Бизнесмен из Улан-Удэ продал в городе квартиру, переехал в деревню и стал успешным фермером
Доржо Эрдынеев ни разу не пожалел о своем решении
Уже долгие годы в Бурятии вымирают села, а их жители в поисках работы стремятся перебраться как можно ближе к городу. Доходит до того, что они просто, не сумев продать, бросают свои дома и семьями массово переезжают в Улан-Удэ. В случае с Доржо Эрдынеевым все наоборот – он продал в столице квартиру и перебрался в один из таких заброшенных домиков в глухой деревне.
За те 12 лет, как семья переехала и обустроилась в местности Ноехон Селенгинского района, он ни разу не пожалел о своем решении.
Искал себя и не нашел
Сейчас Доржи 38 лет. Родился он в улусе Зурган-Дэбэ, что в Селенгинском районе. Мать была врачом, отец - механизатор. Когда Доржи исполнилось пять лет, родители решили переехать в Улан-Удэ. Понятно, что у маленького дошколенка мнения на этот счет никто не спросил. Мальчишка пошел в детсад, потом окончил школу в Улан-Удэ, поступил на спортфак БГУ. Но все это время, как признается Доржи, его всегда тянуло на родину.
«В детстве я маму просил: «Можно, буду учиться в Ноехонской школе?». Но меня оставили в городе. Все детство я ездил к бабушке на каникулы в Зурган-Дэбэ. И не только на каникулы, а при любой возможности. Даже порой на выходные приезжал, чтобы провести там время, не знаю, почему», - вспоминает Доржи.
На спортфаке Доржи так и не доучился, зато выучился на автослесаря. Потом ушел в армию на два года, после срочной службы подписал контракт.
- Затем пошло массовое сокращение и работы у меня не стало. Кем я только не пытался работать в городе. На стройке, был торговым представителем, два года мыкался всяко-разно. Потом появился первый опыт в предпринимательстве – открыл с товарищем небольшой дворовый продуктовый магазинчик. Там мы продавали товары и продукты первой необходимости, - рассказывает Доржи.
Выручка хоть и была, но минимальная – сказывалась жесткая конкуренция. Крупные продуктовые супермаркеты наступали на пятки, и Доржи быстро понял, что поставил не на ту лошадку.
Переехали в заброшенный дом
Устав покорять город, Доржи решил кардинально изменить свою жизнь. Да и друг с родного Ноехона позвал, говорит, в городе нечего делать, давай, мол, попробуем работать дома, в деревне.
К тому времени в семье родился первый ребенок, и для жены оказалось неожиданным предложение главы семейства бросить все и переехать к нему на родину. А Доржи решил вернуться к своим корням и непременно стать фермером: завести скот, заниматься сельским хозяйством.
- В конце концов, приняли решение в сторону переезда. К счастью, супруга поддержала мое решение, - вспоминает Доржи.
Магазин закрыли, квартиру продали, и семья уехала в местность Ноехон Селенгинского района – туда, где родился Доржи. Вопрос с жильем на первое время удалось решить без труда.
- Многие люди уезжают из сел и оставляют свои дома бесхозными. В один из таких мы и заехали с женой и сыном. Он был довольно симпатичным и уютным, мы лишь немного его подкрасили, обустроили и стали жить, - рассказывает Доржи.
Позднее семья построила себе свой дом, но на тот момент брошенное кем-то жилье стало для них настоящим спасением.
На вырученные от продажи городской квартиры деньги Доржи купил трактор, грузовик и приобрел свое первое поголовье крупного рогатого скота.
Помимо того, что ему и самому было непросто в те времена, он постоянно ощущал недоверие и непонимание со стороны. Никто не мог понять бывшего улан-удэнца – зачем по своей воле бросать город и вдруг переезжать в глухомань?
«Многие не верили в меня. Даже глава администрации, возрастной мужчина, тоже сомневался. Как, впрочем, многие. Парень приехал из города заниматься сельским хозяйством. Разве такое возможно? Может, бежит от долгов? Может, что-то натворил и теперь скрывается от правоохранительных органов? Даже такие вопросы мне тогда задавали, - вспоминает с улыбкой Доржи. – А я считаю: «где ты родился, там и пригодился», - эта пословица про меня»
Мечта о фермерстве
Как вспоминает Доржи, с самого начала жизнь в родном улусе, районе ему понравилась.
- По городу я не скучал. В одних только пробках стоять раздражает. А здесь спокойно, тихо, красивая природа, размеренная жизнь.
О модном сейчас движении дауншифтеров, бросающих городскую суету, погоню за деньгами и решающих жить в глуши, Доржи наслышан и отчасти тоже считает себя таковым. Однако он, помимо созерцания деревенской жизни, сразу взялся за работу засучив рукава. Дав себе слово, что его семья никогда ни в чем не будет нуждаться.
- Многие за заработком едут в Улан-Удэ, Москву, Корею. А мне кажется, если у человека есть желание работать, то он хоть где найдет работу. И в деревне работы хватает. В Москве да, зарплаты хорошие, но и жизнь, жилье там дорогие. В чем тогда выгода? В больших городах мне тяжело. В Москве и вовсе изматываешься. Добраться из одного конца города в другой может занять полдня, лучше за это время доехать два раза до Ноехона из Улан-Удэ, - говорит Доржи.
Оторваться от города полностью не получилось. В семье Эрдынеевых сейчас уже четверо детей. Двоих старших пришлось отдать учиться в Улан-Удэ.
- Раньше в сельской школе училось много ребятишек, сейчас всего 70 учеников на всю школу. Конечно, хочется, чтобы у детей была социализация. Поэтому старших отдали учиться в улан-удэнский лицей-интернат. Кроме того, сын ходит на вольную борьбу, дочка на гимнастику. Младшую дочь тоже планируем отдать в городскую школу. Также в городе закупаем запчасти, лекарства, продукты. Словом, все равно нам приходится ездить в Улан-Удэ постоянно.
Взялся за дело
Но, помимо тех, кто не верил в мечту начинающего фермера, были и те, кто ему помогал безвозмездно. В организационном плане - с оформлением бумаг, земель - не раз выручал глава Селенгинского района Станислав Гармаев. Были и другие неравнодушные.
«В Кяхте есть фермер-предприниматель Виталий Самбуев, твердо стоящий на ногах. Я обратился к нему за помощью, рассказал о своих планах, что хочу развиваться. Мы были с ним до этой встречи незнакомы, но он решил мне помочь. И дал племенное поголовье казахской белоголовой в долг. Это была для меня мощная поддержка. Мало кто без процентов в долг вот так дает в наше время», - вспоминает Доржи.
Сначала 30 голов скота, затем еще 30. Потом начинающий фермер выиграл грант минсельхоза – 1,5 млн рублей. Взял еще молодняк. Скота становилось так много, что пришлось задуматься о кормовой базе. Сейчас у Эрдынеева около 1,5 гектара угодий и 500 голов маточного скота.
- Когда поголовье выросло, стала необходима кормовая база. Начал сеять зерновые кормовые, чтобы кормить скот. Высаживаем пшеницу, овес, «зеленку». Часть земли - в собственности, часть - в аренде.
На днях Доржи принял участие в проекте XXIV Пандито Хамбо ламы Дамбы Аюшеева «Социальная отара», приняв в свое хозяйство еще и 300 овец. По условиям программы через два года ему нужно ежегодно возвращать по 100 ягнят.
- Я хочу купить еще 200 голов уже на свои деньги, чтобы отара стала полноценной, - добавляет Доржи. – Условия программы, думаю, выполню, я человек ответственный.
Кроме того, предприниматель решил заняться для души и породистыми английскими скакунами. Доржи хочет побеждать с ними на скачках и поэтому вкладывается в их дрессировку, хороший уход. Старший сын без ума от грациозных коней и уже вовсю готовится к скачкам, гоняя на английских жеребцах.
Сегодня Доржи Эрдынеев - успешный предприниматель, опытный фермер. У него несколько заимок, он дал работу многим землякам. И не только сумел встать на ноги сам, заработав на сытую жизнь многодетной семьи, но теперь помогает другим нуждающимся (каким и он был когда-то) в помощи. Оказывает помощь в строительстве дацанов. В ближайшие годы хочет помогать односельчанам вставать на ноги, безвозмездно передавая им овец.
И сегодня Доржи снова ставит перед собой все новые и смелые планы.
«Планирую открыть убойный цех прямо у себя на местности. Также было бы неплохо наладить хотя бы маленькое производство полуфабрикатов: пельменей, тушенки и др.»
Местность Ноехон местные жители называют между собой островом Свободы.
- И правда только здесь чувствую себя абсолютно свободным и осознаю, что я дома. Очень надеюсь, что и мои дети также смогут найти свой истинный путь и себя, как нашел я, - надеется Доржи Эрдынеев.
Василиса Шишкина, «Номер один».
Понравился сайт?Поделись с друзьями!
Статистика ВК сообщества "Сделано в Бурятии"
Товары, продукты, дикоросы, фермерство, ремесла, творчество, искусство, handmade, экономика, бизнес и предпринимательство Бурятии 03
12 184
217438-ое место по числу подписчиков
6.57%
13.57%
сегодня 1 (0.01%)
за неделю 14 (0.12%)
за месяц 129 (1.07%)
Графики роста подписчиков
Лучшие посты
Тапочки из Аршана выходят на региональный уровень
Мастерицы из Тункинского района примут участие в Фестивале ремёсел Прибайкалья
На фестиваль ремёсел Прибайкалья, который пройдёт 17-18 июня в посёлке Усть-Ордынский Иркутской области, приглашены три мастерицы из посёлка Аршан Тункинского района Бурятии - Байгалма Галсанова, Жаргалма Бакшиханова и Марина Жапова. Они покажут свои навыки в технике сухого и мокрого валяния. С её помощью они изготавливают из овечьей шерсти различную обувь: тапочки, чуни, сапожки.
Фестиваль ремёсел – часть большого проекта по созданию этнокультурного кластера, который, как утверждают организаторы, в скором времени объединит ремесленников Прибайкальских регионов в некое цеховое братство. 17 июня – накануне фестиваля – пройдет круглый стол, где сами мастера, деятели культуры, маркетологи, представители туристической отрасли попытаются сформировать «дорожную карту» развития кластера. На следующий день, одновременно с районным Сур-Харбаном, пройдет собственно фестиваль. В его программе – ярмарка, концерт этнической музыки и мастер-классы с участием мастеров народного творчества из Иркутской области, Бурятии и Забайкальского края.
Бурятию представят три мастерицы из Тунки, не так давно объединившиеся в мастерскую «Дулан Аршан» (в переводе с бурятского – Тёплый Аршан). Инициатором проекта стала Байгалма Галсанова. Она давно занимается продажей валяных изделий на знаменитом уличном рынке в Аршане, досконально знает спрос и предложение, сформировавшееся в этом секторе. В 2019 году Байгалма Галсанова прошла обучение у монгольского специалиста по изготовлению валяных изделий Долгор багшаа, которая проводила мастер-классы в Бурятии, и решила открыть собственную мастерскую. Пригласила поучаствовать двух подруг. Так родился новый бренд «Дулан Аршан».
Самый известный на сегодняшний день клиент мастерской «Дулан Аршан» – это стилист и суперзвезда Сергей Зверев. Два года назад, в новогодние праздники, он посетил Аршан и прошёлся по местному рынку, где приобрёл у Байгалмы Галсановой синие шерстяные тапочки. Фотографию тапочек он выставил в свои соцсети, чем, конечно, сделал мастерицам дополнительную рекламу. Обувь настолько понравилась суперзвезде, что он попросил сделать ему еще одну пару тапочек. Только уже не синих, а бирюзовых, для мамы.
Как рассказывает Галсанова, их мастерская работает как по типовым проектам, так и по индивидуальным заказам, поэтому просьбу стилиста они выполнили, бирюзовые тапочки сделали.
Сейчас мастерицы готовятся к участию в фестивале ремёсел Прибайкалья. Как рассказал координатор проекта Алексей Елизарьев, в Тункинском районе, по его мнению, сформировалась особая техника народного творчества, более утилитарная, рассчитанная на потребителя, поэтому организаторы особо рассчитывали на приезд мастеров из Аршана. «Уверен, что им будет интересно на нашем фестивале, а для нас будет очень важно познакомиться с их опытом», - заключил он.
Проект «Фестиваль ремёсел Прибайкалья: создание этнокультурного кластера» реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
Мастерицы из Тункинского района примут участие в Фестивале ремёсел Прибайкалья
На фестиваль ремёсел Прибайкалья, который пройдёт 17-18 июня в посёлке Усть-Ордынский Иркутской области, приглашены три мастерицы из посёлка Аршан Тункинского района Бурятии - Байгалма Галсанова, Жаргалма Бакшиханова и Марина Жапова. Они покажут свои навыки в технике сухого и мокрого валяния. С её помощью они изготавливают из овечьей шерсти различную обувь: тапочки, чуни, сапожки.
Фестиваль ремёсел – часть большого проекта по созданию этнокультурного кластера, который, как утверждают организаторы, в скором времени объединит ремесленников Прибайкальских регионов в некое цеховое братство. 17 июня – накануне фестиваля – пройдет круглый стол, где сами мастера, деятели культуры, маркетологи, представители туристической отрасли попытаются сформировать «дорожную карту» развития кластера. На следующий день, одновременно с районным Сур-Харбаном, пройдет собственно фестиваль. В его программе – ярмарка, концерт этнической музыки и мастер-классы с участием мастеров народного творчества из Иркутской области, Бурятии и Забайкальского края.
Бурятию представят три мастерицы из Тунки, не так давно объединившиеся в мастерскую «Дулан Аршан» (в переводе с бурятского – Тёплый Аршан). Инициатором проекта стала Байгалма Галсанова. Она давно занимается продажей валяных изделий на знаменитом уличном рынке в Аршане, досконально знает спрос и предложение, сформировавшееся в этом секторе. В 2019 году Байгалма Галсанова прошла обучение у монгольского специалиста по изготовлению валяных изделий Долгор багшаа, которая проводила мастер-классы в Бурятии, и решила открыть собственную мастерскую. Пригласила поучаствовать двух подруг. Так родился новый бренд «Дулан Аршан».
Самый известный на сегодняшний день клиент мастерской «Дулан Аршан» – это стилист и суперзвезда Сергей Зверев. Два года назад, в новогодние праздники, он посетил Аршан и прошёлся по местному рынку, где приобрёл у Байгалмы Галсановой синие шерстяные тапочки. Фотографию тапочек он выставил в свои соцсети, чем, конечно, сделал мастерицам дополнительную рекламу. Обувь настолько понравилась суперзвезде, что он попросил сделать ему еще одну пару тапочек. Только уже не синих, а бирюзовых, для мамы.
Как рассказывает Галсанова, их мастерская работает как по типовым проектам, так и по индивидуальным заказам, поэтому просьбу стилиста они выполнили, бирюзовые тапочки сделали.
Сейчас мастерицы готовятся к участию в фестивале ремёсел Прибайкалья. Как рассказал координатор проекта Алексей Елизарьев, в Тункинском районе, по его мнению, сформировалась особая техника народного творчества, более утилитарная, рассчитанная на потребителя, поэтому организаторы особо рассчитывали на приезд мастеров из Аршана. «Уверен, что им будет интересно на нашем фестивале, а для нас будет очень важно познакомиться с их опытом», - заключил он.
Проект «Фестиваль ремёсел Прибайкалья: создание этнокультурного кластера» реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
Экопродукты из теплиц Бурятской ГСХА поступают в фирменные магазины «Николаевский».
Бурятская государственная сельскохозяйственная академия начала реализацию продукции собственного производства. Баклажаны и салат уже прошли процедуру сертификации.
На товары под наименованиями «Баклажаны свежие защищённого грунта» и «Салат латук свежий защищённого грунта» выданы декларации о соответствии по нормативам Евразийского экономического союза
Продукция изготовлена в соответствии с ГОСТами и техническими условиями. Полностью отвечает требованиям технического регламента таможенного союза «О безопасности пищевой продукции».
Овощи прошли испытания в лаборатории Государственного регионального центра, стандартизации, метрологии и испытаний в Республике Бурятия, а также в Бурятской республиканской научно-производственной ветеринарной лаборатории.
Продукция БГСХА показала свою полную безопасность. По результатам испытаний овощи тепличного хозяйства БГСХА практически не содержат никаких нитратов и тяжёлых металлов. Являются экологически чистыми. Лабораторные испытания показали, что массовая доля пестицидов, свинца, мышьяка, кадмия, ртути, стронция близка к 0,0 мг/кг. Санитарно-паразитологическими исследованиями не обнаружены патогенные организмы, в том числе сальмонеллы, и гельминты.
- Такой хороший результат, достигнут за счёт того, что при выращивании данных овощных культур у нас не применялись различные вредные агрохимикаты, пестициды и минеральные удобрения. Для защиты растений от вредителей мы использовали только органические биопрепараты и удобрения в определённых ограниченных количествах. Они абсолютно безвредны для растений и не дают накоплений нитратов, - рассказал Баир Батоевич Цыбенов, заведующий Учебно-научного производственного полигона «Агротех» Бурятской ГСХА.
Сейчас в сеть фирменных магазинов «Николаевский» поставили первую партию баклажанов, 150 кг. Каждую неделю планируется поставка по 200 кг. Всего за текущий сезон планируется поставить до 1,5 тонны баклажанов.
Вслед за баклажанами в торговую сеть и перерабатывающие компании из БГСХА поступят томаты, салат, сладкий перец, морковь, белокачанная капуста и картофель. В небольших объёмах будут реализованы зелёный лук и огурцы.
Прежде чем попасть на прилавки магазинов, вся продукция также пройдёт лабораторные испытания.
Бурятская государственная сельскохозяйственная академия начала реализацию продукции собственного производства. Баклажаны и салат уже прошли процедуру сертификации.
На товары под наименованиями «Баклажаны свежие защищённого грунта» и «Салат латук свежий защищённого грунта» выданы декларации о соответствии по нормативам Евразийского экономического союза
Продукция изготовлена в соответствии с ГОСТами и техническими условиями. Полностью отвечает требованиям технического регламента таможенного союза «О безопасности пищевой продукции».
Овощи прошли испытания в лаборатории Государственного регионального центра, стандартизации, метрологии и испытаний в Республике Бурятия, а также в Бурятской республиканской научно-производственной ветеринарной лаборатории.
Продукция БГСХА показала свою полную безопасность. По результатам испытаний овощи тепличного хозяйства БГСХА практически не содержат никаких нитратов и тяжёлых металлов. Являются экологически чистыми. Лабораторные испытания показали, что массовая доля пестицидов, свинца, мышьяка, кадмия, ртути, стронция близка к 0,0 мг/кг. Санитарно-паразитологическими исследованиями не обнаружены патогенные организмы, в том числе сальмонеллы, и гельминты.
- Такой хороший результат, достигнут за счёт того, что при выращивании данных овощных культур у нас не применялись различные вредные агрохимикаты, пестициды и минеральные удобрения. Для защиты растений от вредителей мы использовали только органические биопрепараты и удобрения в определённых ограниченных количествах. Они абсолютно безвредны для растений и не дают накоплений нитратов, - рассказал Баир Батоевич Цыбенов, заведующий Учебно-научного производственного полигона «Агротех» Бурятской ГСХА.
Сейчас в сеть фирменных магазинов «Николаевский» поставили первую партию баклажанов, 150 кг. Каждую неделю планируется поставка по 200 кг. Всего за текущий сезон планируется поставить до 1,5 тонны баклажанов.
Вслед за баклажанами в торговую сеть и перерабатывающие компании из БГСХА поступят томаты, салат, сладкий перец, морковь, белокачанная капуста и картофель. В небольших объёмах будут реализованы зелёный лук и огурцы.
Прежде чем попасть на прилавки магазинов, вся продукция также пройдёт лабораторные испытания.
Житeль Бypятии пpeвpaтил мaлeнькyю фepмy в кpyпнoe пpeдпpиятиe🧑
Bиктop Mяcникoв живeт в дepeвнe и paзвивaeт ceльcкoe xoзяйcтвo. O тoм, кaк тpyдoлюбиe и пoддepжкa государства пpивeли к бoльшим пepeмeнaм - в сюжете АригусСтраусиное ранчо открыли в Иволгинском районе Бурятии
Ранчо «Иволгинское» открыли в местности между селами Иволгинск и Каленово.
Разведение этих птиц стало еще одним видом деятельности крестьянско-фермерского хозяйства Туяны Бороевой.
В администрации района отмечают, что открытие страусиного ранчо на территории района удачно вплетается в концепцию агротуризма, согласно которой отдых в сельской местности, проживание в условиях, приближенных к деревенским, вовлечение в сельскохозяйственное производство становится одним из способов повысить привлекательность сельской территории. Открытие ранчо стало возможным благодаря гранту Минсельхоза РФ.
На ранчо сегодня обитают восемь страусов (два африканских и шесть австралийских), цесарка, павлин, кролик (все - по одному), экзотические куры. Все они неприхотливы в пище, выдерживают слабый мороз, доброжелательны к людям. В планах у предпринимателя - расширение хозяйства за счет кроликов, павлинов, енота.
Кроме того на ферме содержатся 24 коровы, а значит, реализуется молоко, сливки, творог. И, конечно, яйца, причем от самых разных кур. Есть несколько лошадей бурятской породы, которые после джигитовки подойдут для катания туристов. В нескольких юртах можно со временем устроить людей. Готова земля для обустройства спортивной и игровой площадок, бассейна, декоративно-курортной зоны, гостиничного комплекса. А еще в недалеком будущем здесь появится музей в национальном стиле.
Ранчо «Иволгинское» открыли в местности между селами Иволгинск и Каленово.
Разведение этих птиц стало еще одним видом деятельности крестьянско-фермерского хозяйства Туяны Бороевой.
В администрации района отмечают, что открытие страусиного ранчо на территории района удачно вплетается в концепцию агротуризма, согласно которой отдых в сельской местности, проживание в условиях, приближенных к деревенским, вовлечение в сельскохозяйственное производство становится одним из способов повысить привлекательность сельской территории. Открытие ранчо стало возможным благодаря гранту Минсельхоза РФ.
На ранчо сегодня обитают восемь страусов (два африканских и шесть австралийских), цесарка, павлин, кролик (все - по одному), экзотические куры. Все они неприхотливы в пище, выдерживают слабый мороз, доброжелательны к людям. В планах у предпринимателя - расширение хозяйства за счет кроликов, павлинов, енота.
Кроме того на ферме содержатся 24 коровы, а значит, реализуется молоко, сливки, творог. И, конечно, яйца, причем от самых разных кур. Есть несколько лошадей бурятской породы, которые после джигитовки подойдут для катания туристов. В нескольких юртах можно со временем устроить людей. Готова земля для обустройства спортивной и игровой площадок, бассейна, декоративно-курортной зоны, гостиничного комплекса. А еще в недалеком будущем здесь появится музей в национальном стиле.
В Улан-Удэ дарят вторую жизнь ненужным вещам
Проекту с ёмким и лаконичным названием «Ниточка» уже два года. За это время он перерос из благотворительного магазина в нечто большее. О социальных и экологических задачах, которые решает её команда, и открытии интересного производства, в интервью «Байкал-Dailу» рассказала владелица «Ниточки» Евгения Алексеева
- Расскажите, пожалуйста, про свой проект. Как возникла идея создания «Ниточки»?
- Идею чарити-шопа (благотворительный магазин – прим. ред.) я увидела в Санкт-Петербурге, когда жила и работала там. Мне очень понравилось то, чем занимаются девушки, открывшие подобный магазин. Было интересно следить за тем, как туда относят старые вещи и что дальше с ними происходит. Потом я была в Финляндии, где очень сильно развита переработка вторичного сырья, в том числе и текстильных отходов (материалы, оставшиеся в процессе производства пряжи, волокнистых и других нетканых изделий – прим. ред.), производство.
Меня воодушевила концепция: сделать так, чтобы вещи, которыми уже не пользуются, не оказались на свалках, а превратились в какой-то ценный ресурс. Так как я технарь по образованию, возникла мысль довести в будущем эту большую идею до переработки. В этом есть смысл, чтобы цикл был замкнутым, экономика была закрытой: производим-перерабатываем.
Я вдохновилась идеей, потом ушла в декрет, приехала в Улан-Удэ, однако меня не покидала мысль осуществить этот проект. Я попробовала, и в 2020 году мы вышли в информационное поле, в соцсеть, рассказали, что принимаем ненужные вещи, и начали выстраивать систему благотворительного сбора. Через два месяца открыли первый чарити-шоп на Ленина.
- Проект стал известным и, скорее всего, за два года трансформировался. Что такое сейчас «Ниточка»?
- Сейчас «Ниточка» — это сервис по сбору ненужных вещей. Мы выстраиваем инфраструктуру, чтобы было удобно пользоваться нашими контейнерами, удобно донести ненужные вещи не до мусорки, а до нас, и понимать, зачем это нужно. Эти вещи мы превращаем в решение разных вопросов. Проше говоря, из этого ненужного ресурса мы стараемся делать что-то полезное: часть вещей раздаём нуждающимся, часть – отправляем в магазин, оставшееся – на переработку. Какие-то вещи отправляются в приюты для животных, используются в качестве подстилок. То, с чем ничего нельзя сделать, отправляется на полигон.
Если отобразить нашу деятельность в цифрах, то за прошлый год 90 тонн вещей не попали на городские мусорки, 1200 семей получили гуманитарную поддержку, с 10 организациями мы сотрудничаем – фондами, ТОСами, общественными организациями, в том числе в районах. Это два чарити-шопа в Улан-Удэ, пять контейнеров. Вскоре число последних увеличится. В 2021 году фонд «Озеро Байкал» поддержал нас ещё тремя контейнерами, которые мы должны будем установить в этом году. Соответственно, объёмы принимаемых вещей должны увеличиться, и текстиля должно попадать на свалку меньше.
Если вернуться к изначальной задаче, то это не зависеть ни от кого, а уметь самим зарабатывать деньги, иначе вся эта система работать не будет. Очень нравится идея венчурной филантропии – когда деньги и благотворительность идут рядом, и это нормально, любая крупная организация приходит к этому. Повторюсь, задача – уметь самим зарабатывать деньги, иначе это не будет работать, никто это никогда не поддержит, ну, разве что один раз грант выиграешь и всё.
Мы не зависим ни от кого в плане доллара, каких-то внешних политических моментов, потому что всё это внутри города, республики строится, и это здорово. Мне кажется, это такая ресурсная штука, которую надо развивать.
- Как два года назад восприняли необычное начинание близкие люди? Отговаривали?
- Отговаривали. Есть же такой способ: чтобы получить обратную связь, нужно рассказать всем о своей задумке, посмотреть на их реакцию. Я действительно так делала, рассказывала знакомым, мужу, родителям - все меня не поддерживали. Они говорили, что всё это сложно, «не занимайся ерундой, зачем тебе тратить столько времени и сил», но я верю, что это только начало большой идеи, проекта и, возможно, большой организации в будущем. Это нужно делать, это необходимо. И спустя два года родные и близкие увидели, что я не сдаюсь, сейчас они все помогают мне.
- А как приняли проект жители Улан-Удэ, республики?
- Очень много отзывов, положительной реакции было как в самом начале, так и на протяжении двух лет. Получаем обратную связь и слова поддержки. Конечно, есть люди, которые не понимают, что мы делаем. Есть люди, которые спрашивают, «почему мы сдаём, а вы продаёте». Это такой важный момент, мы абсолютно открыто транслируем, показываем, как устроена работа, организация «Ниточка», что делается с ненужными вещами.
Поделюсь нашей радостью и поводом для гордости. В прошлом году мы получили грант при поддержке минпромторга Бурятии, и у нас получилось запустить небольшое производство. Это переработка текстильных отходов. Здесь необходима ткань натурального состава. Если синтетика присутствует, то она не должна преобладать; можно, чтобы соотношение было 50/50. Чистая синтетика, синтепон, кожа, мех не годятся; не принимаются нижнее бельё, колготки и носки; всё остальное - да. Это всё перерабатывается, и производится регенерированное волокно.
Как это происходит? Щипательная машина преобразовывает ткань до ваты-наполнителя, пушистого материала, который используется во многих производствах – мебели, декоративных подушек. Из него делают также ватин, утеплительный материал; используется он и в производстве линолеума, при каких-то дорожных работах. Спектр достаточно большой, но надо понимать, что мы делаем только первые шаги: месяц сотрудничаем с московской компанией, поставляем материал. Был спрос и в республике в сфере дизайнеров, они хотели попробовать его в качестве наполнителя для прикольных дизайнерских вещей. То есть сейчас мы смотрим, оцениваем рынок.
Делаем обтирочную ветошь, в ней нуждаются СТО, предприятия, которые работают с маслами, где необходима обтирка. На неё существует определённый ГОСТ – нарезаем ткань по ГОСТУ, убираем фурнитуру, и этого достаточно для того, чтобы сделать пригодную для использования тряпку.
Ветошь обычно закупается из других регионов, большие профильные предприятия есть в Иванове, Челябинске, на Дальнем Востоке и в Сибири таких фирм нет. Мы занимаемся этим в Бурятии и поставляем обтирочную ветошь нескольким СТО в республике, в соседней Чите. Их немного, но и объёмы у нас небольшие: какую-то свою часть мы закрываем.
Вообще переработка сама по себе убыточна, она ни в одной стране, ни в одном городе без поддержки государства работать не будет: как бы кто ни хотел, ни старался, инициативу ни проявлял, это очень затратно. В этом вопросе помогать надо однозначно. Если взять опыт других стран, они поддерживают такие предприятия, подвязываясь именно к объёму мусора: сколько мусора они переработали.
- Как вы думаете, люди в республике привыкают к идее сдачи ненужных вещей, осознанного потребления?
- Я думаю, постепенно привыкают. Одни ещё не знают про проект, другие не знают, что сдавать: поступает много вопросов, и мы постоянно рассказываем, показываем. На самом деле это культура, как относиться к вещи, которая тебе не нужна. И очень важно понимать – всегда это транслируем – мы живём во время перенасыщения рынка. Очень много вещей сейчас. Очень много вещей, которые мы надеваем 1-2 раза. Очень много вещей, которые покупаются и не носятся: приобретают, основываясь на каких-то эмоциях, но понятия не имеют, зачем они, собственно, нужны.
При этом, по Росстату 2018-2019 гг., по опросам 15% семей России не могут позволить себе купить новую вещь. Мы внутри нашей республики, внутри нашего города тоже видим, что много социально незащищённых людей, которым просто нечего надеть. Этот момент стараемся прорабатывать, закрывать потребность, потому что вещи, которые ещё имеют право на жизнь, есть и их много.
- С какими трудностями сталкивались в процессе работы?
- Трудности есть всегда. Самая главная из них – размышления, что делать с вещами. Мы постоянно ищем благотворительные организации, в том числе в районах, чтобы одежда дошла до конечного потребителя, до того, кто в ней нуждается. Если кто-то болеет шопоголизмом, приходите к нам на сортировку, вылечим сразу.
Есть проблема с логистикой, потому что обслуживание контейнеров стоит денег, это дорого. На сегодня единственный источник дохода – это пока магазины. Мы очень стараемся развить сектор секонд-хенда: туда попадают только классные оригинальные вещи, и у нас бросовые цены, чтобы проект мог существовать, то есть мы строим самоокупаемую модель. У магазинов в Питере и Москве классно получается продавать вещи, и они могут на секонд-хенде работать в прибыль. У нас таких возможностей нет, мы привлекаем любые другие варианты, гранты. И моя цель – чтобы проект работал, чтобы система была отлажена.
Ещё есть сложность с кадрами, думаю, везде такая проблема существует, потому что платить много не можем - мы больше за идейных. То есть с нами остаются те люди, которые разделяют наши идеи, ценности. Дружим и болеем за всё вместе.
В целом, всегда есть задачи, которые надо решать: учиться продавать, быть конкурентным, настраивать благотворительный сектор. Занимаюсь этим всем я одна, очень не хватает людей. Буду рада, если кто-то прочитает и захочет откликнуться и присоединиться к нашей команде.
- Нет ли выгорания из-за того, что большая часть вопросов на вас?
- Наверное, это больше не про выгорание, а состояние беспомощности, когда опускаются руки. Но я всегда думаю, если ты на полпути умрёшь, памятник никто тебе не поставит. Раз уж начал, то доводи до конца.
К задачам и проблемам отношусь позитивно, никто же меня не заставлял начинать это, я сама инициировала. И здорово, что люди объединяются, подключаются, всегда в какой-то сложный момент появляется кто-то нужный.
- Есть ли какие-то трогательные истории, которые случались за время работы?
- Мне кажется, самое трогательное – это слова, когда люди приходят за одеждой. Они говорят: «Спасибо, нам было не во что одеть ребёнка», «Спасибо, что вы есть». Хотя в душе думаю, у нас такой ужасный склад, хочется его довести до ума, но требуется много сил и вложений. И у нас вещи в мешках, люди ищут сами, смотрят по категориям, потом искренне благодарят за помощь.
Мы сотрудничаем с компанией «Байкалия», они увозят вещи в Прибайкальский район, раздают, рассказывают, предоставляют нам отчёты. Это очень круто. Также отвозим одежду в Хоринский район с помощью религиозной организации, через ТОСы - в Селенгинский, Бичурский, Тарбагатайский районы.
- Что планируете в дальнейшем?
- Планы развиваться, увеличивать инфраструктуру - мы хотим, чтобы у нас было больше контейнеров по городу. Планируем выстроить нормальную работу склада, надеюсь, нам помогут в этом вопросе. Возможно, будем открывать ещё один чарити-шоп, пока думаем.
Конечно, хотим выстраивать переработку, мне очень интересна эта сфера, я хочу развиваться в этом направлении. В России переработки мало, тем более текстильной.
- Напоследок расскажите, пожалуйста, какие вещи вы принимаете от желающих?
- Мы принимаем любые вещи – женские, мужские и детские в чистом состоянии, без запаха, это важный фактор. Даже если вещь хорошая, но имеет запах или сырая, или с плесенью, она не подлежит ни благотворительности, ни переработке. С ней ничего нельзя сделать.
Вещи на переработку – это любые ткани натурального состава, это старые, непригодные для носки футболки, халаты, полотенца, постельное бельё и другие вещи, кроме синтетики, кожи и меха.
Нижнее бельё, колготки, носки мы не принимаем с точки зрения гигиены.
Мы принимаем обувь только в хорошем состоянии. Если отбиты носки, сломана фурнитура, каблуки «пошорканы», то обувь не подлежит сдаче. Обо всех условиях можете прочитать на наших страничках в социальных сетях.
Адреса благотворительных магазинов «Ниточка»:
1. улица Ленина, 7/2;
2. Сахьяновой, 21, блок 2 (остановка ТСК).
[club211046252|Charity shop Ниточка/ Больше чем секонд-хенд].
Проекту с ёмким и лаконичным названием «Ниточка» уже два года. За это время он перерос из благотворительного магазина в нечто большее. О социальных и экологических задачах, которые решает её команда, и открытии интересного производства, в интервью «Байкал-Dailу» рассказала владелица «Ниточки» Евгения Алексеева
- Расскажите, пожалуйста, про свой проект. Как возникла идея создания «Ниточки»?
- Идею чарити-шопа (благотворительный магазин – прим. ред.) я увидела в Санкт-Петербурге, когда жила и работала там. Мне очень понравилось то, чем занимаются девушки, открывшие подобный магазин. Было интересно следить за тем, как туда относят старые вещи и что дальше с ними происходит. Потом я была в Финляндии, где очень сильно развита переработка вторичного сырья, в том числе и текстильных отходов (материалы, оставшиеся в процессе производства пряжи, волокнистых и других нетканых изделий – прим. ред.), производство.
Меня воодушевила концепция: сделать так, чтобы вещи, которыми уже не пользуются, не оказались на свалках, а превратились в какой-то ценный ресурс. Так как я технарь по образованию, возникла мысль довести в будущем эту большую идею до переработки. В этом есть смысл, чтобы цикл был замкнутым, экономика была закрытой: производим-перерабатываем.
Я вдохновилась идеей, потом ушла в декрет, приехала в Улан-Удэ, однако меня не покидала мысль осуществить этот проект. Я попробовала, и в 2020 году мы вышли в информационное поле, в соцсеть, рассказали, что принимаем ненужные вещи, и начали выстраивать систему благотворительного сбора. Через два месяца открыли первый чарити-шоп на Ленина.
- Проект стал известным и, скорее всего, за два года трансформировался. Что такое сейчас «Ниточка»?
- Сейчас «Ниточка» — это сервис по сбору ненужных вещей. Мы выстраиваем инфраструктуру, чтобы было удобно пользоваться нашими контейнерами, удобно донести ненужные вещи не до мусорки, а до нас, и понимать, зачем это нужно. Эти вещи мы превращаем в решение разных вопросов. Проше говоря, из этого ненужного ресурса мы стараемся делать что-то полезное: часть вещей раздаём нуждающимся, часть – отправляем в магазин, оставшееся – на переработку. Какие-то вещи отправляются в приюты для животных, используются в качестве подстилок. То, с чем ничего нельзя сделать, отправляется на полигон.
Если отобразить нашу деятельность в цифрах, то за прошлый год 90 тонн вещей не попали на городские мусорки, 1200 семей получили гуманитарную поддержку, с 10 организациями мы сотрудничаем – фондами, ТОСами, общественными организациями, в том числе в районах. Это два чарити-шопа в Улан-Удэ, пять контейнеров. Вскоре число последних увеличится. В 2021 году фонд «Озеро Байкал» поддержал нас ещё тремя контейнерами, которые мы должны будем установить в этом году. Соответственно, объёмы принимаемых вещей должны увеличиться, и текстиля должно попадать на свалку меньше.
Если вернуться к изначальной задаче, то это не зависеть ни от кого, а уметь самим зарабатывать деньги, иначе вся эта система работать не будет. Очень нравится идея венчурной филантропии – когда деньги и благотворительность идут рядом, и это нормально, любая крупная организация приходит к этому. Повторюсь, задача – уметь самим зарабатывать деньги, иначе это не будет работать, никто это никогда не поддержит, ну, разве что один раз грант выиграешь и всё.
Мы не зависим ни от кого в плане доллара, каких-то внешних политических моментов, потому что всё это внутри города, республики строится, и это здорово. Мне кажется, это такая ресурсная штука, которую надо развивать.
- Как два года назад восприняли необычное начинание близкие люди? Отговаривали?
- Отговаривали. Есть же такой способ: чтобы получить обратную связь, нужно рассказать всем о своей задумке, посмотреть на их реакцию. Я действительно так делала, рассказывала знакомым, мужу, родителям - все меня не поддерживали. Они говорили, что всё это сложно, «не занимайся ерундой, зачем тебе тратить столько времени и сил», но я верю, что это только начало большой идеи, проекта и, возможно, большой организации в будущем. Это нужно делать, это необходимо. И спустя два года родные и близкие увидели, что я не сдаюсь, сейчас они все помогают мне.
- А как приняли проект жители Улан-Удэ, республики?
- Очень много отзывов, положительной реакции было как в самом начале, так и на протяжении двух лет. Получаем обратную связь и слова поддержки. Конечно, есть люди, которые не понимают, что мы делаем. Есть люди, которые спрашивают, «почему мы сдаём, а вы продаёте». Это такой важный момент, мы абсолютно открыто транслируем, показываем, как устроена работа, организация «Ниточка», что делается с ненужными вещами.
Поделюсь нашей радостью и поводом для гордости. В прошлом году мы получили грант при поддержке минпромторга Бурятии, и у нас получилось запустить небольшое производство. Это переработка текстильных отходов. Здесь необходима ткань натурального состава. Если синтетика присутствует, то она не должна преобладать; можно, чтобы соотношение было 50/50. Чистая синтетика, синтепон, кожа, мех не годятся; не принимаются нижнее бельё, колготки и носки; всё остальное - да. Это всё перерабатывается, и производится регенерированное волокно.
Как это происходит? Щипательная машина преобразовывает ткань до ваты-наполнителя, пушистого материала, который используется во многих производствах – мебели, декоративных подушек. Из него делают также ватин, утеплительный материал; используется он и в производстве линолеума, при каких-то дорожных работах. Спектр достаточно большой, но надо понимать, что мы делаем только первые шаги: месяц сотрудничаем с московской компанией, поставляем материал. Был спрос и в республике в сфере дизайнеров, они хотели попробовать его в качестве наполнителя для прикольных дизайнерских вещей. То есть сейчас мы смотрим, оцениваем рынок.
Делаем обтирочную ветошь, в ней нуждаются СТО, предприятия, которые работают с маслами, где необходима обтирка. На неё существует определённый ГОСТ – нарезаем ткань по ГОСТУ, убираем фурнитуру, и этого достаточно для того, чтобы сделать пригодную для использования тряпку.
Ветошь обычно закупается из других регионов, большие профильные предприятия есть в Иванове, Челябинске, на Дальнем Востоке и в Сибири таких фирм нет. Мы занимаемся этим в Бурятии и поставляем обтирочную ветошь нескольким СТО в республике, в соседней Чите. Их немного, но и объёмы у нас небольшие: какую-то свою часть мы закрываем.
Вообще переработка сама по себе убыточна, она ни в одной стране, ни в одном городе без поддержки государства работать не будет: как бы кто ни хотел, ни старался, инициативу ни проявлял, это очень затратно. В этом вопросе помогать надо однозначно. Если взять опыт других стран, они поддерживают такие предприятия, подвязываясь именно к объёму мусора: сколько мусора они переработали.
- Как вы думаете, люди в республике привыкают к идее сдачи ненужных вещей, осознанного потребления?
- Я думаю, постепенно привыкают. Одни ещё не знают про проект, другие не знают, что сдавать: поступает много вопросов, и мы постоянно рассказываем, показываем. На самом деле это культура, как относиться к вещи, которая тебе не нужна. И очень важно понимать – всегда это транслируем – мы живём во время перенасыщения рынка. Очень много вещей сейчас. Очень много вещей, которые мы надеваем 1-2 раза. Очень много вещей, которые покупаются и не носятся: приобретают, основываясь на каких-то эмоциях, но понятия не имеют, зачем они, собственно, нужны.
При этом, по Росстату 2018-2019 гг., по опросам 15% семей России не могут позволить себе купить новую вещь. Мы внутри нашей республики, внутри нашего города тоже видим, что много социально незащищённых людей, которым просто нечего надеть. Этот момент стараемся прорабатывать, закрывать потребность, потому что вещи, которые ещё имеют право на жизнь, есть и их много.
- С какими трудностями сталкивались в процессе работы?
- Трудности есть всегда. Самая главная из них – размышления, что делать с вещами. Мы постоянно ищем благотворительные организации, в том числе в районах, чтобы одежда дошла до конечного потребителя, до того, кто в ней нуждается. Если кто-то болеет шопоголизмом, приходите к нам на сортировку, вылечим сразу.
Есть проблема с логистикой, потому что обслуживание контейнеров стоит денег, это дорого. На сегодня единственный источник дохода – это пока магазины. Мы очень стараемся развить сектор секонд-хенда: туда попадают только классные оригинальные вещи, и у нас бросовые цены, чтобы проект мог существовать, то есть мы строим самоокупаемую модель. У магазинов в Питере и Москве классно получается продавать вещи, и они могут на секонд-хенде работать в прибыль. У нас таких возможностей нет, мы привлекаем любые другие варианты, гранты. И моя цель – чтобы проект работал, чтобы система была отлажена.
Ещё есть сложность с кадрами, думаю, везде такая проблема существует, потому что платить много не можем - мы больше за идейных. То есть с нами остаются те люди, которые разделяют наши идеи, ценности. Дружим и болеем за всё вместе.
В целом, всегда есть задачи, которые надо решать: учиться продавать, быть конкурентным, настраивать благотворительный сектор. Занимаюсь этим всем я одна, очень не хватает людей. Буду рада, если кто-то прочитает и захочет откликнуться и присоединиться к нашей команде.
- Нет ли выгорания из-за того, что большая часть вопросов на вас?
- Наверное, это больше не про выгорание, а состояние беспомощности, когда опускаются руки. Но я всегда думаю, если ты на полпути умрёшь, памятник никто тебе не поставит. Раз уж начал, то доводи до конца.
К задачам и проблемам отношусь позитивно, никто же меня не заставлял начинать это, я сама инициировала. И здорово, что люди объединяются, подключаются, всегда в какой-то сложный момент появляется кто-то нужный.
- Есть ли какие-то трогательные истории, которые случались за время работы?
- Мне кажется, самое трогательное – это слова, когда люди приходят за одеждой. Они говорят: «Спасибо, нам было не во что одеть ребёнка», «Спасибо, что вы есть». Хотя в душе думаю, у нас такой ужасный склад, хочется его довести до ума, но требуется много сил и вложений. И у нас вещи в мешках, люди ищут сами, смотрят по категориям, потом искренне благодарят за помощь.
Мы сотрудничаем с компанией «Байкалия», они увозят вещи в Прибайкальский район, раздают, рассказывают, предоставляют нам отчёты. Это очень круто. Также отвозим одежду в Хоринский район с помощью религиозной организации, через ТОСы - в Селенгинский, Бичурский, Тарбагатайский районы.
- Что планируете в дальнейшем?
- Планы развиваться, увеличивать инфраструктуру - мы хотим, чтобы у нас было больше контейнеров по городу. Планируем выстроить нормальную работу склада, надеюсь, нам помогут в этом вопросе. Возможно, будем открывать ещё один чарити-шоп, пока думаем.
Конечно, хотим выстраивать переработку, мне очень интересна эта сфера, я хочу развиваться в этом направлении. В России переработки мало, тем более текстильной.
- Напоследок расскажите, пожалуйста, какие вещи вы принимаете от желающих?
- Мы принимаем любые вещи – женские, мужские и детские в чистом состоянии, без запаха, это важный фактор. Даже если вещь хорошая, но имеет запах или сырая, или с плесенью, она не подлежит ни благотворительности, ни переработке. С ней ничего нельзя сделать.
Вещи на переработку – это любые ткани натурального состава, это старые, непригодные для носки футболки, халаты, полотенца, постельное бельё и другие вещи, кроме синтетики, кожи и меха.
Нижнее бельё, колготки, носки мы не принимаем с точки зрения гигиены.
Мы принимаем обувь только в хорошем состоянии. Если отбиты носки, сломана фурнитура, каблуки «пошорканы», то обувь не подлежит сдаче. Обо всех условиях можете прочитать на наших страничках в социальных сетях.
Адреса благотворительных магазинов «Ниточка»:
1. улица Ленина, 7/2;
2. Сахьяновой, 21, блок 2 (остановка ТСК).
[club211046252|Charity shop Ниточка/ Больше чем секонд-хенд].
Аламжи Сыренов: «Мы сделаем все, чтобы наши защитники были сыты»
Директор «Бурятмяспрома» рассказал о том, чем живет предприятие в неспокойное время
Сегодня промышленные предприятия Бурятии оказались в новых экономических условиях. И они заставляют по-новому взглянуть на стратегию развития. Как поменялись векторы флагмана пищевой промышленности республики «Бурятмяспрома» рассказал его директор Аламжи Сыренов.
От Москвы до Дальнего Востока
- У вас довольно богатая биография: это и служба в силовых структурах, и участие в политической жизни республики. Как так вышло, что вы возглавляете одно из крупнейших предприятий Бурятии?
- В 2018 году собственники «Бурятмяспрома» поменялись, и мне предложили поработать на новой стезе. Я не стал отказываться и принял решение поработать в большой команде. Так я попал сюда, и уже четвертый год являюсь руководителем предприятия.
Если говорить о моем жизненном пути до «Бурятмяспрома, то на протяжении 20 лет я служил, при этом активно учился. Последнее, что я закончил – это Академия управления МВД России. Обучался очно, на протяжении двух лет. Закончил по специальности «Государственное и муниципальное управление» с отличием. И эти знания здесь тоже пригодились, потому что модель системы управления везде одинаковая. И ее можно применять в любой области.
По выходу на пенсию сложилось так, что мне предложили поработать на родине – в Тунке. И я не стал отказываться. Был замом главы, затем был избран в районный совет депутатов, стал председателем районного совета.
Конечно, в районе тоже приходилось участвовать в жизни предприятий, решать проблемы экономического характера. Хотя и не в таком масштабе, как здесь. «Бурятмяспром», все-таки, флагманское предприятие Бурятии. Но там я набрался опыта, который помогает мне теперь в руководстве комбинатом.
- «Бурятмяспром» - это известный бренд не только в Бурятии, но и за ее пределами. Каковы основные рынки сбыта, в каких частях страны продается продукция компании?
- Мы являемся флагманом Сибири и Дальнего Востока, крупнейшим предприятием, в штатной численности которого находится почти 500 человек. Производим большое количество консервации, более 50 наименований мясной и мясорастительной консервной продукции из традиционных видов мяса, а также из баранины, конины, мяса птицы. Не менее 100 видов вареных, копченых, сырокопченых колбас, ветчин, сосисок, сарделек и деликатесов и свыше 40 наименований полуфабрикатов.
От Москвы до Дальнего Востока наша продукция пользуется популярностью. Мы входим в топ-15 перерабатывающих предприятий Российской Федерации и держим марку. Ежегодно мы получаем золотые медали. Мы представляем несколько наших наименований – и консервации, и колбасной продукции, на различных международных выставках. И нигде не остаемся без каких-то наград. Везде отвечают и по вкусовым качествам, и по подходу к производству.
- Как происходит контроль качества на «Бурятмяспроме»?
- У нас есть единственная в Бурятии аттестованная лаборатория. Все поступающее сырье проходит через лабораторные испытания. Затем, оно поступает на переработку, где на каждом этапе отслеживается соблюдение всех норм. Когда продукция готова, ее проверяют специалисты отдела производственного контроля. Без их согласия, без их подписи продукция на прилавки попасть не может. В этом отделе работает порядка 8 человек, и без этого отдела такие крупные предприятия не могут существовать, чтобы не уронить свою марку.
Разворот на восток
- На фоне спецоперации, западных санкций и переориентации экономики на восток, как изменилась стратегия предприятия?
- Стратегия, я думаю, что у всех переработчиков и производственников поменялась. Дело в том, что наше предприятие работает на импортной технике. В 2011 году комбинат закупил импортное оборудование для колбасного, консервного заводов. И в связи с введением санкций мы остро столкнулись с проблемой поставок из-за рубежа.
Договоры у нас были прямые – с итальянцами, французами, немцами. В феврале мы начали уже искать, каким образом поставить ту или иную деталь. Там, где не нашли выхода, мы обратились на наши предприятия. На Улан-Удэнский авиационный завод, в Иркутск, Красноярск. Чтобы они помогли нам изготовить ту или иную деталь.
Помимо этого, мы решили пересмотреть стратегию в целом. Я ездил в Монголию, посмотрел примерно такой же комбинат, как наш, проконсультировался. В итоге мы вышли на китайских производителей, которым на сегодняшний день не представляет труда изготовить все, что нам требуется.
Сейчас я могу сказать, что у нас получается. Думаю, что все будет нормально, и простоев в работе комбината не будет.
- Недавно стало известно о строительстве завода по производству консервных банок для нужд «Бурятмяспрома». Это совместный проект российского и монгольского бизнеса. Какова его история?
- Как раз в поисках инвестора в Монголии я познакомился с представителями бизнеса, предложил им такой проект. Они изучили экономику этой отрасли и приняли решение инвестировать порядка миллиона долларов в наш комбинат. То есть – строительство с нуля жестяно-баночного цеха. Что нам дает жестяно-баночный цех? Сегодня мы тару закупаем в Магнитогорске и Приморском крае. Это порядка 5 тысяч километров на запад (туда-обратно) и в Приморье порядка 3 тысяч километров.
Везти пустую тару экономически нецелесообразно. Цена самого продукта увеличивается за счет накладных расходов. И, я думаю, что это решение будет оптимальным, и мы станем еще более конкурентоспособными на рынке России.
Сегодня наши компаньоны закупили технику, и 1 сентября уже планируется запуск производства тары под паштеты – ламистерную линию. Это небольшие (50-100 грамм) упаковки. Ранее они нам поставлялись из Сербии. В России это не производилось, и из-за ограничений поставки остановились.
А уже 1 октября планируется запустить основное производство по жестяным баночным изделиям. Это совместное российско-монгольское предприятие, мы его назвали «Байкальская жестяная компания».
Источники сырья
- Какова на сегодня доля местного мяса в закупаемом сырье? Как она изменилась за последние годы?
- До 2019 года прием у местного населения, то есть так называемый подворный забой, был запрещен. В 2019 году нам удалось решить этот вопрос с Россельхознадзором, с управлением ветеринарии, и мы открыли пункт приема мяса у местного населения. Я думаю, эта идея оказалась удачной. Люди всегда сталкиваются с проблемой на рынках, где производится приемка мяса.
У нас есть аттестованные ветеринары, грузчики. И население, увидев свою выгоду, что все происходит оперативно, расчеты сразу на местах, начало активно сотрудничать с нами. Привозить то, что вырастили, к нам на комбинат. Пока еще не очень много, но в общем объеме местное мясо занимает порядка 25-30%. Максимальное количество – порядка 2 тысяч тонн. Для сравнения – мы в месяц перерабатываем около 600 тонн мяса. А 2 тысячи тонн – это грубо говоря на 3 месяца работы.
Конечно, местное сырье отличается по своим вкусовым качествам. И эта продукция пользовалась спросом. Но, к сожалению, наши сельхозпроизводители не могут нас обеспечить на 100%.
- Недавно стало известно, что впервые за долгое время были разрешены поставки монгольского мяса. В чем преимущества мяса из Монголии? Каковы сегодня перспективы по производству продукции из монгольского мяса?
- Перспективы есть. Мы заключили контракт, договорились с Россельхозом о поставке мяса из Монголии. В ходе переговоров нам удалось убедить, что нам это мясо необходимо для переработки. Заключили контракт на 1200 тонн. Недавно первые 20 тонн к нам поступили. И, я думаю, в ближайшее время мы доведем поставки до 300 тонн. А после будем заключать уже новые контракты на осенне-зимний период.
Монгольское мясо очень сильно отличается по своим характеристикам. Мы понимаем, что у них пастбищное, намадное кочевое животноводство – все это осталось. По цвету, по вкусу, по содержанию аминокислот оно очень отличается в лучшую сторону. В России же сейчас большей популярностью пользуется стойловое содержание, что сказывается на характеристиках мяса.
Человеческий фактор
- Известно, что Алексей Цыденов часто лоббирует интересы бурятских промышленных флагманов на федеральном уровне. Участвует ли глава Бурятии в развитии предприятия и каким образом?
- Когда у нас появилась проблема в переговорах с Россельхознадзором, я обратился к Алексею Самбуевичу. Он очень оперативно среагировал на это, дозвонился до руководства и дал указание, чтобы нам оказали помощь в этом направлении. После этого наш план удался.
Мы стараемся часто не беспокоить Алексея Самбуевича. Но бывают моменты, когда приходится обращаться. Все в республике знают, что можно очень быстро решить вопросы напрямую с Алексеем Самбуевичем.
- Актуальна ли для предприятия проблема дефицита кадров, с которой столкнулись многие отрасли в республике?
- Этот вопрос, действительно, очень актуален. Мы все помним 90-е годы. То поколение, которое должно было сейчас прийти на производство, их просто нет. Такая ситуация была в 90-х годах, мы все это прекрасно понимаем.
Да, предприятию сейчас не хватает квалифицированных кадров. Но на нашем комбинате трудятся династии в несколько поколений. Мы всегда это поддерживаем: если кто-то приводит на производство своих детей, внуков, мы только за.
У нас есть мясопромышленный колледж, который по нашим специальностям выпускает молодых специалистов. Но при этом, немногие выпускники сразу идут на производство.
По инженерам-механикам у нас проблем нет, потому что выпуск студентов по этой специальности во ВСГУТУ позволяет заместить кадры, которые уходят. По ветеринарам – Бурятская сельскохозяйственная академия тоже в этом направлении работает. Технологи тоже у нас есть. Проблема именно с рабочими специальностями. Там требуется вливание новых кадров.
- В годы Великой Отечественной Войны улан-удэнский мясокомбинат был поставщиком продукции Советской армии и награжден Орденом Ленина. Сохранена ли традиция на «Бурятмяспроме»?
- Да, эти традиции продолжаются. Мы являемся поставщиком в Росрезерв, у нас есть контракты с Росгвардией. Наша продукция сегодня идет и в зону спецоперации. Обязательства, которые мы на себя взяли, мы полностью исполняем. И мы сделаем все, чтобы наши защитники были сыты и полны сил.
- Вы единственный в Бурятии человек, награжденный двумя Орденами мужества, и 8 раз бывали в горячих точках. Что вы посоветуете и пожелаете воинам из Бурятии, которые возвращаются в родной край?
- Через такое проходить всегда тяжело. И не только для тех, кто там, но и для их близких, родных. Я нашим защитникам, бойцам хочу пожелать выдержки, иметь самообладание, беречь себя. Ну и, конечно, скорейшего возвращения. Родителям и близким – веры и терпения.
Директор «Бурятмяспрома» рассказал о том, чем живет предприятие в неспокойное время
Сегодня промышленные предприятия Бурятии оказались в новых экономических условиях. И они заставляют по-новому взглянуть на стратегию развития. Как поменялись векторы флагмана пищевой промышленности республики «Бурятмяспрома» рассказал его директор Аламжи Сыренов.
От Москвы до Дальнего Востока
- У вас довольно богатая биография: это и служба в силовых структурах, и участие в политической жизни республики. Как так вышло, что вы возглавляете одно из крупнейших предприятий Бурятии?
- В 2018 году собственники «Бурятмяспрома» поменялись, и мне предложили поработать на новой стезе. Я не стал отказываться и принял решение поработать в большой команде. Так я попал сюда, и уже четвертый год являюсь руководителем предприятия.
Если говорить о моем жизненном пути до «Бурятмяспрома, то на протяжении 20 лет я служил, при этом активно учился. Последнее, что я закончил – это Академия управления МВД России. Обучался очно, на протяжении двух лет. Закончил по специальности «Государственное и муниципальное управление» с отличием. И эти знания здесь тоже пригодились, потому что модель системы управления везде одинаковая. И ее можно применять в любой области.
По выходу на пенсию сложилось так, что мне предложили поработать на родине – в Тунке. И я не стал отказываться. Был замом главы, затем был избран в районный совет депутатов, стал председателем районного совета.
Конечно, в районе тоже приходилось участвовать в жизни предприятий, решать проблемы экономического характера. Хотя и не в таком масштабе, как здесь. «Бурятмяспром», все-таки, флагманское предприятие Бурятии. Но там я набрался опыта, который помогает мне теперь в руководстве комбинатом.
- «Бурятмяспром» - это известный бренд не только в Бурятии, но и за ее пределами. Каковы основные рынки сбыта, в каких частях страны продается продукция компании?
- Мы являемся флагманом Сибири и Дальнего Востока, крупнейшим предприятием, в штатной численности которого находится почти 500 человек. Производим большое количество консервации, более 50 наименований мясной и мясорастительной консервной продукции из традиционных видов мяса, а также из баранины, конины, мяса птицы. Не менее 100 видов вареных, копченых, сырокопченых колбас, ветчин, сосисок, сарделек и деликатесов и свыше 40 наименований полуфабрикатов.
От Москвы до Дальнего Востока наша продукция пользуется популярностью. Мы входим в топ-15 перерабатывающих предприятий Российской Федерации и держим марку. Ежегодно мы получаем золотые медали. Мы представляем несколько наших наименований – и консервации, и колбасной продукции, на различных международных выставках. И нигде не остаемся без каких-то наград. Везде отвечают и по вкусовым качествам, и по подходу к производству.
- Как происходит контроль качества на «Бурятмяспроме»?
- У нас есть единственная в Бурятии аттестованная лаборатория. Все поступающее сырье проходит через лабораторные испытания. Затем, оно поступает на переработку, где на каждом этапе отслеживается соблюдение всех норм. Когда продукция готова, ее проверяют специалисты отдела производственного контроля. Без их согласия, без их подписи продукция на прилавки попасть не может. В этом отделе работает порядка 8 человек, и без этого отдела такие крупные предприятия не могут существовать, чтобы не уронить свою марку.
Разворот на восток
- На фоне спецоперации, западных санкций и переориентации экономики на восток, как изменилась стратегия предприятия?
- Стратегия, я думаю, что у всех переработчиков и производственников поменялась. Дело в том, что наше предприятие работает на импортной технике. В 2011 году комбинат закупил импортное оборудование для колбасного, консервного заводов. И в связи с введением санкций мы остро столкнулись с проблемой поставок из-за рубежа.
Договоры у нас были прямые – с итальянцами, французами, немцами. В феврале мы начали уже искать, каким образом поставить ту или иную деталь. Там, где не нашли выхода, мы обратились на наши предприятия. На Улан-Удэнский авиационный завод, в Иркутск, Красноярск. Чтобы они помогли нам изготовить ту или иную деталь.
Помимо этого, мы решили пересмотреть стратегию в целом. Я ездил в Монголию, посмотрел примерно такой же комбинат, как наш, проконсультировался. В итоге мы вышли на китайских производителей, которым на сегодняшний день не представляет труда изготовить все, что нам требуется.
Сейчас я могу сказать, что у нас получается. Думаю, что все будет нормально, и простоев в работе комбината не будет.
- Недавно стало известно о строительстве завода по производству консервных банок для нужд «Бурятмяспрома». Это совместный проект российского и монгольского бизнеса. Какова его история?
- Как раз в поисках инвестора в Монголии я познакомился с представителями бизнеса, предложил им такой проект. Они изучили экономику этой отрасли и приняли решение инвестировать порядка миллиона долларов в наш комбинат. То есть – строительство с нуля жестяно-баночного цеха. Что нам дает жестяно-баночный цех? Сегодня мы тару закупаем в Магнитогорске и Приморском крае. Это порядка 5 тысяч километров на запад (туда-обратно) и в Приморье порядка 3 тысяч километров.
Везти пустую тару экономически нецелесообразно. Цена самого продукта увеличивается за счет накладных расходов. И, я думаю, что это решение будет оптимальным, и мы станем еще более конкурентоспособными на рынке России.
Сегодня наши компаньоны закупили технику, и 1 сентября уже планируется запуск производства тары под паштеты – ламистерную линию. Это небольшие (50-100 грамм) упаковки. Ранее они нам поставлялись из Сербии. В России это не производилось, и из-за ограничений поставки остановились.
А уже 1 октября планируется запустить основное производство по жестяным баночным изделиям. Это совместное российско-монгольское предприятие, мы его назвали «Байкальская жестяная компания».
Источники сырья
- Какова на сегодня доля местного мяса в закупаемом сырье? Как она изменилась за последние годы?
- До 2019 года прием у местного населения, то есть так называемый подворный забой, был запрещен. В 2019 году нам удалось решить этот вопрос с Россельхознадзором, с управлением ветеринарии, и мы открыли пункт приема мяса у местного населения. Я думаю, эта идея оказалась удачной. Люди всегда сталкиваются с проблемой на рынках, где производится приемка мяса.
У нас есть аттестованные ветеринары, грузчики. И население, увидев свою выгоду, что все происходит оперативно, расчеты сразу на местах, начало активно сотрудничать с нами. Привозить то, что вырастили, к нам на комбинат. Пока еще не очень много, но в общем объеме местное мясо занимает порядка 25-30%. Максимальное количество – порядка 2 тысяч тонн. Для сравнения – мы в месяц перерабатываем около 600 тонн мяса. А 2 тысячи тонн – это грубо говоря на 3 месяца работы.
Конечно, местное сырье отличается по своим вкусовым качествам. И эта продукция пользовалась спросом. Но, к сожалению, наши сельхозпроизводители не могут нас обеспечить на 100%.
- Недавно стало известно, что впервые за долгое время были разрешены поставки монгольского мяса. В чем преимущества мяса из Монголии? Каковы сегодня перспективы по производству продукции из монгольского мяса?
- Перспективы есть. Мы заключили контракт, договорились с Россельхозом о поставке мяса из Монголии. В ходе переговоров нам удалось убедить, что нам это мясо необходимо для переработки. Заключили контракт на 1200 тонн. Недавно первые 20 тонн к нам поступили. И, я думаю, в ближайшее время мы доведем поставки до 300 тонн. А после будем заключать уже новые контракты на осенне-зимний период.
Монгольское мясо очень сильно отличается по своим характеристикам. Мы понимаем, что у них пастбищное, намадное кочевое животноводство – все это осталось. По цвету, по вкусу, по содержанию аминокислот оно очень отличается в лучшую сторону. В России же сейчас большей популярностью пользуется стойловое содержание, что сказывается на характеристиках мяса.
Человеческий фактор
- Известно, что Алексей Цыденов часто лоббирует интересы бурятских промышленных флагманов на федеральном уровне. Участвует ли глава Бурятии в развитии предприятия и каким образом?
- Когда у нас появилась проблема в переговорах с Россельхознадзором, я обратился к Алексею Самбуевичу. Он очень оперативно среагировал на это, дозвонился до руководства и дал указание, чтобы нам оказали помощь в этом направлении. После этого наш план удался.
Мы стараемся часто не беспокоить Алексея Самбуевича. Но бывают моменты, когда приходится обращаться. Все в республике знают, что можно очень быстро решить вопросы напрямую с Алексеем Самбуевичем.
- Актуальна ли для предприятия проблема дефицита кадров, с которой столкнулись многие отрасли в республике?
- Этот вопрос, действительно, очень актуален. Мы все помним 90-е годы. То поколение, которое должно было сейчас прийти на производство, их просто нет. Такая ситуация была в 90-х годах, мы все это прекрасно понимаем.
Да, предприятию сейчас не хватает квалифицированных кадров. Но на нашем комбинате трудятся династии в несколько поколений. Мы всегда это поддерживаем: если кто-то приводит на производство своих детей, внуков, мы только за.
У нас есть мясопромышленный колледж, который по нашим специальностям выпускает молодых специалистов. Но при этом, немногие выпускники сразу идут на производство.
По инженерам-механикам у нас проблем нет, потому что выпуск студентов по этой специальности во ВСГУТУ позволяет заместить кадры, которые уходят. По ветеринарам – Бурятская сельскохозяйственная академия тоже в этом направлении работает. Технологи тоже у нас есть. Проблема именно с рабочими специальностями. Там требуется вливание новых кадров.
- В годы Великой Отечественной Войны улан-удэнский мясокомбинат был поставщиком продукции Советской армии и награжден Орденом Ленина. Сохранена ли традиция на «Бурятмяспроме»?
- Да, эти традиции продолжаются. Мы являемся поставщиком в Росрезерв, у нас есть контракты с Росгвардией. Наша продукция сегодня идет и в зону спецоперации. Обязательства, которые мы на себя взяли, мы полностью исполняем. И мы сделаем все, чтобы наши защитники были сыты и полны сил.
- Вы единственный в Бурятии человек, награжденный двумя Орденами мужества, и 8 раз бывали в горячих точках. Что вы посоветуете и пожелаете воинам из Бурятии, которые возвращаются в родной край?
- Через такое проходить всегда тяжело. И не только для тех, кто там, но и для их близких, родных. Я нашим защитникам, бойцам хочу пожелать выдержки, иметь самообладание, беречь себя. Ну и, конечно, скорейшего возвращения. Родителям и близким – веры и терпения.
Начинающий фермер из Бурятии воспринял локдаун как знак
Алексей Иванов покинул город и с головой ушел в хозяйство
Фермер из Мухоршибирского района Бурятии Алексей Иванов занимается сельских хозяйством уже 4 года. Сначала, погрузившись в проекты, не связанные с сельским хозяйством, он занимался выкупом скота на продажу. Животные росли и множились на личном подворье его тестя и тещи, но вскоре расплодившийся скот стал требовать к себе повышенного внимания и новых сил.
«И тут как раз грянула пандемия COVID-19, и Алексей уехал к себе на ферму. На следующий день после отъезда был объявлен первый локдаун, новоиспеченный фермер воспринял это как знак, и с головой ушел в сельское хозяйство», - рассказали историю появления новой фермы в Минсельхозпроде Бурятии.
Поначалу бизнесмену и городскому жителю приходилось трудно, но методом проб и ошибок начинающий фермер вник и полностью погрузился в суровые сельские будни.
- Сельское хозяйство-это не то занятие, где прибыль течет рекой с самых первых дней. За каждый рубль нужно биться. В самом начале очень важно вкладывать даже небольшую выручку в дело, нужны постоянные инвестиции и через несколько, а может и больше лет, можно ощутить отдачу. Я, как и многие, испытываю кадровый голод, бывали дни, когда я оставался на ферме совсем один. Но важно оставаться вдохновленным и не опускать руки, - считает Алексей.
Теперь у него есть своя страница в Инстаграм где фермер рассказывает о трудовых буднях и радостях. Там же публикуется информация о наличии молочной продукции и объявления о продаже мяса, частями и стегнами.
Сегодня на «Алехиной» ферме стадо коров достигло 180 голов, есть козы, свиньи и куры.
Сено молодой фермер заготавливает сам. Имеется еще 65 га земли для посевной, и Алексей планирует в этом году попробовать себя в растениеводстве.
- На мастер-классе по сыроварению я познакомился с Цыреной Цыденовой - фермером из Еравны. Её идеи и их воплощение вдохновляют. В переработке молока есть хорошие перспективы, заработок можно получать каждый день, а не от сезона к сезону, как в мясе. Конечно, это большой фронт работ, но результат, я думаю, стоит того. Со временем, если получиться монетизироваться на молоке, можно и попробовать себя в переработке мяса: вяленое, колбасы и многое другое, - поделился планами Алексей.
Городские друзья и подписчики Алексея планируют приехать к нему на ферму вместе с детьми и окунуться в сельские будни: посмотреть на живность, отдохнуть на свежем воздухе. Поэтому в планах у фермера - развитие агротуризма.
Мнение Алексея Иванова о перспективах переработки молока – актуально. Ведь молоко – один из главных продуктов Бурятии, и издавна является одними из главных источников питания в республике.
Однако, не все жители региона горят желанием бросить устоявшийся уклад жизни и переехать из городов с загрязненной атмосферой в сельскую местность, несмотря на чистейший воздух. Согласно данным статистики, Бурятия стала лидером России по количеству сельских жителей, переехавших в город. К примеру, сейчас численность проживающих в Улан-Удэ - более половины всего населения республики, и составляет 58,2%.
Алексей Иванов покинул город и с головой ушел в хозяйство
Фермер из Мухоршибирского района Бурятии Алексей Иванов занимается сельских хозяйством уже 4 года. Сначала, погрузившись в проекты, не связанные с сельским хозяйством, он занимался выкупом скота на продажу. Животные росли и множились на личном подворье его тестя и тещи, но вскоре расплодившийся скот стал требовать к себе повышенного внимания и новых сил.
«И тут как раз грянула пандемия COVID-19, и Алексей уехал к себе на ферму. На следующий день после отъезда был объявлен первый локдаун, новоиспеченный фермер воспринял это как знак, и с головой ушел в сельское хозяйство», - рассказали историю появления новой фермы в Минсельхозпроде Бурятии.
Поначалу бизнесмену и городскому жителю приходилось трудно, но методом проб и ошибок начинающий фермер вник и полностью погрузился в суровые сельские будни.
- Сельское хозяйство-это не то занятие, где прибыль течет рекой с самых первых дней. За каждый рубль нужно биться. В самом начале очень важно вкладывать даже небольшую выручку в дело, нужны постоянные инвестиции и через несколько, а может и больше лет, можно ощутить отдачу. Я, как и многие, испытываю кадровый голод, бывали дни, когда я оставался на ферме совсем один. Но важно оставаться вдохновленным и не опускать руки, - считает Алексей.
Теперь у него есть своя страница в Инстаграм где фермер рассказывает о трудовых буднях и радостях. Там же публикуется информация о наличии молочной продукции и объявления о продаже мяса, частями и стегнами.
Сегодня на «Алехиной» ферме стадо коров достигло 180 голов, есть козы, свиньи и куры.
Сено молодой фермер заготавливает сам. Имеется еще 65 га земли для посевной, и Алексей планирует в этом году попробовать себя в растениеводстве.
- На мастер-классе по сыроварению я познакомился с Цыреной Цыденовой - фермером из Еравны. Её идеи и их воплощение вдохновляют. В переработке молока есть хорошие перспективы, заработок можно получать каждый день, а не от сезона к сезону, как в мясе. Конечно, это большой фронт работ, но результат, я думаю, стоит того. Со временем, если получиться монетизироваться на молоке, можно и попробовать себя в переработке мяса: вяленое, колбасы и многое другое, - поделился планами Алексей.
Городские друзья и подписчики Алексея планируют приехать к нему на ферму вместе с детьми и окунуться в сельские будни: посмотреть на живность, отдохнуть на свежем воздухе. Поэтому в планах у фермера - развитие агротуризма.
Мнение Алексея Иванова о перспективах переработки молока – актуально. Ведь молоко – один из главных продуктов Бурятии, и издавна является одними из главных источников питания в республике.
Однако, не все жители региона горят желанием бросить устоявшийся уклад жизни и переехать из городов с загрязненной атмосферой в сельскую местность, несмотря на чистейший воздух. Согласно данным статистики, Бурятия стала лидером России по количеству сельских жителей, переехавших в город. К примеру, сейчас численность проживающих в Улан-Удэ - более половины всего населения республики, и составляет 58,2%.
В Советском районе Улан-Удэ возле городской поликлиники №1 установили памятник в честь самоотверженных медиков Бурятии, погибших в борьбе с COVID-19. На нем выгравирована надпись «Подвигу врачей», VIVA VITA – «Да здравствует жизнь!» и клятва Гиппократа. 
Инициаторами установки памятного знака стало бурятское отделение «Матери России» совместно с Медицинской палатой РБ и Министерством соцзащиты Бурятии. В 2022 году была объявлена акция по сбору средств, на которую откликнулись жители города и республики. Изготовил памятный знак известный российский архитектор, член Академии художеств России Вячеслав Бухаев из Санкт-Петербурга, скульптор Матвей Макушкин.
