Статистика ВК сообщества "Искусство Серебряного века"

Однажды Ариадне Эфрон, дочери Марины Цветаевой, пришло письмо от Анны Саакянц, исследователя творчества её матери, в котором та жаловалась, что в русском языке есть проблема — трудно подобрать большое количество рифм на «ща»: «Сочиняю длинную поэму, девять пар рифм уже есть, надо еще четыре». И буквально за полчаса был написан ответ, хотя их автор уже и сама забыла, когда в последний раз писала свои собственные стихи.

Сожравши макароны и порцию борща,
Сижу я над Скарроном, зубами скрежеща,
Сжигая папиросы и семечки луща,
Решаю я вопросы, душою трепеща:
Нужны ли сочиненья в честь шпаги и плаща
При свете выступлений великого Хруща?
Нужны ль народу темы про даму и хлыща?
В век атомной проблемы нужна ли нам праща?
Проходят по страницам, подолом полоща,
Испанские девицы, любовников ища;
Та — толстая как бочка, а эта — как моща,
Толкаются по строчкам, болтая и пища,
Одна другой милее — но все ж не клевеща,
Ведь каждая глупее свинячьего хряща!
А юноши не краше на заднице прыща,
Не сеют и не пашут, по принципу клеща.
Но их существованье, достойное хвоща,
Расходится в изданьях, хоть и по швам треща.
«Искусства» и «Гослиты», свой опыт обобща,
Пускают в свет пиитов, всю прозу истоща.
Все это наш читатель приемлет не ропща,
Театра почитатель сидит рукоплеща,
Любуясь, как на сценах средь лилий и плюща
Купаются в изменах актеры сообща.
Гряди скорей, Софронов, комедию таща,
Гони взашей Эфронов — на них нужна вожжа!
Итак, Анетке рыжей (пусть примет не взыща!)
Нажив на этом грыжу, шлю тридцать рифм на «ща».

Архип Иванович Куинджи (1841 - 1910) - Дарьяльское ущелье, между 1890 и 1895 гг.

Его не стало в 1937 году, а она писала ему письма ещё 44 года.

Удивительная, трогательная история любви и верности. После смерти мужа, она продолжала писать ему письма. Ритуал был неизменный: надевала красивое платье, красила губы, выбирала из стопки писем очередное письмо, когда-то написанное им.

Иехиел-Лейб Арьевич Файнзильберг - такое имя при рождении получил в 1897 году мальчик, родившейся в семье одесского бухгалтера. Это потом он стал известным писателем по имени Илья Ильф. Отец пытался дать хорошее образование старшим сыновьям - отдал в гимназию, а Илью в ремесленное училище. Но напрасно! Старшие братья стали художниками, а Илья поработав чертёжником, электромонтёром, и даже бухгалтером подался в писатели.
А в 1904 году в семье одесского пекаря родилась красивая девочка Маруся Тарасенко. Мария окончила гимназию и увлеклась живописью, поэтому вначале она познакомилась со старшими братьями Ильи, посещая творческое объединение художников. А Илья посещал объединение поэтов. Они познакомились, когда Марусе было всего 17 лет.
Их жаркие споры о литературе и живописи незаметно перешли в любовь. Илья Ильф был очень застенчив, поэтому избрал литературный путь в выражении чувств захвативших его сердце. Он стал писать Марусе письма, практически каждый день. Приходя домой со свидания, молодой человек тут же принимался за очередное письмо любимой.
В 1923 году Илья Ильф уезжает в Москву, и устраивается на работу в газету «Гудок». Поженились они с Марусей в 1924 году, но жили врозь, не было средств снимать жильё.
Но письма друг другу, наполненные нежными чувствами писали почти каждый день.
Только в 1929 году, они получили комнату в коммуналке и стали жить вместе. К этому времени, Илья Ильф в сотрудничестве с Евгением Петровым уже написали роман «Двенадцать стульев». Пришёл успех, материальное благополучие, командировки по стране и за границу.
В 1935 году у Ильи и Маруси родилась дочь Александра.
Но к сожалению, счастье было недолгим. Илья Ильф болел туберкулёзом ещё с 20-х годов. После поездки в Америку у него началось обострение. В те годы туберкулёз не лечился. 13 апреля 1937 года Илья Ильф скоропостижно скончался. Ему было всего 39 лет.
Маруся осталась вдовой в 33 года. Претендентов на руку и сердце было много. Красивая, образованная молодая женщина. Но она отвергала все предложения. Такого, как её любимый Иля не нашлось. О том, что мама хранила письма от отца, и писала ему на протяжении 44 лет, дочь узнала только после её смерти. (Дочь - Александра Ильинична умерла в 2013 году).

У них была короткая и яркая любовь. Илья Ильф и Маруся Тарасенко.

Море. Крым. Холст, масло. 40x54 см. Автор:
Архип Иванович Куинджи (1841–1910). 1898—1908 гг.

АЛЕКСАНДР ВЕРТИНСКИЙ

Ненужное письмо

Приезжайте. Не бойтесь.
Мы будем друзьями,
Нам обоим пора от любви отдохнуть,
Потому что, увы, никакими словами,
Никакими слезами её не вернуть.

Будем плавать, смеяться, ловить мандаринов,
В белой узенькой лодке уйдём за маяк.
На закате, когда будет вечер малинов,
Будем книги читать о далёких краях.

Мы в горячих камнях черепаху поймаем,
Я Вам маленьких крабов в руках принесу.
А любовь — похороним, любовь закопаем
В прошлогодние листья в зелёном лесу.

И когда тонкий месяц начнет серебриться
И лиловое море уйдет за косу,
Вам покажется белой серебряной птицей
Адмиральская яхта на жёлтом мысу.

Будем слушать, как плачут фаготы и трубы
В танцевальном оркестре в большом казино,
И за Ваши печальные детские губы
Будем пить по ночам золотое вино.

А любовь мы не будем тревожить словами
Это мертвое пламя уже не раздуть,
Потому что, увы, никакими мечтами,
Никакими стихами любви не вернуть.

1938 г.

Стихи посвящены Лариссе Андерсен - известной поэтессе и танцовщице восточной ветви русского зарубежья.

ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ

На кладбище Старого Крыма есть могила, где похоронены Алексей Каплер и Юлия Друнина. Каплер 11 сентября 1979 года, а его жена, Юлия Друнина, через двенадцать лет была похоронена рядом...

Старый Крым — последняя обитель.
Чёрный камень — всё как в страшном сне…
Не судите, люди, не судите: Здесь лежать положено и мне...

История жизни этих людей, оборвавшаяся вместе с завершением советской эпохи, заслуживает романа, который, непременно, будет написан...
Сценарист Алексей Каплер и поэтесса Юлия Друнина после долгих скитаний по лабиринтам жизни, после встреч и расставаний с людьми, составлявшими в определенные периоды часть жизни каждого из них, по какому-то удивительному стечению обстоятельств, которое называют судьбой, нашли наконец-то друг друга...

Из воспоминаний Эльдара Рязанова:

"Когда я узнал историю их жизни, стало принципиальным сделать картину о любви. Это была история Ромео и Джульетты, уже немолодых, но абсолютно прекрасных…"
"Между ними было 20 лет разницы. У него за плечами – скандальный роман с дочерью Сталина и 10 лет лагерей, у Юли Друниной – фронт. А впереди у них, как награда, – почти четверть века любви..."
Об истории отношений Алексея Каплера с дочерью Сталина и о том, что из этой истории получилось, писали многие...
Мы не будем длинно цитировать, но для того, чтобы читатель был в курсе, обрисуем легкими штрихами ситуацию...
К концу тридцатых годов Каплер был признанным сценаристом, написавшим сценарий к фильму "Ленин в Октябре», который весьма впечатлил Сталина... В результате появления этого эпохального проекта, сценариста Алексея Каплера, режиссера Михаила Ромма и исполнителя главной роли Бориса Щукина наградили орденами Ленина. Спустя четыре года дали еще и Сталинскую премию...
Но такая "обласканность" вождем не уберегла Каплера от крутого поворота в судьбе...
Пропуская далнейшие обстоятельства места и времени, сообщим следующее: дочь Сталина Светлана, которой не было и 17 лет по уши влюбилась в 40-летнего Алексея Каплера...
Узнавший о зарождающемся большом чувстве отец был крайне разгневан, и... Алексей Каплер за такую неуместную дерзость, а, может, и досадную опрометчивость, оказался на десять лет в Воркуте.
Реабилитировали его лишь в 1954-м, после того, как "вождь всех времен и народов" отправился в места, соответствующие состоянию его души...
А Юлия Друнина, которой тоже было 17, когда началась война, писала так:
"В школьные годы я была, так сказать жрицей чистого искусства. Писала только о любви, преимущественно неземной, о природе, конечно, экзотической, хотя не выезжала никуда дальше дачного Подмосковья. Замки, рыцари, прекрасные дамы вперемешку с ковбоями, лампасами, пампасами и кабацкими забулдыгами — коктейль из Блока, Майна Рида и Есенина. Всё это мирно сосуществовало в этих ужасных виршах.
Мы пришли на фронт прямо из детства. Из стихов моих сразу, как ветром, выдуло и цыганок, и ковбоев, и пампасы с лампасами, и прекрасных дам."

Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.

Когда читаешь о всех тяготах войны, которые ей пришлось вынести, невольно думаешь: что это была за девушка? Ни трусости, ни слабости, ни желания спрятаться, отсидеться, пристроиться... Её всё время пытались уберечь от фронта, а она все время изыскивала возможности, чтобы быть на передовой...

До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! — Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.

Через испытанное и пережитое на войне Юлия Друнина еще долго смотрела на жизнь... Военная тематика стала основой её творчества, стихи были мощными и мужественными, хотя сама она была маленькой, хрупкой и женственной...
Однажды, во время поездки по ФРГ её спросили: «Как Вы сумели сохранить нежность и женственность после участия в такой жестокой войне?». Она ответила: «Для нас весь смысл войны с фашизмом именно в защите этой женственности, спокойного материнства, благополучия детей, мира для нового человека».
И только встреча с Алексеем Каплером вытеснила военную тематику из творчества Юлии Друниной.

Ты — рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.
Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.
Ты — рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить...
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!

Супружество Каплера и Друниной, продлившееся 19 лет, говорят, было очень счастливым...
В этот период жизни Юлия посвятила любимому человеку, их любви, их совместному миру огромное количество стихов, как будто Алексей Каплер полностью заполнил её ум и сердце...

А я для вас неуязвима,
Болезни,
Годы,
Даже смерть.
Все камни — мимо,
Пули — мимо,
Не утонуть мне,
Не сгореть.
Все это потому,
Что рядом
Стоит и бережет меня
Твоя любовь — моя ограда,
Моя защитная броня.
И мне другой брони не нужно,
И праздник — каждый будний день.
Но без тебя я безоружна
И беззащитна, как мишень.
Тогда мне никуда не деться:
Все камни — в сердце,
Пули — в сердце...

Смерть Каплера 11 сентября 1979 года стала для Друниной утратой, боль от которой не проходит со временем...
Другой невосполнимой утратой стала постперестроечная девальвация ценностей, за которые она готова была отдать жизнь 17-летней девчонкой...
В 1991 году её мироощущение выразилось в словах: "По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире, такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…"
Но тыл, который создавал для неё любимый человек, уже исчез безвозвратно...
Последнее стихотворение Юлии Друниной стало символом разрушенной страны и трагического завершения её собственной жизни.

Покрывается сердце инеем —
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока —
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил. Лишь издали
(Всё ж, крещёная!) помолюсь
За таких вот, как вы, — за избранных
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!

Игорь Эммануилович Грабарь(1871—1960). Сирень и незабудки. 1905

АЛЕКСАНДР ВЕРТИНСКИЙ

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть не дрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в Вечный Покой!

Осторожные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с искаженным лицом
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их елками, замесили их грязью
И пошли по домам — под шумок толковать,
Что пора положить бы уж конец безобразью,
Что и так уже скоро, мол, мы начнем голодать.

И никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги — это только ступени
В бесконечные пропасти — к недоступной Весне!

Октябрь 1917
Москва

ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

Сусальным золотом горят
В лесах рождественские елки,
В кустах игрушечные волки
Глазами страшными глядят.

О, вещая моя печаль,
О, тихая моя свобода
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь!

1908 г.

Исаак Ильич Левитан(1860 - 1900). Перед бурей, 1890.