Статистика ВК сообщества "«Стихи и проза от Биполярного Котика!»"

С восьмым марта поздравляю!
В свете вечном умираю.
В грохоте войны я забываю.
Трепет вечности поласкаю.

И тебя одну я лишь желаю,
В сотни зим тебя всегда узнаю.
Много было мало и
Отрешено мне она сказала;

Жить не могу без тебя опять!
И что-то что надо еще знать.
Ты прости что если было.
Где найти опять мне силу…

Бесконечно я тебя любила,
Но страх жизни мне ты не простила.
Я забыл все то что было страшным,
Паду я ниц перед взглядом грязным.

Счастье где-то было близко,
Капля моря на меня как брызги,
Что для нас первостепенно,
Время что исчезло так нетленно…

Извини меня за слабость,
Извини, я пал.
Под звездами зализываю раны.
И где-то был крик.
Опустел я почти навсегда.
И слезы льются флагом
Разрушенной страны.
И мы были не одни.
Ты умри, умри!
Живи как тень,
И пустые взгляды как облака,
И счастье было где-то рядом.
Наше сердце лишь трепетало.
И моя надежда повернула время вспять.
И удар был как удар,
А я не хотел ранить тебя.
Пустота и соль.
Гниет в ранах гной.
И мне пожалуй пора
Было вдаль бежать сквозь вечность.
Ткани платья тот покрой.
Обернись, улыбка там моя.
Я жил, только брал.
Оставил себя.
И упал на дно.
Темно.
Ничего.
И меня забудь…

Я дезинтегрированная пустота,
Я объятие смерти.
И желаю всем сердцем достать до тебя.
Ты уже умерла, и твое сердце
Мягко ложится в постель.
И желать ты не можешь больше ничего.
Нет больше любви, есть только смерть.
Конец — это новое начало.
Не будет больше тепла.
И сердце не оттает.
Дышать бессмысленно каждый раз.
Тонким объятием и касанием руки.
Я больше тебя не желаю.
Умереть — нет души.
Не простить себя за то что
Потерял навсегда ее.
И ярким перламутром треснула душа
Как черствый камень разбила она.
И не было больше тепла.
Касанием руки последняя дрожь
Прошла сквозь нас остатком.
И ропот креста на руки разорвало…

Я остался навсегда один
На беспечном краю
Этой бесконечной вселенной.
И нельзя больше быть таким.
В безрадостной луне
Объятия забытого.
Мне больше не хочется жить
В пустых желаниях разбитых.
Кричать и то мне больше
Нет сил в застывшем мраморе
Каменных плит.
И больше я желать не мог
Чем за секунду к смерти
Лишь робко приближаясь.
И в чьем-то отражение
Так быстро я снова забываясь.
Дышать так страшно было мне
Опять за каждую толику
Страданий нескончаемых.
Быть хоть кем-то уничтожаясь
Я был согрет закатом ранним.

Летят так неминуемо дни ты ведь никогда здесь не очнешься,
И я тебя жду ветром улетали сквозь пучины пустоты те дни.
И ты снова спускаешься лишь льном и хлопком и не проснешься.
С тобой мы одни в силуэте ты выпивая шелк сквозь куски льна.

И наши частоты не будут бременем попутных ветров вечности,
И детства было недостаточно чтобы развеять мечту над небом.
И сколько там в тебе изящной растерянных в ночи алой нежности
И расшибать в очередной раз свой раненную ударом лбом.
.
Я совершал все очерченные как судьба действия и болью,
Довольно, хватит мне жить распятым с новой моей как искра блажью.
В безумие забытых цветов я себя изнасиловать новой здесь ролью.
И очарование сквозь лунную как тишина чуть раненую я уничтожу.

Всплеск едва бывших, нет, заметных, важных, разодранных.
И едва можно ли забыть улыбку и ее очарование.
И были все ранены до рассвета пустых надежд.
Брошенное небрежно под воду ядерное сияние…

— О мой милый сверчок, небесная пудра, друг мой, Игнил, — Сладко говорила Илина, — Как твои дела в этом пространстве?
— Меры по подсчету звезд завершены, микросхемы все в порядке, система начисления лет не дала отказ.
— Понятно, а как ты сам? — едва увернувшись от взгляда Илина, сомкнув плотно веки, хлопнув в ладоши спросила она
— Мое сердце все еще кровоточит, душа изнемогая от боли рвется в клочья, — Ответил застыв Игнил, — Не дам никому делать посмертного вскрытия, не хочу чтобы обо мне кто-то знал правду.
— Какую? Что ты прячешь в душе , сколько одуванчиков в ней?
— Не хочу знать насколько я сошел с ума, как мой повернутый робот-андройд Ni, — Продолжал Игнил, — Да, Ni?
— Звезд в этой системе сто пятьдесят семи миллионов сорок шесть тысяч сто пятьдесят семь
— Ну вот, сама видишь, — Продолжал Игнил, совсем свихнулась Лисица, а ведь не живет никаких жалких сотни лет.
— Ты двинутый, однозначно, — Отвечала Илина, — Сколько звездных принцесс были женаты на тебе, а, юный Принц?
— Сорок восемь. А что меня не устраивало? — Спросил сам себя Игнил, — Они такие же фальшивые вечности как и я.
Они наблюдали звездопад этой вселенной, которая была бесконечно холодна, бесконечно неотразима, в своей затхлой улыбке, так смеялась вторая луна, а первая спряталась вся в себя.
В комнату ворвалась Иннет: “Все пропало” кричала она, как корабль сошел с орбиты.
— Лучше съесть аскорбинку, — Отрезвил ее Игнил
— Обнаружена новая звезда, — Выронила Ni, — Обнаружена новая звезда!
— А так же ты самая, что под пьяной луной , — Говорила Илина, — Или это что-то новенькое?
— Возможно, — Безмолвно прозвучало от Игнила
— Дай я тебя поцелую, — Орала Илина.
Игнил ее отталкивал от себя.
— Не забыли ради чего приземлились на эту планету?
— Чтобы найти тебе очередную жену.
— Как верно, — Подметила Иннет
— Да черт с ней, женой, мы ищем драгоценные камни…

Как друг другу становится тем врагом,
Как мы размышляем только о том и том.
Как мы живем будущем что было.
Уже почти самым тем неважным.
И думаем только о том самом счастье,
И прячемся от ненастья.
И дружим беспечно смертью болью,
Каждый сам был по себе был волен.
И добиться бесконечной роли,
И сыпятся сквозь мои уставшие здесь раны соли.
Я жил больше чем только был,
Не сможет мне достаться больше сил.
Живу ради будто бы чего,
Или ради в самом деле было бы кого.
Наша безмятежная тут страна,
Здесь падала почти уже до нескончаемого дна.
И жить было мне так мало,
И капали на меня все эти раны.
Успокоюсь и жить как бы больше тут не могу,
И оставить здесь тут только я тебя одну.
Я дышу той вечностью,
И забытой там скоротечностью.
Я любил бы только там тебя,
Ненавижу только я себя.
Ты прости за то что я сказал опять.
Но не надо больше врать.
И любил всем сердцем,
И осталось только лишь одно забыть пустое дельце.
Ожидать любовь принцессы,
И привет вам всем был из Одессы.
Я любил и мог я только ждать,
Зачем только мне бы знать.
Я простил тебя любовь моя,
Навсегда останешься своя…

На облаках,
Бывшими такими опустошенными.
Мы одни,
Лишь гуляли в вечности в оскомине.
И дышали,
Мало-мало и держали путь,
Кто куда, а кто был пуст.
И кристаллы рассыпались в порошок.
А затем внутрь по путям шли.
Прости.
За то что был слаб и навсегда.
Не очнусь от очередного я сна.
Я умру над этим света лучиком.
И забрать не смогу я с собой.
Больше ничего.
И тоску одну отниму,
Чтобы была тут она всегда со мной…

Пустошь, твое пророчество,
И ты мое есть высочество.
Дышать ты мной и никогда
На самом деле ты звезда.
Луна такая красивая и одна,
Смерть ты одна такая тишина.
Любовь и была безупречна,
Надежда жила так извечно.
Жить больше я не могу,
Тебя любить я никогда не смогу.
И я один такой живой,
И я один такой пустой.
Любить мне нельзя как всегда,
И нельзя сшить меня из льна.
Откройся всему что есть, и что нет.
Услышишь ты навсегда мой весь ответ.
Очнись, признайся жизнь пустая,
И дождь летит по вечности устало.
Врубись сделай свою немалую.
Но почти разбитую
Сквозь отражение твое лишь жизнь.
И взлети далеко ты ввысь.
Мое желание и было близко,
С тобой падает здесь так низко.
Люблю себя лишь только ни одного,
Признать не смогу я себя такого.
Прости, ушел и навсегда.
И ты одна моя звезда!

Она меня ждет и я вернусь,
Где-то там без чувств,
Сквозь далекий путь я соберусь,
Идеальная здесь была грусть.
Дорога к вечности, ты рядом со мной была.
И эта хмурая луна так блестит.
Ты навсегда забыла!
Как юный Кот опять грустит.
И кошачье тут страсти дымом лишь твоим.
И мы одни на переулках потерянного.
Что надо было ей сделать что бы я стал своим?
Холодного, брошенного, забытого.
Опять апрель, а затем май.
Скажи прощай!
Как вкусный китайский был чай.
Меня не знай.
Забудь ты навсегда в огне фонарей,
И я прости себя.
Но не простил пустые ливни.
Что же касается тебя,
Дышишь обычным темпом.
Не говори акценты, не ставь их.
Крутится вертел,
Ты передай слова сказаны сих.
Кот эгоист, так впрочем как и все.
До ночи робко он плакал.
Бегали рыжие как огонь лисы.
И Кот к себе забрал.
Кричи в воздух опять и за тобой,
И за тобой придут они.
Я только твой.
Из безупречности колыбели.
Дышать я больше никогда не смогу.
А затем дерзко ударю в глотку.
Не нагоняй тоску.
Тебя я уберегу!
Опять,
И шаг назад.
Не знать.
Бежать….