Статистика ВК сообщества "Капелька росы"

Как-то Юрий Никулин шёл с утра пораньше пешком на работу и стал свидетелем страшной трагедии - молодая женщина и её шестилетний сын были сбиты автомобилем на пешеходном переходе. Мать скончалась. Мальчик просто чудом не пострадал. Просто его руку вырвало из ладони матери при наезде.
Первое что сделал Юрий Владимирович это снял свой пиджак и накрыл им тело женщины, чтобы мальчишка не видел изувеченную, залитую кровью мать.
Очень быстро приехала милиция оцепившая место происшествия, "скорая помощь", зачем-то пожарные, собралась огромная толпа зевак. Все они охали, ахали и обсуждали произошедшее. Как-то так вышло, что без внимание остался только плачущий мальчишка сидевший на обочине дороги.
"Ну как так?" - подумал Никулин, вышел из толпы (милиция увидев известного актёра останавливать его не стала только честь отдала) и сел рядом с мальчиком. Утешил как мог, подарил свой красный галстук с изображением пчелы, а потом ещё и на такси домой к бабушке увёз.
В этот день у Никулина была назначена серьёзная встреча с японской делегацией. Юрий Владимирович естественно опоздал. Опоздал почти на полтора часа, да ещё и вошёл в кабинет без пиджака (костюм приобретался специально за границей для протокольных мероприятий), без галстука, в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Руководитель токийской делегации Ито Кобаяси и его коллеги посчитали внешний вид и опоздание Никулина оскорблением, нарушением протокола, на котором азиаты зациклены, и демонстративно покинули цирк.
Только спустя пять лет Кобаяси узнал истинную причину опоздания директора Цирка на Цветном Бульваре. Никулина пригласили в столицу Японии прислав за ним самолёт принадлежащий компании. В офисе Юрия Владимировича встретило семьдесят восемь низко поклонившихся японцев без пиджаков, без галстуков и в белых рубахах рукава которых были закатаны до локтя.

«Культурология»

Ты даже не веришь, когда тебе двадцать,
Что могут болячки к тебе подобраться,
Что может рука отказать или ноги,
Они же так резво бегут по дороге.

Когда тебе тридцать, глаза замечают,
Как мама и папа твои увядают,
Но всё ещё кажется – всё за горами,
И с кем-то другим это будет – не с нами.

А в сорок (хотя наплывает усталость)
Ты знаешь, но думать не хочешь про старость –
Когда ещё будет… Но время помчится,
И вот пятьдесят в окошко стучится…

Чуть-чуть тяжелее задвигались мысли,
Чуть-чуть ноет сердце, но бьётся – не виснет,
А детям под тридцать – они замечают,
Как мама и папа у них увядают.

Уже шестьдесят… годы катятся с горки,
И что было сладким, становится горьким.
И семьдесят скоро, и ноги слабеют,
А внукам под двадцать, они вас жалеют,

Но только не верят, что с ними случится
Когда-то такое… А время страницы
У книги судьбы всё листает, листает,
Ты только родился, а жизнь уже тает…

К чему я? Чтоб помнить – всё быстротечно,
А жить по-людски надо, раз мы не вечны…

© Анна Опарина

Доктор Марк, был известным онкологом. Однажды он вылетел на важную конференцию в другой город, где его должны были наградить премией в области медицины. Однако, через час после взлета, произошла аварийная посадка в ближайшем аэропорту. Доктор арендовал машину и поехал на конференцию.
Вскоре после того, как он выехал, погода испортилась, и начался сильный шторм. Из-за сильного дождя, в навигаторе пропал интернет, он свернул не туда и заблудился.
После двух часов езды он понял, что пропал. Он чувствовал себя голодным и ужасно уставшим, поэтому решил поискать, где бы остановиться. Наконец, он наткнулся на небольшой дом. Отчаявшись, он вышел из машины и постучал в дверь.
Дверь открыла женщина.
Он объяснился и попросил её воспользоваться телефоном. Женщина ответила ему, что у неё нет телефона, но он может зайти и подождать, пока погода не улучшится.
Голодный, мокрый и уставший врач принял её предложение и вошёл. Женщина поставила ему горячий чай и сказала, что пойдёт молиться. Доктор Марк улыбнулся и сказал, что он верит только в трудолюбие.
Сидя за столом и попивая чай, доктор наблюдал за женщиной в тусклом свете свечей, как она молилась рядом с детской кроваткой. Врач понимал, что женщина нуждается в помощи, поэтому, когда она закончила молиться, спросил её:
— Чего именно вы хотите от Бога? Неужели вы думаете, что Бог когда-нибудь услышит ваши мольбы?
Женщина грустно улыбнулась и сказала:
— Ребёнок в кроватке мой сын, который страдает от редкого типа рака и есть только один врач, его зовут Марк, который может излечить его, но у меня нет денег, чтобы позволить себе его, кроме того, Доктор Марк живёт в другом городе. Бог до сих пор не ответил на мою молитву, но я знаю, что он поможет… и мою веру ничего не сломит.
Ошарашенный и потерявший дар речи доктор Марк просто расплакался. Он прошептал:
— Бог велик…
Он вспомнил всё, что с ним сегодня произошло: неисправность в самолёте, проливной дождь, из-за которого он сбился с пути; и всё это произошло потому, что Бог не просто ответил на её молитву, но и дал ему шанс выйти из материального мира и дал возможность помочь бедным несчастным людям, у которых нет ничего, кроме молитвы…

Когда люди умирают, они оставляют завещание, чтобы передать своё жилище и всё что у них есть тем, кого они любят.
Если бы я могла писать, я бы тоже оставила такое завещание.
Бедной, тоскующей, одинокой бездомной кошке я бы оставила:
мое чудесное жилище,
мою мисочку,
мою уютную кроватку,
мою мягкую подушечку,
мои игрушки,
и мои любимые колени,
и ласковые гладящие руки,
и милый голос,
и место, которое я занимала в твоём сердце,
и твою любовь, которая в конце пути поможет мне уйти тихо и без страданий лежа на любимых руках.
Когда я умру, пожалуйста, не говори: «Я больше никогда не заведу себе животных, слишком тяжела потеря!»
Найди одинокую, никем нелюбимую кошку, пусть она займет мое место.
Завещаю это тебе.
Любовь, которую я оставляю – это все, что я могу дать.

© Маргарет Троутон,
«Завещание кошки»

- Куда ведёт зимняя дорога?
- К весне...
Улыбок вам и хорошего настроения!

- А ты возьмёшь меня домой?
- Возьму!
- Но я нарушу твой покой!
- Я потерплю!
- Но я ведь кот из подворотни.
- Не беда!
- И могут у меня быть блохи.
- Ерунда!
- Ты знаешь, грязный очень я.
- Да, знаю!
- И всё измажу у тебя!
- Я искупаю!
- А я голодный, хочу есть.
- Я накормлю!
- По шторам я могу залезть...
- Я потерплю!
- Ведь я тебя пытался укусить...
- А я прощаю!
- А будешь ты меня любить?
- Я обещаю!
Мы люди! Эту истину пойми!
А люди быть должны всегда...
ЛЮДЬМИ!...

© Сергей Михайлов

Фотограф лежал на спине, чтобы заснять потолок,
когда к нему подошли любопытные голуби..

Когда в Ставрополь привезли эшелон эвакуированных из Ленинграда детей сирот, малыши стоять уже не могли, дистрофики. Горожане разобрали детей по домам, осталось семнадцать самых слабых, их брать не хотели – чего там брать, все равно не выходишь, только хоронить…
Всех их взяла себе Александра Авраамовна Деревская. И потом продолжила. Забрала братьев и сестер тех, что были у нее. Ее дети вспоминали потом: "Однажды утром мы увидели, что за калиткой стоят четыре мальчика, меньшему – не больше двух. Вы Деревские. Мы, тетенька, слышали, что вы детей собираете. У нас никого нет: папка погиб, мамка умерла. Ну и принимали новых в семью. А семья наша все росла, таким уж человеком была наша мама, если узнавала, что где то есть одинокий больной ребенок, то не успокаивалась, пока не принесет домой. В конце 1944 узнала она, что в больнице лежит истощенный мальчик шестимесячный, вряд ли выживет. Отец погиб на фронте, мать умерла от разрыва сердца, получив похоронку. Мама принесла малыша: синего, худого, сморщенного… Дома его сразу положили на теплую печку, чтоб отогреть. Со временем Витя превратился в толстого карапуза, который не отпускал мамину юбку ни на минуту. Мы прозвали его Хвостиком."
К концу войны у Александры Авраамовны было 26 сыновей, и 16 дочерей. После войны семью переселили в украинский город Ромны, где для них был выделен большой дом и несколько гектаров сада и огорода.
На могильной плите матери - героини Александры Авраамовны Деревской простая надпись: "Ты наша совесть, мама". И сорок две подписи.
Всего, начиная с с 1920-х годов Александра и Емельян Деревские усыновили 65 детей, 48 из которых воспитали до совершеннолетия.
Заслуги А. А. Деревской в СССР были отмечены орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 марта 1974 года ей присвоено почетное звание «Мать-героиня» (посмертно)..

Во время жестокого исследования в Гарварде в 1950-х годах доктор Курт Рихтер поместил крыс в бассейн с водой, чтобы проверить, как долго они могут держаться на воде.
В среднем они сдаются и тонут через 15 минут.
Но прямо перед тем, как они сдавались из-за истощения, исследователи вынимали их, сушили, давали им отдохнуть в течение нескольких минут - и возвращали их для второго раунда.
Во второй попытке - как вы думаете, как долго они продержались?
Еще 15 минут?
10 минут?
5 минут?
Нет!
60 часов!
Это не ошибка.
Верно! 60 часов плавания.
Был сделан вывод, что, поскольку крысы ВЕРИЛИ, что они в конечном итоге будут спасены, они могут держать свои тела на воде дальше того, что раньше считали невозможным.
Я оставлю вас с этой мыслью:
Если надежда может заставить измученных крыс так долго плавать, что может сделать для вас вера в себя и свои способности?
P.S. «Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы!»
Эрих Мария Ремарк

Я часто вижу, как женщин из стран СНГ ругают. Вот они на фоне европеек толстые, неухоженные, не стильно одеваются. «Запущенные». Это же касается и тех, кто любит принарядиться: о боже, эти начесы, эти советские украшения, прошлый век.
Особенно любят вывалить фото таких женщин на пляже. Тела, не знающие фитнеса, оскорбляют взор фитоняш и фитоняхов.
И всегда от этого больно.
Как-то раз я ехала с дачи с маленьким ребенком в электричке, Севе тогда было 2 года, он не слезал с рук и орал нон-стоп. Я ехала одна, т .к муж был в командировке, а я заболела гриппом. И я сижу с температурой и даже сходить поссать не могу. Потому что ребенок.
И вдруг заходит она. Женщина в леопардовых лосинах, в шлепанцах, в футболке со стразами.
Вся в дутых золотых кольцах. С грудью-ледоколом, громким голосом, золотым зубом. И не было человека прекрасней.
Она плюхнулась напротив меня.
И через 5 минут Сева уже сидел на ней, а она ворковала. У какой бутуз, ну-ка слезь с бедной мамочки, смотри какая она худая (будешь холлс? он от кашля хорошо идет!). Она играла с ним в куку, ладушки, поймай руку, сорока-ворона кашу варила и т п. Пела песенки, громоподобно хохотала. Говорила — люблю, когда с детьми едут, а то без детей скучно, мои внуки далеко сейчас, через месяц к ним поеду.
Сева на прощание расцеловал ее всю.
Однажды я шла по деревенскому рынку с коляской, вся груженая фруктами. И тут у коляски отлетело колесо. И начался ливень, такой, горный, со шквалистым ветром.
Две женщины — черные от южного солнца и пыли, но с яркими помадами — подхватили коляску с двух сторон, а третья, продавщица, кинула дождевик и детские носочки, «не надо денег, скорей прикройте младенчика и носочки обязательно!»
И таких историй у меня море.
И если бы меня спросили — кем я хочу стать, когда вырасту — то, честно, я хочу стать такой теткой.
С таким большим сердцем, которая не боится подхватить чужую коляску и выйти под ливень, которая знает тысячу песенок, которая искренне может сказать «мамочка, да отдыхайте». Которая может спокойно отогнать алкаша от девочки-подростка.
С которой не страшно пойти в разведку. Когда я выращу сына, то могу оглянуться на всех этих женщин — в самолетах, на рынках, в электричках, в поликлиниках и сказать: «Было честью служить рядом с вами». Потому что, знаете ли, дети — как война. Грипп, понос, простуда, золотуха, депрессия — ничто не отменяет обязанностей и порой только ты одна и остаешься. Но пока вокруг такие женщины — ты не одна, всегда прикроют.

© Ирина Богданова