, а потом его пожирают. И тревога по поводу ребенка связывает и отравляет его. Хорошая мать точно так же, как некоторые животные, но на сознательном уровне, будет «выталкивать» ребенка, достигшего независимости и определенной стадии автономии. В соответствии с Самостью, направляющей развитие, она будет поддерживать прогресс ребенка и его сепарацию.

Э.Нойманн "Страх феминного"

Известный аналитик Мария-Луиза фон Франц была широко известна своим провокационным, отцовским стилем работы.

Она была нетерпелива по отношению к клиентам, влюбленным в свои душевные раны. Она могла просто отказаться от клиента, если видела у него недостаток решительности. Она, казалось, говорила: «Возвращайтесь, когда будете готовы к борьбе. Я не собираюсь терять время на плачущее дитя». Ее терапевтические методы вызывали критику – более всего ее жесткость и немного странные привычки. Однако, возможно, ее интуиция была верной. Бывают моменты, когда терапевт должен следовать методам военной подготовки. Слабому внутреннему ребенку нужен учитель, который превратит его в маленького каратиста. Если терапия предлагает преимущественно эмоциональную поддержку и комфорт, она может дополнить опыт слабости. Чтобы разрушить детские иллюзии, клиент должен хотеть чего-то, кроме любви и присмотра матери.

Регулярность, с которой мне встречались начинающие терапевты, неспособные «отлучить от груди» клиентов, отражает всеобщую проблему – с архетипами Матери и Отца одновременно. Она сопровождается иллюзией, что если бы только психика могла быть «излечена» от своего невроза, это привело бы к чему-то похожему на материнский рай гармоничных отношений, дружных семей, приятного общения, эмоционального комфорта. Что пропускается этой фантазией о материнском счастье, так это осознание необходимости отказаться от привязанности к матери. Навязчивая материнская опека, которая действует как догма, упускает тот факт, что ребенок нуждается не только в компетентной заботе, но у него также существует потребность уйти, как только он сможет принять мир как Космическую Мать и начнет действовать самостоятельно.

Ж.Парис "Мудрость психики. Глубинная психология в век нейронаук"

Позитивный аспект лености – в сближении с соматическими процессами, от которых мы отдаляемся, идентифицируясь с Эго. Иногда это проявление Бессознательной мудрости организма. Инертность играет защитную роль не только во время болезни. Также – во время беременности – во время невидимого процесса внутреннего творения. На психологическом уровне очень часто предшествует творческой активности. Инертность защищает жизнедеятельность организма от вмешательства Эго, когда направлена на создание физиологических и психологических «детей». Необходимо оставить себя в покое. Подождать что скажет по поводу случившейся ситуации бессознательное.

В древности для преодоления апатии и лени использовались коллективные ритуалы – медитации, танцы, инициации – чтобы заместить индивидуальное сознание групповым (контакт с коллективным бессознательным), что высвобождает мощную запертую энергию, которая может стать как деструктивной, так и созидательной.

"При исчезновении энергии из одной психологической ипостаси, она появляется в другой, имеющей эквивалентное значение" (К.Г. Юнг).
Поэтому следует искать признаки бессознательной активности, например, в усилении симптома, снах, новых мечтах. Созданный там символ и будет средством для преодоления затруднения.

Очень часто либидо уходит тогда, когда жизнь ставит перед нами новую задачу, для которой старого опыта недостаточно. Необходимо без самопорицания принимать этот уход либидо и концентрировать внимание внутрь, чтобы найти ресурсы для творческого выполнения задач бытия.

Эстер Хардинг

Меня часто спрашивают о моем психотерапевтическом или психоаналитическом методе. Здесь трудно ответить однозначно, каждый случай диктует свою терапию. Когда я слышу от какого-нибудь врача, что он «строго придерживается» того или иного метода, у меня возникают сомнения в успехе его лечения. В литературе тогда так много говорилось о внутреннем сопротивлении больного, что можно подумать, будто врач силой пытается ему нечто навязать, тогда как лечение и выздоровление должно происходить естественно, само собой. Психотерапия и психоанализ предполагают индивидуальный подход к каждому. Каждого пациента я лечил единственно возможным для него образом, потому что решение проблемы всегда индивидуально. Общее правило можно принять только cum grano salis (с известной оговоркой. — лат.). Истина в психологии лишь тогда имеет ценность, когда ей возможно найти применение. Поэтому неприемлемое для меня решение вполне может подойти для кого-то другого.

Конечно, врач должен владеть так называемыми «методами», но ему следует быть чрезвычайно осмотрительным, чтобы не пойти по привычному, рутинному пути. Вообще нужно с некоторой опаской относиться к теоретическим спекуляциям — сегодня они кажутся удовлетворительными, а завтра их сменят другие. Для моего психоанализа подобные вещи ничего на значат, я намеренно избегаю педантизма в этих вопросах. Для меня прежде всего существует индивидуум и индивидуальный подход. И для каждого пациента я стараюсь найти особый язык. Поэтому одни говорят, что я следую Адлеру, другие — что Фрейду.

А принципиально лишь то, что я обращаюсь к больному как человек к другому чело-веку. Психоанализ — это диалог, и он требует партнерства. Психоаналитик и пациент сидят друг против друга, глаза в глаза. И врачу есть что сказать, и больному — в той же степени.

К.Г. Юнг "Воспоминания, сновидения, размышления"

Забота о душе не означает барахтанье в симптоме, но она означает попытки научиться у депрессии тому, в каких качествах нуждается душа. Более того, она пытается вплести эти депрессивные качества в ткань жизни, чтобы эстетика Сатурна – холодность, изоляция, темнота и пустота – внесли вклад в текстуру повседневной жизни. Обучаясь депрессии, человек может одеться в сатурнианское черное, подражая этому стилю. Он может отправиться в путешествие в одиночестве в ответ на сатурнианский порыв. Он может построить грот для сатурнианского уединения. Или – более внутренним образом – позволить депрессивным мыслям и чувствам просто быть. Все эти действия могут стать позитивным ответом на столкновение с сатурнианскими депрессивными эмоциями. Это конкретные способы заботы о душе на фазе ее темного очарования. Делая это, можно найти путь к тайне этой пустоты сердца. Можно также открыть, что у депрессии есть свой ангел, хранитель, чьей работой является относить душу в удаленные области, чтобы она нашла глубокое понимание и обрела особое видение.

Т. Мур "Дары депрессии"

Юнг считал, что процесс индивидуации в среднем возрасте связан с интеграцией сексуальности противоположного пола в личность человека. В частности, он утверждал, что мужчины должны интегрировать аспекты своей вытесненной фемининности, т. е. аниму, а женщины – аспекты своей вытесненной маскулинности, т. е. анимус.

...Как правило, у мужчин интеграция вытесненной фемининности влечет за собой переход от идентификации с независимой, автономной «героической» личностью к признанию зависимости (точнее, взаимо-зависимости) и дает возможность для внешнего выражения чувств. У женщин ситуация оказывается противоположной: интеграция анимуса обычно вызывает отказ от идентичности с зависимой и приспосабливающейся личностью, и женщина, прежде заботившаяся лишь о других, становится более авторитетной и деятельной во всех сферах жизни, уделяя главное внимание своему собственному развитию.

П. Янг-Айзендрат "Ведьмы и герои"

Чувство, которое называется виной, зачастую является защитной реакцией ребенка. Ощущение тошноты и внезапного холода – характерные состояния, возникающие у человека при рефлекторных воспоминаниях о детских скитаниях в пустыне родительского неодобрения. Словно при реальном внутреннем побуждении (например, при возникновении импульса гнева) "автоматически тянется рука", похожая на руку управляющего машиной человека, которая гасит это побуждение и этот импульс.

Такая рефлекторная реакция может управлять жизнью человека, вызывая у него мучительные страдания от самоотчуждения. Например, чувство вины за сказанное когда-то "нет", по существу, становится защитой от возможного неудовольствия Другого, а потому активизирует огромную эмоциональную энергию. Такая мнимая вина может появиться из опасений вызвать у других людей обиду, ревность, ярость, вожделение и целую совокупность других эмоций, составляющих содержание Тени. Юнг заметил, что если у человека отсутствует Тень, – а это значит, что он ее не осознает и тщательно от нее защищается, – то этот человек является ограниченным.

Большинство из нас воспитывали так, чтобы мы были хорошими, а не настоящими; приспосабливающимися, а не надежными, адаптивными, а не уверенными в себе. Представим себе программу "Двенадцать шагов" для "восстановления хороших людей", в процессе которой человек рассказывает о том, как проявлял искреннюю доброту в последнюю неделю и одновременно сожалел об этом; или же как, решив перестать быть хорошим, он почувствовал вину. Вина как защита от глубокого страха не позволяет человеку быть самим собой. Она отражает не поддающуюся измерению власть ранних ограничений. И она дает человеку шанс вновь обрести инициативу. В моменты, когда человек ощущает вину, его следует побудить задать себе вопрос: "От чего я защищаюсь?". Как правило, объяснение человека сводится к страху, что реализация принятого им решения кого-то сделает несчастным. Чтобы стать в реальном мире настоящим человеком, а не эмоциональным хамелеоном, следует определить для себя систему приоритетов; желание доставлять окружающим удовольствие не должно занимать в ней главенствующее место.

Дж. Холлис "Душевные омуты"

В какие-то моменты жизни мы можем испытывать ощущение глубокого счастья, но это ощущение является эфемерным и не может возникнуть ни в результате усилия воли, ни вследствие слепой надежды. Юнгианская психология, как и большинство великих религиозных учений и известных мифов, на основе которых она сделала многие свои открытия, утверждает, что именно душевные омуты и бесконечные страдания становятся той почвой, в которой зарождается смысл. Еще 2500 лет тому назад Эсхил сказал, что боги вынесли людям жестокий приговор: только страдания могут привести их к мудрости.

Не испытывая страданий, через которые, согласно божескому промыслу, приобретается психологическая и духовная зрелость, человек остается неразумным, инфантильным и зависимым. Кроме того, многие наши пагубные зависимости, идеологические пристрастия и неврозы являются формой избегания страданий.

Древние говорили, что религия нужна тем, кто боится оказаться в аду; а духовность – тем, кто там уже побывал. Пока мы не увидим существующую разницу между тем, что мы жаждем испытать, и тем, что мы испытываем, пока мы осознанно не поставим перед собой цель достижения высокого уровня духовности, мы будем всегда стремиться избегать, отрицать или воображать себя жертвами, малодушными и недовольными собой и окружающими.

Идеи, устремления и практика юнгианской психологии исходят из того, что не существует залитых солнцем лугов и уютных уголков для безмятежного сна: есть душевные омуты, где большую часть жизни и пребывает наша природная сущность и где зарождаются многие значимые события нашей жизни. Именно в этих омутах формируется и крепнет душа, именно в них мы сталкиваемся не только с тяготами жизни, но и с ее достоинством, и ее глубочайшим смыслом.

Дж. Холлис "Душевные омуты"

В развитии Персоны есть две потенциальные ловушки. Первая – это чрезмерная идентификация с ней. Человек становится слишком заинтересованным в том, чтобы нравиться людям и приспосабливаться к социуму, он считает, что этот сотворенный имидж и есть вся его личность.

Другая ловушка заключается в том, что человек не уделяет достаточно внимания внешнему миру, интересуясь происходящим исключительно внутри (то, что Юнг описывает как одержимость Анимой/Анимусом). Такой человек занят своими желаниями, фантазиями, импульсами и бывает настолько захвачен внутренней реальностью и идентифицируется с ней, что не замечает других людей.

Вследствие этого он часто бывает неделикатным, слепым и невнимательным к другим и изменяет свое отношение только в результате ударов судьбы.

Мюррей Стайн "Юнговская карта души"

...если женщина имеет эмоциональную травму вследствие нарушения отношений с отцом, у нее есть возможность работать над собой, чтобы исцелить себя. Все мы несем на себе след психологического воздействия своих родителей, однако мы не обречены оставаться навсегда лишь продуктами их воздействия.

Согласно Юнгу, психике присущ природный исцеляющий процесс, направленный на достижение равновесия и целостности. Кроме того, в психике существуют природные паттерны поведения, которые мы называем архетипами и которые вполне могут служить нам внутренними моделями, даже если внешние модели отсутствуют или нас не удовлетворяют.

Так, например, внутри женщины существует весь потенциал архетипа отца, и этот потенциал может быть реализован, если женщина захочет пойти на риск и вступить в контакт с бессознательным. Следовательно, даже при том, что родной отец или культурно-историческая фигура изначально может сформировать в нашем сознании образ женщины и образ возможной деятельности во внешнем мире, у нас внутри присутствуют позитивные и творческие аспекты архетипа отца, которые могут компенсировать многие негативные влияния разных событий, происходящих в реальной жизни.

У каждой из нас есть внутренний потенциал, чтобы установить лучшую связь с отцовским началом. В образах сновидений часто раскрываются ранее неизвестные черты образа отца, которые мы можем ощутить в своих переживаниях, чтобы достичь большей целостности и зрелости.

Л.Леонард "Эмоциональная женская травма"