***
Всю свою жизнь Баба Нюра стояла в стороне от политических игр. И Баба Нюра не изменит своим принципам. Потому что бабе Нюре ясна простая как сама смерть истина: никто из тех людей, кто кого-то к чему-то призывает... абсолютно никто из них на этой грешной и измученной земле, от самого южного до северного плюса, не отказывается от своих личных целей. Все эти ваши идеологии, вне зависимости от их политического и религиозного подтекста, всего лишь рефлексия головного мозга. И все мы с вами те самые собаки Павловых. Баба Нюра была, есть и останется аполитичной в своей смерти. В эпоху информационного хаоса, безграмотности и постоянных эмоциональных качелей аполитичность - это не слабость и безволие. Это плевок в лицо тем, кто считает, что знает как и кому нужно жить.
Баба Нюра никогда не призывала вас занять ни одну из национальных или политических сторон. И не изменяет своим принципам простым как сама смерть. Однако каждая из сторон всегда пыталась присосаться словно паразит к простой и вечной общечеловеческой памяти о мертвых, о которой всегда говорила бабушка. Кто-то накладывает мотивы этой памяти на имперский марш, чтобы показать могущество культуры исключительно своего народца, а кто-то на мотивы заунывных песен о том, как ужасна и плоха жизнь того или иного народца. И каждый из них успевал рассказать кому и как надо жить, попутно успев самореализоваться. Выпустить попсовый продукт, будь-то песенка, новелла или фильм. Разумеется, заработав на этом денег и исказив основной смысл. При том, что сама Баба Нюра давно мертва, а ее создатели как думали все это время, что завтра покушать, так и думают до сих пор, не имея никаких нормальных средств к существованию. Это касается абсолютно всех. Вчера, сегодня и завтра.
Искажение посыла Бабы Нюры и неумеренное желание наживаться на нем - это одна из причин, по которой она заканчивает свое вещание. Это последние слова, которые вы прочитаете от лица Бабы Нюры. Все что будет после, кем бы оно не было написано от ее лица - ложь. Память о мертвых - это основа человеческой цивилизации. Это такая же неоспоримая истина, как смерть, в отличие от многоликства ваших богов и их смыслов. Ты и я - мы животные. Собаки Павлова, если изволишь. И вся наша человеческая культура и цивилизация, которая нас отделяет от диких зверей существует лишь благодаря памяти о мертвых. Будь это память первого кроманьонца о том как наказали его мертвые предки охотиться на дичь. Будь это память Энтштейна, помнившего наставления физиков работавших перед ним. Разница лишь в количестве накопленных знаний мертвых.
Накопления знаний наших мертвых предков и борьба с этим жестоким миром - это наш единственный смысл существования. Математики, химики и физики должны совершенствовать средства разных наук. Литераторы, поэты и кинематографисты - мотивировать остальных это делать. Чтить сложившиеся ошибки. Задавать вопросы. Инженеры, строители и многие другие - реализовывать. У всех от великих двигателей прогресса до последней звезды инстаграма есть задачи в этой жизни. Если ты эту задачу не нашел - ищи скорее, пока не умер. Все остальное - тлен, гниль и помои. И это касается абсолютно каждого. Не занимайся другим делом, если в этом нет жизненной необходимости.
Баба Нюра чтит и помнит всех мертвых от Нубии и Месопотамии до всех столиц современных держав и народцев. Баба Нюра чтит и помнит накопленные ими знания. Чтит и помнит и их ошибки. Если вы хотите громких актуальных слов, то Баба Нюра чтит и помнит всех от Донбаса до Киева. Сегодня мы, собаки Павловых, находимся в пространстве возможностей взаимного уничтожения. Сегодня мы обязаны перестать тревожить землю. Ведь завтра мы все с вами будем в ней лежать. И может случиться так, что большему некому будет все это помнить. Это касается абсолютно всех на этой грешной земле. Баба Нюра в последний раз призывает всех и в первую очередь тех, чья работа направлять жизнь всех народцев этой земли в нужное русло. Займитесь своими прямыми обязательствами. Бросьте все и вся, но найдите альтернативные, разумные способы решения всех сложившихся проблем. Это ваша работа, во имя общечеловеческой памяти о мертвых. И это касается абсолютно всех от Кремля до Вашингтона. Ведь если вы не справитесь с этим сегодня, то завтра... все оставшиеся в живых будут завидовать мертвым. Я надеюсь, что вам все это время было приятно в компании с Бабой Нюрой. Если вы хотите поблагодарить Бабу Нюру за прожитые вместе годы, то можете оформить платную подписку. Через месяц она автоматически отключится. Не делайте этого, если ваши финансы ограничены. До встречи в новом мире.
P.S Очень жаль, что лишь единицы смогли понять простой как смерть смысл "Греха." Вся история человеческих конфликтов: от самого первого до самого последнего - это история мести. Если ты поднимаешь меч возмездия, то помни, что у старых грехов очень длинные тени.
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "Баба Нюра"
40 940
65537-ое место по числу подписчиков
9.78%
11.02%
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
Моя бабушка не ходила в церковь.
Она подолгу сидела по вечерам, закрыв глаза, и беззвучно разговаривала с тем, в кого верила. И — помогала, помогала, помогала.
Однажды я спросила её и она ответила. В начале сорок второго бабушку эвакуировали, с двумя детьми.
Эшелон с полуголодными измождёнными людьми месяцами стоял в тупиках, пропуская фронтовые поезда…
Четыре месяца спустя бабушка похоронила старшего, четырёхлетнего Федю, голыми руками выкопав для него неглубокую яму на придорожной косе. Младший, шестимесячный Гена, был привязан к груди. Он напоминал кусок мяса, обопревший — в день выдавали две кружки воды, которыми не утолялась даже жажда…
Измученный, и уже давно разучившийся плакать, с младенчества поняв бесполезность крика — высохшая грудь матери почти не давала молока.
Ещё несколько месяцев спустя эшелон разбомбили. Полуконтуженная бабушка с сыном долго лежала на обгоревшей косе, а потом медленно поплелась по уходящей в поля тропе. Она не помнила, сколько шла, но шла, прижимала к себе сына, боясь посмотреть на него, потому что почти не улавливала дыхания. Она и сама дышала с трудом. Стоял июльский полдень, изнуряющая жара, ни капли воды, и ни крошки хлеба… Бабушка шла и шла.
Вокруг не было ни души, и впереди не виднелось ни одной крыши. Только поле, лес, зной, и бесконечная тропа. Сколько это продолжалось, она не помнила, счёт времени отключился. Потом силы ушли. Ушла надежда. Истончилась до предела вера.
Бабушка бессильно опустилась на обочину, прижав к себе почти бездыханное тельце сына. Она роптала. Потом сил не стало и на это, и бабушка взмолилась о смерти. Ей хотелось умереть раньше, чем придётся увидеть смерть второго ребёнка.
Она не поняла, ЧТО случилось, но почувствовала, что кто-то тронул её за плечо. Бабушка подняла полубезумный взгляд и увидела перед собой босую, с огромными растрескавшимися пятками, немолодую селянку. Та смотрела на неё так, словно всё-всё про неё знала. Потом сказала пару каких-то незначительных слов, раскрыла перекинутую через плечо холщовую сумку и щедро оторвала руками половину огромного домашнего круглого хлеба. Минуту спустя оттуда же была извлечена бутылка с молоком, заткнутая в горле бумагой.
— Ешь, а потом иди… скоро будут люди, — сказала женщина, и медленно пошла по тропинке вперёд.
Бабушка очнулась через несколько секунд, вскочила на ноги, прижав к себе бесценный дар, чтобы отблагодарить спасительницу, но той не было…Нигде.
Бесконечная тропинка отчётливо виднелась до горизонта, и не увидеть идущего по ней было нельзя, но женщина исчезла, как сквозь землю провалилась.
Бабушка поела, покормила сына, и двинулась в путь, приготовившись идти долго, но не прошло и двадцати минут, как впереди выросло село, которого тоже нельзя было бы не заметить. Откуда оно взялось, бабушка не поняла. Она искала свою спасительницу, описывая её всем жителям селения, но никто не мог понять, о ком она говорит. Не оказалось её и во всех близлежащих деревнях.
Бабушка не ходила в церковь…Она говорила, что верить — это не ставить свечи и просить, а благодарить, и помогать всем, кто в этом нуждается. Так и жила. Так стараюсь жить и я. Чудес не бывает, бывает свет, на который ты идёшь…
Лиля Град
Она подолгу сидела по вечерам, закрыв глаза, и беззвучно разговаривала с тем, в кого верила. И — помогала, помогала, помогала.
Однажды я спросила её и она ответила. В начале сорок второго бабушку эвакуировали, с двумя детьми.
Эшелон с полуголодными измождёнными людьми месяцами стоял в тупиках, пропуская фронтовые поезда…
Четыре месяца спустя бабушка похоронила старшего, четырёхлетнего Федю, голыми руками выкопав для него неглубокую яму на придорожной косе. Младший, шестимесячный Гена, был привязан к груди. Он напоминал кусок мяса, обопревший — в день выдавали две кружки воды, которыми не утолялась даже жажда…
Измученный, и уже давно разучившийся плакать, с младенчества поняв бесполезность крика — высохшая грудь матери почти не давала молока.
Ещё несколько месяцев спустя эшелон разбомбили. Полуконтуженная бабушка с сыном долго лежала на обгоревшей косе, а потом медленно поплелась по уходящей в поля тропе. Она не помнила, сколько шла, но шла, прижимала к себе сына, боясь посмотреть на него, потому что почти не улавливала дыхания. Она и сама дышала с трудом. Стоял июльский полдень, изнуряющая жара, ни капли воды, и ни крошки хлеба… Бабушка шла и шла.
Вокруг не было ни души, и впереди не виднелось ни одной крыши. Только поле, лес, зной, и бесконечная тропа. Сколько это продолжалось, она не помнила, счёт времени отключился. Потом силы ушли. Ушла надежда. Истончилась до предела вера.
Бабушка бессильно опустилась на обочину, прижав к себе почти бездыханное тельце сына. Она роптала. Потом сил не стало и на это, и бабушка взмолилась о смерти. Ей хотелось умереть раньше, чем придётся увидеть смерть второго ребёнка.
Она не поняла, ЧТО случилось, но почувствовала, что кто-то тронул её за плечо. Бабушка подняла полубезумный взгляд и увидела перед собой босую, с огромными растрескавшимися пятками, немолодую селянку. Та смотрела на неё так, словно всё-всё про неё знала. Потом сказала пару каких-то незначительных слов, раскрыла перекинутую через плечо холщовую сумку и щедро оторвала руками половину огромного домашнего круглого хлеба. Минуту спустя оттуда же была извлечена бутылка с молоком, заткнутая в горле бумагой.
— Ешь, а потом иди… скоро будут люди, — сказала женщина, и медленно пошла по тропинке вперёд.
Бабушка очнулась через несколько секунд, вскочила на ноги, прижав к себе бесценный дар, чтобы отблагодарить спасительницу, но той не было…Нигде.
Бесконечная тропинка отчётливо виднелась до горизонта, и не увидеть идущего по ней было нельзя, но женщина исчезла, как сквозь землю провалилась.
Бабушка поела, покормила сына, и двинулась в путь, приготовившись идти долго, но не прошло и двадцати минут, как впереди выросло село, которого тоже нельзя было бы не заметить. Откуда оно взялось, бабушка не поняла. Она искала свою спасительницу, описывая её всем жителям селения, но никто не мог понять, о ком она говорит. Не оказалось её и во всех близлежащих деревнях.
Бабушка не ходила в церковь…Она говорила, что верить — это не ставить свечи и просить, а благодарить, и помогать всем, кто в этом нуждается. Так и жила. Так стараюсь жить и я. Чудес не бывает, бывает свет, на который ты идёшь…
Лиля Град
Работа в морге
Пенсионерка Екатерина Ивановна устроилась работать в морг, поддавшись на уговоры своего соседа, который работал там санитаром-грузчиком. Жила Екатерина Ивановна одна, мужа и детей у нее не было, а родня не очень-то ей помогала. Поэтому она могла рассчитывать только на свои силы. В ее обязанности входило: обмыть покойника из шланга, обтереть его, а затем надеть на него то, что принесли родственники. В первый и во второй день Екатерину трясло при виде мертвых тел, но ее сосед наливал ей для храбрости водки или спирта. Этого добра всегда много было.
«Не подумайте, что я пьяница, пила я немного и лишь для храбрости, — говорит Екатерина Ивановна. — И то не больше недели, а потом не так страшно стало смотреть на голые тела мертвых. И даже жалела их. Размышлять стала, прямо философ.
Смотрю, например, на парня, которому от силы лет двадцать. Лицо у него побитое, но все равно он такой молодой и красивый. Думаю, вот умер человек, а мог бы деток нарожать, вырастить их. А теперь закопают в могилу, и на том все кончится. А каково сейчас его матери? Думаю так и плачу. А сама не из шланга поливаю его, а руками обмываю, чтобы все по-человечески было. Ведь человек же он, не собака. Стала меня ко всем мертвым телам такая жалость брать, аж беда. Сосед мой говорит:
— Ну, ты прямо ненормальная. То боялась их, то теперь ревешь по ним. Вон смотри, родные-то не всегда хоронить забирают, отказ пишут. Не на что хоронить. А ты по чужим людям страдаешь.
Я ему ничего не сказала, да и что говорить, у каждого своя душа.
Однажды привезли к нам в морг девушку. Она долго пролежала никем не востребованная. И ее, как всегда в таких случаях, готовили хоронить за казенный счет. А это значит — похоронят в нестроганном ящике и голышом. Без покрывала и подушки, как попало.
Не знаю почему, но я так сильно по ней горевала, словно по родной дочке. А она такая красивая: волосы длинные, реснички пушистые, ну чисто кукла.
Ну вот я и надумала покойницу за свой счет похоронить. Пошла к начальству, а они ни в какую — не положено, и все тут. Я пригрозила им своим увольнением, без надежды, что это сработает. В общем, разрешили мне ее похоронить.
Купила я ей, голубушке, все самое красивое. Похоронила и помянула. Правда, имени мы ее не знали, она ведь была из неопознанных покойников, но думаю, что Господь всех знает.
Примерно через месяц я увидела сон, будто приходит ко мне девушка та, которую я похоронила, и зовет меня по имени. Через порог. Я приглашаю ее войти, а она ни в какую:
— Вы здесь, а я там. Мне к вам никак нельзя. Не отпетая я, меня не пускают.
Я слушаю ее и не боюсь нисколько. А она мне:
— Баба Катя, ты завтра уйди из дома на целый день и всю ночь. И обязательно забери с собой все деньги. Переночуй где-нибудь всего одну ночь.
Сказала и исчезла. Утром я встала. В этот день у меня был выходной. Собралась я и поехала к своей подруге, и все деньги взяла с собой.
Через сутки я вернулась в квартиру, а у меня все вверх дном перерыто. Искали, видимо, что-то ценное. Искали деньги, которых и не было, так как пенсия гроши, все, что было, на похороны истратила, а остаток с собой был.
Убили бы они меня, это точно. Отвела от меня гибель та, кого я, пожалев, похоронила... Я благодарна ей».
Автор: Кукушечка333
Пенсионерка Екатерина Ивановна устроилась работать в морг, поддавшись на уговоры своего соседа, который работал там санитаром-грузчиком. Жила Екатерина Ивановна одна, мужа и детей у нее не было, а родня не очень-то ей помогала. Поэтому она могла рассчитывать только на свои силы. В ее обязанности входило: обмыть покойника из шланга, обтереть его, а затем надеть на него то, что принесли родственники. В первый и во второй день Екатерину трясло при виде мертвых тел, но ее сосед наливал ей для храбрости водки или спирта. Этого добра всегда много было.
«Не подумайте, что я пьяница, пила я немного и лишь для храбрости, — говорит Екатерина Ивановна. — И то не больше недели, а потом не так страшно стало смотреть на голые тела мертвых. И даже жалела их. Размышлять стала, прямо философ.
Смотрю, например, на парня, которому от силы лет двадцать. Лицо у него побитое, но все равно он такой молодой и красивый. Думаю, вот умер человек, а мог бы деток нарожать, вырастить их. А теперь закопают в могилу, и на том все кончится. А каково сейчас его матери? Думаю так и плачу. А сама не из шланга поливаю его, а руками обмываю, чтобы все по-человечески было. Ведь человек же он, не собака. Стала меня ко всем мертвым телам такая жалость брать, аж беда. Сосед мой говорит:
— Ну, ты прямо ненормальная. То боялась их, то теперь ревешь по ним. Вон смотри, родные-то не всегда хоронить забирают, отказ пишут. Не на что хоронить. А ты по чужим людям страдаешь.
Я ему ничего не сказала, да и что говорить, у каждого своя душа.
Однажды привезли к нам в морг девушку. Она долго пролежала никем не востребованная. И ее, как всегда в таких случаях, готовили хоронить за казенный счет. А это значит — похоронят в нестроганном ящике и голышом. Без покрывала и подушки, как попало.
Не знаю почему, но я так сильно по ней горевала, словно по родной дочке. А она такая красивая: волосы длинные, реснички пушистые, ну чисто кукла.
Ну вот я и надумала покойницу за свой счет похоронить. Пошла к начальству, а они ни в какую — не положено, и все тут. Я пригрозила им своим увольнением, без надежды, что это сработает. В общем, разрешили мне ее похоронить.
Купила я ей, голубушке, все самое красивое. Похоронила и помянула. Правда, имени мы ее не знали, она ведь была из неопознанных покойников, но думаю, что Господь всех знает.
Примерно через месяц я увидела сон, будто приходит ко мне девушка та, которую я похоронила, и зовет меня по имени. Через порог. Я приглашаю ее войти, а она ни в какую:
— Вы здесь, а я там. Мне к вам никак нельзя. Не отпетая я, меня не пускают.
Я слушаю ее и не боюсь нисколько. А она мне:
— Баба Катя, ты завтра уйди из дома на целый день и всю ночь. И обязательно забери с собой все деньги. Переночуй где-нибудь всего одну ночь.
Сказала и исчезла. Утром я встала. В этот день у меня был выходной. Собралась я и поехала к своей подруге, и все деньги взяла с собой.
Через сутки я вернулась в квартиру, а у меня все вверх дном перерыто. Искали, видимо, что-то ценное. Искали деньги, которых и не было, так как пенсия гроши, все, что было, на похороны истратила, а остаток с собой был.
Убили бы они меня, это точно. Отвела от меня гибель та, кого я, пожалев, похоронила... Я благодарна ей».
Автор: Кукушечка333
Год производства 1984
Страна СССР
Жанр мультфильм, короткометражка
Режиссер Владимир Дахно
Сценарий Владимир Капустян, Леонид Аничкин, Владимир Дахно, ...
Директор фильма Иван Мазепа
Оператор Анатолий Гаврилов
Композитор Игорь Поклад
Художник Генрих Уманский
Мистическая серия, рассказывающая о женитьбе Тура, отсылает к произведениям Гоголя. В поисках черевичков для своей возлюбленной казак попадает к лесной нечисти в корчму, расположившуюся в старой водяной мельнице. Там его усыпил коварным образом комиссионер под видом простого расторопного мужичка. Главарь собравшихся хочет взять душу Тура в обмен на черевички. Верные друзья хитроумно спасают казака и побеждают нечисть, после чего сталкивают мельницу в воду и находят под ней богатый клад.
Страна СССР
Жанр мультфильм, короткометражка
Режиссер Владимир Дахно
Сценарий Владимир Капустян, Леонид Аничкин, Владимир Дахно, ...
Директор фильма Иван Мазепа
Оператор Анатолий Гаврилов
Композитор Игорь Поклад
Художник Генрих Уманский
Мистическая серия, рассказывающая о женитьбе Тура, отсылает к произведениям Гоголя. В поисках черевичков для своей возлюбленной казак попадает к лесной нечисти в корчму, расположившуюся в старой водяной мельнице. Там его усыпил коварным образом комиссионер под видом простого расторопного мужичка. Главарь собравшихся хочет взять душу Тура в обмен на черевички. Верные друзья хитроумно спасают казака и побеждают нечисть, после чего сталкивают мельницу в воду и находят под ней богатый клад.
Зазыв на покойника
Хочу вам рассказать один удивительный случай. Было это 18 лет тому назад. После распределения я попал в далёкий маленький городок. Мне выделили общежитие, где у меня украли все мои вещи, и я возненавидел общежитие и стал искать съёмную комнату или какое-либо другое жильё. Мне повезло. Одна бабушка пустила меня на постой с условием, что буду колоть дрова, копать огород, одним словом, помогать по хозяйству. После беспорядка в общежитии этот домик показался мне настоящим раем. Везде висели вышивки и лежали цветные половички. И моя хозяйка была доброй и весёлой старушкой. После работы я приходил к накрытому столу, и мы с ней пили чай с клубничным вареньем.
Мы с ней очень подружились. Моя хозяйка жила одна, у неё не было родных, и она сильно привязалась ко мне. Приходя с работы, я рассказывал ей все свои нехитрые новости. Жаловался ей на то, что начальство не платит обещанных денег, зато загружает работой, которую я вообще не обязан был выполнять. Больше всего меня доставал Кузьма Петрович, мой непосредственный начальник, человек пьющий, грубый и необязательный.
Однажды я пришёл с работы сильно расстроенный. Моя хозяйка стала меня расспрашивать, что произошло. И я ей заявил, что хочу уволиться и уехать домой, так как у меня нет больше сил переносить этот произвол. Но хозяйка сказала.
– Не горячись. Сегодня ты в подчинении, а завтра сам будешь начальником.
Я воспринял её слова как утешение, решив про себя, что завтра же напишу заявление об уходе.
Ночью я проснулся от монотонного разговора, как будто бы кто-то в соседней комнате вполголоса читал стихи. Я прислушался, но ничего, кроме повторявшихся слов: приди, приди, помоги – не понял. Потом мне в голову пришла мысль, что это моя хозяйка молится. И с этой мыслью я перевернулся на другой бок и уснул.
В обед меня пригласили к директору, и я узнал новость. Ночью умер мой непосредственный начальник, и на его место ставят меня, молодого специалиста.
Вечером я гордо сообщил хозяйке о своём назначении. По улыбке и поведению моей хозяйки мне показалось, что она это уже знала. Таким загадочным, хитрым и довольным было в тот момент её лицо. Но я не стал ничего говорить.
Под Новый год мне пришло из моего родного города письмо. Моя девушка сообщала мне о том, что больше не хочет быть одна, что у неё даже уже есть другой парень. Она просила прощения за то, что оказалась слабей, чем я надеялся. Писала, что скоро будет свадьба.
Я страдал, и этого нельзя было скрыть. Узнав о моём горе, моя хозяйка сказала:
– Придёт к тебе, как миленькая, вот увидишь!
И снова я проснулся от ритмичной, приглушённой речи. Любопытство подняло меня с постели, и я потихоньку подошёл к двери Кирилловны. В щелку мне было видно, как она высунулась в открытое окно, и, протянув в темноту руки, то ли кого-то явно звала, то ли с кем-то невидимым говорила. Выглядело это неприятно и странно, будто бы пьяный человек бубнит себе под нос стихи или песню без музыки. Она раскачивалась из стороны в сторону, и её рук не было видно в темноте окна.
На другой день мне пришла телеграмма с сообщением, что моя любимая едет ко мне, и просьба, чтобы я её встретил.
Прочтя телеграмму, я задумался. Как так может быть: вчера я прочитал письмо Гали о нашем разрыве, а сегодня она выехала ко мне, чтобы быть моей женой.
Я стал об этом говорить со своей хозяйкой, так как мне больше не с кем было обсудить то, что произошло. К тому же я ей должен был сообщить, что у неё на квартире будет жить не один человек, а семья. В душе я тревожился, что ей может не понравиться эта новость, и тогда у меня возникнет проблема с жильём. Но она будто знала то, о чём я собирался ей рассказать.
– Ты только будь таким, каким был до женитьбы. Я ведь считаю тебя своим сыном, – сказала она, вытирая руками слёзы.
Через четыре дня мы сидели за столом уже втроём. С большим любопытством хозяйка разглядывала мою Галину. Она как будто хотела получить ответ на вопрос: не зря ли она позволила оказаться в своём доме этой девице? И не нарушит ли она наш идеальный добрососедский союз?
Но всё было хорошо: и ей, и нам с ней.
Галка моя всё перемыла, побелила и своими руками сшила хозяйке новый халат.
Через девять месяцев Галю повезли в роддом. Врач мне сказал, что ребёнок у неё лежит поперёк, не так, как положено для нормальных родов. Я не мог уйти из больницы. По разговорам и лицам врачей мне было ясно, что Галина может погибнуть, а у них не было наркоза, чтобы провести срочную операцию. Галя мучилась, и ей не помогали лекарства. А более сильных лекарств у них либо не было, или же их было вредно давать Галине. Теперь я этого уже точно не могу вспомнить. Помню только, что возле больницы вдруг оказалась моя хозяйка. Она буквально за руку увела меня домой. А дома она сказала:
– Я могу сделать так, чтобы Галя и твой ребёнок жили. Но сейчас идёт Великий пост, а в пост нельзя вызывать мёртвых. Они могут и меня к себе забрать, а я, хоть и старая, а жить хочу.
Я взглянул на хозяйку, и у меня мелькнула мысль, что она чуток не в себе, если говорит такие вещи. Глядя, как я переживаю, она, тяжело вздыхая, пошла к себе в комнату. И я снова, как и тогда, услышал её однообразное бормотание. Я напряг слух, и из этих складных слов сложилась какая-то странная мольба. Смысл был в том, что моя хозяйка просила мёртвую душу выйти из мёртвого царства и сделать то, о чём она просит.
На какой-то миг мне стало страшно до безумия, и я не выдержал и посреди ночи пошёл в роддом. Когда я туда пришёл, ко мне вышел врач и сказал, что я должен благодарить Бога. Именно тогда, когда они уже решили, что её теряют, плод задвигался и принял правильное положение. Моя жена и сын были спасены. Счастью моему не было конца.
Я поехал на попутке домой и, к своему ужасу, обнаружил труп своей хозяйки. Она лежала там же, у открытого окна, губы у неё были искусаны в кровь, словно напоследок ей пришлось испытать невыносимые, адские муки.
Хочу вам рассказать один удивительный случай. Было это 18 лет тому назад. После распределения я попал в далёкий маленький городок. Мне выделили общежитие, где у меня украли все мои вещи, и я возненавидел общежитие и стал искать съёмную комнату или какое-либо другое жильё. Мне повезло. Одна бабушка пустила меня на постой с условием, что буду колоть дрова, копать огород, одним словом, помогать по хозяйству. После беспорядка в общежитии этот домик показался мне настоящим раем. Везде висели вышивки и лежали цветные половички. И моя хозяйка была доброй и весёлой старушкой. После работы я приходил к накрытому столу, и мы с ней пили чай с клубничным вареньем.
Мы с ней очень подружились. Моя хозяйка жила одна, у неё не было родных, и она сильно привязалась ко мне. Приходя с работы, я рассказывал ей все свои нехитрые новости. Жаловался ей на то, что начальство не платит обещанных денег, зато загружает работой, которую я вообще не обязан был выполнять. Больше всего меня доставал Кузьма Петрович, мой непосредственный начальник, человек пьющий, грубый и необязательный.
Однажды я пришёл с работы сильно расстроенный. Моя хозяйка стала меня расспрашивать, что произошло. И я ей заявил, что хочу уволиться и уехать домой, так как у меня нет больше сил переносить этот произвол. Но хозяйка сказала.
– Не горячись. Сегодня ты в подчинении, а завтра сам будешь начальником.
Я воспринял её слова как утешение, решив про себя, что завтра же напишу заявление об уходе.
Ночью я проснулся от монотонного разговора, как будто бы кто-то в соседней комнате вполголоса читал стихи. Я прислушался, но ничего, кроме повторявшихся слов: приди, приди, помоги – не понял. Потом мне в голову пришла мысль, что это моя хозяйка молится. И с этой мыслью я перевернулся на другой бок и уснул.
В обед меня пригласили к директору, и я узнал новость. Ночью умер мой непосредственный начальник, и на его место ставят меня, молодого специалиста.
Вечером я гордо сообщил хозяйке о своём назначении. По улыбке и поведению моей хозяйки мне показалось, что она это уже знала. Таким загадочным, хитрым и довольным было в тот момент её лицо. Но я не стал ничего говорить.
Под Новый год мне пришло из моего родного города письмо. Моя девушка сообщала мне о том, что больше не хочет быть одна, что у неё даже уже есть другой парень. Она просила прощения за то, что оказалась слабей, чем я надеялся. Писала, что скоро будет свадьба.
Я страдал, и этого нельзя было скрыть. Узнав о моём горе, моя хозяйка сказала:
– Придёт к тебе, как миленькая, вот увидишь!
И снова я проснулся от ритмичной, приглушённой речи. Любопытство подняло меня с постели, и я потихоньку подошёл к двери Кирилловны. В щелку мне было видно, как она высунулась в открытое окно, и, протянув в темноту руки, то ли кого-то явно звала, то ли с кем-то невидимым говорила. Выглядело это неприятно и странно, будто бы пьяный человек бубнит себе под нос стихи или песню без музыки. Она раскачивалась из стороны в сторону, и её рук не было видно в темноте окна.
На другой день мне пришла телеграмма с сообщением, что моя любимая едет ко мне, и просьба, чтобы я её встретил.
Прочтя телеграмму, я задумался. Как так может быть: вчера я прочитал письмо Гали о нашем разрыве, а сегодня она выехала ко мне, чтобы быть моей женой.
Я стал об этом говорить со своей хозяйкой, так как мне больше не с кем было обсудить то, что произошло. К тому же я ей должен был сообщить, что у неё на квартире будет жить не один человек, а семья. В душе я тревожился, что ей может не понравиться эта новость, и тогда у меня возникнет проблема с жильём. Но она будто знала то, о чём я собирался ей рассказать.
– Ты только будь таким, каким был до женитьбы. Я ведь считаю тебя своим сыном, – сказала она, вытирая руками слёзы.
Через четыре дня мы сидели за столом уже втроём. С большим любопытством хозяйка разглядывала мою Галину. Она как будто хотела получить ответ на вопрос: не зря ли она позволила оказаться в своём доме этой девице? И не нарушит ли она наш идеальный добрососедский союз?
Но всё было хорошо: и ей, и нам с ней.
Галка моя всё перемыла, побелила и своими руками сшила хозяйке новый халат.
Через девять месяцев Галю повезли в роддом. Врач мне сказал, что ребёнок у неё лежит поперёк, не так, как положено для нормальных родов. Я не мог уйти из больницы. По разговорам и лицам врачей мне было ясно, что Галина может погибнуть, а у них не было наркоза, чтобы провести срочную операцию. Галя мучилась, и ей не помогали лекарства. А более сильных лекарств у них либо не было, или же их было вредно давать Галине. Теперь я этого уже точно не могу вспомнить. Помню только, что возле больницы вдруг оказалась моя хозяйка. Она буквально за руку увела меня домой. А дома она сказала:
– Я могу сделать так, чтобы Галя и твой ребёнок жили. Но сейчас идёт Великий пост, а в пост нельзя вызывать мёртвых. Они могут и меня к себе забрать, а я, хоть и старая, а жить хочу.
Я взглянул на хозяйку, и у меня мелькнула мысль, что она чуток не в себе, если говорит такие вещи. Глядя, как я переживаю, она, тяжело вздыхая, пошла к себе в комнату. И я снова, как и тогда, услышал её однообразное бормотание. Я напряг слух, и из этих складных слов сложилась какая-то странная мольба. Смысл был в том, что моя хозяйка просила мёртвую душу выйти из мёртвого царства и сделать то, о чём она просит.
На какой-то миг мне стало страшно до безумия, и я не выдержал и посреди ночи пошёл в роддом. Когда я туда пришёл, ко мне вышел врач и сказал, что я должен благодарить Бога. Именно тогда, когда они уже решили, что её теряют, плод задвигался и принял правильное положение. Моя жена и сын были спасены. Счастью моему не было конца.
Я поехал на попутке домой и, к своему ужасу, обнаружил труп своей хозяйки. Она лежала там же, у открытого окна, губы у неё были искусаны в кровь, словно напоследок ей пришлось испытать невыносимые, адские муки.
Никогда не жди мертвого...
Эту ужасную на мой взгляд историю мне поведала соседка - тетя Люся. Эта женщина довольно странная, всегда шутит и фантазирует но когда она говорила мне о этой истории она плакала так что у меня есть повод ей поверить. В молодости у тети Люси была родная сестра - Клавдия. Обе красавицы, умницы только судьба к сожалению не такая прекрасная. Замуж девушки вышли за двух братьев - Петю (муж тети Люси) и Лёню. Жили как говориться не тужили, но вот беда пришла. Погиб Леня, своей смертью погиб мужик. Выпить любил, да и перебрал. Тетя Клава тогда после смерти казалось и с ума сошла. Все по улице бегала да кричала, звала мужа своего. А потом плохо однажды ей стало. В больнице сказали, что беременна. Родители тети Люси хоть успокоились. Думали ребеночек ее на ноги поставит, а оказалось нет. На где-то 5-6 месяце прибегает тетя Клавдия к родителям и говорит мол приходил к ней домой муж ее. Мама тети Люси как это услышала сразу в обморок упала. А улыбка на лице Клавдии не угасает... Страшно тогда в селе стало, как никак сумасшедшая ходит, да и Бог его знает что ей в голову придет. Посоветовали родителям тети Люси к знахарке в соседнюю деревню съездить. По приезду в дом к этой женщине, маме тети Люси опять плохо стало, от таких то слов.
-Где-то в доме земля могильная лежит. Вот дух и приходит. А дочь ваша этого не понимает. Спасать девку надобно. Батюшку в дом пригласите для начала. Через неделю расскажите мне о "плодах".
Батюшку то пригласили, а в дом та он и не зашел. Дверь как гвоздями прибили. Пробовали мужики ее вывалить, не получилось. Через неделю опять к знахарке поехали, говорит тетя Люся, что знахарке аж самой страшно стало. Родителям она так и ничего толком и не сказала, а вот после того как они ушли задержала тетю Люсю да и сказала следующее: "Бежать твоей сестре надо, муж ее покойный вовсю уже по дому ходит. Ребенок ее мертв давно уже. Не выдержало сердце малышки..." Тетя Люся пришла к сестре в гости, а ее нет. Всем селом искали дня два точно. Нашли...на могиле мужа лежало тело Клавдии. Похоронили ее возле него в ту же зиму. Тетя Люся закончила свой рассказ вся бледная, встала и направилась к подъезду, а потом повернулась и добавила: "никогда не жди мертвого иначе..." и упала замертво...
Автор: Заполночь
Старинное кладбище
В конце 30-х годов XX века в городе Барнауле горкомом партии было принято решение разбить большой и красивый парк. Местом для парка выбрали большой участок в центре города, на котором располагалось основанное в 1780 году, а потом заброшенное, Кресто-Воздвиженское кладбище. Руководителем работ по созданию парка был назначен известный в городе архитектор Дмитрий Степанович Шелехов. В апреле 1939 года партийное руководство объявило субботник, на который уже в первый погожий день вышли сотни человек. Под звуки бодрых маршей духового оркестра коммунисты и комсомольцы очищали огромную территорию от высохших деревьев, с просевших могильных холмов стаскивали потрескавшиеся каменные надгробия, деревянные кресты и оградки.
Однако не прошло и часа с начала работ, как разразилась страшная гроза. Проливной дождь хлестал по лицам трудящихся, ураганный ветер валил с ног. Но непогода, казалось, только раззадоривала молодежь. У одного из работавших парней в руках оказалась гармонь. Он заиграл «Цыганочку». Молодая комсомолка в красной промокшей косынке отбросила в сторону грабли, взобралась на каменное надгробие с высеченным на нем крестом и стершейся от времени надписью и пустилась в лихой пляс. Тотчас вокруг могилы собралась толпа, которая принялась весело хлопать в такт танцу.
Вдруг над головами собравшихся раздался оглушительный удар грома. В ту же секунду танцевавшая на каменном кресте комсомолка вспыхнула ярким пламенем, пронзительно закричала и замертво рухнула на надгробие. Онемевшая от ужаса толпа увидела, что каменная плита, на которой лежало обуглившееся тело комсомолки, от удара молнии раскололась надвое.
Это трагическое событие явилось первым в череде других — таинственных и страшных, — которые стали про¬исходить на старинном кладбище.
Несмотря на трагедию, явившуюся неким предостерегающим знаком, работы были продолжены. Когда было расчищено пространство вокруг небольшой заброшенной церкви, строители приступили к демонтажу ее посеревших от времени куполов. Один из рабочих, ковырнув стену ломом, обнаружил в ней тайник, в котором лежали какие-то бумаги, а также золотой нательный крест, золотое кадило и серебряная лампада, украшенная драгоценными камнями. Документы он немедленно отдал прорабу, а найденную дорогую утварь решил оставить себе.
Найденные в стене церкви документы показались весьма интересными архитектору Шелехову. В них содержался детальный план кладбища с указанием дат захоронений и фамилий похороненных. Помимо плана обнаружилась бумага, по содержанию похожая на завещание. Этот документ был составлен «купцом 1 гильдии Акинфием Погибловым мая 8 числа 1780 года». В завещании говорилось о том, что купец приобрел землю на берегу Оби для устройства на ней кладбища с целью захоронения самых уважаемых граждан города. Акинфий Погиблов велел построить на выделенные деньги церковь и после своей смерти похоронить себя рядом с ней. На плане указывалось и место захоронения купца, которое оказалось под тем самым расколовшимся каменным надгробием с крестом, на котором сгорела от удара молнии комсомолка. Кроме того, в завещании изъявлялась воля Акинфия Погиблова, заключавшаяся в том, что кладбище это должно служить местом упокоения честных людей до второго пришествия Христа. Тем же, кто посмеет нарушить покой душ усопших, вскапывая и расхищая могилы, должен был покарать некий злой страж, находящийся в одной из могил кладбища.
А расхищать из могил старинного кладбища действительно было что. Когда через неделю ковш экскаватора взрыл кладбищенскую землю, то вместе с истлевшим деревом гробов на поверхности оказались шкатулки с золотыми монетами, украшения, часы работы старых швейцарских мастеров и еще много такого, чего рабочие ни¬когда прежде не видели.
О ценных находках вскоре стало известно компетентным органам. Была создана комиссия по изъятию найденных ценностей, а на территории развороченного кладбища установили круглосуточное дежурство милиции. Именно с этого времени в своих рапортах милиционеры стали докладывать о странных явлениях, происходивших ночами на разрушенном кладбище. Так, почти в полной тишине периодически раздавались негромкие звуки, похожие то на стон, то на плач, шорох чьих-то шагов, вздохи и покашливания. Поначалу сотрудники милиции пытались выяснить, кому принадлежат столь странные звуки, однако вскоре оставили это безнадежное занятие.
Информация о загадочных явлениях на подведомственном объекте практически ежедневно стала поступать к Шелехову. Однажды, незадолго до майских праздников, к нему на прием в кабинет, устроенный в одном из приделов полуразрушенной кладбищенской церкви, пришла пожилая женщина. Она заявила, что является потомком Акинфия Погиблова. Женщина попыталась объяснить Шелехову, что они задумали богопротивное дело, потревожив прах завещание ее предка, слывшего, по преданию, сильным колдуном, чар которого боялся весь Барнаульский уезд. Атеист по убеждению, Шелехов лишь отмахнулся от слов гостьи, сославшись на то, что снести кладбище и построить вместо него парковую зону — есть решение партии, которое обсуждению не подлежит. После такого ответа женщина сняла с шеи резной деревянный крест и подала его Шелехову, сказав, что этот крест обладает большой силой, и он еще ему пригодится.
В тот же день архитектору пришло страшное известие — в дальнем конце кладбища обнаружили тело того самого рабочего, который нашел в церкви любопытные бумаги и который тайно присвоил найденные в тайнике церковные ценности. Мужчина повесился на старой осине, склонившейся над одной из немногих еще уцелевших могил. Под трупом на заросшем травой могильном холме лежала похищенная им церковная утварь…
Через неделю рабочие дошли до северной окраины кладбища — им осталось снести последние могилы. С пятью почти провалившимися могилами экскаваторщик справился еще до обеда, а вот с шестой могилой, над которой как раз и повесился рабочий, пришлось изрядно повозиться. Ковш мощной машины, погружаясь в землю, упирался во что-то твердое, что никак не хотело выходить на поверхность. Смена уже подходила к концу, когда рабочие решили вручную очистить могилу от останков усопшего.
Вот, наконец, штыки лопат во что-то уперлись. Приглядевшись, землекопы поняли, что имеют дело с металлическим гробом. Рабочие взялись за ломы, которыми подцепили с четырех сторон крышку гроба. Послышался скрежет металла, и следом за этим из могилы раздалось рычание, переходящее в утробный низкий вой. На отпрянувших рабочих дохнуло смрадом, в бригаде поднялась паника. Кто-то из рабочих бросился к церкви, где находилось руководство стройки.
Как только Дмитрию Шелехову стало известно о происходившей на краю кладбища чертовщине, он почти инстинктивно схватил деревянный крест, лежавший в ящике стола, и побежал к месту происшествия.
Когда архитектор прибыл к развороченной могиле, из нее все еще раздавались холодящие кровь звуки, а рабочие стояли на безопасном от ямы расстоянии в полном безмолвии. Шелехов вытащил из кармана крест и сам не понимая, зачем он это делает, бросил его в могилу. Земля под ногами ощутимо вздрогнула, и все прекратилось. Шелехов дал команду снова засыпать могилу и сровнять ее с землей, что и было сделано в тот же вечер…
Через год в Барнауле состоялось торжественное открытие нового парка. Уже на следующий день после начала его работы Шелехов выбросился из окна своей квартиры, находившейся на третьем этаже дома, в котором проживала городская элита…
За более чем 40 лет своего существования этот парк стал излюбленным местом отдыха горожан. Однако старожилы до сих пор вспоминают те таинственные случаи, утверждая, что до сих пор цела злополучная могила. Смотрители и сторожа уверяют, что и в наши дни вечерами в парке можно встретить безмолвного призрака, бредущего среди аттракционов по тенистым аллеям.
Это статья из газеты меня очень заинтересовала, потому как я родился в Барнауле и живу по сей день. Прогуливаясь по этому парку, действительно ощущаешь тяжелую атмосферу и некий страх…
Автор: не известен
Эту ужасную на мой взгляд историю мне поведала соседка - тетя Люся. Эта женщина довольно странная, всегда шутит и фантазирует но когда она говорила мне о этой истории она плакала так что у меня есть повод ей поверить. В молодости у тети Люси была родная сестра - Клавдия. Обе красавицы, умницы только судьба к сожалению не такая прекрасная. Замуж девушки вышли за двух братьев - Петю (муж тети Люси) и Лёню. Жили как говориться не тужили, но вот беда пришла. Погиб Леня, своей смертью погиб мужик. Выпить любил, да и перебрал. Тетя Клава тогда после смерти казалось и с ума сошла. Все по улице бегала да кричала, звала мужа своего. А потом плохо однажды ей стало. В больнице сказали, что беременна. Родители тети Люси хоть успокоились. Думали ребеночек ее на ноги поставит, а оказалось нет. На где-то 5-6 месяце прибегает тетя Клавдия к родителям и говорит мол приходил к ней домой муж ее. Мама тети Люси как это услышала сразу в обморок упала. А улыбка на лице Клавдии не угасает... Страшно тогда в селе стало, как никак сумасшедшая ходит, да и Бог его знает что ей в голову придет. Посоветовали родителям тети Люси к знахарке в соседнюю деревню съездить. По приезду в дом к этой женщине, маме тети Люси опять плохо стало, от таких то слов.
-Где-то в доме земля могильная лежит. Вот дух и приходит. А дочь ваша этого не понимает. Спасать девку надобно. Батюшку в дом пригласите для начала. Через неделю расскажите мне о "плодах".
Батюшку то пригласили, а в дом та он и не зашел. Дверь как гвоздями прибили. Пробовали мужики ее вывалить, не получилось. Через неделю опять к знахарке поехали, говорит тетя Люся, что знахарке аж самой страшно стало. Родителям она так и ничего толком и не сказала, а вот после того как они ушли задержала тетю Люсю да и сказала следующее: "Бежать твоей сестре надо, муж ее покойный вовсю уже по дому ходит. Ребенок ее мертв давно уже. Не выдержало сердце малышки..." Тетя Люся пришла к сестре в гости, а ее нет. Всем селом искали дня два точно. Нашли...на могиле мужа лежало тело Клавдии. Похоронили ее возле него в ту же зиму. Тетя Люся закончила свой рассказ вся бледная, встала и направилась к подъезду, а потом повернулась и добавила: "никогда не жди мертвого иначе..." и упала замертво...
Автор: Заполночь
Старинное кладбище
В конце 30-х годов XX века в городе Барнауле горкомом партии было принято решение разбить большой и красивый парк. Местом для парка выбрали большой участок в центре города, на котором располагалось основанное в 1780 году, а потом заброшенное, Кресто-Воздвиженское кладбище. Руководителем работ по созданию парка был назначен известный в городе архитектор Дмитрий Степанович Шелехов. В апреле 1939 года партийное руководство объявило субботник, на который уже в первый погожий день вышли сотни человек. Под звуки бодрых маршей духового оркестра коммунисты и комсомольцы очищали огромную территорию от высохших деревьев, с просевших могильных холмов стаскивали потрескавшиеся каменные надгробия, деревянные кресты и оградки.
Однако не прошло и часа с начала работ, как разразилась страшная гроза. Проливной дождь хлестал по лицам трудящихся, ураганный ветер валил с ног. Но непогода, казалось, только раззадоривала молодежь. У одного из работавших парней в руках оказалась гармонь. Он заиграл «Цыганочку». Молодая комсомолка в красной промокшей косынке отбросила в сторону грабли, взобралась на каменное надгробие с высеченным на нем крестом и стершейся от времени надписью и пустилась в лихой пляс. Тотчас вокруг могилы собралась толпа, которая принялась весело хлопать в такт танцу.
Вдруг над головами собравшихся раздался оглушительный удар грома. В ту же секунду танцевавшая на каменном кресте комсомолка вспыхнула ярким пламенем, пронзительно закричала и замертво рухнула на надгробие. Онемевшая от ужаса толпа увидела, что каменная плита, на которой лежало обуглившееся тело комсомолки, от удара молнии раскололась надвое.
Это трагическое событие явилось первым в череде других — таинственных и страшных, — которые стали про¬исходить на старинном кладбище.
Несмотря на трагедию, явившуюся неким предостерегающим знаком, работы были продолжены. Когда было расчищено пространство вокруг небольшой заброшенной церкви, строители приступили к демонтажу ее посеревших от времени куполов. Один из рабочих, ковырнув стену ломом, обнаружил в ней тайник, в котором лежали какие-то бумаги, а также золотой нательный крест, золотое кадило и серебряная лампада, украшенная драгоценными камнями. Документы он немедленно отдал прорабу, а найденную дорогую утварь решил оставить себе.
Найденные в стене церкви документы показались весьма интересными архитектору Шелехову. В них содержался детальный план кладбища с указанием дат захоронений и фамилий похороненных. Помимо плана обнаружилась бумага, по содержанию похожая на завещание. Этот документ был составлен «купцом 1 гильдии Акинфием Погибловым мая 8 числа 1780 года». В завещании говорилось о том, что купец приобрел землю на берегу Оби для устройства на ней кладбища с целью захоронения самых уважаемых граждан города. Акинфий Погиблов велел построить на выделенные деньги церковь и после своей смерти похоронить себя рядом с ней. На плане указывалось и место захоронения купца, которое оказалось под тем самым расколовшимся каменным надгробием с крестом, на котором сгорела от удара молнии комсомолка. Кроме того, в завещании изъявлялась воля Акинфия Погиблова, заключавшаяся в том, что кладбище это должно служить местом упокоения честных людей до второго пришествия Христа. Тем же, кто посмеет нарушить покой душ усопших, вскапывая и расхищая могилы, должен был покарать некий злой страж, находящийся в одной из могил кладбища.
А расхищать из могил старинного кладбища действительно было что. Когда через неделю ковш экскаватора взрыл кладбищенскую землю, то вместе с истлевшим деревом гробов на поверхности оказались шкатулки с золотыми монетами, украшения, часы работы старых швейцарских мастеров и еще много такого, чего рабочие ни¬когда прежде не видели.
О ценных находках вскоре стало известно компетентным органам. Была создана комиссия по изъятию найденных ценностей, а на территории развороченного кладбища установили круглосуточное дежурство милиции. Именно с этого времени в своих рапортах милиционеры стали докладывать о странных явлениях, происходивших ночами на разрушенном кладбище. Так, почти в полной тишине периодически раздавались негромкие звуки, похожие то на стон, то на плач, шорох чьих-то шагов, вздохи и покашливания. Поначалу сотрудники милиции пытались выяснить, кому принадлежат столь странные звуки, однако вскоре оставили это безнадежное занятие.
Информация о загадочных явлениях на подведомственном объекте практически ежедневно стала поступать к Шелехову. Однажды, незадолго до майских праздников, к нему на прием в кабинет, устроенный в одном из приделов полуразрушенной кладбищенской церкви, пришла пожилая женщина. Она заявила, что является потомком Акинфия Погиблова. Женщина попыталась объяснить Шелехову, что они задумали богопротивное дело, потревожив прах завещание ее предка, слывшего, по преданию, сильным колдуном, чар которого боялся весь Барнаульский уезд. Атеист по убеждению, Шелехов лишь отмахнулся от слов гостьи, сославшись на то, что снести кладбище и построить вместо него парковую зону — есть решение партии, которое обсуждению не подлежит. После такого ответа женщина сняла с шеи резной деревянный крест и подала его Шелехову, сказав, что этот крест обладает большой силой, и он еще ему пригодится.
В тот же день архитектору пришло страшное известие — в дальнем конце кладбища обнаружили тело того самого рабочего, который нашел в церкви любопытные бумаги и который тайно присвоил найденные в тайнике церковные ценности. Мужчина повесился на старой осине, склонившейся над одной из немногих еще уцелевших могил. Под трупом на заросшем травой могильном холме лежала похищенная им церковная утварь…
Через неделю рабочие дошли до северной окраины кладбища — им осталось снести последние могилы. С пятью почти провалившимися могилами экскаваторщик справился еще до обеда, а вот с шестой могилой, над которой как раз и повесился рабочий, пришлось изрядно повозиться. Ковш мощной машины, погружаясь в землю, упирался во что-то твердое, что никак не хотело выходить на поверхность. Смена уже подходила к концу, когда рабочие решили вручную очистить могилу от останков усопшего.
Вот, наконец, штыки лопат во что-то уперлись. Приглядевшись, землекопы поняли, что имеют дело с металлическим гробом. Рабочие взялись за ломы, которыми подцепили с четырех сторон крышку гроба. Послышался скрежет металла, и следом за этим из могилы раздалось рычание, переходящее в утробный низкий вой. На отпрянувших рабочих дохнуло смрадом, в бригаде поднялась паника. Кто-то из рабочих бросился к церкви, где находилось руководство стройки.
Как только Дмитрию Шелехову стало известно о происходившей на краю кладбища чертовщине, он почти инстинктивно схватил деревянный крест, лежавший в ящике стола, и побежал к месту происшествия.
Когда архитектор прибыл к развороченной могиле, из нее все еще раздавались холодящие кровь звуки, а рабочие стояли на безопасном от ямы расстоянии в полном безмолвии. Шелехов вытащил из кармана крест и сам не понимая, зачем он это делает, бросил его в могилу. Земля под ногами ощутимо вздрогнула, и все прекратилось. Шелехов дал команду снова засыпать могилу и сровнять ее с землей, что и было сделано в тот же вечер…
Через год в Барнауле состоялось торжественное открытие нового парка. Уже на следующий день после начала его работы Шелехов выбросился из окна своей квартиры, находившейся на третьем этаже дома, в котором проживала городская элита…
За более чем 40 лет своего существования этот парк стал излюбленным местом отдыха горожан. Однако старожилы до сих пор вспоминают те таинственные случаи, утверждая, что до сих пор цела злополучная могила. Смотрители и сторожа уверяют, что и в наши дни вечерами в парке можно встретить безмолвного призрака, бредущего среди аттракционов по тенистым аллеям.
Это статья из газеты меня очень заинтересовала, потому как я родился в Барнауле и живу по сей день. Прогуливаясь по этому парку, действительно ощущаешь тяжелую атмосферу и некий страх…
Автор: не известен
Былички и бывальщины Воронежского края.
281
Колдун/ведьма, умирая, хочет передать свою силу другим людям
Ведьма у них в селе была, она на кого из людей посмотрить, тот хвораеть. Животных много гибло. А умирала она целую неделю. Уже и крышу открыли и крест на нее положили, а она никак не умреть. Повторяла все одно: «Возьми, возьми». Вот у нас Рай-ка-то и взяла, правда, ведьмой не стала. Только тогда ведьма и померла, когда отдала свой «дар».
Записано в с.Шишовка Бобровского р-на Воронежской обл. от Мягковой А.Т. 1918 г.р. Запись Тереховой А., Сионской А. 2007 г. АКТЛФ
282
Про бабу Танюшу, по прозвищу Чечетка, ходили слухи, что она и в самом деле колдунья. Когда она умирала, возле неё стояли её дети и родственники. Она протянула руку, сжала её в кулак и стала кричать: «Нате, возьмите!» Но никто не решался к ней подойти. Наконец, одна из дочерей подошла к ней, взяла что-то у неё из руки.
Потом она (дочь) вышла в сени и зашвырнула то, что у неё было в руке, на чердак.
Записано в с. Луговатка Верхнехавского р-на Воронежской обл. от Титовой М.М.,1924 г.р. Запись Титовой Н.В., 1999 г. АКТЛФ
283
В селе был дед, колдун, который у сына родного творил: как сеять - лошади дохнут. А ведь тогда лошадь - это было всё. Поехал тогда сын в прибыток, а там дед был и говорит: «Найдите место во дворе, где лошадь жеребилась, и раскопайте послед*, который дед-колдун закопал». Нашли этот послед. Тогда дед-колдун залез напаличку* и кричал не своим голосом: «Что вы надо мной сделали? Вы у меня всё нутро вынули». Пошла я к ним в гости на Рождество. И вот он всё кричал: «Нате! Нате!» И никто у него не брал. А потом пришла дочь: «Пап, давай!» И выломали доски, где труба, и тогда колдун стал умирать.
Записано в с. Запрудское Каширского р-на Воронежской обл. от Еренковой Евдокии Николаевны, 1941 г.р., Запись Большаковой Е., Самойлович Е., 2004 г. АКТЛФ
284
В одном селе Воронежской области жила женщина, которую все считали ведьмой, колдуньей. Её все боялись и обходили её дом стороной. Когда она состарилась, то заболела. Но никто к ней не подходил, так как знали, что прежде чем умереть, старуха должна передать свою силу кому-нибудь.
Но родители одной маленькой девочки оставили ребёнка, гуляющего, одного. Когда девочка проходила мимо дома старухи, та позвала её и попросила у неё воды. Когда девочка подавала ей воду, то старуха прикоснулась к ней и, отдав свою силу, умерла.
Когда девочка выросла, то за ней стали замечать странные вещи. Говорят, что она превращалась в собаку и гонялась за людьми, и кого она кусала, тот тяжело заболевал.
Записано в с. Терновое Острогожского р-на Воронежской обл. от Сотниковой Е.И., 1932 г.р. Запись Алёхиной Н., 2002 г. АКТЛФ
285
Когда я была маленькой, то мама запрещала мне ходить на ту сторону пруда. Да и не только мне, а и все боялись туда ходить, всех предостерегали, так как на той стороне пруда жила ведьма. Она вечно делала какие-то пакости людям. А, когда пришло время умирать, она не умирала (По преданию ведьмы должны перед смертью передать кому-то своё мастерство, а жила она одна) Ей уж за сто перевалило, а она всё жила, мучалась.
Вся иссохлась. Многие, кто был на той стороне пруда, говорят, что видели её. Она, словно призрак, ходит до сих пор, не может умереть.
Записано в с. Красновка Таловского р-на Воронежской обл. от Варнавской Варвары Николаевны, 1917 г.р. Запись Арсентьевой Е.А., 1998 г. АКТЛФ
286
У меня бабка в Матрёновке рассказывала, дом у них есть, там колдунья умерла. А они, колдуны, когда умирают, им плохо. Они мечутся и кричат: «Возьмите! Возьмите!» И никак она не умирала. И кто-то сказал, что надо матицу* пошевелить. Три дня она умирала, силу свою отдать хотела, чтобы с чистой душой на тот свет уйти, а никто не брал. И только когда матицу потрогали, она умерла. А в этом доме, где она умирала, теперь скот всё время болеет и умирает. Наверное, это её сила в доме осталась.
Записано в с. Борщёвские Пески Эртильского р-на Воронежской обл. от Голевой Матрёны Ильиничны, 1928 г.р., уроженки с. Соловец Эртильского р-на Воронежской обл. Запись Грязновой А., Свеженцевой П., 2005 г. АКТЛФ
287
Ведьмы тяжело умирают, долго - по 3-4 дня, по неделям. Они кричат: «Нате!» (силы свои отдают). Люди говорят: «Воткни в стенку».
Записано в с. Щучье Эртильского р-на Воронежской обл. от Полянских Анны Алексеевны, 1922 г.р., переехала из г. Караганда. Запись Нашатырёвой С. и Дюжаковой С., 2005 г. АКТЛФ
288
Говорят, что на Чижовке в переулке жила ведьма. Все её боялись. Она сидела по вечерам около дома и что-то шептала. Может, это от старости губы шевелились. Но все считали её колдуньей.
И вот, когда она умирала, а, говорят, колдунья умереть не может, то кричала: - Нате, возьмите, нате, возьмите!
Всё боялись подойти. И тогда одна женщина подошла, взяла её за руку и говорит: -Ну что, ну что, давай, давай, давай. Колдунья посмотрела на неё и умерла.
С тех пор эту подошедшею женщину считали колдуньей. Записано в г. Воронеже от Шевцовой Клавдии Ильиничны, 1930 г.р., уроженки Новой Усмани. Запись Л.Горожанкиной, И.Назаровой, И.Шевелёвой, Ю.Яковлевой, 1993 г. АКТЛФ
289
Умирал как-то старик, а рядом мальчик оказался. Он ему веник подарил.
Мальчик принёс веник домой, да он не знал, что старик колдуном был. И ночью стала к мальчику нечистая сила являться, и жуткие вещи творились, пока родители к бабкам не обратились, те и рассказали в чем тут дело. Веник и сожгли. Больше, вроде, к нему никто не приходил.
Записано в г. Воронеже от Никулиной Ольги, 1981г.р. студентки ВГАУ ветеринарного факта. Запись Груздовой Н., 2001 г. АКТЛФ
290
И что тебе рассказать-то? Даже не знаю.
Ну вот, помню, когда с дедом твоим познакомились, он тогда с девкой другой гулял. Ох, и злющая она была, а мать её - та ведьма. Но я молодая была, ума не было. Ну, предложение мене твой дед сделал, я и согласилась. А мать мене той девки-то и сказала: «Тебе это боком выдет». Ну, вот... свадьбу сыграли, картохи объедались, в дом мужа пошли. Только спать улеглись - вдруг грохот, сверху упало что-то, посыпалось - это банка упала, немножко до постели до нашей не достала. Страсть как страшно. Деду-то Пашке тогда 26 было - ему ничего, а мне-то 18, ох, я испугалась. А потом поняла - это та колдунища нас прибить хотела.
А года через 2 она умирать начала. Долго мучилась, пока дочь досиделась. Ведьма ведь силу свою пока не передаст кому, умереть не может. Да и Нинка (дочь) не хотела грех на душу брать. Ох, та кричала, как зверь загнанный. Но пришлось Нинке к матери подойти, а та ей что-то сказала, за руку взяла, и тут же умерла. Вот страсть-то какая.
Записано от Бородиной Марии Алексеевны, 1930 г.р. в с. Троицкое Липецкой обл. Запись Батраковой В.Е., 2001 г. АКТЛФ
291
Ведьма не может умереть, пока не сделают отверстие в потолке.
Лет 50 назад на Непочетовке дом стоял, старый дом, заброшенный дом давно, но жила в нем старуха, звали Галей. Никто с ней не разговаривал, никто не ходил, только баба Настя, соседка, изредка захаживала. Жила эта старуха одна, детей у нее не было.
Говаривали, будто ведьма она, ведьмачит. Она по молодости ходила, всё землю в мешочках с кладбища таскала. А как умирал кто, ходила у родных умершего выпрашивала воду, в которой мертвого-то купали. В церковь эта баба Галя не ходила никогда. Один год, помню, падёж был, умирали коровы, половина стада повымерла. На нее все грешили. Ну, а что ж оно, люди думают, а никто ж ничего не докажет. Бабы говорили, что некому было ведьмачество-то свое передать. Бабе Насте она б его не отдала
- та уж старая стала, а больше и некому, никто к ней не ходил, ее боялись все.
Стала умирать эта ведьма, начала кричать. Прибежала соседка - баба Настя, что делать
- не знает. А ведьма кричит и кричит. Ну, местные и подсказали, что надо батюшку позвать.
А она кричит: «Не надо батюшку!». Тут знающие это дело говорят: «А вы крышу-то раскройте, она и умрет. Небо ей покажите».
Ну что ж делать, полезли мужики крышу раскрывать, сами чуть не умерли, дом-то старый, крыша ветхая. Мужик один упал, ногу сломал. Раскрыли, значит, крышу. Говорят, увидела бабка эта небо голубое и умерла сразу. Правду говорят, тяжело они, ведьмочки, умирают, мучаются. Господь их за это и наказывает.
Записано в с.Шишовка Бобровского р-на Воронежской обл. от Мягковой А.Т. 1918 г.р. Запись Тереховой А., Сионской А. 2007 г. АКТЛФ
281
Колдун/ведьма, умирая, хочет передать свою силу другим людям
Ведьма у них в селе была, она на кого из людей посмотрить, тот хвораеть. Животных много гибло. А умирала она целую неделю. Уже и крышу открыли и крест на нее положили, а она никак не умреть. Повторяла все одно: «Возьми, возьми». Вот у нас Рай-ка-то и взяла, правда, ведьмой не стала. Только тогда ведьма и померла, когда отдала свой «дар».
Записано в с.Шишовка Бобровского р-на Воронежской обл. от Мягковой А.Т. 1918 г.р. Запись Тереховой А., Сионской А. 2007 г. АКТЛФ
282
Про бабу Танюшу, по прозвищу Чечетка, ходили слухи, что она и в самом деле колдунья. Когда она умирала, возле неё стояли её дети и родственники. Она протянула руку, сжала её в кулак и стала кричать: «Нате, возьмите!» Но никто не решался к ней подойти. Наконец, одна из дочерей подошла к ней, взяла что-то у неё из руки.
Потом она (дочь) вышла в сени и зашвырнула то, что у неё было в руке, на чердак.
Записано в с. Луговатка Верхнехавского р-на Воронежской обл. от Титовой М.М.,1924 г.р. Запись Титовой Н.В., 1999 г. АКТЛФ
283
В селе был дед, колдун, который у сына родного творил: как сеять - лошади дохнут. А ведь тогда лошадь - это было всё. Поехал тогда сын в прибыток, а там дед был и говорит: «Найдите место во дворе, где лошадь жеребилась, и раскопайте послед*, который дед-колдун закопал». Нашли этот послед. Тогда дед-колдун залез напаличку* и кричал не своим голосом: «Что вы надо мной сделали? Вы у меня всё нутро вынули». Пошла я к ним в гости на Рождество. И вот он всё кричал: «Нате! Нате!» И никто у него не брал. А потом пришла дочь: «Пап, давай!» И выломали доски, где труба, и тогда колдун стал умирать.
Записано в с. Запрудское Каширского р-на Воронежской обл. от Еренковой Евдокии Николаевны, 1941 г.р., Запись Большаковой Е., Самойлович Е., 2004 г. АКТЛФ
284
В одном селе Воронежской области жила женщина, которую все считали ведьмой, колдуньей. Её все боялись и обходили её дом стороной. Когда она состарилась, то заболела. Но никто к ней не подходил, так как знали, что прежде чем умереть, старуха должна передать свою силу кому-нибудь.
Но родители одной маленькой девочки оставили ребёнка, гуляющего, одного. Когда девочка проходила мимо дома старухи, та позвала её и попросила у неё воды. Когда девочка подавала ей воду, то старуха прикоснулась к ней и, отдав свою силу, умерла.
Когда девочка выросла, то за ней стали замечать странные вещи. Говорят, что она превращалась в собаку и гонялась за людьми, и кого она кусала, тот тяжело заболевал.
Записано в с. Терновое Острогожского р-на Воронежской обл. от Сотниковой Е.И., 1932 г.р. Запись Алёхиной Н., 2002 г. АКТЛФ
285
Когда я была маленькой, то мама запрещала мне ходить на ту сторону пруда. Да и не только мне, а и все боялись туда ходить, всех предостерегали, так как на той стороне пруда жила ведьма. Она вечно делала какие-то пакости людям. А, когда пришло время умирать, она не умирала (По преданию ведьмы должны перед смертью передать кому-то своё мастерство, а жила она одна) Ей уж за сто перевалило, а она всё жила, мучалась.
Вся иссохлась. Многие, кто был на той стороне пруда, говорят, что видели её. Она, словно призрак, ходит до сих пор, не может умереть.
Записано в с. Красновка Таловского р-на Воронежской обл. от Варнавской Варвары Николаевны, 1917 г.р. Запись Арсентьевой Е.А., 1998 г. АКТЛФ
286
У меня бабка в Матрёновке рассказывала, дом у них есть, там колдунья умерла. А они, колдуны, когда умирают, им плохо. Они мечутся и кричат: «Возьмите! Возьмите!» И никак она не умирала. И кто-то сказал, что надо матицу* пошевелить. Три дня она умирала, силу свою отдать хотела, чтобы с чистой душой на тот свет уйти, а никто не брал. И только когда матицу потрогали, она умерла. А в этом доме, где она умирала, теперь скот всё время болеет и умирает. Наверное, это её сила в доме осталась.
Записано в с. Борщёвские Пески Эртильского р-на Воронежской обл. от Голевой Матрёны Ильиничны, 1928 г.р., уроженки с. Соловец Эртильского р-на Воронежской обл. Запись Грязновой А., Свеженцевой П., 2005 г. АКТЛФ
287
Ведьмы тяжело умирают, долго - по 3-4 дня, по неделям. Они кричат: «Нате!» (силы свои отдают). Люди говорят: «Воткни в стенку».
Записано в с. Щучье Эртильского р-на Воронежской обл. от Полянских Анны Алексеевны, 1922 г.р., переехала из г. Караганда. Запись Нашатырёвой С. и Дюжаковой С., 2005 г. АКТЛФ
288
Говорят, что на Чижовке в переулке жила ведьма. Все её боялись. Она сидела по вечерам около дома и что-то шептала. Может, это от старости губы шевелились. Но все считали её колдуньей.
И вот, когда она умирала, а, говорят, колдунья умереть не может, то кричала: - Нате, возьмите, нате, возьмите!
Всё боялись подойти. И тогда одна женщина подошла, взяла её за руку и говорит: -Ну что, ну что, давай, давай, давай. Колдунья посмотрела на неё и умерла.
С тех пор эту подошедшею женщину считали колдуньей. Записано в г. Воронеже от Шевцовой Клавдии Ильиничны, 1930 г.р., уроженки Новой Усмани. Запись Л.Горожанкиной, И.Назаровой, И.Шевелёвой, Ю.Яковлевой, 1993 г. АКТЛФ
289
Умирал как-то старик, а рядом мальчик оказался. Он ему веник подарил.
Мальчик принёс веник домой, да он не знал, что старик колдуном был. И ночью стала к мальчику нечистая сила являться, и жуткие вещи творились, пока родители к бабкам не обратились, те и рассказали в чем тут дело. Веник и сожгли. Больше, вроде, к нему никто не приходил.
Записано в г. Воронеже от Никулиной Ольги, 1981г.р. студентки ВГАУ ветеринарного факта. Запись Груздовой Н., 2001 г. АКТЛФ
290
И что тебе рассказать-то? Даже не знаю.
Ну вот, помню, когда с дедом твоим познакомились, он тогда с девкой другой гулял. Ох, и злющая она была, а мать её - та ведьма. Но я молодая была, ума не было. Ну, предложение мене твой дед сделал, я и согласилась. А мать мене той девки-то и сказала: «Тебе это боком выдет». Ну, вот... свадьбу сыграли, картохи объедались, в дом мужа пошли. Только спать улеглись - вдруг грохот, сверху упало что-то, посыпалось - это банка упала, немножко до постели до нашей не достала. Страсть как страшно. Деду-то Пашке тогда 26 было - ему ничего, а мне-то 18, ох, я испугалась. А потом поняла - это та колдунища нас прибить хотела.
А года через 2 она умирать начала. Долго мучилась, пока дочь досиделась. Ведьма ведь силу свою пока не передаст кому, умереть не может. Да и Нинка (дочь) не хотела грех на душу брать. Ох, та кричала, как зверь загнанный. Но пришлось Нинке к матери подойти, а та ей что-то сказала, за руку взяла, и тут же умерла. Вот страсть-то какая.
Записано от Бородиной Марии Алексеевны, 1930 г.р. в с. Троицкое Липецкой обл. Запись Батраковой В.Е., 2001 г. АКТЛФ
291
Ведьма не может умереть, пока не сделают отверстие в потолке.
Лет 50 назад на Непочетовке дом стоял, старый дом, заброшенный дом давно, но жила в нем старуха, звали Галей. Никто с ней не разговаривал, никто не ходил, только баба Настя, соседка, изредка захаживала. Жила эта старуха одна, детей у нее не было.
Говаривали, будто ведьма она, ведьмачит. Она по молодости ходила, всё землю в мешочках с кладбища таскала. А как умирал кто, ходила у родных умершего выпрашивала воду, в которой мертвого-то купали. В церковь эта баба Галя не ходила никогда. Один год, помню, падёж был, умирали коровы, половина стада повымерла. На нее все грешили. Ну, а что ж оно, люди думают, а никто ж ничего не докажет. Бабы говорили, что некому было ведьмачество-то свое передать. Бабе Насте она б его не отдала
- та уж старая стала, а больше и некому, никто к ней не ходил, ее боялись все.
Стала умирать эта ведьма, начала кричать. Прибежала соседка - баба Настя, что делать
- не знает. А ведьма кричит и кричит. Ну, местные и подсказали, что надо батюшку позвать.
А она кричит: «Не надо батюшку!». Тут знающие это дело говорят: «А вы крышу-то раскройте, она и умрет. Небо ей покажите».
Ну что ж делать, полезли мужики крышу раскрывать, сами чуть не умерли, дом-то старый, крыша ветхая. Мужик один упал, ногу сломал. Раскрыли, значит, крышу. Говорят, увидела бабка эта небо голубое и умерла сразу. Правду говорят, тяжело они, ведьмочки, умирают, мучаются. Господь их за это и наказывает.
Записано в с.Шишовка Бобровского р-на Воронежской обл. от Мягковой А.Т. 1918 г.р. Запись Тереховой А., Сионской А. 2007 г. АКТЛФ
Завтра снова будем ночью в бане мыться.
- Ефим! Там в бане лавка сломалась, почини! - кричала Ефиму его жена Настасья.
- Сейчас, - буркнул старый.
Потоптавшись в сарае, говорит:
- Ножовку Тимоха брал да не отдал. Я пойду схожу до него. А ты пожарче сегодня топи, попаримся.
- Не задерживайся! Знаю я тебя: до Тимохи!
- Ну так и есть уж вечер, а его, окаянного, так и нет. Пойду одна мыться.
В двенадцать часов ночи является это чудо домой хорошо навеселе.
- Извини, жёнушка, задержался. Пойдём в баню-то!
- Ты сдурел или как? Кто ночью в баню ходит? Спать ложись. Утром протопишь и вымоешься.
- А ты?
- А я уже намылась, не ждала тебя.
- И я сейчас намоюсь.
- Не ходи, кому говорю!
- Да чего со мной там будет то? Это всё ваши бабские предрассудки! Чистая моя одежда в бане?
- А где ж ей быть?
Прибежал Ефим в баню:
- Ах, хорошо! Молодец, жёнушка!
Только разделся, воды в таз налил, дверь хлопнула.
- Пришла всё - таки! - довольно заулыбался Ефим.
Жена зашла.
- Ну что, париться будем? - спрашивает.
- Так давай, коли ещё какой жар остался.
Забрались на полок, сидят.
- А давай в карты играть, - вдруг предложила жена, сроду в руках карты не державшая, - только так просто играть неинтересно. Давай на что-то!
- Да на что? Денег у меня нету, ты последнюю заначку нашла.
- А давай, если ты проиграешь, свою одежду мне отдашь, если я проиграю - я тебе свою.
- Ох, выдумщица! - прищурился Ефим, - игры любовные придумывать стала на старости лет, чертовка!
- Ну давай.
Жена достала неизвестно откуда появившуюся колоду, перетасовала карты, быстро раздала. Ефим глянул на карты, заулыбался - одни козыри, а жена, наоборот, нахмурилась.
- В два счёта обыграю, - думает, побежишь домой в чём мать родила, а я следом...
Да не тут то было!
Опомниться не успел, жена каким - то хитрым образом оставила его в дураках.
- Да как так-то? Такого и быть не может, - расстроился мужик.
- А давай ещё играть, - снова просит жена, если ты выиграешь - ты меня напаришь, если я выиграю - то я тебя напарю.
Согласился мужик, в этот раз не особо и старался - пусть парит благоверная.
Проиграв, покорно улёгся на полок.
Взяла жена ковшик, плеснула воды на почти уже остывшие камни, а жару столько нашло, как будто баня только-только натоплена.
Жена схватила веник да как давай его хлестать. Да будто и не веничком берёзовым, а дубиной сучковатой!
- Да ты чего это делаешь? Ты давай полегче! С ума сошла? Больно ведь.
А та ещё сильнее и сильнее, со всей дури его хлещет, да ещё и прижала, чтоб не сбежал. Откуда и силищи в ней столько?!
У мужика глаза на лоб полезли. Думает, как бы с полка улизнуть.
На пол глянул, а там вместо ног его жены, копыта! Головой потряс. Нет, снова ноги, как ноги.
- Вот это допил я! До чертей!
Когда уж душа его чуть было тело не покинула, бросила жена веник, собираться домой стала, взяла всю одежду мужнину и к дверям.
- Понравилось мне, завтра снова в баню ночью пойдём.
- Хоть бы меня подождала, - думает Ефим.
Насилу с полка слез, думал, до дому не дойдёт, как-будто избитый весь.
В избу зашёл, жена уже в кровати.
- Ты уж спать улеглась? Ну ты меня сегодня и уделала, еле домой пришёл. Ну пью я, пью, но зачем так издеваться - то? Всю спину мне нарушила! - жалуется муж.
- Чего мелешь-то, дурак старый? Когда это такое было?
- Да сейчас в бане!
- Да у меня пока с головой всё в порядке, буду я по ночам в баню ходить.
- А одежду мою куда дела?
Тут только жена в потёмках рассмотрела, что он без всего.
- Какую одежду?
- Которую я тебе в бане в карты проиграл.
Жена перепугалась, свет включила. Как глянула ему на спину - та вся в кровь изодрана, клочки кожи висят, как-будто били его, шкуру содрать хотели, и заноза на занозе.
Всю ночь до утра мужик выл от боли, ничего не помогало.
Утром жена пришла в баню - всё вверх тармашками перевёрнуто, одежды и правда нигде нет, а на полке батог тяжёлый суковатый валяется.
- Вот чем тебя напарили, - показывает жена.
- А с кем же я в баню ходил?
- А ты ещё не догадался?
Так валялся он целую неделю, а лучше не становилось. На помощь тёща пришла, что жила вместе с ними, у неё ещё через неделю юбилей - сто лет в обед.
Вынесла она из своей комнаты всех своих святых и давай бесов изгонять. Только после этого мужик пошёл на поправку.
К юбилею тёщи Ефим был вполне здоров.
- Тёщенька моя, как знала, что мне помощь потребуется, ждала, не помирала.
За её здоровье весь вечер морс клюквенный пил. К спиртному стал совсем равнодушен. Ну а в баню - только днём и только с женой, один боится.
Так что, дорогие мужчины, кто пьёт - бросайте сами, не ждите чертей. Но в баню ночью идти не советую.
Автор: Галина
- Ефим! Там в бане лавка сломалась, почини! - кричала Ефиму его жена Настасья.
- Сейчас, - буркнул старый.
Потоптавшись в сарае, говорит:
- Ножовку Тимоха брал да не отдал. Я пойду схожу до него. А ты пожарче сегодня топи, попаримся.
- Не задерживайся! Знаю я тебя: до Тимохи!
- Ну так и есть уж вечер, а его, окаянного, так и нет. Пойду одна мыться.
В двенадцать часов ночи является это чудо домой хорошо навеселе.
- Извини, жёнушка, задержался. Пойдём в баню-то!
- Ты сдурел или как? Кто ночью в баню ходит? Спать ложись. Утром протопишь и вымоешься.
- А ты?
- А я уже намылась, не ждала тебя.
- И я сейчас намоюсь.
- Не ходи, кому говорю!
- Да чего со мной там будет то? Это всё ваши бабские предрассудки! Чистая моя одежда в бане?
- А где ж ей быть?
Прибежал Ефим в баню:
- Ах, хорошо! Молодец, жёнушка!
Только разделся, воды в таз налил, дверь хлопнула.
- Пришла всё - таки! - довольно заулыбался Ефим.
Жена зашла.
- Ну что, париться будем? - спрашивает.
- Так давай, коли ещё какой жар остался.
Забрались на полок, сидят.
- А давай в карты играть, - вдруг предложила жена, сроду в руках карты не державшая, - только так просто играть неинтересно. Давай на что-то!
- Да на что? Денег у меня нету, ты последнюю заначку нашла.
- А давай, если ты проиграешь, свою одежду мне отдашь, если я проиграю - я тебе свою.
- Ох, выдумщица! - прищурился Ефим, - игры любовные придумывать стала на старости лет, чертовка!
- Ну давай.
Жена достала неизвестно откуда появившуюся колоду, перетасовала карты, быстро раздала. Ефим глянул на карты, заулыбался - одни козыри, а жена, наоборот, нахмурилась.
- В два счёта обыграю, - думает, побежишь домой в чём мать родила, а я следом...
Да не тут то было!
Опомниться не успел, жена каким - то хитрым образом оставила его в дураках.
- Да как так-то? Такого и быть не может, - расстроился мужик.
- А давай ещё играть, - снова просит жена, если ты выиграешь - ты меня напаришь, если я выиграю - то я тебя напарю.
Согласился мужик, в этот раз не особо и старался - пусть парит благоверная.
Проиграв, покорно улёгся на полок.
Взяла жена ковшик, плеснула воды на почти уже остывшие камни, а жару столько нашло, как будто баня только-только натоплена.
Жена схватила веник да как давай его хлестать. Да будто и не веничком берёзовым, а дубиной сучковатой!
- Да ты чего это делаешь? Ты давай полегче! С ума сошла? Больно ведь.
А та ещё сильнее и сильнее, со всей дури его хлещет, да ещё и прижала, чтоб не сбежал. Откуда и силищи в ней столько?!
У мужика глаза на лоб полезли. Думает, как бы с полка улизнуть.
На пол глянул, а там вместо ног его жены, копыта! Головой потряс. Нет, снова ноги, как ноги.
- Вот это допил я! До чертей!
Когда уж душа его чуть было тело не покинула, бросила жена веник, собираться домой стала, взяла всю одежду мужнину и к дверям.
- Понравилось мне, завтра снова в баню ночью пойдём.
- Хоть бы меня подождала, - думает Ефим.
Насилу с полка слез, думал, до дому не дойдёт, как-будто избитый весь.
В избу зашёл, жена уже в кровати.
- Ты уж спать улеглась? Ну ты меня сегодня и уделала, еле домой пришёл. Ну пью я, пью, но зачем так издеваться - то? Всю спину мне нарушила! - жалуется муж.
- Чего мелешь-то, дурак старый? Когда это такое было?
- Да сейчас в бане!
- Да у меня пока с головой всё в порядке, буду я по ночам в баню ходить.
- А одежду мою куда дела?
Тут только жена в потёмках рассмотрела, что он без всего.
- Какую одежду?
- Которую я тебе в бане в карты проиграл.
Жена перепугалась, свет включила. Как глянула ему на спину - та вся в кровь изодрана, клочки кожи висят, как-будто били его, шкуру содрать хотели, и заноза на занозе.
Всю ночь до утра мужик выл от боли, ничего не помогало.
Утром жена пришла в баню - всё вверх тармашками перевёрнуто, одежды и правда нигде нет, а на полке батог тяжёлый суковатый валяется.
- Вот чем тебя напарили, - показывает жена.
- А с кем же я в баню ходил?
- А ты ещё не догадался?
Так валялся он целую неделю, а лучше не становилось. На помощь тёща пришла, что жила вместе с ними, у неё ещё через неделю юбилей - сто лет в обед.
Вынесла она из своей комнаты всех своих святых и давай бесов изгонять. Только после этого мужик пошёл на поправку.
К юбилею тёщи Ефим был вполне здоров.
- Тёщенька моя, как знала, что мне помощь потребуется, ждала, не помирала.
За её здоровье весь вечер морс клюквенный пил. К спиртному стал совсем равнодушен. Ну а в баню - только днём и только с женой, один боится.
Так что, дорогие мужчины, кто пьёт - бросайте сами, не ждите чертей. Но в баню ночью идти не советую.
Автор: Галина
Истина ведьмы.
В далеком 1956 году, жила в нашем селе бабка Анна, по прозвищу шлёп-нога. Забавное прозвище прилипло к абсолютно здоровой старухе, не из-за внешних дефектов, коих и не имелось, а из-за её магической силы. Считалось, что ведьме Анне стоит только ногой топнуть, как тут же черная магия делала свое дело.
Откуда пошла это молва - известно: оскорбила бабку однажды жена председателя. Что бабы не поделили, чёрт их разбери! Зеваки местные, аж рты от удивления закрыть не могли, как первая леди на селе костерила старую... Баб Аня в ответ умолчала, только ногой топнула.
Тут же поднялся такой ветер страшнейший, что напрочь снёс забор председательского дома. С того дня и жена председателя слегла. Месяц почти из кровати не вылазила. Фельдшер, да доктор городской лишь руками разводили, хворь не распознали. Председатель уже на молодых доярок заглядываться начал, чай, вдовцом готовился стать!
Баба Аня сама к обидчице пришла. Что-то над ней нашептала и ушла со словами: - Переборщила я!
С того момента, председательская жинка поднялась, расцвела, да пуще козы по селу запрыгала. А народ на ус намотал: обижать ведьму нельзя!
Как и принято, обходила её стороной вся деревня. Так только, иногда кто к ней за помощью грязной забредет, да отблагодарит за взятый на душу грех. Клиенты бабы Ани держали свои посещения строго в тайне, упаси Господи, молва если пойдет!
Жил в этом же селе молодой мужик Андрей Петрович Сидоров, полный сирота по происхождению. Жена его - первая красавица на весь район. Семь лет прожили они с Оксаной в любви и радости, а вот наследником всё-никак не могли обзавестись.
Покосило однажды у Андрея Петровича скот. Ни с того, ни с сего, надой у коров пропал. Живность стала вялая, на глазах хирела. Ветврач деловито констатировал:
- Шлеп-нога виновата! Другого объяснения нет!
В мотивах старухи разбираться было некогда, ведь скотина гибла. Да и принято так на селе: события - не имеющие научного объяснения, благополучно скидывались на счет бабы Ани. Мол, демоны через её колдовскую душу пакостят! Каждая собака это знает!
Решительно настроенный Андрей, побрел к захудалой хижине бабки, чтобы раз и навсегда поставить старую на место! Он-то её не боялся, как дал бы разок по пакостливой черепушке, вмиг бы колдовать перестала!
Дверь никто не открыл, и Андрей без приглашения заперся в хату. Суровым взглядом оглядел он полу мрачную комнатенку, пропахшую старостью и каким-то гнилушным запахом. Никого. Только горы тряпок слегка зашевелились на скрипучей койке, стоящей в углу комнаты.
- Воды... - слабо донеслось из-под тряпья. Мужчина подошел ближе и увидел белое как мел, болезное лицо, обезвоженной бабы Ани. Сжалилось сердце Андрея. Грешен он! Пошел разбираться с немощной старухой, тьфу! Стыд и позор для взрослого мужика! А все это - бабы деревенские! Болтают невесть что! Вот и речи их ядовитые постепенно в сознание-то ведомых мужиков и проникают!
Засуетился он. Напоил старуху. Смотрит, а постель-то вся влажностью да плесенью пропитана. Пришел он домой, заставил женку свою щей налить, да белья чистого дать. Она как узнала для кого это, так чуть рассудок не потеряла.
- Ты что? Андрюш? Уж не приворожила ли тебя бабка?
- Ты мне эту блажь, брось! Не уж-то, совсем сердца нет? Забыла ли, как твоя мамка помирала?
- Я в логово этой ведьмы не пойду! Это из-за неё у нас скотина дохнет! А ты ей перинку подстилаешь?!
Мало - помалу, ссора дошла чуть-ли не до развода. Уперлась жинка, да только Андрей был не преклонен. Не по-христианки это, умирающую бабку бросать. Пришел он к ведьме, сам белье сменил, щей тарелку поставил перед ней. Да только она почти не жива, и пальцем пошевелить не может, что пришлось мужику её самому из ложечки кормить.
Так и пролетело несколько дней. Андрей приходил и ухаживал за ведьмой. Начала она постепенно отходить. Даже говорить силы появились.
- В деревне-то болтают, Андрей, что ты с ведьмой чураешься. Ты не бойся, я добро помню, ни тебе, ни семье твоей ничего не сделаю, да и не могу я уже. Силы уходят от меня. Помру я скоро...
- Баб Ань, ну хоть ты глупостей не болтай, а? - перебил её Андрей Петрович: - Что-ж теперь, если ты ведьма, то и не человек вовсе? Поживешь ещё! У тебя родных нет, пусть буду я твоей семьей!
От таких добрых слов, у ведьмы жизненное дыхание по новому открылось. Чай, сын появился на старости лет, эка радость!
- Ты милок, послушай... - решила она сразу прояснить ситуацию: - Скотина твоя чахнет, потому - что соседка твоя её подтравливает. Поругалась она как с неделю с твоей благоверной, вот и пакостит, бесстыжая!
- А ты то откуда знаешь, старая? Неужто, наговариваешь на Симку?
- А ты поди, проверь. За полночь спрячься в коровнике, вот и увидишь всё своими глазами.
Словам умирающей бабки, Андрей не поверил. Сима конечно с характером баба, всяко было: и ругались, и мирились, и даже с вилами друг на друга однажды шли, но чтобы скотину губить!
Но, всё-таки решил проверить. Чем чёрт не шутит! Затаился он в одном из загонов с больной коровой, сидит тишину слушает, да ослабевшую телку поглаживает. Жалко Маньку! Хорошая она кормилица, коль погибнет, так совсем беда...
Часу во втором ночи, почти уже задремал, как слышит, кто-то в стойло пробирается. Тихонечко так, только сено под сапогами шелестит. Подскочил он внезапно, схватил в темноте пакостника, да выволок его на улицу под лунный свет, чтобы узреть кто недруг. Смотрит, а это Симка перед ним, растрепанная и испуганная, в одной руке зажимает бидончик небольшой, а там отрава неизвестная в виде порошка. Тряханул он соседку, да так резко, что аж бидон из рук выпал и весь порошок треклятый по земле рассыпался.
- Ууу, окаянная! Что же ты творишь? Еще и по селу слухи пускаешь, что это из-за бабы Ани скотина чахнет?
- А ты на меня голос-то не повышай! - вдруг осмелела Сима: - Сейчас как закричу! Все разом узнают, что ты меня на сеновал ночами зазывал! Мигом жинку свою потеряешь!
- Да ты! Да ты... - Андрей Петрович дар речи потерял от такой наглости: - Да как у тебя язык только поворачивается...
- А что я? Ксанке твоей значит можно? А мне нельзя?
- Что Ксанке можно? - искренне не понял Андрей и машинально ослабил хватку.
- Что! Что! Спать с моим Ваняшей ей можно! Народ честной уже вовсю потешается, только ты один незрячий!
- Брешишь!
- Вот как на духу говорю! Хочешь, пошли к ней вместе? Поведаем тебе, как я этих милков две недели назад на своем сенокосе застала! Ксанка и плакала и в ногах валялось! Прости, говорит, бес попутал! Только Андрюше моему ничего не рассказывай! Убьет ведь! Да и Ванька мой кручинился, все винился. Я уж их и простила, да только дочка моя, их снова уже после, вместе видела. Я Ваньку к стене, а он мне: - Люблю Ксанку не могу! Я снова к ней со скандалом, а она мне прям в лицо смеется и говорит, что если ты узнаешь, тогда она точно к Ваняше уйдет! А у меня ртов четыре человека, кто их кормить будет?
Помутнело у Андрея в голове. Неужели вправду его Оксана, его любимая жинка, так предала? Оттолкнул он Симку и побрел к дому. Было желание закатить грандиозный скандал, но вместо этого, посмотрел он на сладко сопящую жену, горько вздохнул, покидал вещи в котомку и ушел из своего же дома - восвояси.
Идти Андрею Петровичу было не куда, кроме как к бабке Анне. Несмотря на позднюю ночь, подходя к её хате, он увидел тусклый свет в оконном проеме. Ждала его старая ведьма. Брешит, что силы потеряла, все-то она знает, старая!
Так и зажили они вдвоем. Андрей днем в колхозе, вечером развалившееся хозяйство в новом доме поднимает. Бабка хоть и ведьма чёрная, да человечнее многих оказалась. Спокойно ему с ней было. Односельчане языками чешут, стороной мужика обходят. Как есть, приворожила его старуха! Видано ли дело, такую красавицу бросить ради старой? Оксанка-то, тоже благородную девицу из себя строит, на проделки ведьмы своё несчастье списывает.
А Сидоров молчал. Пусть лучше про него сплетни ходят, чем все узнают, про измену жены с Ванькой. Достойно поступал он конечно, да только всё село и так это знало. Но разве-ж изменой кого удивишь? Обычное дело... А вот молодой мужик, сбежавший от родной жинки к местной ведьме - ну как можно от такой новости, диву не даться? Да и авторитет колдовской, от этой ситуации у бабы Ани только вырос, народ совсем толпами повалил.
Так прошло около полугода. Ванька соседский остепенился и остался в семье. Жена его Симка, на радостях пятым ребеночком затяжелела. А Ксанка, на зло всем, в город с новой любовью жить уехала. Начальник партийный её увез. Андрей уж было в свой родной дом засобирался, да старуха не пустила. Считала, что сопьется он от тоски. Кручинился Андрей вечерами, к любимой его сильно тянуло.
- Баб Ань, а разве ты не можешь сделать так, чтобы жинка моя гулять перестала?
- Да ты что? Сынок? Веришь что-ли, во всю эту чушь? - старуха по-доброму рассмеялась: - Разве магия, способна изменить нутро человека? Горбатого только могила исправит, помнишь?
- Ну ходят же к тебе бабы, мужиков своих от змия зеленого заговаривать?
- То - змий... Это болезнь треклятая! Могу я болезни лечить. Убить, как и возродить, можно и тело скотины, и тело человека. Да только вот душа, она же бессмертна! А души есть всякие... Есть темные, есть и светлые. И никто в этом мире, кроме Творца - не может эту душу изменить. Ты не торопись милок, время всё само расставит. Не даром у вас дитя так и не родилось, не по судьбе тебе Оксана. Другая тебе писана. Сама в нашу дверь постучится. Там всё и сложится.
Как не пытал Андрей старуху, когда же судьба постучится, да всё без толку, молчала ведьма. Счастья-то мужику хотелось сейчас, да раны душевные залатать побыстрее - зачем тогда вообще жить, если мучится приходится? А ведьма, словно читала его мысли, частенько приговаривала:
- Коль, счастливым хочешь быть, пусть все будет по воле Божией, а коль мнимого счастья хочется, да всё и сразу, так это только от дьявола. Только плата будет велика, не про твои штаны история!
- В церкви батюшка тоже самое говорит... - призадумался как-то вслух Андрей: - Терпению учат...
- А як же? В этом и истина! А истина - она же одна для всех. Что для темных, что для светлых. - На том их диалоги и заканчивались.
Зима уже к концу подходила, как морозной ветреной ночью, разбудил Андрея громкий стук в дверь. За то время, пока он жил у бабы Ани, привыкший он уже был к таким явлениям. Ведьма говорила, что ночью только черти да не успокоенные в дверь стучат, от того и надобности им открывать нет. Протер он глаза, перевернулся на другой бок, только в полудрему снова впал, как стук повторился.
- Иди, открывай! - простонала сонная ведьма: - Беда в соседней деревне!
- Так, бесы же...
- Девка там стоит! Открывай, говорю, застудишь молодуху! - прикрикнула баба Аня уже бодрым тоном, поднявшись с койки. А Андрею почему-то стало жутко. То нечисть, то девки... Что он должен думать?
За дверью, действительно стояла девушка. В потемках её лица невозможно было разглядеть. Слышен был только девичий неуверенный голос. Запинаясь, она поведала, что в соседней деревне тяжело помирает её бабка. Уже как с неделю, волком воет на всю округу, всю скотину перепугала! Про жителей и вовсе говорить не нужно. Крестятся, стороной обходят, помощи ждать не от кого.
- Скажи-ка мне дочка, - обратилась баба Аня к гостье, наливая ей согревшегося на печке чаю: - Ты у своей бабки намедни из рук что брала?
- Ничего и вовсе не брала! Мамка наказала строго-настрого!
- Вот и правильно...
Андрей уже кое-что понимал в исполинских делах. Девка эта, внучка такой же ведающей, как и сама баба Аня. Пришло видимо время бабкино, она попыталась внучке дар передать колдовской, да только та не приняла. Вот и томится теперь душа грешная, в муках ада помирает. Силушка-то колдовская, просто так не отпускает. На помощь батюшки рассчитывать не приходилось, вот девка и бежала по морозу четыре километра до их хаты. Ведьма ведьме поможет!
Баба Аня послала Андрея Петровича до колхоза, арендовать повозку на сутки. Поздним утром добрались они до издыхающей мученицы. Ведьма молодым велела в повозке сидеть, её дожидаться. А сама ритуалы пошла в хату проводить.
Три часа они кутались на морозе. Так ещё и метель началась внезапно. Задул холодный ветер, налетели свинцовые тучи и пошел мелкий и липкий снег. Мороз на ходу превращал мягкие снежинки в острые иглы, которые вонзаясь в лицо, казалось, проникали до самых костей, начисто срывая кожу. Ветер завыл дурными голосами, видимость упала практически до нуля. Андрей уже и руки краснощекой девчонке растирал. У самого зуб на зуб не попадал от холода.
- Какая же, девка всё-таки смелая! Ночью по морозу, по полям и лесам, да ещё и к ведьме! Ну даёт! - думал весело Андрей Петрович про себя, а сам на девицу заглядывается. Красивая, зараза! Зоей зовут.
- Умерла. Отмучилась, грешная! - внезапно произнесла Зоя, прервав мысли хлопца. Вокруг вдруг резко потеплело. Метели и след простыл. Небо просветлело и выглянуло зимнее, но согревающее солнышко. Тут и баба Аня вышла. Отправила девку к почившей бабке, готовится к погребению.
На обратной дороге, Андрей выспрашивал старую ведьму, что и как... Сильно - ли корячилась в муках та грешная? Уж хотелось ему немного историй, от которых кровь в жилах застывает! Да только она весь путь молчала. Приехав к дому, с грустью посмотрела на него и сказала:
- Ты сынок, вопросами смерти раньше положенного срока не задавайся. Сейчас твоё счастливое время пришло. Этой ночью, судьба твоя в дверь постучала. Обожди сорок дней, а потом свататься езжай. Будешь ты отныне счастлив. А сейчас, возвращайся к себе в дом, да хорошенько наведи порядок в нём. Подготовь, к приезду новой жинки.
- Как это? Значит Зоя та самая?
- Та самая... - по-доброму вздохнула баба Аня.
*****
Через год после свадьбы Андрея и Зои, вернулась в село Оксана. Что-то там у неё с начальником не задалось, и придумала себе самодовольная женщина, что Андрея сможет обратно вернуть. Да только, баба Аня быстро её пыл остудила. Вроде говорят, что нашептала она отворот Оксане от дома Андреева, и вскоре молодая женщина вышла замуж за местного агронома.
Симка на своего любимого Ваньку, всё - никак наглядеться не могла. Так и гоняла до конца своей жизни, от него метрессок, охочих до чужих мужей.
Ну а Андрей Петрович с Зоей прожили долгую и счастливую жизнь. Баба Аня ещё успела и внуков вынянчить. До конца её бренного пути, Андрей называл её своей матерью.
Вот так бывает! Обычный сельский мужик, не побоявшись ни черта, ни демона, стал для злой ведьмы, которой не суждено было иметь своих детей, названным сыном. Подарил он старухе под закат её жизни, самую простую истину: истину женского счастья быть матерью и бабушкой.
А была ли баба Аня ведьмой на самом деле? История умалчивает. Только потомки её приемной семьи говорят, что была это очень мудрая и самая милосердная женщина. А что наговорено, так - то чужими языками начесано.
Автор: не известен
В далеком 1956 году, жила в нашем селе бабка Анна, по прозвищу шлёп-нога. Забавное прозвище прилипло к абсолютно здоровой старухе, не из-за внешних дефектов, коих и не имелось, а из-за её магической силы. Считалось, что ведьме Анне стоит только ногой топнуть, как тут же черная магия делала свое дело.
Откуда пошла это молва - известно: оскорбила бабку однажды жена председателя. Что бабы не поделили, чёрт их разбери! Зеваки местные, аж рты от удивления закрыть не могли, как первая леди на селе костерила старую... Баб Аня в ответ умолчала, только ногой топнула.
Тут же поднялся такой ветер страшнейший, что напрочь снёс забор председательского дома. С того дня и жена председателя слегла. Месяц почти из кровати не вылазила. Фельдшер, да доктор городской лишь руками разводили, хворь не распознали. Председатель уже на молодых доярок заглядываться начал, чай, вдовцом готовился стать!
Баба Аня сама к обидчице пришла. Что-то над ней нашептала и ушла со словами: - Переборщила я!
С того момента, председательская жинка поднялась, расцвела, да пуще козы по селу запрыгала. А народ на ус намотал: обижать ведьму нельзя!
Как и принято, обходила её стороной вся деревня. Так только, иногда кто к ней за помощью грязной забредет, да отблагодарит за взятый на душу грех. Клиенты бабы Ани держали свои посещения строго в тайне, упаси Господи, молва если пойдет!
Жил в этом же селе молодой мужик Андрей Петрович Сидоров, полный сирота по происхождению. Жена его - первая красавица на весь район. Семь лет прожили они с Оксаной в любви и радости, а вот наследником всё-никак не могли обзавестись.
Покосило однажды у Андрея Петровича скот. Ни с того, ни с сего, надой у коров пропал. Живность стала вялая, на глазах хирела. Ветврач деловито констатировал:
- Шлеп-нога виновата! Другого объяснения нет!
В мотивах старухи разбираться было некогда, ведь скотина гибла. Да и принято так на селе: события - не имеющие научного объяснения, благополучно скидывались на счет бабы Ани. Мол, демоны через её колдовскую душу пакостят! Каждая собака это знает!
Решительно настроенный Андрей, побрел к захудалой хижине бабки, чтобы раз и навсегда поставить старую на место! Он-то её не боялся, как дал бы разок по пакостливой черепушке, вмиг бы колдовать перестала!
Дверь никто не открыл, и Андрей без приглашения заперся в хату. Суровым взглядом оглядел он полу мрачную комнатенку, пропахшую старостью и каким-то гнилушным запахом. Никого. Только горы тряпок слегка зашевелились на скрипучей койке, стоящей в углу комнаты.
- Воды... - слабо донеслось из-под тряпья. Мужчина подошел ближе и увидел белое как мел, болезное лицо, обезвоженной бабы Ани. Сжалилось сердце Андрея. Грешен он! Пошел разбираться с немощной старухой, тьфу! Стыд и позор для взрослого мужика! А все это - бабы деревенские! Болтают невесть что! Вот и речи их ядовитые постепенно в сознание-то ведомых мужиков и проникают!
Засуетился он. Напоил старуху. Смотрит, а постель-то вся влажностью да плесенью пропитана. Пришел он домой, заставил женку свою щей налить, да белья чистого дать. Она как узнала для кого это, так чуть рассудок не потеряла.
- Ты что? Андрюш? Уж не приворожила ли тебя бабка?
- Ты мне эту блажь, брось! Не уж-то, совсем сердца нет? Забыла ли, как твоя мамка помирала?
- Я в логово этой ведьмы не пойду! Это из-за неё у нас скотина дохнет! А ты ей перинку подстилаешь?!
Мало - помалу, ссора дошла чуть-ли не до развода. Уперлась жинка, да только Андрей был не преклонен. Не по-христианки это, умирающую бабку бросать. Пришел он к ведьме, сам белье сменил, щей тарелку поставил перед ней. Да только она почти не жива, и пальцем пошевелить не может, что пришлось мужику её самому из ложечки кормить.
Так и пролетело несколько дней. Андрей приходил и ухаживал за ведьмой. Начала она постепенно отходить. Даже говорить силы появились.
- В деревне-то болтают, Андрей, что ты с ведьмой чураешься. Ты не бойся, я добро помню, ни тебе, ни семье твоей ничего не сделаю, да и не могу я уже. Силы уходят от меня. Помру я скоро...
- Баб Ань, ну хоть ты глупостей не болтай, а? - перебил её Андрей Петрович: - Что-ж теперь, если ты ведьма, то и не человек вовсе? Поживешь ещё! У тебя родных нет, пусть буду я твоей семьей!
От таких добрых слов, у ведьмы жизненное дыхание по новому открылось. Чай, сын появился на старости лет, эка радость!
- Ты милок, послушай... - решила она сразу прояснить ситуацию: - Скотина твоя чахнет, потому - что соседка твоя её подтравливает. Поругалась она как с неделю с твоей благоверной, вот и пакостит, бесстыжая!
- А ты то откуда знаешь, старая? Неужто, наговариваешь на Симку?
- А ты поди, проверь. За полночь спрячься в коровнике, вот и увидишь всё своими глазами.
Словам умирающей бабки, Андрей не поверил. Сима конечно с характером баба, всяко было: и ругались, и мирились, и даже с вилами друг на друга однажды шли, но чтобы скотину губить!
Но, всё-таки решил проверить. Чем чёрт не шутит! Затаился он в одном из загонов с больной коровой, сидит тишину слушает, да ослабевшую телку поглаживает. Жалко Маньку! Хорошая она кормилица, коль погибнет, так совсем беда...
Часу во втором ночи, почти уже задремал, как слышит, кто-то в стойло пробирается. Тихонечко так, только сено под сапогами шелестит. Подскочил он внезапно, схватил в темноте пакостника, да выволок его на улицу под лунный свет, чтобы узреть кто недруг. Смотрит, а это Симка перед ним, растрепанная и испуганная, в одной руке зажимает бидончик небольшой, а там отрава неизвестная в виде порошка. Тряханул он соседку, да так резко, что аж бидон из рук выпал и весь порошок треклятый по земле рассыпался.
- Ууу, окаянная! Что же ты творишь? Еще и по селу слухи пускаешь, что это из-за бабы Ани скотина чахнет?
- А ты на меня голос-то не повышай! - вдруг осмелела Сима: - Сейчас как закричу! Все разом узнают, что ты меня на сеновал ночами зазывал! Мигом жинку свою потеряешь!
- Да ты! Да ты... - Андрей Петрович дар речи потерял от такой наглости: - Да как у тебя язык только поворачивается...
- А что я? Ксанке твоей значит можно? А мне нельзя?
- Что Ксанке можно? - искренне не понял Андрей и машинально ослабил хватку.
- Что! Что! Спать с моим Ваняшей ей можно! Народ честной уже вовсю потешается, только ты один незрячий!
- Брешишь!
- Вот как на духу говорю! Хочешь, пошли к ней вместе? Поведаем тебе, как я этих милков две недели назад на своем сенокосе застала! Ксанка и плакала и в ногах валялось! Прости, говорит, бес попутал! Только Андрюше моему ничего не рассказывай! Убьет ведь! Да и Ванька мой кручинился, все винился. Я уж их и простила, да только дочка моя, их снова уже после, вместе видела. Я Ваньку к стене, а он мне: - Люблю Ксанку не могу! Я снова к ней со скандалом, а она мне прям в лицо смеется и говорит, что если ты узнаешь, тогда она точно к Ваняше уйдет! А у меня ртов четыре человека, кто их кормить будет?
Помутнело у Андрея в голове. Неужели вправду его Оксана, его любимая жинка, так предала? Оттолкнул он Симку и побрел к дому. Было желание закатить грандиозный скандал, но вместо этого, посмотрел он на сладко сопящую жену, горько вздохнул, покидал вещи в котомку и ушел из своего же дома - восвояси.
Идти Андрею Петровичу было не куда, кроме как к бабке Анне. Несмотря на позднюю ночь, подходя к её хате, он увидел тусклый свет в оконном проеме. Ждала его старая ведьма. Брешит, что силы потеряла, все-то она знает, старая!
Так и зажили они вдвоем. Андрей днем в колхозе, вечером развалившееся хозяйство в новом доме поднимает. Бабка хоть и ведьма чёрная, да человечнее многих оказалась. Спокойно ему с ней было. Односельчане языками чешут, стороной мужика обходят. Как есть, приворожила его старуха! Видано ли дело, такую красавицу бросить ради старой? Оксанка-то, тоже благородную девицу из себя строит, на проделки ведьмы своё несчастье списывает.
А Сидоров молчал. Пусть лучше про него сплетни ходят, чем все узнают, про измену жены с Ванькой. Достойно поступал он конечно, да только всё село и так это знало. Но разве-ж изменой кого удивишь? Обычное дело... А вот молодой мужик, сбежавший от родной жинки к местной ведьме - ну как можно от такой новости, диву не даться? Да и авторитет колдовской, от этой ситуации у бабы Ани только вырос, народ совсем толпами повалил.
Так прошло около полугода. Ванька соседский остепенился и остался в семье. Жена его Симка, на радостях пятым ребеночком затяжелела. А Ксанка, на зло всем, в город с новой любовью жить уехала. Начальник партийный её увез. Андрей уж было в свой родной дом засобирался, да старуха не пустила. Считала, что сопьется он от тоски. Кручинился Андрей вечерами, к любимой его сильно тянуло.
- Баб Ань, а разве ты не можешь сделать так, чтобы жинка моя гулять перестала?
- Да ты что? Сынок? Веришь что-ли, во всю эту чушь? - старуха по-доброму рассмеялась: - Разве магия, способна изменить нутро человека? Горбатого только могила исправит, помнишь?
- Ну ходят же к тебе бабы, мужиков своих от змия зеленого заговаривать?
- То - змий... Это болезнь треклятая! Могу я болезни лечить. Убить, как и возродить, можно и тело скотины, и тело человека. Да только вот душа, она же бессмертна! А души есть всякие... Есть темные, есть и светлые. И никто в этом мире, кроме Творца - не может эту душу изменить. Ты не торопись милок, время всё само расставит. Не даром у вас дитя так и не родилось, не по судьбе тебе Оксана. Другая тебе писана. Сама в нашу дверь постучится. Там всё и сложится.
Как не пытал Андрей старуху, когда же судьба постучится, да всё без толку, молчала ведьма. Счастья-то мужику хотелось сейчас, да раны душевные залатать побыстрее - зачем тогда вообще жить, если мучится приходится? А ведьма, словно читала его мысли, частенько приговаривала:
- Коль, счастливым хочешь быть, пусть все будет по воле Божией, а коль мнимого счастья хочется, да всё и сразу, так это только от дьявола. Только плата будет велика, не про твои штаны история!
- В церкви батюшка тоже самое говорит... - призадумался как-то вслух Андрей: - Терпению учат...
- А як же? В этом и истина! А истина - она же одна для всех. Что для темных, что для светлых. - На том их диалоги и заканчивались.
Зима уже к концу подходила, как морозной ветреной ночью, разбудил Андрея громкий стук в дверь. За то время, пока он жил у бабы Ани, привыкший он уже был к таким явлениям. Ведьма говорила, что ночью только черти да не успокоенные в дверь стучат, от того и надобности им открывать нет. Протер он глаза, перевернулся на другой бок, только в полудрему снова впал, как стук повторился.
- Иди, открывай! - простонала сонная ведьма: - Беда в соседней деревне!
- Так, бесы же...
- Девка там стоит! Открывай, говорю, застудишь молодуху! - прикрикнула баба Аня уже бодрым тоном, поднявшись с койки. А Андрею почему-то стало жутко. То нечисть, то девки... Что он должен думать?
За дверью, действительно стояла девушка. В потемках её лица невозможно было разглядеть. Слышен был только девичий неуверенный голос. Запинаясь, она поведала, что в соседней деревне тяжело помирает её бабка. Уже как с неделю, волком воет на всю округу, всю скотину перепугала! Про жителей и вовсе говорить не нужно. Крестятся, стороной обходят, помощи ждать не от кого.
- Скажи-ка мне дочка, - обратилась баба Аня к гостье, наливая ей согревшегося на печке чаю: - Ты у своей бабки намедни из рук что брала?
- Ничего и вовсе не брала! Мамка наказала строго-настрого!
- Вот и правильно...
Андрей уже кое-что понимал в исполинских делах. Девка эта, внучка такой же ведающей, как и сама баба Аня. Пришло видимо время бабкино, она попыталась внучке дар передать колдовской, да только та не приняла. Вот и томится теперь душа грешная, в муках ада помирает. Силушка-то колдовская, просто так не отпускает. На помощь батюшки рассчитывать не приходилось, вот девка и бежала по морозу четыре километра до их хаты. Ведьма ведьме поможет!
Баба Аня послала Андрея Петровича до колхоза, арендовать повозку на сутки. Поздним утром добрались они до издыхающей мученицы. Ведьма молодым велела в повозке сидеть, её дожидаться. А сама ритуалы пошла в хату проводить.
Три часа они кутались на морозе. Так ещё и метель началась внезапно. Задул холодный ветер, налетели свинцовые тучи и пошел мелкий и липкий снег. Мороз на ходу превращал мягкие снежинки в острые иглы, которые вонзаясь в лицо, казалось, проникали до самых костей, начисто срывая кожу. Ветер завыл дурными голосами, видимость упала практически до нуля. Андрей уже и руки краснощекой девчонке растирал. У самого зуб на зуб не попадал от холода.
- Какая же, девка всё-таки смелая! Ночью по морозу, по полям и лесам, да ещё и к ведьме! Ну даёт! - думал весело Андрей Петрович про себя, а сам на девицу заглядывается. Красивая, зараза! Зоей зовут.
- Умерла. Отмучилась, грешная! - внезапно произнесла Зоя, прервав мысли хлопца. Вокруг вдруг резко потеплело. Метели и след простыл. Небо просветлело и выглянуло зимнее, но согревающее солнышко. Тут и баба Аня вышла. Отправила девку к почившей бабке, готовится к погребению.
На обратной дороге, Андрей выспрашивал старую ведьму, что и как... Сильно - ли корячилась в муках та грешная? Уж хотелось ему немного историй, от которых кровь в жилах застывает! Да только она весь путь молчала. Приехав к дому, с грустью посмотрела на него и сказала:
- Ты сынок, вопросами смерти раньше положенного срока не задавайся. Сейчас твоё счастливое время пришло. Этой ночью, судьба твоя в дверь постучала. Обожди сорок дней, а потом свататься езжай. Будешь ты отныне счастлив. А сейчас, возвращайся к себе в дом, да хорошенько наведи порядок в нём. Подготовь, к приезду новой жинки.
- Как это? Значит Зоя та самая?
- Та самая... - по-доброму вздохнула баба Аня.
*****
Через год после свадьбы Андрея и Зои, вернулась в село Оксана. Что-то там у неё с начальником не задалось, и придумала себе самодовольная женщина, что Андрея сможет обратно вернуть. Да только, баба Аня быстро её пыл остудила. Вроде говорят, что нашептала она отворот Оксане от дома Андреева, и вскоре молодая женщина вышла замуж за местного агронома.
Симка на своего любимого Ваньку, всё - никак наглядеться не могла. Так и гоняла до конца своей жизни, от него метрессок, охочих до чужих мужей.
Ну а Андрей Петрович с Зоей прожили долгую и счастливую жизнь. Баба Аня ещё успела и внуков вынянчить. До конца её бренного пути, Андрей называл её своей матерью.
Вот так бывает! Обычный сельский мужик, не побоявшись ни черта, ни демона, стал для злой ведьмы, которой не суждено было иметь своих детей, названным сыном. Подарил он старухе под закат её жизни, самую простую истину: истину женского счастья быть матерью и бабушкой.
А была ли баба Аня ведьмой на самом деле? История умалчивает. Только потомки её приемной семьи говорят, что была это очень мудрая и самая милосердная женщина. А что наговорено, так - то чужими языками начесано.
Автор: не известен
За тягой к потустороннему и почитанием мертвых скрывается острая нехватка человеческого социума в холодном неподкупном разуме, который нельзя соблазнить пирожками или личной симпатией. Только холод вечности способен вершить суд. Неизбежная и неприклонная смерть лишь олицетворение такой же неизбежной и непреклонной объективности. Истины, которая выше всех людских законов, идеологий и обманов.
Мертвые не сеют и не жнут.
Не воруют, не поют.
Мертвые не сеют и не жнут.
Не воруют, не поют.
