Статистика ВК сообщества "Стихи | Кравченко Дмитрий"

Я бы тебя забыл.
Клянусь,
при первой же возможности,
Но я благодарен за пыл,
За помесь любви и пошлости.

За пятые кружки чая,
Впустую сожжённый бензин,
За то, что совместно кончали
С резиной и без резин,

За ногти твои на лопатках,
За ноги твои у ушей,
За то, что была ты падка
На хохлому и гжель,

За песни, распетые хором,
За каждый разбитый фужер,
За то, что я вспомнил город,
Который оставил уже,

За глаженный ворот рубахи
Со вшитой в погоны звездой,
За громкое-громкое "нахер",
И тихое-тихое "стой",

За атмосферу,
за созданный быт,
За танцы в растянутом худи.
Вот тебе крест,
я тебя бы забыл,
Но разве такое забудешь?

Девочка моя,
в этом пристанище мрака,
Где в каждом прохожем скрывается гниль,
Не привязаться ни узами брака,
Ни уповая на страсть и ваниль.

Девочка моя,
я объясню тебе внятней.
Все продается: карьера, друзья.
От постоянной подмены понятий
Нервы, как прутья, ломаясь, хрустят.

Девочка моя,
нет здесь ни веры, ни правды.
Каждый обманут, хоть раз, да и был.
После дождя из кислотной отравы,
Новые стены растут, как грибы.

Девочка моя,
вся ты покрыта шипами.
Схватишь покрепче и кровью зальёт.
Знаю, что больно, и знаю, что память
Жизни спокойной давно не даёт.

Девочка моя,
ты посмотри же, я вот он:
Кровью вокруг все пространство залил.
Просто я знаю, что это работа,
А не признания, страсть и ваниль.

В ее глазах не распознать
ни страсти, ни обиды.
С ней удалось не раз познать
победу,
и по виду

она скорее из господ,
но
выдают манеры.
Храни таинственность, господь,
ее ума и веры,

храни святые вечера,
когда она довольна,
когда стихи из под пера
выходят не от «больно».

Ее не может удивить
ни чудо, ни сверхразум,
она - особый индивид,
особенная раса.

Она молчит, и мир - молчок:
от шелеста до Бога.
Я ей немного увлечён,
а может быть и много.

Руку бы в волосы твои запустил,
А второй - по щеке, по губам, по коже
Гладил, скользил бы, и, как Августин,
Я повторял: не сейчас, о, Боже.

Ближе и ближе до краешков губ,
Грани ломая всех норм и приличий,
Я, как крадущийся в поле мангуст,
Страстно бы впился в свою добычу.

Руки скользнули бы вдоль по спине,
Крепко сомкнувшись на уровне бёдер.
Поднял тебя и прижал бы к стене,
Книга моя в роковом переплёте.

Я бы тебя с упоеньем читал
И смаковал от странице к странице.
Слабость минутная - феличита -
Если воздастся, то только сторицей.

Учитесь ценить красоту
Внутри своего мужчины.
Пускай он угрюм, сутул,
Пускай на лице морщины.

Пускай он уходит рано,
Пускай он приходит поздно,
Зато он починит краны,
Зато он подарит розы.

Учитесь ценить красоту
Вы там, где ее не свилось.
Цените его вы за ту
Смелость и деловитость,

Которой он вас всецело
Пленил у деревни горной.
Цените вы в нем офицера,
А не звезду и форму.

За ним же вы, как за стенкой,
Надёжной и нерушимой.
Учитесь ценить оттенки
Его - не его машины.

Цените его тактичность
И дух закаленный в битве.
Цените его за личность,
За то, что другим не видно.

Он новую взял высоту?
Поздравьте его с почином!
Учитесь ценить красоту
Внутри своего мужчины.

Я Люблю тебя.
Вроде бы просто,
Наливается в кружку, как чай,
Только мне с таким весом и ростом
Не положено тихо звучать.
Я люблю тебя!
Знаете, хочется,
Замахнувшись, систему сломать.
Заменить её имя и отчество
На священные эти слова:
Я люблю тебя.
Благословение
И надетый на голову нимб.
Собираются вместе мгновения,
И шагают три слова по ним:
Я люблю тебя.
Как заклинание.
Вашу критику б не замечать.
Тротуары-стихи заплевали мне,
Все равно отправляю в печать:
Я люблю тебя.
Это не боязно
Признаваться в наличии чар
И с подножки бегущего поезда
В уходящую точку кричать:
Я люблю тебя!
Даже не верится,
Я нашёл проявление чувств.
Я прощаюсь, Сибирь и медведица.
Не лечу я уже, не лечу.
Я люблю тебя.
Было завещано:
Мне в назначенный вечер и час
На пути повстречается женщина.
И от этого счастья свечась,
Я люблю тебя.
Громкой сиреной
Мое сердце, морзянкой стуча,
В глубину неизвестной вселенной
Посылает на солнца лучах:
Я люблю тебя.
Главные вещи,
Хоть шепчи ты о них, хоть кричи,
Для любимых и преданных женщин
Говорятся без всяких причин.
Я
люблю
тебя.

Хватит прощать ему все, подруга,
Я же помню тебя другой -
Злой, холодной, порывистой вьюгой,
Сметающей все пургой!

Знаю, сменяется время года,
Лето приходит и в наши степи,
Но, дорогая, тебя он продал…
Мерзость последней степени.

Знаю, подруга, тебе нелегко,
Особенно такой влюбчивой -
Волосы дыбом и в горле ком -
Хватит уже накручивать.

Хватит прощать ему все, подруга.
Он ведь, на деле, не стоит слез.
Ваши проблемы идут по кругу,
Ваши проблемы – туберкулез.

Глянь, ты высохла: кожа да кости,
Брюки спадают на землю с талии.
Эта любовь тебя просто косит.
Разве нас так воспитали?

Хватит, подруга, прощать, хватит!
Взбодрись, и скорее собирай шмотки!
Мерь своё самое лучшее платье -
Выпьем на пару водки!

Писать не умею красками,
но я научился буквами:
на губы бы вылил красного,
на брови набросил бурого,

и щёки щепотку зарева
охотно твои бы приняли.
Пусть будет зевакам завидно:
в глаза - золотые линии

и серые, и, конечно же,
на реки волос бы выдавил
из тюбика тьму кромешную,
которую мир не видывал.

Мне голос бы тон подсказывал,
ложился мазками плавными.
Я всем бы тебя показывал
своими словами странными,

своими стихами скверными
эпохи невозрождения,
которым бы жить наверное
в картине другого гения.

Я ждать тебя не ждал, а ты пришла.
Я дверь замуровал, а ты ввалилась,
покаялась, сказала, что грешна,
и всё простить опять тебе взмолилась.

Последний твой уход был мне чреват
полуторагодичным перебором.
Я думал, что предстану перед Богом,
но тот полёт привёл бы только в ад.

И клея не хватило бы скрепить
всё то, что разбивалось мной-невежей.
Поставлена пластинка на repeat:
забит,
забыт,
забыть,
забыться,
скрежет…

Ты жертвенно валяешься в ногах
и просишься впустить тебя обратно.
Как друга - молишь - мужа, сына, брата…
А я бы и доверился, но как?

Напомнить про последнее «прощай»,
дверной хлопок и вырванные петли?
И песню про парящий хвост плаща
под цокот каблуков тебе не спеть ли?

Замешкался, и ты под руку - шасть:
вцепилась и ревешь, и жмёшься крепче.
Безвольный я, ведусь на слезы, речи,
даю очередной последний шанс.

Я люблю тебя такую разноцветную,
разноплановую и разноформатную.
За то, что разбужен губами-рассветами,
за то, что украден глазами-закатами.

За то, что на нервах моих, как на клавишах,
играешь симфонии Баха, Бетховена.
Ты мне, однозначно, и дикая нравишься,
и этим любовь моя вся обусловлена,

и этим она на бумаге подчёркнута,
в кавычки взята, на цитаты развалена.
Мне нравится знать тебя тихой и чокнутой,
мне нравится быть с тобой сильным и раненым.

Мне нравится пальцами мчаться по линии
твоей аккуратно очерченной талии,
Знакомить тебя с Федерико Феллини, и
знакомиться с тем, как ты видишь Италию.

Не верить ни в то, что живут все законами,
ни в то, что твердят в новостях и на кабельном,
а видеть как прячется, ждёт нас за окнами
наш собственный мир, для кого-то неправильный.