Статистика ВК сообщества "Маленькие истории"

В июле 1918 года 19-летний шофер санитарного автомобиля Эрнест Хемингуэй получил ранение во время боя у итальянского городка Фоссалта. Он был награжден за мужество и отправлен в госпиталь в Милане, где за ним ухаживала медсестра Агнес фон Куровски. Она стала его первой большой любовью. Агнес дежурила возле кровати Хемингуэя по ночам, благодаря чему молодые люди могли беседовать подолгу, до самого утра. Этот роман - бурный, но краткий, без продолжения (Агнес отказалась выйти замуж за Эрнеста) - воспроизведен, по крайней мере, в двух ранних произведениях Хемингуэя: в «Очень коротком рассказе» и в романе «Прощай, оружие».
В «Очень коротком рассказе» не описана внешность Люз (под этим именем писатель вывел Агнес), есть только ощущение от ее присутствия: «Вот уже три месяца Люз оставалась на ночные дежурства. Когда ему должны были делать операцию, Люз сама готовила его к ней. И оба шутили: мол, дружба дружбой, а клизма клизмой. Вдыхая наркоз, он напрягал всю свою волю, чтобы не сболтнуть чего-нибудь в минуты безумной разговорчивости. А когда встал на костыли, то начал сам разносить по палатам термометры, чтобы ей не надо было вставать. На обратном пути он думал о том, что она лежит в его постели, и эта мысль согревала его так же, как ее тело час назад».
А в романе «Прощай, оружие», в котором Агнес стала прототипом Кэтрин Баркли, писатель дал подробный портрет той, которая с первой встречи поразила его воображение: «Мисс Баркли была высокого роста. Одета в белое, русая, со смуглой кожей и серыми глазами. Мне она показалась удивительно красивой. Бог свидетель, я не хотел влюбляться в нее, не хотел влюбляться ни в кого. Но Бог свидетель, таки влюбился и теперь лежал на кровати в госпитале в Милане, и в голове моей бродили всякие мысли, но было удивительно хорошо».

Эти такие разные московские адреса объединяет одна трагическая #история и одно зловещее имя, ставшее в России нарицательным. Все началось на месте нынешнего подмосковного поселка #Мосрентген, в те времена деревни Говорово, где поселился Автоном Иванов - думный дьяк и глава Поместного приказа при Петре I. Он воздвиг здесь Церковь Живоначальной Троицы, и деревня стала селом Троицким. Сын дьяка Николай построил барскую усадьбу с садом и прудами, в которой и родилась Дарья Иванова, после замужества получившая фамилию Салтыкова. Став дальней родственницей московского генерал-губернатора, Дарья приобрела усадьбу в центре Москвы - на углу Кузнецкого моста и Большой Лубянки.
Вскоре после замужества Дарья родила двух сыновей, а ещё через 6 лет овдовела. Тогда-то и начались её первые зверства. Безграмотная, властная и вздорная, Салтычиха нещадно избивала свою дворню, особенно собиравшихся замуж или беременных девиц. Скоро избиения превратились в убийства: Салтычиха била крепостных палками и поленьями, секла кнутом, жгла уши раскаленными щипцами, выдирала и даже выжигала огнём волосы, била головой об углы мебели, ломала руки-ноги, обваривала с ног до головы кипятком, до смерти держала голыми на морозе.
Все это происходило как в селе Троицком, так и в московской усадьбе. Убитых младенцев по ночам закапывали у Введенской церкви (ныне Площадь Воровского) и Софии премудрой (за Детским миром). Остальные тела свозили в Троицкое, где священник Степан Петров тайно хоронил их на пустыре возле храма.
За следствием по громкому делу следила лично Екатерина II. После 38 доказанных убийств считать жертв перестали, хотя их общее число достигало 139 чел. Салтычиху лишили всех прав, запретили называться «женщиной» и навечно заточили в темницу Ивановского монастыря, где она и провела 30 лет. Похоронили убийцу на Донском кладбище - её безымянный камень и по сей день стоит там, рядом с надгробием её сына Николая. Кстати, на могиле «душегубицы» можно увидеть иконки - говорят, их приносят родственники осужденных за убийство. А пустырь вокруг Троицкого храма в п.Мосрентген и поныне не застраивается. Словно неведомая сила не даёт подступиться к нему новостройкам.  
#Москва #Лубянка #XVIIв

Глядя на надпись арабской вязью на этой монете XV века из нашей коллекции, трудно поверить, что перед нами - серебряная деньга царя Ивана III, отчеканенная примерно в 1472-1475 гг. Надпись по-арабски переводится как «Это акче Московское» и отражает претензию царя, позже свергнувшего ярмо осколков Орды, стать таким же равноправным её преемником, как крымский, ногайский, казанский и астраханский хан - а может быть даже и главным среди них. Слово «акче» в переводе с османского означает «белый», а с татарского - «деньга» - так в Орде и на территории Османской империи называли небольшую серебряную монету. На лицевой стороне монеты изображён традиционный всадник, который много позже превратится в Георгия Победоносца. А вот сделанная на арабском надпись на обороте, по-видимому, подразумевала универсальное хождение монеты и должна была подчеркнуть новый статус московского князя. Своё имя на монете Иван III, впрочем, чеканить не стал - возможно, не был уверен в том, что московского хана-нечингизида воспримут как легитимного правителя.
Строго говоря, царем Иван III не был. И он, и его сын Василий III долгое время не могли решить, кто же они - великие князья московские или московские ханы в Орде, вассалами которых, по понятиям того времени, должны были стать остальные татарские ханы. Поэтому в основном Иван III пользовался титулом «господарь» - это слово было отчеканено и на его монетах предыдущих выпусков. И лишь внук Ивана III - Иван Грозный стал величать себя «царём», то есть верховным правителем всей Орды, в подтверждение чего последовательно завоевал Казанское, Астраханское и Сибирское ханство.
#Россия #коллекция #МаленькиеИстории #История #Москва #Деньги #Нумизматика #царь #Орда #ИванГрозный

Этот холеный усач с портрета кисти Валентина Серова и изможденный старик на фотоснимках 1930-х годов - один и тот же человек, потомок древнего княжеского рода, московский голова Владимир Михайлович Голицын (1847-1932). Его заслуги перед Москвой можно выразить фразой, сказанной благодарным современником: «Он принял город с керосиновыми фонарями и водоразборными фонтанами, а оставил с электрическим освещением, водопроводом и телефоном».
Именно при его руководстве в Москве появилась первые очистные сооружения, 50 артезианских скважин с питьевой водой, телефонная станция. Это при нём городские власти выкупили у частников права на эксплуатацию конки и заменили ее электрическим трамваем. Две первые московские электростанции, в т.ч. на Раушской набережной, четыре новых ж/д вокзала (Курский, Павелецкий, Рижский, Савеловский), первый в России хоспис – всё это появилось тоже стараниями Владимира Михайловича. За эти заслуги князь Голицын был удостоен звания почетный гражданин Москвы. Таких до революции было лишь 12 человек.
А ещё князь очень гордился тем, что сдержал слово, данное Павлу Третьякову – тот завещал городу картинную галерею при условии, что вход в нее будет свободным. Голицын принял галерею на баланс Москвы, из казны выделял немалые средства на её содержание и не взял денег ни с одного посетителя. И как же сокрушался князь, когда после революции вход в национализированную галерею стал платным.
После 1917 года князь не покинул Россию, постоянно переезжал с семьей, часто арестовывался. Однажды его вызвал московский глава Лев Каменев, чтобы поговорить как со знатоком городского хозяйства. Каменев проникся симпатией к старику и даже выдал ему «охранную грамоту». Правда, когда в опалу попал уже сам Каменев, Голицыны сожгут этот опасный документ.
В 1929 году Голицыных лишили продовольственных карточек и выслали из Москвы: сначала на станцию Хлебниково, затем в Загорск, потом в Дмитров, где и были сделаны последние снимки. Бывший князь подрабатывал переводчиком с французского. Умер Владимир Голицын 29 февраля 1932 года. Ему было 84 года. Похоронили его на кладбище близ Казанской церкви в селе Подлипичье. Увы, погост с его могилой давно застроен жилыми домами.

К концу XIX века Москва-река, питавшаяся теплыми промышленными стоками, зимой стала плохо замерзать. По этой причине в 1880 годах у подножия новопостроенного храма Христа Спасителя по проекту архитектора Николая Левачева была сооружена капитальная иордань с удобным ступенчатым сходом в воду. Пользовались ею москвичи без малого 40 лет. В конце 1920-х годов ее за религиозной ненадобностью засыпали, а после взрыва ХХС в 1931-ом году и вовсе убрали. Сейчас на этом месте находится сход к воде под Патриаршим мостом.
Именно с этой иорданью связан момент внутреннего преображения Ивана Бездомного в романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита". В одной из ранних редакций романа автор писал: "Иванушка скакнул и выскочил на набережную храма Христа Спасителя". Но работа над рукописью продолжалась и после того, как Храм был взорван. Оставить упоминание о нем, как о существующем, значило привязать повествование к определенной дате (до декабря 1931 года). А в тексте романа есть подсказки, свидетельствующие, что действие "советских" глав Булгаков развернул в более поздний период. Так, Кот Бегемот проверяет у киевского дяди Берлиоза Поплавского паспорт (а они были введены в 1932 году). Маргарита едет по Арбату в троллейбусе, которые пошли по Москве в 1934-ом.
Так что Храма как такового в булгаковской Москве уже нет, но остались его следы. В сцене погони Ивана за нечистой силой, когда он, воинствующий безбожник, уже начинает догадываться, кого он встретил, и прихватывает в старом домике на Остоженке бумажную иконку и чьи-то венчальные свечи, ноги сами приводят его на набережную, где недавно стоял уничтоженный Храм. "Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки". Загадочный "амфитеатр" - это те самые ступени, спускавшиеся от Храма к реке, где устраивалась Иордань, у которой отмечался праздник Крещения. Это было то немногое, что еще осталось после взрыва. И тот факт, что поэт именно здесь кидается в холодную воду, рискуя, "что не удастся, пожалуй, выскочить на поверхность", - не случаен. Иван, сам того не осознавая, принимает крещение, ставшее первым шагом к его духовному обновлению.

Эта по виду необычная бетонная конструкция на самом деле является... гробом. Такую необычную форму для последнего пристанища известного художника Казимира Малевича заказали его друзья. Сам #Малевич незадолго до своей смерти в 1935 году, обсуждая с друзьями собственную погребальную церемонию, предлагал построить гроб в виде креста, в котором #художник лежал бы на спине, раскинув руки и изображая собой распятие. Но после смерти Малевича стало понятно, что такую конструкцию будет невозможно пронести через какую-либо дверь, и для усопшего заказали гроб в духе супрематизма – лаконичную, с четкими линиями, со стороны торца имеющую форму креста, с красным кругом в ногах и знаменитым черным квадратом - в ногах. Надгробие на могиле Малевича в подмосковной деревне #Немчиновка тоже было строго выдержано в стиле – деревянный куб с черным квадратом на одной из боковых граней. Ни эпитафии, ни имени, ни даты смерти на могиле не было – о том, кто здесь захоронен, посетителей извещала табличка на росшем возле могилы дубе.
После смерти имя Малевича оказалось под негласным запретом - несмотря на то, что при жизни он играл значительную роль в советской живописи, какое-то время занимал должность "народного комиссара изобразительного искусства наркомата просвещения, а в начале 1930-х начал писать в духе реализма. Дуб возле могилы сгорел от удара молнии, позже деревенские мальчишки сломали куб, вскрыли урну и, вероятно, высыпали прах; после войны этот участок был распахан и засеян, а в конце XX века на нем появилась жилая застройка. В итоге место захоронения Малевича на много десятилетий было затеряно. Обнаружить его энтузиастам удалось лишь в конце 1980-х. В 60-метрах от предположительного места погребения установили памятный знак. Разумеется, в форме квадрата.
Ну, а гроб Малевича тем временем стал сувениром: в интернете сегодня полно предложений с заказом настольного супрематического гробика с квадратом на крышке. Как говорится, кто о чём.
#искусство #история #ссср #супрематизм #XXвек

В 1865 году в тихих дворах Покровки, на углу Архангельского и Большого Успенского переулков, закипела работа. Московский купец Дмитрий Осипович Милованов скупил здесь сразу 6 участков для своей городской усадьбы. Люди завидовали, не догадываясь, что выбор места связан с семейной трагедией купца: успешный предприниматель, отстроивший едва ли не пол-Москвы кирпичами со своих заводов в Измайлове и Кучино (ныне г.Железнодорожный), за три года до этого похоронил на Рогожском Старообрядческом кладбище уже пятого своего ребенка – дочь Марию.
Оставшись с последним ребенком - сыном Александром, Дмитрий Осипович и его супруга Екатерина Александровна выбрали место для усадьбы на углу двух переулков, каждый из которых брал свое название от расположенных неподалеку храмов: Успения Богородицы на Покровке и Архангела Гавриила («Меньшикова башня») близ Чистых Прудов. Там же располагалась и церковь Теодора Стратилата.
Новая усадьба Милованова включила в себя хозяйский дом с садом (ныне Потаповский пер., 4), хозпостройки и 3-этажный доходный дом (Архангельский пер., 8 /2). Но несчастья не оставляют купца: в 1866 году умирает 18-летний Александр, а два года спустя и супруга. Через несколько лет Милованов женится снова, его новая жена на 30 лет младше мужа и один за одним рождает ему 5 детей. После смерти купца в 1890 г. Пелагее Ивановне перейдут его поместья и кирпичные заводы, при ней и появится на миловановских кирпичах клеймо «П.И.Милованова».
После революции Архангельский пер. переименовали в Телеграфный, а Большой Успенский - в Потаповский. Успенский храм снесли в 1936 г, а в начале 1940-х в доходный дом Милованова вселился правая рука Л.Берии, начальник СМЕРШ генерал Виктор Абакумов с семьей. Получив квартиру во втором этаже, он объединил два окна в одно, до сих пор выделяющееся на фоне остальных. Вскоре Абакумов станет главой МГБ, бросит прежнюю жену с детьми и переедет на другую сторону Покровки - в шикарный дом 11 по Колпачному пер., выселив из него 16 семей. Там он и будет арестован спустя 4 года, подвергнется пыткам в "родном" ведомстве и в 1954 году расстрелян.
А память о Д.О.Милованове живет в отстроенных из его кирпича московских зданиях, самое известное из которых – Исторический музей на Красной площади.
#История #Москва #кирпич #Милованов #СМЕРШ #СтоялТамДом #Покровка #Железнодорожный #Измайлово #ИсторическийМузей #РоссийскаяИмперия

Этот человек в силу своего происхождения и занимаемых должностей мог бы стать, как говорили в ту пору, миллионщиком. Но вместо этого, посвятив всю свою жизнь и средства любимому делу государственной важности, ушел, почти ничего не оставив наследникам. Уроженец Бежецкого уезда Тверской губернии, князь Михаил Иванович Хилков был человеком удивительным. Поступив после отставки с военной службы в МИД, в 1864 г. на волне либеральных реформ в России он роздал большую часть своей земли крестьянам и уехал в Америку, где устроился... простым рабочим на строительстве Трансатлантической железной дороги! За четыре года Хилков прошёл путь от кочегара до машиниста, потом покинул Америку и ещё примерно год работал слесарем в паровозном депо Ливерпуля… Более чем странный поступок для молодого князя! Зато когда в 1870 г. Хилков приехал в Санкт-Петербург, то знал о железной дороге буквально всё. В России железнодорожное сообщение бурно развивалось, так что Хилков сразу же был назначен начальником пути сначала на Курско-Киевской, а затем и на Московско-Рязанской железной дороге. Затем были годы русско-турецкой войны, где Хилков командовал санитарным поездом, работа в освобождённой Болгарии, затем опять Россия с её бескрайними просторами. В 1895 году Хилков становится Министром путей сообщения, строит Транссиб и Китайско-восточную железные дороги. Во время русско-японской войны он отвечал за доставку военных грузов на Дальний Восток. Однажды, ввиду отсутствия путей, он приказал проложить шпалы и рельсы прямо по льду оз.Байкал и сам сел на место испуганного машиниста, чтобы провести состав по опасному участку. И хотя позже граф С.Ю.Витте называл Хилкова "более обер-машинистом, нежели государственным деятелем", именно под его руководством было построено более 25 тыс. км. новых ж/д путей и 500 км автодорог.
Несмотря на высокий пост и чин действительного тайного советника, к богатству М.И.Хилков не стремился и умер в 1909 г., оставив весьма скромное состояние. Илья Репин изобразил Хилкова в своей знаменитой картине «Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года». В наше время в память Хилкова установлены бюсты, а также мемориальная табличка на его доме в Петербурге.

Эти улыбающиеся фарфоровые #пионеры с первого взгляда относят нас в середину 1930-х годов. Упитанные, красивые и счастливые, они должны были служить олицетворением одного из главных достижений советской власти: ликвидацию беспризорности и полное обеспечение детей за счет государства. Не случайно тема счастливого детства становится лейтмотивом искусства тех лет и отражается не только в живописи и скульптуре, но и в литературе и даже в пионерских песнях. Яркий образ счастливого, всесторонне развитого и идейно стойкого пионера в 1935 году создает писатель Лазарь Лагин в лице Вольки Костылькова из «Старика Хоттабыча». Заметим, что в более поздней экранизации этой книги 1956 года Волька на экране поразительно похож на пионера с нашей картинки.
Скульптуры «пионер» и «пионерка» - часть обширного творческого наследия известного советского скульптора Василия Боголюбова. Оба бюста, выполненные в технике «бисквит», были отлиты на Дмитровском фарфоровом заводе «Вербилки». Позднее, в 1962 году, к 50-летию скульптора, фигурки отливались заново из оригинальной формы 1930-х годов.
Художником Боголюбов стал случайно: крестьянского мальчишку, поразительно вырезавшего фигурки из дерева, заметила местная помещица, которая и помогла ему поступить в школу. После окончания Одесского художественного училища Боголюбов переехал в подмосковные #Вербилки, где и создал своих знаменитых «пионеров». После войны, которую он прошел до самого конца, #Боголюбов поселился в подмосковном #Кучино (ныне мкр. Керамик в Балашихе), где работал художником на Кучинском комбинате керамических материалов. Когда-то на этом месте располагался знаменитый кирпичный завод купца Милованова, а после войны здесь начали выпускать керамическую плитку для облицовки «сталинских» высоток. Василий Боголюбов получил скромную квартиру в доме №5 по ул.#Керамическая, где и прожил оставшуюся жизнь. В этом же доме, в подвале, располагалась его мастерская. Нам остаётся добавить, что дом этот стоит до сих пор, но в списке достопримечательностей городов #Балашиха и #Железнодорожный ни этот адрес, ни имя художника не упоминаются.
#фарфор #скульптура #СССР #Детство #искусство

В декабре 1924 года писатель Михаил Булгаков занес в свой дневник отзыв об очередном подарке властей для народа – первой советской водке, поступившей на прилавки магазинов. В честь тогдашнего председателя Совнаркома Алексея Рыкова алкогольный напиток тут же прозвали «рыковкой». Именно Рыков стал инициатором отмены в молодой Стране Советов "сухого закона", введенного еще Николаем II в связи с началом Первой Мировой войны. На восьмой год существования Советской власти пьянство перестали приравнивать к контрреволюционной деятельности. К тому же стало понятно, что это неплохая статья дохода для пополнения скудной казны. Так что в 1922 году в СССР разрешили варить пиво, в 1923-м допустили продажу наливок крепостью не выше 20 градусов. И, наконец, в 1924-ом пришла очередь водки.
«В Москве событие – выпустили 30° водку, которую публика с полным основанием назвала «рыковкой». Отличается она от царской водки тем, что на десять градусов слабее, хуже на вкус и в четыре раза её дороже. Водку называют «Рыковка» и «Полурыковка». «Полурыковка» потому, что она в 30°, а сам Рыков (горький пьяница) пьёт в 60°», - писал Булгаков. В его дневнике за 1925 год есть и анекдот на водочную тему: «Если бы к «Рыковке» добавить «Семашковки» (нарком здравоохранения Н. Семашко), то получилась бы хорошая «Совнаркомовка».
Судя по всему, и диалог профессора Преображенского с доктором Борменталем о качестве водки в романе «Собачье сердце» появился под впечатлением от “рыковки».
- Ново-благословенная? - осведомился Борменталь.
- Бог с вами, голубчик, - отозвался хозяин. - Дарья Петровна сама отлично готовит водку.
- Не скажите, Филипп Филиппович, все утверждают, что новая очень приличная - 30 градусов.
- А водка должна быть в 40 градусов, а не в 30, это, во-первых, - а во-вторых, - бог их знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать - что им придет в голову?