Статистика ВК сообщества "Павел Пиковский & группа Хьюго"

Такие люди, как Слава Сэ, даются миру в утешение. С ними легко даже в самые темные времена. Раз — и ты уже взглянул на всё под другим углом, а самая страшная тьма — совсем не страшная, а смешная.

Чем-то мы провинились, наверное, что Слава ушёл.

Светлая тебе память, дружище. Спасибо.

В нашем ЖК на первом этаже живет женщина, которая высаживает у себя под окнами настоящий цветник. Самые разные цветы самых разных сортов являют собой подобие райского уголка посреди тротуаров, железных дверей, кирпича и асфальта. Возле клумбы висит маленькая табличка со скромной просьбой уважать её труд и не трогать цветы руками, а только лишь любоваться.

Вот все и любуются. Даже проказники-дети, коих в нашем дворе огромное количество, не трогают и не ломают цветы, поэтому они расцветают каждый год неизменно под одним и тем же окошком. Чистота и красота обычно побеждают любую склонность к вандализму.

Вообще, я подобные явления встречаю довольно часто. И всегда картина примерно одна и та же: первый этаж, окошко, под окошком разбит цветочный сад. Что далеко ходить — моя мама в Нижнем Новгороде у себя под окном тоже высаживает цветы.

А я вчера шёл мимо этого цветника и в голову пришла удивительно простая мысль: в жизни тоже всегда так происходит. Нечего ругать бетон, подъездную суету — можно просто взять и посадить цветы.
Получается, каждый должен сам позаботиться о виде из своего «окна»: что он смотрит, что слушает, что сочиняет, над чем работает, какие книги читает, с каким человеком живет. И если из всего этого удаётся высадить перед собой красивый цветник на радость всем вокруг — никакие ветра, непогоды и вандалы ему не страшны.

Красота и чистота побеждают всё.

Спасибо вам, милые женщины с первых этажей многоэтажных каменных домов. Вы каждый летний день напоминаете мне об этом.

#ПавелПиковский

Ровно год стихотворению. Уже сейчас понятно, какая хорошая судьба у этих строчек.

==

Вот пролетел двадцатый век, и нас не извинил он.
И миром правит как всегда движение светил.
Мой старший брат меня вчера попотчевал винилом,
И сладко щурился, при том, и чайник кипятил.

Винил шумел, трещал, хрипел и бушевал, как ветер,
В скрипучем мареве иглы таилось волшебство,
И этот хруст, — заметил брат, — Важней всего на свете,
И никакая чистота не перебьёт его.

Ах, этот век, двадцатый век, то праздничный, то скотский,
Но, как и прежде, из его прогорклой старины
Предсмертной песнею хрипит измученный Высоцкий,
Передавая всем привет с обратной стороны.

Сказать, в три слова, как живем: батон на ладан крошим,
Бывает, горькую сглотнем, вдыхая едкий дым,
Но оказалось, трезвым быть — не значит быть хорошим,
И оказалось, светлым быть — не значит быть святым.

Я помню всё: и как союз покинул мирный атом,
И как спустили времена на хилых тормозах,
Но мог ли я подумать, что в две тысячи двадцатом
Пластинка снова зазвучит и я вернусь назад.

Вновь станет жизнью то, что я всегда считал отрезком,
И для отравленной судьбы найдётся антидот:
Моё рождение и смерть со скрежетом и треском
Прорежет тонкая игла и воспроизведет.

Всё в жизни переплетено: концерт, соната, фуга,
У этой песни есть куплет, припев и лейтмотив,
И пусть болтает нас земля, как злая центрифуга,
Я буду жить, пластинки диск на место возвратив.

Мой старший брат хлебнёт чайку и вдруг поставит Стинга,
Ещё из тех времён, когда он не был нарочит...

Гончарный круг бежит-скользит, кончается пластинка,
Но я её переверну — и пусть она звучит.

Павел Пиковский
7.05.2020

(Сергею Николаевичу Чигракову посвящается)

800

Сегодня день рождения моего родного Нижнего Новгорода.

Что сказать тебе, мой город, в день твоего 800-летия…
Я рад, что ты расцветаешь, облагораживаешься, строишься. Были времена, когда ты был совсем другим; я не застал понтона и мочального острова с городским пляжем, но помню бесконечно торчащие из окской воды сваи будущего метромоста, помню, как трамвай ходил по Канавинскому и гремел день и ночь на кольце площади Маслякова, помню Рождественскую ещё не пешеходной, помню ещё не засыпанные землей и камнями овраги, помню землянику растущую на склонах Гребешковского откоса, выбоины и песок косы Гребного канала, бутылочные стёкла и волжские мидии, ещё не мощёную Большую Покровскую, которую по старинке называли Свердловкой, помню ещё не отреставрированный Кремль с раздолбанными башнями и стеной, наркоманскую Почаинку и много чего ещё.

Были времена, когда я отдавал тебе все свои юношеские слёзы, всю свою первую любовь и всю свою последнюю молодую страсть, первые серьезные грехи и ошибки. И всю свою музыку.

В 2003-м году ты принял в себя самую страшную жертву, которую я только мог себе представить, но и после этого мы не смогли расстаться навсегда. Казалось бы, столько боли, столько горя и тоски, что может разорваться сердце — а гляди ж, со временем всё это преобразовалось в жизнь, в очень красивую, светлую, интересную, самую обычную мою человеческую жизнь, которую я неизменно проживаю с тобой. Ведь ты был единственным свидетелем моих первых нот и слов.

Мне всегда очень больно, когда про тебя говорят плохо, когда считают тебя надменным, провинциальным, когда ругают тебя за скудность сервиса гостиниц и общепита, когда жалуются на отсутствие интересной музыки, креативных фестивалей, концертных площадок. Но я всегда думаю о тебе лучше, знай это. И я готов помочь, если моя помощь вдруг понадобится.

Жаль, что из тебя многие уезжают. Ты слишком близок к Москве — всполох времени, какие-то 3,5 часа езды на скоростном поезде. Это просто данность — не плохая и не хорошая. Не знаю, портит тебя эта близость или возвышает.

Я особенно люблю тебя ночью, когда темно. На моей старой улице почти нет фонарей. Тогда я иду наощупь и из темноты проступает мое детство, о котором я так много пишу, но почти никогда не могу передать всего, что чувствую, поэтому пишу ещё и ещё. Вот я иду и слышу голоса моих друзей, которых не видел очень много лет, чувствую запах старых полусгнивших досок после дождя — детская беспросветная тьма, которая кажется мне сегодня светлее солнца, милее самых комфортных человеческих домов, потому что там был я, ещё не знающий и не думающий о себе совсем-совсем ничего.

Мне хочется сказать очень многое, но имеет ли смысл? Получается, я опять только о себе говорю. Однако, я — и есть ты, ты — и есть я. Мне хорошо и тепло, что мы с тобой едины. Я, кстати, давно перестал рассуждать о копошащихся на твоей древней шкуре прорабах, строителях, архитекторах. Если через двести лет ты станешь фешенебельным сити, утыканным билдингами, я все равно узнаю тебя, увижу тебя, буду любить тебя.

Сегодня не поеду на банкет, посвящённый тебе, не буду смотреть салюты. Побуду один, подумаю о тебе, повспоминаю. Так решил, прости.

С днём рождения, родной мой.
Я всегда рядом.

По-настоящему болдинское чудо произошло позавчера вечером на гала-концерте под открытым небом.
За несколько дней до аварии - теперь я помню - нашла случайно на просторах интернета песню, которая украла моё сердце. Закачала в плеер, слушала её, потом вот это всё - такси, остановка, баааамс, амнезия, операции на ноге. Но плеер со мной с четырнадцати лет моих, он просто менялся много раз за двадцать лет физически, (и в итоге из кассетного стал телефонным, пройдя нелёгкий путь круглого сд-проигрывателя и т.д.), но внутренне оставался неизменно моим плеером. И я доверилась ему, чтобы вспомнить то, чего я не помнила.
В общем, стала слушать в больнице плеер, услышала эту песню и влюбилась заново (не зная, что уже была влюблена в неё несколько дней назад). С тех пор она уже два года со мной. Я теперь вспомнила, при каких обстоятельствах закачала её, но это было уже не важно. Важно было то, что она мне помогла в те смутные времена выстоять. И помогает теперь - все два года.
И вот стоим мы такие позавчера вечером с Липатовым и Русс в темноте, над нами огромные звёзды на чёрном низком небе, на сцене, освещаемой огоньками, идёт гала-концерт, выходит туда с гитарой Павел Пиковский и вдруг начинает петь мою-ту-самую-песню.
"Зачем он играет чужие композиции?" - спросила я Липатова, но тот уже танцевал.
Аня взялась погуглить данный вопрос и сообщила:
"А это вообще-то его песня".
"Ни фига не его, - говорю я. - Её исполняет группа "Сказки Хьюго", я узнавала.
"Так это название альбома, а песня-то его", - говорит Русс, и тогда я стремительно мчусь к сцене. С неё уже спускается Павел, и тут же видит мою зарёванную рожу.
Я говорю: "Спасибо Вам. Эта песня помогла мне вспомнить. Помогла мне выстоять. Авария, злые люди, тяжёлая жизнь, все дела. А я держусь, потому что Ваша песня со мной. Это моя молитва, но я не знала, что Вы её автор. Спасибо Вам".
А Павел Пиковский меня крепко обнял. А потом подумал и обнял ещё раз.
Вот такая история.
Это было самое волшебное с тех пор, как я чуть не умерла в июне.

[id1764598|Дана Курская]

Очень люблю этого человека и автора. До сих пор не верю своему счастью, что могу просто взять и позвонить, и провести с ним интереснейшие полдня. Просто чудо какое-то!
Спасибо, дорогой друг!

#олегмитяев
#павелпиковский

Итак, Итог!))
Песня, победившая в голосовании за народный хит с нового альбома с большим отрывом!

ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ

Надежда, как лампочка, в тусклой прихожей горит,
Едва освещая того, кто со мной говорит,
И стрелки застыли, и время повернуто вспять,
И пора засыпать…

Всё то, что мы строили здесь — оказалось мертво,
Наш век уезжает в последнем вагоне метро,
Состав сквозь игольное ушко тоннеля бежит:

Так хочется жить,
Хочется петь,
Торопиться, бежать, осознав, что уже никуда не успеть,
Хочется жить,
Хочется ждать,
И в последний момент не бояться уже никуда опоздать.
Хочется жить…

Такая, увы, непогода нам выдалась тут,
Под этим дождём наши дети так быстро растут,
Дорог полотно, разветвления мыслей льняных —
Мы оставим для них.
Оставим для них безымянных стихов молоко,
Огарок свечи, догоревшей светло и легко,
Сомнений клубок и надежды последнюю нить:

Так хочется жить,
Хочется петь,
Торопиться, бежать, осознав, что уже никуда не успеть,
Хочется жить,
Хочется ждать,
И в последний момент не бояться уже никуда опоздать.
Хочется жить…

Павел Пиковский
17.03.2022

У нас всё в порядке, ничего не изменилось, всё на своих местах: подлость, равнодушие, лицемерие, абсолютное наплевательство по отношению к людям, пытающимся добросовестно сделать хоть что-то хорошее, создать острова радости и любви в эти темные времена.

Я сейчас о «Дикой Мяте», разумеется. Отменить самый грандиозный (по составу, вложениям, ресурсам) фестиваль за несколько часов до открытия, когда часть людей уже на поляне, построены сцены, возведены прочие суперконструкции, скоммутирован весь бэклайн, финансово решена вся логистика — Боже мой, как это по-нашему, по-российски, по-чиновничьи — обнадежить, до последнего держать свечу, а в последний момент взять и задуть ее на глазах у всех, выплюнуть сухой печатной бумажкой всем в лицо…

Ещё раз: не за месяц, не за неделю. За несколько часов до начала. Мне даже физически больно представить, как сейчас тяжело организаторам и всей команде, какие потери они сегодня несут.

Андрей Клюкин, держитесь. Мы с вами.

Вот вы точно такой красоты ещё не видели.
Доброе утро!