«Страховые издеваются над медучреждениями»: В Госдуме призвали ликвидировать ФОМС
России необходимо вернуться к прямому госфинансированию здравоохранения, ликвидировав Фонд обязательного медицинского страхования, считает глава комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов (ЛДПР) Ярослав Нилов.
«Весь 21-й год абсолютно безнравственно себя вели медицинские страховые компании. Они как издевались, так и продолжают сегодня издеваться над медицинскими учреждениями. Они штрафуют, их деньги не поступают в медицинские учреждения, а потом это влияет на выплаты, на возможность проводить ремонт косметический или иной, на возможность приобретать оборудование. Они должны быть более гибкими и понимать, что от их решений, которые позволяют набивать себе карманы, зависит настроение и здоровье граждан», – сказал Нилов.
Он добавил, что доходы страховых компаний необходимо жестко проверять, в том числе привлекать к этому правоохранительные органы.
«Закон об обязательном медицинском страховании вообще надо ликвидировать, перейти к прямому государственному финансированию и жестко проверить деньги всех медицинских страховых организаций, привлекая не только Центробанк, РСА, правительство, но и правоохранительные органы, там есть где покопаться, поверьте», – заключил Нилов.
Ранее «Справочник врача» провел опрос с целью выяснить отношение врачей к системе ОМС. 72% опрошенных считают, что её нужно ликвидировать.
Основными негативными сторонами ОМС большинство респондентов назвали забюрократизированность, непомерную проверочную нагрузку на врачей, постоянное недофинансирование оказываемых услуг и низкие тарифы на оказание помощи.
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "Справочник врача"
Самые свежие и интересные новости медицины.
42 686
62645-ое место по числу подписчиков
6.55%
10.14%
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
«Геноцид смертельно больных детей»: Miltenyri Biotec приостановили работу с Россией
В конце марта 2022 года немецкая компания Miltenyi Biotec приостановила поставки технологий и оборудования для клеточной терапии онкогематологических больных и трансплантации костного мозга, рассказал гендиректор официального дистрибьютора компании «Биокоммерц» Иван Чистов.
Такое решение может особенно сильно отразиться на НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дмитрия Рогачева, который по технологиям Miltenyi Biotec проводит CAR-T-терапию несовершеннолетним. Центр Рогачева начал трансфер технологии немецкой компании в 2015 году, а в 2018-м провел процедуру первому пациенту.
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач Российской Федерации Александр Румянцев осудил это решение, назвав его политическим.
«Теперь нас отключают? Отключают смертельно больных детей от возможности им помочь? Ни слова в ответ о решении, несовместимом с врачебной этикой и здравым смыслом. Врач отказывает больному ребенку, состояние которого грозит гибелью, на основании сетевой дезинформации и политического противостояния власть имущих? Политическое сознание выше врачебного долга?», – сказал Румянцев.
Более того, Румянцев считает решение Miltenyi Biotec прекратить поставки технологий и оборудования в Россию геноцидом.
«Осознанное отключение от медицины наших пациентов руками медиков и медицинского сообщества, в какой стране они бы не находились, войдет в историю как геноцид и будет осуждено потомками. Для нас это вызов для рождения нового мира, новых условий организации помощи нашим пациентам», – сказал Румянцев.
Ранее несколько фармацевтических компаний приняли решение сократить объёмы инновационной и маркетинговой деятельности на территории России в связи с событиями на Украине. Среди них: GSK, Bayer, Sanofi, Eli Lilly, Novartis, AbbVie и Abbott. Кроме того, ряд европейских медицинских сообществ приостановило членство российских врачей и ученых.
Сами российские врачи считают, что медицина должна быть вне политики. Согласно опросу команды «Справочника врача», так считает 83.7% опрошенных.
В конце марта 2022 года немецкая компания Miltenyi Biotec приостановила поставки технологий и оборудования для клеточной терапии онкогематологических больных и трансплантации костного мозга, рассказал гендиректор официального дистрибьютора компании «Биокоммерц» Иван Чистов.
Такое решение может особенно сильно отразиться на НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дмитрия Рогачева, который по технологиям Miltenyi Biotec проводит CAR-T-терапию несовершеннолетним. Центр Рогачева начал трансфер технологии немецкой компании в 2015 году, а в 2018-м провел процедуру первому пациенту.
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач Российской Федерации Александр Румянцев осудил это решение, назвав его политическим.
«Теперь нас отключают? Отключают смертельно больных детей от возможности им помочь? Ни слова в ответ о решении, несовместимом с врачебной этикой и здравым смыслом. Врач отказывает больному ребенку, состояние которого грозит гибелью, на основании сетевой дезинформации и политического противостояния власть имущих? Политическое сознание выше врачебного долга?», – сказал Румянцев.
Более того, Румянцев считает решение Miltenyi Biotec прекратить поставки технологий и оборудования в Россию геноцидом.
«Осознанное отключение от медицины наших пациентов руками медиков и медицинского сообщества, в какой стране они бы не находились, войдет в историю как геноцид и будет осуждено потомками. Для нас это вызов для рождения нового мира, новых условий организации помощи нашим пациентам», – сказал Румянцев.
Ранее несколько фармацевтических компаний приняли решение сократить объёмы инновационной и маркетинговой деятельности на территории России в связи с событиями на Украине. Среди них: GSK, Bayer, Sanofi, Eli Lilly, Novartis, AbbVie и Abbott. Кроме того, ряд европейских медицинских сообществ приостановило членство российских врачей и ученых.
Сами российские врачи считают, что медицина должна быть вне политики. Согласно опросу команды «Справочника врача», так считает 83.7% опрошенных.
Минздрав опубликовал новые стандарты оказания медпомощи взрослым
Министерство здравоохранения России опубликовало новые стандарты оказания медицинской помощи взрослому населению.
– Стандарт медицинской помощи взрослым при хронической сердечной недостаточности (приказ Минздрава России от 20.04.2022 №272н);
– Стандарт медицинской помощи взрослым при атопическом дерматите (приказ Минздрава России от 26.04.2022 №289н);
– Стандарт специализированной медицинской помощи взрослым при паратонзиллярном абсцессе (приказ Минздрава России от 05.05.2022 №306н).
Перечисленные акты вступают в силу с 13, 14 и 20 июня 2022 года соответственно.
Министерство здравоохранения России опубликовало новые стандарты оказания медицинской помощи взрослому населению.
– Стандарт медицинской помощи взрослым при хронической сердечной недостаточности (приказ Минздрава России от 20.04.2022 №272н);
– Стандарт медицинской помощи взрослым при атопическом дерматите (приказ Минздрава России от 26.04.2022 №289н);
– Стандарт специализированной медицинской помощи взрослым при паратонзиллярном абсцессе (приказ Минздрава России от 05.05.2022 №306н).
Перечисленные акты вступают в силу с 13, 14 и 20 июня 2022 года соответственно.
Врачи не просто устали. Они выгорели.
Мир встревожен пандемией коронавирусной инфекции, но пандемия эмоционального выгорания врачей, вероятно, не менее опасна…
Обратимся к статистике. Уровень эмоционального выгорания врачей неуклонно растет. Так, с 27% в 2000 году он вырос до 42% к 2019 году, и во время пандемии составил 50%.
Врачи чувствуют себя бессильными, сталкиваясь с неблагоприятным опытом и моральной травмой. Процесс запущен давно, похож на снежный ком, который все сложнее остановить.
Моральная травма во многом связана с этическим климатом организации и напрямую – с намерением оставить практику. Примерами могут послужить: слишком большое количество пациентов, неравенство, несправедливость, вынужденное оказание слишком агрессивной или слишком пассивной, на взгляд врача, медицинской помощи.
Доказана высокая корреляция моральной травы и профессионального выгорания. Учеными предлагается ввести четкую терминологию: концептуальные рамки, связывающие условия работы, моральное страдание, моральный вред, выгорание.
Руководителям и организаторам здравоохранения на заметку: снижение степени выгорания врачей приводит к экономической эффективности. На сегодняшний день существуют организации, уважаемые и известные, которые уделяют приоритетное внимание снижению выгорания персонала, подтверждая РЕАЛЬНОСТЬ, ВОЗМОЖНОСТЬ и ЭФФЕКТИВНОСТЬ борьбы с выгоранием: Stanford, NHS Lothian, Mayo Clinic, Mount Sinai.
Выгорание связано с нехваткой времени, отсутствием контроля, хаотичным окружением, неэффективной командной работой и недостаточным вниманием к ценностям. Моральная травма возникает в результате неразрешенных неблагоприятных обстоятельств морального характера. Все это можно решить.
Так, авторы статьи в журнале The Lancet выделяют основные рекомендации:
• Говорите о проблеме, признайте ее, донесите информацию до руководителей
• Уделяйте приоритетное внимание поддержке медицинских работников
• Контролируйте рабочую нагрузку, замечайте «невидимую» работу
• Оптимизируйте рабочие процессы, настройте «командную работу»
• Внедрите стандартные опросы сотрудников
• Организуйте для врачей комфортные условия для работы
• Сфокусируйтесь на ценностях, справедливости, сплоченности
• Обеспечьте гибкость в начале и конце рабочего дня (мы же знаем, что многие вынуждены приезжать на работу раньше официального времени, а уезжать – позже). У врачей есть личная жизнь и свои планы
• Поддерживайте главенство отношений врач-пациент, выделяйте достаточное количество времени для такого общения, чтобы сформировать доверие и комплаентность
• Оптимизируйте доверие врача к организации, совершенствуйте систему здравоохранения
Коллеги! Вероятно, сегодня читать это трудно, потому что все вышесказанное кажется слишком далеким. Но только поднимая такие темы, говоря о них открыто, мы сможем что-то изменить.
Пациентам нужны здоровые, спокойные, довольные и не выгоревшие врачи, способные включаться в лечебно-диагностический процесс по максимуму!
Мы пришли в свою профессию искренне!
Мы делаем большую работу!
Мы – крайне важное звено в благополучии общества…
Мир встревожен пандемией коронавирусной инфекции, но пандемия эмоционального выгорания врачей, вероятно, не менее опасна…
Обратимся к статистике. Уровень эмоционального выгорания врачей неуклонно растет. Так, с 27% в 2000 году он вырос до 42% к 2019 году, и во время пандемии составил 50%.
Врачи чувствуют себя бессильными, сталкиваясь с неблагоприятным опытом и моральной травмой. Процесс запущен давно, похож на снежный ком, который все сложнее остановить.
Моральная травма во многом связана с этическим климатом организации и напрямую – с намерением оставить практику. Примерами могут послужить: слишком большое количество пациентов, неравенство, несправедливость, вынужденное оказание слишком агрессивной или слишком пассивной, на взгляд врача, медицинской помощи.
Доказана высокая корреляция моральной травы и профессионального выгорания. Учеными предлагается ввести четкую терминологию: концептуальные рамки, связывающие условия работы, моральное страдание, моральный вред, выгорание.
Руководителям и организаторам здравоохранения на заметку: снижение степени выгорания врачей приводит к экономической эффективности. На сегодняшний день существуют организации, уважаемые и известные, которые уделяют приоритетное внимание снижению выгорания персонала, подтверждая РЕАЛЬНОСТЬ, ВОЗМОЖНОСТЬ и ЭФФЕКТИВНОСТЬ борьбы с выгоранием: Stanford, NHS Lothian, Mayo Clinic, Mount Sinai.
Выгорание связано с нехваткой времени, отсутствием контроля, хаотичным окружением, неэффективной командной работой и недостаточным вниманием к ценностям. Моральная травма возникает в результате неразрешенных неблагоприятных обстоятельств морального характера. Все это можно решить.
Так, авторы статьи в журнале The Lancet выделяют основные рекомендации:
• Говорите о проблеме, признайте ее, донесите информацию до руководителей
• Уделяйте приоритетное внимание поддержке медицинских работников
• Контролируйте рабочую нагрузку, замечайте «невидимую» работу
• Оптимизируйте рабочие процессы, настройте «командную работу»
• Внедрите стандартные опросы сотрудников
• Организуйте для врачей комфортные условия для работы
• Сфокусируйтесь на ценностях, справедливости, сплоченности
• Обеспечьте гибкость в начале и конце рабочего дня (мы же знаем, что многие вынуждены приезжать на работу раньше официального времени, а уезжать – позже). У врачей есть личная жизнь и свои планы
• Поддерживайте главенство отношений врач-пациент, выделяйте достаточное количество времени для такого общения, чтобы сформировать доверие и комплаентность
• Оптимизируйте доверие врача к организации, совершенствуйте систему здравоохранения
Коллеги! Вероятно, сегодня читать это трудно, потому что все вышесказанное кажется слишком далеким. Но только поднимая такие темы, говоря о них открыто, мы сможем что-то изменить.
Пациентам нужны здоровые, спокойные, довольные и не выгоревшие врачи, способные включаться в лечебно-диагностический процесс по максимуму!
Мы пришли в свою профессию искренне!
Мы делаем большую работу!
Мы – крайне важное звено в благополучии общества…
Российским медикам отменили страховые ковидные выплаты
Российские медработники больше не будут получать дополнительные страховые выплаты при заражении COVID-19 в момент исполнения своих должностных обязанностей. Это связано со стабилизацией эпидемиологической ситуации в стране и возвращением больниц к плановой работе. Указ подписал президент России Владимир Путин.
Страховые выплаты перестанут распространяться на врачей, средний и младший медперсонал, а также на водителей скорой помощи. Они предусматривали компенсацию, если заражение COVID-19 при исполнении своих обязанностей привело к смерти, временной утрате трудоспособности или глубокой утрате трудоспособности с присвоением группы инвалидности.
Страховые выплаты, назначенные до дня вступления в силу нового указа, подлежат исполнению в полном объеме.
Стоит отметить, что в регионах уже начали опасаться массового увольнения врачей – после возвращения ковидных госпиталей к привычному формату работы в качестве клинических больниц и отмены «ковидных» выплат зарплаты медработников значимо снизятся. По словам медиков, именно повышенные заработки «за коронавирус» и удерживали их в системе здравоохранения региона.
Российские медработники больше не будут получать дополнительные страховые выплаты при заражении COVID-19 в момент исполнения своих должностных обязанностей. Это связано со стабилизацией эпидемиологической ситуации в стране и возвращением больниц к плановой работе. Указ подписал президент России Владимир Путин.
Страховые выплаты перестанут распространяться на врачей, средний и младший медперсонал, а также на водителей скорой помощи. Они предусматривали компенсацию, если заражение COVID-19 при исполнении своих обязанностей привело к смерти, временной утрате трудоспособности или глубокой утрате трудоспособности с присвоением группы инвалидности.
Страховые выплаты, назначенные до дня вступления в силу нового указа, подлежат исполнению в полном объеме.
Стоит отметить, что в регионах уже начали опасаться массового увольнения врачей – после возвращения ковидных госпиталей к привычному формату работы в качестве клинических больниц и отмены «ковидных» выплат зарплаты медработников значимо снизятся. По словам медиков, именно повышенные заработки «за коронавирус» и удерживали их в системе здравоохранения региона.
Обнаружено новое свойство гепарина, меняющее представление о его роли в лечении COVID-19
Ученые из медицинского университета Вены обнаружили неожиданное свойство гепарина – он способен подавлять заразность SARS-CoV-2. При этом препарат не влияет на систему свертываемости крови у пациентов с тяжелым течением COVID-19.
В исследовании приняло участие 568 пациентов, госпитализированных с тяжелым течением коронавирусной инфекции. 71,5% из них получали терапевтические дозы низкомолекулярного гепарина, еще 10,5% – прямые ингибиторы фактора свертываемости крови Ха апиксабан и ривароксабан.
В течение 5-16 дней ученые собирали образцы плазмы крови для оценки маркеров тромбообразования, воспаления и гибели клеток. Выяснилось, что ни один из препаратов не снижал уровень Д-димера. Однако выживаемость среди пациентов, получавших гепарин, была выше.
«Мы были удивлены, что низкомолекулярный гепарин может напрямую влиять на заразность коронавируса», – сказали ученые.
Ученые из медицинского университета Вены обнаружили неожиданное свойство гепарина – он способен подавлять заразность SARS-CoV-2. При этом препарат не влияет на систему свертываемости крови у пациентов с тяжелым течением COVID-19.
В исследовании приняло участие 568 пациентов, госпитализированных с тяжелым течением коронавирусной инфекции. 71,5% из них получали терапевтические дозы низкомолекулярного гепарина, еще 10,5% – прямые ингибиторы фактора свертываемости крови Ха апиксабан и ривароксабан.
В течение 5-16 дней ученые собирали образцы плазмы крови для оценки маркеров тромбообразования, воспаления и гибели клеток. Выяснилось, что ни один из препаратов не снижал уровень Д-димера. Однако выживаемость среди пациентов, получавших гепарин, была выше.
«Мы были удивлены, что низкомолекулярный гепарин может напрямую влиять на заразность коронавируса», – сказали ученые.
«Виновным себя не признаю и буду бороться до последнего»
Казанскому рентгенологу Максиму Самигуллину предъявлено обвинение в «причинении смерти по неосторожности». Следствие продолжается больше года, врач находится под подпиской о невыезде. При этом Максим Самигуллин лично с пациентом не был знаком, его лечением не занимался, а только вынес заключение по данным рентгеновской компьютерной томографии.
Летом 2020 года пациент проходил обследование перед плановой госпитализацией, ему требовалась повторная операция на аортальном клапане по поводу декомпенсированного стеноза. На рентгеновской компьютерной томографии были выявлены изменения в лёгких, которые могли быть вызваны вирусным поражением, в том числе и поражением covid-19. Снимок «прочитал» Максим Самигуллин.
Лечащий врач на основании результатов КТ отложил плановую госпитализацию и отправил пациента на амбулаторное лечение. Через неделю вызванный на дом терапевт дал направление в стационар. Мужчину положили в инфекционный госпиталь клинической больницы. Однако уже на следующий день (поскольку ковид так и не подтвердился) перевели в другое медучреждение, сотрудники которого заявили, что не оказывают помощи больным с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Закончилось тем, что у пациента взяли отказ от госпитализации. Ещё через несколько дней состояние мужчины ухудшилось до критического, его экстренно госпитализировали, но не спасли. В заключении патологоанатома сказано, что причиной смерти стала «сердечно-легочная декомпенсация, связанная с пороком сердца, хроническая ишемическая болезнь сердца на фоне сопутствующей коронавирусной инфекции». Последний ПЦР-тест на коронавирус, в отличие от всех предыдущих, оказался положительным.
Жена умершего обратилась в следственный комитет с просьбой разобраться в обстоятельствах смерти мужа. Максим Самигуллин, поначалу проходивший по делу в качестве одного из свидетелей, в какой-то момент оказался главным подозреваемым.
По выводам двух экспертиз, рентгенолог неверно интерпретировал снимок, указав меньшую площадь поражения лёгких. По выводам двух судебно-медицинских экспертиз, инициированных следственным комитетом, было установлено, что у больного пострадало 70% лёгочной ткани, а не 50% (как это указано в заключении Максима Самигуллина). Между якобы «ошибкой» рентгенолога и смертью пациента судмедэксперт усмотрел прямую причинно-следственную связь, почему-то исключив из обстоятельств произошедшего всю цепочку обследований, анализов, действий других врачей и прочих факторов. Не говоря уже о том, что не учтён временной разрыв в две недели, которые прошли между заключением рентгенолога и моментом смерти пациента: за такой период клиническая картина может измениться до неузнаваемости.
«Эксперты заявили, если бы я в своем заключении указал площадь поражения легких 70%, а не 50%, то пациент был бы сразу госпитализирован в ковидный госпиталь, и вероятность летального исхода была бы минимальной, – поясняет Максим Самигуллин. – СК и судебно-медицинские эксперты категорически не приняли во внимание, что врач-рентгенолог не ставит диагноз пациенту, не оценивает его состояние, не принимает решений, касающихся его здоровья, лечения и маршрутизации. Две экспертизы, инициированные СК, были абсолютно одинаковыми, содержали одни и те же заключения, одни и те же выводы. Планировалось, что вторая экспертиза будет с вопросами со стороны защиты к экспертам, но следственный комитет нам не дал задать свои вопросы. Просто провели вторую экспертизу без нашего участия. В составе комиссии было пять человек, из них всего один – врач-рентгенолог. Причём это врач без высшей категории, с небольшим стажем работы. И у неё не было системы автоматического подсчёта площади поражения лёгких, установленной на рабочей станции врача. То есть, она определяла «на глаз», это субъективная оценка, нет никакой гарантии, что её выводы верны».
По мнению медицинского эксперта Артёма Зуева, есть один важный момент – согласно Временным методическим рекомендациям профилактики, диагностики и лечения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), действующим на тот период, госпитализация пациента предусматривалась при 25%-35% поражения к обеих легких.
«То есть даже описание снимка, сделанное Самигулиным, предполагало госпитализацию пациента в стационар. И решение о госпитализации никогда не принимает рентгенолог (за исключением, когда он в поликлинике был бы единственным врачом), решение о госпитализации принимает лечащий врач. При отсутствии специфического этиотропного лечения коронавирусной инфекции, как в 2020, так и на настоящее время, за две недели болезнь развивалась бы независимо от ошибочного описания снимка и даже предложенного амбулаторного лечения (это ведь тоже метод лечения, его не выгнали и не отказали в помощи). Так почему же именно рентгенолог вдруг стал обвиняемым в этой истории? – по нашему мнению, это эксперименты следственных методик и мышления. Позиция следователей, что есть смерть в медицине, значит должен быть виновный и приводит к подобным изыскания», — заключил Зуев.
В защиту коллеги высказались высококвалифицированные рентгенологи республики Татарстан, заявив о своём несогласии с доводами о неверной интерпретации снимков и другими доводами следствия. Сам Максим Самигуллин обратился с петицией о прекращении уголовного преследования к президенту Российской Федерации В. В. Путину, генеральному прокурору России И. В. Краснову и председателю СК России А. И. Бастрыкину. Несмотря на всё это следствие продолжается. Если прокуратура утвердит обвинительное заключение, дело направят в суд.
«Прокуратура вернула дело в СК на дорасследование, выявив существенные нарушения уголовного процессуального законодательства, – пояснил Медицинской России Максим Самигуллин. – Но детально с причинами возврата меня никто не ознакомил. Хотя по закону я имею на это право. Уже около года я живу в стрессе. Продолжаю работать. Все врачи меня поддерживают, потому что понимают: это беспредел, который может коснуться любого из нас. Виновным себя я не признаю и буду бороться до последнего».
Казанскому рентгенологу Максиму Самигуллину предъявлено обвинение в «причинении смерти по неосторожности». Следствие продолжается больше года, врач находится под подпиской о невыезде. При этом Максим Самигуллин лично с пациентом не был знаком, его лечением не занимался, а только вынес заключение по данным рентгеновской компьютерной томографии.
Летом 2020 года пациент проходил обследование перед плановой госпитализацией, ему требовалась повторная операция на аортальном клапане по поводу декомпенсированного стеноза. На рентгеновской компьютерной томографии были выявлены изменения в лёгких, которые могли быть вызваны вирусным поражением, в том числе и поражением covid-19. Снимок «прочитал» Максим Самигуллин.
Лечащий врач на основании результатов КТ отложил плановую госпитализацию и отправил пациента на амбулаторное лечение. Через неделю вызванный на дом терапевт дал направление в стационар. Мужчину положили в инфекционный госпиталь клинической больницы. Однако уже на следующий день (поскольку ковид так и не подтвердился) перевели в другое медучреждение, сотрудники которого заявили, что не оказывают помощи больным с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Закончилось тем, что у пациента взяли отказ от госпитализации. Ещё через несколько дней состояние мужчины ухудшилось до критического, его экстренно госпитализировали, но не спасли. В заключении патологоанатома сказано, что причиной смерти стала «сердечно-легочная декомпенсация, связанная с пороком сердца, хроническая ишемическая болезнь сердца на фоне сопутствующей коронавирусной инфекции». Последний ПЦР-тест на коронавирус, в отличие от всех предыдущих, оказался положительным.
Жена умершего обратилась в следственный комитет с просьбой разобраться в обстоятельствах смерти мужа. Максим Самигуллин, поначалу проходивший по делу в качестве одного из свидетелей, в какой-то момент оказался главным подозреваемым.
По выводам двух экспертиз, рентгенолог неверно интерпретировал снимок, указав меньшую площадь поражения лёгких. По выводам двух судебно-медицинских экспертиз, инициированных следственным комитетом, было установлено, что у больного пострадало 70% лёгочной ткани, а не 50% (как это указано в заключении Максима Самигуллина). Между якобы «ошибкой» рентгенолога и смертью пациента судмедэксперт усмотрел прямую причинно-следственную связь, почему-то исключив из обстоятельств произошедшего всю цепочку обследований, анализов, действий других врачей и прочих факторов. Не говоря уже о том, что не учтён временной разрыв в две недели, которые прошли между заключением рентгенолога и моментом смерти пациента: за такой период клиническая картина может измениться до неузнаваемости.
«Эксперты заявили, если бы я в своем заключении указал площадь поражения легких 70%, а не 50%, то пациент был бы сразу госпитализирован в ковидный госпиталь, и вероятность летального исхода была бы минимальной, – поясняет Максим Самигуллин. – СК и судебно-медицинские эксперты категорически не приняли во внимание, что врач-рентгенолог не ставит диагноз пациенту, не оценивает его состояние, не принимает решений, касающихся его здоровья, лечения и маршрутизации. Две экспертизы, инициированные СК, были абсолютно одинаковыми, содержали одни и те же заключения, одни и те же выводы. Планировалось, что вторая экспертиза будет с вопросами со стороны защиты к экспертам, но следственный комитет нам не дал задать свои вопросы. Просто провели вторую экспертизу без нашего участия. В составе комиссии было пять человек, из них всего один – врач-рентгенолог. Причём это врач без высшей категории, с небольшим стажем работы. И у неё не было системы автоматического подсчёта площади поражения лёгких, установленной на рабочей станции врача. То есть, она определяла «на глаз», это субъективная оценка, нет никакой гарантии, что её выводы верны».
По мнению медицинского эксперта Артёма Зуева, есть один важный момент – согласно Временным методическим рекомендациям профилактики, диагностики и лечения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), действующим на тот период, госпитализация пациента предусматривалась при 25%-35% поражения к обеих легких.
«То есть даже описание снимка, сделанное Самигулиным, предполагало госпитализацию пациента в стационар. И решение о госпитализации никогда не принимает рентгенолог (за исключением, когда он в поликлинике был бы единственным врачом), решение о госпитализации принимает лечащий врач. При отсутствии специфического этиотропного лечения коронавирусной инфекции, как в 2020, так и на настоящее время, за две недели болезнь развивалась бы независимо от ошибочного описания снимка и даже предложенного амбулаторного лечения (это ведь тоже метод лечения, его не выгнали и не отказали в помощи). Так почему же именно рентгенолог вдруг стал обвиняемым в этой истории? – по нашему мнению, это эксперименты следственных методик и мышления. Позиция следователей, что есть смерть в медицине, значит должен быть виновный и приводит к подобным изыскания», — заключил Зуев.
В защиту коллеги высказались высококвалифицированные рентгенологи республики Татарстан, заявив о своём несогласии с доводами о неверной интерпретации снимков и другими доводами следствия. Сам Максим Самигуллин обратился с петицией о прекращении уголовного преследования к президенту Российской Федерации В. В. Путину, генеральному прокурору России И. В. Краснову и председателю СК России А. И. Бастрыкину. Несмотря на всё это следствие продолжается. Если прокуратура утвердит обвинительное заключение, дело направят в суд.
«Прокуратура вернула дело в СК на дорасследование, выявив существенные нарушения уголовного процессуального законодательства, – пояснил Медицинской России Максим Самигуллин. – Но детально с причинами возврата меня никто не ознакомил. Хотя по закону я имею на это право. Уже около года я живу в стрессе. Продолжаю работать. Все врачи меня поддерживают, потому что понимают: это беспредел, который может коснуться любого из нас. Виновным себя я не признаю и буду бороться до последнего».
В России предложили отменить НМО, так как она превратилась в «погоню за баллами»
Министерство здравоохранения России разрабатывает типовую программу для дополнительного профессионального образования медиков. Подразумевается, что новая форма обучения придет на смену балльной системе НМО, которая превратилась в «гонку за баллами» и не отражает действительные профессиональные навыки врачей.
Предлагаемые поправки в закон «Об образовании» были опубликованы на портале проектов нормативных правовых актов в середине мая. Законопроект разработали в Минздраве, сейчас он находится на этапе обсуждения.
По закону врач обязан продолжать образование на постоянной основе. Полагающиеся за это баллы нужны в том числе для продвижения по службе. Для этого в России существует так называемая система непрерывного медицинского образования (НМО), которая включает в себя курсы и мероприятия для повышения квалификации после получения диплома.
Медики должны повышать свою квалификацию и как минимум каждые пять лет проходить аккредитацию, объясняет заведующая отделением брахитерапии в Институте ядерной медицины, онколог, доктор медицинских наук Ольга Кравец.
«То есть на сегодняшний день каждый врач озабочен тем, чтобы пройти очередную аккредитацию по специальности, а зачастую и не по одной специальности, набирая определенное количество баллов», — сказала Кравец.
В результате получение дополнительного образования нередко превращается в формальную погоню за необходимыми баллами, признает она.
Предполагается, что типовые программы дополнительного профессионального образования, о которых идет речь, должны прийти на смену баллам НМО, рассказывает Светлана Юшкова, заместитель декана по профессиональному образованию Финансового университета при Правительстве РФ, где реализуются программы дополнительного образования для медиков.
«Не секрет, что зачастую баллы начислялись за участие в конференциях и прочих мероприятиях, которые дополнялись какой-то частью образовательной программы. Однозначно типовые программы нужны для повышения квалификации по прикладным навыкам в области меняющихся медицинских технологий, например, работы на медицинском оборудовании, программном обеспечении и т. п.», – сказала Юшкова.
При этом разработка типовых программ для ДПО является не нововведением, а возвратом к прежней практике, обращает внимание проректор по учебной работе Института профессиональной переподготовки Международного медицинского центра «СОГАЗ» Ольга Гончаренко.
«С советских времен и до 2011–2012 годов Минздрав РФ занимался разработкой таких программ, которые тогда назывались унифицированными», — сказала Гончаренко.
С 2013 года Минобразования ввело единые требования к тому, как должны строиться программы повышения квалификации и профессиональной переподготовки, включая соотношения теории и практики. Тогда же Минздрав начал разрабатывать примерные программы, которые находятся в открытом доступе и представляют собой «скелет», который каждая образовательная организация дополняет собственным содержанием, актуальным для медиков в конкретном регионе. Эта практика используется сейчас.
Поэтому внедрение предложенных поправок кардинально ситуацию не изменит, но «позволит унифицировать требования к подготовке медиков и уровню их профессиональных компетенций, обеспечит преемственность при подготовке медицинских кадров в разных регионах, а значит, создаст равные условия для получения пациентами медицинской помощи в любом уголке страны», считает Гончаренко.
С дополнительным профессиональным образованием для медиков сегодня работают вузы и частные компании — они получили возможность официально присутствовать в этой сфере с 2013 года. Такие компании обязаны получать лицензию на ведение образовательной деятельности, которая является подтверждением того, что компания соблюдает требования «Закона об образовании».
В то же время в интернете есть достаточно площадок, которые продают образовательный контент для медиков; создают такие продукты — например, вебинары или онлайн-марафоны — и сами врачи, ориентируясь на аудиторию своих коллег. Во многих случаях, однако, это делается без получения лицензии, говорит Светлана Юшкова.
«А это значит, что качество этого контента никем не регулируется, не выверяется его соответствие образовательным стандартам ДПО, установленных законом», — сказала Юшкова.
При этом Минздрав как организация, которая курирует соответствующую сферу, может рекомендовать перечень областей, в которых необходимы программы ДПО для медиков, но их непосредственной разработкой должны заниматься вузы или образовательные площадки, имеющие лицензию, убеждена она.
Поскольку проходить дополнительное обучение медикам необходимо в том числе для карьерного роста, представление об их эффективности зависит от изначальных целей, отмечает Светлана Юшкова.
«Если врачу срочно нужно набрать баллы НМО, то для него эффективной будет любая программа, которая с наименьшими затратами позволит получить эти недостающие баллы. А вот если действительно стоит вопрос о качественном повышении квалификации, которая позволит профессионально вырасти, в этом случае обращают внимание на содержательный контент и преподавательский состав программы ДПО, именно они будут критерием эффективности», – сказала Юшкова.
Стереотипный, «негибкий и зачастую устаревший» подход некоторых классических вузов к таким программам, а также подмена реального повышения квалификации «торговлей документами под маркой дистанционного обучения» можно отнести к основным недостаткам действующей сегодня системы дополнительного профессионального образования, заключила Ольга Гончаренко.
Министерство здравоохранения России разрабатывает типовую программу для дополнительного профессионального образования медиков. Подразумевается, что новая форма обучения придет на смену балльной системе НМО, которая превратилась в «гонку за баллами» и не отражает действительные профессиональные навыки врачей.
Предлагаемые поправки в закон «Об образовании» были опубликованы на портале проектов нормативных правовых актов в середине мая. Законопроект разработали в Минздраве, сейчас он находится на этапе обсуждения.
По закону врач обязан продолжать образование на постоянной основе. Полагающиеся за это баллы нужны в том числе для продвижения по службе. Для этого в России существует так называемая система непрерывного медицинского образования (НМО), которая включает в себя курсы и мероприятия для повышения квалификации после получения диплома.
Медики должны повышать свою квалификацию и как минимум каждые пять лет проходить аккредитацию, объясняет заведующая отделением брахитерапии в Институте ядерной медицины, онколог, доктор медицинских наук Ольга Кравец.
«То есть на сегодняшний день каждый врач озабочен тем, чтобы пройти очередную аккредитацию по специальности, а зачастую и не по одной специальности, набирая определенное количество баллов», — сказала Кравец.
В результате получение дополнительного образования нередко превращается в формальную погоню за необходимыми баллами, признает она.
Предполагается, что типовые программы дополнительного профессионального образования, о которых идет речь, должны прийти на смену баллам НМО, рассказывает Светлана Юшкова, заместитель декана по профессиональному образованию Финансового университета при Правительстве РФ, где реализуются программы дополнительного образования для медиков.
«Не секрет, что зачастую баллы начислялись за участие в конференциях и прочих мероприятиях, которые дополнялись какой-то частью образовательной программы. Однозначно типовые программы нужны для повышения квалификации по прикладным навыкам в области меняющихся медицинских технологий, например, работы на медицинском оборудовании, программном обеспечении и т. п.», – сказала Юшкова.
При этом разработка типовых программ для ДПО является не нововведением, а возвратом к прежней практике, обращает внимание проректор по учебной работе Института профессиональной переподготовки Международного медицинского центра «СОГАЗ» Ольга Гончаренко.
«С советских времен и до 2011–2012 годов Минздрав РФ занимался разработкой таких программ, которые тогда назывались унифицированными», — сказала Гончаренко.
С 2013 года Минобразования ввело единые требования к тому, как должны строиться программы повышения квалификации и профессиональной переподготовки, включая соотношения теории и практики. Тогда же Минздрав начал разрабатывать примерные программы, которые находятся в открытом доступе и представляют собой «скелет», который каждая образовательная организация дополняет собственным содержанием, актуальным для медиков в конкретном регионе. Эта практика используется сейчас.
Поэтому внедрение предложенных поправок кардинально ситуацию не изменит, но «позволит унифицировать требования к подготовке медиков и уровню их профессиональных компетенций, обеспечит преемственность при подготовке медицинских кадров в разных регионах, а значит, создаст равные условия для получения пациентами медицинской помощи в любом уголке страны», считает Гончаренко.
С дополнительным профессиональным образованием для медиков сегодня работают вузы и частные компании — они получили возможность официально присутствовать в этой сфере с 2013 года. Такие компании обязаны получать лицензию на ведение образовательной деятельности, которая является подтверждением того, что компания соблюдает требования «Закона об образовании».
В то же время в интернете есть достаточно площадок, которые продают образовательный контент для медиков; создают такие продукты — например, вебинары или онлайн-марафоны — и сами врачи, ориентируясь на аудиторию своих коллег. Во многих случаях, однако, это делается без получения лицензии, говорит Светлана Юшкова.
«А это значит, что качество этого контента никем не регулируется, не выверяется его соответствие образовательным стандартам ДПО, установленных законом», — сказала Юшкова.
При этом Минздрав как организация, которая курирует соответствующую сферу, может рекомендовать перечень областей, в которых необходимы программы ДПО для медиков, но их непосредственной разработкой должны заниматься вузы или образовательные площадки, имеющие лицензию, убеждена она.
Поскольку проходить дополнительное обучение медикам необходимо в том числе для карьерного роста, представление об их эффективности зависит от изначальных целей, отмечает Светлана Юшкова.
«Если врачу срочно нужно набрать баллы НМО, то для него эффективной будет любая программа, которая с наименьшими затратами позволит получить эти недостающие баллы. А вот если действительно стоит вопрос о качественном повышении квалификации, которая позволит профессионально вырасти, в этом случае обращают внимание на содержательный контент и преподавательский состав программы ДПО, именно они будут критерием эффективности», – сказала Юшкова.
Стереотипный, «негибкий и зачастую устаревший» подход некоторых классических вузов к таким программам, а также подмена реального повышения квалификации «торговлей документами под маркой дистанционного обучения» можно отнести к основным недостаткам действующей сегодня системы дополнительного профессионального образования, заключила Ольга Гончаренко.
Уже четвертый пациент в мире излечился от ВИЧ
Ученые Калифорнийского университета вылечили четвертого пациента от ВИЧ-инфекции во время терапии лейкемии. Мужчине 66 лет, у него в 1988 году диагностировали опасную болезнь.
Как сообщает DailyMail, после химиотерапии в начале 2019 года пациенту сделали плановую трансплантацию стволовых клеток. С тех пор признаков размножения ВИЧ в организме не наблюдается. В настоящее время пациент не принимает антиретровирусные препараты в течение семнадцати месяцев.
Считается, что такая пересадка стволовых клеток очень опасна. Необходимо найти донора с редкой генетической мутацией клеток, которая сделает их устойчивыми к вирусу иммунодефицита человека. Такие люди имеют естественную устойчивость к ВИЧ, потому что их Т-лимфоциты содержат рецептор CCR5, блокирующий репликацию вируса. Также этот вид терапии подходит только для пациентов, страдающих ВИЧ-инфекцией и поздней стадией лейкемии.
Учёные резюмируют: это лечение не панацея от ВИЧ и не может быть рутинным. Иммунная система человека может отвергнуть и атаковать имплантированные клетки: следовательно, от последствий данной терапии пациент может скончаться.
Напомним, что в феврале 2022 года стало известно о третьем человеке в мире, вылеченном от ВИЧ-инфекции с помощью трансплантации стволовых клеток.
Ученые Калифорнийского университета вылечили четвертого пациента от ВИЧ-инфекции во время терапии лейкемии. Мужчине 66 лет, у него в 1988 году диагностировали опасную болезнь.
Как сообщает DailyMail, после химиотерапии в начале 2019 года пациенту сделали плановую трансплантацию стволовых клеток. С тех пор признаков размножения ВИЧ в организме не наблюдается. В настоящее время пациент не принимает антиретровирусные препараты в течение семнадцати месяцев.
Считается, что такая пересадка стволовых клеток очень опасна. Необходимо найти донора с редкой генетической мутацией клеток, которая сделает их устойчивыми к вирусу иммунодефицита человека. Такие люди имеют естественную устойчивость к ВИЧ, потому что их Т-лимфоциты содержат рецептор CCR5, блокирующий репликацию вируса. Также этот вид терапии подходит только для пациентов, страдающих ВИЧ-инфекцией и поздней стадией лейкемии.
Учёные резюмируют: это лечение не панацея от ВИЧ и не может быть рутинным. Иммунная система человека может отвергнуть и атаковать имплантированные клетки: следовательно, от последствий данной терапии пациент может скончаться.
Напомним, что в феврале 2022 года стало известно о третьем человеке в мире, вылеченном от ВИЧ-инфекции с помощью трансплантации стволовых клеток.
Lancet и эксперты ВОЗ предлагают ввести мораторий на ревакцинацию от SARS-CoV-2
Беспорядочное введение бустерных доз вакцины от коронавируса на основе мРНК и аденовирусов может стать причиной миокардитов и развития синдрома Гийена-Барре. Так заявляет группа ученых, в том числе руководители ВОЗ (главный научный сотрудник и исполнительный директор программы ВОЗ по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения).
«Если бустерная вакцинация будет широко внедряться слишком рано или слишком часто, частота нежелательных событий окажется выше, чем польза от введения. Особенно с вакцинами, которые могут иметь иммуноопосредованные побочные эффекты (такие как миокардит, который чаще встречается после второй дозы некоторых мРНК-вакцин, или синдром Гийена-Барре, который был связан с вакцинами COVID-19 на аденовирусе)», – считают эксперты ВОЗ.
«Даже если гуморальный иммунитет ослабевает, снижение титра нейтрализующих антител не обязательно предсказывает снижение эффективности вакцины с течением времени, а снижение эффективности вакцины против легких заболеваний не обязательно предсказывает снижение (обычно более высокой) эффективности против тяжелых заболеваний. Этот эффект может быть обусловлен тем, что защита от тяжелой болезни опосредуется не только реакциями антител, которые могут быть относительно недолговечными для некоторых вакцин, но также реакциями памяти и клеточно-опосредованным иммунитетом, которые, как правило, более долговечны».
ВОЗ призвала ввести мораторий на бустерное введение вакцин от коронавируса до тех пор, пока преимущества первичной вакцинации не станут доступны большему числу людей во всем мире.
«Это насущная проблема, особенно с учетом того, что имеющиеся в настоящее время данные не свидетельствуют о необходимости широкого применения бустерной вакцинации среди населения, получившего эффективную схему первичной вакцинации», – говорится в статье.
Беспорядочное введение бустерных доз вакцины от коронавируса на основе мРНК и аденовирусов может стать причиной миокардитов и развития синдрома Гийена-Барре. Так заявляет группа ученых, в том числе руководители ВОЗ (главный научный сотрудник и исполнительный директор программы ВОЗ по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения).
«Если бустерная вакцинация будет широко внедряться слишком рано или слишком часто, частота нежелательных событий окажется выше, чем польза от введения. Особенно с вакцинами, которые могут иметь иммуноопосредованные побочные эффекты (такие как миокардит, который чаще встречается после второй дозы некоторых мРНК-вакцин, или синдром Гийена-Барре, который был связан с вакцинами COVID-19 на аденовирусе)», – считают эксперты ВОЗ.
«Даже если гуморальный иммунитет ослабевает, снижение титра нейтрализующих антител не обязательно предсказывает снижение эффективности вакцины с течением времени, а снижение эффективности вакцины против легких заболеваний не обязательно предсказывает снижение (обычно более высокой) эффективности против тяжелых заболеваний. Этот эффект может быть обусловлен тем, что защита от тяжелой болезни опосредуется не только реакциями антител, которые могут быть относительно недолговечными для некоторых вакцин, но также реакциями памяти и клеточно-опосредованным иммунитетом, которые, как правило, более долговечны».
ВОЗ призвала ввести мораторий на бустерное введение вакцин от коронавируса до тех пор, пока преимущества первичной вакцинации не станут доступны большему числу людей во всем мире.
«Это насущная проблема, особенно с учетом того, что имеющиеся в настоящее время данные не свидетельствуют о необходимости широкого применения бустерной вакцинации среди населения, получившего эффективную схему первичной вакцинации», – говорится в статье.
