Статистика ВК сообщества "Эстетика Возраста"

«Как-то Юрий Никулин шёл с утра пораньше пешком на работу и стал свидетелем страшной трагедии — молодая женщина и её шестилетний сын были сбиты автомобилем на пешеходном переходе. Мать скончалась. Мальчик просто чудом не пострадал. Просто его руку вырвало из ладони матери при наезде.

Первое что сделал Юрий Владимирович это снял свой пиджак и накрыл им тело женщины, чтобы мальчишка не видел изувеченную, залитую кровью мать.

Очень быстро приехала милиция оцепившая место происшествия, скорая помощь, зачем-то пожарные, собралась огромная толпа зевак. Все они охали, ахали и обсуждали произошедшее. Как-то так вышло, что без внимание остался только плачущий мальчишка сидевший на обочине дороги.

Ну как так? — подумал Никулин, вышел из толпы (милиция увидев известного актёра останавливать его не стала только честь отдала) и сел рядом с мальчиком. Утешил как мог, подарил свой красный галстук с изображением пчелы, а потом ещё и на такси домой к бабушке увёз.

В этот день у Никулина была назначена серьёзная встреча с японской делегацией. Юрий Владимирович естественно опоздал. Опоздал почти на полтора часа, да ещё и вошёл в кабинет без пиджака, без галстука, в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Руководитель токийской делегации Ито Кобаяси и его коллеги посчитали внешний вид и опоздание Никулина оскорблением, нарушением протокола, на котором азиаты зациклены, и демонстративно покинули цирк.

Только спустя пять лет Кобаяси узнал истинную причину опоздания директора Цирка на Цветном Бульваре. Никулина пригласили в столицу Японии прислав за ним самолёт принадлежащий компании. В офисе Юрия Владимировича встретило семьдесят восемь низко поклонившихся японцев без пиджаков, без галстуков и в белых рубахах рукава которых были закатаны до локтя».

«Если у меня другое мнение, это не значит, что я ваш враг или идиот. Это просто значит, что у меня другое мнение.»

Эдвард Радзинский, 85 лет

«Очень сложно, времена ударили в пах. Половина из нас согнулась пополам, другая делает вид, что вовсе и не больно. Больно, очень даже больно. Больно, что приходится тратить время и одну единственную жизнь на выяснение отношений между собой и вырывание друг у друга мешка сахара. Обидно… Обидно, что в этой стране люди наверху тупеют от высоты, а внизу — оскотиниваются от нищеты.

Я слабый… Я слабый и не хочу смотреть на шамкающих старушек, сжимающих в своих кулачках монеты, которых хватает лишь на хлеб, который вовсе не самый вкусный в мире, как нас пытались убедить. И я хочу жить вместе с вами в богатой красивой стране. Я хочу гордиться за нее и плакать, когда играет гимн. Я хочу работать для вас и жить для вас. Но в это время моя жизнь вам не нужна. Вы боитесь за свои, и это правильно. Но не правильно, что вся наша жизнь — борьба, а борьба — это для нас способ выжить.

Мне нечего пожелать вам, кроме как: берегите своих детей, не превращайтесь в скотов, а именно к этому нас готовят. Не забывайте, что даже таким гнилым и измученным миром как наш все-таки должна, обязательно должна править любовь…»

Дмитрий Нагиев, 55 лет

«Дорогие друзья!

Я никогда не участвовал в политике и в обсуждении политики, и сегодня я тоже не собираюсь этого делать. Сегодня любое мнение человека, высказавшегося «За» или «Против», вызывает бурю негатива в обществе. Давайте уважать мнение друг друга, давайте хотя бы в социальных сетях не устраивать публичных расправ.

В сегодняшних обстоятельствах, когда каждый день гибнут люди, мне и многим моим коллегам очень тяжело, психологически тяжело, выходить на сцену и делать свою работу, но мы будем продолжать делать свое дело. Потому что Театр – это то место, где говорят О ЧЕЛОВЕКЕ, О ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА, О ЦЕННОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ»

Константин Хабенский, 50 лет

Двое и дорога

Это блогеры Саша и Виви из Германии. Их дом — Хаймермобиль 1988 года по имени Уолтер. Уютная пещера площадью 10 квадратных метров, в которой есть все, что им нужно для жизни на данный момент.

Саша и Вики — пара с февраля 2017 года, но знают друг друга несколько лет. Они оба были женаты, имели детей, жили в доме с садом и тратили огромные деньги на ширпотреб. Они были недовольны, затыкали дыры, чтобы ненадолго насытиться, искали счастье вовне. Они прожили две совершенно разные жизни и в то же время такие похожие, и никогда не думали, что когда-нибудь найдут друг друга.

Встретившись, им обоим быстро стало ясно, что они хотят путешествовать. Жить здесь и сейчас, увидеть и открыть для себя мир и при этом, не желая губить себя работой. Вдохновившись старым фильмом, в котором главные герои едут на юг на стареньком хаймермобиле, они сразу же начали искать такой дом на колесах.

Теперь эта пара (официальные муж и жена) путешествуют и вдохновляют других, делясь своей жизнью в своем блоге Savikunterbunt.

Хотели бы жить, путешествуя на своем автодоме?

«В начале войны проблем с едой мы не ощущали. У немцев ведь всегда на полочках что-то припасено. Я помню, как к нам прибегала соседка с чашечкой, просила немножко, пару ложечек, манки для своего ребенка. И бабушка ей насыпала манки.
Еще не наступила зима, еще шла осень 41-го. Еще можно было безмятежно отдать кому-то столовую ложку манки. Никто же не предполагал, что блокада будет так долго длиться. А потом наступила зима, и бабушка перешла на режим строгой экономии и дисциплины. Она больше не давала нам хлеб просто так. Только строго по часам. Помню, я сидела как истукан и подолгу смотрела на часы, на то, как бежит стрелка к тому заветному моменту, когда бабушка нам что-то даст. А ведь очень многие гибли из-за того, что сразу съедали свои 125 граммов хлеба, которые выдавались на сутки в самую тяжелую зиму.
⠀
У бабушки с довоенных времен оставалась горчица. Роскошь! С ней казался вкусным даже студень из столярного клея, который тогда все в Ленинграде варили. Еще у нас оставалась сода, мы бросали ее в кипяток, и получалась шипучка.
Топили в основном — мебелью, в итоге сожгли всю, кроме того, на чем нужно было спать и сидеть. В буржуйке сгорело полное собрание сочинений Толстого, прижизненное издание. Но тут так: или смерть, или книжки в огонь…
Сначала уехал папа — он эвакуировался с ТЮЗом, где к тому времени работал. Улетел буквально последним самолетом, после чего кольцо блокады окончательно сомкнулось. Мы с мамой почему-то с ним не поехали. Не знаю, в чем была причина. Может быть, потому, что всех взять не могли. Кстати, к нам отец так и не вернулся — в эвакуации у него появилась новая семья. Зимой 1941-го не стало нашей квартиры — в нее попал снаряд. Причем, по слухам, это был наш снаряд — то ли недолет, то ли перелет… Я очень хорошо запомнила, как мы вернулись домой и увидели выбитые стекла и двери, рояль, бедный, весь в штукатурке, все разметано…
⠀
Вместе с трудным, с очень страшным, в моих детских впечатлениях из тех дней осталось и острое ощущение того, что у нас, блокадников, была особая потребность в улыбке — видимо, в этом заключалась и какая-то психотерапия, какая-то даже физическая защита…»
⠀
Алиса Фрейндлих, 87 лет

"Мне нравится спокойно становится старше — это моя цель. В 2001 году у меня было сильнейшее кровоизлияние в мозг, так что альтернатива спокойному старению мне хорошо известна. Кровь поступала в мозг девять дней. Процент выживших после того, что перенесла я, очень невелик, но я как-то справилась. Потом я потратила два года на то, чтобы научиться заново ходить, говорить и читать. После этого любые разговоры о морщинах мне кажутся смешными."

"Я не хочу маскировать свой возраст. Я просто хочу быть женщиной, которая в свои годы выглядит настолько хорошо, насколько это возможно."

"Когда мне было сорок с чем-то, я заперлась в ванной с бутылкой вина и сказала себе: «Я никуда не выйду до тех пор, пока не приму себя такой, какая я есть».

"Мне не повезло с двумя самыми важными вещами в жизни. Мне не повезло со здоровьем, и мне не повезло с браком, но я взяла себя в руки и просто решила жить дальше."

64-летняя Шэрон Стоун

«Мне повезло: я сильно переболела раком и в какой-то момент, когда болезнь отступила, я поняла, какое счастье просто жить. В такой момент спадает пелена с глаз, и ты понимаешь, что смотреть на дерево — большая радость, что пробегающие мимо дети, которые дерутся на ходу — это тоже большая радость.

У меня изменилась оптика. Я живу не в напряженном состоянии поиска ответа на вопросы, а в состоянии радости от клубящейся вокруг меня жизни. И я понимаю при этом — абсолютно, до глубины — что есть вопросы, на которые ответить невозможно. Например, на вопрос о смысле жизни.

В молодые годы ты еще пытаешься как-то найти положительный ответ, но с годами понимаешь, что человек конечен, а жизнь бесконечна, и мир бесконечен, и что наши вопросы на самом деле значения не имеют, но большое значение имеет само их вопрошание. Когда мы задаем вопросы… и полагаем, что получаем ответы, это очень хорошо. Потом проходит время и ты понимаешь, что нет, не годится — ты вырос из того ответа, который ты вчера себе дал, и уже как-то по-другому видишь жизнь…

Поэтому я вам желаю просто радоваться жизни, потому что она дает ужасно много поводов порадоваться. И наша задача, на самом деле, так себя выстроить в этой жизни, надышать вокруг себя такое личное пространство, в котором тебе хорошо, и в котором хорошо людям вокруг тебя».

Писатель Людмила Улицкая

«Я верю в людей, верю в жизнь.
У меня есть один критерий «настоящего» — стыдно или не стыдно.
Стыдно мне за эти кадры? Нет. Дальше поехали.
А за эти? За эти стыдно. Все, убираем…
Естественно, я сомневаюсь в куче всего, но об этом никто не должен знать. Я делюсь только радостью. Быть с кем-то в горе — самое простое.
«Такая потеря» и т. д.
Вот порадоваться вместе, когда у тебя все хорошо, — другое дело. За свои сорок шесть лет я проверил это несколько раз.
Еще в тридцать три года придумал тост:
«Дай Господь, чтобы все хорошие слова мне говорили в спину». Понимаете? Не в лицо. В лицо все говорить умеют, а стоит только отвернуться…»

Вчера у Александра Абдулова был день рождения, ему исполнилось бы 69 лет!

64-летняя американская актриса Шэрон Стоун попала на обложку португальской версии журнала GQ.

«Идея вечной молодости — миф. Я не хочу быть «нестареющей красавицей». Я хочу быть женщиной, которая наилучшим образом выглядела бы в свои годы».