Мама солдата.
На трассе М-4 «Дон» есть поклонный крест и надпись «Воину Евгению», выложенную на склоне большими буквами. О каком воине речь?
24 года назад 19-летнего воина Евгения Родионова боевики обезглавили за отказ снять с себя православный крест. Это произошло 23 мая 1996 г. в Чечне в селе Бамут. В его день рождения.
Спустя несколько месяцев после казни мама Жени — Любовь Васильевна — лицом к лицу встретилась с убийцей сына, полевым командиром Р. Хайхороевым. «Ты вырастила борзого сына! — заявил ей боевик в присутствии представителя ОБСЕ. — Он дважды пытался бежать. Мы предлагали ему снять крест, принять нашу веру и воевать против федералов. Он отказался. Таких мы убиваем. Придёшь ещё раз — и тебе конец, не испытывай судьбу!»
Чего ждали боевики?
Судьбу мама Жени испытывала все 9 месяцев, за которые исходила более 70 сёл и горных аулов в поисках сына: «Чечню с тех пор я знаю лучше, чем наш подмосковный посёлок Курилово», — рассказывает «АиФ» Любовь Васильевна Родионова.
Евгений Родионов был взят в плен в феврале 1996 г., когда на их блокпост напали боевики. Бандиты передвигались на машине «скорой помощи». Кроме Жени в плен попали ещё трое однополчан — мл. сержант Андрей Трусов, рядовые Александр Железнов и Игорь Яковлев. Следы неравной борьбы (боевиков было в разы больше) останутся на снегу даже спустя неделю, и Любовь Васильевна увидит их собственными глазами. А на седьмой месяц поисков услышит: «Твой сын погиб. Ищи его в Бамуте...» Любовь Васильевна узнает, что и Женя, и трое его однополчан отказались отправлять родным просьбу о выкупе — понимали, что у родителей нет таких денег. Три месяца они были в плену, подвергались пыткам, но ни одного из ребят боевикам сломить не удалось.
Останки сына Любовь Родионова откапывала собственными руками, а перед этим 17 раз ездила на переговоры с убийцей Жени, чтобы он указал точное место. Хайхороев постоянно выдвигал новые требования. Решающим стали деньги, которые Любовь Васильевна заплатила боевикам, заложив квартиру. «Бандитам я поклялась молчать. Молчать о том, что был заплачен выкуп, что тела казнённых ребят лежали незакопанными две недели. Масхадов издал приказ, чтобы обезображенные тела наших солдат не выдавать до тех пор, пока невозможно будет опознать следы зверств боевиков. Они хотели выглядеть перед ОБСЕ и в глазах мировых СМИ не палачами, а воинами. Ждали, когда время скроет следы преступления и они смогут сказать, что Женя и трое его однополчан, Андрей, Александр и Игорь, погибли при бомбёжке федералов. Молчать об этом я не смогла...
Когда я привезла Женю в наш посёлок, был вечер. Собрались все те, кто его знал. А ночью я осталась с ним одна. И не могла наговориться. Я так долго его искала, — продолжает Любовь Васильевна. — Вспомнила многое. В отдельную двухкомнатную квартиру мы переехали в 1994 г. А до этого жили в общежитии, я работала на трёх работах, уходила в 6 утра. Женя сам вставал в школу, возвращаясь домой, готовил обед. Он рано повзрослел. У него была удивительная особенность в обычном видеть прекрасное — мог пройти мимо осенней лужи, сказав: «Что ты там видишь? Грязь? А ты попытайся увидеть там небо». Из армии он прислал мне на день рождения стихотворное поздравление:
Я тебе много счастья желаю
Чтобы много ты лет прожила
Чтоб всегда ты была молодая
И всегда чтоб со мною была
Как затронуть сердца?
В день похорон я сама переложила сына из «цинка» в деревянный гроб. А через пять дней похоронили и папу Жени — Александра. Он умер на могиле Жени — положил на неё десять шоколадок, обнял землю и больше не встал. Мы расстались с Сашей, когда Жене было 7 лет. Они с сыном любили друг друга, общались. Теперь лежат рядом.
В 100 м от могилы сына — древний храм в честь Вознесения Христова, в день гибели Жени, 23 мая 1996 г., Церковь отмечала именно этот праздник — Вознесение. И ещё это день рождения сына. В день казни ему исполнилось 19 лет.
Под Бамутом, на месте, где мы обнаружили тела ребят, установить православный крест нам помогли мусульмане со словами: «Мы хотим, чтобы Бог простил нам эту невинную кровь, чтобы снял с нашего села проклятие». Историю пленных ребят там знали все».
Любовь Васильевна признаётся, что не перестаёт удивляться, сколько людских сердец затронула судьба её сына: «Он так мало успел при жизни. И так много после смерти. На могилу сына приезжают тысячи людей. Создаются музеи Жени Родионова, о нём выходят книги в России, Сербии, Черногории, Греции. За границей его называют Евгений Русский. Меня потряс случай, когда на могилу Жени пришёл ветеран Великой Отечественной войны и в знак уважения оставил свои боевые награды. Сам Женя посмертно награждён орденом Мужества».
Мы разговариваем с Любовью Васильевной на кладбище. Надпись на кресте, осеняющем могилу её сына, гласит: «Здесь покоится русский солдат Евгений Родионов, защищавший Отечество и не отрёкшийся от Христа, казнённый под Бамутом 23 мая 1996 г.». С места, где упокоился Женя, открывается захватывающий вид на леса и поля. «Люблю сюда приходить — здесь много неба. Но что будет с могилой, когда не станет меня? Неухоженная могила считается бесхозной, и туда подзахоранивают других. Нужен закон, который сделает солдатские могилы неприкосновенными по всей стране. Наши сыновья ценой жизни сохранили целостность Российской Федерации, неужели государство не найдёт сил и средств ухаживать за участками земли 2 на 2 метра, где покоятся герои?»
Поклонный крест на трассе М4 — один из народных знаков почитания воина Евгения. Многие сигналят, проезжая мимо, словно отдавая честь. А мама солдата, оглядываяь на прошедшие годы, говорит: «Все эти годы стараюсь жить так, чтобы, когда мы встретимся с Женей в вечности, ему не было за меня стыдно».
Мария Позднякова
Это фото Жени сделано в день присяги, которой он не изменил.
646
159
ER 1.6394
О СВЯЗИ МЕЖДУ ИЗНАСИЛОВАНИЯМИ И МАССОВЫМ ВВОЗОМ МИГРАНТОВ
На днях в Москве случилось традиционное для столицы событие: в подъезде изнасиловали тетеньку. Писать национальность у нас нельзя, поэтому СМИ политкорректно написали, что изнасиловал ее «живущий в подсобке иностранец». Так как мы все смотрим Первый канал, то с уверенностью можем сказать, что в подсобке живет и промышляет изнасилованиями, скорее всего, бездуховный американец. Возможно даже Байден.
Нам всем регулярно рассказывают, что у преступников нет национальности. А если ты считаешь иначе, то ты фашист и экстремист. Но есть один нюанс. Я уже много лет захаживаю в родной ОВД и с интересом изучаю стенд «Разыскиваются». И вот незадача, там из 6-8 человек обычно 4-6 - приезжие из средней Азии, которые разыскиваются за изнасилование. 1-2 - приезжие с Кавказа, которые разыскиваются за разбой/грабеж. И 1-2 - русские, которые разыскивается за кражу. И пропорция не меняется последние 12 лет.
Я решил, что в нашем участке служат нетолерантные экстремисты и спросил у своего участкового, что это за разгул фашизма в нашем родном ОВД и неужели мигранты действительно совершают столько изнасилований? И он меня успокоил, сказав, что это не так. Изнасилований выходцы из трех среднеазиатских стран совершают гораздо больше. Просто из-за специфики преступления многим тетенькам стыдно признаваться в таком. Примерно половина не пишет заявлений, а сидит с поломанной жизнью и моральной травмой, как-то переживая это в одиночку. Тогда я подумал, что и участковый какой-то несовременный и не знает прописных истин: у насильников нет национальности. Даже если они из трех конкретных стран.
Но потом я наткнулся на слова замначальника управления уголовного розыска ГУ МВД по Москве М. Трубникова: «Если брать общую статистику, то изнасилования совершают 75% мигранты. Если из этого количества брать статистику, то 90% – выходцы из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии» (с). А недавно Д. Сергиенко, начальник Управления по вопросам миграции ГУ МВД по Москве, сообщил: «Согласно статистике за 3 первых месяца 2021 года, число преступлений, совершенных иностранными гражданами, увеличилось на 33% по сравнению с аналогичным периодом 2020 года. При этом число особо тяжких преступлений выросло еще больше — на 48,7%. В основном эти преступления совершили граждане Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана.» (с)
И встал вопрос: если уж верхушка МВД открыто заявляет, что среди выходцев из трех стран зашкаливающий процент насильников, то зачем мы тогда завозим этих прекрасных граждан десятками тысяч? И не просто ввозим новых, а, например, устраиваем амнистию для 158000 узбеков, которых ранее за правонарушения выдворили из страны.
Нам очень любят рассказывать, что без них экономика рухнет, что они работают за копейки и русские на такие деньги не пойдут. Но внезапно выяснилось, что средний месячный доход мигранта из Средней Азии, составляет 47,1 тысячи рублей. А президент Федерации мигрантов России В. Коженов заявил: «Средние зарплаты мигрантов оказались очень близки к средним зарплатам россиян» (с).
Многие не в курсе, но в ряде регионов это просто гигантская зарплата. И местные за нее работать не пойдут, а побегут, расталкивая локтями коллег. Только в феврале на конференции с президентом молодая сотрудница Института цитологии и генетики жаловалась ему, что получает всего 25 тыс. руб. И это человек с высшим образованием, двигающий науку вперед. А в печально известной шахте «Листвяжная», где недавно погиб 51 человек, зарплаты горнорабочих начинаются от 31393 руб. То есть, каждый день рисковать жизнью за 31 тыс. ленивые русские могут, а вот вяло возить туда-сюда метлой через неделю после выпадения снега и криво класть кирпичи за 47 штук - принципиально откажутся, да.
В СССР существовала прекрасная практика: если на какое-то предприятие требовались сотрудники, то во все окрестные деревни отправлялись миссионеры, которые искали старшеклассников и предлагали им общежитие, учебу, стипендию, а потом и работу на этом самом предприятии. В итоге организация получала молодые кадры, а граждане - обучение, трудоустройство и проживание под ключ. Что мешает перенять тайные методы предков - загадка.
Не знаю, как в других регионах, но стоит отъехать даже от Москвы километров на 50, как можно встретить тотальную разруху и нищету, где нет работы и у людей полная безысходность. Может, стоит привлекать их? Это люди нашей культуры, они говорят на русском языке, их можно без проблем обучить необходимой профессии, дать им заработать денег. И деньги эти они оставят в стране, а не вывезут из нее. А еще они не считают всех наших тетенек проститутками и не бегут насиловать их при первой встрече.
Но нет. Вместо того, чтобы взять на московскую стройку Василия Саныча из Подмосковного села, мы выпишем Камшота Джамшутыча из горного кишлака. Он не знает русского языка? Мы напишем ему в метро таблички на узбекском и таджикском (это не шутка, там, например «деревня Прокшино» обозначена, как «Прокшино кишлак»). Его выгнали из России за нарушение законов? Объявим ему амнистию и ввезем снова! Он насилует местных? Потребуем не указывать его национальность и не разжигать!
Мы всегда рады ученым, врачам, учителям, инженерам и просто культурным людям всех национальностей, уважающим наши традиции и без проблем вливающимся в наш социум. Но нам тащат жителей дальних кишлаков, которые не знают ни языка, ни культуры. И знать не хотят. Они селятся в гетто среди своих, где пышно расцветает криминал. Они не хотят жить в современном многонациональном городе, они хотят жить в своем кишлаке с родоплеменным строем. И везут его сюда. Их воспитанием никто не занимается, поэтому они никогда не вольются в социум. Мы для них чужаки и враги.
Всего 30 лет назад они массово гнали нас из своих республик, устраивая геноцид. Кому повезло, те успели бежать в Россию, побросав все нажитое. А повезло не всем. Мы были для них «грязными свиньями», «вонючими животными», «оккупантами». А теперь их завозят к нам. С теми же самыми взглядами и риторикой. А государство, как наплевало на своих граждан, брошенных за границей 30 лет назад, так плюет и сегодня. Ему, главное, повесить яркую ширму, что все хорошо и проблем нет. И карать тех, кто пытается ее сорвать.
В интернете можно почитать сотни рассказов граждан, проживающих рядом с миграционными центрами. Они не живут, а натурально выживают. Женщины боятся вечером ходить одни по улицам. Жители уже отряды самообороны создают! Кстати, гордых и патриотичных кизячьих патрулей там не видать. Это ведь не хипстеров гонять, там, мимоходом, могут и до самых сапог страхать. Иностранцы же русского не понимают, им не объяснишь, что «народ военов» насиловать не всегда любо. Вот и приходится местным самим защищать себя и своих женщин.
А особо мило все это выглядит на фоне рассказов по Первому каналу об ужасных мигрантах, насилующих немок в Германии. Но про то, что у нас давным-давно происходит то же самое, говорить нельзя. Это экстремизм и фашизм. Это у них там страной правит бабка глупая, которая тащит арабов со всей Африки. У нас-то умный, он тащит только со всей Средней Азии. Это они там в своих гейропах загнивают с мерзкими мигрантами. А у нас мигранты прекрасные и мы с ними только расцветаем. Это их мигранты насилуют местных зло и неприятно. А наши мигранты насилуют по-доброму и с восточными сказками.
В итоге складывается удивительная ситуация. Недовольны граждане, что их насилуют. Недовольны менты, что криминал растет. Что в ответ на это говорит государство? «Чего-то не хватает мигрантов как-то. Давайте им поднимем оплату и еще несколько сотен тысяч ввезем! А всех недовольных объявим экстремистами.» Ведь это не государство ломает свою экономику, ставя ее в зависимость не от своих граждан, а от иностранцев. А потом, когда объявляется локдаун и они все уезжают из страны, ноет, что работать некому. Это не государство активно поддерживает вывоз денег из страны этими самыми иностранцами. Это не государство умышленно разжигает межнациональную рознь, массово ввозя таких мигрантов, которые никогда тут не приживутся, и намеренно стравливает их с местными, создавая дикое напряжение в обществе. Это все местные разжигают, которые недовольны криминалом со стороны мигрантов и просто хотят, чтобы их женщин не насиловали.
Ну а пока наше государство продолжает вести такую гениальную миграционную политику, мне остается лишь в тысячный раз напомнить: дорогой читатель и, особенно, читательница, купи газовый баллончик и всегда носи под рукой. Под рукой - это в кармане, а не на дне сумки. А если чувствуешь опасность, то и в руке. Всегда смотри по сторонам и не расслабляйся. Подавляющее число нападений происходит в родном дворе и подъезде. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Потому что то, чем нас пугали в Германии, стараниями родного государства, уже давно пришло к нам. И уходить не собирается.
P.S.
Я понятия не имею, чем занимаются в миграционных центрах, но единственное полезное, что они там могут сделать - научить «иностранцев» дpoчить два раза в день, а по праздникам и все четыре. По другому наше государство сократить число изнасилований, увы, не может. Да и не хочет.
(c) [id304292|Иван Котт]
419
179
ER 1.0886