Статистика ВК сообщества "Под лед"

ПОДЛЕДНОЕ ОБРАЩЕНИЕ

Многие читатели завалили нас сообщениями, почему мы радикально изменили повестку издания и открыто поддерживаем русскую армию на (бывшей) Украине. Отвечаем:

1) Мы не можем оставаться в стороне, когда буквально на наших глазах творится сама история. Когда из духа музыки артиллерийской канонады в крови и слезах рождается новый русский мир. Сейчас проще всего прикрыться фиговым листом мнимого пацифизма и уйти от личной ответственности, но это не подледный путь. Пришла пора сделать выбор. И мы его сделали. Мы будем за своих и будем до конца.

2) Наша страна, наша нация сейчас на войне. И все мы обязаны ее поддержать. Информационно, культурно, финансово. Словом и делом. Каждый русский человек должен проявить участие в соответствии со своими талантами и возможностями. Только так мы сможем достичь победы. Потому что права на поражение или даже ничью у нас просто нет. Сейчас решается судьба всей нации.

3) Мы отчетливо понимаем ужасы войны. Но теперь думать уже поздно. Думать нужно было до войны. В 1991-м или в 2013-м еще можно и нужно было думать. Теперь надо не думать, а побеждать. Только так все ужасы войны смогут закончиться.

Так что призываем читателей сделать правильный выбор. После окончания войны мы вернемся к обычному вещанию: обсуждению книг, рецензиям на фильмы и искрометным шутейкам про карликов. В конце концов все мы знаем, что великие вопросы эпохи решаются не речами и не постановлениями большинства, а железом и кровью.

Слава России!

Выбери жизнь. Выбери работу. Выбери карьеру. Выбери семью. Выбери телевизор с большим экраном. Выбери стиральную машину, музыкальный центр, автомобиль и электрический консервный нож. Выбери здоровый желудок, зубы и медицинскую страховку. Выбери недвижимость и аккуратно выплачивай взносы. Выбери свой первый дом. Выбери друзей. Выбери курорты и шикарные чемоданы. Выбери костюм-тройку в самой лучшей фирме из самой дорогой материи…

Но зачем мне всё это? Я не стал выбирать жизнь, я выбрал кое-что другое. Почему? Да ни почему. Какие могут быть «почему», когда есть героин.

Мое поколение оранжевой обложки знало эти строчки наизусть. Массовая контркультура конца 90-х — начала нулевых была построена вокруг конфликта личности и общества потребления. Иногда этот конфликт становился внутренним, как в Fight Club. Ну или выражался в радикальном разрушении самой личности назло сложившемуся порядку вещей, как в Trainspotting. Но и Fight Club, и Trainspotting — это, в общем-то, истории об одном и том же, гениально экранизированные Дэнни Бойлом и Дэвидом Финчером. 

Разрушительная кислотная эстетика книг Ирвина Уэлша, Джона Кинга и Чака Паланика идеально наложилась на социальные процессы, происходившие в России нулевых. На место голодным и кровавым 90-м пришло гротескное и причудливое потребление. Столь резкая смена общественной парадигмы не могла не вызвать реакции среди злой и преимущественно голодной молодежи. Ответом на тотальный клуб «Рай» стал свой бойцовский клуб в каждой школе и каждом дворе. Так что если тебя не пускают в «Дягилев», то всегда можно стать локальным Тайлером Дерденом и заполучить свою заветную Марлу Сингер. А про культ наркотиков в нулевые вы и так все знаете, а если не знаете, то послушайте раннего Гуфа. 

Ту эпоху принято маркировать расцветом субкультур. Это действительно правда. Скины, панки, антифа, металлисты, эмари и бог знает кто еще наводнили собой улицы, а свои желудки — «ягуарами» и «блейзерами». Несмотря на всю мнимую непохожесть, на всю безумную пестроту, их объединяла общая разрушительная эстетика и дионисийская красота. Все мы были люди в оранжевой обложке, смысл жизни которых был протест против тоскливой прозы потребления и вещизма. Протест во многом искусственный и игрушечный, но все-таки протест. Протест как идея, как принцип и образ жизни.

На рубеже десятых моё поколение утратило свою идентичность. Растворилось в океане взрослой жизни, словно драгоценный металл в пробирке с «царской водкой». Мы наполнили собой не улицы и проспекты, а клетушки офисов и клетки тюрем, ушли на небо и под землю. Сейчас моего поколения по сути и нет, есть лишь экзистенциальная тоска по себе прежним, по себе настоящим, как в поздних альбомах Саши Скула по ранней «Бухенвальд Флаве». 

И новый Fight Club или очередной Trainspotting уже никто не снимает. Это никому больше не нужно, хотя общество потребления никуда не исчезло, и более того — сильно как никогда. Просто исчез герой, а вместе с ним умер и конфликт. Место Тайлера Дердена занял вечный 40-летний ребенок, вокруг комплексов и слабостей которого крутятся шестеренки всей мировой индустрии.

Выбери пол. Выбери психолога. Выбери феминизм. Выбери борьбу за климат. Выбери открытый мир. Выбери iPhone. Выбери Balenciaga. Выбери Instagram. Выбери Twitter. В свой выходной выбери диван, чтобы развалиться и смотреть отупляющий сериал на Netflix. Набивай брюхо веганской всячиной… Выбери жизнь. 

Но зачем мне всё это? Я не стану выбирать жизнь, я выбрал кое-что другое. Почему? Да ни почему. Какие могут быть «почему», когда есть Россия.

Россия сегодня — это страна в оранжевой обложке. А каждый русский — это Тайлер Дерден. Помните, мы же все этого хотели? Мы это получили. Не нравится? Значит вы просто живете не всерьез. Значит всерьез вы не жили никогда. А сейчас пришла пора вернуть свою идентичность. 

Не будет больше iPhone, не будет Balenciaga, не будет Instagram, не будет Twitter. Даже сериала на Netflix больше не будет. Теперь вы свободны, друзья. По-настоящему свободны, может, в первый и последний раз в жизни.

Так что же делать сейчас свободному русскому человеку? Снять пентхаус в башне «Федерация», взять за руку любимую девочку и наслаждаться тем, как горит весь их ебаный мир. 

Учительницу в Петербурге уволили за чтение стихов Даниила Хармса и Александра Введенского. Буфетчицы из школьной администрации считают, что репрессированные поэты - это "враги народа".

Педагога Серафиму Сапрыкину уволили в декабре из петербургской гимназии №168 из-за стихов Введенского и Хармса, которые она читала ученикам. Оказалось, что директриса-буфетчица Светлана Лебедева ненавидит поэтов, но очень любит НКВД. По ее мнению, Хармс и Введенский - "враги народа". Видимо, в таком случае лучший "друг народа" - это товарищ майор.

Администрация школы поставила Сапрыкиной ультиматум и потребовала написать заявление по собственному желанию. Серафима справедливо напомнила директрисе-буфетчице про посмертную реабилитацию поэтов, но рациональные аргументы предсказуемо не подействовали.

В конце 2021 года учительница была вынуждена покинуть гимназию. Сейчас она нашла в себе силы опубличить историю. В своем посте Серафима пожелала чудесным детям других директоров. Проект "Под лед" полностью солидарен с таким пожеланием. Это наша общая мечта.

Мы знаем, что Серафима сама пишет стихи, так что приглашаем выступить на следующих "Лимоновских чтениях" в Москве или Петербурге. Поэты обязательно победят буфетчиков, и Подледная Россия Будущего неумолимо наступит. Мы в это верим. Поверьте и вы.

Сегодня замечательному русскому литератору и автору звонких песен Михаилу Елизарову исполнилось 49 лет.

За это время Михаил Юрьевич смог проделать внушительный путь от модного маргинального писателя до главного наследника Мамлеева и классика русской готики. Последний роман Елизарова "Земля" и вовсе забрал все премии, опередив даже сами знаете кого. "Земля" - не только стала выдающимся памятником Русской Смерти, но и сформироваровала новое эстетическое пространство, наше родное и уютное метафизическое кладбище, где каждому уготовано свое законное место.

Как музыкант Елизаров не только состоялся, но и стал поистине народным менестрелем. Следуя балабановскому принципу говорить о том, что все думают, но боятся сказать, Михаил Юрьевич создал вокруг себя мощную фанатскую базу из самой разношерстной и едва сочетаемой публики. Что в нашу суетливую тикток-эпоху без сомнения весомое достижение.

Сегодня у нас нет каких-то особенных пожеланий для именинника. В конце концов у него и так все есть. Мы просто хотим, чтобы и дальше елизаровский текст катился шумнее цыган, полуголый и красивый, как Будда. Jedem das Seine!

Русский актер Леонид Куравлев все. Ему было 85 лет.

Ранее Куравлев тяжело болел ковидом. Пневмонию удалось вылечить, но потом актеру стало хуже. Куравлева перевели в хоспис, где он и скончался.

Наверное, самый яркий и запоминающийся образ Куравлева - это слесарь-сантехник Афоня. Афоня был настоящим нигилистом и жил, как хотел, а не как того требовало душное общество. Чем и полюбился советским гражданам. Сейчас Афоню наверняка ждет в раю его верная Катя Снегирева.

Афанасий! Мне кто-то позвонил, я подумала, что это — Вы...

"Стихи нужно писать так, что если бросить стихотворением в окно, то стекло разобьётся", - учил Даниил Хармс. Сегодня ровно 80 лет как не стало поэта. Но звон стекол от его злых и красивых строк до сих пор разносится по стране.

Хармс был замучен 2 февраля 1942 года в психиатрическом отделении тюремной больницы в «Крестах», куда его поместили за «пораженческие настроения». Правда, в 1960-м году Генпрокуратура СССР признала Хармса невиновным, и он был реабилитирован.

Настроение Хармса в первые дни войны было чрезвычайно мрачным. Писатель был уверен в своей обреченности. «Первая же бомба попадет в наш дом», — уверял он. Надо сказать, что бомба в этот самый дом 11 по улице Маяковского действительно попала. Но Хармса там уже не было.

В это время в ледяной камере тюремной больницы беспомощный литератор ждал очереди на транспортировку в Казань, где “лечили” душевнобольных. Но о нем, как и о других заключенных, во время блокады просто забыли и перестали кормить, чем обрекли на мучительную гибель. Тело поэта нашли спустя несколько дней после смерти одиноко лежащим на полу больничной камеры. Точное место его захоронения неизвестно до сих пор.

От Хармса остались очаровательно странные стихи и немало житейских мудростей. Например, что женщина - это станок любви. Только не произносите такое вслух, чтобы лишний раз не получить по морде. А если наконец оторветесь от своего станка и начнете писать стихи, то не жалейте стекла.

Сегодня день рождения Хантера Томпсона. Отцу гонзо-журналистики, контркультурному писателю и просто неугомонному мужику могло бы исполниться 84 года. Но не исполнилось. Томпсон отказался превращаться в хлюпающего и крякающего старика, вышибив себе мозги. Шаркающие тапочки унизительной старости ему бы точно не пошли.

После себя он оставил пару-тройку действительно впечатляющих произведений и великое множество текстов. Культурное наследие Хантера - это памятник свободе в ее первобытном, чистом виде. Абсолютной свободе, если по Гегелю.

В наше время произведения Томпсона - уже исторический артефакт. Своеобразная хрестоматия жизни Америки, которой уже нет и больше никогда не будет. Ни банд байкеров, ни кислотного Лас-Вегаса, ни даже президента Никсона. Исчезло все, Хантер Томпсон остался.

Дилогия Алексея Балабанова "Брат" и мультфильмы про трех богатырей выйдут в повторный прокат. Вместо "Бэтмена".

Но и это не все. В повторном прокате появятся фильмы Балабанова - "Жмурки", "Про уродов и людей", "Морфий", "Я тоже хочу", "Мне не больно" и "Кочегар". К счастью, "Груз 200" в Минкульте додумались не показывать.

Кроме того, в кинотеатрах снова будут приключения трех богатырей и все части анимационной истории "Иван Царевич и Серый волк".

У России есть только два союзника: "Брат" и "Брат 2".

А если серьезно, то не можем не приветствовать. Не будет больше никаких летающих мужиков в трико. Будет один Балабанов. Как на экране, так и в жизни.

Ровно 40 лет назад скончался один из самых красноречивых летописцев русской трагедии Варлам Шаламов. Памятная дата прошла в звенящей тишине - о Шаламове почти никто не вспомнил. Страхи настоящего растворяют тени ужасов прошлого, как потускневшее серебро в пробирке с царской водкой. Но даже тени могут обрастать свежим мясом и снова пускать теплую кровь. Творчество Шаламова - лучшее лекарство от воскрешения лагерных теней. А настоящее лекарство обязано быть горьким.  

О Шаламове принято говорить в строгой привязке к Солженицыну, разделяя писателей лишь скромной запятой. Обычно ему отводится роль второй скрипки в оркестре, исполняющем симфонию тюремной прозы. Подобный подход, безусловно, представляется надуманным, ведь между Шаламовым и Солженицыным почти нет ничего общего, кроме самой темы. 

Так, если правильно настроить оптику, то в Шаламове в первую очередь можно увидеть большого писателя, вполне органичного литературной традиции русского реализма. “Колымские рассказы” куда лучше рифмуются не с “Одним днем Ивана Денисовича”, а с толстовской “Смертью Ивана Ильича”. С той лишь разницей, что Шаламов не создает мифологию гуманизма, а последовательно ее деконструирует. И эта деконструкция принимает самые пугающие формы. 

Сам Шаламов достаточно быстро разочаровался в Солженицыне и отказался от совместной работы над “Архипелагом ГУЛАГ”. По его твердому убеждению, Солженицын был не более, чем умелым “дельцом”, бессовестно эксплуатирующим исторически больную тему. Культурный конфликт между двумя тюремными прозаиками во многом объясним. Солженицын по своей природе был носителем глобальных идей и политических концептов. Шаламов был носителем сияющего ужаса внутри. Между такими людьми всегда пролегает ницшеанская бездна, преодолеть которую не в силах ни один сверхчеловек. 

Умирал Шаламов, как и жил, мучительно. В последние годы писатель жутко болел - лагеря не прошли даром. У него развилась деменция, приходилось носить с собой инструкцию по оказанию первой помощи. В мае 1979 года Шаламова перевезли в дом престарелых и инвалидов Литфонда в Тушино, где он, полузабытый, прожил последние три года. Настоящая слава пришла к Шаламову, как и положено в России, после смерти. 

Для современной РФ, где очередные видео тюремных пыток, стали обыденностью новостной строки, сложно найти более актуального писателя. И даже если вы когда-нибудь позабудете о Шаламове, то сама реальность напомнит вам громким стуком в дверь в предрассветной тиши. Так что не забывайте, где живете, и всегда говорите правду. Какой бы горькой она ни была. 

Сегодня важнейший день для всей русской культурной ойкумены. Федору Достоевскому исполнилось 200 лет. Цивилизационное влияние литератора сложно переоценить и невозможно опровергнуть. Достоевский если не сформулировал, то совершенно точно предрек ужасы эпохи модерна, где униженными и оскорбленными оказались миллионы человеческих душ. Чтобы в это поверить - достаточно открыть “Бесов”. Открыть и вновь восхититься удивительному историческому чутью русского писателя.

Тем не менее, мы бы хотели слегка снизить градус пафоса и непосредственно перейти к фактологии. Можно сколько угодно удобрять нектаром и амброзией могилу писателя, не сказав ничего по сути. Но сколько ее ни удобряй, все равно на ней вырастет Жан-Поль Сартр. Самого же Достоевского уже не воскресить, но он и не нуждается в воскрешении. Все мы живем в его тени и чтобы из нее выйти нужно совершить качественный духовный прыжок, как завещал Кьеркегор.

Так в чем конкретно заключается цивилизационное (не путать с культурным) влияние Достоевского и зачем его читать и переосмыслять сегодня? Во-первых, Федор Михайлович считается (да и является) основателем персонализма в России. Это такое направление в философии, согласно которому личность и ее внутреннее духовное развитие первичны. Весь мир же является непосредственным проявлением творческой активности верховной личности. Не трудно догадаться, что это за верховная личность. Это Бог.

Философские взгляды Достоевского как раз рифмуются с учением Кьеркегора. По сути оба - предтечи и пророки экзистенциализма. Причем экзистенциализм, как у русского, так и датского мыслителя носит строго религиозный характер. Даже персонажи Достоевского вполне себе кьеркегористые “рыцари духа”, порывающие с нормами этики на пути к Богу (Сонечка Мармеладова). Таким образом Достоевский стоял у истоков философской доктрины, во многом определившей облик не только XX-го века, но и современности. Правда, места Богу в ней уже не нашлось.

Во-вторых, Достоевский - абсолютный гений психологического романа. Несмотря на общую стилистическую неряшливость, а местами и вовсе вопиющую небрежность (Набоков был бы в ужасе), писатель создал героев на века, подарив им по сути вечную жизнь. Чтобы в этом убедиться, достаточно включить телек и увидеть как, захлебываясь ненавистью, вопит Смердяков. Два Смердякова. Три Смердякова. Десятки Смердяковых. Спасибо, Федор Михайлович, за предупреждение. Увы, но не помогло.

Геометрическая точность портретов, кропотливейшая проработка героев, сложнейшее выстраивание конфликтов - главные литературные добродетели Достоевского. Для писателя в этом смысле вообще не существовала мелочей, и даже третьестепенные персонажи-функции получали невероятный объем и развитие. Строго говоря, литература Достоевского - это даже не литература, а хроника русской жизни, актуальность которой не померкнет даже на закате времен.

При этом для вдумчивого чтения Достоевского нужно особенное состояние духа и тела. На наш вкус, лучше всего потреблять Федора Михайловича в состоянии болезни, жара, озноба или лихорадки. Так что если заразитесь модной нынче хворью, смело беритесь за Достоевского. А как (и если) выздоровеете - сразу бросайте. Ведь вам еще предстоит совершить качественный прыжок. И далеко не факт, что к Богу.