Статистика ВК сообщества "а чё это как бы голубь думает о чём"

дети в кустах развели костёр и пекут картошку, а старый пёс лежит возле них и дожидается, когда поспеют картошки и дети бросят ему: пёс не может развести огонь, испечь картошку, для этого нужен ему прометеев подвиг и потому находится в рабстве у маленьких детей. посмотрел бы теперь прометей, похититель огня небесного, на эту картошку: этой ли свободы хотел он для человека!

не замусоренное ещё сознание новорождённого индивидума является своего рода бесконечным вместилищем не столько даже нового опыта, сколько способов этого опыта концептуализации. решительно не имеет значения, какие реалии впитывает субъект — в поле безотносительности оценок любые реалии окажут непредсказуемое воздействие. куда важнее опыт метапаттернов концептуализации, принимаемый неминуемо некритично до тех пор, пока не начнут возникать системные противоречия между уже имеющимися способами мышления и оценки и продолжающими поступать из реальности новыми подходами.
однако если предположить, что источники способов индивидуального восприятия не ограничиваются привнесенными извне концепциями, а опираются на некое имманентное личности сущностеное свойство (которое можно бы было назвать душой, будь мы в религиозной или эзотерической системе) – в этом случае процесс становления личности должен быть связан не с "окультуриванием" и насаждением "верных" идей, а с раскрытием внутреннего содержания имеющегося у индивидума внутреннего чутья. а концепты, встречаемые ею в реальности, должны преподноситься не в форме императивов, а в форме возможностей восприятия, которые бы могли отрезонировать с внутренним "я", чтобы помочь концептуализировать, в первую очередь, себя.
по этой причине данное существо, только что явившееся миру, я обязуюсь оберегать от предъявления любых императивов мышления, чтобы в дальнейшем экспериментально убедиться или разочароваться в гипотезе о наличии души как некой незыблемой уникальной ноты самости в каждом живом существе

есть разряд людей, насчет которых никто обычно не сомневается, что уж они-то и впрямь не заняты никакими деловыми заботами, будучи целиком поглощены изучением бесполезных наук; в последнее время людей такого типа и в риме развелось множество. первоначально эта болезнь появилась у греков: они вдруг кинулись исследовать, сколько гребцов было на кораблях улисса, что было написано раньше: "илиада" или "одиссея", и один у них был автор или разные, и прочее в том же роде, из тех вещей, которые ничего не дадут твоей душе и уму, если ты сохранишь их про себя, а если выскажешь их вслух, то тебя станут считать не ученым, а докучливым занудой. теперь вот и римлян захватила бессмысленная страсть изучать никому не нужные вещи. даже если предположить, что можно верить каждому слову подобных авторов и все ими написанное соответствует действительности, — что из этого? кого они наставят на истинный путь? кого избавят от власти страстей? кого сделают мужественнее, справедливее, щедрее? наш фабиан часто говорил, что лучше было бы, наверное, вовсе бросить научные занятия, чем заниматься такой ерундой

утром покапало, намочило кусты. после обеда побрызгало еще посильней и нахмурилось

изумительный закат за окном, в парке college'a. огромная толпа на лекции. смотря на всё это множество глаз, устремлённых на меня во время лекции, думал (а потом, на пути домой, передумывал): что такое "воспитание", "образование"? чем наполнены и живут эти огромные, роскошные college'и, дышащие таким благообразием, благоустройством, мощью, окружённые парками, отражающиеся в водах прудов? "мы учим думать", "мы учим критике"… разбор, анализ, критика, рефлексия… но вот после лекции подошли ко мне девочки – пущина и шидловская. до критики и, может быть, даже до фактов, сознательно или подсознательно, неважно – они ждут чего-то другого. "вдохновения"? "правды"? "смысла жизни"? избитые словосочетания, но именно то. всего того, что отвергает с ужасом и презрением современная академическая психология и идеология. она разрушает что-то, что ещё даже не вошло в сознание студентов. она отвергает всякое вдохновение, всякое "видение". и эти kids бросаются восторженно в первое попавшееся на пути: подделку религии, радикализм, transcendental meditation, communes… ничто и никто в школах их больше не "воспитывает" и не "образовывает" (питание и образ). отброшено всё то, что создало эти college'и и что они внешне все еще отражают, а именно: образ, видение. эти молодые профессора, гордые своими рh.d., дрожащие за свои места, дрожащие перед студентами, желающие, главное, быть "интеллектуалами" и чтобы приняли их статейку в научный "славяноведческий" журнал… по сравнению с ними наш глупенький и примитивный капитан маевский был педагогическим гением, и, боже мой, как я рад, что "на заре жизни" попал в их руки, а не к современным "интеллектуалам" и "educators". наш нищий villiers le bel весь светился "образом" и "видением", всё в нём было сосредоточено на "служении". помню, как в пятнадцать-шестнадцать лет я почти плакал от восторга, читая книгу montherlant "le service inutile". жизнь просвечивала чем-то огромным, прекрасным, "важным" – и вот это просвечивание, непонятное, но ощутимое, и воспитывало и образовывало. несчастная молодежь, которой предлагают только "critical approach", фрейдианскую интроспекцию и мелочный "успех"…

младенчество свое я вспоминаю с печалью. каждое младенчество печально: скуден тихий мир, в котором грезит жизнью еще не совсем пробудившаяся для жизни, всем и всему еще чуждая, робкая и нежная душа. золотое, счастливое время. нет, это время несчастное, болезненно-чувствительное, жалкое

может быть, мое младенчество было печальным в силу некоторых частных условий? в самом деле, вот хотя бы то, что рос я в великой глуши. пустынные поля, одинокая усадьба среди них… зимой безграничное снежное море, летом – море хлебов, трав и цветов… и вечная тишина этих полей, их загадочное молчание… но грустит ли в тишине, в глуши какой-нибудь сурок, жаворонок? нет, они ни о чем не спрашивают, ничему не дивятся, не чувствуют той сокровенной души, которая всегда чудится человеческой душе в мире, окружающем ее, не знают ни зова пространства, ни бега времени. а я уже и тогда знал все это. глубина неба, даль полей говорили мне о чем-то ином, как бы существующем помимо их, вызывали мечту и тоску о чем-то мне недостающем, трогали непонятной любовью и нежностью неизвестно к кому и чему

я стал много думать о пьянстве. отчего люди одурманиваются? если мы будем наблюдать индивидуумов, то заметим любопытную вещь: не пьют и чувствуют глубокое отвращение к вину все активные натуры; не пил пушкин; о гоголе не много сведений, но уверен, что он не мог рюмки проглотить; чувствую по сочинениям; не пил игрок рулеточный достоевский, ничего не известно о любви к "рюмочке" корнета лермонтова… итак, я думаю, "люди одурманиваются" вообще пассивные, с вялою нервною консистенцией, и вино даёт временный подъем жизненных сил. что потом — упадок вдвойне, это я знаю, да и они знают, но не могут удержаться перед желанием на минуту почувствовать себя одушевлённее, жизненнее

а скожите пожалуйста какой по вашему мнению самый лучший книжный магазин в котором вы были?
где находица? в какой стране в каком городе?
почему именно он лучший?

мы запишем все адреса и поедем туда проверим. если окажется что правда так, то выдадим вам печеньку. а если окажеца что плохой то выдадим вам жвачку со вкусом горечи и лжи!