Статистика ВК сообщества "Общая Семантика |Альфред Коржибски |Жак Фреско"

Альфред Коржибски - "Наука и Здравомыслие" - Книга 1 и Книга 2 (1933).
В русском переводе можно скачать по ссылкам ниже.

Основные книги Альфреда Коржибски в русском переводе можно скачать по ссылкам ниже.
Рекомендуется читать в хронологическом порядке, для более полного и последовательного понимания:
1. "Зрелость Человечества" (1921)
2. "Наука и Здравомыслие" - Книга 1 (1933)
3. "Наука и Здравомыслие" - Книга 2 (1933)

"Самоуважение у идиота мало развито, однако оно играет важную семантическую роль в жизни слабоумных и детей. Инфантильный взрослый также проявляет преувеличенное самоуважение. Контролеры в автобусах и профессора в университетах присваивают себе титулы – даже если это просто «мистер». «Джон Смит», если его просто так и назвать, было бы для них оскорбительно. Взрослый оценивает человека по тому, что у него есть в голове или в характере, но инфантильный тип в большой степени судит о нем по символам (деньгам), которыми тот обладает, или по виду шляпы или одежды, которую тот носит. Поскольку коммерция не может предложить на продажу мозги, но может предложить брюки и платья, она устанавливает семантические стандарты, по которым человека оценивают по его одежде или по его шляпе".

- Альфред Коржибски "Наука и Здравомыслие" (1933).

"Обычное заблуждение, называемое «Petitio Principii», или «предвосхищение основания»: мы через самообманчивую семантическую оценку предвосхищаем вывод, который только предстоит доказать. Другими словами, мы смешиваем порядки абстракций. Кроме преднамеренного использования данного заблуждения адвокатами с целью повлиять на не слишком отягощенных интеллектом присяжных, подобное же заблуждение широко распространено в повседневной жизни и приводит ко множеству совершенно ненужных семантических трудностей. Особенный вред приносят так называемые «предвосхищающие эпитеты». Мы постулируем тот факт, который хотим доказать, обозначаем его другим названием, и затем используем это новое название более высокого порядка в нашей предпосылке. Это явным образом представляет собой смешивание порядков абстракций.

Все подобные термины, такие как «непатриотичный», «нехристианский», «неамериканский», «прогерманский» (во время Мировой Войны), «идиотский», «недальновидный», относятся к этой группе. Вероятно, ни для кого не секрет - тот факт, что именно такими терминами «заводили» огромные массы населения этого мира во время войны. В мирное же время некоторые страны постоянно активизировали использование подобных терминов, которые играют на патологических семантических реакциях населения, тем самым способствуя «прививанию» разного рода пропаганды".

— Альфред Коржибский, 1933 г.

Однажды, Коржибский читал лекцию группе студентов, и он вдруг прервал урок и достал из портфеля пачку печенья, завёрнутой в белую бумагу. Он пробормотал, что он просто должен был съесть что-то, и предложил печенье студентам в первом ряду. Несколько студентов приняли печенье. “Хорошее печенье, как вы думаете?”, сказал Коржибский, и взял второе печенье. Студенты энергично зажевали. Затем он сорвал белую бумагу с печеньем, чтобы показать что на упаковке. На нем была большая картинка собачьей головой и словами “Собачье Печенье”. Студенты были шокированы. Два из них закрыли рот и выбежал из аудитории в туалет. “Вы видите, дамы и господа”, Коржибский заметил: “Я только что продемонстрировали, что люди НЕ ТОЛЬКО ЕДЯТ ПИЩУ, но и СЛОВА, и что ощущение вкуса сильнее от слов чем от еды”. Шутка была направлена на иллюстрацию того, как НЕКОТОРЫЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СТРАДАНИЯ ПРОИСХОДЯТ ОТ ПУТАНИЦЫ И СМЕШЕНИЯ ЯЗЫКОВЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ РЕАЛЬНОСТИ И САМОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

"MAP IS NOT THE TERRITORY (Карта - не территория)"

(Источник: R. Diekstra, Haarlemmer Dagblad, 1993, cited by L. Derks & J. Hollander, Essenties van NLP (Utrecht: Servire, 1996), p. 58).

"Ученые, все из них, не сомневаются в своих обязанностях, но не полностью используют свое образование, если они не пытаются расширить свое чувство ответственности перед всем человечеством, вместо того чтобы закрываться в узкой специализации, где они находят свое удовольствие. Ни инженеры, ни другие научные люди не имеют права предпочитать свой собственный мир счастью человечества; их место и их долг находятся на переднем крае борьбы за человечество, а не в невозмутимых рядах тех, кто держится в стороне от жизни. Если они безразличны или обескуражены, потому что они чувствуют или думают, что знают, что ситуация безнадежна, может быть доказано, что чрезмерный пессимизм столь же опасен как «религия», как любое другое слепое вероучение. Действительно, между средневековым фанатизмом «святой инквизиции» и современной нетерпимостью к новым идеям очень мало различий. Все виды интеллекта должны собраться вместе, поскольку как только мы предполагаем, что ситуация будет безнадежной, ситуация действительно может стать безнадежной. Дух Человеческой Инженерии не знает слова «без-надежно», потому что инженеры знают, что неправильные методы сами по себе ответственны за катастрофические результаты и что любая ситуация может быть успешно решена путем использования правильных средств. Задачей инженерной науки является не только знать, но и знать как. Большинство ученых и инженеров еще не осознают, что их единое решение будет непобедимым; никакая система или класс не захотят пренебрегать им. Их знание является той самой силой, которая делает жизнь человечества пульсирующей. Если у ученых и инженеров не было единой базы для объединения, должна быть обеспечена общая база. Сегодня давление жизни таково, что мы не можем идти вперед без их координационного руководства. Но сначала должно быть желание действовать. Одна из целей этой книги состоит в том, чтобы предоставить необходимый стимул, показывая, что Человеческая Инженерия спасет нас от путаницы частных мнений и позволит нам заниматься наукой и всеми проблемами жизни и человеческого общества на научном базисе.
Если те, кто знают почему и как, пренебрегут действовать, то будут действовать те, кто не знает и мир будет продолжать путаться. Вся история человечества и особенно нынешнее бедственное положение мира слишком грустно показывают, насколько опасно и дорого иметь мир, управляемый теми, кто не знает".

Альфред Коржибски - "Зрелость Человечества" - (1921).
В русском переводе можно скачать по ссылке ниже.

Общий сборник по ОС с полезными материалами. В данный момент Михаил переводит Науку и здравомыслие, будем ждать конечного продукта, а пока что, можете скидывать в комментариях доп.материалы, чтобы их выложить все в 1 месте(для удобства доступа - в 1 клик).

Мы унаследовали язык, созданный много лет назад.
Хотя мы и думаем что понимаем друг друга, в действительности мы разговариваем на очень не эффективном языке. И мало кто принимает это как факт и ставит под сомнение полезность и осознанность современной коммуникации между людьми.

Для тех, кто недавно начал осваивать дисциплину:
Альфред Коржибски выделял 8 главных "глюков" человеческих языков, с которыми мы сейчас и познакомимся, чтобы знать тонкие места неадекватности.

1. Отождествляющее «есть»

Эта штука лежит глубоко в структуре языков. «Вася — повар», «Маша — актриса». Причем в английском дело чуть честнее — там это самое «есть» («is») хотя бы в явном виде присутствует («Masha is an actress»). В русском же отождествление еще и скрыто.

В чем проблема и глюк? А в том, что из-за такого привычного и неявного «есть» автоматически в головах происходит бредовое отождествление уникального индивидуума, который вот — на объектном уровне, можно пощупать, — с абстрактной категорией. И человек, не осознающий абстрагирования, по умолчанию смешивает эти две абстракции и наделяет Васю теми характеристиками, которые у него в голове соответствуют категории «повар». Это — почва для последующих семантических разрывов и шоков, когда окажется, что уникальный Вася на самом деле разделывает собачек для корейского ресторана и че-то никак не соответствует тому представлению, которое человек себе надумал, смешав порядки абстракций.

Ну и от этого еще много каких глюков может происходить.

2. Элементализм

Тоже забавная вещица. Элементализм — это словесное разделение реальности на отдельные понятия, сущности или предметы, которые эмпирически, физически, объективно не разделяются. Например, тело и ум. Кто-нибудь видел, например, ум без тела? Или тело совсем без ума? Тут, конечно, еще вопрос в самом термине «ум» — на этот счет у нас есть пункты далее.

Срабатывает человеческая реакция — ну если для чего-то есть название, значит это само где-то существует. Эта штука, понятно, тоже порождает кучу бредовых споров. «Что первично — тело или ум?» «Материя порождает дух или наоборот?» Ни то, ни то — это неделимый процесс.

3. Недо- и переопределенные термины

Недоопределенный термин — такой, по которому невозможно его соотнести с каким-то конкретным объектом. Приведу утрированные примеры. «Писатель — человек, который может придумать и описать все, что угодно». Окей, давайте проверим и поищем такого индивидуума. Опять же, возникают вопросы. А «все, что угодно» — это как? А «придумать» — что под этим подразумевается?

Переопределенный термин — такой, с которым можно соотнести огромную кучу совершенно разных объектов. «Писатель — человек, доставляющий удовольствие другим людям своей работой». Ну, вы понимаете, что тогда и стриптизерша тоже писатель.

4. Неопределенные термины

Случай еще более сложный. Это такие термины, для которых в принципе нет никакого соответствия на объектном уровне. Вот сюда относится тот самый «ум». Покажите мне пальцем на «ум» в реальном мире. Ну и все остальное сюда до кучи: «справедливость», «удача», «любовь» и так далее.

Проблема с этими терминами вполне очевидна — в силу невозможности увидеть их на объектном уровне, у каждого человека формируется уникальное свое представление о том, что эта штука означает. И это снова порождает непонимание и споры. Люди могут одно и то же называть по-разному или же разные события и состояния называть одним и тем же словом. Прежде чем пускаться в баталии, логично было бы сперва прояснить, какие смыслы каждый вкладывает в ту или иную свою фразу. Куча проблем и несогласия уходит сразу же.

5. Отсутствие датировки

Это штука, когда человек путает категории «был», «есть» и «будет». «О, Вася, привет! Ты же занимаешься программированием?» «Нет, не занимаюсь.» «Ну как так? Я же посмотрел у тебя в блоге — у тебя там много постов про твои программы. Стало быть, все-таки занимаешься?» «Ёпрст, я занимался этим три года назад, тогда и писал, а сейчас нет!» «Но значит, занимаешься же?»

Это тоже отождествление некоего рода. Отождествляется состояние конкретного индивидуума в разных временных периодах. Типа если он был такой-то, значит, и сейчас такой-то. Различать следует не только индивидуума и категорию, но и время собственных наблюдений.

6. Субъект-предикатная структура предложения

О, это тоже неискоренимый источник галюнов, намертво встроенный в структуру языков. Если по-русски, то это построение типа «подлежащее-сказуемое». «Дождь идет». То есть самой структурой языка предполагается, что всегда есть некий отдельный объект («дождь»), который что-то такое делает («идет»). И в этом глюк, потому что это не соответствует тому, что происходит за окном. Там происходит некий неделимый на понятия процесс (вновь элементализм), а не какой-то «дождь» куда-то «идет». Или в действительности на объектном уровне бывает просто «идет» без «дождя»? Вот «идет», и все? Или «бежит» без «собаки»?

В итоге средствами языка мы делим единый объективный наблюдаемый процесс на субъект и предикат, что структурно не соответствует наблюдению. От этого, конечно, не избавишься, но помнить о том, что наше описание — это не объектный уровень, стоит.

7. Многопорядковость терминов

Принцип простой — если нет конкретного контекста, то мы не можем знать, каково значение данного слова. «Давайте поговорим об отношениях!» О каких конкретно отношениях, что ты имеешь в виду? Отношениях девочки и щенка, мамы и ребенка, мужа и жены, христианина с Библией? Это все совершенно разные вещи. О чем речь? «Нет, ну об отношениях в целом!» Не, так дело не пойдет. Чтобы друг друга понимать, нужно всегда фиксировать контекст и «порядок термина».

8. Невсеобщность и конкретность

О, это наше любимое лакомство. Утверждения, содержащие в себе словечки типа «все», «никто», «всегда», «никогда» и подобные обобщалки, по определению являются бредовыми. «Все лебеди белые». А ты видел всех лебедей вообще? Вот прям всех-всех-всех вообще? Корректным утверждением было бы «лебеди, которых я видел на протяжении этой жизни, были белыми». Ну и куда же без родного «все мужики козлы». :) Это вновь неправомерное обобщение, которое еще и разрушительную отождествлялку создает — по умолчанию теперь любой мужчина будет восприниматься не как уникальный индивидуум на объектном уровне, а как представитель категории «козел».

Один дядька психолог даже слово специальное придумал — «некневсе». «Некоторые, но не все». Вставляешь вместо привычного «все» — и сразу фраза становится небредовой. Ну да, некоторые, но не все, мужики козлы.

На этой жизнеутверждающей ноте я, пожалуй, и закончу. Осознавайте абстрагирование и некоторые несовершенства наших языков, и будьте супер-адекватными. :)

«Антропологические исследования ясно демонстрируют, что степень «культурности» примитивных народов можно измерить порядком абстракций, которые они производят. Особенной характеристикой примитивных языков является огромное количество названий для отдельных объектов. У некоторых первобытных рас есть названия для сосны и дуба, но нет слова «дерево», которое является более высокой абстракцией для «сосен», «дубов». У некоторых других племен есть термин «дерево», но нет следующего уровня абстракции, такого как «лес». Нет необходимости снова говорить о том, что высшие абстракции представляют собой крайне удобные способы. Они позволяют значительно экономить, и тем самым способствуют взаимному пониманию, обеспечивая возможность в краткой формулировке описать весьма обширные предметы.

Давайте рассмотрим примитивное утверждение «Я видел дерево1», после которого дается описание его индивидуальных характеристик, потом «Я видел дерево2», с детальным индивидуальным описанием, где дерево1, дерево2, означают названия конкретных деревьев. Если интересующее нас событие произошло где-то, где имеется сотня деревьев, то для достаточно хорошего наблюдения этих отдельных деревьев потребуется много времени, и еще больше его потребуется для формулировки примерного их описания. Такой подход неудобен, в принципе бесконечен; этот механизм громоздок и связан с множеством неуместных характеристик; невозможно при этом выразить то, что может быть важно, несколькими словами. Прогресс будет тормозиться; общий уровень развития такого рода или индивидуума будет низким. Следует заметить, что тут возникает проблема оценки, которая сразу же подразумевает множество очень важных психологических и семантических процессов. Нечто подобное можно также сказать об абстрагировании у детей, «умственно» неполноценных взрослых и некоторых «умственно» больных.

Действительно, как уже известно читателям моей книги «Зрелость Человечества» (Manhood of Humanity), «класс жизни человек» главным образом отличается от «животных» быстрыми темпами прогресса посредством быстрых темпов накопления прошлого опыта. Это возможно только в том случае, когда выработаны удобные средства общения; то есть, когда вырабатываются все более и более высокие порядки абстракций.

Все научные «законы» и другие обобщения высшего порядка (даже отдельные слова) представляют собой именно такие удобные способы, и олицетворяют абстракции очень высокого порядка. Они обладают уникальной важностью, потому что ускоряют прогресс и способствуют дальнейшему подытоживанию и абстрагированию из результатов, достигнутых другими».

— Альфред Коржибский "Наука и Здравомыслие", 1933 г.

"Я написал несколько книг и довольно много статей, но только сейчас я задумался над природой инструментов, которые я использую. Это довольно любопытно, если подумать. Ведь плотники, каменщики и инженеры, которые будут пользоваться, чем попало, не смогут возвести надёжное здание. Хотя я немногим отличаюсь от большинства писателей, ЛИШЬ НЕМНОГИЕ ИЗ НАС ЗАДУМЫВАЮТСЯ НАД ИСПОЛЬЗУЕМЫМИ ИНСТРУМЕНТАМИ. Да, мы иногда изучаем синонимы, правила образования новых слов, ритм и стиль, НО МАЛО КТО ИЗУЧАЕТ ПРИРОДУ САМИХ СЛОВ. Мы не задумываемся над тем, возможно ли с их помощью создать надёжную структуру человеческой коммуникации. Любой язык, будь то английский, французский или китайский, мы воспринимает как нечто само собой разумеющееся. Писатели ищут в глубинах своей памяти подходящее для данного контекста слово, но они задумываются о природе языка не чаще, чем они думают о погоде за окном. Вот в чём дело. Мы думаем, что мы говорим именно то, что хотим сказать, и считаем читателей, которые нас не понимают, недостаточно образованными.

Однажды я прочитал небольшую книгу Алана Апворда (Allen Upward), которая называлась «Новый мир». В ней автор попытался найти объяснение понятию «идеализм» в том его смысле, в котором оно используется в названии Нобелевской премии – премии за «самую выдающуюся работу идеалистического направления». Апворд начал выполнение поставленной задачи – которой, безусловно, суждено было провести его через современную жизнь назад, к рассвету человеческой истории – с опроса друзей, как они понимают термин «идеализм». И он получил следующие ответы:

фанатичный | поэтичный | который нельзя доказать | бескорыстный | непостижимый | противоположный материализму | теоретичный | основанный на эмоциях | в чём люди нуждаются | точный | соответствующий действительности | воображаемый

И тут я задумался. Я был уверен, что в точности знаю, что значит слово «идеализм», да и столько раз я уверенно его использовал. Но очевидно, если опираться на исследование Апворда, то, что я подразумевал под «идеализмом» редко, если вообще когда-либо, доходило до слушателя".

«Навык семантического анализа позволяет нам отделить мыслительный процесс от реальных событий; делает нас способными к абстрагированию; предохраняет от соблазна заселить Вселенную несуществующими образами. Этот навык также включает в себя склонность к поэзии, фантазии, творчеству, интеллектуальным развлечениям. Он удерживает нас от извечной человеческой тяги к подмене действительных причин мнимыми, выдуманными, которые вовсе не стоят того, чтобы за них драться и умирать. Этот навык предохраняет человека от опасного воздействия чужой воли, понижает степень внушаемости, сдерживает развитие психических состояний, граничащих с безумием».

— Из книги "Тирания Слов" (1938) Стюарта Чейза.